CC BY
31справедливость, эффективность и другие стандарты качества, должны быть включены в жизненный цикл всех таких систем.
При осуществлении юридических действий в цифровых экосистемах одной из главных правовых задач, требующих решения, является создание таких правовых категорий и конструкций, которые обеспечивают доверие к цифровой бизнес-среде. В этой связи на законодательном уровне закреплена юридическая модель цифрового пространства доверия и цифровых доверенных услуг. Вместе с тем правовая конструкция цифровой инфраструктуры доверия требует дальнейшей разработки.
Литература и источники
1. Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М.: Наука, 1984 г.
2. Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 27 июля 2015 года. Аддис-Абебская программа действий третьей Международной конференции по финансированию развития (Аддис-Абебская программа действий) // URL:https:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv_development.shtml.
3. Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» // СЗ РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.
4. Решение Высшего Евразийского экономического совета от 11 октября 2017 г. № 12 «Об Основных направлениях реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года».
5. A New Regulatory Framework For The Digital Ecosystem. // GSMA2016_Report_New RegulatoryFrameworkFor TheDigitalEcosystem_ExecSummary_English.pdf.
6. Дорошенко С. В., Шеломенцев А. Г. Предпринимательская экосистема в современных социо-экономических исследованиях // Журнал экономической теории. 2017. № 4.С. 212-221.
7. Актуальные проблемы предпринимательского права: учебник / Ершова И. В., Андреева Л. В., Беседин А. Н. и др. М., 2021.
8. Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. литература, 1974.
9. Guidelines of the Committee of Ministers of the Council of Europe on online dispute resolution mechanisms in civil and administrative court proceedings // https://search.coe.int/cm/Pages/result_details.aspx?ObjectId=0900001680a2cf96
References and Sources
1. Rubanov A.A. Teoreticheskie osnovy mezhdunarodnogo vzaimodejstviya nacional'nyh pravovyh sistem. M.: Nauka, 1984 g.
2. Rezolyuciya, prinyataya General'noj Assambleej OON 27 iyulya 2015 goda. Addis-Abebskaya programma dejstvij tret'ej Mezhdunarodnoj konferencii po finansirovaniyu razvitiya (Addis-Abebskaya programma dejstvij) // URL:https:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv_ development.shtml.
3. Ukaz Prezidenta RF ot 9 maya 2017 g. № 203 «O Strategii razvitiya informacionnogo obshchestva v Rossijskoj Federacii na 2017-2030 gody» // SZ RF. 2017. № 20. St. 2901.
4. Reshenie Vysshego Evrazijskogo ekonomicheskogo soveta ot 11 oktyabrya 2017 g. № 12 «Ob Osnovnyh napravleniyah realizacii cifrovoj povestki Evrazijskogo ekonomicheskogo soyuza do 2025 goda».
5. A New Regulatory Framework For The Digital Ecosystem. // GSMA2016_Report_New RegulatoryFrameworkForTheDigitalEcosystem_ ExecSummary_English.pdf.
6. Doroshenko S. V., Shelomencev A. G. Predprinimatel'skaya ekosistema v sovremennyh socio-ekonomicheskih issledovaniyah // ZHurnal ekonomicheskoj teorii. 2017. № 4.S. 212-221.
7. Aktual'nye problemy predprinimatel'skogo prava: uchebnik / Ershova I. V., Andreeva L. V., Besedin A. N. i dr. M., 2021.
8. Halfina R. O. Obshchee uchenie o pravootnoshenii. M.: Yurid. literatura, 1974.
9.Guidelines of the Committee of Ministers of the Council of Europe on online dispute resolution mechanisms in civil and administrative court proceedings // https://search.coe.int/cm/Pages/result_details.aspx?ObjectId=0900001680a2cf96
СОЛОВЯНЕНКО НИНА ИВАНОВНА - кандидат юридических наук, старший научный сотрудник сектора предпринимательского и корпоративного права, Институт государства и права РАН (spp@igpran.ru).
SOLOVYANENKO, NINA I. - Ph.D. in Law, Senior Research Fellow, Business and Corporate Law Department, Institute of State and Law RAS (spp@igpran.ru).
УДК 346.546.1 Б01: 10.24412/2411-2275-2022-1-119-125
ГАВРИЛОВА Ю.А., ГАВРИЛОВА В.Д.
КОНКУРЕНЦИЯ В ЦИФРОВОЙ СРЕДЕ: ОТЕЧЕСТВЕННАЯ МОДЕЛЬ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В ЭПОХУ ДЕВАЛЬВАЦИИ ЦЕННОСТЕЙ И
ГЛОБАЛЬНЫХ РИСКОВ
Ключевые слова: конкуренция, цифровая среда, глобальные риски, ценности, правовое регулирование.
Изучаются новые цифровые формы и методы конкуренции в отечественном правовом пространстве, особенности влияния глобальных рисков на систему ценностей и правовое регулирование конкуренции в российском обществе. Российская Федерация развивается в период смены традиционных экономических укладов и технологий, цифровизации экономики и государственного управления, внедрения программно-технических средств в общественную жизнь. Новая цифровая реальность изменяет ценностные основы российского общества и ставит человека лицом к лицу перед вопросами обеспечения контроля Интернет-среды, военной, финансовой, социальной и личной кибербезопасности. Российское государство должно заботиться о национальных интересах и одновременно укреплять позиции в мировом экономическом и политическом пространстве, сохранять престиж и авторитет. В связи с тем, что ценности определяют цели и задачи развития государства, направляют мотивацию и установки поведения личности, следует признать, что традиционная система ценностей, основанная на нравственных императивах, частично девальвируется и нуждается в особой правовой охране и защите. К числу глобальных рисков, влияющих на систему ценностей российского общества и человека, можно отнести создание превосходящих возможности человека искусственных интеллектуальных машин, риск контроля больших данных, цифровое неравенство и цифровую неграмотность населения, социальную незащищенность, ограничение или
утрату цифрового суверенитета страны. Авторы приходят к выводу, что отечественная модель правового регулирования конкуренции в цифровой среде нуждается в совершенствовании с учетом глобальных рисков, вызванных ценностными и технологическими трансформациями российского общества.
GAVRILOVA, Yu.A., GAVRILOVA, V.D.
COMPETITION IN THE DIGITAL ENVIRONMENT: DOMESTIC MODEL OF LEGAL REGULATION IN THE ERA OF
DEVALUATION OF VALUES AND GLOBAL RISKS
Keywords: competition, digital environment, global risks, values, legal regulation.
New digital forms and methods of competition in the domestic legal space, the peculiarities of the impact of global risks on the value system and legal regulation of competition in Russian society are studied. The Russian Federation is developing in a period of changing traditional economic patterns and technologies, digitalization of the economy and public administration, and the introduction of software and hardware into public life. The new digital reality changes the value foundations of Russian society and puts a person face to face with the issues of ensuring control of the Internet environment, military, financial, social and personal cybersecurity. The Russian state should take care of national interests and at the same time strengthen its position in the global economic and political space, preserve prestige and authority. Due to the fact that values determine the goals and objectives of the development of the state, guide the motivation and attitudes of individual behavior, it should be recognized that the traditional value system based on moral imperatives is partially devalued and needs special legal protection and protection. The global risks affecting the value system of Russian society and man include the creation of artificial intelligent machines that exceed human capabilities, the risk of big data control, digital inequality and digital illiteracy of the population, social insecurity, restriction or loss of digital sovereignty of the country. The authors conclude that the domestic model of legal regulation of competition in the digital environment needs to be improved taking into account the global risks caused by the value and technological transformations of Russian society.
Стремительное развитие цифровых технологий формализует и стандартизирует жизнь человека, как творческого существа, носителя и выразителя культурной памяти и прогресса общества. Борьба между формализацией, механизацией и духовной, нравственной свободой личности становится ключевым показателем сложности и многоплановости современных социально-экономических процессов. Если раньше конкуренция рассматривалась как стимулирующее условие роста экономики, интенсивного развития экономических отношений, то сегодня конкуренция требует широкого мировоззренческого понимания в качестве неизбежного элемента глобального миропорядка. Существенно изменяющиеся форматы конкуренции затрагивают уже не только материальную, производственную, технологическую, но и бытовую, культурную, ментальную сферы людей.
Процесс унификации мировой политико-правовой и культурно-идеологической надстройки, запущенный современными глобализационными механизмами, встречает активное и многостороннее сопротивление со стороны индивидов, регионов, отдельных народов и этнических сообществ. Единое монопольное видение мира сквозь призму глобальных ценностей требует критического анализа и учета национальной идентичности, культурного разнообразия народов. Отсюда имеют место два крупных процесса, одновременно протекающих на разных уровнях и в нескольких плоскостях: монополизация, представленная как ценностная унификация и экономико-правовая консолидация мирового порядка, обеспеченные влиянием техники и технологий, и конкуренция, выраженная через концепты свободы, творчества человека, духовного выбора и культурного плюрализма народов.
Конкурентная среда в экономике, политике, сфере правового регулирования дигитализируется и должна быть проанализирована на предмет совмещения общепланетарного и культурно своеобразного, человеческого и технического, ценностного и утилитарного. Устойчивость и безопасность правового и социального развития Российского государства в современном цифровом мироустройстве в первую очередь зависят от решения сформулированных задач. Конкуренция в традиционном человеческом обществе базируется на признании и уважении достоинства соперников, их законных интересов, нравственных принципов и правил коммуникации. Гуманистические моральные ценности известны большинству людей, так как на их основе строится фундамент любого общества: К ним относятся честь, порядочность, милосердие, справедливость; добро; совесть; правда и др. Моральные ценности, пожалуй, никогда еще не подвергались массовой сплошной ревизии, как в эпоху цифровизации. Пересмотр традиционной нравственной регулятивной системы происходит спонтанно, но зачастую и целенаправленно.
Все более интенсивно свои претензии на доминирование в ценностной системе общества заявляют новые параметры жизни современного человека - ускоренные темпы развития, прагматизм и комфорт, монетизация, глобальность, чрезмерная гибкость и взаимозаменяемость
цифровых стандартов (в противовес их жесткому нормированию), высочайшая конкуренция патентоспособности цифровых товаров, удобство и функциональная привлекательность, транспарентность и др. Именно здесь, на наш взгляд, существует глобальный риск подмены всей системы традиционных моральных ценностей исключительно экономико-технологическими ценностями, выступающими как концентрированное выражение основных характеристик цифрового общества: «эффекта масштаба и отдачи от него, сетевых внешних эффектов и роли данных» [1, с. 44].
Цифровая дискриминация и отсутствие цифрового доступа к Интернету могут превратить функционирование политической системы в новую контролируемую политическую «матрицу». В данном случае на базе технических усовершенствований демократии мы рискуем получить новую систему политического управления, основанную на «многоголосии». Причем обсуждение сложных социальных проблем и принятие решений будет характеризоваться поверхностным взглядом, простым нажатием на кнопку «проголосовать», усилением популистского или радикального контента. Подобного рода цифровая простота и монополизация политического пространства предлагаются вместо устоявшихся конкурентных политических механизмов и электронных медиа, функции которых по многоканальному доведению до сведения граждан общественно значимой информации оказываются неактуальными [2, с. 184].
Безусловно, необходим определенный пересмотр моделей конкуренции и монополии в цифровой среде, так как под влиянием новейших технологических достижений хозяйственные стратегии бизнеса изменяются существенно раньше, чем эти процессы фиксирует правовой и социально-экономический мониторинг. Тем не менее, можно оценивать актуализированные модели сетевого и цифрового поведения хозяйствующих субъектов в терминах стимулирования или устранения конкуренции, имея в виду, что устаревшие формы ведения предпринимательской деятельности в цифровой среде сами по себе потеряют значимость [3, с. 66].
В Российской Федерации разработан 5-й антимонопольный пакет поправок в Федеральный закон «О защите конкуренции» № 135-Ф3 от 26.07.2006 (далее - Закон о защите конкуренции). Номер законопроекта - ГО 02/04/03-18/00079428. Данный законопроект подготовлен ФАС России (далее - ФАС) и представлен для обсуждения в Правительство РФ. Он направлен на регламентацию новых сегментов конкуренции в цифровой среде и, соответственно, новых видов злоупотреблений со стороны транснациональных (и не только) «цифровых» корпораций. Признается, что рост экономической концентрации и власти в руках сильнейших ГГ- компаний может привести к монополизму на рынке цифровых услуг и нарушению прав потребителей. Каждая страна мира решает обозначенные проблемы по-разному, поэтому обсуждается отечественная модель правового регулирования на новых цифровых рынках.
Законопроект вводит новые понятия: «цифровая платформа», «сетевой эффект», «доверенное лицо (внешний эксперт)», призванные отражать современные реалии цифровой конкуренции. Данные понятия имеют экономический и технологический генезис; известны в экономике и информатике; но при применении в правовой сфере нуждаются в формализации и опосредовании с помощью юридических критериев, что выглядит достаточно трудной задачей. В этой связи закономерным является отрицательное заключение Минэкономразвития России (МЭР) по оценке регулирующего воздействия законопроекта на развитие конкуренции. МЭР считает, что предложенные ФАС России понятия являются неопределенными по правовому содержанию. В частности, понятие цифровой платформы не используется в законодательстве РФ и ЕврАзЭС. Порочными являются почти все отдельные элементы этого понятия:
1) «инфраструктура взаимодействия»;
2) «хозяйствующие субъекты-продавцы и покупатели» (оптовая или розничная торговля);
3) «организация и обеспечение взаимодействия» - сводятся ли они к заключению сделок или, например, к предоставлению информации о стоимости товаров и услуг;
4) «взаимозаменяемые услуги».
Безусловно, с частью оценки МЭР вполне можно согласиться по причине новизны предложенного регулирования. Однако следует выступить в поддержку законопроекта в другой части. Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» № 149-ФЗ от 27.07.2006 (Закон об информации) также использует отдельные формулировки: «владелец сайта и (или) страницы сайта в сети "Интернет", «владелец
информационной системы», «владелец программы для ЭВМ». Все эти явления представляют собой ту или иную инфраструктуру, которая используется для экономической цифровой коммуникации. В качестве компромисса можно было бы предложить универсальное понятие информационной системы, предусмотренное Законом об информации.
В заключении МЭР имеется ссылка на невозможность в представленном варианте законопроекта определить границы рынка «взаимозаменяемых услуг» цифровой платформы и долю указанных услуг. Между тем правовое регулирование обращения запрещенной или ограниченной в доступе информации предполагает охват потребителей, находящихся на территории РФ (ст. ст. 10.3 - 10.6 Закона об информации). Отсюда логично, что рынок взаимозаменяемых услуг цифровой платформы - это вся территория РФ, так как именно она находится под юрисдикцией Российского государства.
Само по себе понятие взаимозаменяемых цифровых услуг имеет определенную экономическую и правовую логику и применяется, в частности, в законодательстве о контрактной системе и закупках отдельных видов юридических лиц. Они трактуются как услуги, однородные по потребительским целям, обладающие аналогичными функциональными, техническими и качественными характеристиками, допускающими незначительные отклонения и позволяющими их использовать без ущерба для качества и основных потребительских свойств услуги.
Применительно к услугам, оказываемым на рынке цифровых платформ, взаимозаменяемость может проявляться в: а) наличии двух и более информационно-технологических сервисов, между которыми можно переключиться в процессе технического или программного сбоя системы; б) наличии двух или более способов совершения одних и тех же юридически значимых действий. Отсутствие альтернативных сервисов, позволяющих выполнить аналогичные (идентичные) функции платежа, регистрации, бронирования или иного подтверждения или отказа от товара, работы, услуги со всей очевидностью означает отсутствие выбора и нарушение конкуренции. При этом цифровая монополия не может быть отнесена к естественным монополиям, где обеспечение конкурентных процедур невозможно по определению или нецелесообразно в силу прямого указания закона.
Законопроект ФАС предусматривает, что не является нарушением Закона о защите конкуренции владение хозяйствующим субъектом одной или несколькими сходными (взаимозаменяемыми) цифровыми платформами, выручка от деятельности которой (которых) за последний календарный год не превышает 400 млн. рублей.
Согласимся с МЭР, что обоснованные сложности и сомнения вызывает формулировка о «сходных (взаимозаменяемых) цифровых платформах», которыми может владеть одно лицо. В случае с взаимозаменяемыми услугами вариант их описания и сравнительной оценки кажется более реалистичным, в то время как формулировка о владении несколькими взаимозаменяемыми платформами имеет значение лишь для оценки монопольного положения субъекта на рынке, ведь субъект может действовать на этом рынке консолидированным образом и (или) через дробление на несколько платформ. Предлагается ввести формулировку «действуя самостоятельно или через контролируемые юридические лица ...» или иную подобную по смыслу.
Отдельные критические замечания высказаны в заключении МЭР на законопроект по поводу содержащегося в нем понятия «сетевой эффект». В экономических науках сетевые эффекты могут быть прямыми (повышающими цену товара по мере роста его потребления) и косвенными (привлекающими внимание потребителя дополнительным функционалом и т.п.). МЭР утверждает, что законодательство РФ и ЕврАзЭС не дает определений системообразующим дефинициям: «группа потребителей», потребительская ценность товара» и т.д., вследствие чего затруднительно дать юридическое определение «сетевому эффекту». Однако такие аналогичные определения имеются в Законе РФ «О защите прав потребителей» № 2300-1 от 07.02.1992: «свойства товара», «надлежащее качество товара», «безопасность товара», «информация о товарах и изготовителях.», «группа потребителей», «неопределенный круг потребителей» и т.п. (ст. ст. 10, 40 и 45). В данном случае целесообразно обратиться к терминологии данного закона для целей применения в законодательстве о защите конкуренции.
На наш взгляд, проблема состоит в потенциале использования сетевых эффектов непосредственно в процессе исследования конкурентных рынков. Сетевой эффект как экономический признак цифровой монополистической деятельности не обязательно должен
автоматически становиться юридическим признаком в законе. Это связано с трудностями объективного определения (расчета) сетевого эффекта в юридически спорной ситуации. Здесь совершенно не принимается во внимание инновационный аспект выхода на рынок. Более того, в Законе о защите конкуренции уже указано, что установление или подержание цены на инновационную продукцию является допустимым, хотя цифровая инновация дает конкурентное преимущество с неизмеримым эффектом масштаба. Что же касается «существенности» количества сделок, совершаемых на соответствующей цифровой платформе как показатель монополистической конкуренции со стороны цифровой платформы, то законопроект критериев такой существенности правда не содержит.
Закон об информации использует формулировки «количества пользователей в сутки, которые имеют доступ к информационным системам»: 1 млн., 500 тыс. и 100 тыс. пользователей (ст. ст. 10.4 - 10.6). Однако эти количественные показатели подвержены динамической оценке. Снижение порогового значения массового доступа пользователей к информационным системам в течение 3 месяцев может являться основанием для подачи заявления владельца информационной системы об исключении его из специальных реестров, а в течение 6 месяцев - и при отсутствии заявления. Указанный правовой режим распространяется на новостных агрегаторов, владельцев аудиовизуальных сервисов и социальные сети. Вопрос об основаниях и условиях применимости этих правовых режимов ко всем конкурирующим цифровым платформам, если иметь в виду предлагаемое распространение на них понятия информационной системы, в значительной мере определяется дискрецией законодателя. Тем не менее, пока таких оснований мы не находим. Главным аргументом мы считаем положение, при котором количество сделок на цифровой платформе априори уже включено в расчет доли рынка, годовой выручки и активов компании, которые формируются за счет этих многочисленных сделок. К тому же цели применения закона -регулирование и защита информации; защита конкуренции, - разные.
Законопроект ФАС предусматривает, что доминирующим положение цифровой платформы на рынке реализуемых услуг может быть признано, если она занимает долю на рынке таких услуг более 35 % и с помощью создаваемых сетевых эффектов может устранять, затруднять доступ на рынок другим хозяйствующим субъектам или иным образом оказывать решающее влияние на общие условия обращения товаров данного рынка. МЭР отмечает, что «решающее влияние» является оценочной формулировкой, которая интерпретируется исключительно на усмотрение ФАС.
При этом еще раз отметим, что под данное понятие не подпадает цифровая платформа, годовая выручка которой от деятельности не превышает 400 млн. руб. Возможно, что превышение порога в 400 млн. руб. - это и есть косвенно подразумеваемое «решающее влияние», но тогда его нужно выразить в законе более определенно.
Наряду с этим ч.1 ст. 28 Закона о защите конкуренции дополняется проектируемым полномочием ФАС давать предварительное согласие на сделки между цифровой платформой и объектом его экономической концентрации с акциями, долями (правами) или имуществом по цене, превышающей 7 млрд. руб. С этой суммой не согласны эксперты, поскольку она не отражает эффекты масштаба и ускоренные тепы развития рынков цифровых товаров. Тем не менее, это вопрос оценки прагматической целесообразности и учета национальных особенностей развития в цифровой среде.
Проведенный анализ опровергает высказанные в литературе позиции, что традиционные критерии оценки конкуренции в цифровой среде не состоятельны [4, с. 48]. Напротив, как нам представляется, дело не в самих критериях, которые сохранятся (доля рынка, годовая выручка от деятельности, суммарная стоимость активов), а в порядке их расчета и применения относительно новых конкурентных цифровых рынков. Причем понятие сетевого эффекта должно указываться в качестве средства доказывания цифрового монополизма и только в той мере, в какой оно отражает специфику предпринимательской деятельности в виртуальной среде. Самостоятельный юридический признак сетевого эффекта сам по себе нецелесообразен.
Представленная позиция рассматривается взвешенной, поскольку даже на рынке стандартных товаров весьма тонкой является грань между конкурентными и антиконкурентными моделями поведения, в частности, на публичных торгах, в оптовой дистрибьюторской торговле [5, с. 42]. Вследствие этого важно учесть неравенство в доступе к цифровым технологиям вообще и в
частности в руках цифровых монополистов и предусмотреть законодательные гарантии защиты конкуренции в цифровой экономике [6, с. 287].
Отдельно стоит упомянуть тему цифровых алгоритмов и искусственного интеллекта. Современная эпоха формулирует большой вызов по поводу возможности использования антимонопольного законодательства для регулирования конкуренции в этой узкой области [7, с. 49]. Алгоритмы позволяют системам искусственного интеллекта генерировать, обрабатывать и хранить, передавать большие данные, в том числе персональные данные граждан и коммерческие данные организаций, которыми не способен оперировать человек одновременно в памяти. Однако данные отношения могут быть включены в правовое поле. На рынке всегда существует выбор между свободным и лицензионным программным обеспечением. Наличие альтернативных технологических платформ и сервисов, позволяющих переключаться друг на друга или использовать один вместо другого, - вот что необходимо для обеспечения минимальных конкурентных условий. При принятии решения искусственным интеллектом требуется человеческий контроль относительно существа и правовых последствий принятого решения. Следовательно, в понятие входит и антимонопольный контроль за применением таких алгоритмов.
По вопросу больших данных и их возможного негативного влияния на конкурентную цифровую среду можно говорить о двух подходах. В одном варианте большие данные - это неизбежный вызов современности, и с ним нужно научиться жить и работать. В другом - это потенциальные злоупотребления со стороны их обладателей. Владелец данных имеет возможность контроля за предпочтениями, интересами и побудительными мотивами потребительского поведения (корзина товаров, а в случае сговора с другими владельцами - это высокая вероятность нарушения конкуренции). И очевидно, что большие данные - это инструмент завоевания рыночной власти. Поэтому акцент необходимо делать на выяснении причинно-следственных связей между обладанием такими благами и результатами хозяйственной деятельности на рынке цифровых продуктов. Если эти результаты детерминированы правами на большие данные и наносят ущерб конкурентам, то в действие должны вступать общие антимонопольные механизмы.
Необходимо принимать во внимание, что цифровая среда должна быть подчинена общему правовому режиму стимулирования конкуренции и противодействия теневым хозяйственным связям: упрощение открытия бизнеса, снижение налогов и иные экономические льготы [8, с. 614]. Актуален этот вопрос для развития инновационных конкурентоспособных производств внутри страны и за пределами её территории, например, наноиндустрии [9, с. 593].
Правильно отмечено в литературе, что визуализация открытости, гибкости и предсказуемости привлекает много разных пользователей к цифровым платформам. Однако за внешним удобством может скрываться монополизм: выбирайте только единственное наше, потому что это удобно. Но направлено ли такое положение дел на службу человеку? Думается, что доступная информационная среда и развитая правовая база в сфере информационно-коммуникационных технологий позволят сделать действительный выбор в пользу удобства цифровых технологий для решения социально-экономических проблем человека [10, с. 599].
Цифровизация предлагает новую шкалу ценностей и, вместе с тем, порождает новые вызовы и угрозы. Отечественная модель правового регулирования конкуренции на новых цифровых рынках должна защищать, прежде всего, такие же принципы честной, открытой, порядочной и разумной конкуренции, как и на обычных товарных рынках. Отступление от подобных морально обоснованных хозяйственных практик имеет результатом формирование монополистической конкуренции и исключительных монополий. Мы должны беречь и охранять систему традиционных нравственных ценностей как мировоззренческую основу устойчивого, безопасного и конкурентного развития Российского государства в целях обеспечения социальной солидарности.
Литература и источники
1. Егорова М.А., Кожевина О.В., Кинев А.Ю. Правовая защита конкуренции в условиях формирующихся цифровых рынков // Lex russica (Русский закон). 2021. № 2(171).
2. Шабаль П., Беков К.Б. Институциональная конкуренция в век прямой цифровой демократии // Вестник Карагандинского университета. Серия: История. Философия. 2020. Т. 99. № 3.
3. Розанова Н.М. Конкуренция и монополия в цифровую эпоху // Общественные науки и современность. 2021. № 1.
4. Петров А.В. Сетевые эффекты и недобросовестная конкуренция на рынках цифровых платформ: дело Avito против Auto.ru // Предпринимательское право. 2020. № 4.
5. Варламова А.Н. Проблемы конкуренции в торговом обороте // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. № 1.
6. Богданов Е.В. Защита конкуренции в сфере цифровой экономики // Цифровая экономика: тенденции и перспективы развития: Сборник тезисов докладов национальной научно-практической конференции: в двух томах, Москва, 22-23 октября 2020 года. М.: Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, 2020.
7. Кирей Ю. В. Алгоритмы и конкуренция в цифровой экономике // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2020. № 3(19).
8. Russkova, E., & Kopylova, Yu. (2018). Priority directions and methods of the counteraction to the informal economy in the regions of Russia. In Russkova E. G. (ed.) Proceedings of the International Scientific Conference "Competitive, Sustainable and Secure Development of the Regional Economy: Response to Global Challenges". CSSDRE 2018 / Advances in Economics, Business and Management Research. Paris: Atlantis Press. Vol. 39.
9. Inshakova, E., Inshakova A., & Ryzhenkov, A. (2019). Standardization and certification in nanoindustry of the Russian Federation: economic and legal aspects in the context of neoindustrialization. In Tikhonovich E. and Batmanova V. (ed.) Proceedings of the Volgograd State University International Scientific Conference "Competitive, Sustainable and Safe Development of the Regional Economy". CSSDRE 2019 / Advances in Economics, Business and Management Research. Paris: Atlantis Press. Vol. 83.
10. Averina, I., Buyanova M., & Kalinina, A. (2019). Digitalization of regional economy in the conditions of industrial revolution 4.0. In Tikhonovich E. and Batmanova V. (ed.) Proceedings of the Volgograd State University International Scientific Conference "Competitive, Sustainable and Safe Development of the Regional Economy". CSSDRE 2019 / Advances in Economics, Business and Management Research. Paris: Atlantis Press. Vol. 83.
References and Sources
1. Egorova M.A., Kozhevina O.V., Kinev A.Yu. Pravovaya zashchita konkurencii v usloviyah formiruyushchihsya cifrovyh rynkov // Lex russica (Russkij zakon). 2021. № 2(171).
2. SHabal' P., Bekov K.B. Institucional'naya konkurenciya v vek pryamoj cifrovoj demokratii // Vestnik Karagandinskogo universiteta. Seriya: Istoriya. Filosofiya. 2020. T. 99. № 3.
3. Rozanova N.M. Konkurenciya i monopoliya v cifrovuyu epohu // Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 2021. № 1.
4. Petrov A.V. Setevye effekty i nedobrosovestnaya konkurenciya na rynkah cifrovyh platform: delo Avito protiv Auto.ru // Predprinimatel'skoe pravo. 2020. № 4.
5. Varlamova A.N. Problemy konkurencii v torgovom oborote // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2021. № 1.
6. Bogdanov E.V. Zashchita konkurencii v sfere cifrovoj ekonomiki // Cifrovaya ekonomika: tendencii i perspektivy razvitiya: Sbornik tezisov dokladov nacional'noj nauchno-prakticheskoj konferencii: v dvuh tomah, Moskva, 22-23 oktyabrya 2020 goda. M.: Rossijskij ekonomicheskij universitet imeni G.V. Plekhanova, 2020.
7. Kirej Yu. V. Algoritmy i konkurenciya v cifrovoj ekonomike // Zhurnal predprinimatel'skogo i korporativnogo prava. 2020. № 3(19).
8. Russkova, E., & Kopylova, Yu. (2018). Priority directions and methods of the counteraction to the informal economy in the regions of Russia. In Russkova E.G. (ed.) Proceedings of the International Scientific Conference "Competitive, Sustainable and Secure Development of the Regional Economy: Response to Global Challenges". CSSDRE 2018/ Advances in Economics, Business and Management Research. Paris: Atlantis Press. Vol. 39.
9. Inshakova, E., Inshakova A., & Ryzhenkov, A. (2019). Standardization and certification in nanoindustry of the Russian Federation: economic and legal aspects in the context of neoindustrialization. In Tikhonovich E. and Batmanova V. (ed.) Proceedings of the Volgograd State University International Scientific Conference "Competitive, Sustainable and Safe Development of the Regional Economy". CSSDRE 2019 / Advances in Economics, Business and Management Research. Paris: Atlantis Press. Vol. 83.
10. Averina, I., Buyanova M., & Kalinina, A. (2019). Digitalization of regional economy in the conditions of industrial revolution 4.0. In Tikhonovich E. and Batmanova V. (ed.) Proceedings of the Volgograd State University International Scientific Conference "Competitive, Sustainable and Safe Development of the Regional Economy". CSSDRE 2019 / Advances in Economics, Business and Management Research. Paris: Atlantis Press. Vol. 83.
ГАВРИЛОВА ЮЛИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат юридических наук, доцент, кафедра философии и теории права Волгоградского государственного университета (gavrilova_ua@volsu.ru).
ГАВРИЛОВА ВИОЛЕТТА ДМИТРИЕВНА - студентка Института права Волгоградского государственного университета GAVRILOVA, YULIA A. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Associate Professor of Philosophy and Theory of Law, Volgograd State University.
GAVRILOVA, VIOLETTA D. - Student, Institute of Law, Volgograd State University (SPD-201_252364@volsu.ru)._
УДК 338.2 DOI: 10.24412/2411-2275-2022-1-125-129
КУДРЯВЦЕВА Л.В., БЫЗОВА Е.А. АНТИМОНОПОЛЬНЫЙ КОМПЛАЕНС: ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
И ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ
Ключевые слова: конкуренция, антимонопольное законодательство, антимонопольный комплаенс, система обеспечения соответствия, хозяйствующие субъекты.
Свобода конкуренции играет большую роль в обеспечении стабильности рыночных отношений. Важнейшим инструментом регулирования является антимонопольная политика. В работе исследована природа и значение института антимонопольного комплаенса для российской правовой системы, выявлены ее недостатки, намечены ориентиры совершенствования. Отмечено, что с внедрением в практику процедур предупреждения и предостережения положение коммерсантов улучшилось, поскольку использование таких мягких мер дало своеобразный шанс на исправление нарушений. В число обстоятельств, при которых возможно применение данных инструментов, было введено и наличие антимонопольного комплаенса, и сегодня предупреждения и предостережения активно используются как мера ответственности при выявлении деяния, образующего состав административного правонарушения. М Польза системы для предпринимателей налицо. Однако при этом актуализируется риск формального подхода к разработке комплаенса и использованию его лишь в целях избежания наказания.
KUDRYAVTSEVA, L.V., BYZOVA, E.A. ANTIMONOPOLY COMPLIANCE: LEGAL REGULATION AND APPLICATION PRACTICE
Key words: competition, antimonopoly legislation, antimonopoly compliance, compliance system, business entities.
