CC BY
7
ORCID: 0000-0002-9055-6234
DOI: 10.31696/2227-3816-2020-50-2-368-398
Н. В. Руденко *
Конфуций, которому не повезло: «Суждения о Хэ Синь-ине» Ли Чжи**
АННОТАЦИЯ: Статья является продолжением исследования раздела «Разнородные произведения» («Цза-шу» Й ^ ) знаменитой «Книги для сожжения» («Фэнь-шу» ^Ш) Ли Чжи (^ Й, 1527-1602) и представляет первый перевод эссе-некролога Ли Чжи «Суждения о Хэ Синь-ине» («Хэ Синь-инь лунь» {ф^РШй). В произведении философ воздаёт хвалу мыслителю-вольнодумцу, погибшему в тюрьме из-за преследований со стороны властей, и уподобляет его Конфуцию, а также критикует его последователей, побоявшихся заступиться за учителя. Помимо этого, Ли Чжи высказывается на темы смерти, независимости и подлинности.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Мин, китайская философия, неоконфуцианство, Ли Чжи, Хэ Синь-инь, Фэнь-шу, Книга для сожжения, Хэ Синь-инь лунь
Философские взгляды и творчество Ли Чжи (1527-1602) характеризуются редкой провокативностью и свободомыслием даже на фоне идейного разнообразия эпохи Мин. Его индивидуалистическая риторика, апология проявления естественных эмоций в творчестве и скепсис по отношению к высказываниям Конфуция (551-479 до н. э.) и мудрецов древности вставали в резкую оппозицию к господствовавшему в государственной идеологии,
* Руденко Николай Владимирович, к. филос. н., научный сотрудник отдела Китая Института востоковедения РАН (Москва), [email protected]
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-311-00158 «Исследование и перевод главных философских сочинений китайского мыслителя Ли Чжи (15271602), входящих в "Книгу для сожжения" (Фэнь шу)».
© Руденко Н. В., 2020; © ФГБУН ИВ РАН, 2020
строго регламентированному в плане трактовки канонических текстов «учению о принципе» (ли-сюэ Щ ф ). Прославившись независимым характером и острой полемичностью, в конце своей жизни Ли Чжи был обвинен императором Чжу И-цзюнем 1 в «извращении пути и смущении люда» и заключен в тюрьму, где погиб, вероятно, покончив жизнь самоубийством.
В продолжение опубликованных ранее переводов Ли Чжи [Руденко 2018; Руденко 2019 a; Руденко 2019 b; Руденко 2019 c; Руденко 2020 a; Руденко 2020 b; Руденко 2020 с, Руденко 2020 d] настоящая статья представляет первый перевод на русский язык «Суждений о Хэ Синь-ине2» («Хэ Синь-инь лунь» {ф^ййй), написанных в период 1579-1588 гг. Хэ Синь-инь, подобно Ли Чжи, прославился радикальным свободомыслием и по собственной воле отказался от службы, имел множество учеников и противостоял официальной доктрине, что в конце концов привело к тому, что он был объявлен властями «коварным отступником» (яо-ни ШЖ), заключен под стражу и убит в тюрьме. Считается, что причиной этих преследований стало его выступление против упразднения частных академий (букв. «книжных дворов» шу-юань Ш1Й) Чжан Цзюй-чжэном3.
«Суждения о Хэ Синь-ине» были, вероятно, написаны в 1588 г. во время пребывания Ли Чжи в уезде Мачэн шш, они переводились на французский язык Ж. Ф. Биллетером [Billeter, 1979, p. 159-164], на немецкий язык Ф. Гримбергом [Grimberg, 2014, s. 218-223] и на английский - Р. Хэндлер-Шпиц [HandlerSpitz eds., 2016, p. 84-88]. Данный текст принадлежит к жанру «суждений» (лунь который наряду с «толкованиями» (шо ¡^), «разборами» (цзе Щ) и «речами» (юй Ш) отличается наибольшей философичностью среди всех эссе «Книги». Оригинал текста на вэньяне сверен с ксилографом «Книги для сожжения» периода
1 Чжу И-цзюнь (1563-1620) - император, правивший под девизом Вань-ли ЖМ (букв. «Мириады [лет] длящееся [правление]», 1573-1620), храмовое имя Шэнь-цзун
2 Хэ Синь-инь М'й (1517-1579, изначальные фамилия и имя Лян Жу-юань ШШ.^, величание [цзы Гуй-цянь прозвание [хао Фу-шань ^Ш) - представитель Тайчжоуской школы последователей «учения о сердце» (синь-сюэ Ван Шоу-жэня ^^^ (1472-1529). Подробнее о нём см. [Кобзев 2006].
3 Чжан Цзюй-чжэн (1525-1582, величание Шу-да ЖХ, прозвание Тай-юэ ЖШ) - высокопоставленный сановник, архитектор фискальных и административных реформ в конце эпохи Мин.
Вань-ли (т. е. не позднее 1620 г.), который хранится в Национальном архиве Японии (полный список китайских текстов из данной коллекции см. [Цутия]).
Жирным отмечены фрагменты, в которых присутствуют неявные аллюзии, они будут разобраны после текста эссе.
Суждения о Хэ Синь-ине
Хэ Синь-инь - [он же] и есть Лян Жу-юань. Я не был знаком с Хэ Синь-инем - так с чего бы [мне] знать Лян Жу-юаня? Покамест рассудим о нём как о Синь-ине.
Из тех, кто в мире судит о Синь-ине, возвышающих его - три [разновидности, и] недовольных им - тоже три [разновидности]. [Одни] возвышающие Синь-иня говорят: «[Среди] всех людей в мире нет [такого, кто бы] сам не дорожил своей жизнью, - князь4 [Хэ] один лишь не соглашался заботиться о [собственной] жизни. В семье князя поколениями [царило] изобилие и богатство -князь один лишь отбросил и отставил [его] и не [радел о] делах служебных, но неуклонно желал с достойными и святомудрыми всего мира вместе жить меж Небом и Землёй. В этом то, отчего дорожат своей жизнью, у князя с миром разнилось. [Среди] людей нет никого, кто не страшился бы смерти, - князь один лишь не страшился [её], но неуклонно желал заполучить такую одну-единственную смерть, [но такую], чтобы [ею] сделать имя. [Он] полагал, что всех без исключения людей [ожидает] смерть: [неважно,] сотни переживаний ли измучают [их] сердца, тьма дел ли изнурит [их] оболочки, да даже тем, [у кого] пять внутренностей разорвутся на части и [будут они] искать смерти и не обретать её, - всем [уготован] такой [конец]. Человек убьёт, навь убьёт5 - неужто есть разница или отличие? И ещё [пример]:
4 Слово «князь» (гун £) здесь и далее в эссе используется как почтительное именование, а не указание на титул.
5 Чжан Цзянь-е Ж ® ^, крупнейший китайский исследователь творчества Ли Чжи, полагает, что здесь имеется в виду насильственная смерть и смерть от болезни, которые, как считалось, насылают нави (об этом Ли Чжи говорит, в частности, в эссе «Текст о жертвоприношении [духам, которым] некому [принести] жертвы» («Цзи у-сы вэнь»
^) [Чжан 2010, с. 347]. Интернет-версия «Большого словаря слов
рубанут по голове - помрёшь [и] рубанут по внутренностям6 -помрёшь, [так] что [из этого] веселее? Сто лекарств становятся ядом, а один яд - лекарством, [так] что [из этого] ядовитее? Геройская-пылкая - тоже смерть, умиротворённая-безмятежная - тоже смерть, [так] что [из этого] героичнее? Князь, определённо, разобрался в этом зрело, [вот и] подобало князю не страшиться смерти».
0: "»¿АШ^ЙЖЙ^, ^»ш^о
^ййо АйМ, МШМ'Ж, ММ'Ж,
Ещё [одни] из возвышающих его, [Хэ Синь-иня], говорят: «Князь был тем, кто воспевал и брал за образец Учителя Куна. Те, кто в мире берут за образец Учителя Куна, - это те, кто [используют] легкий [способ] брать Учителя Куна за образец. Путь7 Учителя Куна - трудное в нём заключается в том, чтобы считать Поднебесную семьёй и не иметь своей семьи; чтобы считать сообщество достойных предопределяющим и не считать предопределяющим пашню и жилище. Потому и [был Учитель Кун] способен стать человеком, вышедшим [за пределы своего] рода и выдавшимся [из общей] поросли, стать человеком, на голову выделившимся среди всех вещей, стать единственным конфуцианцем княжества Лу, единственным конфуцианцем Поднебесной, единственным конфуцианцем на мириады поколений. Коль скоро один лишь князь [Хэ] делал то трудное -оттого и на голову свою выделился среди людей; оттого и на голову его обрушился гнев от людей. Разве удалось бы князю избежать смерти? [Вспомните, как уходил], не оставляя следов, [Учитель Кун], как валили деревья, отрезали [дорогу ему] в
китайского языка» («Хань-юй да цы-дянь» ^ Щ Х ^) объясняет выражение иначе: неважно, убьёт хороший или плохой человек, итог один [Жэнь ша гуй ша].
6 Имеются в виду, прежде всего, не внутренние органы, а внутренний мир, переживания.
7 Здесь и далее в статье как «путь» переводится иероглиф дао Ж, обозначающий одну из важнейших категорий китайской философии (подробно см. [Кобзев 2006, с. 220-226]).
Чэнь и стращали в Куан: Кун-святомудрый тоже несколько раз едва не погиб, что не погиб - повезло. Повезло и не погиб - и люди [уже] непременно сочтут, что обрёл праведность и [лишь тогда] преставился; не повезло и погиб - разве не скажут: "Гуманные люди и [исполненные] устремлениями мужи, бывает, убивают [своё] тело, тем самым свершая гуманность"? В смерти [своей] обрести смерть столь [героическую] - тем более как князю было отказаться [от такого] ? Выходит тогда, князь и не страшился смерти, и не не страшился смерти - возложил её [на себя], и только. К тому же коль скоро князь так же [героически] и жил, тем более отчего ему было так же не помереть? Те, кто говорит, что князь желал и искал смерти, дабы сделать [себе] имя, ошибаются. Умирать - значит умирать, что же это за имя [от этого возникает] такое, чтобы князь за него пожелал умереть?»
шшм
-^шташ^м^оМшжж^А, м
ш? шшж, ¡теш,
АШМШШШ&,
ш«? шшшшятто
И ещё одни возвышающие [Хэ Синь-иня] говорят: «Князь один приходил и один уходил - исходил из себя как никто до [него]. Выходит тогда, что Чжун-Ни8 хоть и святомудрый, [но] подражать ему - что хмурить брови, а учиться этому - что идти по презренным стопам бабы-дурнушки. Князь таким не занимался, князь полагал: "Если бы люди мира услышали, [каков] я есть, то, напротив, сочли бы [меня] большим чудовищем и не нашлось бы [меж ними того], кто бы не пожелал подняться и убить меня, - и не знают [они], что Кун прежде меня был таким [же]. Поэтому я и привожу Учителя Куна в качестве образца -ибо [так] можно избежать того, чтобы вошли в [мою] комнату и стали орудовать [моим же] клевцом". Однако [несмотря на это] достойные сомневались в нём, недостойные вредили ему, единых [с ним] в устремлениях в конце концов было мало - и в итоге
8 Чжун-Ни - величание Конфуция.
князю не повезло [и он] умер ради пути. Честность, сыновняя почтительность, воздержанность и долг - это то, за что в мире умирают, за что обретают [доброе] имя; о чём говорят «смерть бывает весомее горы Тайшань» - [как раз об] этом. [Однако] ещё не слыхано, чтобы умирали ради пути, - у пути в корне отсутствует имя, ради чего же умирать? Князь ныне уж мёртв, и я боялся, что как только он умер - канул [в небытие], пропал и [о нём больше] не услышать.
ё^М^йо
^Я^й, ШГМЖ^Ш"^, ййо х М^ЛЙ
щшмй^ийо
Ныне наблюдал я, как в то время в Учане людей [из] верхов и низов [собралось] чуть ли не несколько десятков тысяч, - [среди них] не было ни одного, кто был бы знаком с князем, [но] не было [и] никого, кто не знал бы, что на князя возвели напраслину. Как только по проезжим перекресткам были расклеены плакаты с изложением обстоятельств вины князя, [эти люди], собравшись и взглянув [на обвинения], все указали, что это враньё. Дошло до вздохов, выкриков, брани и улюлюканья - [народ] не желал глядеть на те [обвинения]: таким образом, [настрой в] сердцах людей в тот день знать можно. От Цимэня9 до Цзянси10, а также от Цзянси через Наньань11 до Хугуана12 - на протяжении [всего этого] пути в три с лишним тысячи ли тем [людям] не было знакомо лицо князя, но [они] знали сердце князя; на трёх с лишним тысячах ли везде было так. Не только у тех, перед кем советник Чжан был виноват13, возникло негодование в адрес советника Чжана; а молвили [они] так: «Хоть он, [Чжан], и [пользуется] глубоким взаимным доверием как имеющий заслуги
9 Цимэнь ЭД П - уезд в префектуре (фу Ш) Хуйчжоу Ш Л провинции Чжэцзян (ныне уезд принадлежит к провинции Аньхой).
10 Цзянси - провинция к югу от Чжэцзян.
11 Наньань - префектура на западе провинции Цзянси.
12 Хугуан ШЖ - провинция, объединявшая прежние провинции Хубэй и Хунань с эпохи Юань до начала эпохи Цин.
13 Имеется в виду Чжан Цзюй-чжэн (см. примеч. 3).
перед алтарями Земли и злаков14, а всё же считаем этот поступок неверным». И все говорили: «Те, кто убил князя, дабы подлизаться к советнику Чжану, - нелюди». Стало быть, тот, [Хэ Синь-иня], путь - в сердцах людей, подлинно подобный солнцу и луне, звёздам и светилам, которые невозможно застлать и перекрыть. Хоть и нет у смерти князя имени, допускающего именование15, а сердца людей [оказались] подобны таковым - стало быть, это воздействие того пути. Чему же под силу сдержать его? Таким образом, князю и вправду [была] не страшна смерть!
те,
ШШШЙХ^ЖМ^, МШМВД^Йо М^гё^Й^Айо МШ^ЙА', ШпВЯЖМ, ^ ^жа^о ща'^Й, МШ^ЙЙ ж
Не окажись своевременно [рядом] Чжан Цзы-фана16, кто бы [вытащил] живым Сян Бо17? Не окажись своевременно [рядом] луского Чжу Цзя18, кто бы освободил Цзи Бу19? Вот отчего я вновь ещё сильнее уверяюсь в фальши судачащих о пути. Из [произошедшего] ныне видно, что те, кто затаил гнев и заявил о напраслине, - все были мужами, которым не было знакомо лицо [князя], а те, кто, сидел и смотрел на смерть князя, кто обернулся
14 Т. е. перед государством.
15 См. аллюзию 14.
16 Чжан Лян ^ Ц (250-189 до н. э., величание Цзы-фан -советник основателя империи Хань Лю Бана ШЯ (256-195 до н. э.).
17 Сян Чань 1ЙШ (ум. в 192 г. до н. э., величание Бо - друг Чжан Ляна, дядя Сян Юя (1ЙЗД, 232-202 до н. э.), главного соперника Лю Бана в гражданской войне. Спас Лю Бана, закрыв своим телом на Хунмэньском пиру, где планировалось его убийство во время танца с кинжалами. Подробнее см. главу «Основные анналы Сян Юя» («Сян Юй бэнь-цзи» ) «Записок историографа» («Ши-цзи» [Сы-ма 1959, с. 46-90], русский перевод главы: [Сыма, 2003, с. 117-156].
18 Чжу Цзя (^Ж, годы жизни неизвестны) -странствующий рыцарь (ю-ся из царства Лу, содействовал амнистии пленённого военачальника Цзи Бу (см. примеч. ниже) и принятию его на службу Лю Баном.
19 Цзи Бу годы жизни неизвестны) - талантливый полководец на службе Сян Юя, а затем и Лю Бана.
против, последовал [за гонениями на него] и сбрасывал [на него] камни, - все без остатка были теми, кто [некогда] набрался [к нему] в последователи и говорил [с ним] об учении20. Тогда выходит, что в мужах-простолюдинах отсутствует фальшь и потому не способны [они] перекрыть своё коренное сердце, [а] в судачащих о пути отсутствует подлинность и потому непременно желают они выполоть вышедших [за пределы своего] рода - и это знать можно. Лишь из-за людей мира, судачащих о пути, в которых отсутствует подлинность, князь погиб, а его культура-вэнь была похоронена21. Смерть князя ужели не весома? И разве сравнима она с одной только почтенной горой Тайшань?»
^м^шммм? тмшт, тмтт^?
х^^^о ШШШМХШЩ;о
Эти три [группы высказавшихся выше] - все достойные люди и благородные мужи, которые всё ещё способны быть едиными с мужами-простолюдинами в их подлинности; поэтому и возвышают Синь-иня. Те [же], кто поносит Синь-иня, говорят [следующее]: «Норм человеческих [взаимоотношений] имеется пять, князь отбросил из них четыре и направил личность [свою] только лишь в наставнические и дружеские [отношения], к достойным и святомудрым - стало быть, был односторонне-ущербным, [такому] недопустимо наставлять». [Вторые поносящие Синь-иня говорят:] «С верхами [следует быть] приветливым и мягким, с низами - уверенным и твёрдым:
20 Возможно, камень в огород Гэн Дин-сяна ШШШ (1524-1597, величание Цзай-лунь прозвания Чу-тун Тянь-тай ^Д) -ученика Хэ Синь-иня и влиятельного сановника, видного представителя Тайчжоуской школы. Его брат Гэн Дин-ли Ш Й Я (1534-1584, величание Цзы-юн ^Ш, прозвание Чу-кун был близким другом Ли Чжи, который после своей отставки в 1580 г. приехал в имение Гэнов, где жил до смерти Дин-ли. Вскоре отношения Ли Чжи с Дин-сяном испортились - и в разразившейся между ними письменной полемике (занимающей значительную часть раздела «Письма и ответы» («Шу-да» «Книги для сожжения») Ли, помимо прочего, обвинял Гэна в лицемерном невмешательстве в судьбу своего учителя. Подробно об этом см. [Jin 2001, с. 7-13].
21 См. аллюзию 6.
сие есть путь податливой змеистости22. [А у] князя были только лишь рисковые слова и рисковые поступки, [он] сам одарил [себя] таким возмездием - стало быть, просветлённый мудрец и не смог за счёт [этого] сохранить [своё] тело». [А третьи] вдобавок [говорят]: «Путь укоренён в человеческих свойствах23, в учении ценны уравновешенность и лёгкость. Если связывать людей [выполнением] чрезмерно трудного - отступников непременно будут толпы; если обязывать людей [таким] путём-дорогой - пребывающие [на нём] будут неспокойны; если собирать людей посредством имущества и богатства - алчные поднимутся, расталкивая [друг друга. Погибель, определённо, он навлёк [на себя] сам».
" тттт,
¿Но т^^й«!".!"^
Эти три [группы высказавшихся] - ещё [одни] учёные [сего] мира, потому и поносят Синь-иня; я считаю их недостойными обсуждения. Это не более чем посредственные мужи [сего] мира и вульгарные сынки: одежда и пища - им пристрастие, тело и рот
- им насущное. [Они] абсолютно не знают, что это за вещь такая
- путь - и что это за дело такое - учение; но смеют нелепо и распущенно насмехаться и хаять [князя] - так тем более стоит ли вкладывать [слова о] них в [свои] зубы и скулы?
Только лишь те, [кого я] назвал возвышающими Синь-иня, кажется, хоть и приблизились к нему, а всё же не [оказались] способны [рассудить о нём] безошибочно. Однако [и] мне ведь не довелось воочию узреть его манеры и облик, лично услышать его вводные суждения и разузнать подробности [его] учения, а [я]
22 То есть изменчивости, способности приспосабливаться к обстоятельствам.
23 В современном издании вместо иероглифа цин Ш «чувственные свойства» стоит иероглиф син «природа», в этом случае фраза выглядит так: «Путь укоренён в человеческой природе...».
сразу считаю [их суждения] ошибочными - наверное, и [это] недопустимо. [В таком случае] я выскажу о нём ещё одно суждение согласно [собственным] домыслам в надежде дождаться, чтобы в мире вдруг 24 появился человек, понимающий25 князя, - это [ведь] допустимо?
ЙЯт^ШШЯШйщЮ^^, щШЙ®,
Я скажу [так:] князь сам занял [позицию] "явившегося дракона" давно; до конца дней был явившимся и не знал, как нырнуть, стало быть, его положение непременно должно было перейти в вознесшееся, что он достиг его - то было подобающим. Однако и вознесшийся - это дракон, несравнимый ни с какой иной вещью. Если дракон не возносится - [позиция] верхней девятки26 пустует, [но] позиции недопустимо пустовать, стало быть, дракону непозволительно не вознестись. Князю одному лишь подобало занимать эту черту, стало быть, назвать князя «великим человеком верхней девятки» - допустимо. Вот как ещё я [бы] рассудил о Синь-ине.
«тйо цщта, * * *
Ниже будут показаны и прокомментированы аллюзии, обнаруженные в эссе.
1. Путь Учителя Куна - трудное в нём заключается в том, чтобы считать Поднебесную семьёй и не иметь своей семьи...
24 Буквально: «[с шансом в] одну десятитысячную».
25 В ксилографе вместо иероглифа чжи «знать» стоит иероглиф жу «подобный», в этом случае фраза выглядит так: «... дождаться, чтобы в мире вдруг появился человек, подобный князю». В переводе я, однако, отхожу от ксилографа в пользу современного издания, опираясь на контекст: каким образом слова Ли Чжи способны помочь понять Хэ Синь-иня, вполне очевидно, а вот как они могут позволить уподобиться вольнодумцу - вопрос.
26 Девятка - сплошная, янская черта (ян яо в гексаграмме Цянь (см. аллюзию 19).
«Записки о благопристойности» («Ли-цзи» М Ж ), глава «Круговорот благопристойности» («Ли-юнь» М®):
Ныне великий путь коль скоро сокрылся, Поднебесная сделалась семьёй - всякий [относится] по-родственному [только] к своим родным [родителям], всякий [относится как к] сыну [только] к своим сыновьям, имущество и силы [используют только] ради себя, [статус] великого человека переходит [из поколения] в поколение, и это считается благопристойностью [Ян 2004, с. 266].
^ХЖМ, ^Т^Ж, МЙШ, «Х^
в,ХАМ№Мо
В данной цитате аналогичное выражение об отождествлении Поднебесной и семьи несёт очевидно негативный характер и означает узурпацию Поднебесной как собственной семейной вотчины. Однако Ли Чжи явно употребляет выражение в ином, положительном смысле, и прецедент такого употребления в древности можно увидеть, например, в знаменитом произведении Хуань Куаня27 «Суждения о соли и железе»28 («Янь-те лунь» в главе «Рассеявшееся и
недостающее»29 («Сань бу-цзу» М^^):
В древности государь людей уважал служебные дела и любил низы, понуждал народ согласно времени; сын Неба считал Поднебесную за семью, из подданных и служанок всякий согласно своему времени предоставлял [исполнение] общественных должностных [обязанностей], это - долг, проницающий древность и современность [Хуань 1958, с. 207].
Здесь правитель также считает Поднебесную своей семьёй, что, однако, трактуется в положительном ключе - это обязывает его относиться к Поднебесной с родительской любовью и заботой. Впрочем, у Ли Чжи об управлении государством речи не идёт, а говорится лишь о том, что Хэ Синь-инь отбросил обязательства перед родственниками и сделал своей семьёй всю Поднебесную: на мой взгляд, ключевая мысль здесь - о готовности принять всю
27 Хуань Куань |н. Ц (I в. до н. э., величание Цы-гун ) -ханьский сановник.
28 В переводе Ю. Л. Кроля - «Спор о соли и железе».
29 В переводе Ю. Л. Кроля - «Избыток [богатства у одних] и [его] нехватка [у других]», полный перевод главы см. [Хуань 2001, с. 82-97].
Поднебесную как собственную семью, проявляя широту души и нацеленность на общение с людьми близкими по духу, а не по крови.
2. Потому и [был Учитель Кун] способен стать человеком, вышедшим [за пределы своего] рода и выдавшимся [из своей] поросли, стать человеком, на голову выделившимся среди всех вещей, стать единственным конфуцианцем княжества Лу, единственным конфуцианцем Поднебесной, единственным конфуцианцем на мириады поколений.
«[Трактат] Учителя Мэна» («Мэн-цзы» Ж^), глава «"Гун-сунь Чоу", [часть] верхняя» («"Гун-сунь Чоу" шан» //^.Н^):
Святомудрый человек с народом также единороден, [но]
выходит за [пределы] своего рода, выдаётся из своей поросли, начиная с порождения народа ещё не появлялось [из таких никого] великолепнее Учителя Куна30 [Вань и Лань 2007, с. 59].
«Ш, Ж^ЖШ, ё^йй
Аллюзия подчёркивает, что Конфуций, как и Хэ Синь-инь, хоть и был человеком, но явно выделялся из общей массы людей.
3. Потому и [был Конфуций] способен стать человеком, вышедшим [за пределы своего] рода и выдавшимся [из своей] поросли, стать человеком, на голову выделившимся среди всех вещей, стать единственным конфуцианцем княжества Лу, единственным конфуцианцем Поднебесной, единственным конфуцианцем на мириады поколений.
«Канон перемен» («И-цзин» Ц^, далее - ИЦ), комментарий «Предание суждений» («Туань-чжуань» гексаграмма Цянь
[Святомудрый] на голову выделяется среди всех вещей, мириады государств все умиротворены31 [Чжоу 1991, с. 3].
30 Перевод И. И. Семененко с незначительными изменениями [Мэнцзы в новом переводе. 2016, с. 275].
31 Ср. пер. А. Е. Лукьянова: [И цзин (Канон перемен) 2018, с. 37].
Аналогично предыдущей, аллюзия отсылает к каноническому тексту, в котором подчёркивается, что святомудрый выделяется среди остальных. Символика гексаграммы Цянь далее будет использована в финале эссе.
4. Потому и [был Конфуций] способен стать человеком, вышедшим [за пределы своего] рода и выдавшимся [из своей] поросли, стать человеком, на голову выделившимся среди всех вещей, стать единственным конфуцианцем княжества Лу, единственным конфуцианцем Поднебесной, единственным конфуцианцем на мириады поколений.
А, ^¿^^»¿Ц-Айо
«Трактат Учителя Чжуана» («Чжуан-цзы», далее - ЧЦ), глава «Тянь Цзы-Фан» («Тянь Цзы-Фан» Ш^^):
Учитель Чжуан виделся с луским князем Ай-гуном. Ай-гун сказал: «В [княжестве] Лу много служилых-конфуцианцев и мало тех, кто занимается [вашими], учитель, методами». Учитель Чжуан сказал: «В Лу мало конфуцианцев». Ай-гун сказал: «[Если] взять всех [в княжестве] Лу, [кто] одевается как конфуцианец, как же можно назвать [это число] малым?» Учитель Чжуан сказал: «[Я], Чжоу, слышал так: конфуцианцы носят круглые головные уборы [в знак того, что] знают [законы] времени, [установленные] Небом; ходят в угловатой обуви [в знак того, что] знают [законы] форм, [установленные] Землёй; подвешивают к поясу [рассечённые нефритовые украшения] цзюэ [в знак того, что как только] дела приходят [на повестку] - отсекают [их, решая незамедлительно]. [Если] благородный муж обладает этим путём, необязательно [он] будет в этой одежде; [если он] будет в этой одежде -необязательно знает этот путь. [Если] князь твёрдо полагает иначе, почему бы не [бросить] клич по [всему] княжеству, сказав: "[Если] кто не обладает сим путём, а носит эту одежду, тот повинен смерти"?»
И тогда пять дней Ай-гун бросал [такой] клич, и в княжестве Лу не стало никого, кто бы осмелился одеться по-конфуциански, лишь один муж оделся как конфуцианец и предстал у ворот князя. Князь незамедлительно позвал его и стал расспрашивать о государственных делах - [тот продемонстрировал] тысячи оборотов, мириады изменений и не исчерпался. Учитель Чжуан сказал: «Коль скоро в
княжестве Лу конфуцианец один - можно ли назвать это "много"?»32 [Чэнь 1983, с. 543-544]
"Ж/0: "»ШШИЖ, "
0: "
Повествование о том, как в Лу нашёлся только один подлинный конфуцианец, получает развитие у Ли Чжи - философ намекает, что тем самым единственным конфуцианцем был не кто иной, как сам Конфуций, и что он смог стать единственным именно благодаря непохожести на других. Вероятно, это ещё одна ехидная шпилька в адрес фальшивых и посредственных конфуцианцев, какие нередко можно встретить в произведениях философа.
5. [Вспомните, как уходил], не оставляя следов, [Конфуций], как валили деревья, отрезали [путь ему] в Чэнь и стращали в Куан: Кун-святомудрый тоже несколько раз чуть не погиб, что не погиб - повезло.
тшш., шш,
ЧЦ, глава «Отец-рыбак» («Юй-фу» ШХ):
Конфуций помрачнел лицом и вздохнул, дважды поклонился и, поднявшись, спросил: «[Мне,] Цю, дважды [пришлось] уехать из [царства] Лу и [уйти], не оставив следов, из [царства] Вэй, [на меня] валили дерево в [царстве] Сун, [меня] окружали на [границе царств] Чэнь и Цай. [Я], Цю, не знаю, где ошибся и как [мне было] избежать этих четырёх поношений?»33 [Чэнь 1983, с. 823]
В процитированном диалоге Конфуция с рыбаком-мудрецом речь идёт о нескольких трудных эпизодах жизни Учителя: из родного царства Лу он уехал из-за нарушений при дворе правил
32 Ср. пер. В. В. Малявина [Чжуан-цзы. Ле-цзы 1995, с. 191].
33 Ср. пер. В. В. Малявина [Там же, с. 265].
благопристойности; в Вэй безрезультатно провёл три года, не дождавшись, пока правитель прислушается к его советам; в Сун местный военачальник Хуань Туй хотел убить его повалив дерево, под которым он вместе с учениками упражнялся в ритуальных церемониях; на границе Чэнь и Цай его с учениками окружили и не давали уехать в царство Чу, боясь его усиления. См. главу «Наследственный дом Учителя Куна» («Кун-цзы ши-цзя» Ж) «Записок историографа» [Сы-ма 1959, с. 140-179], русский перевод главы: [Сыма 1992, с. 126-151]. Ли Чжи приводит эти сюжеты, демонстрируя, что Конфуций, как и Хэ Синь-инь, сталкивался со смертельной опасностью.
6. [Вспомните, как уходил], не оставляя следов, [Конфуций], как валили деревья, отрезали [путь ему] в Чэнь и стращали в Куан: Кун-святомудрый тоже несколько раз чуть не погиб, что не погиб - повезло.
«Обсуждённые речи» («Лунь-юй» 1йвп, далее - ЛЮ), глава «Учитель редко» («Цзы-хань»
Учителя стращали в Куан. [В то время он] сказал: «Коль скоро царя Вэнь-вана [уже] нет в живых], ужели культура-вэнь находится не здесь [во мне]? [Если бы] Небо намеревалось похоронить эту культуру, [то мне, которого] ожидает смерть, не удалось бы приобщиться к ней; [если же] Небо пока не хоронит эту культуру, что со мной могут сделать куанцы?»34 [Чжан 2006, с. 118].
^жШоН: -хит хтаж^? ^¿^«дах й, ^¿х««й, шай^^
М? ".
В продолжение историй о попадании Конфуция в смертельно опасные ситуации здесь речь идёт о том, как его по ошибке задержали на дороге в царстве Куан, приняв за другого человека (подробно см. в указанной выше главе «Записок историографа»).
7. [Вспомните, как уходил], не оставляя следов, [Конфуций], как валили деревья, отрезали [путь ему] в Чэнь и стращали в Куан: Кун-святомудрый тоже несколько раз едва не погиб, что не погиб - повезло.35
34 Ср. перевод Л. С. Переломова [Конфуцианское «Четверокнижие» 2004, с. 188].
35
Ср. пер. В. В. Малявина [Чжуан-цзы. Ле-цзы 1995, с. 183-184].
ЧЦ, глава «Горное дерево» («Шань-му» ШЖ):
Учителя Куна окружили между Чэнь и Цай, семь дней [он] не готовил на огне пищу. Великий князь Жэнь направился к нему выразить сочувствие и сказал: «[Вы], Учитель, едва не погибли»? [Учитель] сказал: «[Это] так». «Учителю отвратна смерть?» [Учитель] сказал: «[Это] так» [Чэнь 1983, с. 508].
"^М^? "0: "^о "0: "^о "
Ещё одна отсылка к вышеописанному эпизоду из жизни Конфуция.
8. Повезло и не погиб - и люди [уже] непременно сочтут, что обрёл праведность и [лишь тогда] преставился; не
повезло и погиб - разве не скажут: "Гуманные люди и [исполненные] устремлениями мужи, бывает, убивают [своё] тело, тем самым свершая гуманность?"
«Записки о благопристойности», глава «"Тань Гун", [часть] верхняя» («"Тань Гун" шан» в которой приводятся слова
ученика Конфуция Цзэн-цзы36 на смертном одре:
Чего же мне искать? Я обрел праведность и преставляюсь, на этом всё! [Ян 2004, с. 62]
Ли Чжи приводит в качестве примера везения судьбу Цзэн-цзы, который умер естественной смертью после того, как достиг праведности.
9. Повезло и не погиб - и люди [уже] непременно сочтут, что обрёл праведность и [лишь тогда] преставился; не повезло и погиб - разве не скажут: "Гуманные люди и
36 Цзэн-цзы Ц^, или Учитель Цзэн (505-435 до н. э.), личное имя Цзэн Шэнь | #, величание Цзы-Юй - один из ближайших
учеников Конфуция. Наряду с Янь-цзы , Мэн-цзы и Юань Сянем ^ % (более известным по величанию Цзы-Сы ^ Ж) входит в число «четырех сопоставимых» (сы пэй И Ш) - наиболее почитаемых последователей Конфуция, которым приносились жертвы в его храме.
[исполненные] устремлениями мужи, бывает, убивают [своё] тело, тем самым свершая гуманность"?
ЛЮ, глава «Вэйский князь Лин-гун» («Вэй Лин-гун» Ш®/):
Учитель сказал: «[У исполненных] устремлениями мужей и гуманных людей не бывает, [что они] ищут жизни, тем самым вредя гуманности; бывает, [что они] убивают [своё] тело, тем самым свершая гуманность»37 [Чжан 2006, с. 235].
И в качестве альтернативного примера - фраза Конфуция о тех, кто умирает ради высоких целей. Таким образом, абсолютно неважно, умер Хэ Синь-инь насильственной или естественной смертью, - он в любом случае благородный муж и подлинный последователь Учителя.
10. Князь один приходил и один уходил - исходил из себя как никто до [него].
ЧЦ, глава «Отпущение и снисхождение» («Цзай-ю»
Тот, кто обладает землями, обладает великими вещами. Обладающий великими вещами не может быть использован в качестве вещи и не является вещью, потому способен использовать вещи. Просветлённый в использовании вещей - не вещь, разве не один только он управляет ста родами Поднебесной? Выходит и входит сквозь шесть горизонтов, странствует среди девяти областей, один уходит и один приходит - его называют [тем, кто] «один [сам по себе] наличествует». Человек, который один [сам по себе] наличествует, - его называют «совершенной ценностью»38 [Чэнь 1983, с. 288-289].
^А^Шо , ^й»; Ш«,
37 Ср. перевод Л. С. Переломова [Конфуцианское «Четверокнижие» 2004, с. 188].
38
Ср. пер. В. В. Малявина [Чжуан-цзы. Ле-цзы 1995, с. 125].
В ЧЦ говорится о совершенном правителе, который противопоставляется «вульгарным людям [сего] мира» (ши-су чжи жэнь Щ Ш ¿ А ): он абсолютно независим и потому способен обладать всеми вещами. Так же независим и Хэ Синь-инь, противопоставленный лицемерным современным конфуцианцам.
11. Выходит тогда, что Чжун-Ни хоть и святомудрый, [но] подражать ему - [всё равно что] хмурить брови, а учиться этому - идти по презренным стопам бабы-дурнушки.
^¿ИЙ*,
ЧЦ, глава «Небесный круговорот» («Тянь-юнь» А®):
[Красавица] Си-Ши недомогала сердцем и хмурила брови [на виду] у местных селян. [Какая-то] местная дурнушка увидела её и сочла это красивым, вернулась [домой] и тоже стала хвататься за сердце и хмурить брови на виду у селян. Местные богачи, увидев ее, накрепко запирали ворота и не выходили; бедняки, увидев ее, хватали жен и сыновей и уходили прочь. Та [дурнушка] знала, что хмурить брови красиво, но не знала, отчего это красиво39 [Чэнь 1983, с. 377].
мш'щдаям, йм¿MАжщ*¿, «ямо яm¿gАй¿, «А^, тт
12. Поэтому я и привожу Учителя Куна в качестве образца - ибо [так] можно избежать того, чтобы вошли в [мою] комнату и стали орудовать [моим же] клевцом".
«Писания о Поздней Хань» («Хоу-Хань-шу»), глава «Поставленные в ряд предания о Чжан [Чуне], Цао [Бао] и Чжэн [Сюане]» («Чжан, Цао, Чжэн ле-чжуань» ^Ш^^^):
[В то] время Хэ Сю40 [из уезда] Жэньчэн увлекался учением, [основанном на предании] Гун-яна [к летописи «Вёсны и осени»], и написал «Оборону [в стиле] Мо[-цзы предания] Гун-яна [к летописи "Вёсны и осени"]», «[Уязвимые, словно] область меж диафрагмой и сердцем, [места предания]
39 Ср. пер. В. В. Малявина [Там же, с. 149].
40 Хэ Сю (129-182, величание Шао-гун - учёный-каноновед Восточной Хань, представитель школы «современных письмён» (цзинь-вэнь -фХ).
господина Цзо [к летописи "Вёсны и осени"]» и «Увечные и недужные [места предания] Гу-ляна [к летописи "Вёсны и осени"]». И [тогда Чжэн] Сюань41 вскрыл «Оборону [в стиле] Мо[-цзы]», сделал укол в «Область меж диафрагмой и сердцем» и поднял [на ноги] «Увечных и недужных»42. Сю увидел и, вздохнув, сказал: «Кан-чэн вошёл в мою комнату и стал орудовать моим копьём, дабы покарать меня!» [Фань 1999, с. 811].
ШШ . «АКЖШ» .
шшш о ш^» , м «жш»,
В исходном отрывке повествуется о том, как Чжэн Сюань развил творческую инициативу своего идейного оппонента Хэ Сю, обернув её против него самого43. Хэ Синь-инь же, используя данный образ, утверждает, что апелляция к примеру Конфуция служит ему защитой от того, чтобы его смелые слова были использованы другими ему во вред.
13. Честность, сыновняя почтительность, воздержанность и долг - это то, за что в мире умирают, за что обретают [доброе] имя; о чём говорят «смерть бывает весомее горы Тайшань» - [как раз об] этом.
йЖМШ, ШГ^ЛМ
«Писания о Хань» («Хань-шу» ^ а ) Бань Гу44, глава «Предание о Сы-ма Цяне» («Сы-ма Цянь чжуань» ^ММ^):
Человеку определённо [суждено] иметь одну смерть, смерть бывает весомее горы Тайшань или легковеснее лебяжьей
41 Чжэн Сюань ^^ (127-200, величание Кан-чэн Ж^) - учёный-каноновед Восточной Хань, представитель школы «древних письмён»
(гу-вэнь А^).
42 «Вскрытие обороны [в стиле] Мо[-цзы]» («Фа Мо-шоу» «Укалывание области меж диафрагмой и сердцем» («Чжэнь гао-хуан» МЖШ), «Поднятие [на ноги] увечных и недужных» («Ци лэй-цзи»
- произведения Чжэн Сюаня, в которых он, вероятно, критиковал соответствующие труды Хэ Сю.
43 О полемике между представителями различных комментаторских школ того времени см. [Бонч-Осмоловская 2020].
44 Бань Гу ШШ (32-92, величание Мэн-цзянь ЖШ) - знаменитый ханьский историк и философ.
пушинки - направленность их применений разнится [Бань 1999, с. 2066].
Аллюзия указывает на направленность применения «смерти весомее горы Тайшань» в отличие от «смерти легковеснее лебяжьей пушинки», то есть на то, за что умирают первой смертью, - честность, сыновнюю почтительность, воздержанность и долг.
14. [Однако] ещё не слыхано, чтобы умирали ради пути, - у пути в корне отсутствует имя, ради чего же умирать?
ХИ^Й^щ^^, М^АЙ?
«[Трактат] Учителя Лао» («Лао-цзы» ^Х), 32-й чжан:
Путь постоянен в отсутствии имени45 [Лоу 2008, с. 81].
Сказанное в даосском каноне выступает здесь основанием для умозаключения насчёт мотивов поведения Хэ Синь-иня.
15. Князь ныне уж мёртв, и я боялся, что как только он умер - канул [в небытие], пропал и [о нём больше] не услышать.
«Писания о Цзинь» («Цзинь-шу» Фан Цяо46, раздел
«Поставленные в ряд предания» («Ле-чжуань» глава 4:
[Ян] Ху47 радовался горам и водам: когда проветривался на живописных [просторах], непременно наведывался на гору Сяньшань, устраивал [там] винные [возлияния], высказывался и скандировал [стихи], до исхода дня не уставая. Однажды, расчувствовавшись, он испустил вздох, оглянулся и молвил цун-ши чжун-лану48 Цзоу Шэню49: «С тех пор как возникло
45 Ср. пер. Е. А. Торчинова [Торчинов 2004, с. 223]
46 Фан Цяо ^^ (579-648, величание Сюань-лин - танский сановник и историк.
47 Ян Ху (221-278, величание Шу-цзы ЙХ) - вэйско-цзиньский военачальник и литератор.
48 Цун-ши чжун-лан ^^ (букв. «следующий служебным делам молодец центральной [резиденции])» - военная должность, в сферу ответственности которой входила охрана императорского дворца.
49 Цзоу Шэнь Щ® (ум. 299, величание Жунь-фу Щ^) - вэйско-цзиньский сановник и литератор, близкий друг Ян Ху.
пространство и время, возникла и эта гора. Искони и поныне достойные и продвинувшиеся превосходные мужи поднимались сюда и взирали вдаль. Подобных мне и [вам], сановнику, было множество! И все канули [в небытие], пропали, и [о них больше] не услышать - то человеку навевает тоску и страдание» [Фан 2000, с. 665].
«Ш/К, ЗДЙ, М^Ш, ЖШш^, ^Н^Шо
1А§!о "
Вероятно, отсылка к эпизоду, в котором Ян Ху сокрушается, что благородные мужи пропадают без следа, придаёт образу Хэ Синь-иня благородство, а перспективе его возможного окончательного исчезновения - трагизм.
16. [Вторые поносящие Синь-иня говорят:] «С верхами быть приветливым и мягким, с низами - уверенным и твёрдым: сие есть путь податливой змеистости.
ЙТМ, «¿ЖШо
ЛЮ, глава «В сельской общине» («Сян-дан» ШЖ):
[Конфуций] при дворе в разговоре с нижестоящими вельможами-дафу был уверен и твёрд, с вышестоящими вельможами-дафу - приветлив и мягок50 [Чжан 2006, с. 134].
т, ЙТААш, €ШпШ; ИШпШо
Ли Чжи вкладывает эти слова Конфуция в уста тех, чьё мнение потом отвергает, следовательно, оспаривает тезис самого Учителя. Фрагмент демонстрирует, что Ли Чжи выступает за отсутствие двойных стандартов в поведенческой этике в зависимости от статуса человека в социальной иерархии - и готов ради этого пойти против даже самых непререкаемых авторитетов.
17. [А у] князя [были] только лишь рисковые слова и рисковые поступки, [он] сам одарил [себя] таким возмездием -стало быть, оттого просветлённый мудрец и не смог сохранить [своё] тело.
ЛЮ, глава «Сянь спросил» («Сянь вэнь» Й^):
50 Ср. перевод Л. С. Переломова [Конфуцианское «Четверокнижие» 2004, с. 191].
Учитель [Конфуций] сказал: «[Если в] стране наличествует путь - [уместны] рисковые слова и рисковые поступки; [если в] стране отсутствует путь - [уместны] рисковые поступки, [а в] словах - покорность»51 [Чжан 2006, с. 205].
С учётом аллюзии пассаж следует интерпретировать следующим образом: Хэ Синь-инь ошибся в том, что действовал так, как уместно в нормальном, порядочном государстве. Стало быть, по мнению Ли Чжи, в современном ему государстве царит беспутство - коль скоро Хэ подвергся преследованиям.
18. [А у] князя были только лишь рисковые слова и рисковые поступки, [он] сам одарил [себя] таким возмездием - стало быть, просветлённый мудрец не смог за счёт [этой просветлённости] сохранить [своё] тело.
«Канон стихов» («Ши-цзин» раздел «Великие оды» («Да-я»
ХШ), стихотворение «Многочисленный народ»52 («Чжэн-минь» Жй): [Он - учёный] просветлённый и мудрец, и оттого [В добром здравии] хранится тело [ценное] его [Чжоу 2002, с. 476].
В древнем стихотворении прославляется сановник Чжун-Шань-фу, который сохранял своё тело благодаря мудрости. Хэ Синь-иню же эта мудрость не помогла, поскольку в государстве не было порядка, - и мудрые слова мыслителя стали причиной его преследования.
19. Я скажу [так:] князь сам занял [позицию] "явившегося дракона" [уже] давно; до конца дней был явившимся и не знал, как нырнуть, - стало быть, его положение непременно должно было перейти в вознесшееся, что он достиг его - то было подобающим.
моя«
МХл^, ЯДй^йо
ИЦ, гексаграмма Цянь [Чжоу 1991, с. 1]:
51 Ср. перевод Л. С. Переломова [Там же, с. 191].
52 В переводе А. А. Штукина - «Ода царскому наставнику Чжун Шаньфу)», ср. [Ши-цзин 1987, с. 267].
Начальная девятка: нырнувший дракон, нет
53
применению53.
Девятка вторая: явившийся дракон в поле, благоприятно явление великого человека.
Верхняя девятка: вознесшийся дракон, быть сожалению.
Выше приведены толкования первой снизу, второй снизу и верхней черты гексаграммы. Для лучшего понимания образности данных черт стоит также взглянуть на канонический комментарий «Слова о письменах» («Вэнь-янь» Хд) к этим трём чертам [Чжоу 1991, с. 5]:
Начальная девятка гласит: «Нырнувший дракон, нет применению». О чём это сказано? Учитель сказал: "Дракон благодатен и сокрыт. Не меняется миром, не формируется [добрым] именем, бежит от мира без томления, не является этому [миру] - без томления. Радуется - тогда действует, печалится - тогда уклоняется, так незыблем, что его невозможно вытащить. Это - нырнувший дракон"54
1ЛЛ0: "ШЕМ", МШЙ? Х0:
Девятка вторая гласит: «Явившийся дракон в поле, благоприятно явление великого человека». О чём это сказано? Учитель [Конфуций] сказал: «Дракон благодатен и правильно централен. [Делает так, что] обыденные слова достигают благонадёжности, а обыденные поступки достигают усердия, ограждает от зла и сохраняет собственную искренность, делает добрым мир и не кичится. Благодать ширится и преображает. "Перемены" гласят: "Явившийся дракон в поле, благоприятно явление великого человека", это - благодать государя».
53 Эту и следующие две цитаты ср. в пер. А. Е. Лукьянова [И цзин (Канон перемен) 2018, с. 35-36].
54 Эта и следующие две цитаты ср. пер. А. Е. Лукьянова [И цзин (Канон перемен) 2018, с. 39-41].
"Ш№Ш, ЙЖАА", МШШ? -0: "ШЙ
ШШФМо
йо йМШ^о <Ш» 0: 'Ш№Ш, ЙЖАА', ИШо Верхняя девятка гласит: «Вознесшийся дракон, быть сожалению». О чём это сказано? Учитель [Конфуций] сказал: «Знатен - но без позиции, возвышен - но без народа [в подчинении]. Достойный человек находится на низкой позиции и не имеет поддержки, оттого двинется - и быть сожалению».
±А0: "ЛИ«", МШШ? -0: "*ШМ, ШШ
Итак, в финале эссе Хэ Синь-инь сравнивается с явившимся драконом - великим человеком, которому суждено или нырнуть вниз, сокрывшись, то есть не получить применения и не менять мир, или продолжать лететь вверх, возносясь и навлекая на себя достойные сожаления беды (не имея институциональной поддержки в виде высокого поста). По мнению Ли Чжи, опальный мыслитель выбрал второй, бескомпромиссный путь и не стал бежать от мира, поэтому хоть и сам навлёк на себя беды, остался при этом несравненным драконом, великим человеком. Поскольку он один был достоин занимать эту опасную, но высшую позицию «вознесшегося дракона», он - «великий человек верхней девятки», совмещающий в себе семантику
позиций дракона явившегося и вознесшегося.
* * *
«Суждения о Хэ Синь-ине», как и подобает некрологу, комплиментарно живописуют погибшего философа, и сквозь призму того, чем восхищается Ли Чжи, мы можем получить представление не только о герое произведения, но и о ценностях автора. В адрес Хэ раздаются три голоса одобрения и три -осуждения: причём первым отведено гораздо больше внимания, а вторые почти сразу отвергаются как ошибочные.
Первый голос одобрения гласит, что Хэ Синь-инь был человеком независимым и далёким от пошлых интересов - его не привлекали ни богатство, ни власть, а свою жизнь хотел он провести в компании достойных людей, обсуждая путь. Окончить свою жизнь ему хотелось славно - но не потому, что он стремился к славе - громкому имени, а исключительно потому, что раз уж смерть всё равно неизбежна, лучше выбрать героическую. Здесь напрашивается параллель с действиями
самого Ли Чжи, который через многие годы после написания этих слов, находясь в заключении и терзаемый болезнями, эффектно покончил жизнь самоубийством, вероятно, руководствуясь схожими соображениями.
Второй говорящий не соглашается с первым: он уподобляет Хэ Синь-иня Конфуцию на том основании, что оба они отказались от собственных семей ради достойных людей Поднебесной. Как ни странно, несмотря на важнейшее место родственных связей и почитания старших в конфуцианском учении, самого Учителя Ли Чжи семейным человеком не считал: в частности, в эссе «Письмо-памятка для двоих высших из Хуанъаня» («Шу Хуанъань эр шан-жэнь шоу-цэ» ШЖ^^^А^ №) он заявил, что Конфуций, как и Будда, формально находясь в семье, на деле ушёл из неё и не имел привязанности к родным [Чжан 2010, с. 363]. Собственно, и неприятности, обрушившиеся на Хэ Синь-иня, объясняются этим сходством: и тот и другой шли своим собственным путём, не находили понимания и вызывали гнев людей своими смелыми поступками и суждениями. Различие между ними лишь в том, что Конфуцию повезло и он смог уйти от опасности, а Хэ Синь-иню - нет и он погиб. Таким образом, по словам второго говорящего, Хэ Синь-инь умер не ради имени, а чтобы свершилась гуманность, и принял эту смерть постольку, поскольку она была необходима;
Третий голос в защиту вольнодумца продолжает сопоставление Конфуция и Хэ Синь-иня и утверждает, что люди мира подражают Конфуцию слишком буквально и поверхностно, не понимая сути его поступков, а Хэ Синь-инь, как ни парадоксально, шёл по пути Конфуция именно потому, что был независимым, в том числе и от Конфуция. Умер же философ, по мнению говорящего, ради праведного пути, а не ради гуманности и не ради доброго имени -ведь путь, как известно, имени не имеет. Далее следует описание того, как простой народ с возмущением воспринял известие об убийстве мыслителя и надуманные обвинения в его адрес, из чего делается вывод, что путь Хэ Синь-иня не погиб и воссиял в сердцах людей - стало быть, смерть действительно не была ему страшна. Звучат упрёки в адрес предполагаемого инициатора преследования Чжан Цзюй-чжэна и учеников Хэ Синь-иня, побоявшихся вступиться за учителя. Именно на последних возлагается львиная доля вины - их предательство стало определяющим в этой трагедии, в их рядах не нашлось такого человека, как Сян Бо или Чжу Цзя, который бы пожелал и сумел спасти мудреца. Отвернувшись от учителя, эти люди утратили подлинность и стали фальшивыми - их
рассуждения о должном пути оказались пустыми словами (это весьма серьёзное обвинение, поскольку подлинность является основополагающей ценностью в философии Ли Чжи); простые же люди подлинность, напротив, проявили возмутившись несправедливостью.
Следом слово предоставляется тем, кто Хэ Синь-иня осуждает. Первый осуждает его за то, что тот отбросил все социальные обязательства, кроме дружеских, второй - за негибкость и рискованное поведение, которое и навлекло на него беду, третий же - за излишнюю требовательность к единомышленникам и одновременно чрезмерную щедрость, привлекавшую аферистов. Иными словами, суть первого обвинения - в недостаточном соблюдении моральных устоев, второго - в негибкости, а третьего - в неосторожности. Ли Чжи решительно протестует против этих выпадов, а тех, от кого они исходят, обвиняет в пошлой меркантильности и неспособности рассуждать о высоком - о пути и учении. Важно отметить, что осуждающая фраза «одежда и пища - им пристрастие, тело и рот - им насущное» позволяет корректнее понять смысл другой известной сентенции Ли Чжи - «носить одежду и поглощать еду - человеческая мораль и принцип вещей» ЙР^А^^Ш из письма «Ответ
Дэн Ши-яну» («Да Дэн Ши-ян» ^Ш^Ш) «Книги для сожжения» [Чжан 2010, с. 8]: в свете настоящего эссе трудно объявить краеугольным камнем этики Ли Чжи ежедневные потребности физиологического характера, коль скоро, по его мнению, стремления к их удовлетворению необходимы и нормальны, но недостаточны и ограничиваться ими человек ни в коем случае не должен.
В заключение эссе Ли Чжи решает высказаться от себя. Как и предыдущие ораторы, он называет развязку жизненного пути Хэ Синь-иня закономерной, но объясняет это иначе: мыслитель предстаёт у него в образе дракона, для которого в гексаграмме Цянь «Канона перемен» отведены три позиции - явившийся, нырнувший и вознесшийся. Коль скоро Хэ Синь-инь явился и не собирался нырнуть и сокрыться, ему оставался лишь один путь -вознестись, а значит, неизбежно «быть сожалению»; неудивительно, что жизнь философа безвременно оборвалась.
Особо хотелось бы обратить внимание на пару моментов: во-первых, Конфуций в изложении Ли Чжи - по сути, бунтарь, отказавшийся от семейных обязанностей ради поиска истины в компании достойных единомышленников, что очень напоминает жизненный выбор самого философа, который покинул родных,
чтобы ни от кого не зависеть и полностью посвятить себя духовным исканиям. Во-вторых, важно отметить, что Ли Чжи, как правило, поддерживая гибкость в государственном управлении и выборе пути духовного совершенствования, здесь, однако, выступает за бескомпромиссное следование избранным моральным принципам и восхваляет принципиальность Хэ Синь-иня в этом вопросе; причём дело доходит даже до имплицитного несогласия с Конфуцием, призывавшим к корректировке поведения в зависимости от обстоятельств.
Резюмируя, можно сказать, что основная мысль эссе -отождествление пути героя некролога Хэ Синь-иня с путём Конфуция - оба мыслителя были принципиальными, рисковыми и независимыми людьми и оставили глубокий след в сердцах людей после смерти, вот только «Конфуцию» нового времени, увы, не повезло, что, впрочем, далеко не случайность, а закономерное развитие событий в полном соответствии с образами «Канона перемен».
Источники и литература
На русском языке
Бонч-Осмоловская 2020 - Бонч-Осмоловская О. А. Конфуцианский комментарий в эпоху Хань // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского, Том 6 (72), № 1, 2020. С. 17-36.
И цзин (Канон перемен) 2018 - И цзин (Канон перемен) / Пер. и примеч. А. Е. Лукьянова. М.: ИПЦ «Маска»; Чэнду: Сычуань жэньминь чубаньшэ, 2018.
Кобзев 2006 - Кобзев А. И. Дао; Хэ Синь-инь // Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. Т. 1. Философия / ред. М. Л. Титаренко, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов. М.: Вост. лит., 2006. С.220-226; 515-517.
Конфуцианское «Четверокнижие» 2004 - Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу») / Пер. с кит. и коммент. А. И. Кобзева, А. Е. Лукьянова, Л. С. Переломова, П. С. Попова при участии В. М. Майорова. М.: Восточная литература, 2004.
Мэнцзы в новом переводе... 2016 - Мэнцзы в новом переводе с классическими комментариями Чжао Ци и Чжу Си / исслед., пер. с кит., примеч. и прил. И. И. Семененко. М.: Восточная литература, 2016.
Руденко 2018 - Руденко Н. В. Манифест о свободе благопристойности: «Разъяснение четырех "нельзя"» Ли Чжи // Восток (ОМЕШ). 2018. № 1. С. 167-183.
Руденко 2019 а - Руденко Н. В. «Суждения о муже и жене» Ли Чжи: Двое на одного, или Инь-Ян против Великого предела // Вопросы философии. 2019. № 4. С. 153-165.
Руденко 2019 Ь - Руденко Н. В. «Абрис Чжо-у в суждениях»: Ироничная автобиография Ли Чжи // Общество и государство в Китае. Т. ХЬ1Х. Ч. 2. М.: ИВ РАН, 2019. С. 453-478.
Руденко 2019 с - Руденко Н. В. «Статья с суждениями об управлении» и «Суждения о [периоде] Сражающихся царств»: политико-философские эссе Ли Чжи // Ориенталистика. 2019. Т. 2. № 4. С. 982-1006.
Руденко 2020 а - Руденко Н. В. «Толкование полостности и наполненности» и «Толкование возвышенности и чистоты»: эссе Ли Чжи о человеческих качествах // Ориенталистика. 2020. Т. 3. № 1. С. 84-109.
Руденко 2020 Ь - Руденко Н. В. Уважать, но держаться поодаль: «Суждения о навях и духах» Ли Чжи // Общество и государство в Китае. Т. Ь. Ч. 1. М.: ИВ РАН, 2020. С. 200-225.
Руденко 2020 с - Руденко Н. В. О подлинной пустоте и тождестве будд: «Тезисы поднятого в "Каноне сердца"» Ли Чжи // Общество и государство в Китае. Т. Ь. Ч. 1. М.: ИВ РАН, 2020. С. 226-244.
Руденко 2020 d - Руденко Н. В. Как святомудрые народ воевать учили: «Суждения о вооружении и пище» Ли Чжи // Ориенталистика. 2020. Т. 3. № 4. С. 1054-1082.
Сыма 2003 - Сыма Цянь. Исторические записки (Ши Цзи). Т. 2. / Пер. с кит. и коммент. Р. В. Вяткина и В. С. Таскина. М.: Восточная литература, 2003.
Сыма 1992 - Сыма Цянь. Исторические записки (Ши Цзи). Т. 6 / Пер. с кит., предисл. и коммент. Р. В. Вяткина. М.: Восточная литература, 1992.
Торчинов 2004 - Торчинов Е. А. Даосизм. «Дао-Дэ цзин». СПб.: Азбука-классика; Петербургское Востоковедение, 2004.
Хуань 2001 - Хуань Куань. Спор о соли и железе (Янь те лунь). Т. II / Пер. с кит, коммент. и прил. Ю. Л. Кроля. М.: Вост. лит., 2001.
Чжуан-цзы. Ле-цзы 1995 - Чжуан-цзы. Ле-цзы / Пер. с кит., вступ. ст. и примеч. В. В. Малявина. М.: Мысль, 1995.
Ши-цзин 1987 - Ши-цзин: Книга песен и гимнов / Пер. с кит. А. Штукина. М.: Художественная литература, 1987.
На западных языках
Billeter 1979 - Billeter J. -F. Li Zhi, philosophe maudit (15271602) contribution a une sociologie du mandarinat chinois de la fin des Ming. Geneve: Droz, 1979.
Grimberg 2014 - Grimberg, P. Dem Feuer geweiht: Das Lishi Fenshu des Li Zhi (1527-1602). Uebersetzung, Analyse, Kommentar. Marburg: Tectum Wissenschaftsverlag, 2014.
Handler-Spitz (eds.) 2016 - Handler-Spitz R., Lee P. C., Saussy H. (ed.). A Book to Burn & A Book to Keep (Hidden): Selected Writings of Li Zhi. N.Y.: Columbia University Press, 2016.
Jin 2001 - Jin J. Heresy and Persecution in Late Ming Society: Reinterpreting the Case of Li Zhi // Late Imperial China. Vol. 22. №2, December 2001. Pp. 1-34.
На восточных языках
Бань 1999 - Бань Гу Хань шу ЩШ (Писания о Хань). Пекин: Чжунхуа шуцзюй 1999.
Вань и Лань 2007 - Вань Ли-хуа Лань Сюй (ред.).
Мэн -ЦЗЫ rfu ^ («[Трактат] Учителя Мэна»). Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 2007.
Жэнь ша гуй ша - Жэнь ша гуй ша А^^^ (Человек убьёт, навь убьёт) // Интернет-словарь «Большой словарь слов китайского языка» («Хань-юй да цы-дянь» ЙША^Л). URL: http://www.hydcd.com/cd/htm12/ci229768d.htm (дата обращения 01.03.2019).
Лоу 2008 - Лоу Юй-ле (ред.). Лао-цзы «Дао дэ цзин»
чжу цзяо ши («Канон пути и благодати»
Лао-цзы с примечаниями, сверкой и пояснениями). Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 2008.
Сы-ма 1959 - Сы-ма Цянь . Ши цзи ЗЁ (Записки
историографа). Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 1959.
Фан 2000 - Фан Сюань-лин Цзинь-шу ^^ (Писания
о Цзинь). Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 2000.
Фань 1999 - Фань Е Хоу-Хань-шу (Писания о Поздней хань). В 3 т. Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 1999.
Хуань 1958 - Хуань Куань fe^. «Янь-те лунь» сяо чжу ШЩ («Суждения о соли и железе» со сверкой и примечаниями). Ред. Ван Ли-ци Шанхай: Гудянь вэньсюэ чубаньшэ ^^
1958.
Цутия - Цутия Хироси ^МШЁ. То:кансёдзо: Хаяси Радзан кю:дзо:сё (кансэки) кайдай (ЩШ)
(Библиография коллекции старых книг Хаяси Радзана (старокитайские сочинения), хранящейся в данной библиотеке). //
Веб-сайт Национального архива Японии. URL: http: //www .archives.go.j p/publication/kita/pdf/kita47_p220.pdf (дата обращения 25.12.2020).
Чжан 2010 - Чжан Цзянь-е (ред.). Ли Чжи цюань цзи
чжу $ Й ^ Ш ft (Полное собрание [сочинений] Ли Чжи с примечаниями). В 26 т. Т. I: «Фэнь шу» чжу (и) ^^ft (—') («Книга для сожжения» с примечаниями [1]) / Ред. Чжан Цзянь-е, коммент Чжан Цзянь-е, Чжан Дай Ж©. Пекин: Шэхуй кэсюэ вэньсянь чубаньшэ 2010.
Чжан 2006 - Чжан Янь-ин Ж^^ (ред.). Лунь-юй (Обсуждённые речи). Пекин: Чжунхуа шуцзюй 2006.
Чжоу 1991 - Чжоу Чжэнь-фу ^ШШ (ред.). «Чжоу и» и чжу ^M^ft («Чжоуские перемены» с переводом и примечаниями). Пекин: Чжунхуа шуцзюй 1991.
Чжоу 2002 - Чжоу Чжэнь-фу ШШ (ред.). «Ши-цзин» и-чжу («Канон стихов» с переводом и примечаниями). Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 2002.
Чэнь 1983 - Чэнь Гу-ин Ц^йШ (ред.). «Чжуан-цзы» цзинь-чжу цзинь-и Ш i ^ ft ^ ^ («[Трактат] Учителя Чжуана» с современными примечаниями и современным переводом). Пекин: Чжунхуа шуцзюй Ф^^^, 1983.
Ян 2004 - Ян Тянь-юй (ред.). «Ли Цзи» и чжу ?Li#ft
(«Записки о благопристойности» с переводом и примечаниями). В 2 т. Шанхай: Шанхай гуцзи чубаньшэ АШАШЖ^Й, 2004.
Nikolai V. Rudenko
Confucius Who Did Not Get Lucky: «Discourse on He Xinyin» by Li Zhi **
ABSTRACT: The paper continues the research on the chapter «Diverse Writings» (Za shu Й^) of the famous «Book to Burn» (Fen shu ^Ш), opus magnum by the iconoclastic late Ming thinker Li Zhi 1527-1602). The paper presents the first Russian translation of Li Zhi's obituary essay «Discourse on He Xinyin» (He Xinyin lun M
* Rudenko Nikolai Vladimirovich, Ph. D. (Philosophy), Research Associate, China Department, Institute of Oriental Studies RAS (Moscow), [email protected]
** This research was supported by the Russian Foundation for Basic Research according to the research project № 18-311-00158 «"A Book to Burn" (Fen shu) of Chinese Thinker Li Zhi (1527-1602): Translation and Analysis of the Main Philosophical Essays».
'hffi^). Li Zhi praises the freethinking literatus who died in jail persecuted by authorities and equates him to Confucius. He also criticizes He Xinyin's disciples for their cowardice in failing to stand up for their teacher. Apart from that, Li Zhi discusses such topics as death, independence and genuineness.
KEYWORDS: Ming, Chinese Philosophy, Neo-Confucianism, Li Zhi, He Xinyin, Fen Shu, A Book to Burn, He Xinyin Lun
