CC BY
93
уДК 327.56; 327.5; 327.7
О.А. Воркунова
кандидат исторических наук;
доцент кафедры теории регионоведения
Института международных отношений и социально-политических наук Московского государственного лингвистического университета; старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова, РАН; е-таН: olga@pww.ru; vorkunovaimemo@gmail.com
КОНФЛИКТЫ В ЕВРАЗИИ: ПРОБЛЕМЫ МИРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ ЕВРАЗИЙСКОГО ПРОСТРАНСТВА
Статья посвящена одной из наиболее актуальных проблем современности -конфликтам в Евразии и новым тенденциям, связанным с трансформационными региональными процессами. В ходе глобальных и региональных изменений, связанных с трансформацией глобального лидерства, повышается угроза возникновения вооруженных конфликтов. Интерес к данной проблеме обусловлен большой практической востребованностью для проектирования мирного процесса выхода из кризиса. В статье анализируется действие разнообразных факторов влияния на мирное сосуществование различных социальных групп и рассматриваются принципы мирной пространственной организации макрорегиона Евразии.
Ключевые слова: Евразия; конфликты; безопасность; Синьцзян-Уйгурский автономный район; Китай; Экономический пояс Шелкового пути; ЕАЭС; ШОС; ЦАРЭС; Индия; Пакистан; Афганистан; Центральная Азия; США; Россия.
O. A. Vorkunova
PhD (History);
Assoc. Prof. at the Department of Regional Studies, Moscow State Linguistic University; Senior Researcher, Primakov Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences; e-mail: olga@pww.ru ; vorkunovaimemo@gmail.com
CONFLICTS IN EURASIA: PROBLEMS OF PEACEFUL TRANSFORMATION OF THE EURASIAN SPACE
The article is devoted to one of the most pressing problems of our time -conflicts in Eurasia and new trends related to transformational regional processes. In the course of global and regional changes related to the transformation of global leadership, the risk of armed conflict is rising. The interest in this problem is due to the great practical demand for designing a peaceful process of overcoming the crisis. The article analyzes the effect of various factors of influence on the peaceful coexistence
of social groups and considers the principles of the peaceful spatial organization of the macro-region of Eurasia.
Key words: Eurasia; conflicts; security; Xinjiang Uygur Autonomous Region; China; Silk Road Economic Belt; EEU; SCO; CAREC; India; Pakistan; Afghanistan; Central Asia; USA; Russia.
Введение
XXI век - период перемен и глобальных трансформаций. Страны и континенты становятся свидетелями растущей неопределенности, непредсказуемости, хаоса. По мнению российских ученых, основоположников новой научной дисциплины - теории цивилизаций -Ю. В. Яковца и Б. Н. Кузыка, в начале века происходит «переход от индустриальной цивилизации к постиндустриальной, закладываются основы интегрального социокультурного строя» [Кузык, Яковец 2010, с. 16].
Евразийский континент характеризуется комплексом смешанных цивилизаций - членов объединяющихся этнических групп и религий, живущих в непосредственной близости друг от друга. Например, в Индии существуют 22 официально признанных языка, но при этом насчитываются 780 языков общения и 86 различных наречий. Примерно 89 % населения Индии исповедуют индуизм, 14 %, или 200 млн человек являются приверженцами ислама. В соседнем Пакистане и Бангладеш население относится к суннитской ветви ислама, в Шри Ланке - преимущественно буддисты, а в Иране исповедуют шиитское направление в исламе. Даже в Китае, населенном преимущественно этническими Хань, проживает уйгурское население в Синьцзяне, исповедующее ислам, а в Тибете население - преимущественно буддисты.
При таком многообразии религий и этносов существует опасность взаимного невосприятия в категориях «свой - чужой», с последующим ростом недоверия, а порой и враждебности.
В условиях ускорения времени и сжатия пространства в XXI в. неумение или нежелание извлекать уроки прямо или косвенно из пережитых неудач и поражений (в результате внешнего вмешательства) приводит к утрате контроля за развитием существующих конфликтов и провоцирует эскалацию новых. Прежние стратегии и тактики удержания власти за счет участия в локальных войнах и конфликтах дают сбой в условиях лимита времени на корректировку действий и адаптации к принципиально новой ситуации. При этом всегда возникает риск неподконтрольного развития событий.
Система, структура и особенности конфликтов в Евразии
При всей множественности и качественной неоднородности конфликтов в Евразии можно выделить некоторые их особенности и систему взаимодействия.
Такая система носит комплексный характер. В социальной жизни, в международных отношениях приходится сталкиваться с комплексной действительностью со множеством разнотипных систем, иными словами с системными комплексами. Все схемы в западной научной литературе, идущие в русле расширительного толкования конфликта, приводят к заметной гипертрофии значения конфликта в современной системе и структуре международных отношений.
Взаимодействия конфликтов в Евразии могут носить объективный характер в силу структуры, системы и процесса развития международных отношений, отражая в той или иной мере общее, сближающее их проблемное содержание. Подобные взаимодействия имеют и субъективное измерение, поскольку в различных конфликтах в Евразии могут оказаться в разных комбинациях государства-участники (прямые и косвенные) и внутригосударственные социальные акторы. Всё это соединяет межгосударственные и внутригосударственные конфликты в систему посредством интересов, целей, действий участников противостояния.
Система взаимодействия конфликтов в Евразии основана на действующих нередко в различных плоскостях объективных и субъективных факторах, выступающих последовательно или одновременно, воздействующих друг на друга в сложных, противоречивых формах.
Примером подобной взаимосвязи различных конфликтов в Евразии служит ситуация, при которой начавшийся в том или ином месте конфликт постепенно разрастается в территориальном отношении по своему составу. Он начинает включать всё новых участников, чьи интересы так или иначе затрагивает конфликтное противостояние, которое требует вмешательства со стороны этого участника. В этом случае локальный конфликт распространяется за пределы своего территориального пространства и горизонта времени. Происходит интернационализация конфликта. Как только локальный конфликт приобретает крупные масштабы, проявляется тенденция к его расширению и увеличивается угроза втягивания других, прежде всего соседних стран. В этом случае уже образуется конфликтный комплекс.
В конфликтах в Евразии, происходящих в разное время и с различной степенью вовлеченности тех или иных участников внутригосударственного и межгосударственного противостояния, существует системное взаимодействие. Такие объективные и субъективные взаимосвязи системного характера характерны для затяжных и замороженных конфликтов в Афганистане, ближневосточном конфликте, индо-пакистанском конфликте в Кашмире, конфликте вокруг Нагорного Карабаха. Серия различных по характеру «арабских революций», охвативших в 2011-2014 гг. Ближний и Средний Восток и Северо-Восточную Африку (Тунис, Египет, Ирак, Сирию, Ливию, Йемен), на практике продемонстрировала механизм взаимодействия объективных и субъективных факторов. Новым явлением в Евразии становится противоборство двух государств - США и Китая, каждое из которых располагает глобальными политическими интересами, целями и значительными материальными возможностями.
Конфликты в разных точках Евразии могут вспыхивать с небольшими интервалами во времени, если имеется некая общая объективная причина, имеющая глобальные масштабы воздействия. Такие конфликты могут быть результатом объективной причины, которая стимулирует возникновение конфликтов в стихийном порядке, не направляемых и организованных действиями внешних сил. Изменения климата, повлекшие за собой засуху и нехватку воды и продовольствия, энергетические и экономические проблемы создают объективную взаимосвязь нескольких конфликтов.
С другой стороны, такие конфликты могут быть результатом субъективных и целенаправленных действий определенной группы государств, обладающих высокой степенью формальной или неформальной солидарности. В этом случае ущемление интересов одного участника конфликтного противостояния влечет за собой солидарные действия со стороны других членов группы. Данный тип взаимосвязи проявляется там, где действуют группы государств, обладающих общими интересами, например, члены НАТО, ОДКБ, ШОС, АСЕАН. Эти механизмы взаимодействия создают внутренне структурированную систему, проявляющую себя в пространственных и временных формах. Особенно опасно развивается динамика внутреннего конфликта с вмешательством в его ход внерегиональных игроков. В качестве примера подобного вмешательства можно назвать ближневосточный
и средневосточный конфликты (Израиль - Палестина, Афганистан -США, Иран - США, Сирия, Ирак, Йемен), конфликты в Южной и Восточной Азии (Шри Ланка, Индия, Пакистан).
С точки зрения теории международных отношений, конфликт рассматривается как особые политические отношения двух или нескольких сторон, воспроизводящие столкновения интересов, целей, практических действий и отражающие различные по своей природе и характеру противоречия. По своему происхождению эти противоречия и порождаемые ими проблемы в отношениях сторон могут быть экономическими, социальными, идеологическими, военно-стратегическими, международно-правовыми, культурными, религиозными, социально-психологическими, политическими и технологическими. Перерастание конфликта в фазу вооруженного насилия связано с наличием соответствующих возможностей и ресурсного потенциала. Внутренний или межгосударственный конфликты по мере расширения числа их участников могут нести отпечаток новых аспектов, возникающих в конфликте отношений различного порядка. Возникнув как особые политические отношения между его участниками, конфликт постепенно обретает логику собственного развития и начинает оказывать влияние на характер лежащих в его основе противоречий и на способы их решения.
Сущность конфликта определяется характером заключенных в нем противоречий, находящихся в прямой зависимости от исторической эпохи и соответствующей ей системы международных отношений. Каждый конфликт имеет присущее ему исторически определенное содержание при относительно неизменных, инертных формах, которые могут быть свойственны тем или иным конфликтам.
Региональный конфликт в Евразии как форма международных политических отношений отличается разнообразием и динамизмом, определяемым взаимодействием долгосрочных исторических процессов и конъюнктурных колебаний в системе мировой политики. Подобный конфликт как бы стягивает в единый узел экономическое развитие, инновации, политические, национальные отношения, идеологическую борьбу, военно-стратегические отношения, внутреннюю и внешнюю политику, дипломатию, а также процессы функционирования и развития системы международных отношений. Это придает конкретному содержанию каждого регионального конфликта исключительно комплексный, многоплановый характер.
Экономические, политические, идеологические, территориальные, национальные, религиозные и иные противоречия находят свое концентрированное выражение и имеют самое непосредственное отношение к системе международных отношений и возникающим региональным конфликтам. Региональный конфликт возникает как одно из состояний и форм, как одна из фаз мирового процесса противоречий государств, столкновения и примирения интересов и целей различных политических акторов.
Универсальный подход к региональному конфликту не принимает в расчет систему, структуру и процесс международных отношений, в рамках которых возникает конфликт, присущие этой системе закономерности и тенденции развития. Сущность регионального и международного конфликта определяется не одним участником, но отношениями между сторонами конфликта. Сущность индо-паки-станского конфликта, арабо-израильского или афганского оказывается более сложной и противоречивой, поскольку по-разному воплощает интересы и цели сторон противостояния.
Внутренние конфликты в Евразии могут быть результатом особенностей политических событий, нерешенности территориальных и этноконфессиональных проблем. Интернационализация подобных конфликтов связана с вмешательством внешних сил, которое происходит под влиянием таких обстоятельств, как: наличие экономических, политических, военно-стратегических интересов в данном регионе, наличие материальных и политических возможностей для осуществления вмешательства.
Среди форм вмешательства внешних игроков в ход внутреннего конфликта выделяются косвенные - использование ЧВК (частных военных компаний), местных реакционных или экстремистских сил, радикальных исламистов. Другие формы вмешательства имеют экономическую природу. Они, как правило, связаны с мотивами обеспечить себе выгодные позиции при будущем разделе природных ресурсов страны в состоянии конфликта. В тех случаях, когда материальные и военные возможности участника конфликтного противостояния уступают другой стороне конфликта и ее союзников извне, возможно использование крайних методов, в том числе - террористических атак, биологического оружия, кибератак, угрожающих информационной безопасности.
Непосредственные участники конфликта всегда имеют собственные интересы, цели, которые могут расходиться с интересами внереги-ональных игроков, к тому же, в процессе конфликта его участники способны манипулировать поведением внешних сил и оказывать на них давление, используя методы убеждения, пропаганду, спекуляции на моральных принципах, апеллируя к религиозным взглядам союзников.
Угрозы региональной безопасности и характер конфликтов в Евразии
В основополагающих документах Шанхайской организации сотрудничества - Хартии ШОС (принята в 2002 г.) обозначены основные направления деятельности с упором на борьбу с «тремя силами зла» -терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом. Тем самым сформулирован основной характер конфликтов в Евразии. На протяжении длительного периода времени страны региона сталкивались с проблемами сепаратизма. Национальное движение белуджей в Пакистане и неоднократные вооруженные столкновения в Белуджистане между сепаратистами из белуджских и брагуйских племен в 1950-х - начале 1960-х гг., в провинции «страны мари» в 1974-1977 гг. и в Белуджистане с 2003 г. стали серьезным вызовом национальной безопасности Пакистана [Белокреницкий 2008, с. 345]. В ходе острой этнической конфронтации сингалов и тамилов в Шри Ланке десятилетиями развивался вооруженный конфликт с использованием крайних мер терроризма и радикального экстремизма. Радикальная организация «Тигры освобождения Тамил Илама» (ТОТИ) выступала за отделение от государства территории северо-востока страны, населенной преимущественно тамильским меньшинством. Территориальной целостности и безопасности Китая угрожает борьба уйгурского населения на северо-западе страны за независимость и создание Уйгуристана (включающего территорию Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), ряд восточных районов Киргизии и Челикского района Казахстана). Новой угрозой региональной безопасности в Евразии становится практика использования террора националистическими и сепаратистскими движениями как средства достижения политических целей.
Среди затяжных конфликтов в Евразии выделяются межэтническое конфликтное взаимодействие в Афганистане, этнорегиональные и религиозно-сектантские конфликты в Пакистане, индо-пакистанский конфликт, конфликт в Шри Ланке. К числу новых конфликтов 1990-2000-х гг. следует отнести Гражданскую войну в Ираке, Сирии, Йемене.
Большинство ныне существующих межгосударственных конфликтов между Индией и Пакистаном берут начало в постколониальный период конца 40-х гг. прошлого века. Проблема произвольного раздела территории колониальной Индии привела к территориальным претензиям и стала источником нарастания конфликтности и военных столкновений в Пенджабе (1946-1947) и в Бенгалии (1949-1950). Военное противостояние началось между получившими независимость Индией и Пакистаном на территории княжеств Джамму и Кашмир. В течение последующих пятидесяти лет лет периодически возникали вспышки насилия, и Кашмирский вопрос продолжал оставаться одним из нерешенных. Произвольное территориальное деление бывших британских колоний Индии и Пакистана заложило основу для межрелигиозных и межобщинных противоречий и массовой миграции индусов и сикхов с территории Пакистана в Индию и мусульман из Индии в Пакистан.
С распадом Советского Союза наступила новая фаза конфликтности в Евразии. Проблемы неурегулированности границ, территориальные споры, соперничество в связи с использованием энергетических и водных ресурсов между новыми независимыми государствами Центральной Азии - Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном привели к вспышкам вооруженных конфликтов. Киргизско-узбекское противостояние в Ошской области, сохранение узбекских анклавов в Киргизии (Сох и Шахимардан) и киргизского анклава в Узбекистане (село Барак), как и не до конца проведенная делимитация границы между двумя государствами, создают источник нестабильности и потенциальных конфликтов. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), располагающая опытом разрешения пограничных споров, проявляет заинтересованность в создании механизмов для стабилизации киргизско-узбекских отношений, которые носят региональный характер [Лузянин 2008, с. 317].
Снижение межэтнического противостояния между Кыргызстаном и Таджикистаном в приграничных районах связано с проблемами развития, повышением уровня жизни населения, снижением уровня безработицы и доступом к водным ресурсам и пахотным землям. С появлением фактора исламского экстремизма и проникновением боевиков Исламского движения Узбекистана в Баткенский район Киргизии в 1999-2000 гг. конфликтное взаимодействие выходит за рамки двусторонних отношений и становится вопросом региональной безопасности [там же, с. 320].
Особую остроту в региональном измерении имеют узбекско-тад-жикские противоречия. Таджики населяют слаборазвитые районы Узбекистана - Сурхандарьинскую, Ферганскую и Кашкадарьинскую области. В свою очередь более 1 млн узбеков составляют мощную национальную диаспору в Таджикистане, принимавшую непосредственное участие в Гражданской войне в Таджикистане в 90-х гг. прошлого века [[Лузянин 2008, с. 320].
Пути мирной трансформации регионального пространства Евразии
В основе многочисленных внутренних конфликтов в Евразии лежат социально-экономические и политические проблемы, борьба за власть, ресурсы и территориальные претензии, межэтнические и межрелигиозные разногласия - всё это провоцирует на использование экстремистских и террористических методов борьбы. Поэтому в задачи мирной трансформации регионального пространства входят методы, связанные как с «жестким» противодействием международному терроризму, так и «мягкими» формами миростроительства. Примечательно в этом ряду практика КНР по социально-экономической стабилизации СУАР, ранее считавшегося слаборазвитой окраиной. Так, в 1992 г. СУАР был подключен к программе «внешнеэкономической открытости». Эта политика способствовала развитию транспортной инфраструктуры и повышению экономического уровня района. Ускорению социально-экономического развития СУАР должен был способствовать и курс «Великого освоения Запада», обозначенный в 1999 г. Его целью являлось преодоление региональных диспропорций между отсталыми окраинами и стремительно развивающимися приморскими провинциями. Примечательно, что глобальный амбициозный проект Председателя КНР Си Цзиньпина «Один пояс - один путь», представленный им в 2013 г., проходит по китайской территории через Синьцзян-Уй-гурский автономный район. Этот регион граничит с российским горным Алтаем и Монголией, Казахстаном и Киргизией, Таджикистаном, Афганистаном и Пакистаном. СУАР - один из наиболее перспективных китайских регионов для сотрудничества с другими государствами.
Системообразующим фактором мирной трансформации Евразии становится Шанхайская организация сотрудничества. Реализованные в рамках деятельности организации коммуникационные
и экономические проекты способствуют решению проблем ускоренного экономического развития Центральной Азии и предупреждению социальных конфликтов.
В свете новых угроз безопасности, исходящих от радикальных экстремистских организаций, международного терроризма требуется объединение усилий и сочетание двусторонних и многосторонних форматов сотрудничества в рамках ШОС и других организаций Евразии. Опасность появления конфликтного взаимодействия на почве ограниченности водных ресурсов повышает важность взаимодополняемости естественных преимуществ стран, обладающих гидроэнергетическим потенциалом, таких как Россия, Таджикистан и др., а также тех государств Евразии, которые испытывают энергодефицит -Афганистан, Пакистан, северные районы Индии. Конструктивное сотрудничество в данной сфере способствует созданию дополнительных условий социально-экономической и военно-политической стабилизации. Сооружение каскада из двенадцати гидроэлектростанций в Пянджском трансграничном регионе (между Афганистаном и Таджикистаном), завершение строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане, строительство Даштиджумской ГЭС позволят решить проблему орошения южного Таджикистана и Северного Афганистана и стимулируют развитие сельского хозяйства как альтернативы наркопроизводству [Майтдинова 2016, с. 136].
Сетевые проекты ШОС, развитие информационных технологий, модернизация промышленности, строительство коммуникаций соединят страны Центральной Азии - Туркменистан и Таджикистан с Пакистаном и Индией через Афганистан. Перспективные проекты ШОС по развитию транспортной инфраструктуры позволят объединить возможности Узбекистана, Казахстана и Туркменистана, обладающих запасами нефти и природного газа, с гидроэнергетическим потенциалом Кыргызстана и Таджикистана и участием Индии в различных проектах по восстановлению Афганистана.
Участие Индии и Пакистана в ШОС открывает новые возможности по постконфликтному урегулированию в Афганистане, включая проекты по миростроительству, в том числе помощь в области образования, здравоохранения, энергетики, телекоммуникаций, подготовке полицейских, юристов и сотрудников дипломатической службы. Строительство железной дороги через Ваханский коридор могло бы
способствовать дальнейшему развитию сотрудничества Таджикистана, Афганистана, Пакистана, Индии и Китая. При этом транзитный потенциал Пакистана мог быть использован в проекте строительства автодороги из таджикского Ишкашима через Сархадское ущелье (афганский Вахан) до Индии и Пакистана [Майтдинова 2016, с. 136].
Для сохранения стабильности и баланса интересов необходимы интеграционные проекты соразвития. Помимо уже существующих организаций на постсоветском пространстве - СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС (2011-2014), ЕАЭС (29 мая 2014 г.), действуют такие форматы мирного взаимодействия, как «Душанбинская четверка» (Таджикистан, Россия, Афганистан, Пакистан), Партнерство Центрально-Азиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС с 2001 г.), которое включает 10 государств Евразии - Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан, Туркменистан, Китай, Монголия, Азербайджан, Афганистан, Пакистан. Другим важным фактором создания благоприятной региональной среды для мирного евразийского развития является подготовка к созданию зоны свободной торговли с участием Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Афганистана, Ирана, Пакистана и Индии на основе ЕАЭС. Программа ЦАРЭС по развитию транспортной инфраструктуры успешно взаимодействует с проектами ШОС по трансформации транспортных коридоров в коридоры развития. Подключение региональных организаций Южной Азии (СААРК) к четырехугольнику евразийского развития ШОС -ЦАРЭС - ЕАЭС - ЭПШН способствует ускорению интеграционных процессов и открывает новые возможности для высокоэффективного сотрудничества. Тем самым создается новая платформа для предупреждения угроз и вызовов региональной безопасности, снижения межэтнической и межконфессиональной напряженности.
Заключение
Комплексное исследование конфликтов в Евразии XXI в. исходит из того, что конфликтное взаимодействие - это особые политические отношения, развивающиеся на основе объективных и субъективных противоречий участвующих в них государств и социальных групп. При этом существует органическое единство между политической сущностью конфликтов, содержанием и формой, структурой и процессом развития любого внутреннего и регионального конфликта, выражающееся в системе взаимодействия таких конфликтов и в системе
международных отношений в целом. Особую важность представляет оценка перспектив развития и опасности существующих и возможных региональных конфликтов и путей их мирной трансформации. В этом ряду имеет значение развитие евразийского пространства в контексте мировых интеграционных процессов. Различные форматы интеграции позволяют наладить мирное взаимовыгодное сотрудничество и объединить усилия участников для противодействия региональным угрозам, подразумевающим и вооруженные конфликты.
список литературы
Белокреницкий В. Я. Этнорегиональные и религиозно-сектантские конфликты в Пакистане II Конфликты на Востоке. Этнические и конфессиональные I под ред. А. Д. Воскресенского. М. : Аспект Пресс, 2008. С. 326-346. Кузык Б. Н., Яковец Ю. В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. Становление интегральной цивилизации. M. : Институт экономических стратегий, 2010. Т. 6. 576 с. Лузянин С. Г. Этнический конфликтный «срез» Центральной Азии II Конфликты на Востоке. Этнические и конфессиональные I под ред. А. Д. Воскресенского. М. : Аспект Пресс, 2008. С. 315-325. Майтдинова Г. М. Перспективы меридиональной интеграции государств Южной и Центральной Азии в зоне ответственности ШОС II Актуальные проблемы расширения Шанхайской организации сотрудничества. Сочи: Институт стран СНГ, 2016. С. 128-137.
REFERENCES
Belokrenickij V. Ja. Jetnoregional'nye i religiozno-sektantskie konflikty v Pakistane II Konflikty na Vostoke. Jetnicheskie i konfessional'nye I pod red. A. D. Voskresenskogo. M. : Aspekt Press, 2008. S. 326-346. Kuzyk B. N., Jakovec Ju. V. Civilizacii: teorija, istorija, dialog, budushhee. Stanovlenie integral'noj civilizacii. M. : Institut jekonomicheskih strategij, 2010. T. 6. 576 s.
Luzjanin S. G. Jetnicheskij konfliktnyj «srez» Central'noj Azii II Konflikty na Vostoke. Jetnicheskie i konfessional'nye I pod red. A. D. Voskresenskogo. M. : Aspekt Press, 2008. S. 315-325. Majtdinova G. M. Perspektivy meridional'noj integracii gosudarstv Juzhnoj i Central'noj Azii v zone otvetstvennosti ShOS II Aktual'nye problemy rasshirenija Shanhajskoj organizacii sotrudnichestva. Sochi: Institut stran SNG, 2016. S. 128-137.
