CC BY
157
П. В. Агапов *
компромисс как средство противодействия организованной преступной деятельности
Ключевые слова: уголовное право, криминология, организованная преступная деятельность, уголовная политика, поощрительные нормы, освобождение от уголовной ответственности.
Аннотация: статья посвящена анализу поощрительных примечаний к статьям УК РФ, предусматривающих ответственность за организованную преступную деятельность; делается вывод о необходимости совершенствования уголовного законодательства, предлагается авторский вариант нормы об освобождении от уголовной ответственности участников организованных групп и преступных сообществ.
Key words: criminal law, criminology, organized criminal activity, politics in the field of criminal legislation, encouraging regulations, releasing from criminal responsibility.
Summary: The author analyses encouraging commentaries for articles of the Criminal Code of the Russian Federation, making provision of responsibility for organized criminal activity, and concludes that criminal legislation should be improved; the author’s variant of an article on release from criminal responsibility of members of organized groups and criminal community is proposed.
Анализ российской законодательной и правоприменительной практики показывает, что компромиссы в настоящий момент признаются государством важным направлением уголовной политики. В. Н. Кудрявцев под компромиссом в борьбе с преступностью понимал временное соглашение государственной власти (органов правосудия и охраны правопорядка) с отдельными лицами или группами лиц, совершившими преступные деяния1.
Конкретным выражением института компромисса в уголовном праве выступают так называемые поощрительные нормы об освобождении лиц, совершивших уголовно-наказуемые деяния при условии их позитивного посткриминального поведения. В настоящее время УК РФ насчитывает 22 статьи (статьи 126, 1271, 134, 178, 184, 198, 199, 204, 205, 2051, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 2821, 2822, 291, 2911, 307), содержащих примечания, в которых определяются основания для освобождения от уголовной ответственности субъектов, нарушивших уголовно-правовой запрет.
* Кандидат юридических наук, доцент, докторант Санкт-Петербургского университета МВД России.
1 Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М., 2003. С. 207.
Большинство из указанных статей содержат описание преступных посягательств против общественной безопасности. Очевидно, что, предусматривая возможность освобождения от ответственности лиц, совершивших (готовящихся совершить) такие тяжкие (особо тяжкие) преступления как террористический акт, организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) и др., законодатель стремится по возможности минимизировать их негативные, порой необратимые, общественно опасные последствия. Не случайно, число «поощрительных» примечаний в главе 24 УК РФ постепенно увеличивается.
Примечание к ст. 208 УК РФ устанавливает следующий вид освобождения от уголовной ответственности: «Лицо, добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».
По смыслу закона, прекращение участия в незаконном вооруженном формировании должно быть добровольным, а не вынужденным. Как указал суд, обосновывая виновность Арсаева в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ, добровольность предполагает прекращение участия в формировании по собственной воле лица при наличии у него объективной возможности продолжить в нем участвовать. Собранные доказательства по делу (хронология проведения операции в с. Комсомольское, показания Арсаева на следствии, показания свидетелей) подтверждают, что объективно Арсаев уже не мог оказывать сопротивления и был пленен не по собственной воле. Каких-либо документов, подтверждающих сдачу оружия и добровольное прекращение оказания сопротивления Арса-евым, материалы дела не содержат. Пленение в ходе боевых действий суд не может признать добровольной сдачей оружия и добровольным прекращением сопротивления.
Применение нормы, закрепленной в примечании к ст. 208 УК РФ, ставит перед практическими органами, по меньшей мере, еще три вопроса.
Первый: действует ли примечание в отношении организаторов и руководителей незаконного вооруженного формирования?
Второй: подлежат ли освобождению от ответственности лица, вышедшие из состава незаконного вооруженного формирования, но не явившиеся с повинной в правоохранительные органы?
Третий: подлежат ли освобождению от ответственности лица, вышедшие из состава незаконного вооруженного формирования, явившиеся с повинной в правоохранительные органы, но не сдавшие в силу каких-либо
причин оружие (например, из-за отсутствия такового на момент прекращения участия и т. д.)?
Что касается первого вопроса, то здесь, думается, необходимо буквально толковать закон, и применять «поощрительное» примечание только в отношении рядовых участников незаконного вооруженного формирования. Для организаторов и руководителей предусмотрена более строгая ответственность (создание и руководство незаконным вооруженным формированием, согласно санкции ч. 1 ст. 208 УК РФ, относится к категории тяжких преступлений), что, по логике законодателя, исключает возможность их освобождения от уголовной ответственности2. Практика подтверждает, что лидеры незаконных вооруженных формирований представляют повышенную общественную опасность. Кроме того, на их счету, как правило, множество иных тяжких и особо тяжких преступных посягательств (террористические акты, убийства, посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов, похищения людей, захваты заложников и т. п.). Схожую позицию занимает А. И. Рарог, который отмечает, что положение об освобождении от уголовной ответственности лиц, добровольно прекративших участие в преступном объединении, относится только к рядовым участникам. Однако, эту идею, по его мнению, следовало бы четко сформулировать непосредственно в тексте закона, как это сделано в УК Украины (ч. 2 ст. 255 и ч. 2 ст. 258Г) и УК Республики Беларусь (ст. 20), где организаторы и руководители организованных групп и преступных организаций исключены из числа лиц, подлежащих освобождению от уголов-
^ 3
ной ответственности3.
По различным причинам, участник незаконного вооруженного формирования может покинуть его ряды, но не явиться в правоохранительные органы для процессуального закрепления своего позитивного посткрими-нального поведения. Следует отметить, что судебные органы иногда освобождают таких участников от уголовной ответственности на основании примечания к ст. 208 УК РФ, одновременно признавая виновными и назначая наказание за совершение иных преступлений. Так, Верховным судом
2 К противоположному выводу приходят Ф. А. Узбеков и Ш. М. Ижаева. Однако более или менее убедительных аргументов в пользу своей позиции они не приводят (см.: Узбеков Ф. А. Уголовно-правовые аспекты ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем: дис... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 167; Ижаева Ш. М. Освобождение от уголовной ответственности за преступление, предусмотренное статьей 208 УК РФ // Российский следователь. 2008. № 3. С. 17 - 19).
3 См.: Рарог А. И. Роль судебной практики в развитии науки уголовного права // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы Шестой Междунар. научн.-практ. конф. М., 2009. С. 9.
Республики Татарстан Ишкильдин был признан виновным в проведении в целях противодействия мерам государственной власти по наведению конституционного порядка в Чеченской Республики актов диверсии (взрывов магистральных газопроводов) и совершении других преступлений. При этом суд оправдал Ишкильдина по ч. 2 ст. 208 УК РФ за непричастностью его к участию в незаконном вооруженном формировании. Как было указано в приговоре, с начала 1999 г. Ишкильдин обучался в лагере «Талибан», но ему там не понравилось. Пробыв там несколько месяцев, летом 1999 г. Ишкильдин покинул территорию указанного учебного центра. Далее суд сослался на примечание к ст. 208 УК РФ как бы «в дополнение» обоснования своего решения об оправдании Ишкильдина в участии в незаконном вооруженном формировании.
Такого рода практика представляется не совсем обоснованной. В отличие от поощрительной нормы в примечании к ст. 210 УК РФ4, где прямо говорится о необходимости взаимодействия участника преступного сообщества с органами уголовной юстиции, примечание к ст. 208 УК РФ только подразумевает такое «сотрудничество». На это указывает нормативно закрепленная обязанность сдать оружие, что само собой презюмирует определенный контакт вышедшего из состава незаконного вооруженного формирования участника с представителями власти. Как разъяснено в Постановлении Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 6 июня 2003 г. № 4127-111 ГД «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с принятием Конституции Чеченской Республики», под лицами, которые отказались от участия в незаконных вооруженных формированиях либо добровольно сдали оружие и военную технику, понимаются участники незаконных вооруженных формирований, иные лица, участвовавшие в вооруженном конфликте и (или) противодействовавшие проведению контртеррористических операций в пределах границ бывшей Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики, которые добровольно прекратили вооруженное сопротивление, явились к представителям подразделений внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, а также к представителям органов внутренних дел Российской Федерации, органов федеральной службы безопасности, органов прокуратуры Россий-
4 Примечание включено в УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848).
ской Федерации, военных комендатур или военных комиссариатов и сдали имеющиеся у них оружие и военную технику5.
Что касается вопроса о возможности освобождения лиц, вышедших из состава незаконного вооруженного формирования, явившихся с повинной в правоохранительные органы, но не сдавших в силу каких-либо причин оружие, то на него можно ответить положительно. Представляется, однако, что обязательным условием в данном случае будет очевидная для правоприменителя невозможность выдачи оружия. Например, оно может прийти в негодность в результате военных действий или просто отсутствовать на момент прекращения лицом участия в незаконном вооруженном формировании.
Важно заметить, что вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания участников незаконных вооруженных формирований регламентируются и в иных нормативных правовых актах. Так, Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 6 июня 2003 г. № 4127-111 ГД среди условий амнистирования лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе вооруженного конфликта и (или) проведения контртеррористических операций в пределах границ бывшей Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики в период с 12 декабря 1993 г. до дня вступления в силу постановления об объявлении амнистии, предусматривало отказ от участия в незаконных вооруженных формированиях либо добровольную сдачу оружия и военной техники до 00 часов 1 сентября 2003 г.
В специальной литературе неоднократно высказывалось мнение о необходимости дополнения поощрительным примечанием ст. 209 УК РФ. Как отмечал Р. Р. Галиакбаров, недостатком действующего УК РФ следует признать то, что в нем не предусмотрено норм, стимулирующих позитивное поведение участников преступного сообщества (банды), направленное на пресечение его деятельности. Для восполнения пробела им предлагалось в статьях 209 и 210 УК РФ установить специальные виды освобождения от уголовной ответственности6.
С. В. Розенко выступил с предложением закрепить в ст. 209 УК РФ примечание следующего содержания: «Освобождается от уголовной ответственности лицо, добровольно прекратившее участие в банде, не участвовавшее в совершаемых бандой нападениях и сдавшее оружие, если в его
5 СЗ РФ. 2003. № 24. Ст. 2295.
6 См.: Галиакбаров Р. Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 85.
действиях не содержится иного состава преступления»7. Даже беглый анализ предлагаемого нововведения свидетельствует об отсутствии его практического смысла. Во-первых, доля участников банды, не участвовавших в совершаемых ею нападениях, сравнительно невелика. Практика подтверждает то, что участники банды - это, в основном, и есть активные участники осуществляемых насильственных посягательств. Во-вторых, само по себе прекращение участия в банде, без действий, направленных на пресечение деятельности такой группы и раскрытие совершенных и (или) планируемых ей преступлений, мало что дает практическим органам в плане наступательной борьбы с бандитизмом. В-третьих, установление в качестве условия непривлечения к уголовной ответственности в поощрительных нормах Особенной части УК РФ несовершение лицом других преступлений - это, в принципе, ошибочная законодательная практика, которую во многих случаях необходимо пересматривать8. Впрочем, такой «осторожный» подход к конструированию нормы об освобождении от ответственности за бандитизм вполне понятен, учитывая, что банда - это наиболее опасная из закрепленных в Особенной части УК РФ форма соучастия.
При разработке Уголовного кодекса РФ законодатель отказался от включения нормы об освобождении от ответственности в случае деятельного раскаяния участника преступного сообщества (преступной организации). Было принято решение лишь закрепить возможность назначения более мягкого наказания участникам групповых преступлений при активном содействии раскрытию этого преступления (ст. 64 УК РФ).
Установление специального вида освобождения от ответственности участников преступных сообществ (преступных организаций) было осуществлено в процессе текущего уголовно-правового регулирования.
7 Розенко С. В. Уголовно-правовой институт борьбы с организованной преступностью // Конституционные основы организации и функционирования институтов публичной власти в Российской Федерации. Материалы Всерос. научн.-практ. конф. Екатеринбург, 2001. С. 364 - 367. См. также: Борисова С. В. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с бандитизмом. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 29; Бычков
B. В. Уголовно-правовое противодействие бандитизму: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 10.
8 См.: Лопашенко Н. А. Российская политика противодействия терроризму:
оценка состояния и эффективности / Материалы Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» // Правоотношения и юридическая ответственность. Ч. 1. Тольятти, 2004. С. 69; Комиссаров В., Агапов П. Постановление Пленума Верховного Суда «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»: общая
характеристика, спорные моменты и их критический анализ // Уголовное право. 2008. № 5.
C. 67-68.
Между тем, предпосылки для данного законодательного решения возникли уже давно. Так, Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»9 формулирует специальное основание освобождения от уголовной ответственности, которое не предусматривалось УК РСФСР на момент принятия и до настоящего момента не устанавливается в действующем УК РФ. Согласно ст. 18 этого Закона, лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Согласно примечанию к ст. 210 УК РФ, лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении либо собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп и активно способствовавшее раскрытию или пресечению этих преступлений, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.
По смыслу закона, данный вид освобождения от уголовной ответственности реализуется при наличии совокупности трех обязательных условий:
1) лицо добровольно прекращает участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении либо собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп;
2) при этом оно активно способствует раскрытию или пресечению этих преступлений;
3) в его действиях не содержится иного состава преступления.
Добровольное прекращение участия в деятельности преступного
сообщества (преступной организации) означает совершенный по своей воле, при сознании реальной возможности дальнейшего участия, выход лица из преступной структуры, вне зависимости от мотивов и целей такого решения (нравственные соображения, нежелание участия в планируемом
9 Собрание законодательства РФ. 1995. № 33. Ст. 3349; 1997. № 29. Ст. 3502; 1998. № 30. Ст. 3613; 1999. № 2. Ст. 233; 2000. № 1 (часть I). Ст. 8; 2001. № 13. Ст. 1140; 2003. № 2. Ст. 167; 2003. № 27 (часть I). Ст. 2700; 2004. № 27. Ст. 2711; 2004. № 35. Ст. 3607; 2005. № 49. Ст. 5128; 2007. № 31. Ст. 4008; 2007. № 31. Ст. 4011.
рискованном и опасном преступлении, страх за свою жизнь при предполагаемой расправе за какой-нибудь «проступок», месть остальным участникам преступного формирования и т. д.)10. При этом нельзя признавать добровольным вынужденное прекращение лицом преступной деятельности, например, явку лица с повинной в правоохранительные органы, когда все участники сообщества (организации) уже задержаны или привлечены к уголовной ответственности, а задержание этого члена криминальной структуры - это всего лишь дело времени. Возможна и ситуация, когда потерпевший от преступления (свидетель, иное лицо) заставляет одного или нескольких участников криминального формирования явиться в правоохранительные органы с повинной и сообщить о совершенных деяниях, угрожая в случае отказа физической расправой. Думается, что и в этом случае говорить о добровольном прекращении лицом преступной деятельности нельзя. К такому же выводу приходит Е. И. Чекмезова, которая пишет, что прекращение участия в деятельности сообщества в силу наличия принуждения со стороны третьих лиц исключает освобождение от уголовной от-ветственности11.
Под активным способствованием раскрытию или пресечению преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, следует понимать не только разоблачение деятельности преступного сообщества (преступной организации), но и одновременно с этим сообщение о совершенных и (или) планируемых его участниками конкретных посягательствах, о которых на данный момент не известно правоохранительным органам. Впрочем, вряд ли является препятствием для применения рассматриваемой поощрительной нормы ситуация, при которой правоохранительным органам уже стало известно о фактах, сообщаемых лицом, желающим прекратить участие в преступном сообществе (преступной организации). Естественно, необхо-
10 Следует отметить, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» признак добровольности прекращения участия не раскрывается. Однако его толкование содержится в п. 22 постановления от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», где под добровольным прекращением участия в деятельности экстремистской организации предлагается понимать прекращение лицом преступной деятельности при осознании им возможности ее продолжения. Оно может выражаться, например, в выходе из состава экстремистской организации, невыполнении распоряжений ее руководителей, отказе от совершения иных действий, поддерживающих существование организации, отказе от совершения преступлений.
11 Чекмезова Е. И. Примечание к статье 210 Уголовного кодекса Российской Федерации // Международные юридические чтения. Материалы ежегодной научн.-практ. конф. Омск, 2009. Ч. III. С. 131.
димым условием здесь будет незнание таким лицом об осведомленности компетентных органов.
Довольно трудными для правовой оценки являются также случаи, когда участник криминальной структуры предпринимает все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, но это не приводит в силу объективных причин к ликвидации (полной или частичной) преступного сообщества (преступной организации). Думается, что законодательная формулировка «активно способствует раскрытию или пресечению этих преступлений» не исключает применение поощрительной нормы и в этих ситуациях, поскольку в примечании ст. 210 УК РФ не говорится о прекращении деятельности преступного сообщества (преступной организации) как обязательном результате позитивного послепреступного поведения его участника.
Прекращение участия лица в деятельности преступного сообщества (преступной организации) и активное способствование раскрытию или пресечению преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, не освобождает это лицо от ответственности за уже совершенные им (лично или в соучастии) уголовно-наказуемые деяния12. Хотя, логичным было бы «прощать» бывшим участникам преступного сообщества (преступной организации) и все остальные деяния, за исключением, пожалуй, особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь. В противном случае, применение рассматриваемой нормы будет проблематичным, поскольку для участника преступной структуры, желающего порвать с преступным прошлым, важно именно полное, а не «частичное» освобождение от ответственности.
Применение поощрительной нормы ст. 210 УК РФ неизбежно сопряжено и с проблемой обеспечения мер безопасности участников уголовного судопроизводства. Весьма вероятно, например, что добровольно вышедшее из состава преступного сообщества (преступной организации) лицо потребует от правоохранительных органов обеспечения безопасности (как личной, так и своих близких), смены места жительства, установочных данных и т. д. Такого рода меры предусмотрены в Федеральном законе от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»13. Согласно
12 Данная позиция отражена в п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от
10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)», где говорится о том, что участники преступного сообщества (преступной организации), совершившие в составе сообщества (организации) иные преступления, не освобождаются от уголовной ответственности за эти деяния.
13 Собрание законодательства РФ. 2004. № 34. Ст. 3534; 2005. № 1 (часть I). Ст. 25;
ст. 6 данного Закона, в отношении защищаемого лица могут применяться одновременно несколько либо одна из следующих мер безопасности: личная охрана, охрана жилища и имущества; выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности; обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице; переселение на другое место жительства; замена документов; изменение внешности; изменение места работы (службы) или учебы; временное помещение в безопасное место; применение дополнительных мер безопасности в отношении защищаемого лица, содержащегося под стражей или находящегося в месте отбывания наказания, в том числе перевод из одного места содержания под стражей или отбывания наказания в другое.
Проблема реализации мер безопасности в отношении привлекаемых к сотрудничеству лиц - участников организованных групп и преступных сообществ нашла свое отражение в уголовно-процессуальном законодательстве. Согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ, «при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные статьями 166 частью девятой, 186 частью второй, 193 частью восьмой, 241 пунктом 4 части второй и 278 частью пятой настоящего Кодекса».
Федеральным законом от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»14, УПК РФ был дополнен главой 40.1, определяющей особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Как отмечалось в пояснительной записке к проекту данного закона, его положения «представляются реальной мерой по противодействию организованным формам преступности и учитывают многолетний положительный опыт применения аналогичных правовых институтов в других государствах»15. Закон от 29 июня 2009 г. не только дает возможность правоохранительным органам привлекать к сотрудничеству лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах, и распространять на них меры государственной
2007. № 31. Ст. 4011.
14 Собрание законодательства РФ. 2009. № 26. Ст. 3139.
15 Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
защиты участников уголовного судопроизводства, но и значительно сокращать таким лицам уголовное наказание. В частности, вполне реальным стимулом для лиц, совершивших особо тяжкие преступления, связанные с посягательством на жизнь, будет являться возможность в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве не применять такие виды наказания как пожизненное лишение свободы или смертная казнь (ч. 4 ст. 62 УК РФ). Таким образом, законодательное оформление рассматриваемого института выступает подтверждением последовательности при реализации государством идеи компромисса в современной уголовной политике.
Не удивительно, что практические работники очень быстро оценили преимущество данной процессуальной процедуры, поскольку она способствует повышению результативности при расследовании сложных (групповых и многоэпизодных) дел и, что самое главное, в упрощенном варианте производства. Ученые связывают появление данного института с принципом процессуальной экономии, имея в виду, что уголовно-процессуальный закон должен обеспечивать достижение целей и решение задач уголовного судопроизводства с минимально возможными затратами сил, средств и времени процессуального и оперативно-розыскного характера16. Так, по уголовному делу об убийстве журналистки Политковской, бывший начальник отделения оперативно-поискового управления московского ГУВД Павлюченков после заключения с ним досудебного соглашения о сотрудничестве дал признательные показания и изобличил других участников преступления. Это помогло следственным органам выйти на предполагаемого организатора и, возможно, заказчика убийства Политковской17.
Согласно закону, предметом досудебного соглашения о сотрудничестве не может быть условие об изменении обвинения на более мягкое. Однако при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, следствие гарантирует назначение лицу, совершившему преступление, наказания, не превышающего половину максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ (ч. 2 ст. 62 УК РФ). Такая позиция законодателя представляется более предпочтительной. В этой связи нельзя согласиться с выводами авторов, предлагающих при заклю-
16 См. например: Вандышев В. В. Некоторые суждения о сотрудничестве сторон в уголовном процессе // Вестник Санкт-Петербургской юридической академии. 2010. № 3.
С. 55.
17 Соковнин А. Следствие располагает ценными сданными. Новый главный свидетель рассказал обо всех участниках убийства Анны Политковской // Коммерсантъ. 2011. 3 сентября.
чении досудебного соглашения о сотрудничестве «допустить возможность уступок стороны обвинения в виде смягчения квалификации, исключения отдельных эпизодов преступной деятельности обвиняемого» и т. п.18 Несмотря на некоторые сходства, рассматриваемый институт не является аналогом «сделки о признании вины», распространенной в уголовном судопроизводстве США. Данный подход неприемлем для российской модели уголовного судопроизводства, поскольку даже в угоду экономии времени и бюджетных средств не должны нарушаться основополагающие уголовноправовые принципы (законности, справедливости).
Признавая прогрессивную роль Закона от 29 июня 2009 г., тем не менее, отметим противоречивость положения, содержащегося в ч. 2 ст. 62 УК РФ и касающегося обязанности суда смягчить наказание в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктом «и» части первой статьи 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств. Например, для участников организованных групп и преступных сообществ будет существовать, как минимум, одно такое отягчающее обстоятельство (предусмотренное п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ), в связи с чем применение указанной нормы в отношении таких лиц будет фактически заблокировано. В этой ситуации единственно верным решением было бы исключение из ч. 2 ст. 62 УК РФ указания на отсутствие отягчающих обстоятельств. Впрочем, анализ практики говорит о том, что уже и сейчас следственные органы игнорируют это требование уголовного закона19.
Установив возможность20 освобождения от ответственности участников преступных сообществ (преступных организаций), входящих в него
18 Ивенский А. И. О концептуальных перспективах развития досудебного соглашения о сотрудничестве // Преступление и наказание: теоретическое моделирование, законодательное закрепление, правоприменительная практика. Материалы Междунар. научн.-практ. конф. Т. 1. Преступление: социально-правовая девиация и явление культуры / Под общ. ред. Р. А. Ромашова. Самара, 2010. С. 123.
19 Так, досудебное соглашение о сотрудничестве широко используется при расследовании убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах (по найму, из корыстных побуждений, организованной группой и др.) (например: Кошкин А. Киллер отсидит за мэра. Убийца мэра Владикавказа приговорен к 19,5 годам лишения свободы // http://www.gazeta.ru/social/2011/08/11/3729841.shtml; Воронов К. Киллер нацелился на досудебное соглашение. В Новосибирске начался процесс по делу штатного ликвидатора оргпреступного сообщества // Коммерсантъ. 2011. 9 августа).
20 Точнее сказать, закон говорит не о возможности, а об обязанности правоприменителя применить поощрительную норму ст. 210 УК РФ, поскольку последняя носит императивный характер. Между тем, правильнее, все же, вести речь не об обязанности, а о возможности (праве компетентных органов) освобождения от ответственности участников организованных преступных структур.
(нее) структурных подразделений либо собраний организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп, законодатель не предусмотрел аналогичного положения в отношении участников организованных преступных групп. На наш взгляд, предпочтительнее было бы закрепить общий вид освобождения от уголовной ответственности участников групповых преступлений. Одним из вариантов решения обозначенной проблемы было бы введение в главу 11 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности» ст. 761 следующего содержания:
«Статья 761. Освобождение от уголовной ответственности участников организованных групп и преступных сообществ
Лицо, добровольно прекратившее участие в организованной группе или преступном сообществе и активно способствовавшее пресечению деятельности такой группы (сообщества), раскрытию преступлений, совершенных и (или) планируемых такой группой (сообществом), может быть освобождено от уголовной ответственности за все совершенные им преступления, за исключением особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь».
