CC BY
83
Солдат начал рассказывать:
- Нанялся-де я царский сад караулить, и повадилась туда большая птица летать да деревья ломать. Вот я подстерег ее, выстрелил из ружья и выбил у ней из крыла три пера; бросился за ней в погоню и очутился здесь.
- Эта птица - мне родная сестра; много она творит всякого зла и на мое царство беду наслала - весь народ мой окаменила
(Окаменелое царство)
Во многих сказках персонифицируются солнце, месяц, ветер и другие природные явления, присутствуют антропоморфные властители стихий и объектов природы: леший, водяной, Баба Яга (хозяйка леса и страж иного мира). Имена их - по сути те же теонимы. Их можно рассматривать как слова-символы, семантика которых - на уровне прототипа (семантического архетипа) - включает образное основание, выявляющее особенности культурной коннотации.
Символ в данном случае указывает не на референт, а на символический образ, репрезентируемый референтом (квазиденотат). Например, Солнце как помощник сказочного героя выступает в качестве символа добра, но денотат слова «солнце» не содержит такого смысла. Значит, необходим такой лингвистический анализ указанных номинант, который позволил бы объяснить их посредством установления тех обусловленных особенностями этнической культуры механизмов, которые получили наименование человеческого фактора в языке.
Между тем языковые элементы, репрезентирующие мифологическое сознание, были лишены иносказательности: в миф верили, и в этом его основное отличие от сказки, которая представляет собой уже осознанную условность.
Однако и в современной устной народной культуре имеются сказания, которые вполне можно назвать мифологическими. Это так называемые былички.
Как и миф, былички воспринимаются носителями традиционной культуры не как вымысел, а как действительно произошедшее (причем не в незапамятные времена, а в настоящем или недавнем прошлом, с рассказчиками или хорошо знакомыми им людьми, чем подчеркивается достоверность события).
Хотя речь в быличках идет не о божествах и полубожествах, их персонажей (ведьм, ходячих покойников и т.п.) мы, вслед за другими исследователями, относим к низшей мифологии. Как правило, это герои, воспринимаемые как демонические. Они так или иначе оказываются связанными с миром природы (могут наколдовать болезнь, дождь, засуху и проч., оборачиваются черной кошкой, курицей и т.п. - кстати, выбор того или иного образа уже культурно значим). При этом природа предстает как нечто управляемое неведомыми силами, не подвластными обычному человеку, но подчиняющимися тому, кто владеет особыми знаниями (знахари, ведьмы, колдуны). Былички, таким образом ,- это живая мифология, причем по всем признакам - дохристианская.
Исходя из вышесказанного, можно заключить: несмотря на то, что миф как особый способ отражения действительности характерен для архаической культуры, в качестве определенного уровня менталитета и культуры он представлен в системе коллективного бессознательного (заметим, что чем глубже «залегает» миф, чем он «бессознательнее», тем прочнее его устои, порождающие суеверия и предрассудки).
Литература
Кошарная, С.А. Миф и язык / С.А. Кошарная. Белгород: Изд-во Белгор. гос. ун-та, 2002. 288 с.
Левкиевская, Е.Е. Мифы русского народа / Е.Е. Левкиевская. М.: Астрель, 2003. 480 с.
Пропп, В.Я. Фольклор и действительность / В.Я. Пропп // Рус. лит. 1963. № 3. С. 62 - 84.
О.А. ДМИТРИЕВА Волгоград КОММУНИКАТИВНЫЙ ТИПАЖ «ГУСАР» В ЗЕРКАЛЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
В последние десятилетия лингвистика развивается в направлении от структурной к функциональной, далее - к прагма-лингвистике и к культурологическому языкознанию: произошел предсказанный
Ф. де Соссюром перенос центра тяжести с изучения системы языка на исследование речи (Карасик 2002: 4). Формирование антропоцентрической парадигмы повернуло исследователей к человеку, т. к. в центре внимания культуры и культурной традиции стоит языковая личность (Маслова 2001: 8). В свете интересов лингвокульту-рологии понятие «культура» воспринимается в самом широком смысле. Как отмечает С. Маврицкий, оно включает основы следующих дисциплин: философии, этнографии, литературы, истории, социологии, политического и социального строя, права.
Выделяют три основных показателя этой специфики лингвокультурных исследований. Во-первых, связь с языком: предметом изучения являются не только человек и его культурная среда, но и ее языковое отражение. Язык и культура выступают как единое целое. Во-вторых, универсальность - рассматриваются не отдельные аспекты, а человек и его культура в целом, а у других наук заимствуется только то, что необходимо для составления общей картины. В-третьих, современность -в отличие от истории (науки) исторические факты являются не целью исследования, а средством для понимания культурной среды и человека нашего времени. Таким образом, лингвокультурология - не искусственный набор элементов из других наук, а их объединение и интеграция (Маврицкий 1979: 77). Подчеркнем также, что в научном понимании культура -совокупность результатов и процессов любого социального функционирования человека, и она противопоставляется природе, т.е. совокупности внешних, не зависящих от него условий существования. Следовательно, окружающая человека действительность дана в виде природы и культуры (Верещагин, Костомаров 1983: 27).
Материалом исследования для лингво-культурологов являются живые коммуникативные процессы, литературный, философский, религиозный, фольклорный дискурсы как источники культурной информации (Опарина 1999: 28).
В задачи лингвокультурологии входят изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета (Телия 1996: 216 -217; Маслова 1997: 46; Маслова 2001: 28), она создана по принципу, предложенному Э. Бенвенистом: «на основе триады - язык,
культура, человеческая личность» (Бенве-нист 1974: 45) и репрезентирует лингво-культуру как линзу, через которую исследуется материальная и духовная самобытность этноса (Воркачев 2002 www).
Лингвокультурология занимается глубинным уровнем семантики, с учетом системного и интегративного подходов к явлениям языка и культуры.
Одним из новейших направлений в лингвокультурологии стало изучение коммуникативных типажей. Коммуникативный типаж - типичный представитель этносоциальной группы, узнаваемый по специфическим характеристикам вербального и невербального поведения и выводимой ценностной ориентации (Карасик 2004: 48). Это культурный концепт; он имеет все три его составляющие, а именно - образную, понятийную и оценочную содержательную, кроме того, представляет собой культурно-исторический символ эпохи и нации и является речеповеденческим эталоном языковой личности. Следовательно, в изучении коммуникативного типажа мы предлагаем рассматривать следующие характеристики: перцептивно-образную, понятийную, ценностную, культурно-историческую.
При рассмотрении различных коммуникативный типажей, например, таких, как казак, гусар, помещик, сваха, возникает вопрос: как они образуются? Или: почему определенные языковые личности становятся коммуникативными типажами? Ведь не каждый человек отвечает требованиям, предъявляемым к данному типажу. Вряд ли, например, парикмахер станет символом национальной культуры. Для ответа на этот вопрос нужно обращаться к ценностным предпочтениям лин-гвокультуры. Думается, что появление коммуникативных типажей - социокультурный ответ на потребности общества.
В основе поведенческой стороны коммуникативного типажа могут лежать архетипы - устойчивый образ, повсеместно возникающий в индивидуальных сознаниях и имеющий распространение в культурном творчестве различных народов. Это априорные формы, передающиеся по наследству, а не через культурные традиции. Речь идет о некоторых врожденных предписаниях общего плана, побуждающих к активности или реагированию на ситуацию. Данные предписания приобретают
конкретную, в том числе образную, форму уже в рамках той или иной культурной среды и могут выражаться в продуктах творческой деятельности как типичные персонажи мифов, сказок или в священных писаниях (Большая мать, Мудрый старик) (Психологический словарь www). Ярким примером может служить коммуникативный типаж «герой», который в своей сути опирается на архетип «трикстер». Другие типажи являются сгустками ценностных предпочтений общества, не имея архетипической природы, например, светский человек.
В данной статье рассматривается коммуникативный типаж «гусар» в русской культуре.
Когда мы слышим такие фразы, как «настоящий гусар», «вот что значит гусар», «какой же ты гусар после этого», то представляем себе, кто такой гусар, как он выглядит, как он должен себя вести. Это красивый мужчина с усами в гусарской форме, с саблей, который пьет шампанское, играет в карты, отважно скачет на коне, рвется в бой, танцует на балах, красиво произносит тосты, вызывает восторг у дам и всегда готов к любовным авантюрам. Приблизительно так выглядит перцептивно-образная характеристика рассматриваемого типажа. Господа, за здравие будущего гусарского юнкера! Пусть он будет первый рубака, первый волокита, первый пьяница, первый словом, пусть его будет что хочет! (Гоголь. Игроки) - тост, удивительным образом суммирующий все вышеперечисленные черты «настоящего гусара». Гусар - офицер, который всегда готов был совершить дерзкий подвиг, а в свободное время играл в карты, пил вино, писал стихи, влюблялся и завоевывал любовь и т. д. Этот образ жив в коллективном языковом сознании носителей современной русской культуры благодаря литературе, живописи, кино (Карасик 2002).
Толковый словарь русского языка предлагает следующее описание коммуникативного типажа «гусар»: В царской и некоторых иностранных армиях: военнослужащий частей легкой кавалерии (Ожегов, Шведова 1995: 145).
В словаре В.И. Даля дается несколько иное описание:
Гусар - (от клика hussa, ура?) легкоконный воин, в венгерской одежде; иногда служитель у вельмож, в такой же одежде;
как и казаками называют служителей, по-казачьи одетых. Гусарик, гусарчик, гусаре-нок или гусарченок (умалит.) Гусаришка (укорит.) Гусарища (увелич.) - Пустить кому в нос гусара - щекотать сонного в носу свернутой бумажкой или травкой. От этого гусара долго чихаться будет. - Проволока со щеткою, для прочистки чубуков. - В биллиардной игре - случайно сделанный шар, упавший в лузу зря. Гусары не в счет. Гусаром игры не заканчивать.
Гусаров - ему принадлежащий; гусарский - им свойственный или из гусаров составленный. Гусарить - молодцевать из похвальбы, франтить молодечеством. Полно гусарить-то тебе!- Заглядывать кому в карты. Гусаристый - кто гусарит, молодцует хватскими приемами (Даль www).
Коммуникативный типаж «гусар» как исторический образ сохранил яркость в массовом сознании россиян до настоящего времени (сравним: «драгуны» и «уланы»). Но характеристики гусарского поведения в современном понимании стали другими. С одной стороны, этот образ расширился - теперь это офицер вообще, с другой стороны - резко сузился: говоря о гусаре сегодня, имеют в виду определенные характеристики поведения. Об этом свидетельствует огромное количество анекдотов с «гусарской тематикой» (как правило, это казарменный юмор): Поручик танцует с Наташей Ростовой. Она говорит: - Поручик, от вас пахнет. У вас, вероятно, грязные носки. Сходите и снимите их. - Хорошо, - отвечает поручик. Вскоре он вернулся и снова стал танцевать с Наташей. - Поручик, от вас опять пахнет! Вы что, не сняли?- Снял-с!- говорит поручик, элегантным жестом вынимая носки из-под мундира. Обыгрывается параллель: пошлость и элегантность, эти качества не совместимы, но парадоксальным образом свойственны коммуникативному типажу «гусар».
Образ гусара с успехом используется в рекламе с целью вызвать определенные ассоциации у зрителей, что также подтверждает узнаваемость типажа у наших современников. В одной рекламе пива экранизирована «щекотливая ситуация»: в жанре гусарского юмора - дама прилично одета и вдруг одета неприлично. При этом такая неприличность - абсолютная условность, зависящая от века. В XIX в. длинные женские юбки застегивались на мно-
жество крючков, если часть их самопроизвольно расстегивалась, была видна нижняя юбка, что считалось верхом неприличия, и гусары считали верхом остроумия сообщить барышне: «Барышня, у вас блестит» и наслаждаться ее смущением. Вторая реклама, как ни странно, также с целью повысить уровень продажи пива «Российская корона», демонстрирует картину обеда в ресторане, и главными героями выступают гусар и барышня. Барышне преподнесен дорогой подарок - изумрудное колье, которое в конце концов уходит на оплату бутылки пива для гусара. Обыгрывается его стереотип как горячего поклонника дам и любителя выпить. Характерно, что сегодня мы воспринимаем этот коммуникативный типаж обобщенно, не как персональный тип языковой личности, а в XIX в. существовал образ легендарного гусара в ореоле кутежей -Бурцов, литературный герой, храбрец, символ бесшабашной гусарской вольницы, о котором писали и Денис Давыдов, и Пушкин, и Вяземский.
Процитируем отрывок из «Выстрела»
А.С. Пушкина:
Сильвио: «В наше время буйство было в моде; я был первым буяном по армии. Мы хвастались пьянством: я перепил славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым».
Вяземский: «О Бурцов! Бурцов! Честь гусаров.
По сердцу Вакха человек!» (цит. по: Вацуро 1984: 193).
Д. Давыдов посвятил ряд поэтических произведений Бурцову. Приведем отрывок, наиболее насыщенный характеристиками гусар:
Бурцову
Бурцов, ера, забияка,
Собутыльник дорогой!
Ради бога и арака
Посети домишко мой!.. (Давыдов 1985).
Использование образа гусара в афоризмах также свидетельствует об узнаваемости этого коммуникативного типажа в современном массовом сознании: Если хочешь быть красивым, то поступи в гусары (К. Прутков) - несмотря на то, что автор был их современником, афоризм доступен для нашего понимания.
Существуют и современные речения, иллюстрирующие живое восприятие рассматриваемого типажа: «Имидж политика
подобен бравым гусарским панталонам, через которые выпирают потенциальные общественные достоинства, и не видны грязные семейные трусы» (С. Янковский).
Обращаясь к историческим источникам, мы узнаем, что первые гусарские формирования появились в Венгрии в 1458 г., они комплектовались по принципу: определенное количество вооруженных всадников от каждых 20 дворянских семей (от венгерского hus - двадцать и ar - подать). Во Франции эти отряды были учреждены по приказу Людовика XIV в 1692 г. В их состав входили беженцы из Венгрии. До конца XVIII в. французские гусары набирались в основном из числа иностранцев. После 1793 г. - уже из французов. Гусарские полки назывались не по номерам, а по именам, например, «Гусары смерти», «Гусары свободы». Представители различных национальностей в таких полках постоянно враждовали, и нередко происходили дуэли, кончавшиеся смертью обоих участников. Несмотря на то, что гусары составляли меньшую часть французской легкой кавалерии, они были постоянно на виду у общественности: «В каждой стране любимы женами и ненавидимы мужьями». Для большинства гусар такая ценностная ориентировка была основополагающей. В связи с этим большое внимание уделялось экипировке.
К традиционно венгерско-гусарскому облачению, как бы специально предназначенному для покорения женских сердец, добавились французские атрибуты: по косичке перед каждым ухом и неимоверные висячие усы. К косичкам (cadenettes) подвешивались кусочки свинца, чтобы они висели вертикально, согласно моде. Ветераны использовали вместо свинца золотые монеты. Молодые рекруты, подражая им, носили косички из конского волоса, рисовали сапожной ваксой усы, в ожидании, пока не отрастут настоящие. И если мода на косички прошла в последний период Империи, то на усы была всегда.
Жизнь гусар делилась на два эпизода -война и мир: Днем - рубиться молодцами,// Вечерком - горелку пить (Давыдов 1985).
Во время военных действий они демонстрировали отвагу и героизм. По выражению генерала Марбо, «император, без сомнения, считал своих гусар и конных
егерей лучшей легкой кавалерией в Европе». Во время короткого отдыха гусары, подлечив раны, заводили молниеносные романы с местными женщинами или распоряжались трофеями (Эпизоды истории французских гусар www).
Сюда гусары отпускные
Спешат явиться, прогреметь,
Блеснуть, пленить и улететь (Пушкин. Евгений Онегин).
В современном русском массовом сознании коммуникативный типаж «гусар» в первую очередь ассоциируется с дворянством и военной службой.
В России первое упоминание о гусарах как войсках иноземного строя относится к 1634 г. При Петре I в 1694 г. в маневрах участвовали 3 их роты. В начале XVIII в. с учреждением регулярной армии наименование «гусары» перестало применяться и появилось вновь в 1723 г., когда были созданы части по образцу польских гусар. В 1783 г. все гусарские полки были переименованы в межконные и стали регулярными. В 1787 г. название было восстановлено. В конце XIX в. его снова изменили на драгунские, в 1907 г. вновь восстановили. Гусар отличала особая экипировка: доломан (куртка со стоячими воротником и шнурами), ментик (короткая куртка, обшитая мехом), меховая шапка с султаном, или кивер, рейтузы, расшитые шнуром, низкие сапоги со шпорами (www).
Мы видим, что слово «гусар» не являлось постоянным наименованием легкой кавалерии, однако в массовом сознании именно оно успело закрепиться как образ бесстрашного воина, покорителя дамских сердец, гуляки и поэта. Экипировка и характерный внешний вид запечатлены в устойчивых речениях, например: «Усы, усы чебоксары, захотели вы в гусары».
Образ опасного дамского сердцееда описан современниками. Ф.Ф. Вигель: Не будучи с ним знаком, много раз встречал я в петербургских гостиных этого красавца, молодца, опасного для мужей, страшного для неприятелей, обвешанного крестами, добытыми в сражении с французами. Я знал, что сей известный гусарский полковник, наездник, долго владевший женскими сердцами, наконец сам страстно влюбился в одну княжну Гагарину, женился на ней и сделался мирным жителем Москвы (Лот-ман 1994: 328).
Склонность гусаров к кутежам привела к тому, что данные понятия стали очень близки: «Все эти кутежи, и гусарство» (Толстой. Война и мир).
Несмотря на то, что они принадлежали к сословию дворян, светскость и хороший тон не являются ценностной характеристикой рассматриваемого коммуникативного типажа. Настоящий гусар всегда компрометирует дам - таково стереотипное представление.
Предводительша, испытывая некоторый внутренний трепет, чтобы гусар этот не сделал с ней при всех какого-нибудь скандала, гордо и презрительно отворотясь, сказала: «Очень рада-с! надеюсь, будете танцевать?» - и недоверчиво взглянула на него с выражением, говорившим: «Уж ежели ты женщину обидишь, то ты совершенный подлец после этого». Граф, однако, скоро победил это предубеждение своею любезностью, внимательностью и прекрасной веселой наружностью, так что через пять минут выражение лица предводительши уже говорило всем окружающим: «Я знаю, как вести этих господ: он сейчас понял, с кем говорит, вот и будет со мной весь вечер любезничать». Граф позвал вдовушку танцевать вальс, который заиграли в это время музыканты, и уже окончательно своим искусством танцевать победил общее предубеждение» (Толстой. Два гусара).
Проанализировав ряд художественных произведений, мы можем выделить следующие характеристики коммуникативного типажа «гусар».
1. Внешний вид - щегольство: «...на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо них» (Толстой. Война и мир). Отмечается, что яркая экипировка, броская внешность расценивались простым народом как чужеродный элемент. Приведем отрывок из воспоминаний о Денисе Давыдове: «Когда гусары Д. Давыдова впервые показались в русских деревнях, в тылу у врага, русские мужики их чуть не перестреляли, потому что мундиры - и французские, и русские в золотом шитье -были для крестьян одинаково чужими, и они приняли гусар за французов. «Тогда, -пишет Д. Давыдов, - я надел мужицкий кафтан, стал отпускать бороду, вместо ордена св. Анны повесил образ св. Николая и заговорил с ними языком родным» (Лот-ман 1994: 319).
2. Поведение. Страсть к беседам: «председатели бесед» (Д. Давыдов), мастерство в произнесении тостов: «...многие офицеры **ского гусарского полка праздновали на именинах у одного из любимых эскадронных командиров своих. Шумный обед уже кончился, но шампанское не уставало литься и питься...Все-возможные тосты, в изобретении коих воображение гусара, конечно, может спорить с любым калейдоскопом...» (Бестужев-Марлинский), что неудивительно, т. к. любовь к выпивке и застольям, пьянство -также характерные черты данного типажа:
Где друзья минувших лет,
Где гусары коренные,
Председатели бесед,
Собутыльники седые?
Деды, помню вас и я Испивающих ковшами И сидящих вкруг огня С красно-сизыми носами.
Все мертвецки Пьют и, преклонясь челом,
Засыпают молодецки (Давыдов 1985). Следует отдать должное: частое пьянство не отражалось на отваге гусаров и на способности выполнять свой долг - служить Отечеству:
Но едва проглянет день,
Каждый по полю порхает:
Кивер зверски набекрень,
Ментик с вихрями играет.
Конь кипит под седоком,
Сабля свищет, враг валится
Бой умолк - и вечерком
Снова ковшик шевелится (Там же).
3. Моральные и нравственные качества. Горячность: Да будешь, малютка, как папа, бесстрашен, Пусть пламень гусара пылает в крови (Рылеев. Думы).
Отвага, смелость: Нет, я не хочу гусара Они - все отчаянные, говорят (Толстой. Два гусара).
Грубость:...я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей (Толстой. Война и мир).
Безрассудство: Мигунову кто увез?- он. Саблина он убил, Матнева он из окошка за ноги спустил, князя Нестерова он обыграл на триста тысяч. Ведь это какая отчаянная башка, надо знать! Картежник, дуэлист, соблазнитель; но гусар - душа, уж истинно душа. Ведь только на нас слава, а коли бы понимал кто-нибудь, что такое значит гусар истинный (Толстой. Два гусара).
Кстати, нужно заметить, что несмотря на целый ряд, казалось бы, негативных характеристик данного коммуникативного типажа - дуэлист, пьяница, соблазнитель, дебошир, бесцеремонный и т.д., понятие «настоящий гусар» имеет явно положительную оценку: Браво, гусар! Вот она, наконец, настоящая гусарская замашка! Замечаешь, Швохнев, как настоящее чувство всегда выходит наружу? До сих пор все еще в нем было видно, что будет гусар. А теперь видно, что он уже теперь гусар. Вона натура-то как того (Гоголь. Игроки).
4. Непостоянство в сердечной привязанности:
Однако ж страсть моя, как прилично благородному гусару, выкипела в неделю (Бестужев-Марлинский. Испытание).
5. Азарт, любовь к картежным играм: ...проиграть двести тысяч! да знаешь ли, какую ты этим себе славу сделаешь в полку? Слышь, безделица! Еще не будучи юнкером, да уж проиграл двести тысяч! Да тебя гусары на руках будут носить! (Гоголь. Игроки). Другими словами, гусары высоко ценили умение достойно проигрывать в карты. Очевидно, в этом усматривались готовность к риску и определенная удаль.
Итак, коммуникативный типаж «гусар» - это олицетворение смелости, отваги, мужественности, красоты, т. е. идеальный мужчина, супермен на отечественной почве. Видимо, в связи с этим некоторые негативные черты гусаров уже не принимаются во внимание. Можно утверждать, что данный типаж в современной русской лингвокультуре является модельной личностью, с которой берут пример.
Литература
Бестужев (Марлинский), А.А. Испытание / А.А. Бестужев-Марлинский// Ночь на корабле: повести и рассказы. М.: Худож. лит., 1988. С. 22 - 82.
Вацуро, В. Четыре рассказа о Денисе Давыдове. К 200-летию со дня рождения поэта-партизана / В. Вацуро // Звезда. 1984. №7. С.192 - 207.
Верещагин, Е.М. Язык и культура: Линг-вострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Рус. яз., 1983. 246 с.
Воркачев, С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии [Электронный ресурс]/ С.Г. Воркачев: // www.http:// tpl1999.narod.ru.
Гоголь, Н.В. Игроки / Н.В. Гоголь // Соч.: в 2 т. М.: Худож. лит., 1969. Т.2. С.149 - 184.
Давыдов, Д. Сочинения / Д. Давыдов. М.: Современник, 1985.
Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Электронный ресурс]/ В.И. Даль: http: infolio.asf.ru/Sprav/Dal.
Карасик, В.И. Коммуникативный типаж: аспекты изучения / В.И. Карасик // Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы: тез. докл. Междунар. науч. конф. Волгоград: Колледж, 2004. С.48 - 50.
Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.
Лотман, Ю.М. О русской литературе классического периода. Вводные замечания / Ю.М. Лотман // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гно-зис, 1994. С.380 - 394.
Маврицкий, С. Страноведение: культура -язык - человек / С. Маврицкий // Лингво-страноведение в преподавании русского языка как иностранного: сб. науч.-метод. ст. М.: Рус. яз., 1979.
Маслова, В.А. Введение в лингвокульту-рологию: учеб. пособие / В.А. Маслова. М.: Наследие, 1997. 208 с.
Маслова, В.А. Лингвокультурология /
В.А. Маслова. М.: Академия, 2001. 208 с.
Опарина, Е.О. Лингвокультурология: Методологические основания и базовые понятия / Е.О. Опарина // Язык и культура. М.: ИНИОН РАН, 1999. С. 27 - 48.
Психологический словарь [Электронный ресурс]: www.azps.ru/handbook.
Пушкин, А.С. Избранное / А.С. Пушкин. М.: Просвещение, 1983.
Рылеев, К. Думы / К. Л. Рылеев. Л.: Лен-издат, 1984.
Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологические аспекты / В.Н. Телия. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1996. 288 с.
Толковый словарь русского языка / под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. М.: Рус. яз., 1995. 928 с.
Толстой, Л.Н. Повести и рассказы. Т.1 / Л.Н. Толстой. М.: Худож. лит., 1966. С.207 - 264.
Толстой, Л.Н. Собрание сочинений: в 12 т. Т. 3. Казаки. Война и мир / Л.Н. Толстой. М.: Правда, 1987.
Эпизоды истории французских гусар [Электронный ресурс]: www.kulichki.com/
gusary/ kruzhki/istoriya/taktika/french/ frenchl .html.
В.М. САВИЦКИЙ Самара К ВОПРОСУ О ПОЛНОТЕ ОПИСАНИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ОБЪЕКТА
Как известно, существует несколько способов овладения навыками речевой деятельности. Их можно расположить на шкале в зависимости от того, какой уровень интеллекта задействуется при этом по преимуществу: «нижний» (интуитивный, подсознательный) или «верхний» (рациональный, сознательный). Осваивая родной язык в онтогенезе речи, ребенок использует почти исключительно первый из них, опираясь на врожденную языковую способность, которая особенно интенсивно проявляется в известный возрастной период. В это время детям не доступно, да и не нужно эксплицитное (терминологическое) выражение языковых правил. Всё, что им требуется, - это живая речевая среда. Языковая и коммуникативная компетенции формируются у них в этой среде спонтанно на базе интуитивного интеллекта. Данный способ освоения навыков речевой деятельности располагается на одном из полюсов вышеупомянутой шкалы.
На ее другом полюсе находится способ, применяемый при представлении сведений о естественном языке в базе знаний электронной интеллектуальной системы. Искусственный интеллект, основанный на математических и формально-логических принципах, не располагает интуитивным эвристическим механизмом освоения естественного языка. Для создания кибернетической модели последнего, т. е. «логического автомата, имитирующего владение языком» (Бергельсон и др. 1987: 6), необходимо «полное, достаточное и эксплицитное описание всех языковых объектов и правил» (Апресян 1981: 32), представляющее собой рациональнологический аналог естественной, преимущественно интуитивной языковой компетенции.
Что касается людей, которые вышли из детского возраста, наиболее благоприятного для спонтанного овладения языком, способы, которыми они осваивают неродную (иностранную) речь, помещаются на шкале между двумя вышеназванными полюсами. Стихийное освоение в
