CC BY
607
Журналистика
УДК 316.77 : 101.1 : 316
ББК 60.524.224.51
О 74
Осипова Б.А.
Доктор философских наук, профессор кафедры рекламы, связей с общественностью и дизайна Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, e-mail: prconsult@list. ru
Коммуникативное пространство современного социума: научные подходы к пониманию и актуальные проблемы функционирования
(Рецензирована)
Аннотация:
Исследуются философские, социологические, филологические и другие подходы к пониманию коммуникативного пространства как социокультурного феномена, анализируются взгляды исследователей на соотношение коммуникативного информационного и культурного пространств. Анализ широкого круга источников позволяет выявить основные характеристики современного коммуникативного пространства, которыми становятся многомерность и изменчивость, а в качестве основных проблем функционирования - проблему взаимодействия в ситуации пространственных «разрывов», и проблему понимания, которая связана с ценностными аспектами функционирования коммуникативного пространства. По нашему мнению, «наведение физических и культурных мостов» связано с расширением аксиологического измерения глобального коммуникативного пространства, поскольку как взаимодействие, так и понимание сталкиваются, прежде всего, с ценностными различиями и конфликтами. Ключевыми для разрешения проблем считаем ценность культуры, ценность диалога и ценность сопряжения ценностей.
Ключевые слова:
Коммуникативное пространство, коммуникативная среда, глобализация, сетевое пространство, межкультурная коммуникация, диалог культур, ценности, аксиологическое измерение коммуникативного пространства.
Osipova Е.А.
Doctor of Philosophy, Professor of Department of Advertising, Public Relations and Design, Russian University of Economics named after G. VPlekhanov, e-mail: [email protected]
Communicative space of modern society: scientific approaches to the understanding and actual problems of the functioning
Abstract:
The paper is devoted to the philosophical, sociological, linguistic and other approaches to understanding the communicative space as a socio-cultural phenomenon. The author analyzes the views of researchers on the correlation between communicative, media and cultural spaces. The analysis of a wide range of sources allows the author to identify the
main characteristics of the modern communicative space. Those are the multidimensionality and variability. The major problem of functioning is interaction in a situation of spatial «gaps», and the understanding, which is related to value aspects of the communicative space. According to the author, «building the physical and cultural bridges» is connected with the expansion of axiological dimensions of global communicative space, since both the interaction and understanding are primarily faced with value differences and conflicts. The author considers the values of culture, dialogue and the pairing values to be the key to resolve the problems.
Keywords:
Communicative space, communicative environment, globalization, environment, intercultural communication, dialogue of cultures, values, axiological dimension of the communicative spase.
В современном научном знании устойчивого и однозначного научного определения коммуникативного пространства не существует. Долгое время, говоря о коммуникации в пространственном контексте, под пространством понималось принятое в естественных науках определение его как логически мыслимой формы (или структуры), служащей средой, в которой осуществляются другие формы и те или иные конструкции.
Потребность в философском осмыслении феномена коммуникативного пространства стала возникать в связи с появлением новых технических, а в особенности электронных средств коммуникации, которые изменили масштабы социальных коммуникаций, и заставили говорить уже не о локальных коммуникативных сообществах, а о мировом коммуникативном сообществе, не об отдельных коммуникативных связях, а о глобальном коммуникативном пространстве, «глобальной деревне», где все обо всех все знают (М. Маклюэн) или «глобальном метрополисе» (Г. Канн, Б. Брус-Бриггз, Дж. Гербнер), в котором, при тотальном погружении в коммуникации, все отчуждены ото всех.
Результатом развития средств коммуникации стало то, что «в настоящее время в мире происходит становление глобального коммуникационного пространства, которое оказывает существенное влияние на все стороны жизни общества, отдельно-
го человека, на структурообразующие компоненты всей системы культуры» [1: 34]. Именно в современной ситуации, где вовлеченность в коммуникативные процессы стала тотальной, границы коммуникативных связей исчезают, а возможности человека присоединяться к самым разным коммуникативным потокам ограничиваются только его способностью включаться в контексты разных «языковых игр», актуальность пространственных характеристик коммуникации предстала со всей очевидностью и «коммуникативное пространство» стало занимать все большее место в научном дискурсе.
Несмотря на частое употребление этого понятия в философской, социологической, психологической и филологической литературе, а также исследованиях, посвященных теории, социологии и психологии коммуникации, попытки дать определение коммуникативного пространства немногочисленны, хотя контекст, в котором данное понятие употребляется, чаще всего позволяет домыслить представления авторов о сущности этого явления.
Существующие определения трактуют коммуникативное пространство и предельно широко и специфически узко, что во многом обусловлено конкретными исследовательскими интересами отдельных аспектов коммуникативного пространства.
Наиболее распространенными вариантами понимания коммуникативного
пространства являются следующие:
• коммуникативное пространство как географическое пространство, в рамках которого происходит процесс коммуникации, осуществляются коммуникативные действия (мировое коммуникативное пространство, региональные коммуникативные пространства, коммуникативные пространства отдельных стран, городов и т.д.);
• коммуникативное пространство как разновидность социального пространства (наряду с культурным, правовым и т.д. пространствами);
• коммуникативное пространство как коммуникативная среда общества определенного уровня социального развития (коммуникативное пространство гражданского общества, коммуникативное пространство постиндустриального общества и т.д.);
• коммуникативное пространство как коммуникативная среда определенной области научной и профессиональной деятельности (коммуникативное пространство межкультурной коммуникации, коммуникативное пространство рекламы, коммуникативное пространство архитектуры и т.д.);
• коммуникативное пространство как коммуникативная среда социального института (коммуникативное пространство вуза, коммуникативное пространство СМИ и т.д.);
• коммуникативное пространство как проксемическое пространство (актуальное коммуникативное пространство, субъектами которого становятся участники общения).
Часто коммуникативное пространство идентифицируется с понятием дискурса. Основания типологизации дискурса при этом также могут быть различны:
• разновидности литературного языка (коммуникативное пространство разговорной речи, коммуникативное пространство статьи, коммуникативное пространство художественного текста и др.);
• средства осуществления коммуникации (вербальное коммуникативное пространство, невербальное коммуникативное пространство и др.);
• типы носителей информации (виртуальное коммуникативное пространство, коммуникативное пространство Интернета);
• функциональные параметры дискурса (игровое коммуникативное пространство, образовательное коммуникативное пространство и др.).
В современной теории коммуникации, где нередко происходит отождествление средств массовой информации и средств массовой коммуникации, а в последнее время все чаще говорят о процессе перерастания средств массовой информации в средства массовой коммуникации, достаточно распространенным является представление о коммуникативном пространстве как эквиваленте информационного пространства или его разновидности. Так, Г.Г. Почепцов определяет коммуникативное пространство как разновидность информационного пространства, в котором происходит двусторонний процесс, «где и генератор и получатель информации обладают активными, формирующими эту коммуникацию ролями» [2: 295-296]. А отличительными признаками коммуникативного пространства, таким образом, выступают активность коммуникантов и их способность формировать коммуникативное пространство.
Широкая трактовка коммуникативного пространства предлагается в теории коммуникации Ф.И. Шарковым, который определяет коммуникативное пространство как территорию, среду, в пределах которой происходит взаимодействие. Таким образом, исследователем вводятся в качестве основных характеристик коммуникативного пространства географические границы, в пределах которых осуществляется коммуникация и социокультурная среда, в которой она происходит [3].
Наиболее развернутое исследование
сущности и структуры коммуникативного пространства в современной науке произведено Б.М. Гаспаровым в рамках изучения лингвистических аспектов коммуникации. Б.М. Гаспаров рассматривает коммуникативное пространство как целостную коммуникативную среду, «в которую говорящие как бы погружаются в процессе коммуникативной деятельности» [4: 297]. При этом исследователь трактует коммуникативное пространство как пространство когнитивно-дискурсивное, в котором все аспекты речевого взаимодействия выступают в качестве совокупности и находятся в постоянном взаимодействии. По мнению Б.М. Гаспарова «для того чтобы создать или интерпретировать сообщение, говорящему субъекту необходимо ощутить определенную среду, к которой, в его представлении, данное сообщение принадлежит, - своего рода более широкую духовную «картину местности», на которой располагается и в которую вписывается данный языковой артефакт. Любое сообщение занимает некоторое место в более широкой мысленной картине, и эта его укорененность в определенном мысленном пространстве в значительной степени определяет его смысловой облик». По Б.М. Гаспарову, в коммуникативное пространство, наряду с жанровой характеристикой, включаются также «такие свойства языкового сообщения, как его «тон», предметное содержание и та общая интеллектуальная сфера, к которой это содержание принадлежит», а также коммуникативная ситуация «со всем множеством непосредственно наличных, подразумеваемых и домысливаемых компонентов, из которых складывается представление о ней каждого участника» [4: 295].
В контексте работ исследователей, рассматривающих коммуникацию как условие существования и развития культуры, происходит отождествление культурного пространства и пространства коммуникативного. На этих позициях выстраивает свою теорию американский
специалист по межкультурной коммуникации Э. Холл, утверждая, что «культура — это коммуникация, а коммуникация — это культура».
Н. Лумана и Ю. Хабермаса, находившихся в оппозиции друг другу и создававших фундаментально различные теории, объединяет то, что они считают коммуникацию определяющей для социального развития.
Создатель системной теории Н. Лу-ман понимает общественные системы как системы коммуникативные и рассматривает коммуникации как элементы социальной системы, так как «не действие, а лишь коммуникация является неизбежно социальной операцией и одновременно операцией, которая принудительно запускается всегда, когда образуются социальные ситуации» [5]. Сама коммуникация по Луману состоит из информации, сообщения и понимания как единого целого, причем она представляет собой закрытую аутопойэти-ческую, то есть самовоспроизводящуюся систему, в которой «лишь коммуникация может осуществлять коммуникацию».
Коммуникация осуществляется посредством синтеза трех селекций: селекции информации, селекции сообщения этой информации и селективного понимания или непонимания этого сообщения и его информации. В единстве информации, сообщения и понимания заключается «смысл», через который конституируются состоящие из коммуникаций системы. В свою очередь, смысл имеет три измерения: предметное, временное и социальное, относительно которых смысл может быть опосредован. В социальном измерении происходит установление отношений с другими системами («действие») и саморефлексия («переживание»).
Двумя основными типами системо-образования Луман считает интеракции и общества, которые невозможны друг без друга, но при этом конституированы раздельно друг от друга. Общество как упорядоченная система не является совокуп-
ностью интеракций, последние выступают для него как эпизоды социальной жизни, в которых акторы определяют коммуникацию и ожидания, являющиеся ее основой.
Юрген Хабермас в разработанной им теории коммуникативного действия, рассматривает коммуникативно-структурированные жизненные миры, а сами коммуникативные действия видит в качестве «среды, воспроизводящей целиком весь жизненный мир» [6: 309]. Пространственные категории пронизывают весь дискурс коммуникативного действия и жизненных миров Хабермаса.
В парадигме взаимопонимания, актуальность которой Хабермас обосновывает в своей теории, «говорящий и слушающий напрямую договариваются в этом мире по какому-либо вопросу и общаются в пределах их совместной жизненной сферы; данная сфера остается для причастных к ней на заднем плане в качестве воспринимаемого интуитивно, непроблематичного и голлистически нераз-лагаемого фона» [6: 353]. Ю Хабермас видит обусловленность вербальной ситуации ограниченной и определенной темой, которая формирует горизонт и, вместе с тем, выделяет «ресурс культурных ценностей, из которого участники коммуникативного процесса в своих попытках объясниться заимствуют согласованные образцы объяснений» [6: 353].
Рассматривая жизненный мир как источник ресурсов, Хабермас подразделяет его на «поставляемые компоненты» высказываний, иначе говоря, на их пропозициональные, иллокутивнные и интенциональ-ные ингредиенты, на культуру, общество и личности». При этом культура понимается как «запас знаний, из которого участники коммуникативных действий, стремящиеся договориться о чем-либо в этом мире, черпают нацеленные на достижение консенсуса интерпретации» [6: 353].
По Хабермасу, благодаря коммуникативным действиям в жизненном мире происходит воспроизводство культурных цен-
ностей, социальная интеграция и социализация, первое из которых «гарантирует (в масштабах семантики) взаимосвязь новых ситуаций с тем или иным конкретным состоянием мира, которая обеспечивает как преемственность традиций, так и конкретность знаний в масштабах, удовлетворяющих потребность повседневной практики в процессе взаимопонимания», второе «гарантирует эту взаимосвязь (в масштабах социального пространства);.. .создает предпосылки скоординированных действий через легитимно регулируемые межличностные отношения и обеспечивает идентичность общественных групп», а последнее «гарантирует обретение подрастающим поколением генерализирующей способности к соответствующим действиям и создает предпосылки для согласования индивидуальных биографий и коллективных жизненных форм» [6: 354].
Близкие к Ю. Хабермасу позиции занимает отечественный исследователь социальной коммуникации А.В.Соколов, который рассматривает эволюцию человеческой культуры как социально-коммуникационную эволюцию, поскольку составляющими культуры видит культурное наследие и культурную деятельность, которую, в свою очередь, представляют творчество (создание культурных ценностей), социальная коммуникация (хранение и распространение созданных ценностей) и практическое использование (освоение) этих ценностей [7: 7].
Проблема ключевой роли коммуникации в социальном измерении в современных исследовательских парадигмах поднимается в работах отечественных философов A.B. Гайды, JI.M. Земляновой, Б.В. Маркова, Г.И. Петровой и др.
По мнению Т.А. Воронцовой, в современной лингвопрагматике ключевыми понятиями коммуникативного пространства являются адресант, адресат, речевое поведение, коммуникативное намерение, коммуникативная стратегия. Коммуникативное пространство рассматривается ис-
следователем как зона реальных и потенциальных контактов каждого из участников коммуникации с точки зрения говорящего (адресанта). А условием создания гармоничного коммуникативного пространства является ориентация коммуникантов на диалогическое общение в широком смысле слова [8].
По И.П. Сусову, говорящий не только создает, но и контролирует коммуникативное пространство [9: 57-59]. Каждому участнику коммуникативного пространства присуща своя, особая картина мира, то есть особые черты его бытия, взаимодействия с миром, условия его существования в мире.
Об особых картинах мира участников коммуникаций говорят и исследователи межкультурного общения Б.Н. Ахид-жак и М.П. Ахиджакова. По их мнению, межкультурное общение является общением языковых личностей, принадлежащих к различным лингвокулыурным сообществам, и представляет собой взаимодействие «говорящих сознаний». Исследователи приходят к выводу о том, что «общность сознаний коммуникантов представляется необходимой предпосылкой речевого общения. Неполная общность является причиной непонимания и коммуникативных неудач в межкультурном общении» [10: 21].
В.Г. Гак трактует коммуникативное пространство как «пространство времени», в течение которого участники коммуникации не считают ее завершенной [11: 122-130]. В современных исследованиях коммуникативного пространства все чаще внимание сосредотачивается на новых пространственных формах и процессах, характерных для глобализирующегося мира. Так, Ионас Ридцерстрале и Кьелл, Нордстрем говорят о «смене караула из граждан государства на членов глобальных племен» [12: 23], при этом «многие новые племена структурированы биографически, как то: специализированные академические сообщества, Харе Кришна, Фан-клубы, Amnesty International или
любители компьютерных игр» [12: 25]. Исследователи приходят к выводу о том, что «в нынешней реальности география, культура и религия не обязательно накладываются друг на друга» [12: 25], то есть коммуникативное пространство структурируется на основе общности целей, ценностей и интересов социальных акторов.
Кардинальным изменениям, происходящим в коммуникативном пространстве современного сетевого общества, посвящена глава фундаментального исследования испанского социолога М. Ка-стельса «Информационная эпоха: Экономика, общество и культура». Эта глава носит характерное название «Пространство потоков». Анализируя новые пространственные формы современных социальных практик, доминирующих в сетевом обществе, Кастельс заключает, что прежнее «пространство мест» уступает место «пространству потоков». Под потоками ученый понимает «целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества» [13: 324]. При этом «доминирующая тенденция направлена к горизонту сетевого внеисторического пространства потоков, стремящегося навязать свою логику рассеянным сегментированным местам, все слабее связанным друг с другом, все менее и менее способным пользоваться общими культурными кодами» [13: 342]. По мнению многих исследователей, в пространстве потоков все большее влияние на желания и поведение коммуникантов, на векторы развития коммуникативного пространства оказывают прагматические коммуникации - политические, рекламные и т.д. Так, З.С. Хабе-кирова и Ф.С. Адзинова, анализируя влияние потребительской рекламы на человеческое сознание, говорят о создании «иллюзорного пространства» [14: 93], ко-
торое во многом определяет жизненные миры участников коммуникаций.
Таким образом, в современных исследованиях коммуникативное пространство выступает как сложнейший социокультурный феномен, а его основными характеристиками становятся многомерность и изменчивость, которые актуализируют изучение всех наличных измерений этого пространства и прогнозирование новых его усложнений в условиях глобализации и постоянно ускоряющегося технико-технологического развития.
Несмотря на различия в понимании коммуникативного пространства и исследовательских интересах, все исследователи в качестве основных проблем его функционирования называют проблему взаимодействия в ситуации пространственных «разрывов», существования в непересекающихся мирах, в различных пространственных формах, и проблему понимания, которая связана с ценностными аспектами функционирования коммуникативного пространства. Коммуникативное пространство социума всегда является ценностно нагруженным, поскольку в нем устанавливаются человеческие взаимосвязи, а человека, живущего вне аксиологического пространства, не существует. Поэтому все более актуальным становится развитие взаимосвязей носителей ценностей разных культур в самом широком понимании этого многообразия.
Прежде всего, решение этих проблем требует усилий как ученых, так и практиков, которые выстраивают коммуникативное пространство современного социума. Так, М. Кастельс говорит о том, что «если мы намеренно не построим культурные и физические мосты между двумя формами пространства (простран-
ство мест и пространство потоков), мы можем дойти до жизни в параллельных вселенных, в которых время не может совпадать, ибо они деформированы разными измерениями социального гиперпространства» [13: 342].
Актуальнейшей для разрешения проблем взаимодействия и понимания в современном коммуникативном пространстве является концепция культуры диалога культур, предложенная философами И.М. Меликовым и A.A. Гезаловым. Ученые раскрывают две ключевые идеи, которые находятся в основе культуры диалога культур: «идея культуры как поля взаимодействия и идея единства многообразия культур» [15: 26].
По нашему мнению, в «наведении физических и культурных мостов» в современном глобальном коммуникативном пространстве аксиологическое измерение этого пространства обретает особую значимость, поскольку как взаимодействие, так и понимание сталкиваются, прежде всего, с ценностными различиями и конфликтами. При этом ценности выступают в человеческом мире как предельные нормативные основания, без которых невозможно человеческое существование. Поэтому для развития взаимодействия и расширения понимания необходимо признание ценности культуры, в которой заключена вся полнота ценностного мира, ценности диалога, как единственного способа полноценного взаимодействия культур, заключающих в себе различные, нередко противоречащие друг другу ценностные миры, и ценности сопряжения ценностей, как условия их приращения и обогащения в межкультурном взаимодействии в усложняющемся коммуникативном пространстве современного социума.
Примечания:
1. Миронов В.В. Современное коммуникационное пространство как фактор трансформации культуры и философии // Вестник Московского университета. Сер. 7 Философия. 2006. № 4. С. 27-43.
2. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.; Киев: Рефл-бук: Ваклер, 2001. 432 с.
3. Шарков Ф.И. Основы теории коммуникации. М.: Социальные отношения, 2005. 334 с.
4. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое лит. обозрение, 1996. 352 с.
5. Луман Н. Что такое коммуникация? // Социологический журнал. 1995. № 5. URL: http://knowledge.isras.ru/sj/
6. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне: пер. с нем. М.: Весь мир, 2003.416 с.
7. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. М., 2007. 461 с.
8. Воронцова Т.А. Коммуникативное пространство в лингвопрагматической парадигме // Вестник Удмурдского университета. Сер. История и филология, 2009. Вып. 1. С. 11-17.
9. Сусов И.П. Говорящая личность в лингвосоциальном и лингвопрагматическом пространствах // Социальная стратификация языка: материалы межвуз. конф. Пятигорск. гос. пед. ин-та иностр. яз. Пятигорск, 1989. С. 57-59.
10. Ахиджак Б.Н., Ахиджакова М.П. Парадигмы языкового сознания в межкультурном общении // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. 2014. Вып. 2 (140). С. 18-22.
11. Гак В.Г. Пространство времени // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Ин-дрик, 1997. С. 122-133.
12. Ридцерстрале И, Нордстрем К. Караоке-капитализм. Менеджмент для человечества. СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. 328 с.
13. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2000. 608 с.
14. Хабекирова З.С., Адзинова Ф.С. Реальный и виртуальный мир в языке потребительской рекламы // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. 2014. № 2 (140). С. 91-95.
15. Меликов И.М., Гезалов А.А. Диалог культур и культура диалога: концептуальные основы // Вопросы философии. 2014. № 12. С. 24 - 35.
References:
1. Mironov V.V. Modern communication space as a factor of culture and philosophy transformation // Bulletin of Moscow University, Ser. 7, Philosophy, 2006, No. 4. P. 27-43.
2. Pocheptsov G.G. Theory of communication. M.; Kiev: Refl-book: Vakler, 2001. 432 pp.
3. Sharkov F.I. Fundamentals of the theory of communication. M. : Social relations, 2005. 334 pp.
4. Gasparov B.M. Language, memory, image. Linguistics of language existence. M.: New literary review. 1996. 352 pp.
5. Luhman N. What is communication? // Sociological journal. 1995. No. 5. URL: http:// knowledge.isras.ru/sj/
6. Habermas J. The philosophical discourse of modernity: transi, from German. M.: Ves Mir, 2003.416 pp.
7. Sokolov A.V. General theory of social communication. M., 2007. 461 pp.
8. Vorontsova T. A. Communicative space in the linguistic and pragmatic paradigm // Bulletin of Udmurtian University. Ser. History and Philology, 2009. Issue 1, P. 11-17.
9. Susov I.P. Speaking personality in linguistic, social and pragmatic spaces // Social stratification of the language: proceedings of Interuniversity conf. of Pyatigorsk State Ped. Institute of foreign lang.. Pyatigorsk, 1989. P. 57-59.
10. Akhidzhak B.N., Akhidzhakova M.P. Paradigms of language consciousness in cross-
cultural communication // Bulletin of Adyghe State University, 2014, No. 2 (140), P. 18-22.
11. Gak V.G. The space of time // Logical analysis of language. Language and time. M.: Indrik, 1997. P. 122-133.
12. Ridderstrale J., Nordstrom K. Karaoke capitalism. Management for humanity. SPb.: Stockholm school of Economics in St. Petersburg. 2004. 328 pp.
13. Castells M. The Information age: economy, society and culture. M.: GU VShE publishing house, 2000. 608 pp.
14. Khabekirova Z.S., Adzinova F.S. Real and virtual world in the language of consumer advertising // Bulletin of Adyghe State University, Ser. Philology and the Arts. 2014, No. 2(140), P. 91-95.
15. Melikov I.M., Gezalov A. A. Dialogue of cultures and culture of dialogue: conceptual basis //Problems of Philosophy. M., 2014. No. 12. P. 24 - 35.
