CC BY
26
КОММУНИКАТИВНАЯ КУЛЬТУРА СТАРООБРЯДЦЕВ УЙМОНСКОЙ ДОЛИНЫ1
Т.Н. Никонова, Л.И. Толстых
Ключевые слова: старообрядцы, коммуникативная культура, речевые жанры, календарные события.
Keywords: Old Believers, communicative culture, speech genres, calendar events.
Задумываясь о вечных ценностях, о будущем потомков, мы неизбежно обращаемся к прогрессивной мысли прошлого, к жизненному опыту всех времен и поколений, к основе основ -народной философии, мудрости традиционного мировоззрения, нашему культурному наследию. Народ, не знающий истории и культуры предков, обречен на духовное вырождение. Эта хорошо знакомая нам истина звучит сегодня с новой силой. Именно поэтому мы отмечаем острую необходимость осмысления основ традиционной народной культуры, в том числе коммуникативной, тысячелетнего опыта освоения культурного пространства, механизмов передачи его грядущим поколениям.
Интерес к исследованию старообрядчества в Горном Алтае как исторически сложившейся небольшой по численности части русского народа продиктован тем, что в последнее время оно является не только религиозным направлением, но и олицетворяет национальную культуру русского населения региона.
История изучения сибирского старообрядчества является неотъемлемой частью истории старообрядчества России. Возможности для всестороннего изучения старообрядчества появились у отечественных ученых только в начале 1990-х годов. Возросший в это время интерес общества к духовной истории России привел к активизации научных исследований по истории «старой веры», результатом чего стала организация ряда научных конференций в Новосибирске, Москве, Владивостоке, Улан-Удэ и других городах. С 1990 года систематически про-
1 Издание осуществлено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Календарные события в коммуникативной культуре старообрядцев Горного Алтая». Проект №14-14-04006.
водятся международные симпозиумы, посвященные традиционной духовной и материальной культуре русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии, Америки. Большой интерес в научных и общественных кругах привлекли конференции «Живые традиции» (1995 год) и «Старообрядчество: история, культура, современность» (1996 - 2014 годы), «Язык, книга и традиционная культура позднего русского средневековья в науке, музейной и библиотечной работе» (МГУ, 2014) и «Историческое, культурное и духовное наследие Преображенского» (ИАИ РГГУ, 2014). Исследованием старообрядческой культуры активно занимаются как историки, так и археографы, этнографы, искусствоведы. Следует отметить, что актуальность современных исследований определяется не изучением старообрядчества в целом как явления, чему посвящено немало работ, а, прежде всего, исследованием отдельных лингвокультурных общностей. Закономерным в этой связи представляется то, что в мае 2001 года из российских памятников нематериальной культуры ЮНЕСКО объявил достоянием человечества устное творчество и культурное наследие семейских.
Самобытность русской культуры во многом созидалась и ревниво охранялась старообрядцами. Преемственность элементов старообрядческой культуры сочетается с региональными особенностями, сформировавшимися в результате контактирования с другими народами в иноконфессиональном и иноэтническом окружении. Именно поэтому региональный аспект истории и культуры старообрядчества, в том числе культуры речевого поведения, требует серьезных научных исследований.
Безусловный интерес для исследователей представляет старообрядческий субэтнос в Горном Алтае, история сложения которого, по устоявшемуся представлению, очень проста: «Часть обитавших по р. Бухтарме беглецов-«каменщиков», вновь принятая в российское подданство в 1792 году в качестве «ясашных», то есть приравненных в правовом отношении к сибирским аборигенам, переселилась на р. Ка-тунь и ее приток р. Коксу в Центральном Алтае. Так было положено начало формированию русской по языку и культуре, но старообрядческой по вероисповеданию этнографической группе русского этноса» [Липинская, 1987, с. 22-23].
Давая этносоциальную характеристику старообрядцам Южного Алтая, Л.Н. Мукаева отмечает: «В досоветское время южно-алтайское старообрядчество отличалось как особым социально-экономическим укладом, так и исторически сложившейся психологией. Своеобразие культуры и поведенческих стереотипов старообрядческого населения резко выделяет его из основной массы сибиряков и придает
неповторимый колорит внешнему облику, образу жизни и быту. Даже в конце XX века оно имело собственную духовно-религиозную и материальную культуру, отличающуюся от традиционной русской» [Мукаева, 2001, с. 265].
В настоящее время исследование уникальной культуры старообрядцев, живущих на территории Республики Алтай, наиболее активно осуществляется на историко-филологическом факультете Горно-Алтайского госуниверситета. Особую значимость для успешной реализации поставленной задачи приобретают комплексные историко-лингвистические экспедиции в районы компактного проживания старообрядческого населения (села: Верхний Уймон, Катанда, Замульта, Мульта, Усть-Кокса, Тихонькая). Основные аспекты исследования - социальная история современного старообрядчества, ономастика, фольклор, коммуникативная культура в целом. В этом плане трудно переоценить роль местного музея старообрядчества в селе Верхний Уймон и его созидателя и хранителя - Раисы Павловны Кучугановой - в фиксации и сохранении традиций народной жизни, отточенных веками. Материалы, собираемые Раисой Павловной на протяжении более 30 лет (пословицы, поговорки, песни, воспоминания, рецепты, загадки, заговоры, легенды, притчи, приметы и др.), стали отправной точкой для создания картотеки коммуникативной культуры старообрядцев.
Актуальность выбранной темы обусловлена неизученностью коммуникативной культуры лингвокультурной общности старообрядцев Уймонской долины Республики Алтай. В России только начинает развиваться традиция исследования коммуникативного поведения различных народов и социальных групп. Тем более актуально исследование самобытной культуры старообрядчества, претерпевающей значительные изменения в современном мире.
Приступая к изучению коммуникативной культуры старообрядцев Уймонской долины Республики Алтай в 2005 году, исследователи кафедры русского языка Горно-Алтайского университета ставили целью выявить тенденции развития коммуникативного поведения старообрядцев Уймонской долины (коммуникативные нормы и традиции этой лингвокультурной общности). Термин «коммуникативное поведение» впервые был использован в 1989 году в работе И.А. Стернина «О понятии коммуникативного поведения» [Стернин, 1989]. Коммуникативное поведение человека - сложное явление, связанное с особенностями его воспитания, местом рождения и обучения, со средой, в которой он привычно общается, со всеми свойственными ему как личности и как
представителю социальной группы чертами, определяемыми особенностями национальной общности. Ценным материалом для нашего исследования в этом разрезе являются произведения фольклора, которые отражают веками складывающиеся модели речевого поведения. Они служат системой ориентиров, помогающих человеку выбрать наиболее рациональный тип поведения в разных жизненных ситуациях, определить правила взаимоотношений с другими людьми.
В ходе работы над обозначенной темой были определены основные объекты изучения в коммуникативном поведении старообрядцев Уймонской долины: коммуникативное поведение и особенности культуры в вербальной коммуникации, коммуникативное поведение при невербальной коммуникации, речевые жанры и календарные праздники в коммуникации старообрядцев. Определена методологическая стратегия, которая основана на моделях исследования коммуникативного поведения, отраженных в работе Ю.Е. Прохорова и И.А. Стернина [Прохоров, Стернин, 2006], где предлагаются три основные модели описания коммуникативного поведения народа: ситуативная, аспектная и параметрическая.
Следует отметить, что ситуативная модель наиболее информативна и удобна для начального исследования. Она предполагает описание коммуникативного поведения в рамках стандартных коммуникативных ситуаций. Именно эта модель из практических соображений выбрана авторами как основная для проведения исследования.
Основными источниками исследования являются данные, собранные авторами в ходе экспедиций в район компактного проживания старообрядческого населения - Уймонскую долину (села Усть-Коксинского района Республики Алтай: Верхний Уймон, Катанда, Мульта, Замульта, Тихонькая, Усть-Кокса). Это аудио- и видеозаписи бесед собирателей с носителями традиции, а также рукописные дневники, в которых зафиксированы высказывания информантов, результаты наблюдения за их коммуникативным поведением, похозяйственные книги Верх-Уймонской сельской администрации (всего 36 книг), архивные данные. Как дополнительные материалы использовались сведения, полученные из опубликованных материалов Р.П. Кучугановой: «Уймонские староверы» (Новосибирск, 2000), «Притчи, бывальщина уймонских староверов» (Новосибирск, 2008), «Не евши легше, а поевши крепше» (Новосибирск, 2010), «Не много думано, да хорошо сказано» (Новосибирск, 2011), «Много бог детей дает, да лишних не посылает» (Новосибирск, 2010), «Через
лютую боль с чистым сердцем остаться» (М., 2010), «Человека человеку повелел господь любить» (Новосибирск, 2013) и др.
Методы сбора исследовательского материала: направленная беседа, опрос, анкетирование, метод включенного наблюдения, использование письменных материалов (работ учащихся начальной и средней школы, местной прессы).
Результаты исследования коммуникативной культуры старообрядцев были апробированы на научных конференциях различного уровня и в публикациях. Научные доклады преподавателей и аспирантов по теме исследования прозвучали на международных конференциях Горно-Алтайска, Томска, Астрахани, Санкт-Петербурга, Нью-Дели (Индия), Праги (Чехия). Кроме того, опубликовано более 40 научных статей; прочитаны лекции о традициях и культуре старообрядцев Горного Алтая для студентов Канзасского университета (США), студентов и преподавателей Центра русского языка, литературы и культуры университета имени Джевахарлала Неру (Индия).
В конце 2014 года вышла в свет коллективная монография «Коммуникативная культура старообрядцев Горного Алтая» (Горно-Алтайск, 2014). Ее авторы - преподаватели кафедры русского языка и литературы, доценты Л.И. Толстых, Т.Н. Никонова, H.A. Куликова. Данная монография явилась своеобразным подведением первых итогов исследования коммуникации старообрядцев Уймонской долины.
Структура монографии включает в себя три главы, которые последовательно представляют исследовательский материал. Так, в первой главе «Ценности культуры старообрядцев Горного Алтая: коммуникативный подход» дается представление об истории изучения коммуникативной культуры старообрядцев Уймонской долины; приводятся результаты исследования динамики имен собственных старообрядцев с. Верх-Уймон Усть-Коксинского района за XX век, рассмотренные через призму систематизации доступных антропонимических данных.
Так, в процессе исследования антропонимического пространства села Верхний Уймон была сделана сплошная выборка фамилий, имен, отчеств из 36 похозяйственных книг Верх-Уймонской сельской администрации в периоды с 1930 по 1940, с 1980 по 1990, с 2000 по 2009 годы. Из бесед с информантами (возрастной спектр информантов достаточно широк: от 1938 г.р. до 1996 г.р.) было собрано около 70 прозвищ, бытующих в селе Верхний Уймон. Все имена собственные намеренно были взяты из доступных трех периодов с целью сравнения имен, даваемых в разные периоды; проследить их частотность, изменя-
емость и повторяемость; отметить, какие имена характерны только для того или иного времени. В статье приведем данные по исследованию фамилий людей, проживавших и проживающих в селе Верхний Уймон. Фамилии, часто употребляемые в период с 1930 по 1940 год.
• Бочкарев - 46 семей;
• Атаманов - 23 семьи;
• Огнев - 28 семей;
• Агапов - 11 семей;
• Фомин - 5 семей;
• Чернов - 10 семей;
• Черепанов - 12 семей;
• Казанцев - 10 семей;
• Кузнецов - 5 семей;
• Клепиков - 7 семей;
• Затеев - 6 семей;
• Иродов - 3 семьи;
• Ленский - 3 семьи.
Редкоупотребляемые фамилии: Артюков, Ерополов, Третьяков, Караченцев, Ярополов, Незелев, Булатов, Килин, Смеркягин, Шебалин. Фамилии, часто употребляемые в период с 1980 по 1990 год.
• Ленский - 11 семей;
• Чернов - 13 семей;
• Бочкарев - 20 семей;
• Казанцев - 6 семей;
• Огнев - 11 семей.
Редкоупотребляемые фамилии: Болдаков, Березиков, Кононов, Гордополов, Подкорытов, Бердюгин, Трубачев, Писарев, Цвилий, Шершнев, Аргоков, Золоедов, Басаргин, Ковальчук, Сивков, Шерепа, Орусов, Латкин, Воронов, Берсенев, Шевченко, Гражданкин, Орлов, Сосенко, Клименко, Ситников, Буткеев, Ретунский, Рукин.
Фамилии, часто употребляемые в период с 2000 по 2009 год.
• Казанцев -96 семей;
• Бочкарев - 22 семьи;
• Огнев - 14 семей;
• Чернов - 13 семей;
• Ленский - 9 семей;
• Захаров - 7 семей.
Редкоупотребляемые фамилии: Березиков, Кононов, Гордопо-лов, Подкорытов, Трубачев, Цвилий, Золоедов, Басаргин, Ковальчук, Сивков, Сосенко, Клименко, Карабейников, Рукин, Ситников.
Иноязычные фамилии (1930-1940 годы): Вардин (эстонец), Иризина Курточка (алтайка), Вардия Планета (русская, а отец - эстонец).
Иноязычные фамилии (1980-1990 годы): Талантаев (алтаец), Хуцуяк (молдаванин), Ташкинов (алтаец), Киркиш, Вейс, (белорусы), Орусов (алтаец), Исамидинов (татарин), Агзаев (чеченец), Блага (молдаван), Челах (грек), Шныпко, Игнатенко, Шевченко, Сосенко, Цвилий (украинцы), Бобурганов (ингуш), Кутлумбаев (ингуш), Доготарь, Гурэу (молдаванин).
Иноязычные фамилии (2000-2009 годы): Агзаев (чеченец), Исамидинов (татарин), Цвилий, Клименко, Ковальчук, Сосенко (украинцы).
Анализ фамилий трех периодов позволяет сделать вывод о том, что во всех периодах встречаются фамилии, производные от полной формы крестильного имени, от патронимов, метронимов, от прозвищ по профессии, по внешнему виду, а также образованных от наименования животных. Для первого и второго периодов характерны также фамилии, производные от географических названий, и от прозвищ, образованных по наименованию птиц.
Фамилии были самые разнообразные, но обращает на себя внимание тот факт, что в селе проживало огромное количество людей, имевших такие фамилии, как Огневы, Бочкаревы, Атамановы, Черновы - фамилии основателей села. Лишь фамилия Атаманов не встречается в двух последних периодах.
Был проведен подобный анализ имен, отчеств и кличек жителей села. Следует отметить, что для каждого рассматриваемого периода характерны свои имена, фамилии и отчества, но существуют так называемые «сквозные» имена (Иван, Илья, Наталья, Роман, Татьяна), фамилии (Атаманов, Бочкарев, Огнев, Чернов) и отчества (Александрович, Алексеевич, Борисович, Васильевич, Георгиевич, Григорьевич, Дмитриевич, Иванович, Константинович, Михайлович, Николаевич, Юрьевич), которые создают преемственность между поколениями. Второй и третий период показывают, насколько активно старообрядческое село пополнялось приезжими людьми: чеченцами, ингушами, татарами, украинцами и, конечно, русскими и алтайцами. Этот факт, наряду с другими современными политическими, телекоммуникационными и прочими изменениями, позволил нам сделать вывод о неизбежности определенной степени размывания и трансформации комму-
никативной культуры старообрядцев в настоящее время. И в то же время - об удивительной сохранности традиций старообрядцев и их умении достаточно гибко коммуницировать с вновь заселившимися людьми иных национальностей и вероисповеданий.
Таким образом, имена собственные села Верхний Уймон в совокупности составляют территориальное ономастическое пространство и представляют уникальный по своему составу и характеристикам пласт лексики, отражающий лингвокультурное сознание конкретного сообщества. Они представляют собой достаточно устойчивую группу именований, обнаруживая при этом все-таки признаки изменения, расширения в разные периоды.
Вторая глава монографии «Коммуникативная культура старообрядцев сквозь призму речевого жанра» посвящена одной из интересных проблем, связанных с теорией речевых жанров, - проблеме функционирования жанров, бытующих в среде старообрядцев, компактно проживающих на территории Уймонской долины Республики Алтай. Обращение к коммуникативной культуре локальной лингвокультурной общности через описание речевых жанров представляется перспективным и важным этапом в изучении уходящей, ассимилирующейся культуры старообрядцев Горного Алтая. В речевом жанре вербализуется коммуникативно релевантная часть культуры народа. Так, специфические признаки старообрядческой коммуникативной культуры проявляются в области системы норм речевых жанров в сферах семейного общения, общения с одноверами, где старообрядцами выработана особая система правил, альтернативных по отношению к правилам, общепринятым среди православных. Следует также отметить, что системного изучения речевых жанров, функционирующих в среде старообрядцев, пока не было.
Как известно, основы теории жанров речи были изложены М.М. Бахтиным. Согласно М.М. Бахтину, речевые жанры - это «относительно устойчивые тематические, композиционные и стилистические типы высказываний» [Бахтин, 1986, с. 255], точнее, «типическая форма высказываний, а не сами высказывания». С этой точки зрения, именно в такие устойчивые жанровые формы высказываний «отливается» наша речь в типичных ситуациях. Повышенный интерес в современной лингвистике к исследованию «речевых жанров» заметно возрос в 90-х годах XX века - начале XXI. По мнению В.В. Дементьева, это обусловлено, во-первых, активным поиском «базовой единицы речи, которая, <...> должна быть достаточно емкой, или крупной (поиск ведется на пересечении общей теории коммуникации, стилистики, прагматики, лингвистики текста).
Во-вторых, этому способствует прагматизация современной коллоквиалистики в целом» [Дементьев, 1997, с. 109]. Этот интерес заметно снизился сегодня, хотя потенциал этой сферы лингвистики далеко не исчерпан. Научное направление, на наш взгляд, зашло в определенный методологический тупик, не найдя выхода за пределы уже существующих научных школ (Т.В. Шмелева, В.В. Дементьев, М.Ю. Федосюк, В.И. Карасик и т.д.) в описании речевых жанров.
Для осмысления заявленной проблемы необходимо было обратиться к научным понятиям «текстовая синтагматика и парадигматика» (JI.H. Мурзин, В.А. Кухаренко), «жанровое поле» (М.Ю. Федосюк), «текстовые реминисценции» (А.Е. Супрун), «эвокация» (A.A. Чувакин), «деривационная текстология» (A.A. Чувакин, Ю. Бровкина, H.A. Волкова, Т.Н. Никонова) и т.д. Речевые жанры рассматриваются нами с разных точек зрения: условий их функционирования (по Бахтину, высказывание предполагает специфику сферы и конкретную ситуацию речевого общения, персональный состав его участников, «речевой замысел» говорящего и т.д.), структуры (что соответствует композиционному и стилистическому уровням высказывания) и содержания (что близко тематическому уровню высказывания у М.М. Бахтина), то есть с функциональной, формальной и концептуальной точек зрения. Такое деление в известной мере условно, так как любой жанровый признак имеет и содержательную, и формальную, и функциональную стороны; они взаимообусловлены и взаимопроникаемы. Структурные и содержательные признаки характеризуют речевой жанр с точки зрения организации текста. При этом структурные признаки присущи тексту как лингвистическому объекту, они заложены в самой структуре текста; а содержательные - осуществляют связь между текстом и объективной действительностью, отраженной и преломленной в тексте. Функциональные признаки характеризуют речевые жанры с точки зрения их бытования в различных сферах общения, то есть с точки зрения погружения текста в определенную речевую ситуацию. В совокупности этих трех сторон может быть рассмотрен любой речевой жанр, зафиксированный нами в Уймонской долине.
Для описания речевого жанра с точки зрения условий функционирования в первичной сфере его бытования мы обратились, прежде всего, к устным жанрам. Устные речевые жанры - основная и особая часть нашего исследования - составляют большую часть собранного нами материала. Устные жанры рассматриваются нами через такие признаки, как сфера функционирования (бытовые и фольклорные жанры), ситуативность и уместность как условия
бытования жанра, игровое начало, невербальные средства, темп изложения как способы бытования жанра, а также иллокутивную цель и перлокутивный эффект.
Исследование речевых жанров с точки зрения их содержания (соответствующей тематическому уровню высказывания у М.М. Бахтина) выявляет наличие тематических групп, которые выделяются в жанрах пословиц и поговорок, песен, заговоров и т.д. С концептуальной точки зрения все речевые жанры можно распределить по темам. Так, пословицы, посвященные какой-либо одной теме, одной сфере нашей жизни, объединяются в тематические группы, или серии (например, о труде, здоровом образе жизни, вере, семье и пр.).
С формальной точки зрения речевые жанры разделены нами на жанры условно крупной формы (притчи, песни, духовные стихи, биографические рассказы, предания, воспоминания, рецепты, заговоры и др.) и мелкой формы (пословицы, поговорки, приветствия, считалочки, рассказульки и др.).
В указанной главе монографии представлены следующие разделы: «Речевой жанр притчи в среде старообрядцев Горного Алтая (эво-кационный аспект)», «Духовные стихи как речевой жанр, отражающий основные концепты старообрядцев», «Пословицы и поговорки старообрядцев», «Заговор как один из сакральных речевых жанров», «Колыбельная песня в старообрядческой среде (особенности функционирования)», «Смеховость в речевых жанрах старообрядцев».
Интереснейшим аспектом изучения представляется исследование культуры детства старообрядцев. Так, например, убедительно показано, что колыбельная песня как жанр в старообрядческой культуре имеет свои особенности функционирования, обусловленные общей направленностью данной социокультурной общности на сохранение «старины». Колыбельные песни во многом сохранили древние мифологические представления народа. В уймонских колыбельных присутствуют мифологические образы Сна, Угомона, Буки, и, что примечательно, Зари-зарницы, солнцевой сестрицы. Этот образ не особенно характерен для колыбельной песни. Он из другого речевого жанра -заговора. Для сравнения приведем два текста, один из которых принадлежит речевому жанру колыбельной песни, другой - речевому жанру заговора:
Заря-зарница, Солнцева сестрица, День замыкает, Месяц зажигает. И лес-то спит,
И река-то спит, Ходит Сон у окон, Нам спать велит. Заря-заряница, красная девица, утренняя заря Марья, вечерняя Дарья, приди, сна принеси, бессонницу забери (заговор).
Как видим, именно Зарю-зарницу (заряницу) призывают в заговоре для успокоения ребенка в той же старообрядческой среде и в общерусских заговорах на сон, что может свидетельствовать о родстве этих фольклорных жанров.
Более того, персонажи христианской традиции практически не встречаются в уймонских колыбельных. Среди имеющихся в нашем распоряжении песен (62 текста) только одна содержит обращение к ангелам, и та более похожа на заговорную формулу и не обладает присущими традиционной колыбельной песне характеристиками:
Ангелы, прилетите, Дочку усыпите. Когда обратно полетите, Дочу разбудите.
Таким образом, можно констатировать, что на современном этапе, несмотря на общую тенденцию к угасанию фольклорной традиции, старообрядческая среда все же выполняет свою консервирующую функцию, не препятствуя, тем не менее, развитию жанра за счет заимствований из «внешней» среды.
Изучение особенностей речевых жанров показывает, что набор традиционных жанров бытового общения старообрядцев фактически не отличается от традиционного набора подобных жанров в современном социуме. При этом яркую особенность этим жанрам придает наполнение их лексического, синтаксического уровней организации текста, а также уровень невербальных средств общения. Среди жанров устного народного творчества выявлено превалирование сакральных жанров, отражающих религиозную ментальность населения (притчи, духовные стихи, молитвы, переложение библейских сюжетов, сказания, заговоры).
Последняя глава монографии в представленной парадигме материалов логично обращается к образу говорящего - «Коммуникативная культура старообрядцев в аспекте языковой личности», где рассмотре-
иы индивидуальные особенности устных и письменных текстов Р.П. Кучугановой, организатора Музея истории и культуры старообрядчества села Верхний Уймон Усть-Коксинского района Республики Алтай, и текстов, записанных в беседе с Ульяной Михайловной Ар-гоковой, представителем старообрядчества.
Проанализировав все уровни коммуникативного поведения языковой личности Р.П. Кучугановой, мы можем отметить следующие особенности: во-первых, разнообразное тематическое наполнение экскурсий, связь тем с характером аудитории говорит о широкой эрудиции языковой личности, потому как экскурсовод заранее не знает, какая аудитория предстанет перед ней в очередной экскурсионный день; во-вторых, Р.П. Кучуганова выработала уже сложившуюся модель экскурсии, тем не менее, эта модель может варьироваться, то есть наполняться новыми фактами, новой лексикой и пр.; в-третьих, Р.П. Кучуганова умело использует языковые и речевые средства воздействия на аудиторию, ее речь отличается четкостью, она не допускает орфоэпических ошибок, интонационно выделяет главные моменты. Постоянная апелляция к пословицам и поговоркам как к вечным истинам - сильное средство воздействия, которое в экскурсионных монологах и статьях Р.П. Кучугановой используется как одно из доминирующих.
Анализ коммуникативного поведения У.М. Аргоковой позволил вывить следующие особенности: Ульяна Михайловна не любит откровенно разговаривать с малознакомыми людьми, объясняя это камерностью, закрытостью культурной общности старообрядцев, к которым она принадлежит. Информант придерживается демократично-гармонизирующего стиля, который включает в себя тактики, которые не несут отрицательной окраски, напротив, они располагают к общению, к продуктивному обмену информацией. Часто рассказы информанта не имеют вступительной и заключительной части. У.М. Аргокова предпочитает делиться той информацией, о которой ее спрашивают, не включая в свою речь дополнительных средств привлечения внимания слушателей. И, наконец, для информанта более характерно использование лексики старообрядческой культуры, поскольку она является прямым ее представителем.
Таким образом, материалы монографии отразили разные аспекты исследования коммуникативной культуры отдельной лингвокультур-ной общности. Они могут быть интересны тем, кого волнуют вопросы региональной народной культуры России в ее этнических и этнокон-фессиональных традициях и, главным образом, вопросы сохранения уходящей культуры старообрядцев Горного Алтая.
Следующим этапом в изучении особенностей коммуникативной культуры старообрядцев Горного Алтая являются сохранившиеся календарные события. Цель этого этапа исследования можно определить как фиксирование и описание цикла современного состояния календарных событий, структурирующих жизнь старообрядцев высокогорного района в течение природного и хозяйственного года. В пространстве традиционной культуры старообрядцев Горного Алтая календарная обрядность все еще занимает особое место. В то же время имеющийся опыт изучения коммуникативной культуры и общения с представителями старообрядчества Уймонской долины позволяет авторам сделать вывод о постепенном размывании, трансформации традиционной обрядовой культуры.
Бесспорно, Алтай относится к числу интереснейших и перспективных регионов изучения старообрядчества, поэтому планомерный сбор материала с целью исследования современного состояния алтайского староверия продолжается и будет дополнен, что расширит представления об этой самобытной лигвокультурной общности.
Литература
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.
Дементьев В.В. Изучение речевых жанров. Обзор работ в современной русистике // Вопросы языкознания. 1997. № 1.
Липинская В.А. Русское население Алтайского края. М., 1987.
Мукаева JI.H. Этносоциальная характеристика старообрядцев Южного Алтая // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 2001.
Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русские: коммуникативное поведение. М., 2006.
Стернин И. А. О понятии коммуникативного поведения // Kommunikativ-funktonale Sprachbetrachtung. Halle, 1989.
