CC BY
19108 "Культурная жизнь Юга России"
№ 4 (38), 2010
твоею колыбелью / Я склонилась, мне тепло»; «Я склонилась над тобой», «Все, что было, позабыла». Художественный мир стихотворения отображает Мать и Ребенка как центр доброй Вселенной. Но есть и внешний мир (буран, метель, зима), есть невзгоды, печали, беды. Все их способна отбросить, позабыть женщина, качающая детскую колыбель.
К 1960-м годам кабардинская и балкарская литература, особенно поэзия, обращает более пристальное внимание на внутренний мир современника. Полюс личности становится ведущим в горской поэзии ближайших десятилетий. (В этом просматривается существенное отличие от поэзии 1930-х, лирический герой которой ощущал себя трибуном и защитником трудящихся масс, воспевающим прекрасное настоящее.) Стихотворение Зумакуловой не статично, все в нем движется, живет: зима «пугает», «за окном собака лает». Мать склоняется над колыбелью, прижимает ребенка к груди; ребенок улыбнулся, потянулся, тихо спит. Это гимн вечной женственности и материнству. Лирическая героиня озаряет мир благословляющим взглядом - взгляд от колыбели, сквозь призму материнства рождает и иное отношение к сущему.
На смену тревогам и обидам приходит состояние счастливой забывчивости («все, что было, позабыла»), когда сон младенца, излучаемый им «теплый свет» создают особую ауру, не подвластную бедам и холодам («ни метели, / Ни печали <...> ни бед»).
Переводчикам упомянутых колыбельных удалось сохранить неторопливый тон повествования и замедленный ритм, что вообще свойственно данному жанру.
Если сравнивать в свете тендерного подхода, то второе стихотворение по развертыванию фразы, стилистике, оттенкам мыслей и чувств, по манере раскрытия внутреннего мира лирической героини явно указывает, что автор - женщина, хотя, как отмечают многие ученые (М. Рюткенен, Э. Сиксу, Л. Иригарэй, Т. Кристева), механизм исследования женских текстов пока не выработан.
Литература
1. Тхагазитов Ю. М. Художественный мир А. Шогенцукова. Нальчик, 1994. С. 4.
2. Шогенцуков А. А. Избранное. Нальчик, 1975.С. 101.
3. Зумакулова Т. М. Избранное. М., 1983. С. 25.
Z. M. SHIGALUGOVA. A. SHOGENTSUKOV AND T. ZUMAKULOVA'S LULLABIES
(COMPARATIVE ANALYSIS)
The author analyses gender component of A. Shogentsukov and T. Zumakulova's lullabies. Key words: poetics of genre of lullaby, gender aspect.
И. К. ТЕМРОКОВА
К ВОПРОСУ СТАНОВЛЕНИЯ ЖАНРОВ МАЛОЙ ПРОЗЫ В КАБАРДИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1920-1930-Х ГОДОВ
В статье анализируются ранний период формирования кабардинской литературы XX века и особенности становления жанров малой прозы.
Ключевые слова: кабардинская литература, фольклор, малая проза.
В трудах ряда ученых-литературоведов рассматривается процесс становления и развития кабардинской литературы: этно-фольклорные истоки и этапы эволюции прозаических жанров, роль русской классической и советской литератур в их формировании, художественный конфликт, образная система, поэтика стилей и другие вопросы. Назовем некоторые исследования: «Литература и писатели Кабарды» (1958) Х. Теунова; «Кабардинская советская проза» (1962) Л. Кашежевой; «Пути развития адыгских литератур» (1968) Х. Хапсирокова; «От богатырского эпоса к роману» (1974) Л. Бекизовой; «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» (1978) К. Шаззо; «Адыгский роман» (1987) Ю. Тхагазитова; «Динамика жанра (особое и общее в опыте современного романа)» (1989) К. Султанова; «Северокавказский роман. Художественная и
этнокультурная типология» (1993) А. Мусукаевой; «Слово и культура» (2003) А. Гутова; «Вровень с веком» (2003) Р. Мамий; «Литература в потоке времени» (2008) Л. Бекизовой. В то же время наименее изученными остаются вопросы жанровой парадигмы и проблемно-тематической дифференциации жанров малой прозы в кабардинской литературе 1920-1930-х годов.
Это было время приобретения навыков художественного письма и поисков средств художественного осмысления и воссоздания действительности.
В адыгском литературоведении справедливо отмечается, что связь литературы с фольклором пережила сложную эволюцию: от прямых заимствований тем и сюжетов до творческого переосмысления фольклора, дающего литературе новый импульс для художественного обогащения
№ 4 (38), 2010
"Культурная жизнь Юга России" д
и развития жанров. По мнению А. Мусукаевой, «учеба носила, безусловно, творческий характер, хотя она проходила и не без издержек, не без механического перенесения некоторых ситуаций и образов из литератур более развитых или мотивов - из фольклора. И в то же время проза данного периода имела существенное отличие: в ней все чаще встречались емкие реальные образы современного человека» [1].
Малая проза в кабардинской литературе уже на самых первых этапах своего развития использует своеобразие и богатство фольклора, включая в арсенал как эпические, так и малые его жанры: хабар - рассказ, новелла, таурых - сказка и др. [2]. В «Истории адыгейской литературы» подчеркивается, что «общность произведений фольклора и молодых адыгейских писателей <...> обнаруживалась не только на уровне идейного содержания, но и в организации сюжета, реализации жанровых и композиционных возможностей жизненного материала и освоении продиктованного этим материалом конфликта» [3].
Подход молодых кабардинских писателей к традициям устного народного творчества можно охарактеризовать как тенденциозный: он имел, скорее, практическое, а не художественное значение. Традиции фольклора не несут в себе отрицательных задатков, лишь нетворческое их использование является причиной возникновения инертных, художественно несостоятельных произведений. Как отмечают исследователи, в первых прозаических произведениях национальных литератур нередок прямой перенос из фольклора ситуаций, действий, образов. «И это неудивительно, ибо на первом этапе влияние фольклора на формирующуюся литературу наблюдается именно в виде наследования, часто как механическое перенесение его мотивов, форм, красок, тем и приемов» [4].
Не менее важным источником развития национальной литературы стала русская литература (классическая XIX века и советская), учившая навыкам реалистического изображения действительности, элементам психологического анализа, формирующим авторскую позицию. Подобный инокультур-ный опыт оказывал значительное влияние - творческое и весьма разнообразное. На первых порах оно тоже принимало форму подражания или учило отбору фактов и событий, впоследствии могущих стать художественным материалом (определить сюжетно-композиционное построение произведения, способствовать верному решению проблемы характера). Вопросы событийности, соотношения исторического факта и художественного вымысла, движения сюжета или углубленного психологизма не могут быть сразу решены и реализованы в зарождающейся литературе. Молодым писателям нужно определенное время, чтобы учеба приняла творческий характер.
Художественное освоение действительности постоянно приводит к появлению в кабардинской малой прозе активных участников революционных событий и Гражданской войны. В очерках и рассказах Дж. М. Налоева (1906-1937), З. Б. Мак-
сидова (1910-1937), С. М. Кожаева (1901-1937) и других писателей делались попытки отобразить многомерность исторических и социальных изменений в жизни народа. Малая проза активно разрабатывала проблему национально-освободительного движения, находила новые темы и новых героев - борцов за свободу.
Жанр очерка, будучи, как правило, информативно насыщенным, характеризуется своеобразной поэтикой. Молодые кабардинские писатели 1920-1930-х годов используют различные его формы: документальный и портретный очерки, путевые заметки, зарисовки, «письма» и др. Лирическое присутствие автора, композиционная завершенность произведения, частое использование художественной антитезы и символически значимых деталей - все это формирует очерк как специфичный жанр малой прозы. Стремление начинающих писателей в сжатой форме воссоздать историческую панораму, подчеркнуть достоверность исторических событий сказывается на организации как внутренней, так и внешней формы очерка. Смысловая насыщенность художественных деталей придает изображаемому необычную для очерковой формы семантическую глубину.
Нередко в жанрах малой прозы национальный герой предстает как результат авторского диктата, авторской заданности, что, естественно, ведет к абстрактно-романтическому воплощению характера. Аналогичная картина наблюдалась и во всех литературах народов Северного Кавказа. Относительно балкарской Ф. Урусбиева отмечает: «Рассказ носил романтическую окраску, использовал готовые сюжеты, яркие исключительные ситуации героического прошлого - революции, Гражданской войны» [5].
Романтизированный облик героя малой прозы 1920-1930-х годов (первые кабардинские литературно-художественные сборники «Первый шаг», «Новая сила», «Молодая сила» и др.), контрастность и риторика были следствием «неполноты» реализма: литература только формировалась, история и современность требовали воспевания и восхищения в романтическом ракурсе. Со временем герой приобретал типические черты; его действия и поступки уже не изображались односторонние.
В целом основная проблематика идеи, образы произведений малой прозы связаны с исторической действительностью начала XX века, с социальными преобразованиями в жизни народа, изображением классовой борьбы. Следует помнить о времени, в которое создавались эти произведения, об определенных нормативных установках для авторов, наконец, о штампах.
Итак, малая проза на первых этапах формирования несет естественные для своего времени элементы подражательности, схематизма, поверхностной трактовки событий, ситуаций и характеров. Многие произведения отличаются художественной незрелостью, однако именно они послужат основой дальнейшего развития национальной словесной культуры в произведениях прозаического жанра.
