CC BY
74
УДК 811.11-112
КОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ АНТРОПОМОРФНЫХ НОМИНАЦИЙ
© Л. А. Азнабаева
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: + 7 (347) 272 62 28.
E-mail: [email protected]
В статье представлена модель анализа антропоморфных субстантивных номинаций в русском и английском языках. Она включает описание понятийной зоны сферы «источника», анализ формальной структуры, показателей антропоморфности/неантропоморфности, степени аттрактивности, выделение когнитивных структур-схем. Анализ проводится на материале субстантивных метафор со словами «голова» и “head” и других антропоморфных номинаций.
Ключевые слова: антропоморфные субстантивные номинации, понятийная зона, сфера «источника», степень аттрактивности, когнитивная структура-схема.
Впервые обозначая какой-то предмет внешней действительности, человек исходит из того, что ему ближе, что он лучше знает и использует. При этом знания о своих биологических особенностях он может дополнить, наблюдая за другими людьми. Это объясняет метафорический перенос соматических названий, связанных с физическим строением человека, на объекты внешнего мира по принципу аналогии.
Цель нашего исследования - создать модель анализа антропоморфных метафор с учетом как традиционных факторов, так и когнитивных механизмов их функционирования.
Обладая способностью к воображению, люди используют свой телесный опыт для создания абстрактных идей. Понятие телесного опыта Дж. Лакофф и М. Джонсон успешно применяли для объяснения механизма метафоризации: «Мы понимаем мир в процессе взаимодействия с ним» [1, с. 216]. В концепции экспериентализма интерактивное свойство объекта является продуктом нашего взаимодействия с этим объектом. Исходя из того, что наши представления об объектах - это многомерные гештальты свойств с такими измерениями, как восприятие, моторная деятельность, целе-полагание, функция и т.п., Лакофф и Джонсон [1, с. 152-154] полагают, что интерактивные характеристики, существенные для формирования представления о стульях, включают восприятие (внешний вид, ощущения и т.п.), функциональные свойства (возможность сидеть), моторно-двигательные характеристики (что делает тело человека, когда он садится, встает или сидит) и характеристики целе-полагания (расслабление, принятие пищи, написание писем и т.п.). Это высказывание можно интерпретировать так, что сходство между когнитивной структурой-источником и когнитивной структурой-целью может быть выделено на основе восприятия (сенсорного или моторно-двигательного) или оценки (сходство по функции или по цели использования).
Каждая из антропоморфных метафор, как правило, включает не все из перечисленных интерактивных характеристик. Так, в метафоре «горлышко
бутылки» задействованы визуальное восприятие (сходство во внешнем виде - сужение в верхней части объекта) и функциональное свойство (возможность вливать / выливать жидкость), т.е. только две интерактивные характеристики.
Антропоморфные метафоры непосредственно связаны с общей идеей антропоцентризма в языке и с принципом креативности речевого мышления, в изложении Н. Н. Болдырева [2, с. 24], «человек как познающий и как говорящий на определенном языке субъект формирует значения, а не воспроизводит их в готовом виде». Кроме того, подчеркивается зависимость совершаемых человеком актов номинации от множества факторов, начиная от личностных до исторических, социальных, культурологических [3, с. 12]. Интересные наблюдения культурологического характера об антропоморфных метафорах представлены Л. М. Зайнуллиной [4, с. 188].
В нашем исследовании метафора рассматривается как механизм создания антропоморфных названий. Антропоморфная метафора - это результат проекции соматического образа человека на окружающий мир, проекции, при помощи которой формируется представление об объекте. В случае метафорической номинации между двумя объектами должны быть как признаки подобия, так и различия, связанные с природой денотата.
Номинативная функция языка тесно связана с антропоморфизмом, т.е. уподоблением человеку в широком смысле или, в узком смысле, перенесением физических черт и свойств человека на предметы и явления окружающего мира. Антропоморфные корни некоторых слов, например, работа, сейчас прослеживаются с трудом, в то же время, как отмечает В. А. Костеловский [5, с. 11], в современной научной литературе («продолжительность жизни» частиц и пр.), а также технической, в частности кибернетической литературе, антропоморфное
употребление понятий (машина «запоминает», «решает задачу» и т.п.) основано на объективном сходстве принципов функционирования и результатов действий человека и машины; оно является вполне законным, если при этом учитывается раз-
личие процессов по существу. Это утверждение, подкрепляемое появлением новых обозначений в мире робототехники и других сферах жизни, позволяет считать процесс антропоморфной метафо-ризации реально действующим фактором развития языка.
В концепции Лакоффа и Джонсона определения - метафоры, используемые для истолкования других понятий, достаточно четко структурированы, поэтому их применяют для тех естественных видов опыта, которые менее конкретны или менее четко определяются на своей собственной основе [1, с. 149]. Отсюда можно сделать логический вывод, что, например, понятие «ножка стула» как недостаточно четко структурированное потребовало для своего определения метафорический перенос, в частности, создание метафоры антропоморфного характера. Но такое объяснение вряд ли приемлемо. По нашему мнению, появление метафорического переноса связано с очередностью номинации: вначале получило свое выражение понятие «нога», а на следующей стадии, с созданием такого артефакта, как «стул» его компонент был обозначен при помощи уже имеющегося названия. При этом важно было наличие каких-то признаков сходства между объектами, а не степень структурированности соответствующих понятий.
Дж. Лакофф и М. Джонсон считают конвенциональные метафоры, такие как the foot of the mountain, не системными, изолированными, хотя и допускают возможность расширения такой изолированной метафоры за счет неиспользованных компонентов. Так, учитывая, что в выражении “the foot of the mountain” используется только часть метафоры “A mountain is a person”, можно сказать “the shoulder of a mountain”. Авторы считают такие метафоры «мертвыми» (dead), в отличие от «живых» метафор типа “wasting time”, “attacking positions”, хотя они тоже зафиксированы в словаре [1, с. 91-92]. Учитывая, что три из возможных расширений метафоры “a mountain is a person” уже зафиксированы в словарях (“the foot of the mountain”,” the head of the mountain”, “the shoulder of a mountain” - “... coming around the shoulder of a hill Brother Juniper stopped to wipe his foreheаd...” (Th. Wilder)), и что потенциал расширения, возможно, не исчерпан (* the heart of the mountain и т.д.), такие метафоры нельзя считать несистемными, изолированными.
В целом при первичном обозначении объекта происходит поиск подходящего названия с применением когнитивных моделей, в частности, схемы ОБЪЕКТЫ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА - ЭТО ЧАСТИ ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА. Сходство, которое послужило основанием для создания антропоморфной метафоры, может включать несколько показателей. Так, в метафоре «носик чайника» используется сходство во внешнем виде (нос человека и носик чайника - это выступающие части определенного объекта, в форме которых есть некоторое сужение на конце) и сход-
стве по функции (выделение / выливание жидкости). При этом могут не совпадать оценочные характеристики, например, эстетическая составляющая оценки, конкретные особенности формы (такие определения, как «греческий», «тонкий», «с горбинкой» и т.д. нерелевантны для носика чайника).
Объединение традиционного и когнитивного подходов в данном исследовании представлено следующей моделью анализа языковых антропоморфных субстантивных номинаций:
1. описание понятийной зоны сферы «источника»;
2. анализ формальной структуры антропоморфных названий при метафорическом и метонимическом переносах в русском и английском языках;
3. сопоставление метафорического переноса в русских и английских номинациях по показателю антропоморфности / неантропоморфности и специфике соответствий;
4. сопоставление метафорического переноса в русских и английских номинациях по степени ат-трактивности источника;
5. определение когнитивных структур-схем в языковых субстантивных метафорах со словами “head” и «голова»; а также вариантах лексемы «голова».
Рассмотрим каждый из этих пунктов.
1. Названия частей человеческого тела широко используются при метафорическом переносе в различных языках. Так, структура понятийной сферы, представляющей части человеческого тела, отраженные в метафорической номинации, в русском языке включают следующие области предикации:
1) голова (с ней онтологически соотносятся такие понятия, как лоб, бровь, глаз / око, ухо, щека, нос, рот/уста, язык, губа, борода, усы, зев);
2) тело (с ним онтологически соотносятся такие использованные в метафорической номинации понятия, как шея, горло, плечо, грудь, сердце, спина, жила, кожа, рука, нога).
В свою очередь рука и нога имеют собственные области предикации:
3) рука (палец, локоть);
4) нога (колено, пятка, подошва).
Понятийные ряды, представляющие части человеческого тела, в английском и русском языках близки по составу. Исключение составляют понятия рука и нога, каждое из которых в английском языке имеет два репрезентанта (рука - arm, hand, нога - leg, foot) с развитой структурой употребления; не совпадают и номинации локализующего характера на коленях - in the lap: в русском языке представлена когнитивная схема «ПОВЕРХНОСТЬ», а в английском - «ВМЕСТИЛИЩЕ».
2. Языковое воплощение этих понятий в русском и английском языках при метафорическом переносе имеет специфические формы. За исключением нескольких лексем, повторяющих форму
слова, выражающего понятие (голова - голова сыру, локоть (мера длины), губа (залив, например, Обская губа), палец (перчатки), плечо (кривошипа), подошва (утюга) чаще всего при метафорическом переносе в русском языке используется уменьшительная форма слова - головка (цветка), бровка (тротуара), глазок (двери), очки, ушко (иголки), щечка (щипцов), носик (чайника), губка (для мытья), шейка (вала), коленце (в танце), плечико (в одежде), грудка, грудинка (птицы), жилка (листа), спинка (кресла), ручка (двери), ножка (стула), горлышко (бутылки) и др.
Есть и некоторые другие отклонения в форме слова, не связанные с уменьшительностью: сердечник (цветок), сердцевина (центральная, главная часть чего-либо), горловина (вырез в платье), глава (правительства), рукоятка и др. Некоторые слова в антропоморфных субстантивных метафорах имеют две формы множественного числа, например, колено: в технике - коленья; в родословной - колена.
Изменение формы слова в субстантивных антропоморфных номинациях (бровь - бровка), которое происходит наряду с метафорическим переносом, - еще один аргумент в пользу утверждения Е. С. Кубряковой [6, с. 22] о том, что «акты номинации заключаются не столько в прямом обозначении реальных фрагментов мира и даже не в обозначении ощущений от этих фрагментов, но также в поисках формы «упаковки» для создаваемых человеком концептуальных структур (независимо от того, складываются ли эти структуры в процессе прямого взаимодействия с миром или в процессе оперирования самими ментальными концептами нашего сознания».
Сходные метафорические переносы, по данным Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванова [7, с. 814] и других, наблюдаются и в ряде индоевропейских, финно-угорских и китайском языках: индоевропейская основа * ois (*ous-t) дала рус. уста, устье; лат. os «рот», ostium «вход, устье»; лит. uostas «устье»; финно-угорское *suwe «рот» финн. suu «горло», манс. sunt «устье реки, отверстие сосуда», венг. szai «устье реки»; китайское kôu «рот» имеет переносные значения «устье, горловина, отверстие, дыра, жерло» (орудия) в сочетаниях «вход» или «выход»; французское bouche «рот», которое восходит к лат. bucca «щека», дало переносные значения, близкие к китайским, например, «вход в метро» [8, с. 492].
Сравнение механизмов и форм антропоморфной метафоризации в русском и английском языках свидетельствует о преобладании различий.
Так, структура слова в английском языке потенциально имеет меньше возможностей измене -нить форму с целью метафоризации. В частности, не используются уменьшительные формы: глазок (растения) - ап eye, ручка стула - an arm of a chair, ножка стула - a leg и т.д. Но есть и некоторые специфические словообразовательные формы, например, hand - handle.
3. Часто антропоморфным номинациям в русском языке соответствуют неантропоморфные названия в английском языке:
локоть (ист.) - cubit, ell; губа (залив) - bay, inlet, firth; глава (церкви) - cupola (от лат. - небольшая миска);
шейка (рельса) - a web;
бровка (уступа, канавы) - edge, kerb; спорт. -border;
ручка (корзины) - а grip; глазок (двери) - a peep-hole; ножка (рюмки) - a stem; бородка (ключа) - a key bit; носик (чайника) - a spout; и др.
Интересны случаи, когда один и тот же денотат в английских и русских антропоморфных метафорах выражен по-разному: ушко (иглы) - an eye; щечка (щипцов) - a jaw; колено, коленце (в танце) - a figure. Несоответствие между формами выражения одного и того же понятия в английском и русском языках иногда вызвано несоответствием в степени конкретизации номинаций. Например, аналогами слова ножка в английском языке в зависимости от области предикации служат специальные номинации: стула - leg, рюмки - stem, растения - stalk, гриба - stem. Отличается английская антропоморфная номинация и благодаря конкретизации формы денотата: ручка двери - a door handle, круглая - a door-knob.
4. Обращает на себя внимание и то, что в зависимости от языка одно и то же понятие антропоморфного характера привлекает к себе различное количество денотатов в случае метафорического переноса. Так, в русском языке слово «рот» имеет лишь одно переносное (метонимическое) значение -едок (Ему надо кормить пять ртов), в то время как соответствующее ему по понятийному содержанию английское слово “mouth”, кроме аналогичного метонимического переносного значения «едок», используется также в другом метонимическом переносе - (гримаса): to make a mouth (mouths) at smb, to make a wry mouth (кислая гримаса), to make a pretty mouth - сложить губы сердечком; а также в метафорическом переносе - 1) отверстие, выход; 2) горн. устье выработки; 3) вход в гавань, пещеру; 4) горлышко (бутылки); 5) (воен.) дуло; 6) дульце (гильзы); 7) окно (магазина); 8) (техн.) зев, устье; 9) выходной патрубок; 10) приемное отверстие (дробилки) и т.д.
Таким образом, антропоморфные субстантивные метафоры в английских и русских номинациях отличаются и по степени аттрактивности лексем -источников метафоризации.
Сопоставление лексем “head” и «голова» показывает, что при метафорическом переносе этих слов наблюдаются значительные отклонения. Так, антропоморфные названия со словом «голова» в
русском языке могут иметь неантропоморфные аналоги в английском языке:
голова сахару - a sugar - loaf; голова сыру - a cheese; голова городской (ист.) - a mayor; голова/глава (руководитель) - chief, master. Единственное совпадение у лексем «голова» и “head” по показателю антропоморфности - это ‘голова капусты’ - a head of cabbage.
При метонимическом переносе со словом «голова» совпадений в денотатной зоне несколько больше:
(голова) ум - mind, wit, wits;
(голова) мозг - brains;
(голова) единица счета - unit of calculation.
Но наблюдается несоответствие в количестве синонимов (ум - mind, wit, wits).
5. Рассмотрим вопрос о характере когнитивных структур-схем с точки зрения оппозиции «логическая схема: образная схема». Материалом для анализа послужили зафиксированные в словарях языковые субстантивные метафоры со словами “head” и «голова»; область предикации этих лексем уточнена, главным образом, существительным в родительном падеже.
a head, a headmaster - схема - главный a head of a street - схема - начало a head of a stream - схема - начало / источник a head of a crisis - схема - кульминация a head of a plant (a tree) - схема - верхняя ЧАСТЬ
a head of a pier - схема - передняя часть a head of a cane (a nail, etc.) - схема - верхняя ЧАСТЬ
a head of a page - схема - начало a head of a column (воен.) - схема - передняя (ПЕРЕДОВАЯ) ЧАСТЬ
the head of the family - схема - главный a headline - схема - вводная часть a head nurse - схема - старший, главный Как видим, во всех этих метафорических номинациях когнитивная семантика представлена логическими схемами. Метафоры построены, главным образом, на функциональном сходстве (кульминация, вводная часть, начало / источник, главный, старший), на сенсорном восприятии (визуальном - верхняя, передняя части). В данных номинациях можно выделить ориентационные метафоры (логические схемы - ВЕРХНЯЯ ЧАСТЬ, ПЕРЕДНЯЯ ЧАСТЬ, НАЧАЛО) и структурные метафоры (логические схемы - КУЛЬМИНАЦИЯ, ГЛАВНЫЙ, СТАРШИЙ). В логической схеме ПЕРЕДОВОЙ присутствует оценочный компонент, но он контекстуально обусловлен.
В случае метонимического переноса head означает:
ум, рассудок; способности - a cool head, to use one’s head и др.;
человек - crowned heads; голова скота - heads of cattle;
способность, талант - he has a good head for figures;
присутствие духа - he kept his head; головная боль - he has a head; рот - to keep one’s head shut; волосы - I combed his head; страстный поклонник - a film head; шапка волос - a head of hair.
Большинство этих антропоморфных номинаций относится к глагольным словосочетаниям или используется во множественном числе (crowned heads, heads of cattle) или имеет уточняющие качественные определения (a bald head - лысина). Многочисленные фразеологические обороты со словом head также имеют в основном метонимическую основу (he is touched in the head и др.).
Проецируя на объекты внешнего мира свой образ, человек явно опирался на понятийную оппозицию «главное: второстепенное». Очевидно, главной является голова. Она представляет ум, мозг (работать головой, очертя голову); человека (дать голову на отсечение, ручаться головой) и широко используется в оценочных высказываниях, например, валить с больной головы на здоровую; «.. .Чемберлен - это голова!», «Он человек с головой», в том числе в сочетании с прилагательными -светлая голова и т.д.
Когнитивные схемы в метафорических субстантивных номинациях со словом «голова» представлены следующим образом:
голова сахару - ИМЕЮЩАЯ ФОРМУ (вариант «имеющая круглую форму» исключается, так как масса сахара в прошлом оформлялась в виде конуса);
голова сыру - круглая по форме (масса сыра может отличаться по величине и по конфигурации, но она чаще всего имеет / имела круглую форму);
голова капусты - круглая; представлен и определенный размер - ДИАМЕТРОМ 20-40 см.
Эти метафоры основаны на сенсорном (визуальном) восприятии (форма, размер) и могут быть объяснены с позиций экспериентализма как возникшие благодаря взаимодействию человека с объектами окружающей среды. Когнитивные схемы имеют логический характер, а сами метафоры можно отнести к классу структурных.
голова городской (ист.) - ГЛАВНЫЙ в ГОРОДЕ. Это структурная метафора, представленная логической когнитивной схемой, основанной на функциональном сходстве.
Метафорические номинации со словом «головка» более многочисленны:
головка (группа вожаков, главарей) -
главные;
головка винта, гвоздя - ВЕРХНЯЯ ЧАСТЬ; головка булавки - ГЛАВНАЯ ЧАСТЬ; головка сапога - передняя часть; головка лука, чеснока - круглая, главная ЧАСТЬ;
головка (голова) сыра - КРУГЛАЯ ЧАСТЬ; головка спички - ГЛАВНАЯ ЧАСТЬ; головка поршня - ВЕРХНЯЯ ЧАСТЬ; головка цветка - верхняя / главная часть; головка зубной щетки - ГЛАВНАЯ ЧАСТЬ (по функции);
головка боевая (воен.) - ПЕРЕДНЯЯ / ГЛАВНАЯ ЧАСТЬ;
головка воспроизводящая (муз.) -
ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО ДВИЖУЩАЯСЯ ЧАСТЬ;
головка самонаведения (воен.) - ГЛАВНАЯ (по цели);
головка заводная (в часах) -
ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО ДВИЖУЩАЯСЯ ЧАСТЬ и др.
Использование антропоморфных названий для номинаций в области техники - явление естественное. «Известно, что первые механизмы создавались по образцу и подобию людей, они моделировали те или иные функции человека - способность передвигаться, делать какую-то работу» [9, с. 18]. В данном случае применяется когнитивная модель МЕХАНИЗМ - ЭТО ЧЕЛОВЕК. По аналогии с этим строится модель ЧАСТЬ МЕХАНИЗМА - ЭТО ЧАСТЬ ЧЕЛОВЕКА, которая и служит когнитивной основой для нашего исследования, если слово «механизм» использовать в расширительном смысле - механизмы и другие материальные объекты действительности.
Как видим, основанием для создания этих метафорических номинаций послужило сенсорное восприятие (визуальное - верхняя, передняя, круглая части) и моторно-двигательное - целенаправленно движущаяся часть); метафоры основаны также на функциональном сходстве - главная часть.
Некоторые схемы двукомпонентны.
В данных номинациях можно выделить ориентационные метафоры - верхняя, передняя части и структурные метафоры - главная, круглая, движущаяся части.
Все когнитивные схемы имеют логический (не образный) характер.
В метафорических номинациях используется и слово «глава» - усеченный вариант лексемы «голова»: глава (администрации, правительства и т.д.) -ГЛАВНЫЙ
глава собора (купол) - ВЕРХНЯЯ ЧАСТЬ
глава угла (ставить во главу угла) - ВЕРХНЯЯ / ГЛАВНАЯ ЧАСТЬ.
Метафорический перенос в этих случаях создан по функциональному сходству (главный) или на основе сенсорного (визуального) восприятия -верхний. Использованы ориентационная метафора «верхний» и структурная метафора «главный», а также их сочетание «верхний / главный». Все три схемы имеют логический характер.
Анализ способов восприятия, отраженных в вышеуказанных антропоморфных метафорах, свидетельствует о преобладании визуального восприятия.
Функциональное предназначение как основание сходства в антропоморфных метафорах также представлено довольно широко, особенно в номинациях, связанных с техникой.
В целом анализ субстантивных языковых метафор, созданных на основе лексем “head” и «голова», показал, что выделяемые в них когнитивные структуры-схемы имеют не образный, а логический характер. Это объясняет одноплановость содержания, присущую терминологическим номинациям, в том числе антропоморфного характера.
Выделение когнитивных структур - схем на материале таких метафор - позволяет прояснить вопрос о когнитивном статусе антропоморфных номинаций. К тому же сопоставительное исследование помогает эксплицировать скрытые ментальные процессы, возникающие в акте номинации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Пер. с англ. А. Н. Баранова, А. В. Морозов. М., 2004. 256 с.
2. Болдырев Н. Н. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов, 2004. №1. С. 18-36.
3. Кубрякова Е. С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов, 2004. №1. С. 6-17.
4. Зайнуллина Л. М. Лингвокогнитивное исследование адъективной лексики. Уфа: РИЦ БашГУ, 2003. 255 с.
5. Костеловский В. А. Антропоморфизм // БСЭ. М., 1970. Т. 2. С. 110.
6. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в подсознании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.
7. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. 342 с.
8. Г ак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998. 763 с.
9. Баранов А. Н. Когнитивная теория метафоры: почти двадцать лет спустя. Предисловие редактора // Дж. Лакофф, М. Джонсон. Метафоры, которыми мы живем. М., 2004. 254 с.
Поступила в редакцию 21.02.2012 г.
