CC BY
134
Петрушенков А.Н. Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
УДК 343.2.01
Петрушенков Александр Николаевич Petrushenkov Aleksandr Nikolaevich
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса
Нижегородский институт управления — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (603057, Нижний Новгород, пр-т Гагарина, 46)
сапсНсЫе of sciences (law), associate professor of criminal law and procedure department Nizhegorodsky institute of management — the branch of Russian academy of national economy and state service under the President of the Russian Federation ( 46 Gagarin av., Nizhny Novgorod, 603057)
E-mail: [email protected]
Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
The coherence of the common and specific parts in the criminal law of Israel and Moldova
В данном исследовании рассматривается уголовное законодательство Израиля и Молдовы, дается сравнительный анализ уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей, конкретизируется взаимосвязь структурных элементов уголовных законов Израиля и Молдовы, указываются основные противоречия между общими и специальными уголовно-правовыми нормами и предлагаются варианты их актуализации. Делается вывод об эффективности заимствования некоторых положений уголовного права Израиля и Молдовы при кодификации отечественного уголовного законодательства.
Ключевые слова: уголовный закон, принципы уголовного закона, множественность преступлений, элементы и признаки состава преступления, обстоятельства, исключающие преступность деяния, стадии совершения преступления, соучастие в преступлении, умысел и неосторожность, цели и виды уголовных наказаний, обстоятельства, смягчающие наказание, обстоятельства, отягчающие наказание.
In this research criminal legislation of Israel and Moldova are observed, the comparative analysis of criminal norms of common and specific parts is given, the correlation of Israel and Moldova criminal law structural elements is elaborated, the main contradictions between the common and specific criminal law norms are stated and alternatives of their actualization are suggested. The conclusion is made about the effectiveness of borrowing of some conditions of criminal legislation of Israel and Moldova while codification of national criminal legislation.
Keywords: criminal law, principles of criminal law, multiple crime, circumstances excluding offence, stages of crime commitment, criminal complicity, intent and recklessness, types of criminal punishments, mitigating circumstances, aggravating circumstances.
Проведение эффективных реформ в отечественном уголовном законодательстве возможно только после тщательного анализа источников зарубежного уголовного права. Система общих уголовно-правовых норм и их закрепление в статьях Особенной части являются специфическими в каждом зарубежном государстве. Рассмотрим данное соотношение норм на примере уголовных законов Израиля и Молдовы.
Закон об уголовном праве Израиля (далее — ЗоУП Израиля) [1] содержит Общую часть, которая следует за Вступительной частью. Согласно части 1 статьи 2 ЗоУП Израиля именно общие уголовно-правовые нормы предоставляют право законодателю устанавливать преступления и наказания за их совершение в подзаконных актах.
В статье 3 ЗоУП Израиля говорится об обратной силе уголовного закона, которая имеет место толь-
ко при улучшении положения виновного. Однако внесение изменений в размеры штрафа, в том числе и в сторону их увеличения, не рассматривается как ужесточение уголовного наказания.
Общая часть ЗоУП Израиля содержит уголовноправовые нормы, которые характеризуют признаки объективной стороны состава преступления (ст. 18) и признаки субъективной стороны состава преступления (ст. 19, 20 и 21). Объект и субъект состава преступления не нашли уголовно-правового закрепления в рассматриваемом источнике. Уголовное законодательство Израиля обращает особое внимание на внутреннее психическое отношение лица к совершенному им преступлению. В частности, в статье 90 «алеф» дается толкование терминов, имеющих отношение к субъективной стороне состава преступления (например, «злоумышленно», «с намерением», «сознательно», «халатность»).
В российском же уголовном законодательстве полностью отсутствуют нормы, которые бы содержали элементы и признаки состава преступления. Отечественному уголовному праву стоило бы перенять опыт израильского правотворчества в актуализации данного института.
Согласно статье 22 ЗоУП Израиля допускается применять в качестве источника уголовного законодательства прецедентное право. В ЗоУП Израиля установлена уголовная ответственность юридических лиц (например, ст. 23). Необходимо дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации данными институтами, которые на сегодняшний день являются актуальными.
В соответствии со статьей 25 ЗоУП Израиля только покушение на преступление является уголовно наказуемой стадией неоконченного преступления. Закрепление института покушения на преступление в Особенной части ЗоУП Израиля является неоднозначным и противоречивым. Основной способ реализации данного института — квалификация деяния виновного по конкретной статье Особенной части со ссылкой на статью 25 Общей части ЗоУП Израиля. Такой подход и будет означать, что преступление является неоконченным. Но в Особенной части ЗоУП Израиля есть нормы, которые стадию покушения на преступление переводят в стадию оконченного преступления, не меняя самого понятия.
Например, в статье 92 Особенной части ЗоУП Израиля покушение на преступление против безопасности государства, международных отношений или официальных тайн признается оконченным преступлением с вытекающим отсюда полным наказанием. Аналогичный смысл имеет статья 133 — покушение на действия, призывающие к неповиновению; статья 305 — покушение на преднамеренное убийство; статья 456 — покушение на разрушение имущества взрывчатым веществом и т. д. Покушение на преступление, согласно Общей части ЗоУП Израиля, входит в содержание только неоконченного преступления и не может одновременно раскрывать признаки оконченного преступления. Кодифицированное уголовное законодательство каждому понятию должно придавать строго индивидуальное значение независимо от места нормативного закрепления.
Приготовление к преступлению не является стадией неоконченного преступления, так как Общая часть ЗоУП Израиля данное понятие не закрепляет. В Особенной части термин «приготовление» имеется во многих составах преступлений. Например, приготовление к причинению вреда суверенитету либо целостности государства, к развязыванию войны, к пособничеству врагу в войне (ст. 100 ЗоУП Израиля); приготовление к разглашению сведений, составляющих государственную тайну (ст. 120 ЗоУП Израиля); приготовление к действиям, призывающим к неповиновению (ст. 133 ЗоУП Израиля); приготовление к насилию против иностранного государства (ст. 165 ЗоУП Израиля); приготовление
преступлений с использованием опасных веществ (ст. 497 ЗоУП Израиля). Не совсем логично получается, когда уголовная ответственность за приготовление к преступлению более строгая, чем за покушение на преступление. Если толковать буквально, то по ЗоУП Израиля возможно и покушение на приготовление к преступлению.
Оригинально закреплен в Общей части ЗоУП Израиля институт соучастия в преступлении. В качестве видов соучастников преступления выделяются исполнители (ст. 29), подстрекатели (ст. 30) и пособники (ст. 31). Уголовное наказание за пособничество в два раза меньше, чем у остальных соучастников преступления. Данный подход не совсем оправдан и не поддерживается российским уголовным правом. Отдельной уголовно-правовой нормой установлена ответственность за покушение на подстрекательство (ст. 33 Общей части ЗоУП Израиля). Идея законодателя Израиля о выделении стадий преступления в соучастии является правильной, поэтому необходимо распространить соответствующее положение на всех соучастников, а не только на подстрекателей.
В Особенной части анализируемого закона институт соучастия представлен по-разному. Во-первых, в некоторых отдельных составах преступлений закреплена ответственность пособников и подстрекателей. Например, статья 99 «Пособничество врагу в войне», статья 102 «Пособничество военнопленному», ст. 258 «Пособничество, содействовавшее побегу», статья 260 «Пособник, содействовавший после факта совершения преступления», статья 302 «Подстрекательство или пособничество, содействовавшее совершению самоубийства» и т. д.
Из сравнительного анализа перечисленных статей Особенной части с соответствующими статьями Общей части ЗоУП Израиля следует несколько существенных противоречий. Уголовная ответственность подстрекателей и пособников уже предусмотрена в Общей части и дублировать ее в Особенной части является излишним. В статье 260 Особенной части ЗоУП Израиля говорится о пособничестве после совершения преступления, но это невозможно, так как в статье 31 Общей части ЗоУП Израиля указано, что пособничество возможно только до совершения или во время совершения преступления.
Во-вторых, Особенная частьЗоУП Израиляустанавливает виды соучастия в преступлении, чего нет в Общей части. Например, статья 145 — запрещенное объединение, группа лиц, организованная группа лиц; статья 440 — сговор на мошенничество; статья 499 — вступление в сговор для совершения тяжкого либо средней тяжести преступления и т. д. По нашему мнению, уголовно-правовые нормы Особенной части не должны выходить за пределы границ института соучастия в преступлении, которые определены Общей частью ЗоУП Израиля. Особенная часть должна лишь применять положения Общей части и при необходимости конкретизировать их.
Петрушенков А.Н. Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
Петрушенков А.Н. Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
В статье 34 «далет» Общей части ЗоУП Израиля закреплено правило, согласно которому неоконченное преступление и соучастие в преступлении действуют наравне с оконченным преступлением, закрепленным в Особенной части. Такое предположение, признаваемое истинным, необходимо распространить на все общие уголовно-правовые нормы, которые охватывают каждую статью Особенной части. Нормы Общей части ЗоУП Израиля действуют также и в отношении иных законов и подзаконных актов, если это необходимо в целях пресечения конкретных преступлений (ст. 34 «каф гимел»). В Общей части ЗоУП Израиля даются определения основным оценочным понятиям, которые закреплены в статьях Особенной части (ст. 34 «каф далет»).
Общая часть ЗоУП Израиля называет особо смягчающие обстоятельства, но не определяет их перечень (ст. 35 «алеф»). В Особенной части ЗоУП Израиля данные обстоятельства также закреплены. Например, в ст. 300 «алеф» «Обстоятельства, смягчающие наказание» указаны такие признаки, как: ограниченная вменяемость; превышение пределов необходимой обороны, крайней необходимости или принуждения; тяжелое душевное состояние в связи с жестоким и продолжительным издевательством. Но в Общей части говорится об особо смягчающих обстоятельствах, а в Особенной части они называются обстоятельствами, смягчающими наказание.
Институт обстоятельств, отягчающих наказание, отсутствует в Общей части ЗоУП Израиля. Но в Особенной части он активно применяется многими статьями. Например, в статьях 203, 203 «бет», 249 «алеф», 274, 300, 329, 335, 408, 415 ЗоУП Израиля закреплены следующие обстоятельства, отягчающие наказание: использование в преступлении властных либо зависимых отношений либо положения наставника или попечителя, а равно использование финансовых затруднений либо психологических проблем лица; применение силы либо иных видов давления, а равно угроза их применения; в отношении душевнобольного либо страдающего дефектом умственной деятельности; путем обмана; с применением огнестрельного или холодного оружия; двумя или более лицами; нападение на полицейского группой лиц, состоящей более чем из двух человек; убийство отца, матери, дедушки либо бабушки и др.
В статье 329 Особенной части ЗоУП Израиля вместо обстоятельств, отягчающих наказание, применяется понятие «обстоятельства, с отягчающими намерениями». Следовательно, нет единого понимания относительно института обстоятельств, отягчающих наказание в Особенной части ЗоУП Израиля по причине его отсутствия в Общей части.
Некоторые главы Особенной части ЗоУП Израиля начинаются с общих уголовно-правовых норм, имеющих отношение только к понятийному аппарату одной главы. Например, первая глава Особен-
ной части ЗоУП Израиля начинается со статьи 91 «Определение понятий и их толкование». Данный законотворческий прием является вполне приемлемым и эффективным средством, который призван минимизировать количество оценочных понятий и упростить работу правоприменителя.
Второй прием закрепления общих уголовноправовых норм в Особенной части ЗоУП Израиля основан на толковании понятий в рамках конкретных составов преступлений и, как правило, выражающийся в отдельной самостоятельной статье. Например, в статье 104 дается понятие вооруженных сил, в статье 105 — мятежа, в статье 214 «алеф» — непристойного материала, в статье 383 — кражи и т. д. Но соответствующие способы разъяснения понятий должны быть сначала предусмотрены в Общей части уголовного закона, чтобы сделать их легитимными.
Некоторые положения Особенной части ЗоУП Израиля необоснованно меняют юридическое содержание определенных институтов Общей части. Например, статья 93 Особенной части ЗоУП Израиля перевела такие обстоятельства, исключающие преступность деяния, как принуждение и крайняя необходимость, в число обстоятельств, смягчающих наказание. Такая подмена юридического содержания общих уголовно-правовых норм является недопустимой в кодифицированном законодательстве.
Интересным и новым для отечественного уголовного права является институт презумпций в ЗоУП Израиля. В целом в уголовном праве Израиля действует презумпция субъективного вменения и виновной ответственности. Но в некоторых нормах Особенной части ЗоУП Израиля закреплены иные презумпции. Например, предложение считать лицо виновным в шпионаже только при наличии у него одной лишь обязанности хранить переданную информацию в тайне (ст. 113 ЗоУП Израиля); презумпция состояния в браке, пока виновное лицо не докажет обратное (ст. 177 ЗоУП Израиля); презумпция правомерного владения перочинным ножом (ст. 186 ЗоУП Израиля); презумпция виновности лица за повреждение чужого недвижимого имущества, когда содержание повреждений указывает на данное лицо (ст. 196 «алеф» ЗоУП Израиля); презумпция признания мужчины сутенером за факт постоянного проживания с проституткой (ст. 200 ЗоУП Израиля) и т. д. Подавляющее количество презумпций носит обвинительный характер, и бремя их опровержения лежит на подозреваемом, обвиняемом или подсудимом.
Уголовный кодекс Республики Молдова (далее — УК Молдовы) [2] является содержательным и современным источником кодифицированного законодательства. Он имеет внутреннее деление на Общую и Особенную части. В части 2 статьи 3 УК Молдовы, в отличие от аналогичной нормы в Уголовном кодексе РФ, запрещается не только применение уголовного закона по аналогии, но и его расширительное толкование. Необходимо дополнить
статью 3 Уголовного кодекса РФ соответствующим содержанием.
К положительным аспектам также можно отнести наличие в УК Молдовы принципа индивидуализации уголовной ответственности и уголовного наказания (ст. 7). В его основу заложен обязательный учет таких признаков, как характер и степень вреда совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие или отягчающие уголовную ответственность. В Уголовном кодексе РФ данный принцип пока отсутствует.
Большая заслуга законодателя Молдовы состоит в кодификации института состава преступления и его закреплении в уголовном законе. Например, в статье 15 УК Молдовы закреплены четыре элемента состава преступления: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона, а в статье 52 УК Молдовы дается определение состава преступления и разъясняется его юридическая сущность. Не помешало бы в дальнейшем предусмотреть в УК Молдовы и исчерпывающий перечень субъективных и объективных признаков состава преступления. В Уголовном кодексе РФ нет ни одной статьи, которая раскрывала бы содержание института состава преступления. Состав преступления — это фундамент, на основании которого взаимодействуют Общая и Особенная части. Настало время его законодательной регламентации в Уголовном кодексе РФ.
В Общей части УК Молдовы есть уголовно-правовые нормы о приготовлении (ст. 26), покушении (ст. 27) и соучастии (ст. 41—48) в преступлении, но не предусмотрен порядок их реализации в Особенной части. Данный недостаток делает соответствующие нормы Общей части УК Молдовы декларативными, а их применение в Особенной части является субъективным усмотрением правоприменителя. Такие формы соучастия, как простое (ст. 44 УК Молдовы) и сложное (ст. 45 УК Молдовы), и вовсе не получили закрепление в статьях Особенной части УК Молдовы.
В шестой главе УК Молдовы отражены все основания освобождения от уголовной ответственности (ст. 53—60), которые применяются данным законодательством: несовершеннолетие, привлечение к административной ответственности, добровольный отказ от совершения преступления, деятельное раскаяние, изменение обстановки, условное освобождение, истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности. Соответствующий прием кодификации положительно скажется на систематизации уголовно-правовых норм и их эффективном применении. В Уголовном кодексе РФ тоже есть 11 глава об освобождении от уголовной ответственности, но, к сожалению, там закреплены только некоторые из оснований, а другие разбросаны по Общей части Уголовного кодекса РФ. В процессе дальнейшей систематизации отечественного уголовного законодательства необходимо консолидировать указанные основания.
В части 2 статьи 57 УК Молдовы закреплена взаимосвязь Общей и Особенной частей относительно института деятельного раскаяния: специальные виды деятельного раскаяния, указанные в примечаниях к статьям Особенной части, действуют только при наличии общих признаков деятельного раскаяния (ч. 1 ст. 57 Общей части УК Молдовы). К сожалению, в Уголовном кодексе РФ (ст. 75) соответствующая взаимосвязь Общей и Особенной частей отсутствует.
В УК Молдовы нет логической взаимосвязи между такой целью уголовного наказания, как исправление осужденного (ч. 2 ст. 61) и таким наказанием, как пожизненное заключение (ч. 1 ст. 62). При исправлении осужденный должен сознанием и поведением вернуться к социальным правилам жизнедеятельности, но в данном наказании это неосуществимо. Соответствующие цели законодателю Молдовы необходимо перечислить через союз «или», тогда достаточно было бы при назначении наказания достичь одной цели из многих.
В соответствии со статьями 21 и 63 Общей части УК Молдовы разрешается привлекать к уголовной ответственности юридических лиц. Данные положения активно реализуются в четырех главах Особенной части УК Молдовы: VI, IX, X и XI. Отечественное уголовное законодательство не предусматривает в качестве субъекта состава преступления юридическое лицо.
Уголовное наказание по УК Молдовы назначается виновному в строгом соответствии с положениями Общей части (ст. 75) и в пределах санкций статей Особенной части. Под строгим соответствием необходимо понимать неукоснительное соблюдение требований Общей части УК Молдовы, а в случае противоречий с нормами Особенной части — их верховенство. В статье 60 Уголовного кодекса РФ говорится лишь об учете положений Общей части.
Обстоятельства, смягчающие ответственность (ст. 76 УК Молдовы), представлены в виде перечня, который может быть дополнен судебным решением. Основная проблема здесь связана с реализацией данного института в статьях Особенной части. В статье 76 УК Молдовы не закреплено правило, согласно которому не подлежат повторному применению обстоятельства, уже закрепленные в статьях Особенной части. Следовательно, в таких привилегированных составах, как «Убийство в состоянии аффекта» (ст. 146 УК Молдовы), «Детоубийство» (ст. 147 УК Молдовы) и «Эвтаназия» (ст. 148 УК Молдовы), возможно повторное применение обстоятельств, смягчающих ответственность (ст. 76 УК Молдовы). Противоположная ситуация с обстоятельствами, отягчающими ответственность (ст. 77 УК Молдовы). Последние обстоятельства закреплены в виде исчерпывающего перечня, и их повторное применение запрещено (ч. 2 ст. 77 УК Молдовы).
Помимо смягчающих ответственность обстоятельств, в части 5 статьи 78 и статье 79 Общей части УК Молдовы говорится об исключительных
Петрушенков А.Н. Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
Петрушенков А.Н. Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
смягчающих ответственность обстоятельствах. К сожалению, никакого даже примерного перечня соответствующих обстоятельств законодатель Молдовы не приводит. Следовательно, их реализация в нормах Особенной части возможна только при применении конкретных санкций и на усмотрение судьи.
Особый интерес для отечественного уголовного права имеют глава 12 «Квалификация преступления» и глава 13 «Значение некоторых терминов или выражений в настоящем кодексе». Глава 12 состоит из шести статей, которые раскрывают сущность квалификации и виды конкуренции. В них также раскрываются особенности реализации уголовноправовых норм Общей части в статьях Особенной части УК Молдовы.
В главе 13 указано пятнадцать понятий и их определения (например, должностное лицо, наемник, государственная тайна и др.). Каждое понятие закреплено в отдельной статье УК Молдовы. В статье 119 УК Молдовы закреплено важнейшее правило, согласно которому понятия, раскрытые в главе 13, при их применении в Особенной части не могут иметь иного толкования и их значение всегда понимается, как это предусмотрено в соответствующих статьях Общей части УК Молдовы. Заимствование соответствующих институтов уголовного права в Уголовный кодекс РФ позволило бы повысить эффективность его применения и уровень кодификации.
При анализе статей Особенной части УК Молдовы вскрылись проблемы применения отягчающих обстоятельств в качестве квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков. Во-первых, в Особенной части УК Молдовы не должно быть особо квалифицирующих признаков, так как в Общей части все отягчающие обстоятельства перечислены в одном перечне и в нем нет особо отягчающих обстоятельств. Особенная часть не может устанавливать свои основания классификации отягчающих обстоятельств, которых нет в Общей части УК Молдовы.
Во-вторых, в кодифицированном уголовном законодательстве Молдовы нет необходимости повторять практически в каждой статье Особенной части отягчающие обстоятельства, которые уже закреплены в статье 77 Общей части. Например, в статье 145 «Умышленное убийство» повторяются девять отягчающих обстоятельств: три из них во второй части («корыстные побуждения», «в отношении лица в связи с выполнением им служебного или общественного долга», «беспомощное состояние лица») и шесть в третьей части («беременная женщина», «в отношении несовершеннолетнего», «двумя или более лицами», «ранее совершившим убийство», «особая жестокость», «повышенная социальная опасность средств совершения преступления»). Объем Особенной части УК Молдовы существенно бы сократился, если исключить повторное применение отягчающих ответственность обстоятельств.
В-третьих, нет единого подхода в применении квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков в статьях Особенной части УК Молдовы. Одни и те же признаки в одной статье Особенной части применяются в качестве квалифицирующих, а в другой статье — в качестве особо квалифицирующих. Например, такие признаки, как в отношении несовершеннолетнего, двумя или более лицами, общеопасными средствами в статье 145 УК Молдовы «Умышленное убийство» являются особо квалифицирующими, а в статье 151 УК Молдовы «Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения или иного тяжкого вреда здоровью» — квалифицирующими. Аналогичная ситуация и со смежными составами преступлений. Например, в случае причинения тяжкого телесного повреждения повторно, в отношении двух или более лиц либо по заказу данные признаки являются особо квалифицирующими (ч. 3 ст. 151 УК Молдовы), а при их наличии в умышленном причинении средней тяжести телесных повреждений они выступают в качестве квалифицирующих признаков (ч. 2 ст. 152 УК Молдовы).
В Особенной части УК Молдовы неоднократно применяется такая форма соучастия, как совершение преступления двумя или более лицами (например, п. «с1» ч. 2 ст. 280 «Захват заложников», п. «Ь» ч. 2 ст. 325 «Активное коррумпирование» и др.). Но в статье 43 Общей части УК Молдовы речь идет о таких формах соучастия, как простое, сложное, организованная группа и преступная организация. Следовательно, законодатель Молдовы вышел за пределы института соучастия, которые очерчены Общей частью. Данный способ конструирования законодательного материала противоречит принципам кодификации.
При закреплении организованной преступной группы и преступной организации в Особенной части возникли следующие противоречия: фиксация указанных форм соучастия в рамках одной части конкретной статьи Особенной части УК Молдовы (особо квалифицированные составы — ч. 3 ст. 164, ч. 3 ст. 165, ч. 3 ст. 186, ч. 3 ст. 187 и др.; квалифицированные составы — ч. 2 ст. 241, ч. 2 ст. 236 и др.). Соответствующий метод конструирования уголовно-правовых норм Особенной части является ошибочным, так как искусственно приравнивает степени общественной опасности организованной преступной группы и преступной организации. Правильно сконструирована статья 278 УК Молдовы «Терроризм», где в части второй закреплена организованная преступная группа, а в части третьей — преступная организация. Унифицированная позиция законодателя облегчит работу правоприменителя и повысит ее эффективность.
В Особенной части УК Молдовы отсутствует институт примечаний. Так называемые поощрительные нормы закреплены в виде самостоятельных частей к статьям Особенной части (например, ч. 2 ст. 337 «Измена Родине», ч. 3 ст. 334 «Дача взятки», ч. 2 ст. 282 «Организация незаконного военизиро-
ванного формирования или участие в нем»). Так же как и в Уголовном кодексе РФ, в указанных частях статей Особенной части реализуются специальные виды деятельного раскаяния.
В заключение отметим, что взаимосвязь общих и специальных уголовно-правовых норм в зарубежных уголовных законах имеет как негативные, так и позитивные черты. Проведенный анализ взаимосвязи указанных норм позволит, с одной стороны, уберечь отечественного законодателя от повторения ошибок при кодификации, а с другой — предоставляет возможность заимствовать идеи наиболее эффективных способов закрепления и реализации общих уголовно-правовых норм.
Примечания
1. См.: Закон об уголовном праве Израиля / постатейный перевод с иврита на русский язык судьи М. Дорфма-на. СПб., 2010.
2. См.: Уголовный кодекс Республики Молдова / вступительная статья А.И. Лукашова. СПб., 2003.
Notes
1. See: The act of Criminal law of Israel / post-article translation from Hebrew into Russian by the judge M. Dorfman. St. Petersburg, 2010.
2. See: Criminal code of Moldova Republic / introductory article of A.I. Lukashov. St. Petersburg, 2003.
Петрушенков А.Н. Когерентность Общей и Особенной частей в уголовном законодательстве Израиля и Молдовы
