CC BY
107
Рагулин А.В.
КОДЕКС ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ АДВОКАТА КАК СРЕДСТВО БОРЬБЫ С КРИТИКОЙ В АДВОКАТУРЕ
Цель: Исследование проблем использования органами корпоративного управления адвокатурой Кодекса профессиональной этики адвоката как средства борьбы с критикой деятельности этих органов.
Методология: Использовались методы структурно-функционального анализа, системный метод, формально-юридический метод, метод изучения документов, метод включенного наблюдения.
Результаты: В статье путем исследования этико-правовой основы функционирования адвокатуры и современной ситуации в адвокатуре России, в том числе на основе материалов конкретных дел, рассмотрены проблемы использования органами корпоративного управления адвокатурой (адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации и Федеральной палатой адвокатов Российской Федерации) Кодекса профессиональной этики адвоката как средства борьбы с критикой.
Сделан вывод о том, что Кодекс профессиональной этики адвоката в руках недобросовестных представителей адвокатских палат представляет собой действенное средство для борьбы с критикой в адвокатуре. Отмечено, что в силу положений ст. 39 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» у общественных объединений адвокатов пока нет широких прав по непосредственному влиянию на деятельность органов корпоративного управления в части защиты адвокатов от необоснованного дисциплинарного преследования. Предложено введение общего запрета на преследование адвокатов за критику органов корпоративного управления, прямо закрепленного в законе либо в тексте КПЭА, который мог бы быть сформулирован примерно в следующем виде: «Недопустимо использование дисциплинарного производства в отношении адвоката в целях осуществления его преследования за высказанную и поддерживаемую им позицию по делу, а также за высказывание критических замечаний, в том числе относительно деятельности органов адвокатского самоуправления, их руководителей и сотрудников.».
Новизна/оригинальность/ценность: Статья представляет научную ценность, поскольку является исследованием современных проблем организации адвокатуры.
Ключевые слова: адвокатура, адвокат, развитие адвокатуры, проблемы адвокатуры, Обращение 32-х адвокатов, адвокатская этика, Кодекс профессиональной этики адвоката.
Ragulin A.V.
THE CODE OF PROFESSIONAL ETHICS OF ADVOCATE AS A MEANS OF FIGHTING CRITICISM IN THE ADVOCACY
Purpose: To study the problems of using the Code of Professional Ethics of Advocate by the corporate governance bodies of the Advocacy as a means of combating criticism of the activities of these bodies.
Methodology: The methods of structural and functional analysis, the systemic method, the formal-legal method, the method of studying documents, the method of participatory observation were used.
Results: In the article, based on the study of the ethical and legal basis of the functioning of the advocacy profession and the study of the current situation in the advocacy profession of Russia, and on the basis of the materials of specific cases, the problems of using the corporate governance bodies of the advocacy profession (Advocate's chambers of the subjects of the Russian Federation and the Federal Chamber of Advocates of the Russian Federation ) of the Code of Professional Ethics of Advocate as a means of dealing with criticism is discovered.
It is concluded that the Code of Professional Ethics of Advocate, in the hands of unscrupulous representatives of the chambers of advocates, is the effective mean of combating criticism in the advocacy profession. It is noted that by virtue of the provisions of Art. 39 of the Federal Law «On advocacy and the advocacy profession in the Russian Federation» the public associations of advocates do not yet have broad rights to directly influence the activities of corporate governance bodies in terms of protecting advocates from unjustified disciplinary prosecution. The introduction of a general prohibition on the prosecution of advocates for criticism of corporate governance bodies is proposed, directly enshrined in the law or in the text of the Code of Professional Ethics of Advocate, which could be formulated roughly as follows: «It is unacceptable to use disciplinary proceedings against the advocate in order to prosecute him for his position on the case, as well as for expressing critical remarks, including regarding the activities of the advocacy self-government bodies, their leaders and employees.».
Novelty/originality/value: The article is of scientific value, since it is a study of modern problems of the organization of the advocacy profession.
Keywords: advocacy, advocate, development of advocacy, problems of advocacy, Appeal of 32 advocates, advocate ethics, Code of Professional Ethics of Advocate.
Адвокатура является публичным, независимым, самоуправляемым профессиональным сообществом адвокатов и как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления.
Посредством оказания адвокатами квалифицированной юридической помощи адвокатура как социальный институт осуществляет защиту прав, свобод и интересов доверителей, обеспечивает доступ к правосудию, участвует в правовом просвещении, совершенствовании законодательства и практики его применения, а также осуществляет защиту профессиональных прав, свобод и интересов адвокатов [1, с. 5-11].
Несмотря на значимую социальную функцию адвокатуры - ее системообразующий элемент, адвокаты как члены профессионального сообщества в Российской Федерации фактически ограничены в праве избирать и быть избранными в органы, названные в законе «органами адвокатского самоуправления», которые за период с 2004 по 2020 г. вследствие законодательных изменений превратились в практически несменяемые органы корпоративного управления.
Несмотря на некоторые позитивные законодательные изменения, вступившие в силу с 1 марта 2020 г., и сегодня российские адвокаты в рамках процедур, предусмотренных ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и иными актами адвокатской корпорации, ограничены во влиянии на действия и решения органов корпоративного управления, как ограничены они и в возможности получать полную и достоверную информацию об этих действиях и решениях.
В настоящее время развитие российской адвокатуры характеризуется доминированием органов корпоративного управления (Федеральной палаты адвокатов РФ и адвокатских палат субъектов РФ) и их должностных лиц и подчиненным статусом адвокатов и адвокатских образований.
Внутрикорпоративное регулирование отношений в адвокатуре осуществляется, в том числе, на основе применения положений особого акта -Кодекса профессиональной этики адвоката.
КПЭА - обладающий фактически нормативным действием в отношении адвокатов эти-ко-правовой акт адвокатского сообщества, представляющий собой свод нравственно-этических предписаний, устанавливающий приемлемые и не приемлемые для сообщества практики поведения его представителей, а также закрепляющий основания привлечения адвоката к дисциплинар-
ной ответственности и порядок осуществления дисциплинарного производства.
Если исходить из посыла, которым руководствовались при принятии КПЭА, то этот акт, устанавливающий обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, принимался в целях развития традиций российской (присяжной) адвокатуры и по своим свойствам призван дополнять правила, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре.
Теоретически обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, установленные КПЭА, должны быть основаны на нравственных критериях и традициях, представляющих собой несанкционированные государством правила поведения, наиболее обобщенные нормы и принципы поведения людей, соблюдаемые на основе убеждения и охраняемые общественным мнением, основанные на представлениях людей о добре, зле и справедливости, требованиях морали и нравственности, являющихся основой установленных в КПЭА этических правил [2, с. 267-269].
Однако практика показывает, что изменения, вносимые в КПЭА, а также акты КЭС ФПА РФ нередко преследуют совсем не те цели, ради которых они существует и для достижения которых принимаются.
Адвокат М.В. Карпов еще в 2012 году, рассмотрев в своей публикации предлагаемые поправки к КПЭА и дав им обоснованную критическую оценку, указал следующее: «Не хотелось бы думать, что может наступить время, когда адвокатам придется искать защиту не только от государства, но и от действий Федеральной палаты адвокатов, тем более в связи с принятием Кодекса этики, который безосновательно ухудшает положение адвокатов и ограничивает их в гражданских правах и свободах» [3]. К сожалению, история показала, что неблагоприятный прогноз реализовался.
Первым громким делом о преследовании адвоката за критику стало дело адвоката И.Л. Трунова.
Основанием для возбуждения дисциплинарного производства в отношении него стали две коллективные жалобы адвокатов о якобы нарушении им норм профессиональной этики, в которых некоторые адвокаты - члены адвокатской палаты Московской области сочли, что публичные высказывания, которые адвокат И.Л. Трунов сделал на пресс-конференции по поводу прекращения предыдущего дисциплинарного производства в отношении него, якобы нанесли ущерб
авторитету адвокатуры. Суть этих заявлений в том, что И.Л. Трунов рассказал журналистам о коррупции в адвокатуре России и о незаконном давлении органов руководства адвокатуры на неугодных адвокатов [4-7].
Судья Лефортовского районного суда г. Москвы В. Голованов, удовлетворяя иск И.Л. Трунова о востановлении статуса адвоката указал, что адвокатские палаты не имеют права вмешиваться в частную или публичную деятельность адвокатов, а КПЭА распространяется только на их профессиональную деятельность. Суд также обратил внимание президентов адвокатских палат, что они являются публичными фигурами, а следовательно, должны быть готовы к критике в свой адрес, даже если она очень эмоциональна, а решившись выйти на арену публично освещаемой деятельности, президенты адвокатских палат должны проявлять большую степень терпимости и спокойно реагировать на эпатаж [8].
Но с появлением в 2017 г. в КПЭА ныне действующей редакции ч. 2 ст. 5 и ч. 5 ст. 9 действие этого акта начало распространяться не только на профессиональную деятельность адвоката, которую, даже судя из названия, призван регулировать этот акт, но и на всю жизнедеятельность адвоката.
Изменение в регуляторном подходе, вкупе с организационной деятельностью ФПА РФ по созданию в 2017 г. в ее структуре Комиссии по этике и стандартам, и последовавшее за этим воздействие ряда сомнительных решений комиссии на постепенно извращавшуюся в угоду желаниям адвокатских управленцев практику применения положений КПЭА привело к резкому увеличению числа адвокатов, статус которых был прекращен в порядке дисциплинарного производства. Из сведений, содержащихся в отчетах Совета ФПА РФ, видно, что с 2017 по 2019 г., когда начала складываться практика применения КПЭА вкупе с разъяснениями КЭС ФПА РФ, прослеживается тенденция резкого количественного увеличения числа таких адвокатов на 57 %, т. е. более чем в два раза [2, с. 45].
В 2019 году состоялось принятие Комиссией по этике и стандартам ФПА РФ и Всероссийским съездом адвокатов Разъяснения № 03/19 по вопросу о допустимости обращения адвокатов в правоохранительные органы и Резолюции «О соблюдении адвокатской этики» - антиконституционных, противозаконных, противоречащих правилам адвокатской профессии актов, нарушающих права и профессиональные интересы адвокатов Российской Федерации путем запрещения им под
угрозой прекращения статуса осуществлять обращения в любые органы государственной власти с заявлениями о проведении проверки в отношении органов адвокатского самоуправления, с заявлениями, содержащими требования или призывы к вмешательству в деятельность органов адвокатского самоуправления либо к осуществлению по отношению к ним проверочных и контрольных мероприятий [9, с. 96-104].
В настоящее время участниками общественного объединения «Инициатива-2018» осуществляется оспаривание этих актов в судебном порядке [10, с. 68-78; 11, с. 9-28].
Состоялось и привлечение ряда адвокатов к дисциплинарной ответственности за так называемое Обращение 32-х адвокатов [2], содержащее как критику деятельности следственных органов, так и опосредованную критику деятельности адвокатских управленцев.
При этом следует отметить, что негативные тенденции, связанные с необоснованным привлечением адвокатов к дисциплинарной ответственности, уже давно находятся в фокусе внимания международных правозащитных организаций.
Так, Международная комиссия юристов (1С|) в своем докладе отмечает: «В странах СНГ адвокаты все чаще подвергаются устрашению и преследованию в ходе осуществления профессиональной деятельности. В некоторых случаях устрашение и преследование проявляются в виде привлечения адвокатов к дисциплинарной ответственности и применения таких дисциплинарных взысканий, как лишение или приостановление адвокатского статуса на фиктивных основаниях.
К данным случаям относится лишение адвокатов статуса за защиту интересов своих доверителей в суде или за выполнение иных профессиональных обязательств способом, соответствующим Основным принципам ООН, касающимся роли юристов.
Кроме того, это может иметь форму лишения адвокатского статуса по несущественным основаниям, которые не представляют собой достаточно серьёзных нарушений профессиональной этики, чтобы оправдать применение дисциплинарного взыскания в виде лишения адвокатского статуса.
МКЮ отмечает, что ассоциации адвокатов не всегда способны защитить своих членов от произвольного лишения статуса или иного ненадлежащего вмешательства в независимое осуществление ими профессиональной деятельности со стороны органов исполнительной власти и частных лиц.
Кроме того, МКЮ указала, то обеспокоена тем, что в ряде стран региона ассоциации адвокатов не являются независимыми, а превратились в инструмент исполнительной власти и могут сами налагать произвольные и несправедливые дисциплинарные взыскания на адвокатов.
МКЮ подчеркнула, что лишение адвоката статуса за действия, которые соответствуют международным стандартам юридической профессии, в случаях, когда такое лишение не является мерой взыскания, установленной за совершение определённых действий, либо в случаях, когда оно несоразмерно обстоятельствам конкретного дела, не только нарушает права адвоката, но и подрывает независимость юридической профессии и имеет самые пагубные последствия для защиты прав человека и принципа верховенства права в отдельно взятой стране [12].
Однако, как выясняется, пожелания международных организаций для ФПА РФ отнюдь не повод для какого-либо воздействия на адвокатские палаты с целью прекращения действий, идущих вразрез с интересами адвокатов.
Это наглядно продемонстрировали недавние события.
10 декабря 2020 г. в отмечаемый в России День прав человека органами корпоративного управления адвокатурой было проведено небезынтересное мероприятие по обсуждению проблемы борьбы с критикой внутри адвокатского сообщества.
Из опубликованного на сайте ФПА РФ материала о событии (со звучным и наполненным смыслом названием «Новый формат привычного диалога») следует:
«...Юрий Пилипенко обратил внимание, что для дискуссии на 6-м Германо-российском адвокатском форуме выбрана интересная и актуальная проблема, которую уже давно хотелось обсудить. По его словам, «проблема критики адвокатами друг друга, органов адвокатского самоуправления, проблема критики, предположим, политической власти, всегда существовала и, наверное, будет существовать, и нам хотелось бы выяснить, как к этому важному и непростому вопросу относятся наши коллеги...».
«...Михаил Толчеев и Николай Кипнис в своих выступлениях обозначили проблему установления пределов критических и полемических высказываний российских адвокатов в их отношениях с судами, органами прокуратуры и общественностью» [13].
Ввиду запланированного на апрель 2021 г. так называемого «Всероссийского съезда адвокатов»
и сведений о келейно готовящихся в недрах ФПА РФ очередных поправках в КПЭА есть основания полагать, что заботливыми адвокатскими управленцами либо готовятся новые нормы КПЭА, фактически запрещающие критику деятельности органов корпоративного управления адвокатурой и их не избираемых адвокатами должностных лиц, либо данный вопрос планируется как-то решить посредством очередного «запретительного» разъяснения КЭС ФПА РФ.
Обращаю внимание на то, что в толковых словарях русского языка термин «критика» определяется как «особый литературный жанр, посвященный разбору и оценке литературных, музыкальных, театральных, художественных и т. п. произведений», «анализ, разбор, обсуждение кого-либо или чего-либо с целью оценить достоинства и выявить недостатки», «исследование, научная проверка правильности, подлинности чего-либо», «неблагоприятная оценка, указание недостатков; порицание» [14].
Все эти действия руководство органов корпоративного управления, видимо, и собирается теперь уже прямо запретить адвокатам. Но, конечно, не всем, а большинству, себя, естественно, из этого большинства исключая.
Так, например, обсуждение вопросов о поправках в КПЭА кем-либо, кроме ФПА РФ, представители органов корпоративного управления адвокатурой сами себе критиковать позволяют, указывая, например, следующее: «.. .особую опасность для адвокатского сообщества представляют попытки использовать обсуждение проектов поправок в КПЭА как повод для дискредитации ФПА РФ - единственного легитимного и признанного государством представителя всего адвокатского сообщества, который ведет большую и часто успешную работу по защите профессиональных прав адвокатов, в том числе, в таких важных областях, как налогообложение, гарантии неприкосновенности и независимости, взаимодействие с федеральными органами власти, законотворческая деятельность, а также в сфере повышения квалификации адвокатов» [15].
Заметим, что успехи ФПА РФ в повышении квалификации адвокатов и, вероятно, во взаимодействии с федеральными органами власти, конечно, налицо, но вот заявлять об успехах ФПА РФ в сфере законотворческой деятельности, а тем более в сферах налогообложения адвокатов и обеспечения гарантий неприкосновенности и реализации профессиональных прав адвокатов я бы не стал, ибо неправда это. Серьёзных успехов тут, к сожалению, пока не достигнуто.
Однако практикуемый подход адвокатских управленцев создал благоприятную почву для распространения в социальных сетях деятельности так называемых «интернет-троллей», которые, в надежде выслужиться перед руководством органов корпоративного управления адвокатурой, пытаются, нет, не критиковать, а ругать и травить критиков адвокатуры, подчас с использованием абсолютно неприемлемых не только в публичной дискуссии, но даже и в уличном разговоре выражений. И в отношении таких лиц нормы КПЭА адвокатскими палатами под различными предлогами не применяются [16]. А эти «интернет-тролли» при поддержке ФПА РФ, тем временем, постепенно приникают уже и на страницы адвокатских СМИ.
Надо сказать, что нормы КПЭА в настоящее время без новых запретительных конструкций уже достаточны для преследования неугодных адвокатов, что наглядно демонстрируется ФПА РФ и рядом адвокатских палат.
Напомню содержание ч. 2 ст. 5 и ч. 5 ст. 9 КПЭА: «адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре», «в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения».
Понятно, что в силу своего содержания ч. 2 ст. и ч. 5 ст. 9 КПЭА могут быть при первой же необходимости использованы для привлечения к ответственности за критику действий руководства органов корпоративного управления. Но практика показывает, что арсенал норм КПЭА в части преследования адвокатов за критику и без того широк, и абсолютно любые его нормы могут в этом «благом» для представителей адвокатской номенклатуры деле найти свое применение.
Так, изобличитель преступных действий и критик деятельности экс-президента Адвокатской палаты Республики Башкортостан Б.Г. Юма-дилова адвокат В.О. Аббасов был необоснованно привлечен к дисциплинарной ответственности и наказан Советом АП РБ прекращением статуса адвоката за то, что он якобы помешал проведению конференции АП РБ, совершив «физическое завладение трибуной и микрофоном» и «выкрикивая и агитируя за срыв ее работы».
В деле В.О. Аббасова квалификационная комиссия АП РБ усмотрела нарушение п. 4 ч. 1 ст. 7
Закона об адвокатуре (адвокат обязан соблюдать КПЭА и исполнять решения палаты); п. 1 ст. 4 (должен сохранять честь и достоинство, присущие профессии), п. 1 и пп. 1 п. 2 ст. 15 (строить отношения с коллегами на взаимном уважении; не употреблять выражений, умаляющих честь, достоинство, деловую репутацию коллег и адвокатуры), п. 1 ст. 17 КПЭА (информация об адвокате не должна содержать оценочных характеристик) [17].
В иске о восстановлении статуса и признании незаконными решений АП Р В.О. Аббасов и я, как его представитель, указали на следующее:
1. Квалификационной комиссией АП РБ нарушены положения действующих в отношении Российской Федерации норм международного права (ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 6 Европейской конвенции о правах человека, п. 27-29 Основных положений о роли юристов), действующего законодательства (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ст. 4 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») и Кодекса профессиональной этики адвоката (п. 3 ст. 19), требующих обеспечения рассмотрения дисциплинарных производств в отношении адвокатов беспристрастным дисциплинарным комитетом.
В заседании квалификационной комиссии при рассмотрении материалов дисциплинарных производств в отношении В.О. Аббасова участвовали члены квалификационной комиссии АП РБ (Булат Гумерович Юмадилов, Гузэль Рафатовна Давлетшина, Раис Абдрафикович Мазитов, Ру-стэм Рашитович Асянов, Олег Михайлович Крылов, Линара Ахметовна Яруллина), в отношении которых имелись обоснованные и подтвержденные доказательствами заявления об отводе на основании наличия сомнений в беспристрастности членов квалификационной комиссии и подтвержденных заявлений о нелегитимности избрания членов квалификационной комиссии.
Однако данные заявления были произвольно, без исследования существа изложенных в них доводов и представленных доказательств, отклонены квалификационной комиссией со ссылкой на отсутствие права на заявление отвода при рассмотрении материалов дисциплинарного производства в положениях КПЭА.
При этом членами квалификационной комиссии, которым был заявлен отвод, предпринимались действия в виде препятствования в выражении В.О. Аббасовым и его представителями своего мнения по существенным вопросам,
осуществлялось препятствование в постановке вопросов участвующим в деле лицам, было отказано в удовлетворении обоснованных ходатайств об исследовании материалов дела, об исследовании доказательств, что подтверждает отсутствие беспристрастности у этих лиц при принятии решения.
2. В нарушение положений п. 10 ст. 23 КПЭА Квалификационной комиссией необоснованно, при наличии у нее соответствующей обязанности, а также немотивированно отказано в удовлетворении ходатайства об ознакомлении участников дисциплинарного производства со всеми материалами дисциплинарного производства, с регламентом квалификационной комиссии при отсутствии текста данного регламента в открытом доступе на веб-сайте АП РБ в сети Интернет.
3. Квалификационной комиссией при осуществлении дисциплинарного производства в отношении В.О. Аббасова не обеспечено объективное и справедливое рассмотрение жалоб, преставлений и обращений в отношении него. Это привело к тому, что выводы квалификационной комиссии, отраженные ею в Заключении, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а также к тому, что при принятии решения не были применены нормы действующего законодательства, подлежащие применению.
4. Наряду с этим квалификационной комиссией нарушено требование положений ч. 14 ст. 23 КПЭА, согласно которым заключение комиссии должно быть мотивированным и обоснованным, в мотивировочной части заключения должны быть указаны фактические обстоятельства, установленные комиссией, доказательства, на которых основаны ее выводы, и доводы, по которым она отвергает те или иные доказательства.
5. В нарушение п. 2 и п. 14 ст. 23 КПЭА при рассмотрении дела какие-либо объективные доказательства, подтверждающие совершение инкриминируемых адвокату В.О. Аббасову действий (видеозапись конференции), не изучались, доводы стороны защиты о том, что совершенные В.О Аббасовым действия не содержат в себе никаких нарушений этических норм, не опровергнуты. При этом Заключение основано на доказательствах, не исследованных в ходе рассмотрения дела.
6. В заключении никак не мотивировано, почему действия, совершенные В.О. Аббасовым, расцениваются Квалификационной комиссией как нарушение положений п. 1 ст. 4, пп. 1, 2 ст. 15 и п. 1 ст. 17 КПЭА, при том, что объективно деятельность В.О. Аббасова по участию в конферен-
ции АП РБ, попытке организовать всестороннее обсуждение стоящих перед ней вопросов является законной, преследование в связи с ее осуществлением не допускается. Каких-либо действий В.О. Аббасова, которые объективно могли бы быть расценены как нарушения норм законодательства и КПЭА, на видеозаписях не содержится, что подтверждается описанием действий В.О. Аббасова, которые были приведены стороной защиты на заседании квалификационной комиссии.
7. В.О. Аббасову инкриминируются действия, противоречащие друг другу по своему описанию, что нарушило его право на защиту от предъявленного обвинения ввиду неконкретности обвинения. При этом нарушения регламента Конференции АП РБ, в которых признан виновным В.О. Аббасов, не могут быть признаны таковыми ввиду ничтожности самого регламента Конференции АП РБ вследствие отсутствия включения вопроса о его принятии в повестку дня конференции. Доводы стороны защиты о том, что на основании п. 1 ст. 181.5 ГК РФ Регламент Конференции АП РБ, утвержденный Шестнадцатой ежегодной конференцией АП РБ 12 октября 2018 г., является ничтожным и не подлежит применению, Квалификационной комиссией фактически не опровергнуты, поскольку соображения, положенные в основу попытки их опровержения, противоречат положениям действующего законодательства.
8. Поскольку регламент конференции, принятый Шестнадцатой ежегодной Конференцией Адвокатской палаты РБ 12 октября 2018 года, в открытом доступе на Сайте АП РБ не размещен, в изданиях АП РБ не публиковался, его текст был выдан В.О. Аббасову лишь в рамках ознакомления с материалами дисциплинарного производства, В.О. Аббасов в принятии регламента участия не принимал, а следовательно, не имел возможности с ним ознакомиться, никакие действия В.О. Абба-сова не могут быть расценены как нарушения регламента по умыслу или грубой неосторожности, поскольку у В.О. Аббасова не имелось каких-либо оснований полагать, что существует запрет на совершение определенных действий, что исключает возможность признания действий, в совершении которых он обвинен, как действий, совершенных при наличии вины.
В итоге решения АП РБ были отменены судом, решение вступило в законную силу, адвокат В.О. Аббасов в статусе был восстановлен [18].
Еще один пример из этого же региона. Я также являлся представителем истца - руководителя общественного движения «Против коррупции в
Адвокатской палате Республики Башкортостан» адвоката А.В. Войцеха по его иску к АП РБ о признании незаконным и отмене заключения и восстановлении статуса адвоката.
По данному делу еще раньше, чем по делу В.О. Аббасова, Кировским районным судом г. Уфы принято решение о признании решения Совета Адвокатской палаты Республики Башкортостан о применении к А.В. Войцеху меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката незаконным [19, 20].
Основанием для прекращения статуса адвоката А.В. Войцеха явилось якобы наличие у него задолженности по отчислениям на общие нужды Адвокатской палаты Республики Башкортостан в размере 1 800 рублей.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд установил, что при вынесении решения не учтены обстоятельства, имеющие существенное значение при принятии решения о применении к истцу исключительной меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Суд указал, что истцом представлены доказательства своевременной оплаты обязательных отчислений путем внесения денежных средств в кассу коллегии адвокатов, в которой он состоял и которая перечислила денежные средства за него в АП РБ. Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и взаимосвязи, суд пришёл к выводу об отсутствии оснований для привлечения адвоката А.В. Войцеха к дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката в связи с неуплатой обязательных отчислений Адвокатской палате Республики Башкортостан за июль, август 2019 года.
Отмечу, что сразу же после восстановления статуса адвоката А.В. Войцеха на основании новых необоснованных решений АП РБ его статус был вновь прекращен. В настоящее время идет судебный процесс по обжалованию очередных незаконных и необоснованных актов АП РБ [21]. Дисциплинарные производства на этот раз были возбуждены по необоснованным жалобам лица, являющегося обвиняемым по уголовному делу, в котором адвокат А.В. Войцех является потерпевшим. Палата в очередной раз продемонстрировала свое отношение к закону и КПЭА, а также к конструктивной критике.
Кстати, за моим участием в делах А.В. Войце-ха и В.О. Аббасова, а также в деле по иску против ФПА РФ об оспаривании вышеупомянутых незаконных актов, также последовали попытки привлечения к дисциплинарной ответственности.
Эти попытки показали, что адвокатскими управленцами, желающими привлечь адвоката к ответственности, могут использоваться различные нормы КПЭА, а ситуации могут создаваться искусственно.
Так, в связи с моей деятельностью по представлению интересов Палаты адвокатов Удмуртской республики и Палаты адвокатов Республики Алтай по делу об оспаривании незаконных актов ФПА РФ, о которых упоминалось выше, в отношении меня вице-президентом ФПА РФ, вице-президентом АПМО, адвокатом М.Н. Тол-чеевым, представляющим противоположную сторону (ФПА РФ) в гражданском процессе, была инициирована подготовка жалобы от имени моего доверителя - Палаты адвокатов Республики Алтай.
М.Н. Толчеев в нарушение ч. 2 ст. 14 КПЭА встречался с моим доверителем в лице Совета ПАРА в мое отсутствие и без моего согласия, в нарушение ч. 2 ст. 14, п. 2 ст. 8, ч. 1 ст. 15 КПЭА путем выступления с докладом предоставил Совету ПАРА недостоверную информацию о произошедших в ходе судебного заседания 23 января 2020 г. событиях, чем убедил ПАРА в том, что я якобы действовал вопреки интересам ПАРА, а также распространил на своей публичной странице в социальной сети «^асеЪоок» недостоверную информацию о якобы нарушении мной норм КПЭА.
Противоречащие положениям КПЭА действия вице-президента ФПА РФ, вице-президента АПМО, адвоката М.Н. Толчеева, представляющего ФПА РФ в гражданском процессе, являются нарушающим ч. 1 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» вмешательством в адвокатскую деятельность адвоката А.В. Рагулина со стороны ФПА РФ, состоящим в инициировании необоснованного привлечения адвоката А.В. Рагулина к дисциплинарной ответственности за якобы допущенные им в отношении ПАРА нарушения, обусловленного как его деятельностью в качестве представителя противоположной ФПА РФ стороны в конкретном гражданском деле, так и высказываемой конструктивной научно-обоснованной критикой деятельности руководства ФПА РФ.
В отзыве на жалобу я указал, что жалоба и приложенные к ней документы подтверждают лишь сам факт моего отказа от поддержания поступившего в Хамовнический районный суд г. Москвы заявления об отказе от исковых требований, но не содержат доказательств неправомерности этих действий, о чем утверждается в тексте жалобы.
В жалобе утверждается, что адвокат А.В. Ра-гулин якобы не согласовал свои действия с доверителем и действовал вопреки его воле, однако каких-либо доказательств этого факта не представлено, в связи с чем в отзыве на жалобу я подчеркнул, что данные заявления опровергаются содержанием соглашения об оказании юридической помощи, в котором определена правовая позиция в виде необходимости поддержания предъявленного искового заявления, а также тем, что, по условиям соглашения об оказании юридической помощи, заключённого между ПАРА и адвокатом, адвокат А.В. Рагулин в своей деятельности по представлению интересов ПАРА подотчетен только Президенту ПАРА, и только Президент ПАРА вправе давать указания, выражающие волю доверителя в лице ПАРА. Также я отметил, что не представлено и доказательств того, что Решение Совета ПАРА от 26 декабря 2019 г. об отказе от исковых требований было доведено до моего сведения до судебного заседания, состоявшегося 23 января 2020 г.
Также я подчеркнул, что в тексте жалобы утверждается, что адвокат А.В. Рагулин не заявил ходатайство о предоставлении времени на согласование позиции с доверителем, реализовывал собственные политические и правовые воззрения, транслируя их от имени ПАРА, и обратил внимание, что эти утверждения полностью опровергаются аудиопротоколом судебного заседания, согласно которому адвокатом А.В. Рагулиным никакие политические и правовые воззрения не транслировались, а делались ссылки на нормы законодательства, по его ходатайству был объявлен перерыв для осуществления связи с доверителем для согласования позиции. Также я указал, что в жалобе утверждается, что адвокат А.В. Рагулин, заняв позицию вопреки воле доверителя, руководствовался безнравственными интересами, однако никаких доказательств этого утверждения заявителем жалобы не представлено.
Также я указал, что в условиях:
- отсутствия предварительного уведомления со стороны ПАРА о принятом Советом ПАРА решении об отказе от исковых требований;
- подписания заявления об отказе от исковых требований не уполномоченным на то лицом;
- отсутствия связи с Президентом ПАРА -единственным лицом, которое по условиям соглашения вправе давать указания от имени ПАРА;
- учитывая необратимость правовых последствий отказа от исковых требований;
- учитывая существование возможности повторного, совершенного и оформленного в уста-
новленном законом порядке отказа ПАРА от исковых требований,
мною было принято полностью соответствующее требованиям законодательства, КПЭА, а также условиям соглашения об оказании юридической помощи и обстоятельствам дела решение об отказе поддерживать изложенное в представленных в суд неизвестными лицами документах заявление об отказе ПАРА от исковых требований до того момента, когда им будут уточнены у ПАРА имеющие значение для разрешения этого вопроса обстоятельства.
29 июля 2020 г. Квалификационная комиссия АПГМ вынесла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства, возбужденного в отношении меня, вследствие отзыва жалобы.
В своем заявлении в Совет палаты о несогласии с заключением квалификационной комиссии я указал, что у Комиссии отсутствовал повод для прекращения производства в связи с отзывом жалобы ввиду отсутствия поданного в письменной форме заявления об отзыве жалобы.
Я подчеркнул, что комиссией допущено неправильное применение норм материального права (ошибка в толковании закона и КПЭА), вследствие чего ею, без учета положений Преамбулы и ч. 3 ст. 19 КПЭА, фактических обстоятельств дела и позиции участников дисциплинарного производства, сделан неправильный вывод об отсутствии необходимости рассмотрения дисциплинарного дела по существу, необоснованно оставлен без внимания предложенный адвокатом А.В. Рагулиным способ разрешения дисциплинарного дела, а также обратил внимание на то, что при рассмотрении дела допущены нарушения процедуры рассмотрения дела, которые повлияли на принятое по делу решение.
Мною также было отмечено, что в заключении указывалось: «Участвуя в заседании Квалификационной комиссии 29 июля 2020 года в качестве представителя ННО «Палата Адвокатов Республики Алтай», Ганжа А.П. сообщил, что поданную в отношении адвоката Рагулина А.В. жалобу он «не поддерживает», .изложенное волеизъявление Ганжи А.П., сделанное от имени ННО «Палата Адвокатов Республики Алтай», в том числе в письменной форме, Квалификационная комиссия расценивает как отзыв заявителем поданной жалобы, так как заявитель в лице своего уполномоченного органа высказался об отсутствии в действиях адвоката дисциплинарного проступка, отсутствии у него волеизъявления на привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности за
совершение такового проступка, о том, что ранее поданную жалобу он «не поддерживает».
Между тем из положений ч. 7 ст. 19 КПЭА со всей очевидностью следует, что поводом для прекращения дисциплинарного производства вследствие отзыва жалобы является составленный в письменной форме документ, содержащий в своем тексте указание на отзыв жалобы, и даже такой акт не обязательно влечет прекращение производства в связи с отзывом жалобы, а из материалов дела следует, что такой документ в распоряжении Квалификационной комиссии отсутствовал.
В деле имеется письмо Президента ПАРА А.П. Ганжи, в котором содержится указание на то, что он считает жалобу необоснованной, и на то, что он просит использовать это письмо в качестве доказательства в рамках дисциплинарного производства. Заявления об отзыве жалобы в письме не содержится. При рассмотрении дисциплинарного производства в отношении адвоката А.В. Рагулина Президент ПАРА А.П. Ганжа не указывал на то, что он, как представитель ПАРА, отзывает жалобу, а указывал на то, что он «не поддерживает ее доводы», что, очевидно, не является тождественным.
Таким образом, у Комиссии отсутствовало указанное в ч. 7 ст. 19 КПЭА письменное заявление об отзыве жалобы, то есть отсутствовал единственный повод для принятия решения о прекращении дисциплинарного производства ввиду отзыва жалобы.
Также я отметил, что рассмотрение дисциплинарного дела Квалификационной комиссией адвокатской палаты г. Москвы осуществлялось в форме online-заседания, проведенного посредством связи через систему ZOOM.
В ходе рассмотрения дисциплинарного дела неизвестное лицо, перебивая уже начавшийся доклад члена Комиссии по обстоятельствам дела, осуществило звонок по телефону председательствующему А.В. Сучкову и дачу ему неких указаний, что зафиксировано на видеозаписи заседания Комиссии (которую, несмотря на мои неоднократные ходатайства, мне до настоящего времени не предоставили). Данное обстоятельство зафиксировано мною при помощи аудиозаписи, фрагмент которой представлен в социальной сети «Фейсбук» [22].
После этого звонка по распоряжению председательствующего А.В. Сучкова в заседании был объявлен незапланированный перерыв, после которого на повторный вопрос А.В. Сучкова президент ПАРА А.П. Ганжа повторно указал, что
доводы жалобы не поддерживает, на что А.В. Сучковым было объявлено, что по результатам этой позиции квалификационная комиссия остается на совещании.
Затем председательствующим А.В. Сучковым было объявлено, что члены квалификационной комиссии проголосовали за необходимость прекращения дисциплинарного производства вследствие отзыва жалобы.
Возражения адвоката А.В. Рагулина против таких действий были проигнорировано, чем было необоснованно ограничено его право, предусмотренное п. 3 ч. 5 ст. 23 КПЭА, а именно - право давать по существу разбирательства устные и письменные объяснения.
Игнорирование возражений и заявлений стороны, переговоры с неизвестными лицами во время заседания и очевидное выполнение указаний этих лиц, повлиявших на результат рассмотрения дела, ставят под сомнение независимость и беспристрастность Комиссии, свидетельствуют о нарушении в рамках рассмотрения дисциплинарного дела положений ст. 6 Европейской конвенции по правам человека, согласно которой каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.
К сожалению, все эти доводы Советом АПГМ, рассмотревшим это дисциплинарное дело, были оставлены без внимания, причем, как показывает Решение Совета палаты, предоставленное мне по пятой просьбе спустя почти три месяца после его принятия, это сделано немотивированно, ибо доводы моего заявления никак не опровергнуты. А видеозапись открытого заседания мне до сих пор, несмотря на неоднократные просьбы, не представлена.
Между тем в отношении «политически неблагонадежного», по мнению управленцев из ФПА РФ, президента Адвокатской палаты Республики Алтай А.П. Ганжи силами сотрудников ФПА РФ, вошедших в сговор с членами Совета ПАРА, осуществлена беспрецедентная акция по отрешению его от должности [23], а в настоящее время в квалификационной комиссии ПАРА осуществляется процесс по необоснованному привлечению его к дисциплинарной ответственности. Причем один из предъявленных А.П. Ганже эпизодов дисциплинарного обвинения - то, что он якобы отказался от моего дисциплинарного преследования, чем не выполнил решение Совета ПАРА, хотя он в действительности лишь заявил о необоснован-
ности жалобы по существу обстоятельств дела, преподнесённых ее автором - вице-президентом ПАРА Е.Е. Ждановым, избранным при поддержке ФПА РФ после отрешения А.П. Ганжи от должности новым президентом ПАРА.
Второе дисциплинарное дело в отношении меня представители органов корпоративного управления адвокатурой попытались возбудить за критическое высказывание, основанное на фактах, состоящее, в частности, в утверждении о том, что представители АП РБ в деле адвокатов В.О. Аббасова и А.В. Войцеха показали себя паразитами, осуществляющими террор в отношении адвокатов.
В первом варианте объяснения, которое я готовил в квалификационную комиссию, я написал, что из содержания моего выступления в рамках произнесения реплики следует, что употребление мной терминов, о которых ведется речь в Обращении АП РБ как о якобы нарушающих нормы КПЭА, осуществлено в полном соответствии с их лексическим значением.
Указал на то, что употребление мной соответствующих словосочетаний свидетельствует не об оскорблении мной сотрудников органов АП РБ, в том числе являющихся представителями АП РБ в судебном заседании, а именно о фактически осуществленной мной объективной внешней оценке конкретных произведенных сотрудниками органов АП РБ противоправных действий, совершенных ими при необоснованном инициировании и нарушающем требования закона рассмотрении дисциплинарных производств в отношении адвоката В.О. Аббасова, а также упомянутого мной в выступлении адвоката В.А. Войцеха.
Я указал, что ограниченное использование различных цензурных, в том числе даже и разговорно-публицистических выражений и риторических фигур, в устной речи адвоката является правомерным при заявлениях, необходимость в которых возникла в судебном заседании непосредственно перед их заявлением.
Я заявил, что, согласно пункту 1 статьи 10 Европейской Конвенции о защите прав человека, каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.
Также я отметил, что Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал, что свобода выражения мнения, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции, представляет
собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благосклонно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества» [24].
Кроме того, я подчеркнул, что Европейский Суд по правам человека также неоднократно отмечал, что, исходя из требований ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, защищающей не только содержание выраженных идей и информации, но также форму, в которую они облечены, при оценке корректности заявлений, сделанных адвокатом в судебном заседании в процессе исполнения профессиональных обязанностей, следует исходить из принципа пропорциональности и недопущения «замораживающего эффекта» по отношению к исполнению адвокатом своих обязанностей по делу и защите интересов доверителей в будущем [25-27].
Конечно же, я упомянул о том, что в соответствии с ч. 1 ст. 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова, а в соответствии с ч. 1 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются.
В ответ на предъявляемое дисциплинарное обвинение я указал, что положения пп. 4 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции), п. 1 ст. 4 (Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии), п. 2 ст. 5 (Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре), пп. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА (Адвокат не должен употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката либо авторитет адвокатуры) предполагают, что использование адвокатом общеупотребительных литературных слов,
не относящихся к нецензурным словам, к так называемой «обсценной лексике» и не выраженных в неприличной, неуважительной (уничижительной) форме, при высказывании своего мнения, в том числе при оценке правовой ситуации, является допустимым и не противоречит требованиям профессиональной этики.
Я отметил, что адвокат, как независимый профессиональный советник по правовым вопросам, вправе давать различные оценки правовой ситуации в одобрительном или неодобрительном контексте. Также я обратил внимание на то, что использование приведенных мной терминов в выступлении с репликой по делу В.О. Аббасо-ва является абсолютно оправданным, поскольку его содержание является следствием сформулированной письменно позиции по делу и соответствует выявленным в ходе судебного заседания по делу В.О. Аббасова и А.В. Войцеха обстоятельствам дела, а также подтверждается выводами, содержащимися в судебных решениях, принятых по этим делам о незаконном лишении АП РБ статуса этих адвокатов, а также конкретными исследованными судом доказательствами, рядом общеизвестных фактов, основанных, в частности, на данных о наличии расследуемых в настоящее время в СК РФ по РБ уголовных дел в отношении бывшего Президента АП РБ Б.Г. Юмадилова и иных неустановленных лиц из числа сотрудников АП РБ, а также обстоятельств гражданского дела адвоката А.В. Войцеха, интересы которого я также представлял при обжаловании Решения Совета АП РБ о прекращении статуса адвоката.
Из вышеизложенного следует, что термины «беспредел», «террор» и «демонстрация парази-тирования на адвокатах», к сожалению, как нельзя лучше соответствуют тому, что действительно происходит в деятельности Адвокатской палаты Республики Башкортостан, членом которой я являлся с 2005 по 2014 г.
Я также указал в объяснении, что «критическая направленность высказываний имела своей целью произвести обстоятельный разбор сложившейся ситуации, высказать основанное на обстоятельствах дела, подтвержденных доказательствами, отношение истца к неправомерности действий сотрудников органов АП РБ, являвшихся, в том числе, представителями АП РБ в суде, в отношении моего доверителя адвоката В.О. Аб-басова, обстоятельно донести до суда правовую позицию представляемого мной лица, в том числе, в части вопросов, поставленных в рамках выступлений представителей ответчика в судебных прениях».
Подчеркнул, что «субъективное восприятие адвокатами, представителями АП РБ, каждый из которых лично участвовал в совершении признанных судом незаконными действиях АП РБ в отношении адвоката В.О. Аббасова, отдельно взятых фрагментов из моего выступления с репликой не может служить основанием для возбуждения дисциплинарного производства за нарушение адвокатской этики еще и потому, что эти лица, как и Президент адвокатской палаты Юмадилов Б.Г., являются публичными лицами, в связи с чем к критике их деятельности применяются более широкие пределы критики, чем в отношении частных лиц».
В итоге я указал в первом варианте объяснения, что мои высказывания, вопреки абсурдному умозаключению, сформулированному в Обращении Совета АП РБ, являются не оценочными суждениями, а облеченными в цензурную форму сообщаемыми суду в рамках реплики при реализации позиции по делу конкретными сведениями о фактах и действиях, осуществляемых членами Квалификационной комиссии АП РБ и Совета АП РБ, в том числе - и непосредственно самими представителями АП РБ в судебном процессе, а также конкретными обобщенными выводами, основанными на анализе фактических обстоятельств дела и общеизвестных фактов.
Также я отметил, что адвокат, являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)» (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), поэтому вопрос об обоснованности заявления адвоката и его относимости к делу, основанный на правовой позиции истца по делу, не может быть предметом проверки со стороны квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации.
В просительной части объемного объяснения я указал, что полагаю свои действия правомерными и что отсутствует допустимый повод для возбуждения дисциплинарного производства, а поданное от имени Совета АП РБ Обращение с просьбой о моем наказании удовлетворению не подлежит.
Затем я подумал: «И что, каждый адвокат теперь будет вынужден вот так вот оправдываться перед органами корпоративного управления за
критические высказывания?». Поэтому я все же решил провести эксперимент и написать другое объяснение, в котором указал, что прошу не отказать в просьбе возбудить дисциплинарное производство касательно моей профессиональной и публицистической адвокатской деятельности, отметив, что уверен, что дисциплинарное производство будет проведено по высоким научно-методическим стандартам и окажется полезным всем советам адвокатских палат, включая и ФПА РФ.
7 июля 2020 г. объяснение ушло в АПГМ, и больше никакой информации по данному вопросу я не получал. Видимо, обращение сочли недопустимым поводом и отказали в возбуждении дисциплинарного производства.
Таким образом, лично для меня пока все дисциплинарные производства заканчивались, так или иначе, положительно.
Но, к сожалению, статус многих активно критикующих органы корпоративного управления адвокатурой адвокатов, например С.Г. Наумова [28], В.А. Буркина [29, 30], А.А. Казакова [31], отстоять в суде не удалось. Критик адвокатской палаты Республики Мордовия адвокат Д.И. Волков, уже однажды восстановивший статус адвоката в суде [32], повторно необоснованно лишенный статуса, опять борется в суде за его восстановление, как и адвокат А.В. Войцех.
Все вышеизложенное необходимо подытожить следующим.
КПЭА в руках недобросовестных представителей адвокатских палат - это действенное средство для борьбы с критикой в адвокатуре.
В Постановлении Исполкома Гильдии российских адвокатов от 27 января 2020 г. «О дисциплинарном преследовании вице-президента ГРА В.О. Аббасова» было предложено обратить внимание не только ФПА РФ и должностных лиц АП РБ, но и всех представителей адвокатского сообщества, органов адвокатского самоуправления, общественных объединений адвокатов и органов государственной власти, на недопустимость необоснованного и производимого с нарушением установленного порядка привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, недопустимость использования механизма дисциплинарного преследования для борьбы с адвокатами, высказывающими критические замечания относительно деятельности органов адвокатского самоуправления и их должностных лиц, как это имеет место в отношении В.О. Аббасова [33].
К сожалению, органы корпоративного управления не всегда внимают такого рода заявлениям
общественных объединений адвокатов, а у самих же общественных объединений адвокатов в силу положений ст. 39 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» пока нет широких прав по непосредственному влиянию на деятельность органов корпоративного управления.
В силу этого, представляется необходимым введение некоего общего запрета на преследование адвокатов за критику органов корпоративного управления, прямо закрепленного в законе либо в тексте КПЭА, который мог бы быть сформулирован примерно в следующем виде: «Недопустимо использование дисциплинарного производства в отношении адвоката в целях осуществления его преследования за высказанную и поддерживаемую им позицию по делу, а также за высказывание критических замечаний, в том числе относительно деятельности органов адвокатского самоуправления, их руководителей и сотрудников».
Пристатейный библиографический список
1. Рагулин А.В., Мирзоев Г.Б. Правовой статус адвокатуры в Российской Федерации: основные выводы исследования // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2020. № 1 (56). С. 5-11.
2. Рагулин А.В. Трактат об Обращении 32-х, принципах, дискриминации и демократии в российской адвокатуре: монография / предисл.: Г.Б. Мирзоев, по-слесл.: А.В. Воробьев. М.: Российская академия адвокатуры и нотариата: Евразийский научно-исследовательский институт проблем права, 2019.
3. https://apur.ru/index.php?option=com_content& view=artide&id=449&catid=49&Itemid=100002&fbdid =IwAR1Fjc26hef4ddlxj5№8TM8x1p9ШDTTH_Eg6W_ lLvgCKP4PyzlGuidiag.
4. https://legal.report/igor-trunov-ne-budet-izvmyatsya-pered-advokatskoj-palatoj. 5. https://legal. report/advokata-igorya-tшnova-izgonyayut-iz-pшfessii.
5. https://legal.report/igor-trunov-lishen-advokatskogo-statusa-no-ne-nameren-sdavatsya.
6. https://legal.report/lefortovskij-sud-vernul-advokatskij-status-igoryu-trunovu.
7. http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20170112/ 277552728.html.
8. Рагулин А.В. К вопросу о незаконности положений разъяснения Комиссии по этике и стандартам Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации № 03/19 и разъяснения IX Всероссийского Съезда адвокатов «Об адвокатской этике» // Основные направления совершенствования адвокатской деятельности и адвокатуры в Российской Федерации: перспективы развития адвокатского сообщества: специальный тематический сборник материалов межвузовской научно-практической конференции 12 октября 2019 г. М.: Издательство Московского гуманитарного университета, 2019. С. 96-104.
9. Рагулин А.В. Решение суда по «секретному иску» адвоката А.Р. Рамалданова к Федеральной палате адвокатов Российской Федерации: «незаконность» и «позитивное содержание» // Евразийская адвокатура. 2020. № 3 (46).
10. Рагулин А.В., Ганжа А.П. Я - за открытый доступ в адвокатуру! Интервью с Президентом Палаты адвокатов Республики Алтай Александром Петровичем Ганжой // Евразийская адвокатура. 2020. № 3 (46).
11. Дисциплинарное производство в отношении адвокатов в странах СНГ: анализ международного права и стандартов: Legal opinion. 18 июня 2013 г. [Электронный ресурс]. URL: https://www.icj.org/wp-content/ uploads/2013/06/CIS-icj-opinion-lawyers-discipline-law-advocacy-analysis-brief-2013-rus.pdf.
12. https://fparf.ru/news/fpa/novyy-format-privychnogo-dialoga/?fbclid=IwAR2JmTkLUEiMG8k-J3e7ry12y4C5H-bwE1nstW-zHZ3mrQhCi89xbMXJcCo.
13. https://дословно.рф/значение/критика.
14. https://advgazeta.livejournal.com/25183.html.
15. http://dostupkpravosudiyu.blogspot.com/2019/08/ blog-post_20.html.
16. https://advstreet.ru/article/advokat-valekh-abbasov-otsudil-status/.
17. https://kirovsky—bkr.sudrf.ru/modules.php?name= sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number= 114970706&delo_id=1540005&new=0&text_number= 1&fbclid=IwAR12Rl67-miWV_WXTgKfP30N8NqYZdsbn 69NFJzWwGRJnyWBtoj3Kv3_gTQ.
18. https://kirovsky — bkr.sudrf.ru/modules. php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=case&case_ id=95992232&case_uid=a149a6fc-dae1-41e2-942f-26c2cba74362&delo_id=1540005.
19. https://vs—bkr.sudrf.ru/modules.php?name=sud_ delo&srv_num=1&name_op=case&case_id=16925362& case_uid=c4d67f3b-ea20-4709-b753-4181ae4fab70&delo_ id=5&new=5.
20. https://kirovsky—bkr.sudrf.ru/modules.php?name= sdp2#id=1_9c78dc4c4c1e67b9570d1506a29b3d5a&shard=r0 3&from=p&r=%7B%22groups%22:%5B%22r31%22%5D,% 22sortField%22:%22case_common_doc_entry_date%22,% 22sorts%22:%5B%7B%22field%22:%22case_common_doc_ entry_date%22,%22order%22:%22desc%22%7D%5D,%22t ype%22:%22MULTIQUERY%22,%22multiqueryRequest% 22:%7B%22queryRequests%22:%5B%7B%22type%22:%22 Q%22,%22request%22:%22%7B%5C%22mode%5C%22:% 5C%22EXTENDED%5C%22,%5C%22typeRequests%5C% 22:%5B%7B%5C%22fieldRequests%5C%22:%5B%7B%5C %22name%5C%22:%5C%22case_common_parts_name_ca t%5C%22,%5C%22operator%5C%22:%5C%22SW%5C%2 2,%5C%22query%5C%22:%5C%22войцех%20а.в.%5C%2 2%7D%5D,%5C%22mode%5C%22:%5C%22AND%5C%2 2,%5C%22name%5C%22:%5C%22common%5C%22,%5C %22typesMode%5C%22:%5C%22AND%5C%22%7D%5D %7D%22,%22operator%22:%22AND%22,%22queryRequ estRole%22:%22CATEGORIES%22%7D,%7B%22type%2-2:%22SQ%22,%22queryId%22:%228cc5147a-c231-4fc3-a05a-21898c13e572%22,%22operator%22:%22AND%22%7 D%5D%7D,%22simpleSearchFieldsBundle%22:null,%22no Orpho%22:false%7D.
21. https://www.facebook.com/romanmelnichenko/ videos/3391984924197330/.
22. http://www.eurasian-advocacy.ru/vse-novosti/2548-sudebnye-spory-i-sotsialnye-modeli-sovremennoj-rossijskoj-advokatury-otvety-i-voprosy-vitse-prezidentu-federalnoj-palaty-advokatov-rossijskoj-federatsii.
23. http://www.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc&base=KSOJ002&n=680&dst=100029# 07061875121251946.
24. Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 февраля 2011 года по делу «Игорь Кабанов (Igor Kabanov) против Российской Федерации» (жалоба № 8921/05) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. № 9.
25. Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 декабря 2005 года по делу «Киприану (Kyprianou) против Кипра» (жалоба № 73797/01) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. № 7.
26. Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 октября 2003 г. по делу «П.С. (P.S.) против Нидерландов» (жалоба № 39657/98) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2004. № 2.
27. https://pravo.ru/news/view/143117.
28. Мельниченко Р.Г. Три вопроса по делу Виталия Буркина // Евразийская адвокатура. 2018. №1 (32).
29. https://pravo.ru/story/203114/.
30. https://apur.ru/index.php?option=com_content& view=article&id=1278:rezolyutsiya-o-nedopustimosti-presledovaniya-advokatov-za-realizatsiyu-imi-svoikh-konstitutsionnykh-prav-i-o-vosstanovlenii-statusa-advokata-a-n-kazakova&catid=8&Itemid=18.
31. https://zen.yandex.ru/media/ id/5a4201f2c5feaf1ea16b8ac9/advokatskie-hroniki — vypusk-3319-useknovenie-statusa-advokata-volkovu-dmitriiu-ivanovichu-5d598f1e5d636200ad693988.
32. http://www.gra.ru/index.php/2-uncategorised/660-gra2020-021.
References (transliterated)
1. Ragulin A.V., Mirzoev G.B. Pravovoj status advo-katury" v Rossijskoj Federacii: osnovny"e vy"vody" issle-dovaniya // Ucheny"e trudy" Rossijskoj akademii advoka-tury" i notariata. 2020. № 1 (56). S. 5-11.
2. Ragulin A.V. Traktat ob Obrashhenii 32-x, principax, diskriminacii i demokratii v rossijskoj advokature: mono-grafiya / predisl.: G.B. Mirzoev, poslesl.: A.V. Vorob"ev. M.: Rossijskaya akademiya advokatury" i notariata: Evrazijskij nauchno-issledovatel"skij institut problem prava, 2019.
3. https ://apur.ru/index.php?option = com_ content&view=article&id=449&catid=49&Itemid=100002 &fbclid=IwAR1Fjc26hef4ddlxj5Ni8TM8x1p9UhDTTH_ Eg6W_lLvgCKP4PyzlGuidiag.
4. https://legal.report/igor-trunov-ne-budet-izvinyat-sya-pered-advokatskoj-palatoj. 5. https://legal.report/ad-vokata-igorya-trunova-izgonyayut-iz-professii.
5. https://legal.report/igor-trunov-lishen-advokatsk-ogo-statusa-no-ne-nameren-sdavatsya.
6. https://legal.report/lefortovskij-sud-vernul-advoka-tskij-status-igoryu-trunovu.
7. http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20170112/ 277552728.html.
8. Ragulin A.V. K voprosu o nezakonnosti polozhenij raz""yasneniya Komissii po e"tike i standartam Federal"noj
palaty" advokatov Rossijskoj Federacii № 03/19 i raz""yasneniya IX Vserossijskogo S""ezda advokatov «Ob advokatskoj e"tike» // Osnovny'e napravleniya soversh-enstvovaniya advokatskoj deyatel"nosti i advokatury" v Rossijskoj Federacii: perspektivy" razvitiya advokatskogo soobshhestva: special"ny"j tematicheskij sbornik materi-alov mezhvuzovskoj nauchno-prakticheskoj konferencii 12 oktyabrya 2019 g. M.: Izdatel"stvo Moskovskogo gu-manitarnogo universiteta, 2019. S. 96-104.
9. Ragulin A.V. Reshenie suda po «sekretnomu isku» advokata A.R. Ramaldanova k Federal"noj palate advokatov Rossijskoj Federacii: «nezakonnost"» i «pozitivnoe soderzhanie» // Evrazijskaya advokatura. 2020. № 3 (46).
10. Ragulin A.V., Ganzha A.P. Ya - za otkry"ty"j dostup v advokaturu! Interv"yu s Prezidentom Palaty" advokatov Respubliki Altaj Aleksandrom Petrovichem Ganzhoj // Evrazijskaya advokatura. 2020. № 3 (46).
11. Disciplinarnoe proizvodstvo v otnoshenii advokatov v stranax SNG: analiz mezhdunarodnogo prava i stan-dartov: Legal opinion. 18 iyunya 2013 g. [E"lektronny"j resurs]. URL: https://www.icj.org/wp-content/up-loads/2013/06/CIS-icj-opinion-lawyers-discipline-law-ad-vocacy-analysis-brief-2013-rus.pdf.
12. https://fparf.ru/news/fpa/novyy-format-privychnogo-dialoga/?fbclid=IwAR2JmTkLUEiMG8k-J3e7ry12y4C5H-bwE1nstW-zHZ3mrQhCi89xbMXJcCo.
13. https://doslovno.rf/znachenie/kritika.
14. https://advgazeta.livejournal.com/25183.html.
15. http://dostupkpravosudiyu.blogspot.com/2019/08/ blog-post_20.html.
16. https://advstreet.ru/article/advokat-valekh-abba-sov-otsudil-status/.
17. https://kirovsky—bkr.sudrf.ru/modules.php?name= sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number= 114970706&delo_id=1540005&new=0&text_number= 1&fbclid=IwAR12Rl67-miWV_WXTgKfP30N8NqYZds-bn69NFJzWwGRJnyWBtoj3Kv3_gTQ.
18. https://kirovsky — bkr.sudrf.ru/modules. php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=case&case_ id=95992232&case_uid=a149a6fc-dae1-41e2-942f-26c2cba74362&delo_id=1540005.
19. https://vs—bkr.sudrf.ru/modules.php?name=sud_ delo&srv_num = 1& name_op = case&case_ id=16925362&case_uid=c4d67f3b-ea20-4709-b753-4181ae4fab70&delo_id=5&new=5.
20. https://kirovsky—bkr.sudrf.ru/modules.php?nam e=sdp2#id=1_9c78dc4c4c1e67b9570d1506a29b3d5a&sha rd=r03&from=p&r=%7B%22groups%22:%5B%22r31%22 %5D,%22sortField%22:%22case_common_doc_entry_da te%22,%22sorts%22:%5B%7B%22field%22:%22case_com-mon_doc_entry_date%22,%22order%22:%22desc%22%7 D%5D,%22type%22:%22MULTIQUERY%22,%22multiq
ueryRequest%22:%7B%22queryRequests%22:%5B%7B% 22type%22:%22Q%22,%22request%22:%22%7B%5C%22 mode%5C%22:%5C%22EXTENDED%5C%22,%5C%22ty peRequests%5C%22:%5B%7B%5C%22fieldRequests%5C %22:%5B%7B%5C%22name%5C%22:%5C%22case_com-mon_parts_name_cat%5C%22,%5C%22operator%5C%22 :%5C%22SW%5C%22,%5C%22query%5C%22:%5C%22vo jcex%20a.v.%5C%22%7D%5D,%5C%22mode%5C%22:%5 C%22AND%5C%22,%5C%22name%5C%22:%5C%22com mon%5C%22,%5C%22typesMode%5C%22:%5C%22AND %5C%22%7D%5D%7D%22,%22operator%22:%22AND% 22,%22queryRequestRole%22:%22CATEGORIES%22%7D ,%7B%22type%22:%22SQ%22,%22queryId%22:%228cc514 7a-c231-4fc3-a05a-21898c13e572%22,%22operator%22:%22 AND%22%7D%5D%7D,%22simpleSearchFieldsBundle% 22:null,%22noOrpho%22:false%7D.
21. https://www.facebook.com/romanmelnichenko/ videos/3391984924197330/.
22. http://www.eurasian-advocacy.ru/vse-novosti/2548-sudebnye-spory-i-sotsialnye-modeli-sovre-mennoj-rossijskoj-advokatury-otvety-i-voprosy-vitse-pre-zidentu-federalnoj-palaty-advokatov-rossijskoj-federatsii.
23. http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req= doc&base=KS0J002&n=680&dst=100029#07061875121251946.
24. Postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam che-loveka ot 3 fevralya 2011 goda po delu «Igor" Kabanov (Igor Kabanov) protiv Rossijskoj Federacii» (zhaloba № 8921/05) // Byulleten" Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. 2011. № 9.
25. Postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam cheloveka ot 15 dekabrya 2005 goda po delu «Kiprianu (Kypri-anou) protiv Kipra» (zhaloba № 73797/01) // Byulleten" Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. 2006. № 7.
26. Postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam che-loveka ot 28 oktyabrya 2003 g. po delu «P.S. (P.S.) protiv Niderlandov» (zhaloba № 39657/98) // Byulleten" Evrope-jskogo Suda po pravam cheloveka. 2004. № 2.
27. https://pravo.ru/news/view/143117.
28. Mel"nichenko R.G. Tri voprosa po delu Vitaliya Burkina // Evrazijskaya advokatura. 2018. №1 (32).
29. https://pravo.ru/story/203114/.
30. https://apur.ru/index.php?option=com_content& view=article&id=1278:rezolyutsiya-o-nedopustimosti-presledovaniya-advokatov-za-realizatsiyu-imi-svoikh-konstitutsionnykh-prav-i-o-vosstanovlenii-statusa-advo-kata-a-n-kazakova&catid=8&Itemid=18.
31. https://zen.yandex.ru/media/ id/5a4201f2c5feaf1ea16b8ac9/advokatskie-hroniki—vy-pusk-3319-useknovenie-statusa-advokata-volkovu-dmi-triiu-ivanovichu-5d598f1e5d636200ad693988.
32. http://www.gra.ru/index.php/2-uncategorised/660-gra2020-021.
