CC BY
113
УДК [027.021: 091] (470.44-25)+929 Мальцев
КНИЖНОЕ СОБРАНИЕ П.М. МАЛЬЦЕВА В НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКЕ САРАТОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Н.А. Попкова
Зональная научная библиотека им. В.А. Артисевич Саратовского государственного университета,
Отдел редких книг и рукописей E-mail: otdel_redkih@sgu.ru
В статье дается характеристика одной из значительных в количественном, историческом, культурном и научном плане коллекций научной библиотеки Саратовского университета - книжном собрании П.М. Мальцева.
Ключевые слова: Паисий Михайлович Мальцев, рукописи, старопечатные книги, издания XVIII века.
BOOKS' COLLECTION OF P.M. MALTSEV IN SCIENTIFIC LIBRARY OF SARATOV STATE UNIVERSITY N.A. Popkova
The article is devoted to manuscripts and oldprinted books4 collection of Paisiy Mikhailovitch Maltsev. This collection is one of the most important collections in Saratov State University Regional Scientific Library. It has greate historical and cultural importance.
Key words: Paisiy Mikhailovitch Maltsev, manuscripts, oldprinted books, editions of XVIII century.
В проекте «Места памяти», который был осуществлен французскими историками в середине 80-х годов XX века, авторы опираются на концепцию, суть которой Пьер Нора высказал следующим образом: «Изначальная общая идея основывалась на
научном и избирательном изучении <...> отдельных точек кристаллизации нашего коллективного наследия, на создании перечня тех главных «мест» <...>, в которых сосредоточена национальная память»1 Эти «точки кристаллизации» определяются как «места памяти», которые, по словам названного автора, формирует «игра памяти и истории»2. К ним относятся «музеи, архивы, кладбища, коллекции, праздники, годовщины, трактаты, протоколы, монументы, храмы, ассоциации - все эти ценности в себе, -свидетели другой эпохи, иллюзии вечности»3. Библиотечные собрания также можно отнести к «местам памяти». Научное изучение подобных собраний, изучение истории формирования фондов и коллекций крупных библиотек можно назвать одной из важнейших задач современных исследователей. История формирования научной библиотеки Саратовского университета достойна самого пристального внимания, тем более что многие ее страницы остаются для нас совершенно неизвестными.
Поступлению книжного собрания Паисия Михайловича Мальцева в научную библиотеку университета предшествовала тяжба, отзвуки которой сохранились в архиве библиотеки, в недавно опубликованной переписке Бориса Матвеевича и Юрия Матвеевича Соколовых4. Борис Матвеевич был в той славной когорте ученых, которые приехали в Саратовский университет для организации в нем филологического образования. Его «научные интересы отличались большой широтой. Он был не только фольклористом, но и лингвистом, и литературоведом, и этно-графом-музееведом»5. Работал в университете он с мая 1919 года по декабрь 1923 года. Юрий Матвеевич в это время работал в Москве, в Отделе научных библиотек Наркомпроса. Отдел был создан как центральный орган для руководства деятельностью госу-
1 Нора П. Как писать историю Франции / / Нора П., Озуф М., Пюи-меж Ж. де, Винок М. Франция - память. СПб., 1999. С. 67.
2 Он же. Между памятью и историей. Проблематика мест памяти // Там же. С. 40.
3 Там же. С. 26.
4 См.: Из далеких двадцатых годов двадцатого века (исповедальная переписка фольклористов Б.М. и Ю.М. Соколовых) / сост. В.А. Бахтина. М., 2010.
5 Саратовский университет. 1909-1959. Саратов, 1959. С. 118.
дарственных научных и публичных библиотек РСФСР. Он занимался проблемами конфискации и распределения книжных коллекций, в том числе находящихся в частном владении. «Его непосредственным участием и инициативой были сохранены некоторые из крупнейших библиотечных коллекций <...> (они. - Н. П.) попали не в частные руки, а в университетские библиотеки крупных городов, в том числе и Саратова»6.
Уже 28^.1919 г. Борис Матвеевич описывает брату свои первые впечатления о Саратове: «Вот и в Саратове. Университет своими зданиями произвел на меня поразительное впечатление. Роскошь! Но от чего я в восторге и сразу душевно успокоился -это от библиотеки: чудный подбор книг, многие журналы с основания. Но что прямо для меня - это 40000 томов библиотеки Шляпкина, которая уже значительно разобрана, и превосходная библиотека братьев Барсуковых. Лафа! Очень приличная библиотека кабинета русской филологии <...> Это очень ободрило меня»7. Борис Матвеевич привез в Саратов необходимую для работы часть своей личной библиотеки, но для продуктивной преподавательской и научной деятельности, конечно, нужно было большее количество книг.
4 августа 1919 г. Борис Матвеевич сообщает интересную для нас деталь: «Нынче целый день возился с другими некоторыми профессорами относительно одной очень ценной (около 60000 томов) библиотеки П.М. Мальцева (есть и рукописи), который хочет ее пожертвовать в университет, а у него уже реквизировал Горот-нароб, т. е. Городской отдел народного образования. Пока библиотека перевозится в одно из помещений Архивной комиссии. Для университета это был бы просто клад»8. Вероятно, согласно желанию Мальцева, книги привезли в университет, но из-за недостатка места было решено «пока» перевезти их в помещение Архивной комиссии.
Тогда понятно, почему 26 сентября 1919 г. в канцелярию университета приходит бумага из Отдела научных библиотек Нар-компроса с просьбой прислать «заключение о библиотеке Маль-
6 Из далеких двадцатых годов. С. 5-6.
7 Там же. С. 26.
8 Там же. С. 102.
цева, а именно: из каких отделов она состоит, сколько томов насчитывает. Означенные сведения нужны, чтобы определить назначение этой библиотеки. Зам. зав. Ив. Друганов»9. Но к тому времени, как видно из письма Бориса Матвеевича, библиотеку Мальцева «реквизировал Городской отдел народного образования, временно же она будет храниться при Архивной комиссии, а затем Горотнароб думает образовать из нее публичную библиотеку. В университет же передавать ее Горотнароб не хочет, т. к. рабочие и широкие круги общества в университетскую библиотеку не ходят. Ну что ж, если будет библиотека в целости и хорошо устроена (в Горотнаробе говорили, что для ее разборки и организации пригласят ученых специалистов - профессоров) с этим можно мириться, тем более что пока у Университета нет отдельного специального здания под библиотеку. Она занимает часть одного из медицинских корпусов...»10.
Однако университет не терял надежды на получение библиотеки Мальцева и, видимо, предпринимал кое-какие шаги, поэтому 7 октября 1919 г. Библиотечная секция внешкольного подотдела Отдела народного образования Саратовского Городского Совета сообщает в университет, что сотрудники библиотеки «должны прибыть в среду к 1 часу дня в библиотеку Народного Дворца на заседание для обсуждения вопросов о Мальцевской библиотеке»11. Обсуждение явно было не в пользу университета, потому что Борис Матвеевич 17 октября 1919 г. отмечает: «Городской отдел присвоил в свое ведение ценнейшую библиотеку Мальцева, несмотря на пожелание Библиотечной комиссии, чтобы библиотека эта передана была в университет. А там, между прочим, масса рукописей. Губотнароб с Горотнаробом во взаимной вражде»12. Дело было в том, что на библиотеку Мальцева стал претендовать и Губернский отдел народного образования и обратился с соответствующей просьбой в Отдел научных библиотек. Сообщая брату об этом, Юрий Матвеевич пишет: «По единогласному мнению нашей Коллегии, эта научная библиоте-
9 Архив ЗНБ СГУ. А 12. № 22.
10 Из далеких двадцатых годов... С. 107.
11 Архив ЗНБ СГУ. А 12. № 24.
12 Из далеких двадцатых годов. С. 179.
ка должна перейти не туда, не сюда, а в Фундаментальную библиотеку Университета»13.
8 ноября 1919 г. Отдел научных библиотек Наркомпроса сообщает Саратовскому Губернскому отделу народного образования, внешкольному подотделу, что Коллегия 24 октября постановила: «передать библиотеку бывшего помещика Мальцева
Саратовскому университету. Ему же предоставляется право дальнейшего распределения книг. Зам. зав. Ив. Друганов»14. 14 ноября 1919 г. Юрий Матвеевич подтверждает: «Коллегия нашего Отдела научных библиотек постановила библиотеку Мальцева передать Саратовскому университету. <...> По нашим представлениям она носит характер академического собрания»15. В ответ на это сообщение Борис Матвеевич пишет 10 декабря 1919 г.: «Здесь уже получено распоряжение от вас о передаче мальцев-ской библиотеки в университет. Это в университетских кругах очень и очень одобряют, приписывают тебе. Не знаю, пойдет ли Горотнароб навстречу, он уже начал размещать эту библиотеку в Народном дворце» и продолжает: «Знаешь ли, что бывший владелец библиотеки Мальцев расстрелян недавно16. Судьба библиотеки еще решалась, а судьба ее владельца трагически завершилась.
Однако Библиотечная секция внешкольного подотдела Губот-нароба 12 декабря 1919 г. сообщает о своем несогласии с этим решением и предлагает «из Мальцевской библиотеки создать научную библиотеку в городском и, если удастся, впоследствии и областном масштабе и возбуждает ходатайство об отмене постановления Коллегии Наркомпроса. Зав. библиотечной секцией Газарянц»17. Библиотеку Мальцева в Народном дворце стал разбирать Губотнароб. О дальнейших событиях Борис Матвеевич подробно пишет брату: «Правление университета поручило мне и ректору (В.Д. Зёрнову. -Н. П.) вступить в переговоры с Горотнаробом, а затем всю перевозку производить под моим наблюдением. Чувствуется мне, что
13 Из далеких двадцатых годов. С. 205.
14 Архив ЗНБ СГУ. А 12. № 32.
15 Из далеких двадцатых годов. С. 209.
16 Там же. С. 240-241.
17 Архив ЗНБ СГУ. А 12. № 33.
Губотнароб так просто библиотеку не отдаст — придется, видимо, немало похлопотать»18. И, надо отметить, хлопоты были немалые. О них подробно пишет Борис Матвеевич в письме от 12 декабря 1919 года. Горотнароб бумагу Наркомпроса проигнорировал. «Заведующий т. Блинов заявил: «мы в университет эту библиотеку не передадим. В Народном Дворце она будет публичной. Отдавать в университет, в эту яму, пропасть или крепость значит похоронить ее для трудящихся масс»19. Переубедить заведующего в его нежелании отдать библиотеку университету не удалось, так же как не удалось уговорить «не трогать ее до разрешения вопроса. Ведь кто знает, как они ее разберут, и кто будет отвечать перед центром за неприкосновенность ценнейшего библиотечного добра»20.
Библиотечная комиссия университета решительно высказалась против предложения Губотнароба. Свою позицию она обосновывала следующими рассуждениями. «Передача мальцевской библиотеки Горотнаробу лишила бы фундаментальную библиотеку университета ценного пополнения, а она - единственно научно-поставленная библиотека в Саратове. К 1.I.1920 г. в ней 58936 названий - 139397 томов, она общедоступна. В Саратове нет библиотеки, могущей конкурировать с библиотекой университета <...>. Единственную в Саратовском крае научную библиотеку надо расширять и пополнять, а не уничтожать»21. Библиотечная комиссия обосновывала необходимость передачи Мальцевской библиотеки университету и тем, что в нем открыт рабочий факультет и книги из нее необходимы для его плодотворной работы, ибо первоначально в университете был единственный медицинский факультет и 50% книг в библиотеке были медицинские. «Для новых факультетов, которые неминуемо будут в университете, - нужны и другие книги. Мальцевская библиотека значительно уравновесила бы процентное соотношение книг и поэтому в высшей степени ценна для Саратовского университета»22. Из
18 Из далеких двадцатых годов. С. 258.
19 Там же. С. 260.
20 Там же. С. 261.
21 Архив ЗНБ СГУ. А 12. № 53.
22 Там же.
письма Бориса Матвеевича 12 декабря 1919 г.: «В мальцевской библиотеке есть редчайшее собрание математических книг, а наш университет плачет от недостатка особенно этого отдела»23.
Мнение сотрудников Отдела научных библиотек в Москве было созвучно мнению Библиотечной комиссии университета. Юрий Матвеевич обосновывал его: «Отдел Научных библиотек потому отдает библиотеку университету, потому что боится ненужного и вредного параллелизма. Думается, что в Саратове университет уже имеет более, чем какое другое учреждение, основной запас для научной библиотеки. При этом, конечно, Отдел научных библиотек полагает, что университетская библиотека будет обслуживать не только университетских, но и всех, занимающихся наукой в городе и области. Думается, что Отдел народного образования как Городской, так и Губернский не смогли еще соорганизовать достаточно внушительной научной библиотеки, и всем учреждениям нужно, прежде всего, заботиться об университетской (при соблюдении университетом принципа открытых дверей). <...> Мы ставим дело открыто. Прежде всего, польза и существо вопроса. В Саратове должна быть основная научная библиотека. Нам кажется, что таковой, скорее всего, может быть университетская»24.
Убежденность в необходимости получения мальцевской библиотеки Правление университета подкрепило тем, что поручило «командированному в Москву по делам рабочего факультета проф. В.Я. Каплинскому передать означенный ответ в Отдел научных библиотек, быть представителем университета в Отделе и других учреждениях по разрешению вопроса о мальцевской библиотеке»25. Однако до разрешения вопроса было еще далеко.
15 мая 1920 г. Юрий Матвеевич спрашивает: «Получил ли Ваш университет новое постановление Отдела науки о библиотеке Мальцева? Она переходит в университетскую библиотеку с обязательством, чтобы библиотекой университета строго выполнялся принцип публичности согласно с новым Уставом Академических библиотек. Я очень рад, что мне удалось на этот раз на-
23 Из далеких двадцатых годов. С. 261.
24 Там же. С. 262.
25 Архив ЗНБ СГУ. А 12. № 53.
стоять на единственно правильном разрешении спорного вопро-са»26. Официальная бумага из Москвы задерживалась, и Борис Матвеевич волновался: «Я боюсь только, что все равно Губотна-роб не отдаст библиотеки»27. Тогда в Саратов по библиотечным делам приехал Юрий Матвеевич и посетил Народный дворец, где ему показали «знаменитую мальцевскую библиотеку, которая находилась в ящиках, в темном сыром подвале дворца. <... > По мнению специалистов, библиотеку необходимо немедленно вывезти и расставить по полкам. Поскольку помещения для нее в Народном дворце отсутствовало, Юрий Матвеевич пришел к твердому убеждению, что библиотека должна быть передана Саратовскому университету»28. Ему удалось свое убеждение претворить в жизнь. В «Отчете о состоянии и деятельности фундаментальной библиотеки Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского за 1922-1923 учебный год» читаем: «в период времени с 1918 по 1920 год в библиотеку поступило громадное количество книг<...> от гражданина Мальцева 52112 названий в 63450 томов»29. Итак, библиотека Мальцева поступила в университет и началась ее весьма сложная жизнь уже в научной библиотеке, вернее сказать, она разделила непростую судьбу всего библиотечного фонда.
11 декабря 1920 г. освобождают один их залов библиотеки, чтобы начать разбор книг Мальцева. Одному из сотрудников, М.С. Лучинкину, поручается составлять краткую опись книг и карточек на них, - «30 декабря 1920 года начали каталогизацию книг мальцевской библиотеки»30.
С книгами из собрания Мальцева, как и с полученными несколько ранее книгами И.А. Шляпкина, по свидетельству главного библиотекаря И.Н. Жабронского, работали по три работника. В итоге он сообщал в Совет университета, что «с января 1920 по
26 Из далеких двадцатых годов. С. 335-336.
27 Там же. С. 345.
28 Там же. С. 262.
29 Отчет о состоянии и деятельности Фундаментальной библиотеки Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского за 1922-1923 учебный год / / Архив ЗНБ СГУ. А 134. № 6. С. 1.
30 Там же. А 140. № 19.
декабрь 1922 гг. библиотека обогатилась крупными пожертвованиями - библиотеками И.А. Шляпкина - 21700 названий - 45250 томов и Мальцева - 52112 названий - 63450 томов. Среди книг этих собраний много весьма ценных в научном отношении изданий и уник (так!), неизвестных доселе библиографам»31.
Однако произошло сокращение штатов в библиотеке, и сил хватает лишь на запись книг Шляпкина. 13 ноября 1922 года прорвало трубы, вода с чердака «потоками заливала книги Мальцева, много подмочено и подпорчено сыростью»32. К концу 1922 года обнаружилось, что работа по составлению описи и карточек на книги из мальцевской библиотеки велась неопытным сотрудником, в итоге карточки написаны «без всякой системы, безграмотно и почти 10 тысяч их придется уничтожить, а работу начать изнова»33.
18 июня 1923 г. И.Н. Жабронский сообщает в университет, что для «установки на полки книг мальцевской библиотеки требуются усилия 4-х сотрудников и если временно штат библиотеки усилят, то к октябрю библиотека Мальцева будет разобрана, разложена по шкафам и подготовлена к инвентаризации и ката-логизации»34. Пришедшая в 1923 г. в библиотеку Л.А. Грицфельд вспоминала, что началась ее работа с разбора книг мальцевской библиотеки, которые лежали «слоем в 2 аршина высоты по всей площади нового книгохранилища»35. Аршин, заметим, равнялся 71 см.
Видимо библиотеку «усилили» и 4 февраля 1924 г. появляется интереснейший документ - «Справка о книгах Библиотеки Мальцева», к сожалению, без указания фамилии ее составителя. Она заслуживает особого внимания, поэтому приводится с незначительными купюрами, с сохранением написания.
«Книги Библиотеки Мальцева <...> занимают 331 полку дл[иной] в ср[еднем] 2 ар[шина] <...> Всего по выделении дублетов, установлено на полки 20007 томов, не считая периодических
31 Архив ЗНБ СГУ. А 134. № 6.
32 Там же. А 12. № 43.
33 Там же. А 21. № 3.
34 Там же. А 134. № 13.
35 Там же. А 12. № 43.
изданий (5019 томов), брошюр (12000 - 15000) и дублетов (3067 томов). <. > Книги расположены с соблюдением их содержания
и по мере возможности их размера. Количество книг по содержанию распределяется так: 1) Богословские - 2226, 2) Исто-рич[еские] 2001, 3) Беллетрист[ические] и разн[ые] соч[инения] -1610, 4) Правовед[ение], Законы, Админ[истрирование] 1030, 5) Полит[ика], Эконом[ика], Междун[ародные] отнош[ения] 999, 6) Математ[ика], Астрон[омия], Физика 855, 7) Военные дела 815, 8) Биография, Записки, Письма 710, 9) Путешествия, Народн[ые] обычаи, Нравы 628, 10) Языковедение, Граммат[ика], Словесность], Ист[ория] лит[ературы], Народн[ая] поэзия 561, 11) Естественные] науки, Химия, Геология, Зоология, Ботаника, Землеведение 552, 12) Философ[ия], Психол[огия], Логика, Этика 533, 13) Статистика 380, 14) Отчеты учебн[ых] и обществ [енных] учреждений 309, 15) География, Народоведение 308, 16) Энциклопедии, Словари 337, 17) Библиография <...>, Каталоги книг, Указат[ели] литер[атуры] 323, 18) Финансы, Промышленность], Государственное] страх[ование] 211, 19) Сборники ли-
тературные] 177, 20) Календари, Памятн[ые] книжки, Месяцеслов 112, 21) Указатели, Справочники 111, 22) Техническ[ие] 100, 23) С[ельское] хозяйство 97, 24) Медицина 78, 25) Книги особо малого или большого форм[ата] разн[ого] содержания 803, 26) Иностранные кроме математ[ики]. 1) французские 1671, немецкие 1769, 3) английские 263, 4) латинск[ие], итальянск[ие], польск[ие], еврейские, арабские и др. 435. Итого 20007 томов. Кроме указанного количества разобрано и поставлено карт, атласов, чертежей 176 штук36. Составитель «Справки» счел нужным заметить: «Подсчет общего количества установленных книг был сделан фактический, по корешкам книг, а потому должен быть почти точным, все остальные цифровые данные можно рассматривать только как приблизительные.
О книгах, переданных в свое время в рукописный отдел, у меня данных не имеется. Инструктор по разбору Библиотеки Мальцева. 4.П.1924»37.
36 Архив ЗНБ СГУ. А 161. № 4.
37 Там же.
Последнее замечание инструктора вполне понятно, ибо рукописи (850 единиц) и старопечатные книги (1000 единиц) из библиотеки Мальцева к тому времени уже находились в фонде Отделения рукописей и старопечатных книг библиотеки.
Данные этой обстоятельной «Справки» дают представление о библиотеке Мальцева как о собрании не просто разнообразном по содержанию, но универсальном. Они подтверждают ту характеристику этой библиотеки, которую ей дал в своей телеграмме от 21 марта 1914 г. московский букинист П.П. Шибанов, многие годы помогавший Мальцеву собирать библиотеку, «богатую и древними рукописями, и старинными книгами, и искусством, и серьезными научными отделами» и советовавший пожертвовать ее Саратову и молодому университету: «более удачного выбора почти трудно себе представить», - писал он38.
Нехватка кадров, ужасающая теснота в помещениях библиотеки привели к тому, что работа с книгами Мальцева была приостановлена. Возможно, сказалось, в те годы понятное и, пожалуй, неизбежно негативное отношение к бывшему владельцу -богатому помещику, старообрядцу. Содержание «Справки» 1924 г. забылось. Характеризуя коллекции библиотеки, И.А. Буссе отмечал, «незаписанную в инвентари библиотеку Мальцева, в которой преобладает духовная литература. То же самое можно сказать и о рукописях, в которых есть много очень редких экзем-пляров»39. Несколько позже в «Исторической справке по комплектованию» отмечалось: «крупным пополнением (ок[оло]
40000) была реквизированная у помещика Мальцева в 1918 году его частная библиотека. Если Шляпкин был библиофил, то помещика Мальцева приходится назвать библиоманом: в количестве 20007 книг оказалось дублетных более 3000. Нельзя, однако, не указать на то, что среди его коллекций оказалось много редких
38 Цит. по: Каргин Ю.Ю. Великий книжник // Былое (Балаково). 2002. № III.
С. 4.
39 Сведения о состоянии и работе Фундаментальной библиотеки Саратовского Государственного им. Н.Г. Чернышевского университета за десятилетие. 1917-1927 // Архив ЗНБ СГУ. А 20. С. 35.
экземпляров (инкунабул, эльзевиров, старопечатных, математическая коллекция Ващенко - Захарченко)»40.
В конце 1920-х гг. в библиотеке образовались так называемые «залежи»: свыше 200000 книг из национализированных частных и общественных собраний, ликвидированных учреждений. Они, как и книги Мальцева, ждали своей очереди на соответствующее оформление.
В инвентарной книге библиотеки отметка о принадлежности книг Мальцеву имеется в 145-й тысяче у двух иноязычных словарей. В «Описи инвентарных книг библиотеки Саратовского государственного университета на 1 октября 1952 года» отмечено, что запись этой тысячи приходится на 1932 год. Интересующий нас массив книг записывался по 1938 г. и закончился на 254-й тысяче. Кстати, именно в этой и предшествующей тысяче многие книги носят следы сильного намокания (вспомним потоп 1922 г.): покоробленные, отстающие от вспухшего блока переплеты, волнистые листы. Надо отметить, что при записи книги Мальцева «разбавлялись» книгами современными, поэтому в этих тысячах встречаются и книги 20-30-х гг. века двадцатого.
В начале 1930-х гг. было решено выделять в отдельное хранение редкие книги, «уники», как назвал их И.Н. Жабронский. Выбираемые постепенно книги присоединяли к Отделению рукописей и старопечатных книг. Так в структуре научной библиотеки образовался Отдел редких книг. Ю.А. Кузнецова, работающая в те годы в библиотеке, вспоминала, что «из русских книг XVIII века выбирали петровские издания, новиковские, светскую литературу, повести и романы, приблизительно 150 книг. Можно предполагать, что эта цифра, по крайней мере, удвоится. Выбирались они из книг проф[ессора] И.А. Шляпкина и П.М. Мальцева»41. Прогноз Ю.А. Кузнецовой оказался сильно заниженным: к 1935 г. фонд отдела насчитывал уже 14000 единиц. В.У. Ластовский, крупный книговед, заведующий отделом в те годы, упоминая слова директора библиотеки Г.Ю. Маннса о том, что «ценность редких книг равня-
40 Архив ЗНБ СГУ. А 161. № 2.
41 Кузнецова Ю.А. Коллекции отдела рукописей, древних и редких книг научной библиотеки СГУ / / Учен. зап. СГу. Саратов, 1947. Т. XVII, вып. истор. С. 279.
ется или близка ценности всей библиотеки», добавлял: «это грубое понятие. В области исторической, научной они - первоисточники - бесценны»42.
Выбор книг продолжался, и репертуар выбираемых книг расширялся: альманахи и литературные сборники, периодические издания, прижизненные издания классиков русской литературы и науки, издания западноевропейской печати XV-XVII веков. Главными составными частями коллекций, с годами сформировавшихся в отделе, были, как и в начале становления его фонда, книги И.А. Шляпкина и П.М. Мальцева.
Остановимся на характеристике той части фонда отдела редких книг и рукописей, которая поступила с библиотекой Мальцева. Опознавательные признаки его книг в части рукописной и старопечатной неопровержимы - это пометы Гераклитова: «Мальц[ев] 21». Для других книг принимаются такие косвенные свидетельства, как штампы и владельческие записи Н.И. Носова, Д.Н. Попова, Д.И. Образцова, А. Цимбалистова, М.П. Баратаева, чьи библиотеки продавал П.П. Шибанов43, тематическое соответствие книг из собрания Мальцева разделам как шибановских каталогов (а их в фонде отдела 167), так и отмеченным в «Справке» 1924 г., свидетельства библиотекарей, работающих в те годы, когда шла запись книг мальцевской библиотеки. Выявлению книг Мальцева способствовало и то обстоятельство, что книги И.А. Шляпкина, братьев А.П. и Н.П. Барсуковых, тематически близкие его собранию, обильно отмечены и их владельческими записями, и их разнообразными книжными знаками.
Первая краткая характеристика рукописей и старопечатных книг из собрания Мальцева дана в 1923 г. А.А. Гераклитовым в статье «Отделение рукописей и старопечатных книг Саратовского университета»44. В рукописной части книг Мальцева, относящихся к XV-XX вв., по его словам, «есть немало замечательных и по содержа-
42 Архив ОРКиР ЗНБ СГУ.
43 Собрание П.П. Шибанова // Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина: Указ. Т. 1, вып. 2 (1917-1947). М., 1986. С. 19.
44 Гераклитов А.А. Отделение рукописей и старопечатных книг Саратовского университета / / Студенческая мысль. 1923. № 3-4. С. 21-22.
нию, и по красоте исполнения <..>, украшенных заставками и миниатюрами удивительными по изяществу исполнения, блеску и свежести красок»45. «На этом собрании рукописей наиболее ярко сказалась любовь Мальцева к старой книге», - отмечала Ю.А. Кузнецова46.
Естественно, что старообрядец Мальцев больший интерес проявлял к книгам старообрядческим, служащим в защиту старообрядчества, нужным при богослужении по старому образцу. Но для науки они - памятники древнерусской книжной культуры, имеют значительный палеографический интерес. К тому же старообрядцы любили, хорошо знали, усердно читали, активно переписывали произведения древнерусской литературы «буква в букву», «ни в чем неотменно», тем самым способствуя сохранению многих из них.
Наряду с книгами старообрядческими в рукописном собрании Мальцева немало книг светского содержания, разнообразных в тематическом отношении. Из рукописей XVII в. можно назвать «Степенную книгу» - памятник отечественной историографии времен Ивана Грозного, в двух списках, пока неизвестных исследователям; такие памятники литературного содержания, как «Великое зерцало» и «Казанская история»; «Космографию» Меркатора, в которой наряду со сведениями по всемирной истории и географии, имеются интересные данные и о Московии; «Судебник» Ивана Г розного; «Арифметику», список которой не имеет сходства как с известными списками этого учебника, так и с «Арифметикой» Магницкого. Из XVIII в. -«Хронографы», в которых наряду с трудами по всемирной истории содержались сведения и по истории Московского государства; «Странствования по Канарейским или Канарским островам и описание сих островов»; «История скифская» Лызлова; «Житие Петра Великого»; «Краткая инженерная геометрия»; «Езда в остров любви, сочинение Тредиаковского». Из более поздних, начала XIX в. - «История об отцах страдальцах соловецких» с 49 весьма выразительными миниатюрами; «На разрушение Лиссабона, сочинение Вольтера в переводе Жуковского»; «История о граде
45 Гераклитов А.А. Указ. соч. С. 21.
46 Кузнецова Ю.А. Указ. соч. С. 276.
Муроме»; «Пчеловодные секреты», «Конспект римского правоведения (читанный в Харьковском университете)». Среди рукописей Мальцева и 37 старообрядческих певческих рукописей, это памятники истории, культуры, музыкального искусства, незаменимый источник для изучения древнерусского роспева, его графического воплощения. Их описания вошли в вошли в печатный каталог, представлены на СБ-ИОМ'е47.
«Не менее богато Отделение и старопечатными книгами», -отмечал Гераклитов и называл издания первого славянского печатника Фиоля, «несравненные по красоте и изяществу исполнения венецианские славянские издания XVI века», издания «московской, львовской, киевской и других знаменитых типографий, представленные лучшими образцами»48.
Несколько позже В.У. Ластовский, характеризуя старопечатную часть фонда отдела, писал: «подотдел кирилловской печати почти полностью исчерпывает книжную продукцию указанного шрифта от 1491 года по конец XIX века» и продолжал: «наше собрание старопечатных книг дает возможность дополнений, уточнений и исправлений в указателях Каратаева, Ундольско-го»49. Среди подобных изданий можно назвать «Часослов» Фиоля (Краков, 1491), «Книгу Иисуса Навина» Скорины (Прага, 1518), венецианские издания Вуковичей - «Псалтирь» (1520), «Минея праздничная» (1538), «Молитвослов» (1547), издания Анонимной типографии - «Четвероевангелие», «Псалтирь», «Триодь постная», изданные в Москве в 50-е гг. XVI в., «Апостол» Ивана Федорова (Львов, 1574) и его же «Библию» (Острог, 1581) и многое, многое еще, пришедшее в фонд старопечатных книг с собранием Мальцева. Кстати, по сведениям «Сводного каталога старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифтов», в составление которого наряду с крупнейшими книгохранилищами мира участвовали и мы, многие из принадлежавших Мальцеву и находящихся у нас книг сохранились в единичных экземплярах: «Псалтирь» (М.: Анонимная типография, 1559-1560) - 5 экземп-
47 Певческие рукописи XVП-XIX веков: Каталог / Сост. А.Г. Хачаянц. Саратов, 2000-2001 (Редкие книги ЗНБ СГУ; вып. 19-20).
48 Гераклитов А.А. Указ. соч. С. 22.
49 Архив ОРКиР ЗНБ СГУ.
ляров, «Псалтирь с Часословом» Ивана Федорова (Заблудов, 1570) - 4, «Псалтирь с восследованием» (Вильно, 1591) - 4, «Псалтирь» (Львов, 1615) - 3. А «Часослов» (М., 1684) неизвестен библиографам, т. е. экземпляр уникален.
Важно отметить, что старопечатные книги XV-XVII вв. из собрания Мальцева, напечатанные в Кракове, Праге, Венеции, Москве, Киеве, Львове, Вильно, Могилеве имеют межславянский характер. Объединенные общим литературным языком, содержащие общие литературные памятники, они представляют единую славянскую кирилловскую печатную книжность.
Вместе с рукописями они стали материалом, позволившим при его изучении сделать настоящие научные открытия. Изучая бумагу мальцевских рукописей и старопечатных книг XVII в., Гераклитов выявил 1518 филиграней, которые составили фундаментальный труд «Филиграни XVII века на бумаге рукописных и печатных документов» (М., 1963), признанный у нас и за рубежом «капитальным вкладом в мировую историю водяных знаков»50.
Изучая безвыходные издания, их бумагу, шрифты, особенности типографской техники, орнаментику, записи, Гераклитов убедительно доказал их московское происхождение, датировал 50-ми годами XVI века51. Исследователи согласились с выводами саратовского ученого, термины «Анонимная типография», «до-федоровское» издание стали правомерными в книговедении.
В 30-е гг. прошлого века «Антиквариатом» и в 1941 г. Центральным государственным архивом литературы и искусства из нашего фонда было взято 780 рукописей и 154 старопечатных книг, среди которых были и книги Мальцева, что неизбежно отразилось на тематике оставшейся части. Уместно привести слова А.А. Турилова: «Собрание Мальцева принято характеризовать в литературе как по преимуществу старообрядческое. Однако современный облик оно приобрело в значительной мере после крупных изъятий 1930-х годов. Первоначально же оно носило
50 Гераклитов А.А. Филиграни XVII века на бумаге рукописных и печатных документов. М., 1963. С. 229.
51 Он же. Три издания XVI в. без выходных листов из библиотеки Саратовского университета (К вопросу о начале книгопечатания в Москве) // Учен. зап. Сарат. ун-та. 1926. Т. 5, вып. 2. С. 1-20.
вполне универсальный характер и могло претендовать на роль одного их самых значительных в России из составленных на рубеже XIX-XX столетий. В немалой степени на это указывает источник формирования коллекции (во всяком случае, не старообрядческой ее части) - букинистический магазин П.П. Шибанова, один из самых дорогих в Москве»52.
И все же, несмотря на печальный для фонда отдела характер изъятий, «в Саратове находится одно из крупнейших в России (за пределами Москвы и Петербурга) собрание славяно-русских рукописей XV-XIX веков. <...> Собрание НБ СГУ первенствует также в количественном отношении среди университетских библиотек, превосходя в этом смысле и Москву, и Петербург. Заметно выделяется оно из их числа и по составу»53. По характеристике И.В. Поздеевой, мы обладаем «одной из самых лучших коллекций как церковно-славянских рукописей, так и раннепечатных кириллических изданий»54. Значительное место в количественном, историко-культурном, научном отношении принадлежит в них книгам Мальцева. В печатных каталогах старопечатных изданий XV-XVII вв., подготовленных отделом, они составляют 40%55.
Обратимся к другим коллекциям отдела, описания которых вошли в печатные каталоги и введены в научный оборот. Каталог
52 Турилов А.А. Кирилло-мефодиевская традиция и собрание рукописей научной библиотеки Саратовского государственного университета / / Славянский альманах 2009. М., 2010. С. 51.
53 Там же. С. 50.
54 Поздеева И.В. Век подлинников и проблемы вузовских библиотек // Университетская книга. 1991. № 3. С. 32.
55 Старопечатные издания кирилловского шрифта XV-XVI веков: Каталог / Сост. Н.И. Алексеева, Н.А. Попкова. Саратов, 1993 (Редкие книги ЗНБ СГУ; вып. 13); Старопечатные издания кирилловского шрифта первой четверти XVII века: Каталог / Сост. Н.И. Алексеева, Н.А. Попкова. Саратов, 2000 (Редкие книги ЗНБ СГУ; вып. 18); Старопечатные издания кирилловского шрифта второй четверти XVII века: Каталог / Сост. Н.И. Алексеева, Н.А. Попкова. Саратов, 2003 (Редкие книги ЗНБ СГУ; вып. 22); Старопечатные издания второй половины XVII века: Каталог / Сост. Н.И. Алексеева, Н.А. Попкова. Саратов, 2005 (Редкие книги ЗНБ СГУ; вып. 23).
петровских изданий56 насчитывает 125 названий книг как кирилловской, так и гражданской печати. 89 из них - Мальцевские. В первой группе можно назвать «Арифметику» Л. Магницкого (М., 1703), «Букварь» Ф. Поликарпова (М., 1701), «Слово о взятии Нотенбурха» (СПб., 1721) и «Слово о победе, полученной у Ангута» (СПб., 1720) Гавриила (Бужинского), «Слово похвальное о баталии Полтавской» (СПб., 1717) Феофана (Прокоповича). И только у нас имеется «Слово о богодарованном мире со Швецией» (М., 1722) Феофилакта (Лопа-тинского).
Из книг гражданского шрифта - «Разговоры дружеские» Де-зидерия Ерасма (СПб., 1716), «Юности честное зерцало» (СПб., 1717), «Книга мирозрения или мнение о небесноземных глобусах и их украшениях» (М., 1724), «Введение в гисторию европейскую» С. Пуфендорфа (СПб., 1718), «География, или краткое земного круга описание» (СПб., 1715), «Рассуждение, какие законные причины <...> Петр Первый <...> к начатию войны против короля Карола 12 <...> имел» П.П. Шафирова
(СПб., 1717), «Приклады како пишутся комплименты разные» (М., 1708), «Архитектура воинская» Л.Х. Штурма (М., 1709).
Коллекция альманахов и литературных сборников XVIII-XIX вв. также имеет мальцевские экземпляры57. Это и первый русский альманах «Аглая» (М., 1794), и редчайший «Иллюстрированный альманах, изданный И. Панаевым и Н. Некрасовым» (СПб., 1848), и отсутствующие в библиографии «Календарь на 1799 год старого цыгана, ворожеи, угадчика» (СПб., 1799), «Собрание нравоучительных, кратких и замысловатых речей.» (М., 1788). «Собрание запрещенных стихов и прозы» (Лейпциг, б. г.) и многое другое.
В коллекцию журналов XVIII в.58 с собранием Мальцева пришли: сатирический журнал Н.И. Новикова «Трутень на 1769-1770
56 Книги, напечатанные при Петре I, в фонде Научной библиотеки СГУ: Каталог / Сост Ф.В. Гермашева. Саратов, 1966 (Редкие книги НБ СГУ; вып. 2).
57 Русские литературные альманахи и сборники XVШ-XIX веков в научной библиотеке СГУ: Каталог /Сост.Ф.В.Гермашева. Саратов, 1970. (Редкие книги НБ СГУ; вып. 3).
58 Русские периодические и продолжающиеся издания гражданской печати 1725-1800 годов в фондах научной библиотеки Саратовского уни-
год», «Трудолюбивый муравей» (1771), первый русский журнал для детей - «Детское чтение для сердца и разума» (Ч. 1-20, 17851789).
Обширен пласт книг Мальцева в коллекции книг XVIII в. гражданского шрифта59 - почти половина названий от общего количества. Здесь «Дорожная география» (М., 1765), Н.М. Карамзин «Письма русского путешественника» (Ч. 1-5, М., 1797-1801), «Мои безделки» (Ч. 1-2, М., 1794), Ж.Л.Л. Бюффон «Всеобщая и частная естественная история» (Ч. 1-10, СПб., 1789-1808), Д. Кантемир «Историческое, географическое и политическое описание Молдавии» (М., 1789),
A.Э. Буркхард «Приемы циркуля и линейки» (СПб., 1725), П.Ж. Бюкоз «История насекомых» (М., 1794), Ж.Ж. Руссо «Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми» (М., 1770), «Рассуждение о политической экономии» (СПб., 1787), В.Н. Татищев «История российская с самых древнейших времен» (Кн. 1-5, М., 17681784), Эвклид «Элементы геометрии» (СПб., 1769), Б. Фонтенель «Разговоры о множестве миров» (М., 1740), Эзоп «Басни» (СПб., 1779), М. Херасков «Россияда ироическая поема» (М., 1779).
В каталогах инкунабулов и палеотипов мальцевские книги представлены уже упоминавшимися изданиями славянских типографов Фиоля, Скорины, Вуковичей60.
Среди европейских изданий XVI-XVIII вв. также немало книг Мальцева. Это и купленная им у киевского профессора М.Е. Ващенко-Захарченко часть коллекции трудов европейских
верситета: Каталог / Сост. Ф.В. Гермашева. Саратов, 1982. (Редкие книги НБ СГУ; вып. 5).
59 Русская книга гражданской печати 1725-1800 годов в фондах научной
библиотеки Саратовского университета: Каталог (А-Г) / Сост.
B.И. Любенко. Саратов, 1983. (Редкие книги НБ СГУ; вып. 6); Русская книга
гражданской печати 1725-1800 годов в фондах научной библиотеки Саратовского университета: Каталог (Д-Н) / Сост. Ф.В. Гермашева,
Н.А. Попкова. Саратов, 1988. (Редкие книги НБ СГУ; вып. 7); Русская книга гражданской печати 1725-1800 годов в фондах научной библиотеки Саратовского университета: Каталог (О-Я) / Сост. Н.А. Попкова. Саратов, 1989. (Редкие книги НБ СГУ; вып. 8).
60 Каталог инкунабулов научной библиотеки Саратовского университета / Сост. Ф.В. Гермашева. Саратов, 1970.; Палеотипы в фонде научной библиотеки Саратовского университета: Каталог / Сост. Т.В. Мосолкина. Саратов, 1990. (Редкие книги НБ СГУ; вып. 10).
математиков на иностранных языках - Ш.Ф. Гауса, П.С. Лапласа, Н.Г. Абеля, Ж.Л. Лагранжа, К.Г.Я. Якоби, и томики серии «Respublica», изданные типографской фирмой Эльзевиров, среди которых книга «Respudlica Moscoviae et Urber» (Lugdunum Batavorum, 1630). Это Homerus «Ilias» (Basel, 1561), книги о Петре Первом - анонимное издание «Des Grossen Herrens, Czaars und Gross Furstens von Moscau...» (Frankfurt und Leipzig, 1710), D. Perry «Etat present de la Grande Russie...» (Bruxelles, 1717), A. Catiforo «Vita di Pietro il Grande imperador della Russia» (Venezia, 1748), Richilieu «Le politique tres-chrestien ou discuns politiques» (Paris, 1647), J.B. Tavernier «Les six voyajes <...> en Turqes, en Perce et Indes» ( Paris, 1679).
За пределами нашего внимания остались старопечатные книги XVIII-XIX вв., отечественные издания XIX - начала XX вв., западноевропейские издания XVIII в., среди которых, без сомнения, немало книг Мальцева, ибо, как мы видели, его библиотека широка в хронологических рамках, универсальна по содержанию. В ней изначально (вспомним «Справку» 1924 г.) было выделено 26 разделов, объединявших очень широкую тематику: языковедение, грамматика, словесность, история литературы, народная поэзия, например, или естественные науки, химия, геология, зоология, ботаника, землеведение. Так что на деле разделов много больше.
Книги Мальцева органично влились в библиотечный фонд, образованный хорошо подобранными книжными собраниями И.А. Шляпкина, братьев А.П. и Н.П. Барсуковых, М.Н. Галкина-Врасского, существенно его дополнили, нередко войдя в него единственным экземпляром. Это, например, произведения Вольтера: «Собрание сочинений» (СПб., 1785-1789), «Гурон или Простодушный (СПб., 1789), «Сатирические и философические сочинения» (М., 1784), «Философические речи о человеке» (СПб., 1788), Н.М. Карамзин «Бедная Лиза» (М., 1796), П.С. Паллас «Описание растений Российского государства» (СПб., 1786), М.Э. Монтень «Опыты» (СПб., 1762), первый перевод на русский язык и единственный до 1958 г., С.Я. Румовский «Наблюдения явления Венеры.» (СПб., 1771) и многое другое.
В 1914 г. П.П. Шибанов советовал Мальцеву передать его библиотеку молодому Саратовскому университету. Пусть не сразу, но книги Мальцева встали на полки научной библиотеки университета, они отражены во всех ее каталогах, печатные каталоги отдела редких книг и рукописей ввели их в научный оборот, предпринята и представлена данным сообщением попытка реконструкции этого бесспорно интересного, ценного собрания, которое многие десятилетия служит науке.
Русские библиофилы, букинисты высоко ценили деятельность П.П. Шибанова, не только крупнейшего букиниста-антиквара, но и книговеда, библиографа. «Историю русского книжного дела нельзя представить себе, не вспомнив Павла Петровича Шибанова, <...> книга жила для него не сама по себе, она была связана для него с русской культурой. Многие собиратели очень обязаны ему»61. Обязан был ему и Паисий Михайлович Мальцев, а им обоим в свою очередь обязаны своими знаниями и тысячи читателей научной
61 Лидин Вл. Друзья мои - книги. Заметки книголюба. М., 1962. С. 73, 7576.
