CC BY
96О. С. Сапожникова
СЛАВИСТИЧЕСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ В МЕМОРИАЛЬНОМ СОБРАНИИ И. А. ШЛЯПКИНА: НЕИЗВЕСТНЫЕ АВТОГРАФЫ ДЕЯТЕЛЕЙ СЛАВЯНСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ
Богатое книжное собрание известного русского медиевиста, профессора Санкт-Петербургского университета Ильи Александровича Шляпкина (1858-1918) сохранилось в незначительной части, но, тем не менее, как единая коллекция, в составе библиотеки С.-Петербургских Высших женских («Бестужевских») курсов (далее — ВЖК). Библиотека Бестужевских Курсов (далее — БК) дошла до наших дней и располагается по-прежнему в своих исторических интерьерах в здании на Васильевском Острове (10-я линия, д. 31/33/35, ныне Институт наук о Земле СПбГУ). В 1919 г. Курсы слились с Петроградским (ныне Санкт-Петербургским) университетом, включая библиотеку, которая входит теперь в состав Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ,1 книги из БК в основной своей части размещаются в историческом помещении и в исторической расстановке (ныне сектор «Библиотека Бестужевских курсов»), незначительная часть особо ценных изданий была передана в Отдел редких книг и рукописей. С возникновения Курсов в 1878 г. их руководство организовало учебный процесс в соответствии с методами систематического университетского образования, а к преподаванию привлекло лучших профессоров Санкт-Петербургского университета. Слушательницам курсов читали лекции выдающиеся деятели науки, известные во всем мире. Среди них можно назвать таких ученых, как: Д. И. Менделеев, И. М. Сеченов, А. Н. Бекетов, А. М. Бутлеров, И. А. Клейбер. Историко-филологическое отделение курсов было представлено целым со-
1 Востриков А. В. Библиотека Бестужевских курсов: историческая хроника в свидетельствах и документах. СПб., 2009.
Сапожникова О. С. Славистическая коллекция в мемориальном собрании...
71
звездием ученых: И. А. Бодуэн де Куртене, Л. В. Щерба, О. Ф. Миллер, А. Н. Веселовский, И. В. Ягич, И. А. Шляпкин, М. Р. Фасмер, С. А. Венгеров, Н. И. Кареев, Л. П. Карсавин, Ф. Ф. Зелинский, И. М. Гревс, В. В. Бауэр, Т. Д. Флоринский, Г. В. Форстен, М. Д. Приселков, П. А. Лавров, С. Ф. Платонов, А. В. Карташев. Некоторые из выпускниц Курсов внесли большой вклад в науку, стали учеными с мировым именем. Например, медиевистам хорошо известны имена О. А. Добиаш-Рождественской и Н. В. Пигулевской.
Библиотека Бестужевских курсов — редкое явление среди библиотек России. В настоящий момент она представляет собой мемориальную библиотеку, сохранившую в значительной части книжное собрание не одного деятеля, а многих. В отличие от политики большинства библиотек, сотрудники БК придерживались принципа единства коллекций, не расформировывали их в зависимости от содержания или формата, как это принято до сих пор в библиотеках нашей страны, и хранили в отдельных именных шкафах. В настоящий момент в Библиотеке Курсов насчитывается 46 коллекций, происходящих из личных книжных собраний. Самыми значительными и интересными можно назвать коллекции: журналиста Н. К. Михайловского, химика М. Ю. Гольдштейна, историка Е. Е. Замысловского, славистов О. Ф. Миллера, И. А. Шляпкина, П. А. Лаврова, дочери цензора и профессора Университета А. В. Никитенко, светлейшего князя А. Д. Салтыкова, математиков И. А. Клейбера и В. И. Шифф и др.2
Собрания, поступившие в БК, содержат, порой, редкие издания, палеотипы, а также украшенные в мастерских Европы искусным тиснением книги, некоторые из переплетов можно назвать даже уникальными, поскольку в качестве материала для них были использованы средневековые рукописи с сохранившимися и хорошо читающимися текстами. Одним из самых интересных с точки зрения разнообразия репертуара литературы и раритетов является собрание И. А. Шляп-кина. Илья Александрович преподавал в нескольких учебных заведениях: в Санкт-Петербургском университете, Александровском лицее, Военно-юридической академии, Николаевском кадетском корпусе, Археологическом институте. С 1890 по 1916 г. на Высших Женских курсах Шляпкин читал курс русской литературы, а с 1899 по 1902 г. занимал здесь же должность декана историко-филологического отде-ления.3 В 1895 г. И. А. Шляпкин принял решение о передаче своего
2 Востриков А. В. Личные собрания в составе библиотеки Бестужевских Курсов // Тезисы конференции «Личные собрания в библиотеках, музеях, архивах и их использование в государственных хранилищах: Памяти коллекционера Н. П. Шмитта-Фо-гелевича» 17 марта 2015 г. (в печати).
3 Громов А. А. Очерк научной деятельности И. А. Шляпкина. СПб., 1907; Платонов С. Ф. И. А. Шляпкин // Русский исторический журнал. 1918. Кн. 5. С. 323-324.
72
Вестник «Альянс-Архео» № 12
уникального книжного собрания в библиотеку Курсов. Авторы систематического каталога БК отметили в 1908 г.: «Филологическая библиотека проф. И. А. Шляпкина переходит к нам постепенно. Пока она размещается в 3-х шкафах с общим аншлагом „Библиотека И. А. Шляпкина“, но ввиду ее огромной научной ценности ей предназначена отдельная комната, из которой будут постепенно исключаться книги, не принадлежащие проф. Шляпкину».4 Но в 1909 г. Шляпкин неожиданно изменил решение и пожелал передать свою библиотеку в только что учрежденный в Саратове Императорский Николаевский университет.5 В 1916 г. в Саратов была отправлена первая партия книг профессора — 1768 названий, или 2709 томов,6 остальная часть, включая средневековые рукописи, — после кончины профессора. В 1918 г. собрание И. А. Шляпкина составило основу фонда Отдела редких книг и рукописей Зональной Научной библиотеки Саратовского университета, но значительная его часть была распределена по библиотекам факультетов и даже другим институтам Саратова.7 По подсчетам самого Ильи Александровича, его библиотека состояла из 16000 экземпляров. В настоящее время книги из собрания Шляпкина в БК сохранились в двух стеллажах в составе около 710 томов; на большинстве из них сохранились штампы-экслибрисы Шляпкина8 (ил. 1) и инвентарные номера его библиотеки. Коллекция И. А. Шляпкина требует специального исследования и создания единого петербургско-саратовского каталога.
Будучи страстным коллекционером и профессиональным филологом, Шляпкин буквально спас редкие экземпляры из распроданных, а значит — потерянных для научного мира библиотек знаменитых деятелей России. Как писал сам Шляпкин: «Антиквар в душе, собрал
4 Каталог библиотеки С.-Петербургских Высших Женских курсов: Историко-филологический отдел. СПб., 1908. С. III.
5Об обстоятельствах передачи собрания см.: Востриков А. В., Лейбова А. В., Лейбов К. Г. Библиотека высших женских курсов: собрание И. А. Шляпкина // Невский архив: Историко-краеведческий сборник. М.; СПб., 1995. Вып. 2. С. 398-413.
6 В фонде И. А. Шляпкина в Российской национальной библиотеке сохранились описи книг, переданных Высшим Женским курсам (ОР РНБ. Ф. 865. И. А. Шляпкин. Ед. хр. 13. Л. 1-18) и Саратовскому университету (Там же. С. 19-65). Опись книг, переданных Шляпкиным ВЖК, представляет собой список книг, в Саратовский Университет книги передавались списком инвентарных номеров, что затрудняет их отождествление.
7 Сотрудники библиотеки Саратовского государственного университета активно занимаются выявлением в фондах частных коллекций, в том числе и И. А. Шляпкина. Об этих исследованиях регулярно сообщается в выпусках серии «Редкие книги Научной библиотеки СГУ».
8 Один тип штампа-экслибриса библиотеки И. А. Шляпкина опубликован: Богомолов С. И. Российский книжный знак 1700-1918. М., 2010. С. 922.
Сапожникова О. С. Славистическая коллекция в мемориальном собрании...
73
‘Sueniomtfm
3U «n.mltumi
Ил. 1. Штампы-экслибрисы библиотеки И. А. Шляпкина
[я] коллекцию русских древностей, имеющую в нынешнем 1907 г. свыше 10000 названий. Пополнял ее из разгромленных библиотек О. М. Бодянского, А. Н. Попова, О. Ф. Миллера, Н. И. Надеждина, К. А. Коссовича, Эттингера, А. Т. Болотова (масона), д-ра Дункана, М. Н. Островского, А. Н. Пыпина, Г. В. Есипова. [...]».9
В собрании Шляпкина, как и в любом другом, можно выделить несколько тематических коллекций. Среди заслуживающих наибольшего внимания следует назвать коллекцию палеотипов (ныне хранится в Отделе редких книг НБ им. Горького и в Секторе БК) и коллекцию книг по ранней славистике (в составе Сектора БК). Можно также выделить следующие тематические разделы: Rossica, история Европы, России, Православного Востока, археология, богословие, философия, педагогика и др. Настоящее сообщение посвящено славистической коллекции Шляпкина. Именно так можно назвать подборку книг из прижизненных изданий знаменитых деятелей славянского возрождения XIX в. Основная и наиболее значимая часть выделяемой в собрании Шляпкина славистической коллекции состоит из экземпляров частной библиотеки Осипа Максимовича Бодянского. На части из них имеются владельческие записи рукой Бодянского, иногда — с указанием даты и места приобретения, например: «О. Бодянского. 1843. Москва» (ВЖК. XXXI.8.26), «О. Бодянскаго. 1838 11/3-14 Прага. 3 зл. ср. (3 злотых серебром. — О. С.)» (ВЖК. XXXII.4.72), «О. Бодянскаго. Отъ Шафарика. 26/XI 1854 г. Москва» (ВЖК. XXXI.3.15 ). Как правило, на книгах из собрания Бодянского рукой Шляпкина заботливо отмечено: «Из книг покойного Бодянского», «Библиотека Шляпкина (от f Бодянского)» (ил. 2).
Как и все русские слависты XIX в., О. М. Бодянский не раз совершал научные командировки в славянские земли Австро-Венгрии, Пруссии, Османской Империи, Италии, Польши (в 1837-1842, 1864 годах) с целью изучения артефактов славянских культур, знакомства с уче-ными-славистами, а также обучения у них. Ученый общался и пере-
9 Шляпкин И. А. Для немногих. СПб., 1907. C. VI-VII. Упомянутые «10» тысяч книг рукою Шляпкина позже были переправлены на «16».
74
Вестник «Альянс-Архео» № 12
Ил. 2 Запись рукой И. А. Шляпкина: «Библиотека Шляпкина (от | Бодянского)»
писывался с Л. Гаем, В. Ганкой, Ф. Палацким, В. Караджичем, Е. Копитаром, Я. Колларом, Й. Юнгманом и другими, почти год изучал в Праге славистику под руководством выдающегося словацкого и чешского ученого Павла Йозефа Шафарика (1795-1861).10 Налаженные Бодянским и его коллегами научные связи положили начало активному посещению России славянскими учеными Европы, которых всегда гостеприимно принимали, морально и материально поддерживали и даже награждали российскими государственными орденами. Здесь можно вспомнить и апофеоз научных контактов и общего стремления к культурному и даже политическому единению многих деятелей эпохи славянского возрождения, которым стал Славянский съезд 1867 г., когда, как выразился М. П. Погодин, «все племена славянские в первый раз отроду собрались вместе», а идея общеславянского братства и равенства пропагандировалась и выражалась в том числе и в подчеркнуто-уважительном отношении к вкладу каждого народа в единый славянский культурный фонд.
Благодаря рекомендациям М. П. Погодина и своим связям за время научных поездок Бодянский исследовал собрания славянских рукописей и книг не только в библиотеках и музеях, но также в монастырях и у частных лиц, и всюду использовал возможность приобретать
10 Результаты командировки отражены в «Донесении г. министру народного просвещения магистра Московского университета Иосифа Бодянского из Праги» (ЖМНП. 1838. Ч. 18. С. 392-404). Подробно обо всех обстоятельствах путешествий см.: Бодянский О. М. 1) Письма к М. П. Погодину из славянских земель (1835-1861) // ЧОИДР. 1879. Кн. 1. С. XVIII, 1-135; 2) Мои воспоминания. М., 1897; 3) Письма к Вячеславу Ганке из славянских земель. Варшава, 1905.
Сапожникова О. С. Славистическая коллекция в мемориальном собрании...
75
представляющие научную ценность экземпляры.11 Кроме того, судя по записи на сохранившейся в собрании Шляпкина книге Франтишека Челаковского (1799-1852), Бодянский не только приобретал, но и получал книги в дар. Например, это издание — Celakovsky Fr. L. Cteni o strovnavaci mluvnici slovanske na universite prazske (Praha, 1853) — он получил от своего наставника в славистике и чешском языке Шафарика. На титульном листе книги из собрании Шляпкина рукой Шафарика читается запись: «Jos. Bodjanskemu Safarik» (ВЖК. XXXI.3.15). Труды Шафарика в эти годы стали широко известны в России благодаря переводам Бодянского.
В 1843 г. Бодянский «передал за соответствующее вознаграждение в Московский университет славянскую библиотеку» (около 3000 единиц книг и рукописей),12 а на вырученные средства им была приобретена новая коллекция книг чешского слависта Вацлава Ганки. Чаще всего именно через Ганку попадали к О. М. Бодянскому, М. П. Погодину и другим русским ученым раритеты: инкунабулы, палеотипы, рукописи, а также прижизненные издания славянских деятелей, в том числе с их автографами и пометами. Вацлав Ганка — ученый, сотрудник Чешского Национального музея, был, пожалуй, самым активным в Праге корреспондентом и самым деятельным добытчиком книг и разного рода информации о славянских «новинах» для русских ученых.13 Мир славистики неоднозначно оценивал как научную деятельность Ганки, так и его личные качества,14 что не отменяло
11 Секачева Е. Р., Турилов А. А. Бодянский, Осип Максимович // Православная энциклопедия. Т. 5. М., 2002. С. 562-564.
12 Приобретенные О. М. Бодянским для Московского Университета книги хранятся в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ, см. каталог этой коллекции: Аристова Л. Ю. Славянская учебная библиотека О. М. Бодянского: Каталог. М., 2000.
13Ягич И. В. Энциклопедия славянской филологии. Вып. 1. СПб., 1910. С. 258260; Бодянский О. М. Письма к М. П. Погодину. С. 474, 482.
14 Ср., например, характеристики С. М. Соловьева и А. Н. Пыпина: Записки Сергея Михайловича Соловьева: Мои записки для детей моих, а если можно, и для других. Пг., 1915. С. 79; Пыпин А. Н. Мои заметки. М., 1910. С. 269-312. См. также современную оценку деятельности В. Ганки в контексте развития славяноведения: «Анализ книжных отношений Ганки с русскими славянолюбами дает основание предполагать, что Ганка не всегда здесь себя вел корректно. Однако, несмотря на некоторые шероховатости, услуги Ганки в сфере снабжения книгами русских славистов и других лиц имели большое позитивное значение для развития русского славяноведения 30-40-х годов XIX в. С конца 1840-х годов эти связи ослабли, в чем немаловажную роль сыграли в жизни австрийского славянства события 1848-1849 гг. Кроме того, русские слависты постепенно крепли в своих знаниях, становились все более самостоятельными в области своих изучений, меньше и меньше нуждались в указаниях своих бывших учителей, а зачастую становились выше их в разработке
76
Вестник «Альянс-Архео» № 12
Ил. 3 Штамп-экслибрис библиотеки В. Ганки
тесного общения с ним ученых Праги, Вены, Петербурга, Москвы. Одновременно со сбором раритетов для Университета Бодянский составил и свою частную коллекцию книг и рукописей. Тот же самый Ганка передавал Бодянскому книги, когда-то врученные ему самому его учителями и единомышленниками. Поэтому совершенно объясним тот факт, что на титульных листах большинства экземпляров собрания Бодянского, оказавшихся затем в разных учреждениях и в том числе в коллекции Шляпкина, находится штамп-экслибрис Ганки: «Z Hankowych» (ил. 3) вместе с дарственными записями деятелей славянского возрождения. После кончины Бодянского коллекция ученого, о чем с горечью писал Шляпкин, была «разгромлена», а именно: продана «возами» книготорговцу А. А. Астапову.15 Благодаря владельческим записям Бодянского и указанным особенностям собранных им книг, следы его частной коллекции обнаружены исследователями в самых разных хранилищах: в Российской государствен-
отдельных вопросов, методах исследования и взглядов на задачи науки. Что касается Ганки, то несмотря на недостатки его научных сочинений, на его лукавость в отношениях с русскими представителями власти и другими деятелями славяноведения, некорректность поведения по отношению к своим русским друзьям, он сыграл позитивную роль в становлении русского славяноведения 30-40-х годов XIX в. Человеческие слабости и научные ошибки не лишают Ганку благодарной памяти в истории русского славяноведения» (Лаптева Л. П. Значение Вацлава Ганки в развитии славяноведения в России и русско-чешских научных контактов в XIX веке // Славяноведение. 2012. № 2. С. 83).
15 «У Бодянского была и личная библиотека, которая, к сожалению, так и не попала в Московский университет. После смерти ученого его жена Марфа Никитична предложила вторую, личную коллекцию Осипа Максимовича прежде всего Московскому университету, который оценил библиотеку в 12 тысяч рублей. Сведения о продаже библиотеки были переданы в Министерство, началась волокита, которая длилась более двух лет, после чего библиотеку за три тысячи рублей, без шкафов, в количестве семи ломовых возов, продали книготорговцу А. А. Астапову» (Аристова Л. Ю. Концепция учебной библиотеки на примере «славянской» библиотеки О. М. Бодянского // В1сник Одеського Нащонального Ушверситету. Сер1я: Б1бл1оте-кознавство, б1бл1ографознавство, книгознавство. 2008. Т. 13. Вип. 8. С. 276). Впоследствии 200 книг с «семи ломовых возов» были приобретены коллекционером-биб-лиофилом П. И. Щаповым (Там же).
Сапожникова О. С. Славистическая коллекция в мемориальном собрании...
77
ной библиотеке, Государственной публичной исторической библиотеке, Государственном литературном музее А. С. Пушкина, Библиотеке Академии Наук.16 Славистическая коллекция И. А. Шляпкина, сохранившая частично библиотеку Бодянского, до последнего времени не была известна.
Помимо указанного экземпляра с подписью Шафарика, факты научного и дружеского общения дошли до нас в виде записей на многих книгах славистической коллекции Шляпкина. Один из них имеет прямое отношение к такому непререкаемому авторитету, «гиганту», по определению А. Н. Пыпина, чешского возрождения как аббат Йозеф Добровский, основоположнику славистики. Упоминаемый выше Вацлав Ганка был его младшим современником, учеником и страстным последователем. На издании Чешской Xроники священника-летописца Богуслава Билевского (1480-1555),17 по счастливой случайности сохранившемся в собрании Шляпкина, читается запись Ганки, которая напоминает о книжном обмене между учеником и учителем: «Od Dobrowskeho 9 cerwna 1816. Hanka» (ил. 4). Здесь же запись рукой Шляпкина о принадлежности в прошлом этой книги Бодянскому. Такими сложными путями в собрании Шляпкина оказались редкие малотиражные издания, публикуемые, как правило, на средства авторов и относящиеся к эпохе зарождения славистики, которая в условиях подавления славянской идентичности на территориях Австро-Венгерской и Османской империй не была простой, а временами — была и драматической, достаточно вспомнить судьбу словака Яна Коллара (1793-1852), преследовавшегося за издания своих сочинений на словацком языке и публичное сопротивление «мадьяризации».18 С Колларом, которого с уважением называли «все-
16 Аристова Л. Ю. Осип Максимович Бодянский как источниковед и исследователь славянских языков: Дисс. ... канд. фил. наук. М., 2008.
17Bflejovsky B. Kronyka cyrkewnj u njz se prjbehowe a prjhody cyrkive ceske [...]; wyd. s predm. a mnohymi zazn. od Jozefa Skalickeho. Praha, 1816. (ВЖК. XXXI.4.23).
18 Наиболее характерные для его позиции статья «Немного о мадьяризации славян в Венгрии» (1821 г.) и ее вариант «Мы должны быть венграми» (1833 г.). Об угрозах расправы над Яном Колларом сообщал П. Шафарик, уговаривавший Коллара покинуть Пешт, и О. М. Бодянский в переписке с М. П. Погодиным: «Только что окончил я эти строки к Вам, как входит ко мне Коллар с лицем пасмурным и печальным, и не говоря почти ни слова подает мне одно письмо, в котором заключались угрозы ему, если он не перестанет заниматься Славянщиной и отстаивать Славянскую народность, и даже безымянный обещается придти 15 будущаго сентября и посягнуть на самую его жизнь. Письмо это было пущено из Прешова (Eperies). Разумеется, в другом государстве это просто пустые угрозы, и едва ли бы неподписавшийся осмелился сдержать свое слово, но тут совсем другое дело» (Бодянский О. М. Письма к М. П. Погодину. С. 97).
78
Вестник «Альянс-Архео» № 12
Ил. 4. Запись рукой В. Ганки: «Od Dobrowskeho 9 cerwna 1816. Hanka». Штампы библиотек В. Ганки, И. А. Шляпкина
славянским поэтом», очень тепло общался Бодянский и многие русские ученые, посещавшие Венгрию, а приобретение ими книг преследуемого и стесненного в средствах политика-поэта было не только выражением научного интереса, но и актом материальной и дружеской поддержки. В славистической коллекции Шляпкина находится два издания Коллара: «Cjtanka, anebo, Kniha k Cjtanj pro mladez we sskolach slowanskych w mestech a w dedinach» (Будин, 1825) (ВЖК. XXXI.3.22), «Cestopis obsahujici cestu do horni Italie a odtud pres Tyrolsko a Baworsko» (Пешт, 1843) (ВЖК. XXXI.3.8).
Отдельного исследования требует экземпляр книги Франтишека Томши (Frantisek Tomsa (1753-1814)) из собрания Шляпкина. Томша — современник Добровского, автор высоко оцененного им словаря «Voll-standiges Worterbuch der bohmischen, deutschen und lateinischen Sprache» (1791) и других работ по грамматике и лексикографии чешского языка. Экземпляр его книги 1805 г. «Uber die Veranderungen der cechischen Sprache, nebst einer cechischen Chrestomathie seit dem 13. Jahrhunderte bis jetzt» (ВЖК. XXXI.7.29), сохранившийся в БК, содержит обширные пометы на чешском языке, выполненные красными чернилами. Поскольку книга оказалась после смерти Томши у Ганки, то логично было бы предположить, что пометы принадлежат ему. Однако часть из них носит характер правки, свойственной обычно авторам: исправление опечаток, знаков препинания, дополнения, правка указанных в сносках страниц, зачеркивания. Сличение этих исправлений с автографами Томши позволит специалистам определить их принадлежность. На титульном листе указанного экземпляра находится экслибрис Ганки, а также его запись под именем автора —
Сапожникова О. С. Славистическая коллекция в мемориальном собрании...
79
Ил. 5. Запись рукой В. Ганки о кончине Фр. Томши: «| 1 Nov. 1814. Pragae, 64 annorum»
Ил. 6. Запись рукой И. А. Шляпкина: «Книга эта куплена у Бодянского. Принадлежала Вяч. Ганке (М переплет). Почерком Ганки надпись о Томше»
в связи с кончиной ученого — которая выглядит как знак уважения и памяти «f 1 Nov. 1814. Pragae, 64 annorum». (ил. 5). О дальнейшей истории экземпляра сообщается здесь же Шляпкиным: «Книга эта куплена у Бодянского. Принадлежала Вяч. Ганке (М переплет). Почерком Ганки надпись о Томше». (ил. 6). Примечательно, что переплет для книги был изготовлен из пергаменного листа латинской рукописи XIV в., на что и обратил внимание Шляпкин (ил. 7).
Среди экземпляров из собрания Ор. Ф. Миллера, которые приобрел Шляпкин после кончины своего учителя, имеющих отношение к эпохе славянского возрождения, находятся издания, подаренные сербскими подвижниками: Миланом Миличевичем, Милованом Гли-шичем и другими, а также знаменитым русским генералом, главнокомандующим главной сербской армией в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг. М. Г. Черняевым. Боевой генерал подарил профессору книгу памяти о погибших русских добровольцах в сражениях августа 1876 г. под Алексинцем («Свечаност одкрийа споменика на Ру)евици
80
Вестник «Альянс-Архео» № 12
Ил. 7. Переплет книги Фр. Томши 1805 г.
Переплет: картон, обтянутый пергаменом с текстом на латыни. XIV в. Штамп библиотеки И. А. Шляпкина
Ил. 8. Дарственная запись генерала М. Г. Черняева профессору Ор. Ф. Миллеру
код Алексинца 8 ноября 1880: Изгинулим русским доброволцима у српско-турском рату 1876 год» (Београд, 1881). ВЖК. XXXII.3.42) (ил. 8).
В славистическую коллекцию Шляпкина входят и экземпляры из «сгнившей», как охарактеризовал ее судьбу ученый,19 и, действи-
19 См. запись на книге Н. И. Надеждина рукой И. А. Шляпкина: «Экземпляры из сгнившей библиотеки Н. И. Надеждина» (La Russie, la Pologne et la Finlande: tableau statistique, geographique et historique: de toutes les parties de la monarchie russe prises isolement: Avec 3 plans lithographies par J.-H. Schnitzler. Paris; Renou-ard, 1835. ВЖК. XXXII.3.39).
Сапожникова О. С. Славистическая коллекция в мемориальном собрании...
81
тельно, утраченной в своей целостности библиотеки профессора Московского университета, философа и критика Н. И. Надеждина. Среди книжных даров, спасенных Шляпкиным, находятся экземпляры, преподнесенные Надеждину известными сербскими просветителями: епископом Будимским Платоном (Атанацковичем) и епископом Кар-ловацким Евгением (Йовановичем), что подтверждают, например, записи на книгах: «Господину императорско-российскому стаатскому [так!] советнику Николаю Ивановичу Надеждину Платон Атанацко-вичь, епископ Будимский» (ВЖК. XXXI.6.5); «Его высокородию господину Николаю Ивановичу Надеждину, императорско-российскому статскому советнику и пр. во воспоминание подносит в Виенне, 18 апреля 1851. Сочинитель Евгений Иоаннович, епископ» (ВЖК. XXXI.3.5). Автографы на книгах, в том числе и самого Н. И. Надеждина, содержат сведения о местах приобретения или получения книг в дар и являются в своем роде биографическим материалом.
На сегодняшний день славистическая коллекция И. А. Шляпкина в Библиотеке Высших Женских курсов насчитывает более пятидесяти экземпляров. Это прижизненные издания Й. Добровского, Ф. Томши, П. Шафарика, П. Негоша, В. Ганки, И. Раича, Й. Галлаша, Ф. Челаковского, В. Караджича, Д. Даничича, В. Спасовича, Г. Пал-ковича, Ф. Палацкого, М. Медаковича, И. Берчича, М. Миличевича и других. Спасенные Шляпкиным книги являются живым дополнением к истории славистики. Имена на книгах и в записях выстраиваются в цепочки, свидетельствующие о преемственности разных поколений ученых и непрерывности научного процесса: Томша — Добровский — Коллар — Караджич — Шафарик — Ганка — Бодянский — Миллер — Надеждин — Шляпкин и другие.
Завершение в будущем описания всех собраний, сохранившихся в составе Библиотеки Курсов, позволит выявить экземпляры И. А. Шляпкина, частично распыленные по ее фондам, и создать Каталог славистической коллекции, а в дальнейшем — и всего собрания, переданного им в общественное пользование в 1895-1918 гг.20
20 Обязательным условием для создания такого каталога является включение в него известных на сегодняшний день книг И. А. Шляпкина в составе фондов Саратовского государственного Университета, которые имеют непосредственное отношение к его славистической коллекции.
