CC BY
10Галина Зеленина
(Москва)
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
Еврейская религиозная культура считается эталонной книжной культурой. Хотя устойчивое выражение «народ Книги/Писания» имеет внешнее происхождение, относится не только к евреям и означает не совсем то, что принято думать («Сражайтесь с теми из людей Писания, кто не верует ни в Аллаха, ни в Судный день, кто не считает запретным то, что запретили Аллах и Его Посланник, кто не следует истинной религии, пока они не станут униженно платить джизйу собственноручно», Коран 9: 29), но сама его устойчивость в применении к евреям свидетельствует о центральности Книги и книг в самовосприятии и восприятии иудаизма. Еврейская традиционная культура основана на Законе, Закон же дан в Книге (дарование Торы на горе Синай); хотя история еврейского народа началась раньше дарования Закона, это опоздание компенсировано развившимся представлением о досинайском персональном откровении патриархам1. Вся постбиблейская еврейская традиция построена на изучении и толковании Библии, каковому посвящены оба основных направления еврейской интеллектуальной деятельности (галаха, интерпретирующая юридическую часть Библии, заповеди и запреты, и агада, являющаяся в том числе экзегезой нарративных фрагментов Библии); соответственно, на Библии базируются и в отрыве от нее бессмысленны постбиблейские канонические тексты (Мишна и Талмуд), и - на том или ином уровне - к Библии постоянно апеллируют тексты всех жанров еврейской традиционной (а на некотором уровне - и внетрадиционной) словесности.
Центральность Книги проявляется и в ритуальной практике - почитании «книги Торы», сефер-Тора. В этом почитании в каком-то смысле сублимировалась потребность в храмовом служении и в цар-
124
Г. Зеленина
стве. Как скрижали Завета в «священном ковчеге» в Святая Святых сакрализовали Иерусалимский Храм, так свиток Торы в одноименном ковчеге стал придавать святость синагоге. В храмовую эпоху синагогальный ковчег был, скорее, символом, напоминающим о храмовом Ковчеге, содержащем главную Святыню, в постхрамовую -свитки Пятикнижия и стали главной святыней, а синагога благодаря им постепенно, с I по VI в., превращалась из «дома собрания» в «малое святилище»2, и чтение Писания (вместе с молитвой) заняло место жертвоприношения в качестве центрального священнодействия и способа богослужения. Тогда же в Иудее было упразднено царство, и свиток Торы подвергся постепенной антропоморфизации и возвеличиванию, приобрел царскую образность: его стали нарядно
облачать, короновать и чтить - как земного наместника Царя небес-
3 т->
ного, или же как первосвященника . В раввинистической литературе формулируется целый свод правил обращения со свитком Торы: когда выносят - следует вставать; благоговейно кланяться или целовать футляр, когда свиток проносят рядом; к пергаменту запрещено прикасаться руками, поэтому при чтении пользуются указкой; продавать можно только в случае крайней необходимости - отсутствия денег на женитьбу, учебу и выкуп пленных. Если свиток упал на землю, в общине объявляется пост; ради спасения свитка и даже его ковчега следует нарушить субботу4.
Отношение к сефер-Тора как к главной святыне и при этом, некоторым образом, как к человеку отражается в средневековых текстах, например, в описании уничтожения свитков во время погромов. Еврейские хроники I крестового похода (Гзерот ТаТНУ) сообщают об осквернении свитков, подобном осквернению трупов убитых евреев, - обнажении и выкидывании на улицу, в грязь:
...И они взяли свиток Торы, втоптали его в грязь, порвали и сожгли
5
его .
Они взяли все меилим и серебро, украшающее катушки от свитков
Торы, и кинули свитки на землю, и порвали их, и потоптали их ногами6.
Они взяли святую Тору, втоптали ее в грязь на улице, порвали ее и
7
осквернили ее под хохот и насмешки .
Тора идентифицируется с сакральным пространством, описывается через цитаты об Иерусалиме, Храме или ковчеге Завета:
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
125
Увы, Святая Тора, совершенство красоты, радость наших глаз... (ср. Плач 2: 15 - об Иерусалиме, Иез 24: 21 - о Храме и ковчеге Завета).
Теперь они порвали его, и сожгли, и потоптали его - эти дурные злодеи, про которых сказано: Грабители вошли и осквернили его8 (ср. Иез 7: 22 - о ковчеге Завета).
Другой средневековый, но позитивный пример значимости Торы - из сефардской и итальянской традиций. Свитками - как главной ценностью - еврейские общины приветствовали монархов (или иных статусных лиц); с этой практикой связана, в частности, история Сарагосского Пурима, имеющая значение для исследования сефардской традиции декорирования и упаковки свитков9.
Культ книги в еврейской средневековой культуре - в силу совокупности причин: от банальной высокой стоимости до свойственного некоторым восточным традициям отношения к тексту на носителе, как к душе человека - не ограничивался Торой, но распространялся на ее производные, прочие «святые книги», включая современное легитимное интеллектуальное творчество: книги не выбрасывают - хоронят в землю, покупая, не торгуются и т.д.
Представляется интересным рассмотреть деградацию книжности -библияцентризма и библиоцентризма в отношении религиозных книг - в культуре маранов с целью выявить, до какой степени центрированность на Торе и иже с ней, в абсолютной степени свойственная ортодоксальной еврейской культуре, сохраняется и чем заменяется в ситуации деградирующего криптоиудаизма.
* * *
Мараны, или конверсо (marranos, conversos, cristianos nuevos), испанские крещеные евреи, - довольно многочисленная группа (вероятно, сопоставимая по численности с еврейским населением пиренейских королевств), сложившаяся в конце XIV - начале XV в. и пополнявшаяся на протяжении XV в. вплоть до изгнания евреев из Кастилии и Арагона. В той или иной степени большинство маранов были криптоиудеями (процент и степень - самая дебатируемая тема в этой научной области10). Криптоиудаизм маранов, или маранизм, эволюционировал (можно выделить, например, следующие периоды: до введения инквизиции в 1480 г.; с 1480-го до изгнания евреев из Испании в 1492 г.; с 1492-го до вхождения в состав Испании Порту-
126
Г. Зеленина
галии в 1580 г.), и наша задача - проследить, как в процессе этой эволюции менялось отношение к Библии и «святым книгам» и память о них. Источником послужат материалы инквизиционных процессов, призванные протоколировать все компоненты незаконной религиозности маранов; основным, особенно по раннему периоду, будет корпус дел трибунала в Сьюдад-Реаль (1483-1527)11, дополнительными - документы из опубликованных архивов других крупных инквизиционных трибуналов.
До изгнания евреев конверсо пользовались книгами, имеющимися в еврейских общинах (прежде всего, Торой и молитвенником, также Талмудом), и сами владели книгами, держа их в потайных местах; слушали и читали Тору в синагогах и в еврейских домах, более образованные конверсо читали Тору своим собратьям, не обученным святому языку, в том числе по субботам, переводили на испанский или просто переписывали; богатые конверсо даже заказывали свитки для синагоги12. Молились по еврейским молитвенникам и по переводным молитвенникам - на испанском (романсе), каталонском, португальском; переводные молитвенники были особенно востребованы в маранской среде в конце XV в. по двум причинам: забвение иврита и относительная безопасность (графическое сходство с христианскими книгами).
В первом деле сьюдад-реальского трибунала (1483-1484) - деле Санчо де Сьюдада, очевидно, одного из лидеров общины, успевшего бежать с женой из городка незадолго до прибытия инквизиторов (соответственно, судили его in absentia), - тема владения и публичного чтения еврейских книг всплывает неоднократно. Например:
Тереса Нуньес, конверса, <...>> сказала, что она живет рядом с домами Санчо де Сьюдада. И однажды, придя <...> в дом этого Санчо де Сьюдада и войдя в дом, видела, что этот Санчо де Сьюдад сидел за столом. И видела на столе большую книгу, и ей сказали, что это Библия, и там были и слушали то, что говорил этот Санчо де Сьюдад, жена этого Санчо де Сьюдада, и Фернандо Диас, красильщик, и Гиомар, его жена, и Панпан и два брата, которые прозывались Калвильо. И все они слушали, что этот Санчо де Сьюдад читал и как он молился13.
.лет 17 или 18 тому назад, этот свидетель шел в субботу с мессы в [церкви] Св. Доминика и зашел в дом к этому Санчо де Сьюдаду и видел, как этот Санчо де Сьюдад читал еврейскую [ebraico14] книгу после
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
127
мессы. И там были и слушали его Альфонсо де Теба, торговец, <...> и Хуан де Сьюдад, сын этого Санчо де Сьюдада, и другие, чьи имена он
15
не припомнит .
Антонио де ла Торре, писец, сказал, что около 8 месяцев назад, немногим более или менее, он находился в доме этого Санчо де Сьюдада, и туда зашел Хуан Руис, каменщик, который клал кладку в башне этого дома, и сказал этому свидетелю: сеньор Антонио, прочтите мне эти книжицы, которые я нашел в этой башне, чтобы понять, еврейские [judaycos] ли они. И этот свидетель просмотрел их и обнаружил, что ни в одной из них не было имени Иисуса, ни знака креста, но были слова «Адонай» и «Милосердный». И он их вернул. И сказал, что потом этот Хуан Руис сказал этому свидетелю, что этот Санчо де Сьюдад сказал ему, чтобы вернул эти книжицы, и дал ему кусок полотна на рубаху и вино, чтобы он его пил16.
По всей видимости, этот свидетель не слишком хорошо умел читать - он не смог при просмотре понять смысл, но только выловить, или не выловить, отдельные слова. Это наблюдение, вероятно, можно экстраполировать на старохристианское сообщество Сьюдад-Реаля: книжная культура не очень развита, люди, как правило, книг не читают и не держат их. Поэтому обратные практики вызывают повышенное внимание, отраженное и в деле другого лидера маран-ской общины городка - Хуана Диаса (1484-1485). Суд был посмертным, речь в свидетельских показаниях идет о событиях 15-20-летней давности (до изгнания евреев и до введения инквизиции). Хуан Диас, очевидно, родился в конце XIV в., уже после погромов 1391 г., крестились во время этих погромов, очевидно, его родители. Судя по многочисленным свидетельствам (хотя нельзя исключать, что его оговорили, ибо показывать против кого-то приходилось, а против живых было негуманно), Хуан Диас многое соблюдал, общался с евреями, покупал у них кошерное мясо, приглашал к себе некоего «рабби Шмуэля с португальской границы», прошел обряд обрезания в старости.
Хуан Гранде <.> сказал, что 24 года назад, немногим менее или более, он нашел в доме Хуана Диаса, старьевщика, отца мальчиков, книжицу, в которой были заповеди Пасх Хануки, и Рош а-шана, и Слихот, и Пресного хлеба [de la Pascuas de Hanuca e Roxiaxania y del Zelahod y del Pan Qengeño]17 и многие другие еврейские молитвы, и он [видимо,
128
Г. Зеленина
свидетель] отдал эту книгу священнику, который теперь в [церкви] Св. Франциска.
„.и знает, и видел, как каждую субботу читал этот Хуан Диас Библию [una Bribia] и другие книги, большие, как Библия; и к нему часто приходили читать Хуан Фалькон Старый и многие другие конверсо. <...> в день Великого Поста [Йом-Кипура] в его доме были другие конверсо <.. .> и у него была книга молитв по Закону Моисея и Библия, и ее читали конверсо, которые там были .
.сказал, что лет 18 или 20 назад, немногим более или менее, этот свидетель был в доме Хуана Диаса, или Хуана Динелы, и нашел того за чтением Плача [los plautos] Иеремии; то была книга иллюстрированная, и там было изображено пламя, как в костре. Этот свидетель спросил его, что это такое, и он сказал, что это Святой огонь из Святая Святых, который Иеремия взял, чтобы его спрятать, чтобы он не попал в руки врагов, которые собирались разрушить Иерусалим, и он его спрятал, и Бог сказал Иеремии: он не появится, пока не придет Святой Святых. И этот свидетель сказал: это уже произошло, и он уже пришел, когда пришел Святой Дух к Нашей Сеньоре и она зачала от Святого Духа. Он тогда закрыл книгу и более не хотел разговаривать18.
Упоминание сюжета о сохранении пророком Иеремией храмового огня, восходящего к внеканоническим Маккавейским книгам19, свидетельствует о довольно глубоком - устном или письменном -знакомстве Хуана Диаса с еврейской традицией, выходящем за пределы чтения Библии.
Владение еврейскими книгами и их использование вызывает нежелательное внимание, поскольку сопровождается еврейскими обрядовыми практиками:
[Хуан Фалькон] держал еврейские книги и еврейские молитвенники, которые читал и имел обыкновение читать и молиться, как настоящий
еврей, с теми же церемониями и с тем же умыслом, с каким евреи мо-
20
лятся и читают .
.Лет 18 назад, немногим более или менее, в день Великого Поста [Йом-Кипура] этот свидетель был в доме Диего де Вильяреаля, и дом был заперт <...> и он помнит, что там был Эрнандо Диас, красильщик, и у него на голове было белое льняное покрывало, и он молился по еврейской книге, и читал в тот же день Библию на романсе, и там были 21
многие, кто его слушал .
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
129
А также по причине книжного дефицита - обычно у людей книг нет, в том числе и Вульгаты и книг на испанском, и чтение любых книг провоцирует любопытство соседей. У конверсо книг тоже не много - как правило, это Библия и еще «одна книга», вероятно, молитвенник:
.. .и он видел, как этот Хуан Фалькон, ее отец, много дней читал одну книгу, и молился дважды или трижды в день, и по субботам читал ту
книгу и Библию [Brebia], и там были другие люди, и этот свидетель ви-
22
дел там свою мать.
.и молился по одной тайной книге [libro encubierto], и читал в тот день [в Йом-Кипур] Библию на романсе23.
В опасные моменты - во время маранского погрома в Сьюдад-Реале в октябре 1474 г. или перед учреждением инквизиционного трибунала - книги тщательно прятали, проявляя при этом немалую изобретательность:
.и знает, и видела, что этот их отец имел Библию [Blibia], которую читали эти его сыновья Хуан и Эрнандо [Калвильо], и эту Библию [Bribia] во время погрома в этом городе [robo desta cibdad] спрятали в доме отца этой свидетельницы24.
.во время погрома девять лет назад этот свидетель зашел в дом Хуана Алегре, сапожника, <...> и обнаружил в корзине из пальмовых
листьев книжечку на еврейском языке на бумаге септи 5, с привязанной
-26
к ней веревочкой .
Когда случился погром в этом городе против конверсо [robo por esta ciudad contra los conversos], Алонсо, слуга этого Феррандо Бельтрана, нашел три еврейских книги в доме этого Алонсо Гонсалеса, они на-
27
шлись в колодце, и сын этой свидетельницы их почистил.
.когда нашли много еврейских книг у конверсо этого города и в ко-
28
лодцах их домов.
Однажды, когда в этот город пришли инквизиторы из Толедо, <.> видела эта свидетельница, как эти ее хозяева взяли эту книгу <.> и отнесли ее в сарай и спрятали ее там, засунув под солому, а потом, не успокоившись на этом, забрали ее оттуда и отнесли ее в погреб и завернули в мешковину, и вырыли ямку, и положили ее в ямку и присыпали землей, и поставили сверху бочку, чтобы не было заметно, что туда что-
130
Г. Зеленина
то положили. А этой свидетельнице сказали, что сделали это из-за каких-то долгов, которые у них были, чтобы [книгу] не нашли29.
.сказал [Алонсо Санчес под пытками], что книга была написана на романсе и была размером меньше, чем полчетвертушки листа, и ее сожгли. Его спросили, <...> где держали эту книгу. Сказал, что в ямке в земле. <. > Спросили, была ли другая какая-нибудь книга, по которой молились еврейские молитвы; сказал, что другая книга была у Хуана Рамиреса, большая, один раз сказал, что в обложке из пергамента, а другой - что в цветной обложке <.> и была она в полный лист. <.> Сказал, что иногда читали молитвы по большой книге, и это была Библия, а иногда по маленькой, и это был молитвенник.
Примечательно, что свидетельские показания изобилуют детальными характеристиками еврейских книг: фиксируется толщина, формат, качество бумаги, тип и цвет обложки или крышки, а также манера чтения. Причина подобной скрупулезности, вероятно, как в педантизме инквизиторов, так и в вышеупомянутом книжном дефиците, стимулирующем удивленное внимание и подробные описания:
И когда все они запирались в этом доме, читал Хуан Рамирес книгу из бумаги с круглым шрифтом в обложке из пергамента, и [эта свидетельница, черная рабыня Исабель] не знает, что это была за книга, ни как она называлась, но слышала, как [Хуан Рамирес] произносил, когда читал, «создатель, создатель, смилуйся над нами» и другие многие слова говорил, которые сейчас она не помнит, но помнит, что никогда не слышала, чтобы они произносили имя Иисуса Христа, ни имя Девы Марии, никакого святого, ни святой, ни говорили Gloria Patri [Слава Отцу], ни другие слова, которые говорят христиане, когда молятся.
.в этом доме этого Хуана Рамиреса <.> по субботам <.> читали еврейские молитвы <.> и читали книгу в целый лист <.> и она была с еврейскими молитвами <...> и эту книгу сожгла Флоренсия де Вильяре-аль [жена Хуана Рамиреса] <.> и потом этот сознавшийся молился по
- 30
маленькой книжке с еврейскими молитвами .
Хуан де Эспиноса, плотник, сказал, <...> что работал однажды в домах Санчо де Сьюдада и знает, что Хуан де Сеговия, каменщик, который работал там вместе с этим свидетелем, нашел несколько маленьких книг в четвертую долю листа [unos quaternos de libros] о еврейских церемониях, и этот свидетель присутствовал, когда их нашли31 .
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
131
Все сидели за столом <...> а на столе была книга размером с этот сложенный вдвое лист с буквами цветными и черными и в цветной обложке. <.> И видела эта сознавшаяся, как читал эту книгу Алонсо де Мерло, а все его слушали, но эта сознавшаяся не знает, что это была за книга, и не слышала, что читали, потому что эта сознавшаяся и эти женщины все вместе были в другом помещении этого дома. И видела эта сознавшаяся, что была закрыта входная дверь дома, когда читали эту книгу. <. > и они читали по четыре часа по субботам вечером, после еды, и <.> уходили поодиночке и по двое [se yvan vno a vno y dos a dos]32.
Владение и публичное (компания других конверсо всегда подчеркивается) чтение еврейских книг рассматривалось как часть пропагандистской деятельности по совращению в иудаизм других христиан, например, одна из статей обвинения гласила:
Читали и слушали, как читают молитвы и книги иудейские и на еврейском языке [libros judaycos e ebraycos] и заставляли их слушать других людей и семьи из числа конверсо, влагая в это [занятие] свою веру и религию [fe e creencia] и привлекая других людей к тому, чтобы эти книги слушать и по ним молиться, как по субботам и праздникам [pascuas], так и в другие дни недели, - все это в поношение и оскорбление нашей
33
святой католической вере .
И книги получают характеристику «запрещенных» (например: «собирались, чтобы молиться по запрещенным книгам»34).
Как видно, владельцами и чтецами «запрещенных книг» называют преимущественно мужчин, что вполне понятно: религиозное образование, включающее изучение древнееврейского языка и Торы, было в иудаизме мужской прерогативой; публичное субботнее чтение недельной главы Пятикнижия требовало кворума из 10 лиц мужского пола старше 13 лет (миньяна), и в своих сборищах конверсо, или кон-версо и евреи, вероятно, следовали этому требованию: «.и знает, и видел, что иногда на рассвете этот Хуан Гонсалес молился по еврейским книгам, особенно в субботу читал до того, как наступало время есть, и часто приходили к нему обрезанные евреи [judíos de señal], чтобы читать с ним»35. Женщины не участвуют в публичном чтении Торы и не обязаны ее изучать (по мнению некоторых авторитетов, это даже воспрещено), равно как и учить язык, и тем не менее жительницы Сьюдад-Реаля читают Библию, причем, судя по одному из нижеследующих свидетельств, не (только) на романсе:
132
Г. Зеленина
Эта свидетельница <...> знает и видела, в тот год, когда с ними жила, что соблюдали субботу мать с дочерьми и празднично одевались в тот день <...>> что в день субботний и с середины дня в пятницу запирались в доме и читали все одну книгу, с покрытыми головами, раскачиваясь [sabadeando]36.
. знает и видел, что часто заходил в ее [Марии Алонсо] дом Санчо де Сьюдад, поскольку знал, что она была в большой степени еврейкой и знала много из Закона Моисея <.> и они закрывали дверь дома и ворота. <. > и сказал, что однажды пришла в дом этого свидетеля Мария Алонсо, жена Алонсо, писца, и сказала его жене, не хочет ли та почитать одно писание очень святое [una escriptura muy santa].37
.сказал, что по субботам и по пятницам вечером много раз слышал, как она читает, но он не понимал, что она читает, <.> но считает, что то были еврейские книги38.
И в этом доме эта сознавшаяся [Эльвира Гонсалес] и жена этого Хуана де ла Сьерры, и Леонор, ее дочь, и Исабель Гонсалес, жена Род-риго де Вильярубиа, сестра жены этого Хуана де ла Сьерры, все вместе соблюдали субботы, ничего не делая в эти дни. И поднимались в комнатку над входом в дом, и туда приносили книжицу с еврейскими молитвами, и молились по ней [вслух] по очереди - то одна, то другая39.
Два года назад, немногим более или менее, эта сознавшаяся зашла в дом Химона де ла Сарсы, торговца, жителя Сьюдад-Реаля, в субботу, и увидела, что Марина де Эрера, жена Санчо Фернандеса, жителя Виль-ярубии, [ныне] сожженная, читала книжицу жене этого Химона де ла Сарсы, которую зовут Каталина де Тева и которая племянница этой Марины де Эрера; и как вошла эта сознавшаяся, Марина де Эрера спрятала эту книжицу <.> и она спросила, почему прекратили читать и спрятали эту книжку, и ей ответила жена этого Химона де ла Сарсы, что уже закончили читать; и все это происходило во время праздничной мессы, и эта сознавшаяся заподозрила, что то, что эта Марина де Эрера читала,
г 40
было ересью .
Женское участие в книжных практиках, видное из сьюдад-реальских материалов, прослеживается и в документах других инквизиционных трибуналов (например: «А его жена Иоланта читала Ветхий Завет еще больше него»41) и объясняется, по-видимому, вообще повышенной активностью женщин в маранизме, ставшем религией домашней и потому во многом женской.
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
133
После 1480 г. - введения инквизиции - и 1492-го - изгнания евреев - книги постепенно исчезают. По документам трибунала в Сьюдад-Реале: в делах за 1483-1485 гг. более десяти упоминаний о владении еврейскими книгами, столько же - об их чтении, столько же - о чтении Библии; в делах за 1494-1512 гг. - менее десяти, за
1512-1527 гг. - единицы42, и те, как правило, свидетельства из предыдущих процессов43. (Параллельно исчезает и коллективная молитва в синагоге; параллельно уходит и знание иврита.) Исчезновение еврейских книг связано как с инквизиционным преследованием собственно конверсо (еврейские книги, очевидно, рассматривались как улика, хотя примечательно, что владение ими или чтение отсут-
44
ствуют среди признаков иудействования в разных их редакциях ), так и с католической цензурой в Испании, особенно в посттридент-скую эпоху, но и до того: с 1502 г. требовалась лицензия на издание любой книги, с 1547-го инквизиция начинает публиковать индексы запрещенных книг. Еврейские Библии были лишь одной из категорий запрещенных книг (наряду с арабскими и протестантскими, сочинениями гуманистов и пособиями по колдовству) и изымались не столько у конверсо, сколько у университетских профессоров, преподававших восточные языки или богословие45. Хотя еще в первой четверти XVI в. в маранских домах обнаруживались Библии и молитвенники, постепенно их место занимают разные суррогаты.
Суррогатом номер один была латинская Библия, Вульгата. Кон-версо, знающие латынь, читали ее и переводили друзьям на испанский (португальский) - Библии на вернакуляре тоже были запрещены цензурой. Из Вульгаты черпали знания об иудейской религиозной практике, Псалтирь (или нормативный католический молитвенник Часослов, включающий псалмы) использовали для молитвы. При чтении «испорченной Торы» и молитве по «испорченным» Псалмам применялись цензурирующие техники; например, уже встречавшийся нам выше пропуск «Gloria Patri...» попадает в список признаков иудействования: «Или читают Псалмы Давида без Gloria Patri»46. Конверсо опускали оканчивающее чтение псалмов в католической литургии малое славословие: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь» (Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto. Sicut erat in principio, et nunc et semper, et in saecula saeculorum. Amen); вместо этого появлялись авторские концовки типа «Слава Господу» или даже «Да будем мы
134
Г. Зеленина
прославлены перед Господом за то, что служим ему святым служе-
47
нием» .
Вульгату и Псалтирь для изучения библейской истории и молитвы заменяли и опосредованные источники - неканонические книги, содержащие, тем не менее, библейские сюжеты: «Иудейская война» Иосифа Флавия, выдержавшая несколько изданий на испанском, «Зерцало утешения» монаха Педро Рибаденейры (?), «Церковная монархия, или Всеобщая история мира», компиляция, включающая и ветхозаветные пересказы, и др.48 Сведения о библейской и еврейской истории черпались и из еврейских более или менее современных книг в переводе на испанский, например, популярной хроники «Шевет Йе-гуда» («Скипетр Иуды»), написанной беженцем из Кастилии Шломо ибн Вергой в начале XVI в., изданной на иврите в середине XVI в. и переведенной и изданной на испанском в середине XVII в.49 В общем, любая книга могла пробудить еврейскую идентичность:
.. .сознался, что иудействовал и соблюдал этот Закон Моисея с 10 лет и что осознал, что посты, которые он держит, это еврейские посты, когда, учась в младших классах, искал одно слово в словаре Антонио де Небрихи и нашел статью о постах евреев и почувствовал как будто сильный удар от осознания собственного греха50 (Мехико, 1647).
Помимо собственно чтения всяких суррогатов конверсо извлекали ветхозаветные сюжеты из обрушивавшейся на них «католической пропаганды»:
[Антонио Мендес] очень любил те проповеди, в которых цитировали из Ветхого Завета, и превозносил проповедника, много цитировавшего [Ветхий Завет]. Он восхищался этими цитатами не как прообразами иных мест из Евангелий, в чем и состояла мысль проповедников, но этими историями самими по себе, так как был большой их любитель51 (Мехико, 1603).
На основании полученной такими обходными путями информации конверсо рассуждали о Торе, в том числе рассказывали ветхозаветные истории по субботам52, тем самым в какой-то степени сохраняя практику диврей-Тора, или, например, по ночам:
[Исабель да Гама] пришла донести на своего мужа Энрике Лопеса за то, что он ночами проповедовал ей из Библии и всякое еврейское53 (Эл-вас, 1552).
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
135
Здесь, вероятно, имело место драматически различное восприятие ночи: муж видит в ней наиболее безопасное время суток - никто не подслушает его еретические разговоры, а жена - время приватное, предназначенное для иных занятий. Ночами наблюдательные свидетели фиксировали и другие запретные занятия, например:
И однажды ночью эта свидетельница ночевала в доме Санчо де Сью-дада <...> и видела и слышала, как в середине ночи этот Санчо де Сью-дад встал с кровати на ноги, и слышала, как он молился, говоря «Авраам», «Адонай» и другие вещи, которые она не припомнит54 (Сьюдад-Реаль, 1483-1484).
Таким образом, место книг на втором этапе занимает память (по памяти излагают библейские истории, молитвы читают наизусть), место книжной традиции - устная (проповеди, пересказы, разговоры).
На третьем этапе, который необязательно хронологически следует за вторым - они могут происходить одновременно, в разных семьях или разных общинах, в конце XVI - XVII вв., Ley de Mosen остается только «в сердце». В него просто «верят», из книжной, правовой и повседневной реальности он превращается в голый символ; реальность теперь - христианские молитвы, «Pater noster» и «Ave Maria», которые конверсо произносят вслух, а про себя «посвящают их Моисею» .
* * *
В ситуации кландестинной религиозности Книга и книжность постепенно теряют свое главенствующее положение в культуре и значение для идентичности.
Еврейское сообщество из сообщества «книжников» превращается в так называемое текстуальное сообщество (термин Брайана Стока56): большинство не читает и не способно читать Книгу, или книги, релевантные для их тайной религии (в случаях, описанных Стоком, большинство без/малограмотно; в нашем случае оно не владеет релевантным языком), кроме того, оно этой Книгой/книгами как объектами не обладает (они запрещены, уничтожены и т.д.). Книгой владеет и способно ею пользоваться меньшинство (одиночные лидеры подпольно функционирующей общины), которое напоминает о ней большинству, и в результате все сообщество о Книге так или
136
Г. Зеленина
иначе помнит и она - хотя и почти заочно - сохраняет свое значение авторитета; в частности, к ней могут, зачастую ошибочно, возводить всякие нормы и поверья.
Эта деградация книжности связана также с характерным для криптогрупп доминирующим женским участием в сохранении религиозных практик: при аннулировании публичной сферы (закрытии синагог) традиция уходит в приватную (домашнюю), а в ней испокон веков заправляли женщины, и потому сохранение традиции оказывается в их руках. Публичное чтение (в синагоге), изучение и комментирование (в религиозных школах и академиях) Библии относилось к области мужских заповедей и прерогатив, и женщинам было, мягко говоря, не показано. Неудивительно, что в «женском иудаизме» роль Библии сокращается, хотя женщины (старшего возраста), как мы видели в обоих случаях, упоминаются как чтецы Библии и трансляторы знания о ней.
Позднее Книга в своей материальной ипостаси окончательно теряется, знатоков Книги и языка не остается, сообщество довольствуется суррогатами (переводами Книги на другой язык, теряющими в сакральности, пересказами, теряющими в сакральности же, а также в полноте и точности), Книга бытует теперь как «воображаемая книга», о которой знают и помнят, но к которой нет доступа, и в реальности ее как бы и вовсе нет57. Соответственно, хотя память о Книге в той или иной степени сохраняется, книжность перестает быть стержнем криптоиудейской традиции, идентичности и социума (который перестает быть «текстуальным сообществом»), ее место занимают другие компоненты: обряды, праздники, прежде всего, кулинария (мы имеем дело с «женской» религией»), а также объединяющая общая угроза: инквизиция.
Сходная последовательность видна и на материале другой экс-иудейской культуры - культуры советских евреев, постепенно, на протяжении трех поколений, отходящих от религии и сокращавших количество соблюдаемых законов и практикуемых обрядов. Память о Торе как предмете - тяжелых фолиантах из дедовской библиотеки - соседствует с признаками устного ее бытования - знанием библейских сюжетов в упрощенном пересказе бабушки и сменяется редкими упоминаниями суррогатов - Зенона Косидовского и Евангелия; цитируемой в разных жизненных ситуациях Книгой представляется, скорее, «Евгений Онегин», нежели Библия, и цементи-
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
137
рующим сообщество фактором является опять же не она, а внешняя
^ ^ 58
угроза: нацистским геноцид или советским антисемитизм .
Можно предположить еще и такую причину забвения Библии, явствующую из сопоставления «экс» групп с другим типом. Если молодые, создающиеся учения и группы (еретики, сектанты59) нуждаются в авторитете, каковой им обеспечивает Книга, и потому формируются как «текстуальное сообщество», то деградирующая религиозная культура, наоборот, от авторитета, или Книги, в первую очередь и отказывается, забывает его, абстрагирует, превращает в символ - помимо прочих, вышеназванных, вынужденных причин еще, возможно, и с тем, чтобы не столь заметно было постепенное отступление от закона, в этой Книге изложенного.
Примечания
1 Один из многочисленных примеров: «.Но он [Иосиф] не предал ей [г-же Потифар] свою душу и вспомнил о Господе и о словах, которые отец его Иаков читал в словах Авраама, что никто не должен прелюбодействовать с женою, имеющей мужа [т.е. Авраам и Иаков уже знали заповеди], и что для такового определено наказание смертию на небесах пред Господом Всевышним. <...> И она просила его в течение года, но он отказывал ей и не хотел слушаться ее» (Кн. Юбилеев 39: 5-8).
2 О художественном воплощении этого процесса, о нишах для Торы и образах ковчега и Торы в архитектуре и иконографии древних синагог см.: Чаковская Л.С. Воплощенная память о Храме: художественный мир синагог Святой Земли III-VI вв. н.э. М., 2011. Особ. с. 141-151, 257-269, 313-318.
3 О царской атрибутике и возможном отождествлении облачения Торы с одеждами первосвященника см., напр.: Gutmann J. The Jewish Sanctuary. Leiden: Brill, 1983.
4 Упомянутые законы обращения со свитком см. в: Вавилонский Талмуд, Кидушин, 33б; Шаббат, 14а; Мегила, 27а, и др.
5 Габерман А. Сефер гзерот Ашкеназ ве-Царфат (Книга гонений в Германии и Франции). Иерусалим, 1945. С. 25 (англ. пер.: Eidelberg S. The Jews and the Crusaders. Madison: University of Wisconsin Press, 1977. Р. 23).
6 Там же. С. 53 (P. 62-63).
7 Там же. С. 73 (р. 81).
8 Там же. С. 35, 44, 76 (Р. 37, 50, 85).
9 Евреи Сарагосы, вопреки сложившейся практике, решили, что нехорошо выносить Тору пред лице царя земного, а не небесного, и стали выносить пустые деревянные футляры, оставляя сами свитки в синагоге. Приближенный к королю крещеный еврей донес на своих бывших единоверцев, но, как только
138
Г. Зеленина
король собрался проверить истинность доноса, синагогальный служка по наущению пророка Илии вернул свитки в футляры, и евреи сохранили лицо, а доносчик, как его прототип, был повешен. Эта история доказывает, что в Испании свитки держали не только в матерчатых чехлах (меилим, как следует из миниатюр), но и в деревянных футлярах (тиким). Если допускать подлинность сара-госских событий, можно видеть в них причину отказа от тиким в пользу меилим, в которых нельзя было бы скрыть отсутствие самого свитка; если же считать эту историю легендой, то она, очевидно, послужила вторичным, ложным, объяснением произошедшего изменения практики. См.: Feller A. «Purim of Saragossa» and its Implications on the Method of Dressing the Torah Scroll // Jewish Art. Vol. 18: Sepharad / Ed. A. Cohen-Mushlin. 1992. P. 79-85.
10 См. о ключевых позициях и об искажении терминов в ненаучном знании: Зеленина Г. С. Две новохристианских семьи из Сьюдад Реаль: истинная идентичность и «видимое глазу» // Человек XV столетия: грани идентичности. М., 2007. С. 118-134.
11 Records of the Trials of the Spanish Inquisition in Ciudad Real / Ed. H. Beinart. 4 vols. Jerusalem: Israel Academy of Arts and Humanities, 1974-1977.
12 См. примеры, упоминаемые в: Gitlitz D.M. Secrecy and Deceit: The Religion of the Crypto-Jews. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1996. P. 426-428.
13 Records. Vol. I. P. 21.
14 Ebraico - «еврейский» в значении «ивритский», «на еврейском языке»; judaico - «еврейский» в значении «иудейский», язык в данном случае может быть и испанским. Соответственно, книга ebraico безошибочно идентифицируется как запрещенная для христианина, а книгаjudaico требует дальнейшей идентификации.
15 Records. Vol. I. P. 25.
16 Ibid. P. 25-26.
17 Т.е. праздников Хануки, Рош а-шана (Нового года), «грозных дней» (от Рош а-шана до Йом-Кипура) и Песаха.
18 Records. Vol. I. P. 573-576.
19 «Ибо, когда отцы наши отведены были в Персию, тогда благочестивые священники, взяв огня с жертвенника тайно, скрыли его во глубине колодезя, имевшего безводное дно, и в нем безопасно сохранили его, так как никому не известно было это место» (2 Мак 1: 19); «В записях пророка Иеремии находится, что он приказал переселяемым взять от огня <.. .> Было также в писании, что сей пророк, по бывшему ему Божественному откровению, повелел скинии и ковчегу следовать за ним, когда он восходил на гору, с которой Моисей, взойдя, видел наследие Божие. Придя туда, Иеремия нашел жилище в пещере и внес туда скинию и ковчег и жертвенник кадильный, и заградил вход. Когда потом пришли некоторые из сопутствовавших, чтобы заметить вход, то не могли найти его. Когда же Иеремия узнал о сем, то, упрекая их, сказал, что это место останется неизвестным, доколе Бог, умилосердившись, не соберет сонма народа. И тогда Господь покажет его, и явится слава Господня и облако, как явилось при Моисее, как и Соломон просил, чтобы особенно святилось место» (2 Мак 2: 1-8).
«Книга в колодце»: Библия и память о ней в культуре маранов
139
20 Records. Vol. I. P. 300.
21 Ibid. P. 256.
22 Ibid. P. 557.
23 Ibid. P. 252.
24 Ibid. P. 256.
25 Сеутская (марокканская) хлопковая бумага (в отличие от льняной толедской).
26 Records. Vol. I. P. 275. То есть, очевидно, закладкой, каковая используется и в молитвенниках, и в Торе. В других показаниях также отмечается, что читающие книгу конверсо, будучи вынуждены прервать чтение и закрыть книгу (например, из-за нежелательного вторжения служанки или соседки), чтобы не потерять нужное место, использовали вместо закладки палец.
27 Records. Vol. I. P. 321.
28 Records. Vol. 2. P. 87, 90.
29 Эта и последующие цитаты: Ibid. P. 550-554.
30 Ibid. P. 564.
31 Records. Vol. 1. P. 23.
32 Records. Vol. 2. P. 281.
33 Records. Vol. 1. P. 283.
34 Records. Vol. 3. P. 269.
35 Records. Vol. 1. P. 432-433.
36 Ibid. P. 55.
37 Ibid. P. 230.
38 Ibid. P. 456.
39 Records. Vol. 2. P. 171.
40 Ibid. P. 259.
41 Primeira visitafäo do Santo Officio ás partes do Brasil pelo licenciado Heitor Furtado de Mendonfa. Confissoes da Bahia 1591-92. Säo Paulo, 1925. P. 443.
42 Аналогичная статистика и по другим трибуналам. Д. Гитлитц, изучивший максимальное число инквизиционных документов и их исследований с целью написания всеобъемлющего портрета криптоиудаизма, заявляет, что «после 1480 г. я не нашел ни одного упоминания того, чтобы конверсо владел Талмудом» (Giflitz D.M. Secrecy and Deceit. P. 426); более поздний пример: из 634 дел инквизиционного трибунала в Коимбре за 1567-1583 гг. лишь в одном упоминаются еврейские книги.
43 Как в деле Хуана де ла Сьерры, который доказывал превосходство Закона Моисея над законом христиан с помощью цитат из «Пророков и других книг, которыми владел, и Библии, ибо был человеком очень начитанным»; процесс 1515-1527 гг., а свидетельское показание - 1484 г., из предыдущего процесса, в ходе которого Хуан был примирен.
44 См., например, классический пересказ 37 признаков у Льоренте: Льорен-теХ.А. Критическая история испанской инквизиции. М., 1999. Т. I. Гл. V. Ст. 3. § IX.
45 Там же. Гл. XIII.
140
Г. Зеленина
46 Эдикт веры (Куэнка 1624) (Gitlitz D.M. Secrecy and Deceit. P. 627).
47 Ibid. P. 464.
48 См., например, данные по инквизиции на Майорке в XVII в.: Braunstein B. The Chuetas of Majorca: Conversos and the Inquisition of Majorca. New York: Ktav Publishing House, 1936. P. 97; Selke A. Los chuetas y la Inquisición: vida y muerte en el ghetto de Mallorca. Madrid: Taurus, 1972. P. 41-42.
49 Liebman S.B. The Jews in New Spain. Miami: University of Miami Press, 1970. P. 66, 153-154. «Шевет Йегуда» переведена на испанский Меиром де Леоном и издана в Амстердаме в 1640 г.
50 García G. Autos de fe de la Inquisición de México. México, 1910. P. 129.
51 Archivo general de la nación. Vol. 274, doc 14, 420b. Цит. по: Gitlitz D.M. Secrecy and Deceit. P. 438-439.
52 Primeira visita?ao do Santo Officio... P. 443.
53 Baiao A. Inquisifao em Portugal e no Brazil: subsidos para a sua historia. Lisboa, 1921. P. 160.
54 Records. Vol. I. P. 20.
55 См. подборку цитат, выражающих сформировавшееся у конверсо мнение о спасительной силе Закона Моисея и достаточности веры в него (без чтения, молитв, соблюдения заповедей), в: Bodian M. Hebrews of the Portuguese Nation. Conversos and Community in Early Modern Amsterdam. Bloomington: Indiana UP, 1997. P. 100-101.
56 Stock B. Listening for the Text: On the Uses of the Past. Baltimore: John Hopkins UP, 1990.
57 Здесь надо упомянуть книгу Е. Мельниковой «"Воображаемая книга": очерки по истории фольклора о книгах и чтении в России» (СПб., 2011); автор в начале работы рассуждает о понятии «воображаемая книга» и делает вывод о том, что, с точки зрения социального знания о книге, «убеждение в существовании "черной книги" ничем не отличается от убеждения в существовании "Анны Карениной"» (с. 13). Тора для маранов, будучи, конечно, реально существующей в отличие от «черной книги» (доказательство чему для маранов - переводы (Вульгата) и переложения в других книгах), куда более «воображаема», чем «Анна Каренина», чье существование и настоящее содержание верифицируется простым, легитимным, безопасным действием (заход в книжный магазин, в библиотеку, в гости).
58 Подробнее об этом см.: Зеленина Г.С. «Вся жизнь среди книг»: советское еврейство на пути от Библии к библиотеке // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 3-4. С. 60-85.
59 Как раз средневековых еретиков изучает упомянутый теоретик «текстуальных сообществ» Б. Сток (Stock B. Listening for the Text); о раскольниках-старообрядцах как «текстуальном сообществе» см.: Crummey R.O. Old Belief as Popular Religion. New Approaches // Slavic Review. 1993. Vol. 52 (No. 4). P. 700712; о сектантах-субботниках в этих же категориях см.: Львов А.Л. Соха и Пятикнижие: русские иудействующие как текстуальное сообщество. СПб., 2011.
