CC BY
17
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 4
В.В. Калугин
«КНИГА СВ. АВГУСТИНА»:
ОШИБКИ ПЕРЕВОДА
ИЛИ РАЗНОЧТЕНИЯ ОРИГИНАЛА?
«Книга св. Августина» — малоизученный памятник западноевропейского влияния в книжной культуре Московского царства. Переведенная с латыни до 50-х годов XVI в., она сохранилась в поздних списках не ранее 80-х годов XVII в. Их текстологическое изучение позволило воссоздать оригинал перевода (скорее всего, это была не печатная, а рукописная книга, не вполне исправная) и отделить погрешности переводчика от ошибок его латинского оригинала, сохраненных при переводе.
Ключевые слова: латынь, перевод, архетип, оригинал, список, ошибки, разночтения.
"The Book of Saint Augustine" is a monumental literary document of the West European influence on the bookish culture of the Moscow State. This book has not been sufficiently studied till now. Though it is a translation from Latin dated before the 50s of the 16th century, the handwritten copies which survived don't date earlier than the 80s of the 17th century. Their textual study enabled researchers to reconstruct the original translation (most probably it was not a printed, but a handwritten book which wasn't in full order) and to distinguish between the translator's inaccuracies and mistakes of the Latin original which had remained in the translation.
Key words: the Latin language, translation, archetype, original, handwritten copy, mistakes, variant readings.
§ 1. Предварительные замечания. «Книга св. Августина» (далее — КСА) — малоизученный, никогда не издававшийся памятник западноевропейского влияния в книжной культуре Московского царства. По данным языка можно предположить, что сборник перевел Дмитрий Герасимов не позднее 40-х годов XVI в. [Калугин, 2011: 574-580]. Однако памятник сохранился в списках не ранее 80-х годов XVII в., отстоящих приблизительно на полтораста лет от перевода. Поздние списки содержат немало вторичных и испорченных чтений, важных для рукописной истории текста, а также целый ряд общих ошибок, восходящих к архетипу памятника (в нашем случае то же, что авторский текст переводчика). Таким образом, ответ на лингвистический вопрос о качестве перевода находится в прямой зависимости от ответа на текстологический вопрос о качестве латинского оригинала, бывшего у русского книжника.
Без точно установленного иноязычного оригинала или его надежной реконструкции все рассуждения об особенностях перевода, его вольностях и ошибках имеют гипотетический характер. Как отмечает А.А. Алексеев, реконструкция архетипа переводного памятника зависит во многом «от нашего понимания принципов перевода, которыми руководствовались переводчики. В свою очередь, правильное понимание принципов перевода зависит от нашего знания иноязычных оригиналов, которыми располагали переводчики» [Лихачев, 2001: 414]. Однако современному исследователю не всегда известен круг иноязычных источников, которым пользовался славянский переводчик. Одни из них не дошли до нашего времени, другие не обнаружены, третьи не имеют критических изданий. У многих старших переводов IX-XIV вв. оригинал может быть указан лишь приблизительно, что затрудняет изучение памятника. Нередко всем своим исследованием ученый убедительно доказывает, что он использовал другую версию иноязычного оригинала, отличную от той, которая была у переводчика. Соответственно, выводы и наблюдения имеют гипотетический характер.
Для многих переводов XV-XVII вв. можно надежно установить и редакцию текста, и даже непосредственный источник (как правило, издание). Если редакция текста определена точно, но сам оригинал не найден, то в переводе будут наблюдаться разночтения по сравнению с иноязычным прототипом. Эти разночтения могут указывать на ошибки, вольности и сознательные отклонения перевода или на особенности его необнаруженного иноязычного оригинала. Задача текстолога — разобраться в вольных и невольных изменениях текста и использовать перевод как свидетельство о его непосредственном иноязычном источнике.
§ 2. Латинские источники «Книги св. Августина». Личность и учение Августина неоднократно обсуждались в Москве в 20-30-е годы XVI в. Максим Грек упоминает Августина в ответе немцу Николаю Булеву (до 1520-21), в первом (ок. 1523) и во втором (1523-24) посланиях Федору Карпову против астрологии [Максим Грек, 2008: 136, сн. 21; 282-283, 294, 302, 316-317, 415-416], на рубеже 30-40-х годов обсуждает его в полемике с Х.Л. Вивесом, испанским комментатором трактата De Civitate Dei [Иванов, 1969: 129, № 168; Буланин, 1979: 433]. В обстановке пробудившегося интереса к общехристианскому наследию латинского Запада и появилась «Книга св. Августина». Единственный дошедший до нас полный список памятника переписал около 1692 г. Евфимий Чудовский, большой любитель книжных раритетов [Чуд-216]. Сборник содержит «Житие Августина», написанное епископом Поссидием Каламским, и два произведения Псевдо-Августина: «О видении Христа, или О слове
Бога» и «Поучения, или Молитвы». Заканчивает книгу «Сказание о явлениях Августину» — анонимная запись двух западноевропейских бродячих сюжетов, основанная на устных рассказах Максима Грека. Сборник впервые познакомил русского читателя с жизнью и трудами Блаженного Августина, одного из великих учителей Западной Церкви.
А.В. Горский и К.И. Невоструев установили, что источником «О видении Христа, или О слове Бога» было Manuale... seu libellus de contemplatione Christi, sive de verbo Dei [Горский, Невоструев, 1859: 620; Соболевский, 1903: 197]. А.И. Соболевский отождествил «Поучения, или Молитвы» с Meditationes [Соболевский, 1903: 198]. В принадлежности Августину этих сочинений сомневался уже Эразм Роттердамский (между прочим, монах-августинец), подготовивший и издавший собрание его сочинений в Базеле в 1528-1529 гг. [А 1529: 474-505, 542-554]. Позднее к этому мнению присоединился известный патролог Ж.-П. Минь. По его наблюдениям, Manuale и Meditationes есть не что иное, как поздние компиляции, где наряду с отрывками из подлинных творений Августина (среди них «Исповедь», кн. 10, гл. 31, § 46 см.: [Чуд-216: 17 об24-1815]) использованы произведения Пьетро Дамиани (1007-72), архиепископа Ансельма Кентерберийского (1033/34-1109) и др. [PL, 40: 897-898, 949-950].
Тем не менее Manuale и Meditationes долго (еще в XVIII-XIX вв.) переписывали и издавали с именем Августина. Не сомневался в их подлинности и русский переводчик. Из большого и разнообразного наследия Августина его внимание привлекли не богословские и религиозно-полемические трактаты, а поучения и молитвы — излюбленное духовное чтение Древней Руси. Латинские религиозные медитации с их богатым словарем, ярким, образным языком, усложненной риторикой хорошо отвечали литературным вкусам Московской Руси, высоко ценившей словесную изощренность, красноречие и напряжение духовной мысли, ищущей Бога.
Латинские сборники с «малыми сочинениями» Августина (в том числе с Manuale, Meditationes) издавались с конца XV в. Первые издатели оказались вовлечены во все противоречия предшествующей рукописной традиции. Начиная с инкунабул и палеотипов публикации Августина отличаются разночтениями и структурными изменениями текстов. Особенно грешат этим небольшие провинциальные издательства, выпускавшие книги с нередкими опечатками. Самые изменчивые и наиболее показательные признаки — названия глав и их разбивка на параграфы.
Непосредственные источники перевода не обнаружены. Однако для двух произведений, «О видении Христа» и «Поучения, или Молитвы», можно указать латинский прототип (вариант редакции). Перевод очень близок, часто буквально к текстам в издании 1610 г.
[А 1610: 7-117, 212-257, index: 411-413, 416-417]. Книгу подготовил к печати иезуит Генрих Соммалий (|1619), и впоследствии она переиздавалась [А 1639]. Издание 1610 г. увидело свет много позже перевода, а кроме того, здесь отсутствует «Житие Августина» Посси-дия Каламского, открывающее собой КСА. Между изданием 1610 г. и КСА есть небольшие структурные расхождения. Иногда главы в публикации 1610 г. и в переводе имеют разное количество параграфов. Так, двум латинским параграфам в предисловии и третьей главе Manuale соответствуют пять и три параграфа в КСА [А 1610: 212-213, 215-217; Чуд-216: 40 об.8, 16, 20, 417, 44 об.ш].
Ж.-П. Минь перепечатал в «Патрологии» творения Августина по их бенедектинскому собранию сочинений в 11 томах (Париж, 16791700) [PL, 40: 897-942; 949-968]. В этом издании Vita sancti Aurelii Augustini [PL, 32: 31-66], Manuale [PL, 40: 949-968] и Meditationes [PL, 40: 897-942] даны в других редакциях. Они имеют многочисленные существенные разночтения по сравнению с русским переводом и не могли быть его источником. И тем примечательнее немногие случаи совпадения между КСА и «Патрологией», отличные от издания 1610 г. (пример 1 в табл.).
Чуд-216 PL, 40 А 1610
О единств® лицъ и множеств® въ Боз® (л. 119 об.16-17) De personarum unitate et pluralitate in Deo (стб. 924) De pluralitate personarum et unitate in Deo 'О множестве лиц и единстве в Боге' (с. 69)
ко слав® [=ad laudem] и хвал® твоей от вышнихъ гражданъ поются (л. 47 об.4-5) ad laudem et gloriam tuam a supernis civibus in perpetuum 'во веки' decantan-tur (стб. 954) adsalutem 'на спасение' et gloriam tuam, a supernis civibus decantantur (с. 220)
В последнем примере в КСА особое чтение. Оно совпадает и расходится одновременно с обоими латинскими текстами. КСА повторяет чтение «Патрологии» ко славЪ=ай 1аиёеш, но в ней отсутствуют слова т регреШиш 'во веки', как в издании 1610 г. Дело в том, что переводчик использовал другой латинский источник, хотя и близкий, но не тождественный изданию 1610 г. и предшествующий ему. Это видно и на таких примерах, которые нельзя объяснить как ошибки и вольности перевода.
Чуд-216 А 1610
Воспоминаю... оную невЪсту благую Анну (л. 134 об.19 20) Reminiscor... illius bonae mulieris 'жену' Annae (с. 89)
земли, и водъ, и воздуха, и огня (л. 5211-12) terrarum et aquarum, et aeris et poli 'полюса' (здесь 'края земли') (с. 227)
в сей бо жизни умирающихъ (л. 1417) In ista enim terra 'земли' morientium (с. 98)
Чуд-216 А 1610
да человЪкъ живъ будетъ (л. 152 об.21-22) peccator 'грешник' viveret (с. 114)
Молитва, сердце зело движущая (л. 128 об.22) Oratio [далее пропущено cor] multum movens (с. 81)
В первом примере в латинском тексте имеется в виду замужняя женщина, будущая мать пророка Самуила, на что ясно указывает следующая библейская цитата (1 Цар 1: 18) [Чуд-216: 134 об.20-22]. Можно предположить разночтение в источнике: sponsae (Gen.) 'невесту' или nuptae 'жену' и 'невесту'. Тогда в последнем случае переводчик не разобрался со значением слова.
В КСА немного случаев, когда можно с уверенностью сказать, что русский книжник не знал латинского слова или его значения. Переводчик в целом хорошо справлялся с лексической полисемией. Иногда он все же ошибался в выборе нужного значения, не зная его или неверно понимая слово в сложном, неоднозначном контексте.
§ 3. Ошибки и вольности перевода. По справедливому замечанию А.А. Алексеева, даже наиболее опытные средневековые славянские переводчики допускали «ошибки и неосведомленность, поскольку их возможности использования словарей и грамматик были ничтожны, равным образом и доступ к различным справочным материалам носил крайне ограниченный характер. Между тем тексты, с которыми им... приходилось иметь дело, требовали. исключительного широкого кругозора и безупречных лингвистических познаний» [Лихачев, 2001: 709].
Из-за отсутствия латинско-церковнославянских словарей главным источником лексических соответствий были параллельные тексты Вульгаты и Септуагинты в церковнославянском переводе. В ряде случаев расхождения между латинским оригиналом и церковнославянским переводом объясняются разным библейским узусом, принятым в Септуагинте и Вульгате.
Две ошибки переводчика характеризуют его личность. Одна из молитв призывает Св. Духа войти в сердце человека и возвеселить сиянием света tenebrosa quaeque laris neglecti latibula 'и вся темная запущенного дома потаенные места'. В КСА это место передано иначе: «и темная вся аггела лукаваго сокровища», то есть тайники [А 1610: 25; Чуд-216: 89 об.1; АС-3764: 16 об.]. В рукописи слово аггела написано полностью, без титла. Такое правописание не случайно: оно означает демона, посланника Сатаны. Переводчик знал только одно, основное значение слова lar (lares, pl.). Лары — в римской мифологии добрые духи предков, покровители своих потомков, хранители домашнего очага и всего дома. Это слово употреблялось также метонимично: 'дом, домашний очаг'. Перевод выполнен по
основному значению слова. Причем это «интерпретирующий» перевод. Он исходит из христианского представления обо всех языческих богах как о демонах. Судя по всему, переводчик не был начитан в классической латинской литературе. Трудно представить, что человек, даже поверхностно знакомый с Цицероном, Вергилием, Овидием или Апулеем, мог не узнать слово lar в значении 'дом'.
В рассказе о воскресшем Христе выражение antra deserti sepul-chri 'пещеры пустого гроба' переведено как «входы праздна гроба» [А 1610: 90; Чуд-216: 135 об.9-10]. Слово входы заменено на внешнем поле на пещеры [Чуд-216: 135 об.9], и это точно соответствует латинскому antra. Глоссу знают другие списки [Чуд-290: 77; Соф-1481: 37 об.]. Скорее всего, она не принадлежит переводчику и была добавлена позднее по смыслу евангельской истории. Латинское antrum 'пещера' заимствовано из греческого avxpov и редко встречается в Вульгате (Быт 23: 20; Суд 6: 2; Иов 37: 8). Его нет в евангельских рассказах о пещере гроба Господня. Перевод в КСА выполнен по догадке. Переводчик произвел неизвестную ему форму antra от похожего гл. intro, -re 'входить', и у него получилось входы, ср. introitus 'вход'. Вероятно, переводчик не знал греческого языка. Он не понял грецизма antrum, но был точен в передаче латинского caverna в библейской цитате (Песн 2: 14): in cavernis — в пещерахъ [А 1610: 53; Чуд-216: 109 об.18].
В средневековой церковно-учительной литературе часто используются морские метафоры. Они встречаются и в КСА, в рассказе о странствиях по полному опасностей морю житейскому: in quibus naufragantur incauti et in fide dubii 'в которых терпят кораблекрушение неосторожные и в вере сомневающиеся (люди)'. Переводчик должен был знать гл. naufrago, -are 'терпеть кораблекрушение'. Он использован в Вульгате (1 Тим 1: 19) в похожем контексте: circa fidem naufragaverunt 'потерпели кораблекрушение в вере'. Однако он разлагает одно слово naufragantur на два (navis+frango) и извлекает оттуда подлежащее корабли со сказуемым сокрушаются. Возможно, под влиянием церковной топики он понимал корабль как образ человеческой души, плавающей среди многих бурь и волн [Словарь русского языка, 1980: 304]. В любом случае не соблюден принцип пословного перевода: «в нихже корабли сокрушаются неопаснии и в в-Ьр-Ь сумнящиися» [А 1610: 54; Чуд-216: 1117-8; Чуд-290: 46; АС-3764: 41 об.; Соф-1481: 3 22].
Риторические фигуры, образы и метафоры вызывали значительные трудности, так как допускали неоднозначное прочтение и переосмысление. Переводчик буквально понял сложное сравнение душевных ран с гнойными язвами на теле: et quae divina solidaverat medicina, mea resolvit prurigo phrenetica 'и какие божественное укрепило врачевание, моя разрушила (уничтожила) похоть
безумная'. Переводчик знал основное значение prurigo 'зуд (кожная болезнь, вызывающая зуд)'. В другом месте curiositatis pruriginem — любопытства свербЪние [А 1610: 7-8; Чуд-216: 766-7]). Переносное же значение слова ('похоть') было неизвестно ему или ускользнуло от него в сложном контексте. В КСА образ «натуралистичен»: «и еже божественное исцели врачевание, мое разреши чесание безумное» [А 1610: 12; Чуд-216: 7922-79 об.1; АС-3764: 5]. Можно было бы предположить позднейшую ошибку писца, неправильно прочитавшего желание 'вожделение, похоть'. Однако это не подтверждают другие списки, где стоит то же самое чесание безумное [Чуд-290: 6; АС-3764: 5; Соф-1481: 3 об.].
Ошибка в выборе значения допущена при переводе nec necessitu-do corrumpit 'ни нужда изнуряет (губит)', «ни сдружение растл-Ьваеть» [А 1610: 29; Чуд-216: 922-3]. Necessitudo — многозначное слово. Оно обозначает 'стесненное положение', 'тесная дружба' и др. Именно в последнем значении понял его переводчик и приспособил к своему прочтению гл. corrumpit, выбрав из его многих значений наиболее с его точки зрения подходящее — 'развращает'.
Смешение омонимичных форм — нередкий случай в переводческой практике. Фраза emenda vitam meam, meliora actus означает 'исправь мою жизнь, улучши мои дела'. Переводчик же принял форму повелительного наклонения meliora за омонимичную форму сравнительной степени (ср. р., мн.) прилагательного bonus и добавил по смыслу предлог на. Так получился вполне приемлемый перевод: «направи животъ мой на лучшая дЬяния» [А 1610: 88; Чуд-216: 133 об.6-7].
Особый случай — отступления от оригинала под влиянием языковых клише. Очередная морская метафора navigantium sidus, nau-fragii portus переведена как «плавающимъ окормителю, утопающимъ пристанище» [А 1610: 26; Чуд-216: 904-6]. Слова плавающимъ окормителю вместо 'плавающих (путеводная) звезда=sidus' повторяют, очевидно, готовый оборот вроде «крестъ плавающихъ окормитель», т. е. 'кормчий' из «Слова на Воздвижение Креста Господня» Иоанна Златоуста [Великие Минеи Четии, 1869: 679].
В восклицании Heu mihi quam sero venio 'Горе мне, как поздно я прихожу!' наречие sero 'поздно' передано не одним словом, а готовым оборотом дательный самостоятельный с временным значением: «Увы мнЬ, яко вечеру сущу прихожду» [А 1610: 12; Чуд-216: 7912]. Такая конструкция (правда, с причастием прошедшего времени: вечеру бывшу) неоднократно встречается в церковнославянском Евангелии, и в Вульгате ей соответствут cum sero (Мф 20: 8; Мк 4: 35; 6: 47) [Русская Библия, 7: 76, 137, 145].
У Дмитрия Герасимова a cunabulis — от колыбЬлеи [Федорова, 2: 146-147]. В КСА перевод выполнен иначе: ab ipsis enutriens cu-
nabulis 'от самой воспитуя колыбели (от самого... младенчества)', «от самыхъ воспитаваяй ложеснъ» [А 1610: 72; Чуд-216: 12221_22]. И в этом случае использован готовый оборот — от ложеснъ, нередкий в библейских книгах (Пс 21: 11; 57: 4) [Русская Библия, 4: 71, 152].
Некоторые отступления от оригинала помогают понять языковые установки переводчика. Самоуничижительные характеристики homuncio 'о, человечишко' и ego peccator homuncio 'я, грешный человечишка' потеряли в переводе суффиксы и вместе с ними экспрессивность: «о, челов-Ьче» и «азъ, грешный челов-Ькъ» [А 1610: 75, 253; Чуд-216: 71 13, 12422]. То же самое произошло с homunciones 'людишки': человЬцы [А 1610: 54; Чуд-216: 110 об.18]. Слова с уменьшительно-уничижительным суффиксом -ишк- имеют яркую разговорную окраску. Они обычны в деловой письменности, например, в челобитных, но не в книжном языке. В знаменитой челобитной «великому князю» Симеону Бекбулатовичу (1575) Иван Грозный просит «людишок перебрать»: «А которых людишок приимем, и ты б, государь, милость показал, вотчинишок у них отнимати не велел. а ис поместьишок их им хлебишко и денженка и всякое их рухлядишко пожаловал, велел отдати, и людишок их не ограбя велел выпустити. <.. .> Да. укажи свой государьской указ, как нам своих мелких людишок держати: по наших ли диячишков запискам и по жалованьишку нашему, или велишь на них полные имати?» [Послания Ивана Грозного, 2005: 195-196].
Переводчик избегал и других суффиксов субъективной оценки. Он перевел corpusculum 'тельце' сначала как плоть, а потом — как тЬло: in hoc fragili corpusculo 'в этом хрупком тельце', «в сей немощней плоти» [А 1610: 100; Чуд-216: 142 об.6-7] и post resolutionem huius corpusculi 'после разлучения от этого тельца', «по разрешении сего тЬлесе» [А 1610: 57; Чуд-216: 11315]. Переводчик считал слова с этими суффиксами разговорными, не входившими в книжную норму и заменял их нейтральными формами. И, надо отдать ему должное, он был последователен во всех случаях.
Переводчик хорошо знал латынь и церковнославянский язык. Он большей частью правильно понимал сложный оригинал, насыщенный риторическими фигурами, поэтическими образами, чрезвычайно богатый по словарю и смысловым оттенкам. Переводчик справился с непростой задачей, допустив немного явных промахов и вольностей. Гораздо больше в КСА погрешностей другого рода.
§ 4. Ошибки перевода или разночтения оригинала? В КСА немало простых ошибок, идущих от архетипа перевода. Наиболее часто встречаются ошибки прочтения. Самая типичная из них — смешение слов, близких по написанию и звучанию. Такие латинские пары могут
отличаться лишь одной буквой, похожей по начертанию, например, строчные d-b, i-l, r-t.
В КСА дважды из двух возможных случаев форма ioci 'веселья, забавы' [А 1610: 49, 223] перепутана с loci: мЪста [Чуд-216: 4922, 1076; Чуд-290: 41 об.; Чуд-291: 51 об.; П I А 72: 34; П I А 73: 39 об.; Маз-645: 40 об.; АС-3764: 37; Син-459: 181 об.; Соф-1481: 19 об.]. Ошибка допущена в разных частях сборника, но в одном, повторяющемся с разночтениями контексте.
Manuale «О видении Христа» Meditationes «Поучения, или Молитвы»
humores tumi-dant. ioci solvunt. solicitudo coarctat... divitiae iactant. infirmitas frangit, moeror deprimit [А 1610: 223]. мои роты1 надымаютъ... м®ста разлучаютъ. печаль стЪсняетъ. богатства восхища-ютъ2... немощь со-крушаетъ, смущение отягощаетъ [Чуд-216: 49-49 об.] humores tumi-dant. ioci dissolvunt. solicitudo coarctat. divitiae inflant et iactant. infirmitas frangit, moeror deprimit [А 1610: 49]. мокроты напуща-ютъ3. м®ста разсыпаютъ. попечение ст®сняетъ. богатства кичатъ и емлютъ. не-дугъ сокрушаетъ, неблагодШние уничижаетъ [Чуд-216: 107].
Для переводчика характерен отказ от принципа лексической эквивалентности, господствовавшего в XV-XVI вв. Порой создается впечатление, что он не только не старался подбирать одинаковые соответствия для одних и тех же латинских слов, но, напротив, подыскивал разные языковые возможности, стремясь сделать свой текст лексически более разнообразным. В маленьком примере целый ряд синонимических замен: надымаютъ- напущаютъ, печаль- попечение, воскичаютъ 'кичат(ся)'-емлютъ, вероятно, в значении 'овладевают', немощь-недугъ. Хотя значения форм solvunt 'расслабляют' и dissolvunt 'разрушают' здесь пересекаются, они переведены различно: мЬстаразлучаютъ и мЬстаразсыпаютъ. В этом лексическом разнообразии неизменной осталась лишь ошибка прочтения ioci 'веселья, забавы' как loci — мЬста. Не разобрать буквы i-l гораздо легче в рукописи, чем в печатной книге. Дальнейшая замена совершенно точного смущение отягощаетъ: moeror deprimit 'печаль подавляет, угнетает' на неблагодЬяниеуничижаетъ заставляет предположить не вольность перевода, а особое чтение латинского источника, бывшего у переводчика.
Это подозрение усиливают другие разночтения. В выражении per nullas vices variatur 'никакими переменам (через никакие перемены)
1 Ошибка писца вм. мокроты, humores.
2 Ошибка переписчика вм. воскичаютъ [Маз-645: 40 об.; Чуд-291: 51 об.; Син-459: 181 об.], iactant 'кичат'.
3 Неточность писца вм. напыщаютъ [Чуд-290: 41; АС-3764: 37], tumidant 'надувают'.
не изменяется' форма vices (Acc. Pl.) перепутана с vires: «никоеюже силою изменяется» [А 1610: 47; Чуд-216: 10S20-21].
Замена двух букв в короткой фразе совершенно изменила ее смысл: «Me ad illicitam concupiscentiam rapuit arbor» 'Меня к недозволенной похоти похитило древо': «да не ко оплазивому разжению похищаетъ возгорЪние» [А 1610: 19-20; Чуд-216: 8S7-8; Чуд-290: 13 об.; АС-3764: 11 об.; Соф-1481: 6-6 об.]. Местоимения me 'меня' было принято ошибочно за отрицание ne, а arbor перепутано с ardor 'огонь; жар, страстная любовь', ц.-сл. возгорЪние.
Бессмысленное выражение сЪвернымъ зрЪниемъ появилось из aquilinis obtutibus 'орлиным зрением'. Замена буквы i на o превратила прилагательное aquilinis 'орлиным' в aquilonis — форму Gen. Sing. от существительного aquilo 'север' [А 1610: 64; Чуд-216: 11S об.4; Чуд-290: S1 об.; АС-3764: 46 об.; Соф-1481: 2S].
Чтение e как a привело к двум одинаковым соседним ошибкам. Во фразе tu ultione plecteris 'ты мщением караешься (подвергаешься наказанию)' последнее слово plecteris сначала была ошибочно понято как placaris и затем получило точный перевод: «ты же отмщениемъ утЪшаешися» [А 1610: 19; Чуд-216: 84 об.21-22; Соф-1481: 6]. В некоторых списках это место окончательно испорчено: «отмщением уплетаешися» [Чуд-290: 13 об.; АС-3764: 11 об.].
Еще одна замена е на а исказила смысл фразы tu subiisti eculeum 'ты понес орудие пытки': «ты понеслъ еси жало» [А 1610: 20; Чуд-216: 8S10; Чуд-290: 13 об.; АС-3764: 11 об.]. Форма eculeum (equuleum) обозначает 'орудие пытки, дыбу' (Acc. Sing.), здесь 'крест'. Она перепутана с другой, очень похожей на нее: aculeum 'жало'. В обоих случаях имеются в виду страсти Христовы, но переводчика не смутило явное несоответствие.
Ошибки прочтения встречаются в словах, которые хорошо знал переводчик. Прилагательные infirma 'немощна' и infima здесь 'земная' перепутаны с похожим на них infinita: безконечна и безконечная [А 1610: 62, 8S; Чуд-216: 114 об.7; 131 об.21]. В другом случае перевод infirma (sanas) точен: немощныя (врачуеши) [А 1610: 88; Чуд-216: 1342]. Глагол renui (audire) 'отказался' ошибочно прочитан как redii, чему в точно соответствует возвратихся (послушати) в КСА [А 1610: 12; Чуд-216: 7910]. В другом месте перевод Renuit (consolari) безупречен: отвержеся (утЪшитися) [А 1610: 116; Чуд-216: 1S41S].
Некоторые ошибки появлялись из-за перестановки букв (звуков) в слове при чтении оригинала. Так, из relevatio moeroris 'облегчение скорби' получилось revelatio moeroris: откровение болЪзни [А 1610: 48; Чуд-216: 106 об.8-9]. На внешнем поле к болЪзни сделано уточняющее примечание: жалости [Чуд-216: 106 об.9; АС-3764: 36; Соф-1481: 19].
Среди других примеров такого рода следует отметить:
1) nancisci insolitam gratiam 'обретать необыкновенную милость'>^й 'рождаться'>«раждатися необыкновенной благодати» [А 1610: 16; Чуд-216: 8215-16].
2) quibus acquievi 'в которых я нашел успокоение (утешение)'> quibus acquisivi 'приобрел'>«ихъже притяжахъ» [А 1610: 14; Чуд-216: 80 об.18].
3) super (praep) 'о' перепутано с simper 'всегда, постоянно', ц.-сл. присно во фразе lacrymatus es valde super perituram civitatem 'плакал сильно о имеющем погибнуть городе': «слезилъ еси зЬло присно имуща погибнути града» [А 1610: 92; Чуд-216: 136 об.8-9; Чуд-290: 78 об.; АС-3764: 70; Соф-1481: 38 об.].
4) (te sentiam) per soporem 'тебя да ощущаю во сне'>saporem 'чувством вкуса'>«(тя да чувствую) сладостию вкуса» [А 1610: 83; Чуд-216: 13019-21; Чуд-290: 70-70 об.; АС-3764: 63; Соф-1481: 35]. Этот бессмысленный оборот по отношению к Иисусу Христу полностью удовлетворил опытного переводчика.
Такие ошибки можно объяснить невнимательностью, усталостью переводчика, наконец, его преклонным возрастом и плохим зрением. Ошибки не распределены равномерно по всей КСА. Они сосредоточены (по крайней мере, особенно грубые) в некоторых местах Meditationes. Возможно, эти места остались без беловой правки. Однако Meditationes вообще хуже по тексту, чем Manuale. И, возможно, вина в этом не столько переводчика, сколько его латинского оригинала.
Ошибки прочтения и переосмысления намного чаще допускали писцы, чем переводчики. Книгописцы старались следовать своему антиграфу. «Но с одной стороны, они заботились о том, чтобы их труды были удобочитаемы и потому намеренно изменяли буквы, формы, слова, обороты; с другой стороны, при малом внимании к работе, они делали механические ошибки и пропуски» [Соболевский, 1908: 100]. Единицией же перевода является «не изолированное слово, а словосочетание, синтагма или целое высказывание», как справедливо отмечает А.А. Алексеев [Лихачев, 2001: 710]. Перевод осуществляется в зависимости от лексического значения слова, которое реализуется только в условиях контекста. Это значительно уменьшает количество механических ошибок прочтения и переосмысления.
Явные ошибки не заставляли задуматься переводчика и исправить их. Это можно объяснить его полным доверием к оригиналу. Оборот manus innoxias 'руки невинные' превращен в полную бессмыслицу: «шзлоблбнТя мрш» [А 1610: 17; Чуд-216: 8322]. Ошибку знают и другие списки перевода [Чуд-290: 11; АС-3764: 5; Соф-1481: 5 об.]. Палеографически ее объяснить невозможно. Зато вполне вероятно, что она точно передает испорченное место латинской книги.
Трудно, порой невозможно отделить ошибки иноязычного источника от погрешностей перевода. Откуда взялось разночтение в одну букву via 'путь' и vita 'жизнь' в стихах Haec via, qua vadis, via pessima: «сей животъ, иже грядеши, путь зЪло золъ» [А 1610: 248; Чуд-216: 5211-12]? Это невнимательность переводчика или разночтение латинского оригинала? Возможно и то, и другое.
Переводчик мог легко ошибиться и прочитать in re 'в (самой) вещи' как in te: в тебъ [А 1610: 72; Чуд-216: 12213]. Однако и латинская традиция знает такие переосмысления. В другом месте Manuale имеется разночтение in te [А 1610: 257] и in re [PL, 40: 968]. В списках КСА здесь пропуск [Чуд-216: 7413-14; Чуд-291: 80; Маз-645: 70; П I А 72: 108 об.; П I А 73: 96].
Как объяснить перевод «св-Ьтъ любве в-Ьчныя» вместо lumen claritatis aeternae 'свет сияния вечного' [Чуд-216: 45 об.21; А 1610: 218; PL, 40: 954]? Переводчик мог перепутать формы claritatis 'сияния' и c(h)aritatis 'любви', которые отличаются всего лишь одной буквой. Однако легко мог ошибиться и переписчик латинского оригинала. В другом месте «благословение и любовь» [Чуд-216: 12720-21] точно передает benedictio et Charitas в «Патрологии» Ж.-П. Миня [PL, 40: 927] и расходится с изданием 1610 г.: benedictio et claritas 'слава (=сияние)' [А 1610: 79].
Совпадения с «Патрологией» не единичны, хотя она содержит тексты в другой редакции. Разночтения в КСА и мнимые ошибки переводчика отражают противоречия латинской традиции.
Чуд-216 PL, 40 А 1610
вЪтровъ сего преходяща-го надмения [Ипшопб] (л. 867_8) ventos huius transitorii tumoris 'высокомерия, спеси'(стб. 907) ventos huius transitorii timoris 'наветов этого преходящего страха' (с. 21)
от распадений [=аеБ11Ьш] помышлений (л. 45 об.7) ab aestibus cogitationum (стб. 953) ab aedibus 'храмов' cogita-tionum (с. 218)
на мя [=те] (л. 12514) super me (стб. 926) super te 'на тебя (к тебе)' (с. 76)
сердца моего видче и истязателю [=8сгиа1ог ] (л. 9219-20) cordis mei inspector et scrutator 'исследователь' (стб. 910) cordis mei inspector et ser-vator 'хранитель' (с. 29)
услаждаюся [в тебъ, от тебе], из негоже вся (л. 4115-16) delector in te de te, ex quo omnia (стб. 951) delector in te, ex quo omnia 'веселюсь о тебе, из него же вся' (с. 213)
сходяй от тебе, от отца свЪтовъ (л. 9915-16) descendens a te Patre lu-minum (стб. 913) descendens a patre lumi-num 'сходяй от отца све-тов' (с. 39)
В первом примере timoris 'страха' требует от ventos переносного употребления 'наветов, слухов, пересудов'. Перевод же сделан по основному значению. Последний пример — библейская цитата (Иак 1: 17). Слова a te — от тебе добавлены к каноническому тексту. Они отсутствуют в Вульгате и церковнославянском Апостоле [Русская Библия, 8: 113; Библия, 1581: 17а]. Пропущены они как неканонические и в рукописи Кариона Истомина [Чуд-290: 32], но их сохранил софийский список [Соф-1481: 14]. Это позволяет считать их первичным чтением.
По сравнению с изданием 1610 г. в КСА набирается целый ряд разночтений в похожих по написанию словах.
Чуд-216 А 1610
язвою сердца [=cordis] являют ми ся таинства сердца (л. 6010-11) per foramina corporis 'тела' patent mihi arcana cordis (с. 237)
яко да свободными входы [=ingressibus] внидетъ (л. 45 об.17-18) ut liberis gressibus 'стопами' ingrediatur (с. 218)
есть вина своего господства [=domina-tionis] или спасения (л. 63 об.8-9) est causa suae damnationis 'осуждения' vel salvationis (с. 242)
немощными предстою помышлении [=mentibus 'мыслями'] (л. 14121) fragilibus adsisto membris 'членами тела (ц.-сл. удами)' (с. 98)
Ошибка в первом примере — один из самых распространенных случаев в книгописной практике. Переписчик латинского оригинала перескочил глазами с одной похожей формы (corporis) на другую (cordis) и повторил слово. В данном случае это скорее ошибка писца, чем переводчика, который работал не с отдельным словом, а с контекстом.
§ 5. Заключение. Было бы неверно списывать все расхождения между латинскими текстами и КСА исключительно на счет переводчика. Разночтения существовали уже в латинской традиции. Их распространению способствовали риторически усложненный стиль Manuale и Meditationes, их образность и метафоричность, допускающие неоднозначное понимание текста и его переосмысление.
На разночтения и ошибки оригинала наложились погрешности перевода. Отделить их друг от друга можно не всегда, так как природа этих ошибок одинакова. Источником перевода явился текст, близкий, но не тождественный изданию 1610 г. Это могла быть не печатная, а рукописная книга, не вполне исправная, с искажениями текста и вторичными чтениями (особенно в части Meditationes), сохраненными при переводе, с сокращениями через контракцию и другими 122
особенностями рукописных почерков, вводившими переводчика в заблуждение. Этим наиболее правдоподобно объясняется немалое количество простых ошибок в переводе, выполненном на хорошем профессиональном уровне.
Источники
А 1610 — Divi Aurelii Augustini. Meditationes, Soliloquia et Manuale. Medita-tiones B. Anselmi cum Tractatu de humani generis redemptione, Meditationes D. Bernardi, Meditationes idiotae... de amore divino. Omnia. emendata. opera ac studio R. P. Henrici Sommalii. Lyon, 1610. НБ МГУ, ОРКиР, шифр: Редк. 2CI17. А 1639 — idem. Köln, 1639. РГБ, Музей книги, шифр: лат. 8°. АС-3764 — Сборник К. Истомина с «Поучениями, или Молитвами» Псевдо-Августина (л. 1-92 об.). После 1690 г. и до 1710 г. РГИА, Архив Св. Синода (ф. 834), оп. 3, № 3764. Маз-645 — «Боговидная любовь» К. Истомина. Софьинская редакция. Беловой список. Кон. XVII в. РГАДА, собр. Ф.Ф. Мазурина (ф. 196), оп. 1, № 645.
П I А 72 — «Боговидная любовь» К. Истомина. Нарышкинская редакция.
Между 27 апреля и 17 (7) мая 1682 г. БАН, П I А 72. П I А 73 — «О видении Христа» из «Боговидной любви» К. Истомина. Кон.
XVII в. (не ранее 1687 г.). БАН, П I А 73. Син-459 — Сборник-конволют с переводом «О видении Христа» (л. 174204 об.). 80-90-е годы XVII в. ГИМ, Синодальное собр., № 459. 4°. Соф-1481 — Сборник с «Поучениями, или Молитвами» Псевдо-Августина
(л. 1-51 об.). Кон. XVII в. РНБ, собр. Софийской библиотеки, № 1481. Чуд-216 — «Книга св. Августина». Автограф Евфимия Чудовского. Ок.
1692 г. ГИМ, собр. Чудова монастыря, № 216. 4°. Чуд-290 — Сборник-конволют К. Истомина с «Поучениями, или Молитвами» Псевдо-Августина (л. 1-102). 1687, 1689, 1690 гг., кон. XVII в. ГИМ, собр. Чудова монастыря, № 290. 4°. Чуд-291 — «Боговидная любовь» К. Истомина. Беловой список. Кон. XVII в. ГИМ, собр. Чудова монастыря, № 291. 4°.
Список литературы
Библия. Острог, 12.8.1581 / Фототип. переизд. текста с изд. 1581 г. под набл.
И. В. Дергачевой. М.; Л., 1988. Буланин Д.М. Переводы и послания Максима Грека. Неизданные тексты. Л., 1984.
Великие Минеи Четии, собранные Всероссийским митрополитом Макарием.
Сентябрь, дни 14-24. СПб., 1869. Вып. 2. Горский А.В., НевоструевК.И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1859. Отд. 2. Ч. 2.
Иванов А.И. Литературное наследие Максима Грека. Характеристика, атрибуции, библиография. Л., 1969. Калугин В.В. Лексический критерий атрибуции древнерусского перевода. (Redemptor mundi: Искупитель мïра) // Вопросы русского языкознания. Грамматика и текст (К юбилею Г.А. Золотовой). М., 2011. Вып. 14. Лихачев Д.С. (при участии Алексеева А.А. и Боброва А.Г.) Текстология. На материале русской литературы X-XVII веков. 3-е изд. СПб., 2001 (Славянская библиотека. Bibliotheca slavica). Максим Грек. Сочинения / Отв. ред. Н. В. Синицына. М., 2008. Т. 1. PL, 32, 40 — Migne J.-P. Patrologiae cursus completus. Series Latina. Paris, 1845. T. 32, 40.
Послания Ивана Грозного / Подгот. текста Д.С. Лихачева и Я.С. Лурье / Пер.
и коммент. Я.С. Лурье. 2-е изд. СПб., 2005. Русская Библия. Библия 1499 года и Библия в синодальном переводе. М.,
1997. Т. 4; 1992. Т. 7, 8. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1980. Вып. 7. Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII вв.
Библиографические материалы. СПб., 1903 (СОРЯС. Т. 74. № 1). Соболевский А.И. Славяно-русская палеография. Лекции А.И. Соболевского.
С 20 палеографическими таблицами. 2-е изд. СПб., 1908. Федорова Е. С. Трактат Николая де Лиры «Probatio adventus Christi» и его церковнославянский перевод конца XV в. М., 1999. [Кн. 2].
Сведения об авторе: Калугин Василий Васильевич, докт. филол. наук, профессор кафедры русского языка филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: russlang@philol.msu.ru
