CC BY
310
DOI: 10.24411/2618-6888-2020-10014
Н.А. Замараева
КИТАЙСКО-ПАКИСТАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ: ДВУСТОРОННИЕ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ВЫЗОВЫ
Аннотация. Статья посвящена анализу китайско-пакистанских отношений с периода последних лет XX века до 2020 г.
В ХХ веке страны находились в разных идеологических лагерях — Пакистан в так называемом западном лагере, Китай — в коммунистическом. Несмотря на идеологические различия, отношения сторон развивались устойчиво и в основном в военной и политической сферах. Особенностью внешней политики Китая на пакистанском направлении остается ее «всепогодность», независимо от типа правления в Исламабаде: будь то парламентская республика, президентская республика, военные администрации, военно-гражданские администрации либо парламентская республика при сильном укреплении позиций генералитета в государственных структурах и внешней политике страны. XXI век внес свои коррективы: активно стали развиваться торгово-экономические отношения КНР и Исламской Республики Пакистан (ИРП). В 2006 г. сторонами был заключен Договор о свободной торговле (ДСТ), льготный режим которой был значительно расширен в 2019 г.
Подписание в апреле 2015 г. соглашения о сооружении Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК) проектной стоимостью в 46 млрд долл. (выделенных на строительство электростанций, транспортной инфраструктуры, особых экономических зон, порта Гвадар и т. д.) подтвердило стратегический характер отношений двух стран. Подписав соглашение по проекту КПЭК, Пе-
кин засвидетельствовал намерение создать на территории Пакистана транспортно-логистический «трек» для выхода к Персидскому заливу и далее — на рынки стран Среднего Востока, Европы, получая альтернативный доступ к акватории Индийского океана.
В свою очередь ИРП поддерживает проводимую Пекином политику «одного Китая», блокирует военными операциями террористические группировки, включая уйгурских боевиков-исламистов, в северных районах страны вблизи китайской границы.
Реализация первого этапа строительства объектов КПЭК (2015—2019 гг.) вызвала критику США и Индии, которые расценили успехи по сооружению «коридора» как свидетельство дальнейшего укрепления геостратегических позиций Китая в Южной Азии и на Среднем Востоке. Ныне осуществление проекта осложняется новыми вызовами.
Ключевые слова: Китай, Исламская Республика Пакистан (ИРП), стратегическое партнерство, торгово-экономические отношения, Договор о свободной торговле, Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК).
Автор: Замараева Наталья Алексеевна, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН. E-mail: olunja@mail.ru
N.A. Zamaraeva
China — Pakistan Relations: Bilateral and Regional Challenges
Abstract. The article is devoted to the study of China-Pakistan relations from the last years of the XX century until 2020.
In the XX century the countries belonged to different ideological "camps" — Pakistan was in so-called Western camp, China — in the communist one. Despite ideological differences, relations between the countries developed steadily, mainly — in military and political spheres.
The peculiarity of the Pakistani vector of Beijing's foreign policy consists in the "all-weather" approach, which stays intact regardless of the form of government in Islamabad: whether it is a parliamentary republic, a presidential republic, military administrations, civil-military administrations or a parliamentary republic with strong positions of the military elite in domestic and foreign policy.
XXI century made its own adjustments: the parties began to develop actively their trade and economic relations. In 2006 the parties signed
The Free Trade Agreement (FTA), the preferential regime of which was significantly expanded in 2019.
The signing in April 2015 of the Agreement on the China-Pakistan-Economic Corridor (CPEC) (worth 46 bn USD) on the erection of power plants, transport infrastructure, Special Economic Zones, Gwadar port, etc. confirmed the strategic nature of China-Pakistan relations. By signing the Agreement, Beijing revealed its intention to create a transport and logistics "track" on the territory of Pakistan for access to the Persian Gulf and further — to the markets of the Middle East and Europe, gaining alternative access to the Indian ocean.
In turn, Pakistan supports Beijing's "one China" policy and blocks terrorist groups, including Uighur Muslim rioters, by military operations in the Northern regions of the country near the Chinese border.
The implementation of the first stage of the CPEC construction (2015—2019) sparked criticism from the United States and India, who viewed the success of the Corridor as further strengthening of China's geo-strategic positions in South Asia and the Middle East. Now the project implementation is complicated by some new challenges.
Keywords: China, Islamic Republic of Pakistan (IRP), strategic partnership, economic and trade relations, Free Trade Agreement, China-Pakistan economic corridor (CPEC).
Author: Natalia A. ZAMARAEVA, Ph.D. (History), Senior Research Fellow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences. E-mail: olunja@mail.ru
Первая четверть XXI века — это годы последовательных действий Пакистана, направленных на изменение стратегических приоритетов в его внешней политике и, как следствие, — на смену стратегического союзника с США на нового партнера — Китай. Отношения КНР и Пакистана развивались под влиянием нескольких факторов, к основным из которых следует отнести планы Пекина по выводу Китая на глобальные торговые рынки в рамках инициативы «Пояс и путь» (ИПП), а также давление США на Исламабад по разным вопросам (первоначально в рамках международной антитеррористической кампании в Афганистане (2001—2014 гг.), а позже — в контексте передачи ответственности за безопасность в стране афганским силовым структурам).
Ценность двустороннего стратегического партнерства и Китай, и Пакистан определяют через призму своих государственных интересов. Исламабад рассчитывает на инвестиционные возможности второй экономики мира и поддержку Пекина на международной арене. Китай же — на укрепление его позиции в мусульманском мире, при этом рассматривая территорию Пакистана как торгово-логистиче-ский мост на Ближний Восток, в Центральную Азию и Западную Европу.
Установив дипломатические отношения с Пакистаном еще в 1950 г., Китай следовал «пяти принципам мирного сосуществования». Это: взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета, ненападение, невмешательство во внутренние дела, равенство и взаимная выгода и мирное сосуществование как таковое. Исламабад полностью разделил эти подходы.
Пакистан, оставаясь идеологическим партнером США в регионе в 1960-х —1970-х годах входил в так называемый западный лагерь, враждебный коммунистическому Китаю. Несмотря на несогласие по ряду международных вопросов, в апреле 1999 г. Исламабад и Пекин подписали Соглашение о разработке одномоторного многоцелевого истребителя, летные испытания которого начались уже 2003 г.
КНР демонстрировала постоянство во взаимоотношениях с Пакистаном и, несмотря на неустойчивость его государственного строя и непрекращающуюся внутриполитическую борьбу, сотрудничала со всеми администрациями в Исламабаде — военными, военно-гражданскими и сугубо гражданскими. Знакомясь с очередной правящей элитой Исламабада, Пекин подтверждал стратегический характер двусторонних отношений и предлагал конкретные меры по дальнейшему сближению двух стран. Это подкупало Исламабад. Захват генералами власти в ИРП в октябре 1999 г. привел к тому, что «Пакистан оказался в настоящей изоляции на международной арене... Мушар-раф (глава исполнительной власти в ИРП. — Н.З.) изредка выезжал лишь в мусульманские страны и Китай» [Москаленко В.Н.].
Однако теракт в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., начало антитеррористической кампании США/НАТО в Афганистане и присоединение к ней Пакистана в октябре 2001 г. имели неожиданное для Исламабада следствие: ИРП получила от Вашингтона статус вне-
блокового стратегического союзника по НАТО в борьбе с экстремистами. Это резко повысило вес Пакистана на международной арене, и генералу П. Мушаррафу даже «простили» захват власти. Однако ни США, ни другие страны альянса не стали спешить с оказанием Пакистану обещанной экономической или финансовой помощи.
На этом фоне в декабре 2001 г. генерал П. Мушарраф встретился с тогдашним председателем КНР Цзян Цзэминем и подписал семь пакистано-китайских соглашений. Каждый из лидеров видел свои выгоды: в обмен на экономическую помощь Пакистан гарантировал блокировку действий уйгурских сепаратистов в пограничных с Китаем районах, включая Гилгит-Балтистан, и в мае 2003 г. Пекин предложил Исламабаду 1 млрд долл. на реализацию энергетического проекта.
В годы правления Исламского эмирата Афганистан (1996— 2001 гг.) исламистские настроения получили широкое распространение в регионе, включая китайский Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР КНР). Боевики запрещенного в России «Исламского движения Восточного Туркестана» (ИДВТ) заявили о создании независимого государства по аналогии с пакистанскими талибами, провозгласившими независимый Вазиристан в 2003 г. на Территории племен федерального управления на границе с Афганистаном. Боевики, базировавшиеся в СУАР, имели контакты с пакистанским движением Талибан (запрещено в ИРП, в России и ООН), располагавшимся в пакистано-афганском пограничье. Китай столкнулся с ростом сепаратизма уйгурских мусульман в Синьцзяне. Однако МИД КНР воздерживался от публичной критики Исламабада. А власти Пакистана заявляли, что не допустят использования своей территории для баз террористов.
Подписание в ноябре 2003 г. новым председателем КНР Ху Цзиньтао и генералом-президентом Пакистана П. Мушаррафом Совместной Декларации между Китайской Народной Республикой и Исламской Республикой Пакистан о развитии двустороннего сотрудничества подтверждало «образцовые отношения между государствами на основе принципов мирного сосуществования ООН и общих ценностей» [China-Pakistan Joint...]. Одновременно стороны
заявляли о серьезной угрозе региональной безопасности и стабильности со стороны сепаратизма, экстремизма и терроризма.
Торговое и экономическое сотрудничество двух стран набирало силу с самых первых лет XXI века в таких сферах, как сельское хозяйство, электроэнергетика, авиация и космические технологии, туризм, телекоммуникации, автоматизация, металлургия, информационные технологии, медицина, здравоохранение, нефтехимия, биотехнология, мирное использование атома, инвестиции. В 2003 г. стороны подписали Соглашение о преференциальной торговле [Preferential Trade Agreement]. Дальнейшее политическое и экономическое сближение Китая и Пакистана развивалось постепенно.
В апреле 2005 г. стороны сделали следующий шаг: они подписали: Договор о дружбе, сотрудничестве и добрососедских отношениях между Китайской Народной Республикой и Исламской Республикой Пакистан; Меморандум о взаимопонимании по Договору о свободной торговле и другим торговым вопросам между правительством Китайской Народной Республики и правительством Исламской Республики Пакистан; Договор по программе раннего сбора урожая (вступил в силу 1 января 2006 г.). Основная суть этих документов — расширение доступа к товарным рынкам, снижение торговых тарифов, предоставление таможенных льгот. Эти документы стали юридической базой будущего Договора о свободной торговле (ДСТ).
В ноябре 2006 г., в дни официального визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Исламабад, этот Договор и был заключен [The complete text...]. Договор ставил целью: увеличение объемов торговли; устранение таможенных барьеров и облегчение процедуры трансграничного передвижения товаров между государствами [Free Trade Agreement]. Пекин уверял Исламабад, что ДСТ придаст импульс пакистанскому экспорту в Китай. По данным Министерства торговли ИРП, объем двусторонней торговли удвоился с 4,1 млрд долл. в 2006—2007 гг. до 9,28 млрд долл. в 2012—2013 гг., но... только в пользу Пекина. Дефицит пакистанского торгового баланса в товарообороте с Китаем в рассматриваемые годы вырос более чем на 60 % [Pakistan, China to soften bank...].
Знаковым для обеих стран стал 2007 год. Президент ИРП генерал П. Мушарраф в торжественной обстановке открыл первые два причала порта Гвадар, расположенного на побережье Ормузского пролива. Пекин, вкладывая 280 млн долл. инвестиций в портовую инфраструктуру Пакистана, ставил целью развитие транспортной сети от Гвадара до Хунджераба1 в районе Каракорумского шоссе и далее через Пекин — в Шанхай.
Кроме того, Китай для торговли с Ближним Востоком и Европой уже тогда планировал сформировать морскую альтернативу, «короткую» по сравнению с маршрутом через Малаккский пролив. В силу этого КНР намеревалась получить выход к теплым водам Ормузского пролива и далее — к рынкам углеводородов стран Персидского залива и Африки, используя логистическую поддержку Пакистана.
Исламабад, учитывая интерес КНР к обеспечению ее растущих инфраструктурных потребностей (включая получение доступа округа Кашгар в СУАР к внешним рынкам), решил предоставить свою территорию под китайские логистические планы, тем более, что один из механизмов вывода пакистанской экономики из кризиса он усматривал в рациональном использовании геостратегического положения ИРП.
В проекте «Один пояс, один путь» (далее — китайская инициатива «Пояс и путь» (ИПП) порту Гвадар была отведена роль торгово-ло-гического центра и одновременно — «узла» сухопутных и морских путей, составляющих ИПП. Настоятельная потребность Китая в получении морского выхода одновременно и на Восток (в Индийский океан), и на Юго-запад (в страны Персидского залива и на африканский континент) поднимала логистическую значимость Гвадара.
В 2007 г. произошло еще одно знаменательное событие. В военном параде в Исламабаде 23 марта 2007 г. продемонстрировали свою мощь истребители-бомбардировщики JF-17, контракт на совместное производство которых был подписан еще в апреле 1999 г.
В феврале 2008 г. по итогам всеобщих парламентских выборов в ИРП победу одержала Пакистанская народная партия (ПНП). В ав-
1 Перевал в горной системе Каракорум, расположенный вблизи китайско-пакистанской границы (Прим. ред.).
густе 2008 г. генерал П. Мушарраф под угрозой импичмента снял с себя полномочия президента страны. В сентябре 2008 г. пост главы ИРП занял Асиф Али Зардари. Стартовал новый этап китайско-пакистанских отношений, который совпал с социально-экономическими планами Пекина по подъему внутренних районов, сельского хозяйства, повышению уровня жизни населения.
Китай начал еще более активно вкладывать капиталы в инфраструктуру развивающихся стран, подписывая контракты по всему миру по строительству автомагистралей, портов и других транспортных проектов.
В 2009—2013 гг. стабильность внутриполитического развития Пакистана и его успехи в борьбе против исламистских экстремистов во внутренних районах и в пакистано-афганском пограничье убедили Китай поднять статус сотрудничества с ИРП на новую высоту — на уровень стратегического партнерства.
В экономическом плане стороны начали переговоры по привлечению китайских инвестиций в наиболее чувствительные для Пакистана области, среди которых: энергетика, телекоммуникации, промышленность и сельское хозяйство, животноводство, дорожно-транспортная инфраструктура и разработка угольных месторождений. Пакистан гарантировал Китаю неограниченную репатриацию доходов от прибыли. По итогам переговоров уже в 2009 г. стороны подписали ряд соглашений и меморандумов о взаимопонимании в области электроэнергетики, переработки продукции, льготного кредитования.
В ответ Пакистан согласился с давней просьбой Пекина учредить специальную экономическую зону (СЭЗ) в провинции Пенджаб, предоставив китайской стороне налоговые каникулы на пять лет и разрешив беспошлинный ввоз машин и оборудования для малых промышленных предприятий. Прецедент был создан, и президент А. Зардари в 2012 г. дал указание разработать законопроект о специальных экономических зонах, предназначенных для строительства промышленной инфраструктуры. Забегая вперед, отметим, что СЭЗ стали составной частью проекта КПЭК, вошедшего в инициативу «Пояс и путь».
Еще в декабре 2010 г. премьер-министр Госсовета КНР Вэнь Цзябао выступил с предложением повысить торгово-экономиче-
ский оборот двух стран до 34 млрд долл. в интересах содействия развитию энергетического сектора Пакистана (сооружение ГЭС, ТЭЦ, ядерных реакторов, использование ветряной и солнечной энергии). А в 2011 г. пакистанская сторона на деле подтвердила целесообразность введения особого двустороннего режима торговли, создавая совместную экономическую зону между СУАР и северным административным районом Пакистана — Гилгит-Балтистаном.
Китай и Пакистан, не сбавляя темпов торгово-экономического сотрудничества, в 2010—2011 гг. подписали более 50 меморандумов о взаимопонимании, направленных на развитие кооперации в области сельского хозяйства, банковского дела, ликвидации последствий наводнений.
Однако вскоре стороны столкнулись с первыми вызовами. «Перекос» в сальдо двустороннего торгового баланса в пользу Пекина проявил себя сразу после подписания Китаем в 2010 г. ряда соглашений о свободной торговле с государствами АСЕАН (Ассоциация стран Юго-Восточной Азии) [Agreement on investment of the framework Agreement...]. В 2012—2017 гг. низкие пошлины, установленные АСЕАН на китайские товары и Китаем — на АСЕАНовские привели к увеличению объема взаимного экспорта, и, как следствие, к сокращению объема импорта Пекином пакистанских товаров.
К тому же свое влияние на состояние китайско-пакистанских отношений оказала и ситуация в Афганистане. Международные силы содействия безопасности сталкивались с ожесточенным сопротивлением местных и иностранных группировок боевиков. А Пекин выражал обеспокоенность не только в связи с усугублением положения в Афганистане, но и растущим военным влиянием США, а также многочисленностью иностранных войск в регионе.
Подчеркивая, что борьба с терроризмом требует международного сотрудничества, Пекин совместно с Исламабадом и Кабулом приступили к разработке антитеррористической стратегии. Ее основными составляющими стали: развитие экономических связей, формирование среды безопасности и культурный обмен. Начиная с 2011 г. страны активизировали дипломатические усилия в разрешении внутриафганского конфликта.
Пакистан и Китай договорились о сотрудничестве для оказания помощи народу Афганистана. Пекин самостоятельно или в паре с Исламабадом последовательно побуждал внутриафганские силы и государства региона признать его роль в примирении в Афганистане. С этой целью КНР формировала специальные группы (Афганистан—Китай—Пакистан) или входила в состав международных посреднических структур, например межправительственной конференции «Сердце Азии — Стамбульский процесс», традиционно созываемой Анкарой. Пекин рассматривал территорию Афганистана в качестве следующего торгового «коридора» в рамках ИПП, пролегающего в страны Центральной Азии.
Операция американского спецназа по ликвидации на территории Пакистана Усамы бен Ладена, лидера запрещенной в РФ террористической Аль-Каиды (в мае 2011 г.), ослабив озабоченность ИРП ее внутритерриториальными проблемами, побудила Исламабад обратить большее внимание на его международный курс и диверсифицировать внешнюю политику страны. Так, была принята линия на ослабление военной и экономической зависимости от Вашингтона, укрепление связей с Катаром, Россией и Турцией, но в первую очередь — с Китаем.
После устранения Усамы бен Ладена в Абботтабаде премьер-министр ИРП Ю. Гилани нанес визит в Пекин, во время которого вразрез заявлениям Вашингтона о неконтролируемости со стороны Исламабада ситуации с безопасностью, он особо отметил огромные усилия и жертвы, которые ИРП принесла в борьбе с терроризмом [China, Pakistan in Security Pledge...]. Возникшая после этого напряженность по американскому вектору лишь сблизила Исламабад с Пекином.
Пакистанские СМИ писали, что регион «наводнен» боевиками, которые в феврале 2012 г. совершили нападения на китайских рабочих, которые были привлечены на строительные объекты в Пакистане. Пекин выступил с нотой протеста, одновременно подчеркивая, что китайские компании заинтересованы в инвестировании в ИРП, но процесс сдерживается вызовами безопасности задействованного китайского персонала. Министр иностранных дел ИРП X. Раббани Хар поспешила заверить Пекин в непричастности Исламабада к терактам.
Несмотря на возникшую двустороннюю напряженность, Китай продолжал оказывать Пакистану поддержку по многим международным вопросам, включая получение ИРП статуса непостоянного члена Совета Безопасности ООН [Any hostility against Pakistan...].
2013 год стал знаковым для Китая. В октябре председатель Си Цзиньпин анонсировал проект «Один пояс, один путь». К этому времени КНР сумела преобразовать ее экономические, политические связи со многими странами, включая Пакистан, в прочные стратегические партнерства. Официальный визит премьер-министра КНР Ли Кэцяна в Пакистан (май 2013 г.) стал новым свидетельством углубления всестороннего стратегического сотрудничества двух стран. А материальным символом этого явилось комплексное торговое и экономическое со-развитие западных провинций Китая, включая Синьцзян, и внутренних районов Пакистана. В том же году стороны заложили основу будущего проекта КПЭК.
1999—2014 годы следует оценивать как «подготовительный» этап для подписания крупнейшего пакета соглашений по проекту Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК), состоявшегося в 2015 г. КПЭК — один из шести транспортно-логических коридоров ИПП, в состав которой также должны войти сухопутный транспортный мост «Новая Евразия», пути «Китай—Монголия—Россия», «Китай—Центральная Азия—Западная Азия», «Китай—Индокитайский полуостров» и «Бангладеш—Китай—Индия—Мьянма».
К подписанию документов по главному проекту — Китайско-пакистанский экономический коридор (апрель 2015 г.) — Пекин подошел уже подготовленным, имея многолетний опыт работы с разными элитами, военными и гражданскими администрациями ИРП.
Региональная обстановка также благоволила совместному проекту строительства КПЭК. С января 2014 г. Вашингтон запланировал вывод из Афганистана большей части войск Международных сил содействия безопасности и передачу ответственности за режим безопасности в стране афганским силовым структурам.
Однако намеченный на октябрь 2014 г. официальный визит в ИРП председателя КНР Си Цзиньпина не состоялся. Причина — беспорядки в Исламабаде, связанные с требованиями политической оппозиции об отставке тогдашнего премьер-министра Н. Шарифа,
который пришел к власти в 2013 г. по итогам всеобщих выборов. И только в апреле 2015 г. Си Цзиньпин совершил поездку в Исламабад главным образом для подписания пакета соглашений по КПЭК на общую сумму в 46 млрд долл. Китайская сторона сделала максимально конкретное предложение ИРП о состыковке стратегий экономического развития двух стран. Правящая тогда Пакистанская мусульманская лига (Наваз) еще в 2015 г. расценивала проект КПЭК как инструмент экономической модернизации, стимулирующий процессы внутренней интеграции в интересах политической стабильности страны.
На первом этапе в КПЭК планировались работы по четырем ключевым направлениям: порт Гвадар, энергетика, транспортная инфраструктура и промышленность. Срок реализации проекта — 15 лет, и 2030 год — вступление в эксплуатацию всех объектов. По настоянию китайских властей, основное внимание было уделено транспортным (автомагистрали) и энергетическим проектам. Стоимость их реализации на первом этапе составила 22 млрд долл. (включая кредит на 5 млрд долл. и грант в 1 млрд долл., полученные Пакистаном от китайской стороны). По состоянию на август 2018 г., энергетический сектор ИРП за счет ввода в эксплуатацию проектов КПЭК дополнительно получил 2 840 МВт электроэнергии [CPEC 2018 Summit:...].
Еще до официального подписания документов по КПЭК Пакистан и Китай в 2014 г. согласились построить 27-километровую линию автобусного метро Orange Line в родной для М. Шарифа провинции Пенджаб. Упор на восточный маршрут КПЭК, который пролегал через Пенджаб, «ручное» управление проектом и распределение финансовых средств исключительно правящей партией вызывало критику со стороны политической оппозиции и генералитета. Они добивались предоставления финансовой отчетности, согласования сроков запуска объектов в провинциях Белуджистан, Синд и Хайбер-Пахтунхва, с учетом того, что в Пенджабе он проводился в срок. Представляется, что отстранение от власти в июле 2017 г. премьер-министра Н. Шарифа отчасти связано с особенностями управления КПЭК правящей в те годы Пакистанской мусульманской лигой (Наваз).
Победа на парламентских выборах в июле 2018 г. партии Движение за справедливость Пакистана (ДСП) из провинции Хайбер-Пах-тунхва во главе с Имран Ханом ознаменовала полную смену политической элиты Пакистана. Это вызвало опасения Пекина за судьбу КПЭК, спровоцированные планами нового пакистанского кабинета министров пересмотреть финансирование и технико-экономическое обоснование ряда объектов КПЭК, а также кризисом платежного баланса Пакистана. Но, не имея рычагов воздействия на Пекин, И. Хан не смог пересмотреть условия сделок. Недофинансирование проектов привело к остановке многих из них.
Кроме того, в августе 2017 г. Китай и Пакистан столкнулись с резкой критикой нового президента США Д. Трампа в адрес КПЭК. Пекин посредством ИПП расширял свое экономическое пространство через создание современной сети торговых и иных коммуникационных связей. Мегапроект ИПП, включая КПЭК, «взрывал» созданную в ХХ веке постколониальную систему транспортировки товаров и услуг на мировые рынки. Это и обеспокоило американскую администрацию.
Торговая война, объявленная США Китаю в августе 2018 г., затронула и Пакистан. Вашингтон выдвинул жесткие условия Исламабаду по выделению МВФ финансовой помощи Пакистану, настаивая на прозрачности соглашений по КПЭК и одновременно обвиняя Пекин в «заманивании Пакистана в долговые ловушки» [China Hits Back at US for Criticizing...]. Также Белый дом потребовал от Исламабада побудить афганских талибов согласиться на условия Вашингтона и Кабула по урегулированию внутриафганского кризиса.
В 2018—2019 гг. с учетом итогов реализации первого этапа КПЭК работы на нескольких объектах «Коридора» были остановлены. Среди причин СМИ называли недофинансирование, и как следствие — нарушение сроков ввода в эксплуатацию заявленных объектов. Несмотря на освоение 19 млрд долл. в ходе первого этапа КПЭК (2015—2019 гг.), к 2020 г. пуск единой транспортно-логиче-ской системы не состоялся и не все энергетические проекты были готовы.
Разразившийся осенью 2018 г. кризис платежного баланса в Пакистане подтвердил несостоятельность новых властей ИРП обеспе-
чить своевременность ввода в эксплуатацию проектов первой очереди КПЭК. Китай выразил новой администрации Пакистана во главе с премьером И. Ханом свою озабоченность в связи со сложившимся положением.
С замедлением роста ВВП Пакистана с 5,2 % в 2018—2019 фин. году до 3,3 % в 2018 г. и до 2,4 % в 2019—2020 фин. году привлекательность для китайских инвесторов деловой среды в стране была поставлена под вопрос. Пекин отказался от позиционирования КПЭК как флагмана ИПП и стал называть КПЭК лишь «пилотным проектом». В ноябре 2019 г. китайская сторона приняла решение не объявлять о каких-либо новых финансовых обязательствах до завершения предыдущих проектов. Это продемонстрировало охлаждение ожиданий и амбиций Пекина, порожденного не собственной стратегией или планами Китая, а текущими пакистанскими реалиями.
В условиях экономического кризиса и слабости государственного управления, в 2019 г. премьер-министр И. Хан согласился передать генералитету Пакистана управление вторым этапом реализации проектов КПЭК.
Ныне основные усилия КПЭК-2 сосредоточены на индустриализации, сельском хозяйстве, социально-экономическом развитии страны с особым упором на формирование СЭЗ и создание рабочих мест.
* * *
Китай, на протяжении многих лет заявляя об уважении независимости, суверенитета и территориальной целостности Пакистана, поддерживает его не во всех международных вопросах. На мировой арене Китай, при всей деликатности его действий, в первую очередь защищает собственные государственные интересы. Так, Китай подписал Сямэньскую декларацию руководителей стран БРИКС (г. Ся-мэнь, Китай, 4 сентября 2017 г.), которая осудила террористическую группировку Лашкар-и-Тайба (запрещена в России), действующую на территории Пакистана. Этим Пекин поставил под сомнение способность Исламабада поддерживать безопасность в ИРП.
А в феврале 2018 г. Саудовская Аравия, представлявшая интересы Совета сотрудничества стран Персидского залива, на пленарном заседании Целевой группы по финансовым мероприятиям (ЦГФМ) под давлением США выступила за включение Пакистана в «Серый список» ЦГФМ. На этом фоне Китай информировал Исламабад об отказе в своей поддержке, объяснив его нежеланием «потерять лицо, поддерживая шаг, обреченный на провал» [Pakistan may find itself...].
Пакистан вынес свои уроки из китайского «разочарования», главный из которых — избегать экономической, политической и военной зависимости от какого-либо международного актора. Однако кризис платежного баланса и отказ традиционных инвесторов — монархий Персидского залива впредь выделять финансирование на проекты в ИРП побудило Исламабад согласиться на подписание с Пекином очередного крупного инфраструктурного начинания: 442 млрд пакистанских рупий — такова сумма контракта на строительство плотины Диамер-Бхаша, расположенной в стратегически важном Гилгит-Балтистане на стыке границ ИРП, Индии и Китая. Таким образом, зависимость Пакистана от внешнего сильного контрагента была сохранена.
Следует отметить, что в последнее время факторами укрепления китайско-пакистанского сотрудничества стали ухудшение отношений между КНР и США и американо-индийское сближение, направленное на противостояние росту китайского влияния как в регионе, так и на глобальном уровне. Пекин же укрепляет собственные международные позиции, искусно используя уязвимые места своих традиционных партнеров.
Библиографический список
Москаленко В.Н. Политическая роль пакистанской армии // Армия и власть на Ближнем Востоке: от авторитаризма к демократии. М.: ИВ РАН, 2002. С. 323—355.
Agreement on Investment of the Framework Agreement on Comprehensive Economic Cooperation between The People's Republic Of China And The Association
Of Southeast Asian Nations. URL: http://fta.mofcom.gov.cn/inforimages/200908/2009 0817113007764.pdf (accessed: 15.08.2009).
Any hostility against Pakistan not to be tolerated: China. URL: http://dawn.com/ 2012/06/03/any-hostility-against-pakistan-not-to-be-tolerated-china/ (accessed: 03.06.2012).
China Hits Back at US for Criticizing Corridor Project With Pakistan. URL: https://www.voanews.com/economy-business/china-hits-back-us-criticizing-corridor -project-pakistan (accessed: 22.11.2019).
China, Pakistan in Security Pledge. URL: http://www.bjreview.com/special/ 2011-05/23/content_360543.htm (accessed: 23.05.2011).
China-Pakistan Joint Declaration. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/wj dt_665385/2649_665393/t40148.shtml (accessed: 11.04.2003).
Free Trade Agreement between The Government of The Islamic Republic of Pakistan and The Government of The People's Republic of China. URL: http://www. commerce.gov.pk/wp-content/uploads/pdf/Pak-China_FTA_Agreement.pdf (accessed: 24.11.2006).
Joint Statement Between The People's Republic of China and the Islamic Republic of Afghanistan. URL: http://www.gov.cn/misc/2006-06/20/content_315724.htm (accessed: 20.06.2006).
Pakistan may find itself on FATF blacklist after June. URL: https://www.dawn. com/news/1391835/pakistan-may-find-itself-on-fatf-blacklist-after-june (accessed: 27.02.2018).
Pakistan, China to soften bank opening rules. URL: http://www.dawn.com/news/ 1155810/pakistan-china-to-soften-bank-opening-rules (accessed: 09.01.2015).
Preferential Trade Agreement. Pakistan and China diplomatic relations. URL: http://mofa.gov.pk/pakistan-and-china-diplomatic-relations/ (accessed: 01.01.2020).
The complete text of the Agreement (Agreement signed at Islamabad on 24th November, 2006). URL: http://www.commerce.gov.pk/about-us/trade-agreements/ pak-china-free-trade-agreement-in-goods-investment/ (accessed: 24.11.2006).
Trade deficit with China swells to $6.2bn. URL: (accessed: 16.08.2017).
References
Agreement on Investment of the Framework Agreement on Comprehensive Economic Cooperation between The People's Republic Of China And The Association Of Southeast Asian Nations. URL: http://fta.mofcom.gov.cn/inforimages/200908/2009 0817113007764.pdf (accessed: 15 August, 2009).
Any hostility against Pakistan not to be tolerated: China. URL: http://dawn.com/ 2012/06/03/any-hostility-against-pakistan-not-to-be-tolerated-china/ (accessed: 03 June, 2012).
China Hits Back at US for Criticizing Corridor Project With Pakistan. URL: https://www.voanews.com/economy-business/china-hits-back-us-criticizing-corridor -project-pakistan (accessed: 22 November, 2019).
China, Pakistan in Security Pledge. URL: http://www.bjreview.com/special/ 2011-05/23/content_360543.htm (accessed: 23 May, .2011).
CPEC 2018 Summit: Pakistan to be the new BRI benchmark. URL: https://www. dawn.com/news/1409503/cpec-2018-summit-pakistan-to-be-the-new-bri-benchmark (accessed: 24 May, .2018).
Free Trade Agreement between The Government of The Islamic Republic of Pakistan and The Government of The People's Republic of China. URL: http://www. commerce.gov.pk/wp-content/uploads/pdf/Pak-China_FTA_Agreement.pdf (accessed: 24 November, .2006).
Joint Statement Between The People's Republic of China and the Islamic Republic of Afghanistan. URL: http://www.gov.cn/misc/2006-06/20/content_315724.htm (accessed: 20 June, 2006).
Moskalenko V.N. (2002). Politicheskaya rol pakistanskoy armii [Political role of the Pakistani army], Armiya i vlast na Blizhnem Vostoke: ot avtoritarizma k democratii [Army and power in the Middle East: from authoritarianism to democracy], Moscow: IV RAN (IOS RAS): 323-355. (In Russian).
Pakistan may find itself on FATF blacklist after June. URL: https://www.dawn. com/news/1391835/pakistan-may-find-itself-on-fatf-blacklist-after-june (accessed: 27 February, 2018).
Pakistan, China to soften bank opening rules. URL: http://www.dawn.com/news/ 1155810/pakistan-china-to-soften-bank-opening-rules (accessed: 09 January, 2015).
Preferential Trade Agreement. Pakistan and China diplomatic relations. URL: http://mofa.gov.pk/pakistan-and-china-diplomatic-relations/ (accessed: 01 January, 2020).
The complete text of the Agreement (Agreement signed at Islamabad on 24th November, 2006). URL: http://www.commerce.gov.pk/about-us/trade-agreements/ pak-china-free-trade-agreement-in-goods-investment/ (accessed: 24 November, 2006).
Trade deficit with China swells to $6.2bn. URL: https://www.dawn.com/news/ 1277774 (accessed: 16 August, 2017).
