CC BY
152
8. Кравченко, А. В. Когнитивный горизонт языкознания [Текст] / А. В. Кравченко. - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2008. - 320 с.
9. Доценко, Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита языкознания [Текст] / Е. Л. Доценко. - СПб. : Речь, 2003. - 304 с.
10. Чернявская, В. Е. Дискурс власти и власть дискурса. Проблемы речевого воздействия [Текст] / В. Е. Чернявская. - М. : Флинта: Наука, 2006. - 136 с.
11. Косова О. А. Коммуникативная ситуация отчуждения [Текст] : дис. канд. .. .филол. наук : 10.02.19 / О. А. Косова. - Иркутск, 2010. - 198 с.
12. Geyer R. Felix. Alienation, society and the individual : continuity and change in the theory and research [Text] / R. Felix Geyer. - New Brunswick, New Jersey: Transaction Publishers. - 1992. - 221 p.
13. Ручкина, Е. М. Лингво-аргументативные особенности стратегий вежливости в речевом конфликте (на материале педагогического дискурса) [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19 / Е. М. Ручкина. -Тверь, 2009. -20 с.
14. Формановская, Н. И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика [Текст] / Н. И. Формановская. - М. : Изд-во ИКАР, 2007. - 480 с.
15. Формановская, Н. И. Ук.соч.
16. Иссерс, О. С. Речевое воздействие [Текст] / О. С. Иссерс. - М. : Флинта : Наука, 2009. - 224 с.
17. Tannen, D. Gender and Discourse [Text] / D. Tannen. - New York; Oxford : Oxford University Press, 1996. - 229 p.
Список источников примеров
1. Remarque, E. M. Im Westen Nichts Neues [Text] / E. M. Remarque. - СПб.
: КАРО, 2006. - 304 S.
2. Apitz, B. Nackt unter Wolfen [Text] / B. Apitz. - Mitteldeutscher Verlag Halle (Saale), 1958. - 530 S.
3. Фицджеральд, Ф. С. Ночь нежна [Text] / Ф. С. Фицджеральд. - М. : Радуга, 1983. - 400 с.
Алексеев Владимир Иванович
Доктор богословия, настоятель русской православной церкви в Нью-Йорке, США
Степаненко Валентина Анатольевна
Доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры немецкой филологии ФГБОУ ВПО «ИГЛУ», г. Иркутск, Россия
УДК 81-119 ББК 81.2. КАТЕГОРИЯ РОДА КОНЦЕПТА «ДУША. SEELE. SOUL»
ПО ДАННЫМ ТРЁХ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
В данной статье рассматривается проблема определения одной из внутренних категорий концепта «Душа. Seele. Soul» - категории рода - по данным трёх языков и культур. Цель исследования - доказать, что категория рода анализируемого концепта есть категория другого порядка, нежели категория грамматического рода.
Ключевые слова: концепт; категория рода; гендер; язык и культура.
THE GENDER CATEGORY IN THE CONCEPT «ДУША. SEELE. SOUL» ACCORDING TO THREE LANGUAGES AND CULTURES
The article deals with the problem of the definition of one of internal categories of the concept «Душа. Seele. Soul» - the gender category - according to three languages and cultures. The research purpose is to prove that the gender category of the analyzed concept is a category of a different status than the grammatical gender category.
Key words: concept; category of gender; gender; language and culture.
Der Geschlechtsunterschied betrifft nicht die Seele (Thomas von Aquin, in: Supplementum 39, 1).
В русском и немецком языках слова душа и die Seele женского рода. В современном английском языке soul вообще не имеет грамматического рода: это объясняется самой структурой языка, в котором эта категория отсутствует. Но относительно слова soul категория грамматического рода, а именно, женский род, в отдельных случаях выходит на поверхность благодаря употреблению личного местоимения she и притяжательного her, заменяющих в тексте данное слово. Например, отрывок из стихотворения No. 303 Эмили Дикинсон (разрядка наша): The Soul selects her own Society - / Then - shuts the Door - To her divine Majority - / Present no more - / Unmoved - she notes the Chariots - pausing - / At her low Gate - Unmoved - an Emperor be kneeling / Upon her Mat - <...>. Происходит это в том случае, когда поэтесса воспринимает свою женскую душу как alter ego. В тех же случаях, когда она описывает душу как нечто по отношению к ней нейтральное, используется личное местоимение it, притяжательное its и так называемое эмфатическое itself, ср.: The Soul unto itself / Is an imperial friend - Or the most agonizing Spy - / An Enemy - could send - Secure against its own - / No treason it can fear - Itself - its Sovereign - of itself / The Soul should stand in Awe - (No. 683).
Как объяснить употребление женского рода в первом примере? Тем, что сама поэтесса женщина, и свою душу представляет как себе подобную? Или проявлением бессознательного, в котором человек хранит опыт своих предков: ведь древнеанглийское слово sawol было женского рода [Lehnert, 1956]. Подтверждение этому мы находим и в различных христианских письменных памятниках, напр.: swa se llchoma buton mete and drence leofian ne m^g, swa ^onne seo sawul, gif heo ne bi5 mid Godes worde feded gastllce hungre and ^urste heo bi5 cwelmed [Blickl.Homl., 57] - так же как тело не может жить без пищи и воды, так и душа, если её духовно не кормить Божьим словом, умрёт от го-
лода и жажды [цит. по: Карыпкина 2002]. Как известно, душа в христианстве официально признана бесплотным существом, но при описании её свойств анонимный автор, живший в Х веке, вкладывает в это понятие христианский смысл, прибегая, однако, к языческому образу души, а именно, он представляет её как некое живое существо женского рода. Древнеанглийское местоимение seo (её) является наглядным тому доказательством.
Следует заметить, что во многих древних языках слово душа было женского рода, и это не случайно: древние люди верили, что каждый человек, независимо от пола, при рождении получает себе душу от Матери-Богини через свою земную мать. Поэтому слова душа, Seele и soul в анализируемых языках имеют прабиологический женский род, который в современном русском и немецком языках выражен эксплицитно, в английском же - имплицитно. А так как концепт, в первую очередь, находит своё выражение в слове, то можно говорить о наличии категории рода у концепта «Душа. Seele. Soul», но это категория другого порядка, нежели категория грамматического рода.
Для более полного описания категории рода «языковые представители» концепта были проанализированы с точки зрения лингвистической гендеро-логии. В результате данного анализа было установлено, что концепт «Душа. Seele. Soul» имеет андрогинный род, представляющий своеобразный инвариант и включающий традиционные мужской, женский, средний род и возникающий в результате их различных комбинаций - смешанный / комбинированный и нетрадиционный род. Объясняется это тем, что в категории рода данного концепта происходит сложнейшее переплетение культурных, психологических и социальных аспектов, которое находит своё отражение и в анализируемых языках [см. подробнее: Степаненко 2006: 255-271]. При описании категории рода анализируемого нами концепта были использованы не только языковые, но и внеязыковые средства, а именно, гендерное представление души в изобразительном искусстве.
Описание категории рода концепта «Душа. Seele. Soul» лишь по данным языка было бы, на наш взгляд, не полным без привлечения данных культуры анализируемых языков или, цитируя Ю. С. Степанова, без «действия в сфере культуры» [Степанов 2001: 9]. В первую очередь, это касается изобразительного искусства средних веков - иконы, фрески, миниатюры, украшающие древние рукописи, лубочные картины, рельефы, гравюры, скульптура, резьба по слоновой кости. Перед художниками того времени стояла непростая задача - следуя христианским канонам, изобразить не материальную, а духовную субстанцию, каковой являлась душа. «Отправной точкой» для средневекового художника явились два положения из Ветхого и Нового Заветов: во-первых, высказывание из Книги Иова [1, с. 21]: «... наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь», где сравнивается нагота младенца с наготой усопшего, и, во-вторых, беседа Христа с Никодимом из Евангелия от Иоанна (3, 1-8), кульминацией которой явилось откровение Христа о том, что рождённые от воды и Духа, то есть принявшие Таинство Крещения, получают второе рождение, рождение свыше, умирая для жизни временной и одновременно рождаясь для новой жизни со Христом (renatus ‘вновь рождённый’). В
зависимости от того, какое из двух положений брал на вооружение мастер, таким смыслом и были наполнены его работы, посвящённые жизни человеческой души за гробом.
Проанализировав около 80 работ русских, немецких и английских мастеров, на которых изображена душа, можно проследить тенденцию развития её образа в изобразительном искусстве средних веков. Так, на миниатюрах Штуттгартского псалтыря (около 820-830 г.г.) душа псалмиста изображается то как одетый бородатый мужчина (когда речь идёт о борьбе с врагами), то как одетая, но босая, сидящая на земле (когда говорится о том, что враги растоптали его честь) или на холме женщина (когда псалмист хочет утешить и возвысить свою душу с помощью игры на арфе), то как нагой мужчина, за которым гонится дьявол (см. Приложение 1, 2). Нельзя не заметить, что наличие одежды символизирует земную жизнь души, нагота - указание на то, что душа отлетела на небеса. Нагота изображалась в соответствии с канонами того времени. Принадлежность к женскому или мужскому полу подчёркивалась соответствующим изображением: у женщин - тонкие черты лица, длинные волосы и в редких случаях обнажённая грудь; у мужчин - короткие волосы, реже - борода. Если на иконе бездыханный человек имел бороду, то его отлетающая или отлетевшая душа, как правило, изображалась безбородой. Сильные мира сего, по-видимому, не хотели оставаться безликими, поэтому их души изображались во всём величии - в богатых одеждах, у душ князей или герцогов на голове - богатый головной убор или корона. Этим как бы подчёркивалась мысль о том, что человек в загробном мире должен получить «по заслуге почёт»1.
Чтобы не спутать бездыханное тело с душой, последняя, как правило, изображалась меньше по размеру. Нагота и малый рост стали в последствии обязательными «атрибутами» души. Особенно строго этих канонов придерживался художник, изображая библейских и канонизированных святых. Но и здесь не было единства. Порой душа святого представала перед зрителем в виде маленького ребёнка, но с явными женскими признаками - с длинными, расчесанными на пробор волосами. Правда, нимб вокруг головы ребёнка свидетельствовал о том, что перед нами душа святого. В данном случае мы имеем в виду миниатюру из Венского антифонара (см. Приложение 3), датируемую серединой XII века. Изображение души святого в образе женщины не случайно. Оказывается, согласно канонам душу мученика следовало писать как «virgines», то есть девственницей [Donat de Chapeaurouge: 113]. На рисунке XII века (Лондон, Британский Музей) душа св. Гутлака тоже напоминает ребёнка. «Девственность» же души достигается мастером не художественными, а языковыми средствами: с правой стороны от изображения души святого он начертал латинское слово anima, которое, как известно, женского рода.
1 Ср.: миниатюры из рукописного сборника, собрание Ф.И. Буслаева, см. в: Соболев 1999: 170-186 и репродукции в: Die Seele 1991.
Схожие принципы изображения души находим в памятниках древнерусского искусства. В Дмитриевском соборе Владимира от древней росписи сохранилась только часть фрески Страшного Суда, открытая при возобновлении собора. Под хорами находится изображение Рая. В райском саду на царских тронах восседают три праотца - Авраам, Исаак и Иаков, промеж которых теснятся густые толпы нежно обнимающихся крохотных душ. Авраам держит у себя на лоне праведную душу в нимбе; сбоку видна фигура покаявшегося разбойника с церемониальным крестом. По другую сторону арки находится детальное изображение шествия праведных в Рай: между женами узнаваема изможденная Мария Египетская, прикрытая по нагому телу плащом св. Зосимы, за нею в драгоценном патрицианском уборе великомученица Екатерина, позади императрица Феодора и т. д. [Толстой 1917: 62-63]. На книжной миниатюре XVII века, иллюстрирующей «Повесть об исходе души», душа изображена в виде взрослого человека в короне, пурпурном плаще, облаченного в царские одежды, из его рта исходит пламя. Помещенная рядом пояснительная надпись гласит: «Душа чистая молится со пламенем восходящим ко престолу (Божьему)». В нижней части миниатюры та же душа изображена в виде плачущего младенца [РГБ. Овчин. № 697. Л. 25]. На другой миниатюре того же сборника под пояснительной надписью «Еретиков бесы гонят в геенну огненную» видим толпу душ, направляющихся в ад и избиваемых бесами. Мужчины изображены с бородой, хотя другие признаки пола отсутствуют [РГБ. Овчин. № 708. Л. 107 об.]. Половую принадлежность изображенных душ находим в «Житии Василия Нового», где нагая душа умирающей Феодоры помимо портретного сходства с бездыханным телом имеет признаки женщины, а на миниатюре, иллюстрирующей сочинение «Палладия Мниха о втором пришествии», под надписью «блудники со блудницами» в толпе грешников мужчины изображены с бородой, а женщины с открытой грудью [РГБ. Овчин. № 682]. Изображение груди служит здесь указанием на совершенный блуд, что, в свою очередь, указывает на крайнюю асексуальность всей духовности средневековья, как русского, так и западноевропейского.
Искусство русского средневековья отличается особым интересом к посмертным судьбам души, или, как отмечал Е. Трубецкой, ему свойственно особое состояние «прислушивания» или, иначе, «поворот к невидимому» [Трубецкой 1991: 104]. Особый интерес в нашем контексте представляет жанр «хождений», нашедший воплощение как в литературе, так и в живописи. В «хождениях» описывается история того, как душа покидает тело и получает возможность видеть потусторонний мир, а именно - судьбу других душ после смерти. К этому жанру относится текст «Мытарства души блаженной Феодоры» (Мытарства ..., 1999), о котором упоминалось выше, а также апокрифическое сочинение «Хождение Богородицы по мукам» (Хождение., 2002). Богородица просит своего Сына показать ей «муку небесную и земную». Сопровождаемая ангелом, она получает возможность посетить ад и наблюдать страдание грешных душ. Если выше мы говорили о внешних чертах в изображении души в искусстве, то здесь мы наблюдаем целую чере-
ду «внутренних портретов» души. Пройдя посмертную духовную «сегрегацию», души оказываются определены на место мучения, согласно своему духовному состоянию, причем характер претерпеваемых мучений становится духовной характеристикой души. Например, погруженные в огонь по пояс -«это те, кого прокляли отцы и матери»; до подмышек в кипящей воде - «меж собой враждовали, блуд творили»; по шею в огненном пламени - «ели человеческое мясо». Нет нужды далее перечислять «типы» духовных портретов души, нашедших отражение в этом сочинении, стоит только отметить, что для средневекового представления о ней, освободившейся от тела, свойственно сохранение всех прижизненных психо-соматических характеристик.
В иконописи «духовный портрет» души мы можем наблюдать на иконе праздника Пасхи «Исхождение из ада»: Воскресший Христос выводит из преисподней освобожденные души. Среди них мы наблюдаем различные «типы» душ праведников: пророки, цари и так далее, причем каждый тип святости маркирован посредством костюма или предмета, указывающего на его земную жизнь. Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что в средневековой ментальности строго поделенного на классы феодального общества представления о загробной жизни и образе души носили ярко выраженный социальный характер: после смерти душа продолжала нести тот образ и статус, которые имел при жизни ее обладатель.
Своего идеала в изображении души средневековые художники достигли, запечатлев последние мгновения земной жизни Богоматери (ср. Душа Марии, конец Х в., резьба по слоновой кости, Дармштадт, Хесский краеведческий музей и Успение, начало XIII в., икона, Москва, Третьяковская галерея - см. Приложение 4, 5). Христос держит в руках спеленатого младенца, символизирующего пречистую душу Марии. Пелена является своеобразной границей, которая отсекает плотское и оставляет душе только духовное. Этот образ до сих пор живёт в русской культуре, в частности, в художественной литературе. В качестве примера приведём отрывок из рассказа Татьяны Толстой «Охота на мамонта». Героиня её рассказа Зоя «служила в больнице, где ... и розы, и слёзы, и шоколадные конфеты, и стремительно увозимый по нескончаемым коридорам синий труп, за которым, едва поспевая, летит маленький огорчённый ангел, крепко прижав к своей птичьей грудке исстрадавшуюся, освобождённую, спеленатую как куклу душу [Толстая 2002:, с. 186].
Примером изображения души в современном искусстве может послужить одна из работ Торстена Дункеля, взятая в качестве иллюстрации к книге Ги-ны и Бодо Делетц «Die 7 Botschaften unserer Seele» [Deletz 1997]. Благодаря абстрактности картины, зритель может увидеть душу «в чистом виде», то есть вне тела, а значит, и без признаков какого-либо пола. Изображение души без признаков пола как в литературе, так и в памятниках христианского искусства объясняется стремлением авторов в своих интерпретациях как можно точнее следовать евангельским текстам о посмертной жизни души: «в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» [Мф 22, 30; ср.: Мк 12, 25; Лк 20,35].
Библиографический список
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. -Брюссель [Текст] : Изд-во «Жизнь с Богом», 1973. - 2357 с.
2. Карыпкина, Ю. Н. Языковое представление эсхатологических мотивов в англо-саксонской прозе Х-Х1 веков (лингво-этнический аспект) [Текст] : дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / Ю. Н. Карыпкина. - Иркутск, 2002. -185с.
3. Мытарства души блаженной Феодоры [Текст] // Тибетская книга мёртвых. - СПб. : Амфора, 1999. - С. 168-195.
4. Соболев, А. Н. Мифология славян. Загробный мир по древнерусским представлениям (Литературно-исторический опыт исследования древнерусского народного миросозерцания) [Текст] / А. Н.Соболев. - СПб. : Изд-во «Лань», 1999. - 272 с.
5. Степаненко, В. А. Слово / Logos / Имя - имена - слова: сравнительнотипологический анализ концепта «Душа. Seele. Soul» (на материале русского, немецкого и английского языков) [Текст] : дис. докт. филол. наук : 10.02.04 и 10.02.20 / В. А. Степаненко. - Иркутск, 2006. - 383 с.
6. Степанов, Ю. С. Константы [Текст] : словарь русской культуры / Ю. С. Степанов - М. : Академический Проект, 2001. - 990 с.
7. Толстая, Т. Н. Река Оккервиль: Рассказы [Текст] / Т. Н. Толстая. - М. : Издательский Дом «Подкова», 2002. - 464 с.
S. Толстой, И. И. Русские древности в памятниках искусства, вып. 6 [Текст] / И. И. Толстой, Н. П. Кондаков. - Петроград: [Б.и.], 1917. - 502 с.
9. Трубецкой Евгений, князь. Три очерка о русской иконе: Умозрение в красках. Два мира в древнерусской иконописи. Россия в её иконе. [Текст] -Новосибирск: Изд-во «Сибирь XXI век», 1991. - 112 с.
10. Хождение Богородицы по мукам [Текст] // Апокрифы Древней Руси / шст. М. Рождественская. - СПб. : Амфора, 2002. - С. 159-170 с.
11. Deletz, G. Die 7 Botschaften unserer Seele [Text] / Gina Deletz, Bodo De-letz. - Bochum : Ernst Lenz Musikverlag, 1997. - 25б S.
12. Die Seele: Ihre Geschichte im Abendland [Text] / hrsg. von Gerd Jutte-mann u.a. - Weinheim : Psychologie Verlags Union, 1991. - 5бб S.
13. Donat de Chapeaurouge. Die Darstellung der Seele in der bildenden Kunst des Mittelalters [Text] // Die Seele: Ihre Geschichte im Abendland / hrsg. von Gerd Juttemann. - Weinheim : Psychologie Verlags Union, 1991. - S. 104-122.
14. Lehnert, M. Poetry and Prose of the Anglo-Saxons. Dictionary [Text] / M. Lehnert. - Berlin : VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften, 195б. - 247 p.
IIpn.iO/KCime № 1
* 4 V* ^ ^ ^ ^ a ifc i t _)|
^ ^ #-_ ^ ^ / 7-
Stuttgart, Psalter: Psalmist und Lowe
Stuttgart, Psalter: Seele und Psalmist mit Feinden
IIpn.iO/KCime № 2 { 0nf-vzd>02r7 bl mC\rchcLTTV vf/ C tlr-ncuf
Stuttgart, Psalter: Seele und Psalmist
Stuttgart, Psalter: Seele und Damon
npH^o^eHHe № 3
Wien, Antiphonar: Seele des Benedikt
Приложение № 4
Darmstadt, Elfenbein: Seele Marias Приложение № 5
«Успение», нач. XIII в., Москва, Третьяковская галерея
Бидагаева Цыцыгма Димчиковна
Кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой английского языка и межкультурной коммуникации ФГБОУ ВПО «Восточно-Сибирский государственный технологический университет», г. Улан-Удэ, Россия
УДК 802.0 ББК 81.2
