CC BY
139
УДК 811.11-112 : 81'366.52 ББК 81.2Англ
Даулетов Аскар Сюгалиевич
аспирант
кафедра Лингвистического образования и межкультурной коммуникации Сургутский государственный педагогический университет
г.Сургут Dauletov Askar Sugalievich Post-graduate
Department of Linguistic Education and Cross-Cultural Communication Surgut State Pedagogical University Surgut [email protected] Взаимодействие категории одушевленности/неодушевленности с категорией рода в англорусской межкультурной коммуникации Gender & animateness category interacting as they are seen in the course of English and Russian cross-cultural communication
В статье рассматриваются проблемы выражения категории одушевленности/неодушевленности на аутентичном материале художественных текстов писателей, для которых английский язык является родным, и их переводов на русский язык, выполненных профессиональными переводчиками. Автор также анализирует связь категории одушевленности / неодушевленности с презентацией категорией рода.
This paper concerns the problems of the animate/inanimate and gender categories as they work in the present-day English and its Russian analogous versions suggested by the Russian professional translators. This problem has been investigated by means of using the authentic fiction texts written by the English speaking writers and their analogous texts translated by the Russian professional translators.
Ключевые слова: категория одушевленности/неодушевленности, категория рода, существительное, местоимение, текст, дискурс текста.
Key words: animate, gender, the category of gender, masculine, feminine, noun, pronoun, a text and its discourses.
Вопросы категории одушевленности/неодушевленности изучались такими учеными, как О.А. Осипова [5], А.А. Ким-Малони, А.П. Дульзон [8] и др. Различие между живым и неживым, или между одушевленным и неодушевленным, или иногда между человеческим и не относящимся к человеку, личным и неличным (где не всегда в достаточной мере прослеживается отчетливое различие) пронизывает многие разделы грамматики большинства языков - иногда в связи с родом и полом, иногда независимо от них.
В английском языке это различие яснее всего проявляется в системе местоимений, как видно из перечня О. Есперсена:
Согласно мнению О. Есперсена, с древнейших времен в английском языке существовала сильная тенденция употреблять местоимение it (древнеанглийское hit) для обозначения предметов. [3, 276]. Местоимение it может употребляться по отношению к маленькому ребенку или животному, если их пол неизвестен или неважен говорящему (Is that a man's cub? Bring it here), а he и she во многих случаях можно употребить по отношению к животному, даже если неизвестен его пол.
Однако, как утверждает автор, в английском языке невозможно провести отчетливую демаркационную линию между одушевленным родом, представленным he или she, и неодушевленным, представленным it. (...if there is any dispute as to the right of a cub to be accepted by the Pack, he must be spoken for...)
С другой стороны, говоря о предметах в более или менее шутливом тоне, носители английского языка употребляют he или she, подчеркивая особый интерес к ним. Чаще всего для иллюстрации этого приводится известный пример из языка моряков, которые употребляют местоимение she в применении к кораблю. У Диккенса слово coach «карета» соотносится также с she, а у современных автомобилистов наблюдается тенденция употреблять это местоимение в применении к своей машине. Однако в приведенных контекстах местоимения
Одушевленные he, she «он, она» who «кто» who «кто»
somebody, someone «кто-то» anybody, anyone «кто-нибудь» nobody, no one «никто» everybody, everyone «все, каждый» all (мн.ч.) «все»
the good (мн.ч.) «хорошие (люди)»
Неодушевленные it «оно»
what (вопросительное) «что»
which (относительное) «который»
something «что-то»
anything «что-нибудь»
nothing «ничего»
everything «всё»
all (ед.ч.) «всё»
the good (ед.ч.) «хорошее»
выражают не только категорию одушевленности / неодушевленности, но и категорию рода. Согласно О. Есперсену понятие «страна» может с разных точек зрения трактоваться как одушевленное существо или неодушевленный предмет (It certainly is smaller than Spain, but then it is much more fertile. / I do not approve of her policy in the reparations question): выбор местоимения женского рода происходит в силу литературной традиции, идущей от французского языка и латыни, в соответствии с которой названия стран были женского рода [3, 277].
В качестве аналогичного случая О. Есперсен представляет слово heaven «небо», которое может соотноситься с he, как завуалированное обозначение бога; nature «природа» - с she, как активная сила, в соответствии с латинским родом. Употребление sun «солнце» и moon «луна» с he и she соответственно обусловливается связью с условной литературной традицией из латинского языка: известно, что слово «солнце» в древнеанглийском и в других германских языках было женского рода, а «луна» - мужского [3, 278].
Проблемы категории рода изучались индоевропейскими лингвистами, начиная еще со времен формирования науки о языке в эллинистическую эпоху истории Греции. Как считает Т.А. Нещеретова, «первооткрывателем» категории рода считается Протагор, который ещё в V веке до н. э. предложил различать три рода имен: мужской, женский и вещный [1, 1]. Позднее категория рода изучалась в работах таких мыслителей, как Аристотель, Аполоний Дискол, М.Т. Варрон, Юлиан, Помпей, Консентий, а также М.В. Ломоносов. Труды были продолжены учеными А. Мейе, Я. Гримм, В. Гумбольдт, Г. Пауль, Э. Сепир и других [Цит. по: 1, 1]. Неоднозначность категории рода обуславливала появление различных подходов к ее изучению, и на протяжении всей истории изучения грамматической категории рода возникали и возникают различные концепции происхождения рода и различные принципы классификации имен по родам [1, 1].
Изучение категории рода для языкознания представляет большой интерес с точки зрения лексики, поскольку категория рода может отражать культурные и исторические ценности в языке. Также в именах существительных различа-
ются категория имен одушевленных и категория имен неодушевленных [2, 21], которые невозможно обойти стороной при изучении категории рода, т.к. данные категории тесно переплетаются в языке.
По мнению Е.М. Попковой решение вопроса об отнесении категории одушевленности/неодушевленности к группе грамматических или лексических категорий непосредственно связано с вопросом о наличии у данной категории системы средств выражения заключенного в ней значения. В случае признания за категорией одушевленности/неодушевленности статуса грамматической, необходимо выделить средства ее выражения, распространяющиеся на всю систему английских существительных. К примеру, в русском языке категория рода относится к грамматическим категориям ввиду того, что она управляет формами слов, находя выражение при помощи различных для одушевленных и неодушевленных существительных окончаний во множественном числе винительного падежа [4, 81].
Е.М. Попкова утверждает, что нельзя отрицать наличие в английском языке некоторых лексических средств, выражающих значения мужского или женского рода (в частности суффикс женского рода -ess, основы he- и she- и др.), в равной доле соотносимых и с понятием одушевленности [4, 82].
Тем не менее, рассматриваемая категория имеет и грамматические средства выражения. Прежде всего, значение одушевленности/неодушевленности определяет способность/неспособность существительного принимать форму так называемого притяжательного падежа: the girl's eyes - the eyes of a needle; the man's foot - the foot of a mountain.
Е.М. Попкова в своем исследовании грамматического описания категории одушевленности/неодушевленности в современном английском языке приходит к следующим выводам:
• рассматриваемая категория представляет собой именно грамматическую категорию на том основании, что ее значение распределяется на всю систему существительных и выражается, прежде всего, способностью при-
нимать либо, соответственно, не принимать форму притяжательного падежа, а также способностью определять сочетаемость существительных с определенными глаголами и прилагательными. • рассматриваемая категория интегрирована в нижнюю ступень родовой категории современного английского языка (в подкласс неличностных существительных), что раскрывается при анализе случаев транспозиционного замещения. Данный подход позволяет объяснить различия в степени экспрессивности, возникающей при функционировании родовых оппозиций на верхнем уровне иерархии родовой категории [4, 82]. Как указывает В.А. Виноградов, различие предметов одушевленных и неодушевленных в русской грамматике вовсе не соответствует различению живого и неживого в науках о природе, и поэтому такие существительные, как дуб, липа, растение являются именами существительными неодушевленными. С другой стороны, названия умерших людей - мертвец, покойник - имеют грамматические признаки категории одушевленности [2, 106].
Имена существительные одушевленные и неодушевленные различаются также и в способах словообразования.
В отдельных случаях наблюдаются колебания и отклонения в отнесении существительных к именам существительным одушевленным или неодушевленным. Так, существительные бактерии и микробы могут быть относимы или к существительным одушевленным или к существительным неодушевленным.
При переносном употреблении категория одушевленности более устойчива в своем грамматическом выражении, чем категория неодушевленности. Так, имена существительные с основным значением одушевленности, когда они употребляются для обозначения предметов неодушевленных, склоняются как существительные одушевленные. Существительные же с основным значением неодушевленности, обозначая определенных лиц или живые существа, склоняются как существительные одушевленные [2, 107].
Согласно работе Н.С. Коваленко «Отражение категории одушевленно-
сти/неодушевленности в индоевропейском именном склонении» Древняя система именной классификации, отразившаяся в исторические эпохи в виде наличия определенных типов основ, представляет значительное единство для всех индоевропейских языков. Отголоском существования древней индоевропейской категории одушевленности/неодушевленности является существование склонений существительных на определенные основы на более позднем этапе развития индоевропейских языков.
Многие ученые отмечают, что трехродовой системе классификации существительных в индоевропейских языках предшествовала двухродовая, основанная на противопоставлении по признаку одушевленности/неодушевленности, которая, как показал Г. А. Климов на материале языков активной типологии, уходит своими корнями к состоянию с противопоставлением активного и инактивного начал [Цит. по: 5, 7]. Как отмечает О. А. Осипо-ва, сравнение с кетским языком в какой-то степени может помочь восстановить картину праиндоевропейского состояния. Это связано с тем, что в кетском языке наряду с зачатками деления существительных по родам сохранилось более древнее деление существительных на классы - одушевленный/неодушевленный или вещный/невещный. К одушевленным именам в кетском относятся названия не только живых существ, некоторых частей тела и всего растущего, но и названия социально значимых предметов [Цит. по: 5, 7].
В праиндоевропейском такого четкого деления существительных не прослеживается. Можно лишь наблюдать, что одни основы объединяют больше слов мужского рода, другие - женского рода, некоторые основы содержат все три рода.
Г. А. Климов полагает, что «...поскольку деление существительных на одушевленные/неодушевленные было свойственно языкам в основном активного строя, то можно предположить, что до создания системы склонения категория одушевленности, свойственная активным именам, выделялась какой-то маркированностью. Эта маркированность могла быть связана с основообра-
зующими суффиксами, генезис которых относится к тому периоду активной типологии, в котором именная морфология не была отделена от словообразования, то есть к классному типу.» [Цит. по: 5, 8].
М. М. Гухман в отношении праиндоевропейского языка допускает существование в системе существительных «. бинарной оппозиции активного и инак-тивного классов, соотнесенной и частично перекрываемой противопоставлением существительных по признаку одушевленность/неодушевленность» [Цит. по: 5, 9]. Дело в том, что четкую грань между объединением классов существительных по признаку одушевленности/неодушевленности и активности/инактивности провести очень трудно, поскольку эти категории развивались постепенно, вбирая в себя все новые группы имен и как бы пронизывая одна другую.
По мнению А. Н. Савченко, для праиндоевропейского термины «одушевленный» и «неодушевленный» неточны, так как к активному классу принадлежали также многие имена, обозначающие неодушевленные предметы. Поскольку деление на одушевленные и неодушевленные предметы в силу различных культурных и религиозных представлений у индоевропейцев могло быть иным, поэтому, по мнению К. Шилдз, некоторые имена (ветер, солнце, мороз и так далее), обозначающие неодушевленные предметы, могли выступать в функции агенса, что было свойственно лишь одушевленным существительным. Дж. Кёрм также высказывался об одушевленном классе и утверждал, что древние индоевропейцы персонифицировали гораздо больше неодушевленных вещей, например: солнце, луна, земля, небо, море, звезды, кустарники, растения, цветы, деревья, реки, ветры, вода, огонь, действия, процессы и так далее.
Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов считают, что «.к активным (одушевленным) денотатам древние индоевропейцы относили не только людей, животных, деревья и растения. Помимо имен с естественно-активными денотатами, к активному классу они относили и такие «неодушевленные» объекты, которые мыслились носителем языка как выразители активного начала, наделенные способностью к активной деятельности. К именам активного класса принадлежат названия
подвижных или наделенных способностью к активной деятельности частей человеческого тела: рука, нога, глаз, зуб и другие, а также названия персонифицированных, активно мыслимых явлений природы и абстрактных понятий: ветер, гроза, молния, осень, вода, река, рок, судьба, доля, благо и другие...» [Цит. по: 5, 9].
Существительные, относящиеся к одушевленному классу, как правило, входят в основной фонд древней индоевропейской лексики. А. Мейе называет следующие группы этой лексики: термины родства, зоонимы, фитонимы, соматическая лексика, названия некоторых вещей (топор, сосуд, названия металлов и так далее).
т ^ о о
Таким образом, отголоском существования древней индоевропейской категории одушевленности/неодушевленности является на более позднем этапе развития индоевропейских языков существование склонений существительных на определенные основы. Хотя каждый из основообразующих формантов с консонантными элементами обладает своей спецификой и, возможно, в своих истоках выражал более конкретное лексическое значение, впоследствии все эти форманты были объединены одним семантическим стержнем - служить для обозначения одушевленности [5, 10].
Предметом нашего исследования послужила категория рода в английском языке в сопоставлении с выражением категории одушевленности/неодушевленности. Материалом исследования послужили 84 аутентичных англоязычных текста художественных произведений, представленных художественной прозой, текстами сказок, рассказами, поэтическими текстами, а также 71 текст перевода на русский язык, выполненный профессиональными переводчиками. Приблизительно в половине исследуемых текстов главными персонажами являются животные. Поэтому при сравнении аутентичных текстов и текстов их переводов, выполненных профессиональными переводчиками, мы обращаем внимание на адекватность отражения картин мира разных культур через категорию рода объектов, выраженную через существительные. Род существительных, называющих главных героев и прочих объектов, составляющих национальную языковую
картину мира, представляет важность, т.к. отображает социальный строй общества, и в обществе животных, где происходят действия произведений, также присутствует социальное разделение героев. Главное внимание при исследовании категории рода обращалось на языковое выражение категории мужского и женского рода, а также категории одушевленности/неодушевленности. Для иностранных читателей узнать о категории рода можно из произведений фольклора, поскольку они являются одним из источников передачи поколенческого опыта, а именно народные и авторские художественные произведения. При этом актуальной проблемой для англоязычной и русскоязычной культуры является правильная передача и случаи несовпадения рода персонажей и героев сказок, кем зачастую являются люди и животные. Материал исследования основывался на произведениях таких английских авторов, как John Keats, David Herbert Lawrence, Oscar Wilde, Percy Bysshe Shelley, John Donne, William Wordsworth, Robert Browning, John Clare, Ted Hughes, Matthew Arnold и Rudyard Kipling; американских авторов Emily Dickinson, Ralph Waldo Emerson и Walt Whitman; индийских авторов Sri Aurobindo, Rabindra-nath Tagore и Kabir, а также два источника народных баллад. Общий объем проанализированных текстов составляет 120 тысяч словоформ. В рамках одного произведения, объемом от 35 (поэтический текст) до 24 ООО (художественный текст) словоформ, автор называет от 1 до 5ОО случаев упоминания об объекте без указания на родовую принадлежность. Таким образом, через категорию рода писатели выделяют категорию одушевленности/неодушевленности, а она в свою очередь демонстрирует близость духовного расстояния между объектами в культуре, которые согласно грамматике английского языка относятся к неодушевленным объектам. Рассмотрим подробнее на следующих примерах:
Таблица 1.
Grass
THE mighty desert is burning for the love of a blade ofgrass who shakes her head and laughs and flies away.
Могучая пустыня горит ради любви острейшей травы, что качает головой, смеется и улетает прочь.
Авторский перевод
R. Tagore
В отрывке текста таблицы 1 мы видим лексему растительного мира grass трава, выраженную одушевленным местоимением женского рода she, а также глаголом laugh и словосочетанием shake head, которые обозначают действия, свойственные живым существам: смеяться, трясти головой.
Таблица 2.
Soul
The Soul selects her own Society - Душа выбирает общество -
Then - shuts the Door - И запирает дверь,
To her divine Majority - К ее Священной Особе
Present no more - Не проникнуть теперь.
E. Dickinson Пер. Л. Ситника
В таблице 2 представлен отрывок текста, в котором абстрактный объект soul - душа выражен одушевленным местоимением женского рода she, а также глаголами select и shut (the door), действие которых присуще живым существам: выбирать, закрывать (дверь).
Таблица 3.
C оии
THE bird wishes it were a cloud. The cloud wishes it were a bird. R. Tagore Хотела бы птичка стать облаком. Хотело бы облако стать птицей. Авторский перевод
Таблица 4.
Hurricane
THE hurricane seeks the shortest road Ураган рыщет в поисках краткого by the no-road, пути по бездорожью, и вдруг закан-
and suddenly ends its search in the No- чивает в небытие.
where. Авторский перевод _R. Tagore__
Таблица 5
Flower
THE infant flower opens its bud and Новорожденный цветок раскрывает
cries, свой бутон и кричит: «Милый мир,
"Dear World, please do not fade." пожалуйста, не гасни».
R. Tagore Авторский перевод
В отрывках текста таблиц 3, 4 и 5 представлены неодушевленные объекты cloud - облако, hurricane - ураган и flower - цветок, которые сопровождаются глаголами wish - желать, seek - искать и cry - кричать, присущие одушевленным объектам.
Таблица 6.
Sun
THE sun goes to cross the Western sea, leaving its last salutation to the East.
R. Tagore
Солнце пересекает Западное море, оставляя последние прощания Востоку.
_Авторский перевод
Таблица 7.
Sun
It is pleasant to sit in the green wood, and to watch the Sun in his chariot of gold, and the Moon in her chariot of pearl.
O. Wilde
- Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой колеснице и луною в колеснице из жемчуга.
Пер. М. Благовещенской
Таблица 8.
Sun
The Daisy follows soft the Sun -And when his golden walk is done -Sits shyly at his feet -He - waking - finds the flower there -
E. Dickinson
Цветок следит за солнцем взглядом, И к вечеру, заметив рядом С собой глаза цветка, Оно ворчит, склонившись низко:
Пер. Л. Ситника
В таблице 6 продемонстрирован отрывок, в котором объект sun (солнце) сравнивается с человеческим существом, т.к. лексема salutation (приветствие) может применяться к людям [6], а в тексте лексема применена к объекту sun. Автор в тексте выражает объект личным неопределенным местоимением it.
В таблице 7 демонстрируется та же персонификация объекта sun (солнце) посредством лексемы chariot (колесница), т.к. sun является небесным телом, а chariot - транспортным средством для человека, которое в реальной жизни чересчур мало для того, чтобы уместить в нем небесное тело. Автор в тексте выражает объект личным неопределенным местоимением he.
В таблице 8 мы видим персонификацию объекта sun (солнце) через лек-
семы walk (прогулка) и feet (ноги), т.к. прогулка подразумевает наличие ног [6], таким образом, персонаж сравнивается с прогуливающимся человеческим существом.
Обращаем внимание на тот факт, что солнце, наряду с луной, землей, является одним из важнейших культурных элементов в английской культуре, а также на то, что в текстах оригинала авторов O. Wilde и E. Dickinson важность объекта sun (солнце) подчеркивается их написанием с прописных букв, чему переводчики М. Благовещенская и Л. Ситник не придали значения в текстах перевода. Стоит заметить, что авторы R. Tagore и O. Wilde является мужского пола, а E. Dickinson - женского. Кроме того, многие лингвисты, как, например, Н.А. Кобрина et al и др., указывают, что лексема sun относится к мужскому роду в английской культуре. В русской культуре слово солнце выражается средним родом [7, 191].
Таким образом, через выражение категории мужского и женского рода авторы текстов передают моральные ценности, которые являются важнейшими для сохранения культуры и этноса, т.к. способствуют воспитанию поколения, уважению языка, сплочению народа и развитию культурно-языкового сообщества.
Авторы произведений наделяют человеческими признаками персонажей, которые не являются людьми, посредством употребления личных местоимений he, she и глаголов, присущих живым существам, как например, cry кричать, а также написанием имен существительных с прописной буквы.
В работах лингвистов, изучающих категорию рода в английском языке, уделяется недостаточно внимания категории одушевленности/неодушевленности. Вопросы категории рода являются более разработанными, нежели вопросы разграничения живых и неживых объектов в английском языке. Категория одушевленности/неодушевленности своими корнями уходит в древний период и ярко проявляется в другом древнем языке - например, кетском, который имеет множество схожих черт с европейскими языками.
Окончания мужского/женского рода у существительных свидетельствуют об одушевленности объекта либо олицетворении с живым существом. Категория одушевленности/неодушевленности через художественные тексты посредством употребления одушевленных местоимений he и she с неодушевленными объектами и глаголами одушевленного действия демонстрирует читателю остатки древнеанглийского культурно-исторического разделения мира на живые и неживые объекты, а также подчеркивает свою тесную связь с категорией рода в англоязычной культуре.
Библиографический список
1. Нещеретова Т. А. К вопросу о происхождении и онтологической сущности грамматической категории рода // Вестн. Адыгейского гос. ун-та. - Майкоп: Адыгейский Государственный Университет, 2009.
2. Грамматика русского языка / Под ред. В.В. Виноградова. Авторы: Е.С. Истрина, С.Г. Бархударов [Текст]. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1952. - 720с.
3. Есперсен О. Философия грамматики. Изд. 2-е, стереотипное. Пер. с англ./Общ. ред. и предисловие Б.А. Ильиша. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 408 с.
4. Попкова Е.М. Категория рода в современном английском языке: лингвистический и социокультурный аспекты. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Орехово, 2006 - с.
5. Коваленко Н.С. Отражение категории одушевленности/неодушевленности в индоевропейском именном склонении // Вестник Томского Государственного Педагогического Университета, выпуск 7 (97). - Томск: 2010. - С. 5 - 12
6. Shorter Oxford English Dictionary [Электронный ресурс]. Oxford: Oxford University Press, 2002. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
7. Словарь русского языка в четырех томах под ред. А. П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1981.
8. Дульзон А.П. Кетский язык. Томск: Издательство Томского Университета, 1968 -
636 с.
Bibliography
1. Nesheretova Т.А. About a question of grammatical gender origin and ontology // Adygei State University Vestnik. - Maikop, 2009.
2. Russian language grammar / Edit. by V.V. Vinogradov. E.S. Istrina, S.G. Barkhudarov. -Moscow, 1952. - 720 p.
3. Espersen O. Grammar physolophy / Edit. by B.A. Ilyish - Moscow, 2002. - 408 p.
4. Popkova Е.М. Gender in modern English: linguistic and sociocultural aspects: PhD thesis. Orekhovo, 2006.
5. Kovalenko N.S. Animateness category reflection in Indo-European noun declension. Tomsk, 2010. - p. 5 - 12
6. Shorter Oxford English Dictionary [electronic source]. Oxford, 2002. (CD-ROM).
7. Russian dictionary in 4 vol., A.P. Yevgenyeva edit. Мoscow, 1981.
8. Dulson A.P. Ket language. Tomsk, 1968 - 636 p.
УДК 811.152.2#28 ББК 81.482.402.57
Денисова Елена Александровна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра английской филологии
Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина
г. Санкт- Петербург
Denisova Elena Alexandrovna
Candidate of Philology,
Associate Professor
of the English Philology Department
Leningrad State University after A.S Pushkin
[email protected] Языковое образование Scots: постановка проблемы и определение ключевых понятий Language entity Scots: problem statement and key concept definition
В статье рассматривается разнообразие и противоречивость, используемых в научной литературе терминов относительно языковых образований на территории современной Шотландии и отсутствия их строгой иерархии и упорядоченности. Под обобщающим термином «Scots» понимаются все те варианты языковых образований, существующих на территории Шотландии и прилегающих архипелагов, которые отличаются (в большей или меньшей степени) от языка «метрополии» - английского, и в определённой мере претендуют на самостоятельность и на статус нормы (Standard Scottish).
The article focuses on the variety and terminology contradiction used in the academic literature in reference to the language entities on the territory of today's Scotland and absence of their strict hierarchy and regulation. Under the general term "Scots", all the variants of the language entities existing on the territory of Scotland with the adjacent archipelagoes are meant, which differ more or less from the British Standard and definitely lay claim to the independence and the standard status (Standard Scottish).
Ключевые слова: языковая стратификация, субстрат, национальный язык, вариант, диалект, подъязык, локальный диалект, вульгаризм, язык народности, шотландский, идиом, консерватизм.
Key words: language stratification, understratum, national language, dialectal variety, dialect, sublanguage, local dialect, vulgarism, language of nation, Scots, Scottish, idiom, concervatism.
Диалектология изучает языковые разновидности (варианты), употребляемые более или менее ограниченным числом людей, которые связанны территориальной (и одновременно социальной или профессиональной) общностью в их синхронном состоянии и историческом развитии. Огромную важность представляет в этой связи изучение взаимодействия и контактирования языковых стратификаций, анализ субстратов. Конкретную разработку теория субстрата получила в трудах известного итальянского лингвиста Г. Асколи, который придавал большое значение изучению народных говоров, понимая, что наблюдения над живым языком могут дать материал для выявления изменений, имевших место на предшествующих этапах развития языка. Он выдвигал этнический фактор в качестве основной причины их возникновения. Несомненно, родственные языки при контактах их носителей в силу близости своей структуры, фонетики, лексики способны к взаимопроникновению и могут образовывать смешанные диалекты [5]. Изучение диалектов даёт бесценный и поистине неисчерпаемый материал не только для проникновения в глубочайшие истоки языка, его историческое прошлое, но позволяет оценить и понять особенности становления и развития литературной нормы, различных социальных и профессиональных говоров, а также языковых вариантов, возникших за пределами основной территории распространения языка. В языкознании, как известно, отсутствуют точные критерии для разграничения таких понятий, как «диалект», «язык» и его «вариант» [13]. Однако, несмотря на отсутствие чётких структурных и коммуникативных различий между указанными категориями представляется возможным установить иерархию таких соотносительных понятий по отношению к языку Шотландии Scots, как «национальный язык», «литературный язык», «вариант национального языка», «вариант литературного языка», «диалект», «говор» и «идиом».
Несмотря на известное многообразие терминов, относящихся к понятиям национального языка и литературного языка, большинство учёных склоняется к
