CC BY
60
УДК 340
Цебоев Алексей Павлович
адьюнкт кафедры уголовного права и криминологии
Краснодарского университета МВД России, полковник юстиции
Milena.555@mail. ru
Aleksei P. Tseboev
colonel ofjustice, adjunct.
Department of criminal law and Criminology
Ministry of Internal Affairs Krasnodar university of Russia,
Military Academy
Milena .555@mail.ru
Категория «насилие» в советском уголовном законодательстве: содержание и основные тенденции развития
The category of "violence" in the Soviet criminal law: the maintenance and development trends
Аннотация: В статье исследуются вопросы, связанные с особенностями регулирования категории «насилие» в уголовном законодательстве советского государства. Автор проанализированы соответствующие нормы Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г., УК РСФСР 1922 г., 1926 и 1960 гг., выявлены тенденции закрепления в уголовном законах различных элементов категории «насилие». Отмечается, что советский законодатель с самого начала определил два вида насилия (физическое и психическое) и последовательно расширял его применение к различным составам преступления в качестве как конструктивного признака, так и квалифицирующего признака. Вместе с тем в советских уголовно-правовых актах понятие «насилие» раскрыто не было, и такое положение сохраняется до сих пор.
Ключевые слова: насилие, физическое насилие, психическое насилие, угроза, кодекс, преступление, конструктивный признак, квалифицирующий признак.
Abstract: This article explores the issues associated with the peculiarities of regulatory category of "violence" in the criminal law of the Soviet state. The author analyzed the relevant rules guiding principles of the criminal law of the RSFSR in 1919, the Criminal Code of the RSFSR in 1922, 1926 and 1960., Tendencies of consolidation in the criminal laws of the various elements of the category of "violence." It is noted that the Soviet legislator from the beginning identified two types of violence (physical and mental) and successively expanded its application to various elements of a crime, both as design features and aggravating circumstance. However, the Soviet criminal law acts of the concept of "violence" has not been disclosed, and this situation continues to this day.
Keywords: violence, physical violence, psychological violence, threat, code, crime, structural feature of the qualifying sign.
После установления советской власти в 1917 г. отечественное уголовное законодательство стало развиваться в соответствии с новой политико-идеологической платформой, основанной на коммунистических идеях и диктатуре пролетариата как политической форме управления государством [1, с. 36]. Уголовное законодательство в этом смысле не стало исключением, включая все институты уголовного права и категорию «насилие» в том числе.
Вместе с тем здесь следует сделать оговорку, суть которой в том, что, несмотря на совершенно иную общественно-экономическую формацию, которую стали строить в РСФСР (с 1922 г. - в СССР), по ряду конкретных сфер уголовно-правовых отношений советская власть сохраняла преемственность Российской империи. По-другому, собственно, и не могло быть - ведь в советском государстве работали те же самые люди, которые до этого работали в имперских учреждениях, и немалое число известных правоведов, ставших известными еще при царском режиме, столь же эффективно трудились и послед 1917 г. (например, М.Н. Гернет, А.Ф. Кони и др.).
В этой связи заметим, что в дореволюционной уголовно-правовой доктрине преобладала точка зрения, согласно которой понятием «насилие» охватывался сравнительно небольшой перечень общественно опасных деяний, посягающих на личность, и прежде всего речь шла о применении физической силы к потерпевшему вопреки воле последнего, что создавало «неприятное физическое ощущение или боль» [2, с. 27]. В числе признаков насилия назывались соответственно следующие: противозаконность насильственных действий; применение физической силы против воли потерпевшего от насильственного преступления; насилие должно квалифицироваться самостоятельно, иначе оно будет составлять иное преступление [3, с. 89-90].
В первых уголовно-правовых актах советской власти указанные теоретические положения находили определенное отражение. Характерным в этом смысле является первый систематизированный уголовно-правовой акт, представлявший по своему содержанию современную Общую часть уголовного закона, - Руководящие начала по уголовному праву РСФСР от 12 декабря 1919 г. [4]Несмотря на политизированность этого документа, особенно введения («Пролетариат, завоевавший в Октябрьскую революцию власть, сломал буржуазный государственный аппарат, служивший целям угнетения рабочих масс...» и т.д.) [5, с. 58], в нем содержатся вполне конкретные уголовно-правовые положения, в том числе касающиеся категории «насилие».
Так, согласно п. 12 Руководящих начал предписывалось при определении меры наказания в каждом отдельном случае учитывать обстоятельства совершения преступления и, в частности, необходимо было выявлять, «совершено ли деяние посредством насилия над личностью, или без такового». А согласно п. 16 не применяется наказание к совершившему насилие над личностью нападающего, если это насилие явилось в данных условиях необ-
ходимым средством отражения нападения, или средством защиты от насилия над его или других личностью, и если совершенное насилие не превышает меры необходимой обороны.
Такого рода нормы имели место и ранее, и они, хотя и в другом виде, присутствуют также и в действующем российском уголовном законодательстве, что свидетельствует об универсальности фактора насилия в уголовно-правовых отношениях [6, с. 39]. Это находит подтверждение в последующих советских уголовных законах, где признак насилия находит все более подробное регулирование. Так, в первом советском полномасштабном уголовном законе - УК РСФСР 1922 г. [7] - признак насилия присутствует в разных значениях. В частности, в Особенной части УК РСФСР в главе пятой закрепляется группа преступлений под общим названием «Телесные повреждения и насилия над личностью» (ст. 149-162).
Анализ составов этих преступлений показывает, что советский законодатель понятием «насилие» охватывал следующие действия: умышленное нанесение побоев, нанесение удара и иное насильственное действие, которое причиняет потерпевшему физическую боль, а также незаконное лишение человека свободы. В данных случаях само насилие (насильственные действия) представляет собой законченную объективную сторону преступления.
Одновременно конструкция ряд преступных деяний предусматривает наличие насилия как признака, отягчающего ответственность за их совершение. Так, ст. 86 УК РСФСР 1922 г. имела следующее содержание: «Сопротивление отдельных граждан представителям власти при исполнении ими возложенных на них законом обязанностей или принуждение к выполнению явно незаконных действий, сопряженные с убийством, нанесением увечий или насилием над личностью представителя власти, карается -высшей мерой наказания с допущением понижения при смягчающих обстоятельствах наказания до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет.Если же сопротивление имело место без учинения насилия и прочих указанных в 1 -й части настоящей статьи преступных действий, то таковое карается -лишением свободы на срок не ниже шести месяцев».
Нельзя также не отметить и того обстоятельства, что в уголовно-правовой литературе того времени имели место дискуссии о формах криминального насилия, его характеристиках и т.д. [8, с. 84], что показывает неоднозначность толкования данной категории, в частности, ставился вопрос о необходимости закрепления в законе как физического насилия, так и психического насилия (угрозы). Так, в ст. 169 УК РСФСР 1922 г., регулировавшей ответственность за изнасилование, говорилось о применении «физического или психического насилия» как конструктивных признаках объективной стороны изнасилования. Уже тогда применительно к грабежу (ст. 183) и к разбою (ст. 184) различалось соответственно «насилие, не опасное для жизни и здоровья потерпевшего», и «физическое или психическое насилие, грозящее смертью или увечьем». Как видно, по ряду положений современный уголовный закон закладывался еще в начале 1920-х гг. Следует также подчеркнуть, что в УК РСФСР 1922 г. впервые в отечественном уголовном законодатель-
стве были закреплены оба вида насилия - физическое насилие и психическое насилие.
В следующем уголовном законе - УК РСФСР 1926 г. [9] - категория «насилие» рассматривается с более широких позиций, чем в предшествующем кодексе, а именно насилием теперь стали охватываться не только побои и иные насильственные действия, причиняющие физическую боль, и насильственное незаконное лишение свободы (эти нормы были сохранены в УК РСФСР 1926 г. в ст. 146 и 147), но и достаточно широкую группу насильственных деяний против жизни, здоровья и свободы человека. Тем самым отпадала необходимость каждый раз указывать насилие как признак, отягчающий преступное поведение, поскольку, например, причинение тяжкого вреда здоровью само по себе является насилием (при этом, разумеется, требовалась более четкая система санкций за насильственные преступления).
В самом УК РСФСР 1926 г., несмотря на его очевидный «классовый» характер (более жесткие репрессии в отношении «врагов» советской власти [10, с. 83]), признак насилия находит достаточно подробное «неполитическое» регулирование. Так, согласно п. «е» ст. 47 совершение преступления «с насилием» являлось обстоятельством, отягчающим уголовную ответственность. Кроме того, по достаточно широкому кругу преступлений насилие являлось квалифицирующим признаком. Например, согласно ст. 81 незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из мест заключения или содействие его побегу каралось лишением свободы на срок до одного го-да.Те же действия, совершенные посредством насилия над стражей, если они не сопровождались при этом нанесением тяжелых повреждений, опасных для жизни, влекли за собой лишение свободы на срок до трех лет; те же действия, сопряженные с указанными последствиями, наказывались лишением свободы со строгой изоляцией на срок до десяти лет». Как видно, признак насилия существенно влиял на степень уголовной ответственности.
Ряд норм УК РСФСР 1926 г. прошли проверку временем и в своей основе органично вошли в текст действующего УК РФ. Так, в ст. 167 УК РСФСР 1926 г., определяющей ответственность за разбой, содержится формулировка «насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего» (сравнить: в ст. 162 УК РФ - «насилие, опасное для жизни или здоровья»). В целом для УК РСФСР 1926 г. характерным было, таким образом, более широкое применение категории «насилие». Тогда получает доминирующее влияние и следующая теоретическая позиция: «Физическое насилие вообще выражается в действиях, нарушающих телесную неприкосновенность другого лица помимо его явного или скрытого согласия» [11, с. 72-73].
Последним советским уголовным законом стал УК РСФСР 1960 г. [12] В первоначальной его редакции по сравнению с предшествовавшим кодексом принципиальных изменений не произошло, то есть само понятие «насилие» в Общей части УК РСФСР 1960 г. как и ранее, не раскрывалось, хотя, на наш взгляд, предпосылки для этого были (здесь же заметим, что данное понятие до сих никаким образом не раскрывается в действующем УК РФ). Вместе с тем в УК РСФСР 1960 г. имели место более четкие формулировки,
«привязывающие» признак насилия к определенным деяниям, что в целом отражало более высокий уровень правотворчества в нашей стране [13, с. 51]. Так, применительно к грабежу появилась формулировка о «насилии, не опасным для жизни и здоровья» (ст. 90, 145), а по отношению к разбою - о «насилии, опасным для жизни и здоровья» (ст. 91, 146). Применительно к вымога-тельствупоявилась формулировка «угроза насилием» (ст. 95, 148).
В целом стал чаще использоваться термин «угроза» как синоним психического насилия, а последний термин (психическое насилие») был выведен из текста УК РСФСР 1960 г. (при сохранении термина «физическое наси-лие»).Тогда же была применена формулировка, которая поныне считается классической - совершение преступления, «если оно соединено с насилием или угрозой применения насилия» (ст. 134, 193 и др.). Здесь насилие подразумевается как физическое насилие, а угроза применения насилия - это психическое насилие. Такой подход с тех пор прочно укрепился в уголовном праве России. Это касается и характера насильственных действий - согласно ст. 193, 242 УК РСФСР под насилием охватывались «нанесение легкого телесного повреждения, побоев или совершение иных насильственных действий». Однако, подчеркнем, это касалось конкретных деяний, поскольку в Общей части УК РСФСР насильственные действия подобным образом не раскрывались.
Психическое насилие впервые было закреплено как самостоятельный состав преступления. Речь идет о ст. 207 УК РСФСР, которая предусматривала уголовную ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества путем поджога, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. Угроза совершения иных общественно опасных действий не составляла объективной стороны по ст. 207.
В дальнейшем изменения в УК РСФСР в части категории «насилие» стали происходить уже в период «перестройки» (вторая половина 1980-х гг.). Тогда в уголовный закон были введены новые составы преступлений, в которых насилие являлось конструктивным признаком: ч. 2,3 ст. 77-1 - насильственные действия в составе незаконных вооруженных формирований; ст. 125-1 - похищение человека; ст. 176-2 - угроза или насильственные действия в отношении судьи, должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников; ст. 191 -4 - сопротивление лицам при исполнении ими обязанностей по охране Государственной границы и др. Их появление отражало коренные изменения в советском обществе, в том числе это была реакция на усиление преступности, что имеет место в годы кризисов [14, с. 41-44]. Кроме того, численность составов преступлений, где насилие являлось конструктивным признаком, в УК РСФСР почти в два раза превышало численность преступлений, где насилие являлось не конструктивным, а квалифицирующим признаком. Подобный подход был сохранен и в принятом в 1996 г. новом УК РФ.
Литература:
1. Упоров И.В. Развитие уголовного наказания в первые годы советской
власти // Уголовное право. 2000. № 4. С. 36.
2. Набоков В.Д. Русское уголовное право. Элементарный учебник Особенной части. Выпуск первый. СПб., 1903. С. 27.
3. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. СПб., 1912. С. 89-90.
4. Постановление Наркомюста РСФСР от 12.12.1919 "Руководящие начала по уголовному праву Р.С.Ф.С.Р." // СУ РСФСР. 1919. № 66. Ст. 590.
5. Курдюк П.М., Упоров И.В., Акопян А.В. Преступность как социально-опасное явление и государственное принуждение как метод его нейтрализации. Краснодар, 2007. С. 58.
6. Упоров И.В. Преступное имущественное насилие: понятие, уголовно-правовое регулирование и предупреждение. Москва, 2015. С. 39.
7. Постановление ВЦИК от 01.06.1922 "О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р." (вместе с "Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.") // СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.
8. Жижиленко А.А. Имущественные преступления. Л., 1925. С. 84.
9. Постановление ВЦИК от 22.11.1926 "О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года" (вместе с "Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.") // СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.
10. Упоров И.В. Государственная политика СССР по борьбе с бандитизмом на бывших в оккупации советских территориях (1943-1953 гг.). Москва, 2015. С. 83.
11. Люблинский П.И. Преступления в области половых отношений. М.-Л., 1925. С. 72-73.
12. Закон РСФСР от 27.10.1960 "Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР" (вместе с "Уголовным кодексом РСФСР") // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.
13. Упоров И.В., Курдюк П.М., Курдюк Г.П. Правотворчество в современной России. Краснодар, 2003. С. 51.
14. Упоров И.В. Мировой экономический кризис и статистика преступности в России // Общество и право. 2009. № 5. С. 41-44.
Literature:
1.Uporov I.V. Development of criminal penalties in the first years of board-tion power // Criminal Law. 2000. № 4. C. 36.
2. V.D. Nabokov Russian criminal law. Elementary textbook of the Special Part. First Edition. SPb., 1903. 27pp.
3. Foinitsky I.J. The course of the criminal law. Some feature. SPb., 1912. S.
89-90.
4. Resolution of the People's Commissariat of the RSFSR of 12.12.1919 "Guiding Principles of Criminal Law of RSFSR" // SU RSFSR. 1919. № 66. Art. 590.
5. P.M. Kurdyuk, Uporov I. V., Akopyan A. V. Crime as a socially dangerous phenomenon and state coercion as a method of neutralization. Krasnodar, 2007. P. 58.
6. Uporov I. V. Criminal property violence: the notion, but the criminal-legal regulation and prevention. Moscow, 2015. 39pp.
7. Resolution of the Central Executive Committee of 01.06.1922 "On introduction of the Criminal Code of the RSFSR" (together with the "Criminal Code of RSFSR") //SURSFSR. 1922. № 15. Art. 153.
8. Zhizhilenko A.A. Property crimes. L., 1925. S. 84.
9. Resolution of the Central Executive Committee of 11.22.1926 "On introduction of the RSFSR Criminal Code amended in 1926" (with the "Criminal Code of RSFSR") // SU RSFSR. 1926. № 80. Art. 600.
10. Uporov I.V. State policy of the Soviet Union to fight with a gang-Semitism in the former Soviet territories under occupation (1943-1953 gg.). Moscow, 2015. 83 pp.
11. Lublinskii P.I. Crime in the area of sexual relations. Moscow-Leningrad, 1925. S. 72-73.
12. Law of the RSFSR of27.10.1960 "On approval of the Criminal Code of the Russian Federation" (with the "Criminal Code of the RSFSR") // Bulletin of the RSFSR Supreme Soviet. 1960. № 40. Art. 591.
13. Uporov I. V., Kurdyuk P.M., Kurdyuk G.P. Legislating in modern Russia. Krasnodar, 2003. P. 51.
14. Uporov I.V. The global economic crisis and crime statistics in Russia // Society and Law. 2009. № 5. C. 41-44.
