CC BY
43А.А. МАМЕДОВ кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева*
Картина мира талышского этнического сознания
М. Элиаде писал, что религиозный человек нуждается в священном времени1. Более того, именно благодаря священному времени существует другое, текучее время. Герои, спасители и другие мистические персонажи существуют только в священном времени. В талышской религиозно-мифологической картине мира есть герои, живущие вне времени и имеющие непосредственное отношение к текущему времени - это Заратуштра и собирательный образ трех его сыновей (Саошьянт),а также герой эпических сказаний Рустам, шиитские имамы Али и Махди. Находясь «вне» текучего времени, они имеют сильное влияние на него, контролируя умонастроения людей, их поступки. При этом талышское этническое сознание не отделяет друг от друга героев, относящихся к разным историческим эпохам, разным религиям. Для него важен сам образ, которому можно подражать2. Али и Рустам - героические образы, олицетворяющие добро и справедливость. Они, так же как и Махди, находятся вне времени, но, в отличие от последнего, имеют не абсолютный, а относительный характер, потому как действуют до дня Страшного суда. Именно в этот день должен явиться Махди, чтобы отделить праведников от грешников.
Мифологическое мировоззрение (и талышское, в частности) исходило из того, что спаситель должен иметь отличное от остальных людей происхождение. Это видно на примере Будды, Иисуса, вождей индейских племен, «родившихся» отличным от остальных людей способом. В этом смысле и Заратуштра не был исключением: согласно
* Мамедов Азер Агабала-оглы, e-mail: azermamedov@mail.ru
1 См.; Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994, с. 58.
2 См.: Мамедов А.А. Роль религиозного синкретизма в развитии талышского этнического сознания // Социально-гуманитарные знания, 2012, № 3, с. 320-321.
позднеавестийской традиции, древнеиранский пророк был единственным в мире ребенком, который рассмеялся, появившись на свет. Не отрицая важность связанного с этим жизнеутверждающего характера основанной Заратуштрой религии, акцентируем внимание на более существенном: улыбка суть знак-индекс, показывающий общезначимость Добра, Света, и в этом смысле религиозная система зороастризма, т.е. религия древних талышей, не была дуализмом. Управление миром осуществляется самим Ахура-Маздой, стоящим выше противостояний сил добра и зла.
Бог Ахура-Мазда не препятствует силам зла, а предоставляет самому человеку выбрать свой жизненный путь. Человек волен выбрать между добром и злом. Зороастризм исходил из того, что существование зла является необходимым условием человеческой свободы, и, надо полагать, древняя религия талышей предоставляла человеку свободу выбора. У христианина, а позже и у мусульманина этот выбор отсутствовал. Человек, говорил Августин, не волен ни в чем, он не волен даже в своей вере в Бога, потому как сама вера есть дар Бога.
Предки талышей верили, что Ахура-Мазда посылает миру зашифрованные сигналы, расшифровать которые можно только живя в гармонии с природой. В этом смысле деревья, злаки, растения созданы Ахура-Маздой для умножения жизненной силы Земли и растительный мир является мощным ее аккумулятором. Неслучайно вплоть до советского времени талыши не вырубали вокруг своих жилищ деревьев, кустарников и т.д., полностью отдаваясь во власть исцеляющей силы природы.
То, что мы называем любовью к растениям (например, когда весной растения пробуждаются от сна), есть новое возрождение, обновление мира. В этом смысле весна есть воскрешение Природы. И в основе той значимости, какая придается талышским этническим сознанием весне, лежит таинство периодического возрождения Космоса.
Тайна мироздания, согласно мифологической картине мира талышского этнического сознания, «зашифрована» в космических ритмах, расшифровка которых позволит понять тайну оной. Как и у других народов, картина мира талышскому этническому сознанию представлялась в виде гигантского дерева, жизнь которого уподобляется постоянно обновляющемуся Космосу.
Отраженный в предметах быта древних талышей космологический символ, найденный иранским ученым Г. Халатбари во время археологических раскопок в горах Талыша, свидетельствует о том, что талышское религиозное сознание имело свое представление о «Древе Жизни». Сверху - небесная корона, посредине - древо жизни, внизу -земля, по краям - крылатые существа с туловищем барана и хвостом льва, голубой фон символизирует Мировой океан, а орнаменты по краям - Космос. Как отмечал М. Элиаде, образ дерева избран не только как символ Космоса, но и как способ выражения жизни, молодости, бессмертия, мудрости и знания1. Идеал бессмертия, характерный для мифологии многих народов, нашел свое отражение в талышском образе Хыдыр Наби. Культ Хыдыр Наби у талышей особо проявляет себя в начале февраля, как раз между двумя знаковыми периодами - Йола Чыла (большое сорокодневие) и Рука Чыла (малое сорокодневие). В это время Хыдыр Наби уходит со своей отарой в лес, где его засыпает снегом, после чего потеплевшая за это время земля оживает и оживляет Хидра - сам символ возрождения2. Сам Хыдыр Наби прошел «посвящение в герои», обрел бессмертие, выпив воду бессмертия, победив силы зла, охраняющие ее. Вода, дающая бессмертие, обладает сакральными качествами, которые и делают «героя» ответственным за все земные богатства - плоды деревьев, злаки и другие растения, а
1
См.: Элиаде М. Указ. соч., с. 94.
2
См.: Аракелова В.А. Религия и народные верования талышей // Введение в историю и культуру талышского народа. Ереван, 2011, с. 79.
также прирост скота, неизбежно следовавший за обильной растительностью.
Именно священность природных элементов раскрывает глубинную структуру Космоса. Люди ухаживают за деревьями, заботятся о них прежде всего потому, что они религиозно значимы. В картине мира талышского этнического сознания в качестве священных деревьев отражаются чаще всего дуб и бук. Эти деревья, как правило, обвешивают платками, лоскутами, другими чистыми предметами. Священные деревья, являющиеся объектами ухаживания и тщательно охраняемые, становятся объектами поклонения, а место, где они растут, называют Оджах.
Космос предстает в виде «шифра» только тогда, когда его наблюдают с позиции религии. Именно религиозная значимость растений
л
заставляет людей выращивать их, ухаживать за ними1. Действительно, для религиозного человека Природа никогда не бывает только чем-то «природным»; дескарализация космоса, природы хоть и произошла в Новое время, тем не менее для большого числа людей они все еще остаются объектом поклонения и святости.
Священный камень, в прочтении М. Элиаде, показывает абсолютный характер бытия, он олицетворяет мощь, твердость и постоянство. Понятый благодаря религиозному опыту специфический образ существования камня открывает человеку, что такое абсолютное существование за пределами времени, неподвластное изменениям2.
Священный камень, каковым является, например, «Али риз», выступает в талышском этническом сознании как объект, символизирующий шиитского имама Али. «Али риз» как материальный объект верующему талышу неинтересен, потому как выступает «меткой-заместителем» образа имама. Этот образ делает верующего талыша
См.: Элиаде М. Указ. соч., с. 95.
2
См. там же, с. 99.
носителем символического, выводит его за пределы чувственного мира, делая его сопричастным ко всему великому, величественному. Такая черта этнического сознания вырабатывалась по ходу эволюции, пройдя через уникальный опыт культивирования в себе навыков символических действий.
Мифологическая картина мира талышского этнического сознания -это во многом картина мира сокрытого; в камнях, символизирующих священные для религиозного сознания образы, мы видим олицетворение мощи праведников, мучеников за веру.
В мифологической картине мира талышского этнического сознания можно выделить следующие основные черты:
- архетипы, отсылающие к сакральному правремени, когда действовали первопредки, герои типа Йимы;
- ритуалы, выполнение которых символизировало незыблемость божественных установлений.
Важной характеристикой талышского мифологического сознания выступает демонстрация личного сопричастия значимому, сокрытому. При этом обрядовые действия направлены на жизнеподдерживающие процессы, гармонизирующие космический и социальный порядок, нерушимость бытийных устоев. Земные процессы расцениваются как результат действия божеств, ответственных за те или иные сферы жизнеобеспечения. И само существование мира телеологично - в нем есть замысел Ахура-Мазды.
Важное место в мифолого-религиозном сознании талышей занимают взаимоотношения Луны и Солнца, с одной стороны, и Неба и Земли - с другой. Луна играет ключевую роль в процессе становления Космоса: с ней связаны все изменения, все процессы обновления. Солнце же, напротив, открывает иной способ существования: оно не участвует в становлении1. В древнеиранской традиции как бог Солнца
и
' См.: Элиаде М. Указ. соч., с. 100.
почитался Митра. Включение Солнца в структуру религиозного сознания лишает Космос религиозного содержания.
Бракосочетание во многих культурах расценивалось как иерогамия Неба и Земли. В индийской культурной традиции мужчина осознает себя как Небо, а свою супругу - как Землю. Дождь понимается как семя: подобно тому, как дождь приносит урожай, так и семя приводит к зачатию и появлению ребенка: «Это женщина пришла как земля: засевайте ее, мужчины, семенами», - гласит Атхарваведа2. С точки зрения зороастризма, отражающего, прежде всего, мораль крестьянства, женщина олицетворяет ниву, а сельскохозяйственные работы - супружеское совокупление. Авеста предписывала любить землю как девушку; обе они оплодотворяются семенами, становятся матерями. Как невспаханная земля нуждается в хорошем пахаре, так и
о
молодая, бездетная женщина нуждается в хорошем муже3. И Коран
- 4
недвусмысленно дает понять, что «жены - нивы для мужей»4.
М. Элиаде писал, что любая форма Космоса, будь то Вселенная,
л
Храм, дом или человеческое тело, имеет «отверстие» в верхней части1, которое делает возможным переход от одного способа бытия к другому, от одной бытийной ситуации к другой. Всякое космическое существование обречено на «переход»: человек переходит от до-жизни к жизни, а затем к смерти. «Все эти ритуалы и символы «перехода», -отмечает М. Элиаде, - отражают специфическую концепцию человеческого существования: родившись, человек еще не завершен, он должен родиться еще раз, духовно; он становится окончательно человеком, переходя от несовершенного, эмбрионального состояния к совершенному, взрослому»2. Идея опасного перехода наиболее полно выражена в образах моста и узкой двери. Переход от одного способа
2
Атхарваведа, XIV, II, 14.
3 Видевдат, III, 24.
4 Коран, 2, 223.
1 См.; Элиаде М. Указ. соч., с. 111.
2
Там же, с. 113.
бытия к другому - истинная онтологическая проблема. Ширина моста Чинват равна девяти копьям для праведников, но мост становится узким как «лезвие бритвы» для грешников. Под мостом Чинват разверзается бездна Ада.
Дальнейшее развитие мифологического мировоззрения находит свое отражение в превращении мифа в сказку. Ключевую роль в этом процессе, как заметил Е.М. Мелетинский, сыграли деритуализация и дескарализация: развитие сознательной выдумки, замена мифических героев обыкновенными людьми, мифического времени - сказочно-
о
неопределенным и т.д.3 Безусловно, десакрализация неизбежно ослабляет веру в достоверность повествования. Сказочный герой лишен магической силы, которая есть у мифического героя. Но он наделен умом, позволяющим победить самых могущественных врагов. Наводящие страх на людей Аждахо (авестийский Ажи-Дахака), Див (собирательный образ авестийских демонических сил - дэвов) совершенно беспомощны в борьбе с маленьким Джыртаном - героем талышских сказаний: Джыртан, попавший с друзьями в ловушку, устроенную Дивом, легко обманывает сильного, но глупого противника, попросив его принести воду в дуршлаге.
Нужно отметить, что демифологизация героя сопровождается попыткой показать его социальную незащищенность и обездоленность: героем Джыртан становится впоследствии, после того, как он и его товарищи спасутся от Дива. «По мере движения от мифа к сказке, -пишет Е.М. Мелетинский, - сужается «масштаб», интерес переносится на личную судьбу героя. В сказке добываемые объекты и достигаемые цели - не элементы природы и культуры, а пища, женщины, чудесные предметы и т.д., составляющие благополучие героя»1. Здесь имеет место перераспределение каких-то благ, добываемых героем или для
0
3 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа, М., 2000, с. 264.
1 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа, с. 265.
себя или для своей общины. «Если мифический герой добывает огонь или пресную воду у первоначального хранителя - старухи, лягушки, змеи и т.д., - создавая тем самым впервые пресную воду как элемент космоса, то герой сказки похищает живую воду для излечения больного отца»2. В обоих случаях сюжетная линия одна: герой должен быть испытан.
В синкретическом мифологическом комплексе В.В. Ильин выделяет две важные составляющие: а) сакрально-символическое и б) обрядово-
о
церемониальное3. Картина мира талышского этнического сознания включает все основные компоненты сакрально-символического: космогонию, зоогонию и эсхатологию.
Космогонические представления талышей, как уже отмечалось выше, основывались на «Древе Жизни», имеющем, как и во многих других индоевропейских культурах, форму яйца. Яйцо дает вертикальный срез мира сверху вниз - Хаос превращается в Космос. Другими словами, мир переходит от бесформенного состояния к оформленному, от тьмы к свету, от воды к суше. Океан Вурукрта в Авесте в этом смысле не есть ни Каспийское, ни Аральское море, как считают многие исследователи. Это бесформенное состояние мира. Океан Вурукрта окружает Землю со всех сторон. Это - первичная морская стихия, из которой возникает Земля. Преобразование Хаоса в Космос ознаменовало собой выделение культуры из природы1. По мере своего «оформления» мир становится иным. Нечто похожее встречаем у Аристотеля, в его концепции формы и материи. Материя сама по себе пассивна, безжизненна, не способна из себя что-либо породить. Вещь возникает благодаря тому, что в материю вносится форма. Океан Вурукрта, таким образом, характеризует мировоззрение талышей на
2 Там же, с. 266.
См.: Ильин В.В. Теория познания. Симвология. Теория символических форм. М., 2012, с. 126.
1 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа, с. 212.
уровне Хаоса. Это космогонический миф: здесь и борьба Траэтоны с Ажи Дахакой, Керсаспы с Сэрварой и др.
Зоогонический компонент сакрально-символического в талышском этническом сознании представляет мир с зооморфным существом в центре. Внизу змеи, охраняющие все ценное, значимое, и вообще все то, что имеет ореол святости. У талышей, как показано выше, существовала вертикальная модель мироздания.
Эсхатологический компонент сакрально-символического проявляется в зороастрийском представлении о конечных судьбах рода человеческого, когда настанет день Страшного суда, и праведники будут отделены от грешников. Согласно древним верованиям талышей, на правом плече каждого человека сидит добрый ангел, который является лучшим другом человека. Он охраняет его от дурных, предосудительных поступков и грехов, склоняя его иметь чистые помыслы, совершать добрые, благочестивые дела, избегать оскорбления ближних словами и действиями. На левом же плече сидит злой демон, страшный враг человека. Он толкает его на разные проступки и преступления. Оба они ведут дневники: добрый ангел - о добрых, а злой демон - о злых делах. Эти дневники в день Страшного суда представляются самому Ахура-Мазде, который воздаст каждому по его делам: тот, кто больше сделал добра, нежели зла, освободится от наказания и получит место в раю, а тот, кто совершил больше зла, нежели добра, попадет в ад, и будет вечно мучиться за свои прегрешения.
С точки зрения философского метасознания состояние такого мира моделируется конструкцией раМаМв! с диалектическими представлениями о становлении2, основанными на «лунной онтологии». «Лунная онтология» исходит из того, что контакт с водой всегда подразумевает возрождение, плодородие, в результате чего происходит обновление мира. В основе обновления мира лежит водная стихия.
2
См.: Ильин В.В. Теория познания. Симвология. Теория символических форм, с. 127.
Обновлению, изменению подвергается только подлунный мир, в то время как надлунный мир сакрален.
Ранний пласт талышского этнического сознания характеризовался эмоциональным отношением человека к миру. Видя всюду «шифры», знамения, древние талыши нарушение естественного мирового порядка связывали с вмешательством внешних сил'.
Религия Заратуштры впервые внесла этическую силу; мифологический мир был лишен этого2. В отличие от созерцательного взгляда на мир, характерного для древнегреческого мировоззрения, зороастризм содержит этическое отношение к миру; здесь сама природа предстает в новом обличье, поскольку видится исключительно сквозь призму этической жизни3.
Примечательно, что в новом обличье предстает не только растительный, но и животный мир, потому как моральная доктрина зороастризма предписывает гуманное обращение с животными. В одной из Гат Авесты говорится о молении Души Быка (Геуш-Урван), сетующей на отсутствие должной защиты для домашнего скота. Образ Геуш-Урвана сохранился в мифологической картине мира талышского этнического сознания в лице покровителя домашних животных Сиоголыша (Черного пастуха). Сиоголыш заботится о коровах, наказывает скотоводов, жестоко обращающихся с животными, и наоборот, поощряет тех, кто ласково относится к ним.
Интересно, что Сиоголыш выступает не только покровителем животных, но и показывает себя как воспитатель: он усмиряет и наказывает непослушных и неблагодарных животных, запутывает их ноги веревкой так, что они падают на землю, а иногда поднимает их вверх и опускает рогами вниз, так что ноги животных остаются в воздухе.
1 См. подробнее: Мамедов А.А. Роль религиозного синкретизма в развитии талышского этнического сознания // Социально-гуманитарные знания, 2012, № 3, с. 315-316.
2 См.: Кассирер Э. Эссе о человеке // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. М., 2011, с. 418-419.
3 См. там же, с. 410.
Вышеназванные персонажи - Сиоголыш, Хыдыр Наби, Див, Джыртан и другие - сохранились в талышской культуре благодаря фольклорной традиции, вытесненной, однако, на периферию из-за отсутствия письменности и преимущественно развивавшейся в рамках сугубо талышского геоэтнического «заповедника».
Под «геоэтническим заповедником» подразумевается ограниченное, с одной стороны, узкой полосой Каспийского моря, а с другой -Талышскими горами пространство. Здесь на протяжении столетий все имело свою специфику, даже малярия, однажды проникнув в регион, не торопилась его покидать. Такое ограниченное пространство препятствовало бесписьменной талышской культуре иметь и воспеть собственных героев. Они вносились извне, и жили до тех пор, пока новая волна не вытесняла их, заменив новыми героями.
Древнейший язык талышей не был иранским, но был вытеснен последним еще в эпоху глубокой древности. Вот что пишет И.М. Дьяконов в своей «Истории Мидии»: «Здесь, в густых субтропических лесах, жили племена главным образом охотничьи, обычно более отсталые, чем мидийские и албанские. Здесь в то время и позже обычно сохранялись остатки языков, исчезнувших в собственно Мидии и в Албании... Еще и в настоящее время таты, талыши, гилянцы и мазандеранцы говорят на диалектах, представляющих остатки индоевропейского языка, первоначально бывшего языком восточной Мидии»1.
Сказанное в равной мере относится также к авестийскому языку и зороастризму в целом. Не случайно Ж. Дармстетер называл талышский язык единственным языком, сохранившим основные черты древнего авестийского языка2. Этот язык, первоначально возникший в Восточном Иране, со всем богослужебным багажом был позже занесен в
1
Дьяконов И.М. История Мидии от древнейших времен до конца IV века до нашей эры. М.-Л., 1956, с. 92.
Мамедов А.А. Зороастризм и этнокультурные традиции талышского народа // Социально-гуманитарные знания, 2011, №3, с. 296.
талышский регион и использовался магами, причем, даже тогда, когда в остальных частях Ирана постепенно исчезал.
Внесенная извне зороастрийская культурная традиция пускает глубокие корни; ее может вытеснить только новая, уже исламская, но не полностью. Более того, ислам не только не смог полностью вытеснить зороастризм, а, наоборот, сам приспособился к нему.
Мамедов А.А. Картина мира талышского этнического сознания.
В статье анализируется формирование мифолого-религиозной картины мира талышского этнического сознания. Автор раскрыл основные компоненты талышского этнического сознания, формировавшие мифолого-религиозную картину мира этноса.
Ключевые слова: талыши, картина мира, этническое сознание, зороастризм, Ахура-Мазда.
Mamedov A.A. Picture of the World of Talysh ethnic consciousness.
In the article formation of a mythological and religious picture of the World of Talysh ethnic consciousness is analysed. The author revealed the main components of Talysh ethnic consciousness, which formed a mythological and religious picture of the World of ethnos.
Key words: Talyshs, picture of the World, ethnic consciousness, Zoroastrianism, Ahura-Mazda.
