CC BY
216
6. УГОЛОВНОЕ ПРАВО, УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО, КРИМИНОЛОГИЯ (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.08)
6.1. К ВОПРОСУ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ «ФИНАНСОВЫХ ПИРАМИД»
Расторопов Сергей Владимирович, старший советник юстиции, д-р юрид. наук, профессор. Должность: профессор. Место работы: Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Подразделение: кафедра прокурорского надзора за исполнением законов в ОРД и участия прокурора в уголовном судопроизводстве. E-mail: [email protected] Харьков Александр Владимирович, соискатель. Место учебы: Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации. E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье авторы исследуют проблематику определения сущностных признаков деяния, лежащего в основе объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 172 .2 УК РФ. Оценив различные точки зрения по данному вопросу и судебно-следственной практике, в публикации делается вывод о том, что объективная сторона ст. 172.2 УК РФ не охватывает мошеннические действия, а само деяние, описанное в диспозиции рассматриваемой нормы, представляет собой частный случай лжепредпринимательской деятельности. Основываясь на этом и учитывая наличие социальных предпосылок повторной криминализации лжепредпринимательства, в работе вносится предложение по изменению содержания ст. 172.2 УК РФ.
Ключевые слова: «Финансовая пирамида», мошенничество, объективная сторона преступления, лжепредпринимательство.
ON THE ISSUE OF DETERMINING THE OBJECTIVE SIDE OF THE CRIME IN THE ACTIVITY OF THE "FINANCIAL PYRAMIDS"
Rastoropov Sergey Vladimirovich, senior justice advisor, Dr of law, professor. Position: Professor. Place of employment: Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation. Department: public prosecutor's supervision of execution laws in ORD and participation of the prosecutor in criminal trial. E-mail: [email protected] Kharkov Aleksandr Vladimirovich, competitor. Place of study: Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation. E-mail: [email protected]
Annotation: In the article the author studies the problematic of determining the essential features of an act that lies at the basis of the objective side of the offense under Art. 172 .2 of the Criminal Code. The author, evaluating various points of view on this issue and the judicial-investigative practice, came to the conclusion that the objective side of Art. 172.2 of the Criminal Code does not cover fraudulent actions, and the act itself described in the disposition of the rule in question is a special case of pseudo-entrepreneurial activity. Based on this and considering the existence of social prerequisites for the re-criminalization of pseudo-entrepreneurship, the author makes proposals for changing the content of art. 172.2 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Keywords: "Financial pyramid", fraud, objective side of crime, pseudo-business.
Исследование деятельности различных форм «финансовых пирамид» сводится к определению сущности их деятельности, как ориентированный на хищение, что, безусловно, вносит путаницу в понимании правовой сущности ст. 172.2 УК РФ, предусматривающей ответственность за организацию «финансовой пирамиды». В этой связи интерес с позиции оценки правовой природы деяния, предусмотренного ст. 172.2 УК РФ, является исследование признаков объективной стороны состава преступления. Следует отметить наличие определенной дискуссионность в этом аспекте, что находит отражение в различных вопросах реализации данной нормы уголовного закона [13, с. 55-58].
Например И. Соловьев рассматривает ст. 172.2 УК РФ, как специальную норму по отношению к ст. 159 УК РФ, хотя одновременно отмечает, что виновных в деятельности «финансовых пирамид» следует привлекать к уголовной ответственности по совокупности преступлений: по ст. 159 за хищение денежных средств вкладчиков и по ст. 172.2 УК РФ - за создание «финансовой пирамиды» [15, с. 72]. При этом само создание пирамид, выраженное в выманивании денежных средств у вкладчиков при заведомо нереализуемой схеме возврата этих вкладов за счет вкладов других вкладчиков зачастую рассматривается как способ совершения мошенничества [1, с. 35-43]. Это закономерно требует разграничения и оценки организации деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц в рамках «финансовой пирамиды», от деятельности самой «финансовой пирамиды»
В этой связи представляется необходимым отметить позицию Ю.В. Белицкого, отмечающего, что объективная сторона ст. 172.2 УК РФ состоит из двух альтернативных действий: 1) организации деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц; 2) отсутствие инвестиционной и (или) иной законной предпринимательской или иной деятельности, связанной с использованием привлеченных денежных средств и (или) иного имущества [3, с. 82-83]. Полагаем, что подобный подход включает в объем объективной стороны ст. 172.2 УК РФ действия, выраженные в мошенничестве. Мы не можем согласиться с данным выводом по ряду причин.
Исходя из конструкции диспозиции ч.1 ст. 172.2 УК РФ, на наш взгляд, действительно очевидна ее двухчастная структура:
Организация деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц в крупном размере,
при которой выплата дохода и (или) предоставление иной выгоды лицам, чьи денежные средства и (или) иное имущество привлечены ранее, осуществляются за счет привлеченных денежных средств и (или) иного имущества иных физических лиц и (или) юридических лиц при отсутствии инвестиционной и (или) иной законной предпринимательской или иной деятельности, связанной с использованием привлеченных денежных средств и (или) иного имущества, в объеме, сопоставимом с объемом привлеченных денежных средств и (или) иного имущества.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ «ФИНАНСОВЫХ ПИРАМИД»
Расторопов С.В. Харьков А.В.
В данном случае первый элемент данной конструкции описывает действительно сущность преступного деяния, предусмотренного ст. 172.2 УК РФ. Но второй элемент описывает сущность той деятельности, для которой привлекаются денежные средств и иное имущество физических и юридических лиц. Сущность этой деятельности не входит в структуру деяния рассматриваемого преступления, которое фактически обеспечивает возможность осуществления данной деятельности и является, таким образом, первичным по отношению к нему.
Сама же эта деятельность, связанная выплатой доходов и (или) предоставлением иной выгоды лицам состоит из двух самостоятельных деяний: 1) собственно выплат за счет привлеченных денежных средств и (или) иного имущества иных физических лиц и (или) юридических лиц и 2) бездействия в виде отказа от инвестиционной и (или) иной законной предпринимательской или иной деятельности, связанной с использованием привлеченных денежных средств и (или) иного имущества, в объеме, сопоставимом с объемом привлеченных денежных средств и (или) иного имущества. Эти два деяния и формируют способ мошеннических действий. Таким образом, полагаем, что описание мошеннической схемы в диспозиции ст. 172.2 УК РФ законодатель использовал, чтобы ориентировать правоприменителя на ту сферу деятельности, привлечение в которую денежных средств, является преступной.
Подобный вывод можно сделать исходя из анализа процесса рассмотрения первой законотворческой инициативы по криминализации деятельности «финансовых пирамид», предпринятой депутатами Государственной Думы РФ в 2013 году, выдвинувшими предложение по введению ст. 172.1 УК РФ - «Создание финансовой пирамиды и (или) руководство её деятельностью». В заключении Правового управления Государственной Думы по данному законопроекту было отмечено, что формулировка предполагаемой нормы и Примечания к ней (в котором раскрывалась сущность «финансовой пирамиды») не предполагала корыстной составляющей для организаторов «финансовой пирамиды», что может повлечь привлечение к уголовной ответственности организаторов «касс взаимопомощи», организуемых на предприятиях с целью избежать выплаты ставок по кредитам [2, с. 26]. На аналогичную проблему указал в своей официальном отзыве Верховный Суд РФ, отметив, что в действующем законодательстве отсутствуют четкие формулировки, позволяющие отграничить финансовые пирамиды от иных организаций, занимающихся схожей по своему характеру деятельностью. При этом суд подчеркнул, что такая деятельность может быть очень многообразной [11]. В итоге, в действующей редакции ст. 172.2 УК РФ было четко сформулирована мошенническая схема «финансовой пирамиды», предполагающая наличие корыстного интереса у виновных лиц. Эти обстоятельства по-сути и были положены в основу отказа от принятия данной нормы.
Следует отметить, что научный мир также неоднозначно оценил данную нормотворческую инициативу. В частности, Н.Л. Назарова и О.Д. Семенченко не без основания отметили, что само наименование нормы содержит конструктивные недостатки, так как создание и руководство «финансовой пирамиды», не отражают фактически предпринимаемые злоумышленниками действия, которые в совокупности лучше именовать
«организацией» [9, с. 235]. Таким образом, мы можем сказать, что законопроект был не проработан, что привело к отсрачиванию времени введения уголовной ответственности за организацию «финансовой пирамиды».
В качестве собственной критики рассматриваемого законопроекта по введению ст. 172.1 УК РФ «Создание финансовой пирамиды и (или) руководство её деятельностью», отметим, что его инициаторы в пояснительной записке отметили, что введение ст. 172.1 УК РФ в предложенной ими редакции способствует противодействию преступной деятельности «новых финансовых пирамид» (по рассмотренной нами выше классификации Коноваловой А.Б., Мосечкина И.Н), отличающихся тем, что вкладчикам объявляется о том, что они могут потерять свои вклады. Авторы законопроекта указывают, что проблем в борьбе с «классическими формами финансовых пирамид» нет и за совершение в рамках их деятельности преступной деятельности виновные привлекаются по ст. 159 УК РФ, а вот «новые формы», не предполагают обмана, что требует других средств противодействия, нежели существующая конструкция ст. 159 УК РФ [11]. Полагаем, что подобная постановка вопроса (отмеченная и в отзыве Верховного Суда), вызывает ряд вопросов: во-первых, не ясно, почему предлагается криминализировать только «новые (неклассические)» формы «финансовых пирамид», а во вторых, не понятно, почему при одинаковом понимании авторами сущности «финансовых пирамид» обоих форм (классической и новой), как организаций, созданных для хищения денежных средств граждан и юридических лиц, предложено разместить норму в Главе 22, а не в Главе 21 УК РФ. На наш взгляд, в данном случае наблюдается неверное восприятие общественной опасности самого существования «финансовой пирамиды», которая ассоциируется исключительно с хищением.
Как мы уже отмечали, данные проблемные аспекты и привели к созданию существующей конструкции диспозиции ч.1 ст. 172.2 УК РФ, которая, на наш взгляд, характеризуется сложностью, приводящей к неверному восприятию ее объективной стороны и нуждается в оптимизации. Возвращаясь к оценке предусмотренного действующей редакции ст. 172.2 УК РФ деяния, связанного с организацией деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества.
Отметим, что согласно толкования С.И. Ожегова, организация, как форма деятельности представляет из себя сложную конструкцию, связанную с основанием, учреждением чего-либо, подготовкой, налаживанием и упорядочиванием его деятельности [10, с. 83]. То есть деятельность по организации деятельности «финансовой пирамиды» достаточно разнообразная. Следует указать, что исследователи также понимают ее довольно широко, что однако не лишает наличие дискус-сионность в мнениях ряда авторов. Мы можем в этой связи выделить широкий и узкий подход.
В соответствии с широким подходом восприятия сущности действий по организации привлечения денежных средств или имущества в «финансовую пирамиду», организация рассматривается довольно широко. Например, Н.Л. Назарова и О.Д. Семенченко под организацией понимают деятельность по созданию, объединению, поддержанию и контролю процессов, необходимых для подготовки и создания объекта [9, с. 234].
Примерно аналогичной позиции придерживается и В.Ю. Белицкий, который под организацией деятельности «финансовой пирамиды» понимал совокупность осознанных, целенаправленных действий организационного характера по осуществлению, упорядочиванию и оптимизации процессов реализации деятельности, а равно руководство по её осуществлению (таких как: разработка схемы деятельности «финансовой пирамиды», её совершенствование, распределение привлеченных денежных средств и (или) иного имущества и пр.) [3, с. 83]. Особенность данного восприятия заключается в том, что оно подразумевает под собой не только деятельность создателей и непосредственных руководителей «финансовой пирамиды», но и иных лиц, осуществляющих контрольные функции за деятельностью этой организации или поддерживающих ее деятельность, т.е. фактически обслуживающего персонала.
Примечательным в этой связи является уголовное дело 2012 года, рассмотренное в г. Казане в отношении г-на А., который создал «финансовую пирамиду» в форме кооперативы, в которую в качестве работников привлек ряд лиц: 1) г-на Г., выполнявшего функции директора кооператива, выражавшиеся в руководстве кооперативом, а также в разъяснении гражданам ле-гендированной сущности его деятельности, собирал деньги с вкладчиков и распределял их для возврата и передачи А.; 2) г-н Ф1., который выполнял функции охранника и помогал пересчитывать деньги, полученные от вкладчиков; 3) Ф2, выполнял функции охранника и уволился когда увидел, что денег, необходимых для возвращения вкладчикам фактически нет; 4) Ф.3, который работал водителем и возил А и Г.; 5) Ф.4, которая работала кассиром-операционистом, оформляла при-ходно-кассовые ордера на имя Г. и по указанию последнего объясняла населению легендированную форму деятельности кооператива, принимала от населения денежные вклады и передавала их Г. [6] По данному уголовному делу в качестве обвиняемых по ч.4 ст. 159 УК РФ были привлечены А. и Г., которые непосредственно занимались обманом населением и хищением денежных средств. Остальные лица фактически обеспечивали деятельность «финансовой пирамиды». При этом, очевидно понимали противоправную сущность ее деятельности, что подтверждается увольнением Ф2. При этом деятельность Ф1, Ф2, Ф3 и Ф4 выражалась именно в поддержании процессов, связанных с деятельностью финансовой пирамиды. Более того, Ф4 фактически была непосредственно вовлечена в деятельность финансовой пирамиды, также вводя в заблуждение граждан относительно деятельности кооператива. Представляется, что в соответствии с подходом Н.Л. Назаровой и О.Д. Семенченко как минимум Ф1, Ф2, Ф3 и Ф4 можно было бы привлечь к уголовной ответственности по ст. 172.2 УК РФ.
Узкая позиция в понимании сущности деяний, предусмотренного ст. 172.2 УК РФ представлена, например, точкой зрения А.Б. Коноваловой и И.Н.Мосечкина, которые рассматривают организацию, как деятельность, образованную действиями по созданию, руководству и финансированию финансовой пирамиды. При этом создание «финансовой пирамиды» ими рассматривается как деятельность по разработке структуры, решению вопросов взаимодействия с иными участниками, найму работников, обеспечению материально-техническими ресурсами. Руководством связано с управлением и контролем деятельности «финансовой пирамиды», а финансирование - предоставление или
сбор средств в целях обеспечения деятельности объединения (необходимых при некоторых формах «финансовых пирамид») [8, с. 35-40]. В данном случае авторы наоборот сужают перечень возможных субъектов преступления исключительно до руководителей группы.
А.Я. Аснис еще более узко толкует понятие «организация» в значении «создание», что вызывает у него риторический вопрос могут ли быть в таком случае привлечены лица, которые приняли на себя руководство уже созданной кем-либо другим «финансовой пирамиды». При этом автор исключает из объективной стороны ст. 172.2 УК РФ действия по осуществлению деятельности по привлечению денежных средств или иного имущества [2, с. 27-28], что на наш взгляд верно, поскольку такие действия (в самой разнообразной форме) как раз образуют мошеннические действия и должны быть квалифицированы по ст. 159 УК РФ.
В целом же, оценивая данный подход, отметим, что, на наш взгляд, он не совсем верен, так как безнаказанными могут остаться лица из числа обслуживающего персонала, чьими усилиями развивалась и успешно функционировала «финансовая пирамида», которые могли понимать общественно опасную сущность ее деятельности и совершать действия по обману или введению в заблуждение вкладчиков.
При этом полагаем, что устанавливать ответственность для всего персонала «финансовой пирамиды» также не целесообразно. К данному вопросу мы вернемся ниже, когда будем рассматривать субъект преступления.
Возвращаясь к оценке объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 172. 2 УК РФ, следует отметить, что общая направленность деяния ориентирована на последующее совершение мошеннических действий, как свой закономерный итог, поэтому отношения собственности, на наш взгляд, в данной норме занимают роль основного дополнительного объекта.
Интересна в этой связи складывающаяся правоприменительная практика. Так, например, одно из расследованных в 2016 году уголовных дел по факту создания «финансовой пирамиды» с хищение 52 млн. руб. было возбуждено по ст. 159 УК РФ, но в рамках судебного разбирательства переквалифицирована на ч.2 ст. 172.2 УК РФ, по которой виновный в организации деятельности финансовой пирамиды Ц. и был осужден. При этом суд отметил, что в ходе предварительного следствия не был доказан умысел Ц. в том, что он хотел похитить денежные средства вкладчиков до получения данных средств в свое распоряжение. Также суд отметил, что в действиях Ц отсутствует и объективная сторона мошенничества, поскольку мошенничество состоит в корыстном изъятии чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых, собственник передает указанное имущество или право на него, в то время, как денежные средства потерпевшими вверялись подсудимому на основании расписок, договоров займа, соглашений, делали это добровольно, без какого-либо давления на них [12]. Данный приговор, при всей своей противоречивости, убеждает нас в возможности привлечения виновных лиц только по ст. 172.2 УК РФ без дополнительный квалификации по ст. 159 УК РФ в случаях, когда, например, предприниматель допустил просчет в бизнес-плане. В частности, схема деятельности финансовой пирамиды Ц. заключалась в следующем:. Он помогал клиентам получить крупные
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ «ФИНАНСОВЫХ ПИРАМИД»
Расторопов С.В. Харьков А.В.
кредиты в банках, после чего те уступали ему 70% от полученного кредита с обязанностью Ц. выплачивать всю сумму кредита и проценты. Часть данных денежных средств Ц. испльзовал для погашения кредитов вкладчиков, а часть передавал г-ну Ф., который использовал их на финансовом рынке и частично возвращал с процентами, но в итоге с денежными средствами скрылся. В данном случае, как мы видим, финансовая пирамида действительно не связана с мошенничеством. При этом, полагаем, вопрос разграничения данного деяния с гражданско-правовыми отношениями требует дальнейшего исследования.
Тем не менее именно данное решение суда вызывает у нас сомнения. В частности, полагаем, что объяснение суда об отсутствии объективной стороны мошенничества игнорирует фактическое наличие обмана и злоупотребления доверием в действиях Ц., который сообщал ложную информацию своим вкладчикам относительно существа своей деятельности и возможности выполнить обязательства по кредитам. То обстоятельство, что денежные средства у вкладчиков он брал с обещанием их вернуть собственнику, для чего составлял расписки и договора, равно как и часть денежных средств действительно была возвращено, следует рассматривать не иначе как способ обмана и формирования ложных представлений о сущности его деятельности. Также не убедительным нам является позиция суда относительно отсутствия умысла на мошенничество в действиях Ц. То обстоятельство, что он передавал средства вкладчиков Ф. (который по делу допрошен не был), подтверждается исходя из Приговора суда только лишь показаниями Ц. Полагаем, что данный приговор явился результатом следственных просчетов, связанных с недостаточным пониманием органами предварительного расследования особенностей совершения преступлений в рамках деятельности «финансовых пирамид».
Интересен данный пример еще и тем, что Ц., начав «строительство «финансовой пирамиды»», не будучи зарегистрирован в качестве субъекта предпринимательства, в последствии для придания внешней легитимности и авторитетности своей деятельности учредил юридическое лицо в форме общества с ограниченной ответственностью. Это вполне соотносится с особенностями совершения данного преступления, когда , в целях поддержания у потерпевших ложного представления о целях и формах деятельности «финансовой пирамиды», ей придается организационно-правовая форма субъекта предпринимательских отношений, что и позволило нам ранее утверждать, что ст. 172.2 УК РФ могла бы быть специальной нормой к декриминализированной ст. 173 УК РФ «Лжепредпринимательство».
Вместе с тем, полагаем, что вопрос о декриминализации ст. 173 УК РФ был решен законодателем преждевременно. Как мы отмечали, законодатель, декри-минализируя норму ссылался на низкую практическую ее востребованность, что, по нашему мнению, не выдерживает критики. Во-первых существует множество норм, которые менее жизнеспособные, нежели декри-минализированная ст. 173 УК РФ, и которые практически не применяются в течении уже длительного времени, в то время, как ст. 173 УК РФ, несмотря на противоречивость своей конструкции применялась вплоть до своей отмены довольно часто (чаще многих других преступлений, предусмотренных Главой 22 УК РФ, в том числе и «родовых норм», ст. 169 и 171 УК РФ) [7]..
Во-вторых, общественная опасность от совершения данных преступления очевидна. Очевидно, что лжепредпринимательская деятельность представляет такую же общественную опасность для предпринимательской деятельности, стабильности экономических и финансовых институтов, как и ее проявление в виде «финансовых пирамид».
А.Н. Савенков совершенно справедливо отмечал, что несовершенство уголовно-правового законодательства привело к широкому распространению в России так называемых технических фирм - фирм-однодневок, с использованием которых предпринимателями осуществляются неблаговидные, теневые операции фактически без риска гражданско-правовых последствий в виде банкротства, взыскания недоимок по налогам и т.д. [14, с. 90]. Подобные формы лжепредпринимательской деятельности активно используются для легализации денежных средств, добытых преступным путем, для финансирования терроризма и экстремизма и т.п. В связи с этим предлагаем реформировать конструкцию ст. 172.2 УК РФ, изложив ее в следующей редакции:
Ст. 172.2 УК РФ Организация фиктивного предпринимательства
Организация деятельности зарегистрированного субъекта предпринимательства, либо иного субъекта, не имеющего регистрации или лицензии субъекта предпринимательства без намерения осуществлять предпринимательскую или иную экономическую деятельность в целях введения в заблуждение о наличии таковой иных участников экономической деятельности или контрольных органов и сопряженное с осуществлением преступной деятельности
наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок с ограничением свободы на срок до одного года или без такового либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок То же деяние, совершенное
а) совершенное организованной группой или преступным сообществом
б) сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере, -
наказывается штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет месяцев либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо либо лишением свободы на срок до шести лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового.
Организация деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц в крупном размере в финансовую пирамиду
наказывается штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо лишением свободы на тот же срок с ограничением свободы на срок до одного года или без такового. То же деяние, совершенное
а) совершенное организованной группой или преступным сообществом
б) сопряженное с привлечением денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц в особо крупном размере
наказывается штрафом в размере до одного миллиона пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до шести лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового.
Примечание: под финансовой пирамидой следует понимать субъекта фиктивного предпринимательства, созданного с целью хищения части денежных средств и иного имущества вкладчиков, посредством привлечения денежных средств и иного имущества вкладчиков, осуществляющего выплаты по вкладам за счет денежных средств или иного имущества других вкладчиков без возможности выполнить кредитные обязательства перед всеми вкладчиками.
При конструировании ч.1 ст. 172.2 УК РФ в предложенной нами редакции, мы учли нарекания к конструкции ст. 173 УК РФ, препятствующие ее применению и связанные с материальным составом данной нормы и сложностью доказывания целей преступной деятельности [4, с. 7; 5, с. 88-89]. Полагаем, что организация фиктивной фирмы при наличии прочих условий само по себе уже представляет общественную опасность, связанную с подрывом доверия к экономическим и финансовым институтам, ухудшению инвестиционного климата, а указание на сопряженность организации такой фирмы с преступной деятельностью, исключает трудности в доказывании, что данная фирма создана именно с целью преступной деятельности, но в то же время «привязывает» её к ней, что формирует еще одну составную часть общественной опасности такого фиктивного предпринимательства - использование его для облегчения совершения преступлений - коррупционной и иной направленности.
Принимая во внимание, что организация деятельности «финансовой пирамиды» является частным случаем фиктивной предпринимательской деятельности, имеющим и специфическое проявление общественной опасности, выражающейся в угрозе или причинении , как правило крупного ущерба значительному количеству потерпевших, закономерно, что уголовная ответственность за совершение данного преступления выведено в отдельную часть новой редакции ст. 172.2 УК РФ.
Список литературы:
1. Алабердеев Р.Р., Латов Ю.В. Финансовые пирамиды как форма непроизводительного предпринимательства // TERRA ECONOMICUS. 2010. Т. 8. № 2. С. 35-43.
2. Аснис А.Я. Некоторые проблемы уголовной ответственности за организацию финансовых пирамид // Адвокат. 2016. № 11. С. 21-29.
3. Белицкий В.Ю. Уголовная ответственность за организацию деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества (ст. 172.2 УК РФ) //Алтайский юридический вестник 2017 № 1 (17). С. 80-84.
4. Деуленко, Н. А. Лжепредпринимательство :Понятие, формы и уголовно-правовое значение : ав-тореф. дисс. канд. юрид. наук. М.,2002. - 21 с;
5. Захарян О.А Криминализация «лжепредпринимательства» // Бизнес в законе. 2010. № 4. С. 88-90.
6. Кассационное определение по уголовному делу 22-4732/2012 г. Казань 26 июня 2012 года. [электронный ресурс] Верховный суд Республики Татарстан : офиц. сайт URL: https://vs--tat.sudrf.ru/modules.php? name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=94 8953&delo_id=4&new=0&text_number=1.
7. Ковяров М.Ю. Уголовно-правовая характеристика лжепредпринимательства : автореферат дис. ... канд. юрид. наук Москва, 2008. - 27 с
8. Коновалова А.Б., Мосечкин И.Н. О некоторых проблемах установления уголовной ответственности за организацию деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества (ст. 172.2 УК РФ) // Безопасность бизнеса. 2016. № 4. С. 35-40.
9. Назарова Н.Л., Семенченко О.Д. Уголовно-правовая квалификация деятельности финансовых пирамид // Вестник КГУ им. А.Н. Некрасова. 2016. № 4. С. 232 -235.
10. Ожегов С.И. Словарь русского языка : Ок. 53 000 слов / С.И. Ожегов; под общ. ред. Проф. Л.И. Скворцо-ва. 24-е изд. испр. М. : ОНИКС, 2005. - 1200 с.
11. Паспорт законопроекта №307935-6 «О внесении изменений в уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [электронный ресурс] Государственная Дума РФ: офиц. сайт. - URL. - http://asozd2.duma.gov.ru/add-work/scans.nsf/ID/86C7AAB229F1 B2F343257B9C0058E2 2C/$FILE/307935-6.PDF?OpenElement.
12. Приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области по уголовному делу № 1 -3/2017 (1-95/2016; 1-1172/2015;) [электронный ресурс] Автозаводской районный суд г. Тольятти : офиц. сайт. - URL: https://avtozavodsky--sam.sudrf.ru/modules.php? name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=10 5898337&delo_id=1540006&new=0&text_number=1.
13. Расторопов С.В., Звонов А.В. Кара уголовного наказания в виде штрафа: краткий анализ содержательной стороны // Безопасность бизнеса. 2016. № 5. С. 55-58.
14. Савенков А.Н. Уголовная политика и устойчивость кредитно-финансовой системы // Журнал российского права. 2016. № 9. С. 78-91.
15. Соловьев И. Уголовная ответственность за привлечение средств граждан в финансовые пирамиды // Налоговый вестник - Консультации. Разъяснения. Мнения. 2016. № 9. С. 69-73.
