CC BY
2
УДК 343
В. В. Перетокина К ВОПРОСУ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ УЧАСТИЯ УГОЛОВНО ПРЕСЛЕДУЕМОГО ЛИЦА, СТРАДАЮЩЕГО ПСИХИЧЕСКИМ РАССТРОЙСТВОМ, В ПРОИЗВОДСТВЕ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Анализируется проблема уголовно-процессуальной дееспособности уголовно преследуемого лица, страдающего психическими недостатками, рассматриваются особенности участия такого лица в производстве следственных действий, обосновывается вывод о необходимости предоставления суду полномочия на принятие решения о невозможности участия обвиняемого, страдающего психическим заболеванием, в доказывании на этапе досудебного производства. К л ю ч е в ы е с л о в а: уголовное судопроизводство, лицо, страдающее психическим заболеванием, доказывание, следственные действия, уголовно-процессуальная дееспособность.
ON THE QUESTION OF THE SPECIFICS OF THE PARTICIPATION OF A CRIMINALLY PROSECUTED PERSON SUFFERING FROM A MENTAL DISORDER IN THE PRODUCTION OF INVESTIGATIVE ACTIONS
The article analyzes the problem of the criminal procedural capacity of a criminally prosecuted person suffering from mental disabilities, examines the features of such a person's participation in the production of investigative actions, substantiates the conclusion that it is necessary to grant the court the authority to make a decision on the impossibility of the participation of the accused suffering from mental illness in proving at the stage of pre-trial proceedings.
K e y w o r d s: criminal proceedings, person suffering from a mental illness, proof, investigative actions, criminal procedural capacity.
Поступила в редакцию 5 июня 2023 г.
В русле комплексного анализа процессуального положения уголовно преследуемого лица, в отношении которого решается вопрос о принудительной госпитализации, находится проблема его личного участия в уголовно-процессуальной деятельности, сопряженной с доказыванием обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Основным способом установления названных обстоятельств является производство следственных действий. Законодательно обозначенная проблема в настоящее время не урегулирована, что вызывает значительные сложности в следственно-судебной практике. Анализ библиографии вопроса позволяет констатировать, что в доктрине уголовного процесса сложилась позиция, согласно которой привлечение лица, страдающего психическим расстройством, к производству следственных и иных процессуальных действий возможно только в том случае, если названное
© Перетокина В. В., 2023
лицо способно адекватно воспринимать их характер и содержание1. Данный тезис обосновывается тем, что уголовно-процессуальная дееспособность является гарантией полноценного участия лица в познавательной деятельности, поскольку позволяет в полной мере использовать предоставленные ему законодателем права для защиты от реализуемого в отношении него уголовного преследования2.
Нельзя отрицать того факта, что с гносеологической точки зрения участие обвиняемого, страдающего психическим расстройством, равно как и обвиняемого, не имеющего такового, представляет собой мыслительную деятельность, имеющую своей целью анализ фактов и обстоятельств расследуемого события с позиции опровержения выдвинутого стороной обвинения тезиса о его причастности к совершению преступного деяния. Возникают вполне обоснованные сомнения в способности психически больного лица эффективно осуществлять мыслительную деятельность, выявлять причинно-следственные связи, строить логические конструкции из фактов и обстоятельств. Справедливо отмечается, что существует большое количество латентных психических расстройств, которые трудно поддаются диагностике, а также имеются случаи, когда лица вообще не обращались за психиатрической помощью3, что вписывается в общую концепцию добровольности ее получения, последовательно проводимую в отраслевом законодательстве в сфере медицинской деятельности.
Подозреваемые и обвиняемые, страдающие психическими расстройствами, с уголовно-процессуальной точки зрения являются дееспособными, поскольку в противном случае решался бы вопрос о вменяемости, что исключало бы наличие у лица названных процессуальных статусов. Вместе с тем имеющиеся психические недостатки значительно осложняют реализацию лицом базового права на защиту, что предполагает наличие дополнительных гарантий его законных интересов при производстве следственных действий. В частности, при производстве вербальных следственных действий с участием такого обвиняемого (подозреваемого), например допроса или очной ставки, особенности его психики будут существенно влиять на достоверность получаемых от него сведений, но в силу закона являться допустимым источником доказательств. Анализ судебно-следственной практики показывает, что, например, лица, страдающие олигофренией, дают правдивые показания, но в силу особенностей интеллектуального развития их содержание достаточно примитивно. На этапе свободного рассказа усматриваются отсутствие последовательности и логичности изложения, недостаток словарного запаса, неполнота, связанная как с отсутствием перспективного и ретроспективного мышления, так и с невозможностью допрашиваемого сосредоточиться на деталях. Например, по
1 См., например: Мокляк В. С. Личное участие лица, страдающего психическим расстройством, в производстве по уголовному делу // Ыоуа!пЮ. 2018. № 89. С. 138-142 ; Клоков С. Н., Савкина М. А. Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс). Курс лекций : учеб. пособие. Н. Новгород, 2021. С. 268.
2 См.: Артемова Д. И., Паменкова И. А. Проблемы участия обвиняемых с психическими недостатками в уголовном процессе России // Наука. Общество. Государство. 2016. Т. 4, № 2 (14). иК1_: http://esj.pnzgu.ru
3 См.: Сатдинов Л. В. Уголовно-процессуальные гарантии объективности предварительного расследования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2021. С. 23.
уголовному делу в отношении Х., страдающего олигофренией в легкой степени дебильности, обвинявшегося в совершении угрозы убийством, при наличии оснований опасаться осуществления этой угрозы, дважды тайно похитившего чужое имущество с причинением значительного ущерба гражданину, из протоколов допроса обвиняемого усматриваются отсутствие у него понимания сущности вменяемых ему преступных деяний, невозможность восстановить картину произошедших событий, а также неоднократно повторяющийся тезис о том, что его раскаяние и тот факт, что он попросил прощения у потерпевших, исключает возможность привлечения его к уголовной ответственности4.
Иной тип психических расстройств, сопровождающийся поражением головного мозга, вызывающий истерическое поведение, демонстрирует частую смену содержания даваемых показаний, излишнюю эмоциональность, склонность к преувеличениям. Как отмечается в специальной литературе, психопаты истерического склада, ведомые чувством симпатии к следователю, могут дать развернутые показания, в которых большая часть информации - плод их воображения, не имеющий ничего общего с реальностью5. Достаточно часто встречается и противоположная реакция в виде остро негативной оценки предъявленного обвинения, заявлений о его ложности, фальсификации доказательств, бесконечного обжалования действий и решений должностного лица, ведущего производство по уголовному делу. Например, по уголовному делу в отношении Ч., страдающего психическим заболеванием в форме органического поражения головного мозга смешанного генеза с нерезко выраженными изменениями психики, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, в ходе судебного заседания были оглашены показания подсудимого, данные им в ходе производства предварительного расследования на четырех допросах, которые существенно отличались по содержанию. В судебном заседании Ч. демонстрировал повышенную раздражительность, сопровождающуюся аффективными вспышками, придерживался версии о недобросовестности следователя и свидетелей со стороны обвинения, обвиняя их в клевете, но затем признал, что длительное время проживал вместе со своей матерью в одной квартире, между ними были прекрасные отношения, но, что конкретно произошло в момент совершения им преступления, помнит смутно. Избивал ли он мать или нет, не помнит. Когда опомнился, то увидел, что мать лежит. Он стал затаскивать мать в комнату, квартиру. Помнит, что дал ей руку, а она ее не взяла, хотел ее поднять, но не смог. Затащив ее в комнату, увидел, что она не подает признаков жизни. Потом пошел на третий этаж к сестре и сказал племяннику Артему, чтобы он позвонил своей матери. Через некоторое время приехала сестра. Он не очень все помнит, в тот день и накануне он находился в состоянии алкогольного опьянения. Он признает, что причинил матери телесные повреждения, но подробности не помнит. В соде-
4 Приговор Динского районного суда Краснодарского края по уголовному делу № 1-175/12. 11К1_: https://sudact.ru/
5 См.: Щербакова М. А. Помещение в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в уголовном судопроизводстве : сущность и цели // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2022. № 1. С. 124-131.
янном раскаивается6. Подобная ситуация является достаточно типичной для рассматриваемого типа психических расстройств, снижающих познавательные способности. Обвиняемые не только не могут уяснить сущность инкриминируемого деяния, но и содержание имеющихся в деле доказательств как обвинительного, так и оправдательного содержания. По оценкам адвокатов, психически больные лица не понимают значения задаваемых им следователем вопросов, если таковые не конкретизированы, содержат обобщения и абстрактные моделируемые ситуации, они легко внушаемы, что понуждает их безоговорочно соглашаться со всем объемом выдвинутого обвинения7.
Изложенное выше позволяет констатировать, что лица, страдающие психическими расстройствами, являются специальными субъектами уголовно-процессуальной деятельности, нуждающимися в повышенных гарантиях защиты их прав и законных интересов, что не предполагает императивного исключения их из числа непосредственных участников следственных действий. Однако такое участие должно сопровождаться соблюдением определенных условий, к числу которых относится не только обязательное участие в процессе защитника и законного представителя.
Так, часть специалистов полагает, что вопрос о непосредственном участии лица, страдающего психическим расстройством, относится к компетенции экспертов и должен разрешаться в рамках соответствующего вида экспертизы8. Другая часть, не исключая необходимость участия психиатра, указывает на другой вид следственных действий - освидетельствование9. Позволим себе не согласиться с императивной посылкой о том, что участие лица в следственных действиях решается исключительно сообразно с соответствующим выводом эксперта. Более обоснованной считаем позицию, в соответствии с которой на основе мнения психиатра вопрос о возможности участия лица, страдающего психическим расстройством, в следственных действиях решается органом расследования и судом10. Поясним данный тезис. Обозначенная проблема имеет две стороны - уголовно-процессуальную и медицинскую. В первом случае на основе норм уголовно-процессуального закона с учетом материалов уголовного дела принимается решение, определяющее пределы реализации подозреваемым (обвиняемым) предоставленных ему прав на участие в доказывании, во втором - осуществляется констатация возможности либо невозможности психически больного лица осознавать и анализировать содержание и характер проводимого следственного действия. Действующий уголовно-процессуальный закон не содержит правомочия должностного лица, ведущего произ-
6 Приговор Советского районного суда г. Тамбова по уголовному делу № 1-164/2018. URL: https://sudact.ru/
7 См.: Айвазова О. В., Гнетнев И. Г. Особенности формирования показаний подозреваемых, обвиняемых, имеющих психические расстройства, не исключающие вменяемости // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2019. № 2-2. С. 63-69.
8 См.: Россинский С. Б. Следственные действия : монография. М., 2018. С. 133.
9 См.: ГовруноваА. И. Процессуальные права и законные интересы лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера // Общество и право. 2018. № 2 (29). С. 212-215.
10 См.: Мокляк В. С. Указ. соч. С. 138-142.
водство по уголовному делу, принимать решение о невозможности участия лица в производстве следственных действий ввиду его психического состояния. Полагаем, что соответствующее решение должно приниматься в судебном порядке в условиях состязательной формы уголовного судопроизводства. Аргументируем данный тезис.
Следователь и дознаватель отнесены к участникам уголовного процесса со стороны обвинения, что предполагает наличие соответствующего уклона в их деятельности. Решение о невозможности участия в следственных действиях, равно как и решение о принудительной госпитализации существенным образом ограничивают права лица, в отношении которого они принимаются, в том числе и право на защиту. В условиях реализации принципа непосредственности судебного заседания считаем, что судья имеет возможность оценить не только состояние обвиняемого (подозреваемого), но и совокупность представленных сторонами доказательств, указывающих на невозможность его участия в следственных действиях. Кроме того, отнесение рассматриваемого вопроса к компетенции суда само по себе будет являться дополнительной гарантией защиты прав и законных интересов лица, страдающего психическим заболеванием.
Российский государственный университет правосудия Перетокина В. В., аспирант кафедры уголовно-процессуального права
им. Н. В. Радутной
Russian State University of Justice Peretokina V. V., Postgraduate Student of the Department of Criminal Procedure Lawnamed after N. V. Radutnaya E-mail: avika.salikova55@gmail.com
