CC BY
18
К ВОПРОСУ ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ НАСЛЕДСТВЕННЫХ РЕГАЛИИ В ПАРАДНЫХ ПОРТРЕТАХ ИНКОВ XVIII В.
Елохин Кирилл Александрович
м.н.с. Института всеобщей истории РАН, г. Москва
АННОТАЦИЯ
Статья освещает наследственные регалии инков Перу в XVIII в., среди которых выделяется налобное украшение - кисточка маскапайча, игравшая самую заметную роль в эмблематическом пространстве колониального Перу.
ABSTRACT
The article is dedicated to the ancestral regalias of the Incas of Peru in the XVIII c., among which the Head decoration - brush maskapaycha, that played the most prominent role in the emblematic space of colonial Peru.
Ключевые слова: Перу, XVIII век, инки, маскапайча, герб, геральдика.
Keywords: Peru, XVIII century, Incas, mascapaycha, coat of arms, heraldry.
Говорить о времени появления инкской геральдики следует с осторожностью, т.е. о первых пожалованных испанцами гербах, следует с осторожностью - специалисты называют то 1544, то 1545 гг. Однако, нам точно известна дата, когда инкам было запрещено пользоваться гербами -01.05.1781 г., после подавления восстания Тупак Амару II [1. Р. 138]. На протяжении этого времени инки пользовались титулом «инка» среди индейцев [2. Р. 229], с утратой гербов, многие из них лишились и своего социального положения, став слугами испанцев, но сохранили свой статус в глазах аборигенов.
Так, русский мореплаватель и путешественник Василий Михайлович Головнин (1776-1831), бывший в Лиме в 18181819 гг. отмечал: «Индейцы, живущие между испанскими селениями, смирны и покорны, но не забывают древнего своего состояния. У господина Абадии есть престарелый слуга из сего рода, он происходит от поколения инков. Когда он ходит закупать для своего господина съестные припасы в рынок, куда индейцы привозят всякую всячину, то они оказывают ему по их обычаю почтение, как принцу» [3. С. 66].
После подавления этого восстания множество источни-
ков - документов и портретов, с изображёнными на них гербами, было злонамеренно уничтожено, или закрашено (Поверх портрета Мануэлы Тупа Амару (Manuela Tupa Amaru) была нарисована, в рамках местной религиозной и художественной традиции, картина «Господь Землятресе-ний» (Señor de los Temblores), в которой распятый Иисус представлен в виде индейца, в соответствующих одеяниях. Портрет был обнаружен в ходе реставрации в конце ХХ в.) [4. Р. 109], но всё же много гербов инков и их потомков сохранилось не только в Перу, но и в Боливии [5. Р. 63]. Планомерное уничтожение источников знаний о потомках инков, их принадлежности к знати, и гербах привело к тому, что некоторые гербы и их владельцев невозможно атрибутировать до сих пор.
Отметим, что в некоторых случаях, физические носители, на которых были изображены гербы, приводимые в этой статье, нам неизвестны, и мы были вынуждены пользоваться работами других исследователей, на которые мы ссылаемся как на источник изображений, тогда как место их пребывания также остаётся нам неизвестным.
Изображения инков 1542-1600 гг., т.е. эпохи Конкисты,
за небольшим исключением, содержат лишь их вымышленные гербы. Во всех случаях художники, создавшие портреты инков в XVIII в., анонимны, однако известно, что в Перу в XVIII в. приезжало множество художников итальянского происхождения [6. Р. 14], поэтому вполне допустимо предположить, учитывая европейскую манеру живописи, что портреты могли принадлежать именно их перу.
Как известно, на момент прибытия Ф. Писарро (Francisco Pizarro y Gonzalez, ок. 1475-1541), в стране инков, после смерти верховного правителя Уайна Капак (Huayna Capac, 1493-1525), носившего титул Сапа Инка (Sapa Inka - Единственный Инка), шла гражданская война. Всего у него было ок. 500 детей. Двое самых могущественных них - законный наследник Уаскар (Huáscar, 1500-1532) и любимый сын Атауальпа (Atahualpa Cápac Yupanqui, 1497-1533) - провозгласили себя Сапа Инками. Это титул был равен королевскому [7. Абз. 14; 8. Р. 163; 9. Р. 117], но никак не императорскому [10. Р. 75], как иногда некоторые хронисты, а за ними и исследователи величают верховного правителя инков. Это важно для нас тем, что инки использовали в своих гербах королевские регалии и другие знаки высшей власти, а не императорские.
Верховные правители инков использовали в своей эмблематической репрезентации традиционные инкские высшие регалии: унку (unku) - похожее на тунику одеяние [11. Р. 9-42], покрытое узорами токапу (tocapu), серьги, сандалии (calza ussutas), головную повязку льяуто (llauto), шлем чуку (chucu), знак высшей власти - шерстяную [8. Р. 136] окрашенную кисточку маскапайчу (mascapaycha) и знак военной власти - булаву (chanbi), а также золотой жезл. Отметим, что маскапайча наследника, по сравнению с красного цвета маскапайчей Сапа Инки, была меньшего размера и жёлтой [12. P. 21], и в геральдике на встреченных нами гербах не встречалась.
В ходе войны Уаскар и Атауальпа погибли, но у них оставалось ещё несколько братьев. В 1533 г. верховным правителем стал один из оставшихся братьев - Тупак Уальпа (Tupac Hualpa, ?-1533), который, после смерти Атауальпы, был коронован в Куско самим Ф. Писарро [14. Р. 19], как наиболее достойный короны королевства [10. Р. 74], но через несколько месяцев он скончался. В 24.03.1534 г. от испанцев верховную власть получил четвёртый брат, Манко Инка Юпанки (Manco Inca Yupanqui, 1515?-1544), также известный как Манко II. В 1535 г. он поднял восстание и поселился в г. Вилькабамбе, потеряв легитимность в глазах испанцев, а его потомки считались незаконнорожденными [15. Р. 45-46]. Вопросу о фактическом двоевластии среди инков посвящена отдельная работа Х. Мединасели [13]. Тем не менее, ни восставшие инки, ни их потомки, гербы не утратили, и даже при казнях их гербы диффамации не подвергались.
В 1537 г. в Куско конкистадор Диего Альмагро (Diego Almagro, 1475-1538) короновал очередного брата Атауальпы - Уаскар Тупак Куси Паулью Инка (Huascar Tupac Cusi Paullu Inca, 1518?-1549) как Сапа Инку, который после крещения в 1543 г. взял имя Кристобаль Паулью Инка (по имени крёстного отца Кристобаля Вака де Кастро (Cristóbal Vaca de Castro, ок. 1492-1566), сохранив при этом титул Сапа Инки.
Таким образом, в Перу было две династии инков, одинаково коронованных, пользовавшихся гербами, и полагающими друг друга нелегитимными. В 1557 г., со стороны испанцев произошло признание за индкской знатью и их
потомками прав как «естественных» или «природных» сеньоров (señores naturales), когда часть из них уже обладала гербами. Но только указом от 22.03.1697 г. короля Испании Карла II (Carlos II El Hechizado, 1661-1700), было установлено равенство природных потомков индейской знати с кастильскими дворянами [16. P. 11].
Инки были закрытой социальной группой, лишь некоторые из них заключали браки с испанцами, смешиваться с другими индейцами инки не желали [17. P. 149]. Это была устойчивая тенденция этнической консолидации, которая к концу XVIII в. выразилась в принципе: «инки да, индейцы нет» (Incas si, indios no) [18. P. 183]. Несмотря на принятие христианства и знание испанского языка, инки предпочитали общаться в кругу «своих» - знакомых, родственников, людей близкой культуры [19. P. 239]. Возможно, это одна из причин, по которой они не пользовались гербами в кругу «своих», - гербы были не нужны и не имели никакого значения, либо же минимальное - только для общения с испанцами.
В случае каких-либо судебных разбирательств, связанных с уплатой налогов, делами о наследстве и др. индеец мог доказать своё благородное происхождение или предоставив документы, наделявшие его предков благородством, или приведя иные аргументы [20. P. 215-216]. В качестве таковых иногда выступали портреты членов семьи с верховными регалиями инков и гербами, как неотъемлемым атрибутом благородства - ведь любой герб утверждался в Палате Индий, формально возглавлявшейся сначала императором Священной Римской империи германской нации, а затем испанским королём.
09.05.1545 г. за помощь в борьбе против Манко II, как «доброму христианину», Кристобалю Паулью Инке и его потомкам, с тем чтобы они «имели наибольшую честь», Карлом V был пожалован герб - разделённый на две части, в главной из них - в золотом поле взлетающий чёрный орёл, и по бокам две зелёные пальмы; во второй нижней части тигр естественного цвета, над ним красная кисть (маскапа-йча). По обе стороны от тигра изображены змеи, в золотых коронах в синем поле, по кайме расположена надпись на латинском языке «Аве Мария», между букв восемь золотых иерусалимских крестов в золотом поле с золотыми контурами. В виде навершия шлем с решетчатым забралом и изобразительным девизом в виде чёрного орла, с распростёртыми крыльями с цепями и прочим. Листва намёта синяя и золотая. Пожалование Кристобалю Паулью Инке герба постфактум легитимизировало всех 36 его детей, которых он завёл до брака [21. P. 14], заключённого по католическому обряду. Однако существовал и специальный указ о признании их законными [22. P. 433-438].
Портретные изображения представителей индейской знати с гербами существовали в Перу уже в начале XVI в. [илл. 01]. Возможно, именно подобные портреты служили источниками для изображения гербов на портретах потомков инков; также художники XVIII в. могли вдохновляться работами более ранних авторов. Или художнику мог быть зачитан блазон с жалованной грамоты, дарованной какому-либо инке в XVI в. или позднее.
Существует ряд портретов одной из генеалогических линий потомков Кристобаля Паулью Инки [илл. 02-05]. В этих портретах представители рода Чигуан Топа пытались запечатлеть социальный статус как свой собственный, так и предков. Отметим, что на них изображены лишь мужчины,
вероятно, главы семейства, поэтому гербы остаются неизменными, в то время как иные гербы, могли отличаться от тех, что были пожалованы инкам испанской Короной, например, на портрете Мануэлы Тупа Амару [илл. 06], герб отличается от того, что был пожалован её предку [илл. 07].
Помимо религиозной и эстетической составляющей, заказчики портретов имели и политические цели: в 1780 г. генеральный инспектор Антонио де Арече (José Antonio de Areche, 1731-1789) в качестве доказательства знатного происхождения затребовал портреты предков, в большом количестве находившихся в домах индейской знати. Некоторые из них привлекались в суде инками как доказательства права обладания властью над простыми индейцами. Так, в 1738 г. при попытке недоброжелателей отстранить дона Марко-са Чигуан Топа от занимаемой им должности, последний заказал свой портрет в европейской одежде и в виде Королевского Знаменосца инков. Герб, пожалованный его предку Паулью Топа Инке испанской Короной, имел важное значение. С помощью инсигний Королевского Знаменосца инков (льяуто с маскапайчей) и герба, он подчёркивал не только свой высокий статус, но и прямую родственную связь с Па-улью Топа Инкой, о чём сообщает надпись на картуше [23. Р. 141].
Кроме того, инки, не так давно поклонявшиеся мумиям правителей, поклонялись портретам, как вместилищу воплощённого духа предка [24. P. 45]. В этом смысле для потомков инков портреты стали реликвиями, а гербы, изображённые на портретах такими же священными регалиями, как и церемониальные регалии их индейских предков - так была создана серия из 12 портретов членов этой семьи [25. P. 115], часть которых мы приводим.
При сравнении гербов рода Чигуан Топа с другими родами потомков Паулью Инки, например, Сауараура (Sahuaraura), можно найти ряд общих фигур, что естественно. Это двуглавый орёл, радуга, маскапайча, пумы, змеи и две пальмы. Те же фигуры встречаются в гербах инков, не являвшихся потомками Паулью Инки).
Родовые гербы на портретах членов рода Чигуан Топа имеют большой размер, превосходя размеры леоно-кастиль-ских гербов и голов изображённых на портретах личностей, что символически может означать превалирующее значение родового герба над государственным, даже с учётом того, что во всех случаях родовой герб обрезан размерами полотна картины.
Во всех портретах демонстрируется маскапайча, как символ власти. Известно, что вице-короли Перу со своими жёнами в Лиме принимали льяуто с маскапайчей из рук инков как «заместители» владык инков [26. Р. 11]. Таким образом, демонстрация данного атрибута выглядит не только как напоминание о принадлежности к когда-то правившему роду, но и претензией на верховную власть. Отметим при этом, что не только светскую, но и духовную, так известны картины, изображающие младенца Иисуса в одежде верховного инки и с соответствующими регалиями [илл. 08-09].
При этом маскапайча в глазах населения вице-королев-ства Перу была не только главнейшей инсигнией верховных инков и их потомков, одновременно являвшейся одной из главнейших фигур их гербов, но и оставалась таковой, даже находясь вне контекста гербового окружения инков. То есть, если в XVI в. её репрезентативная функция не подвергалась сомнению инками и прочими жителями Тауантинсуйу, то к концу XVIII в. её репрезентационная сфера стала гораздо
шире эмблематического пространства инков, и гербового пространства их потомков, и воспринималась однозначно как знак высшей власти не только индейцами, не разбиравшимися в геральдике, или делавшими это плохо, но так же и европейцами, знакомыми с обычаями традиционной инкской репрезентации - простыми жителями, или более-менее постоянными гостями Куско и Лимы, - ведь именно для людей, знакомых с европейской культурой, и ценивших её, и был написан конный портрет Хосе Габриэля Кондоркан-ки Ногейры, известного как Тупак Амару II (José Gabriel Condorcanqui Noguera, 1738-1781), и приходившемуся Ту-пак Амару I дальним потомком, а в 1781 г. было создано его конное изображение опять же без герба, но с церемониальным венцом, украшенным изображением башни (символа Куско) и маскапайчей [илл. 010].
Определённое значение имело и фонетическое наполнение гербов, на которых рядом друг с другом находилось либо две змеи, либо две пумы, но никогда змея и пума вместе. На кечуа змея обозначалась словом «amaru», а пума - «puma». Можно предположить, что таким образом визуально отражались сложности во внутриродовых отношениях инков. Так, Матео Пумакагуа (Mateo García Pumacahua Chihuantito, 1740-1815) после победы над Тупак Амару II, заказал картину, на которой была изображена пума, победившая в схватке змею, и находившаяся под одобрительным взглядом Богородицы [27. Р. 123; 28. Р. 174], воплотив тем самым не только гласность фамилий обоих инков, но и, вероятно, имея в виду победу своей ветви когда-то правившего рода инков, над генеалогической линией Тупак Амару II. Возможно, это стало одной из причин, по которой в 1815 г. как знаки власти М. Пумакагуа носил королевскую тунику унку и маскапайчу, значение которых как для инков, так и для простых индейцев, не было утрачено и в XIX в. [29. Р. 91].
Можно подвести некоторые итоги.
Когда началось использование маскапайчи не установлено, но известно, что к моменту появления конкистадоров в Перу эта инсигния уже бытовала среди других. К концу XVIII в. она оказалась главной инсигнией верховных правителей инков, привычной и понятной большинству населения, как автохтонного, так и метисам и креолам, в отличие от герба, употребление которого было ограничено преимущественно в отношениях с испанцами и имущественных спорах.
Использование маскапайчи, а не герба после смерти Ту-пак Амару II могло быть связано с запретом на использование гербов инками, несмотря на то, что гербы в том или ином виде (в частности - на портретах) сохранялись в их домах.
Использование маскапайчи не только в виде изображения и в гербах, но и на физическом уровне, а также изображение Христа в церемониальных одеяниях инков и с маскапайчей, говорит о её универсальном и главенствующем значении в колониальном перуанском эмблематическом пространстве.
Возможность появления маскапайчи в гербах, гипотетически, может быть связана с тем, что она по статусу имеет отношение к королевским регалиям, а не императорским, т.к. именно император Карл V утверждал гербы инков, и очень сомнительно, что он мог бы согласиться с подобными вызовами на эмблематическом уровне.
Список литературы:
1. Gisbert T. Iconografía y mitos indígenas en el arte. La Paz,
1980.
2. Baker G. Imposing Harmony. Music and Society in Colonial Cuzco. Duke University Press. Durham-London. P. 229.
3. Головнин В.М. Сочинения и переводы Василия Михайловича Головнина. Т. III. Часть Первая. Путешествие вокруг света на шлюпе Камчатка, в. 1817, 1818 и 1819 годах. СПб, 1864.
4. Walker C.F. The Tupac Amaru Rebellion. Belknap Press of Harvard University Press-Cambridge-London, 2014.
5. Lorandi A.M. Spanish King of the Incas: The Epic Life of Pedro Bohorques. Pittsburgh, 2005.
6. Bonfiglio G. Gli italiani nella società peruviana. Una visione storica. Torino, 1999.
7. Что явствует из письма Титу Куси Юпанки, дону Лопе Гарсия де Кастро (Lope García de Castro, 1516-1576), который в 1564-1569 гг. был вице-королём Перу: «Мой отец Манко Инка Юпанки был настоящим королём всей земли» (mi padre Mango Inga Yupangui era el rrey verdadero de toda la tierra). См.: Instrucción del Inca Don Diego de Castro Titu Cusi Yupanqui al Licenciado don Lope García de Castro // Early Americas Digital Archive [электронный ресурс] -Уровень доступа - URL: http://mith.umd.edu/eada/html/ display.php?docs=titucusi_instruccion.xml (дата обращения: 13.08.2015).
8. Испанский историк и хронист Аугустин де Сарате (Agustín de Zárate, 1514-1560) также писал о стране инков как о королевстве: Zárate A. de. Historia del descubrimiento y conquista del Peru // Biblioteca peruana: primera serie. T. II. Lima, 1968.
9. Хуан де Бетансос-и-Араос (Juan Díez de Betanzos y Araos, 1516/1519-1576), конкистадор и учёный, также писал о маскапайче верховных инков как о королевской инсигнии (borla del Estado é insignia de rey), см.: Betansos J. de. Suma y narracion de los Incas, que los indios llamaron Capaccuna, que fueron Señores de la Ciudad del Cuzco y de todo lo á ella subjeto. Madrid, 1880.Cap. XVII.
10. Herrera A. Historia General de los hechos de los Castellanos en las Islas y Tierra Firme del Mar Oceano escrito por Antonio Herrera Coronista de Castilla y Mayor D las Indias. Decada VI. Lib. III. Cap. V Madrid, 1615.
11. Jiménez Díaz M.J. Una «reliquia» inca de los inicios de la Colonia: el «uncu» del Museo de América de Madrid // Anales del Museo de América. №. 10. 2002.
12. Inca Garsilasso de la Vega. Primera Parte de los Comentarios Reales de los Incas, que tratan del origen de los yncas, reyes que fueron del Peru, de su idolatria, leyes, y gouierno en paz y en guerra: de sus vidas y conquistas, y de todo lo que fue aquel Imperio y su Republica, antes que los Españoles passaran a el. Parte I. Libro I. Cap. XXIIII. Lisboa, 1609.
13. Medinaceli X. Paullu y Manco ¿una diarquía inca en tiempos de conquista? // Bulletin de l'Institut français d'études andines, 34 (3) 2005 [электронный ресурс] - Уровень доступа -URL: http://bifea.revues.org/3853 (дата обращения: 14.09.2015).
14. Ferreira C., Dargent-Chamot E. Culture and Customs of Peru. Greenwood Press, 2003.
15. Julien C. Reading Inca History. University of Iowa Press, 2000.
16. Luque Talaván M. "Tan principes e infantes como los de Castilla". Análisis histórico-jurídico de la nobleza indiana de origen prehispánico // Anales del Museo de America. № 12.
Madrid, 2004.
17. Charney P. Indian Society in the Valley of Lima, Peru, 1532-1824. University Press of America, 2001.
18. Amado Gonzales D. La Imagen de los Incas e Indígenas en la Opinion de los Criollos y Españoles (1780-1800) // Revista ILLES I IMPERIS. № 14. Barcelona, 2012.
19. Lockhart J. Spanish Peru, 1532-1560. A Social History. 2 ed. University of Wisconsin, 1992.
20. Larios Mártin J. Hidalguias e hidalgos de Indias // Ponencias, Comunicaciones y Conclusiones del I Congreso Italo-Español de Historia Municipal y de la V Asamblea de la Asociacion de Hidalgos. Roma, 5 al 10 de octubre de 1958.
21. Zighelboim A. Un inca cuzqueco en la corte de Fernando VI: Estrategias personales y colectivas de las elites indias y mestizas hacia 1750 // Revista Historica. XXXIV. № 2. Lima, 2010.
22. Colección Documental de la Independencia del Peru. T. III Conspiraciones y Rebelionesen el Siglo XIX. Vol. 8 La Revolución del Cuzco de 1814. Lima, 1974.
23. Andrien K.J. Andean Worlds. Indigenous History, Culture, and Consciousness under Spanish Rule 1532-1825. The University of New Mexico Press, 2001.
24. Dean C. The After-life of Inka Rulers: Andean Death Before and After Spanish Colonization // HIOL: Hispanic Issues On Line. № 7. (2010). P. 45. [электронный ресурс] - Уровень доступа - URL: http://hispanicissues.umn.edu/assets/doc/03_ DEAN.pdf (дата обращения: 30.07.2015).
25. Dean C. Inka Bodies and the Body of Christ: Corpus Christi in Colonial Cuzco, Peru. 2nd ptg. Duke University Press, 2003.
26. Phipps E., Hecht J., Esteras Martin C. The Colonial Andes Tapestries and Silverwork 1530-1830. The Metropolitan Museum of Art. NY., 2004.
27. Stern S.J. Resistance, Rebellion, and Consciousness in the Andean Peasant World, 18th to 20th Centuries. The University of Wisconsin Press, 1987.
28. Hall L.B. Mary, Mother and Warrior. University of Texas Press, 2009.
29. Forment C.A. Democracy in Latin America 1760-1900. Vol. I. Civic Selfhood and Public Life in Mexico and Peru. The University of Chicago Press. Chicago-London, 2003.
Илл. 01. Тупак Инка с гербом. 1533 г. Художник Диего де Мора (Diego de Mora). Пергамент.
Илл. 02. Анонимный художник. Портрет дона Маркос Чигуан Топа 1740-1745. Холст, масло. Музей Инки в Куско.
Илл. 03. Портрет Алонсо Чигуан Топа. Неизвестный художник. ХУШ в. Холст, масло. Музей Инки в Куско.
Илл. 04. Портрет неизвестного из рода Чигуан Топа. Анонимный художник. ХУШ в. Холст, масло. Музей Инки.
Илл. 05. Портрет Луиса Гуамантиту Чигуан Топа Неизвестный художник. Поздний ХУШ в. Холст, масло, золотая аппликация. Размер: 195x130 см. Государственный музей Нижней Саксонии.
Илл. 06. Фрагмент портрета Мануэлы Тупа Амару. Ок. 1777 г. Неизвестный художник. Масло, ткань. 167x106 см. Музей Искусства Лимы.
Ш 1
к: ОмпчЬАл р^ С »Ldfl4.lt ИЛ1 ^ггснг^ ЕШн^пмку* .1
К
Илл. 08. Младенец Иисус одетый как инка Анонимный художник. XVII в.
Илл. 07. Герб Хуана Тито Тупа Амаро. Хранится в Архиве Департамента Куско.
Илл. 09.Младенец Иисус Инка. Анонимный художник. XVII в. Частная коллекция, Лима.
Илл. 010. Восставший Тупак Амару. Миниатюра из коллекции Музея Изящных Искусств Буэнос-Айреса. Акварель, бумага. 1781 г. Художник Хуан Хосе де Вертис (Juan José de Vértiz, 1778-1784). Выставка проходила с 24.11.2015 по 03.01.2016 гг.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ И ПЕРИОДИЗАЦИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ КНР ПОСЛЕ 1949 ГОДА
Сапанов Сайфулла Жумабаевич
д.и.н., профессор КазНУ им. аль-Фараби
Акимбашина Мерует Дулатовна
магистрант 2 курс кафедры «Востоковедение» КазУМОиМЯ им. Абылайхана
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются проблемы политической традиции в Китае, основополагающие принципы конфуцианства, спроецированные на систему взаимоотношений Китая с внешним миром. Практически имперская идеология и основанная на ней система «Большого Китая».
Также авторы рассматривают внешнеполитическую концепцию Мао Цзедуна и основные направления современной внешней политики КНР.
ABSTRACT
The article deals with the problem of political tradition in China, the basic principles of Confucianism, projected on the system of relations between China and the outside world. Almost imperial ideology and its system based on «Greater China.»
The authors also consider the foreign policy concept of Mao Zedong and the basic directions of modern China's foreign policy
Ключевые слова: Китай, принципы внешней политики, общество, новая политика.
Keywords: China, the principles of foreign policy, society, the new policy.
Основы государственности, определённой политической традиции в Китае сложились довольно давно. Важнейшие её категории описаны еще великим китайским историком Сыма Цянем (145-86 гг. до н.э.) в его «Истории». Анализируя формы правления владетельных домов, правивших в древнем Китае, в своей «Истории» он говорит о трех принципах - чжун, цзин и вэнь, как о сложившейся политической традиции, согласно которой «в царстве Ся в правлении опирались на чжун, присущее человеческой природе прямодушие; в царстве Инь - на цзин, на заложенный в человеке инстинкт почитания; в царстве Чжоу - на вэнь, на культуру»[1].
Общеизвестно, что в Китае с древности до настоящего времени с конфликтами справляются при помощи неформальных механизмов примирения и согласия, по возможности приближенных к форме дискуссии. Общество управлялось преимущественно через ритуальные отношения, поэтому требовалось минимальное вмешательство правительства. Это и есть та самая общинная гармония, которая обусловливает порядок на непосредственном уровне, на котором определяется и выражается также консенсус власти и народа, общества и государства.
Основополагающие принципы конфуцианства, спроеци-
