CC BY
9В.М. Костева
К вопросу о языковом пуризме в тоталитарных государствах
В статье рассматривается место и роль языкового пуризма в тоталитарных государствах как закономерное явление «тоталитарной» лингвистики. Сравнительный анализ языковой политики тоталитарных государств — Албании, Германии, Италии, Китая, Румынии и Советского Союза — позволяет выявить общие тенденции и характерные признаки пуризма на разных этапах развития тоталитарного общества.
This article deals with the purism in the language policy of totalitarian states as one of the basic elements of «totalitarian» linguistics. The comparative analysis of the language policy in totalitarian Italy, Albany, Soviet Union, Rumania and China allows to find the main trends and typical signs of the purism on different stages in the development of totalitarian society.
Ключевые слова: пуризм; неопуризм; языковое общество; терминология; неологизмы.
Key words: purism; neopurism; language society; terminology; neologism.
Понятие пуризма широко используется в различных научных сферах для определения тенденций к сохранению чего-либо в первозданной чистоте, очищению от чуждых элементов. Применительно к гуманитарным сферам научного знания принято говорить о пуризме в филологии, философии и искусстве (живописи). В современной лингвистике под языковым пуризмом понимается «стремление очистить литературный язык от иноязычных заимствований, разного рода новообразований от элементов вне литературной речи» [12: с. 247]. Возникновение языковых пуристских движений связано со многими экстралингвистическими факторами, в числе которых как идеологические, имеющие экономическую, культурную или политическую природу, так и определенные неосознанные, неполитические эволюционные процессы в обществе [6: с. 221].
В тоталитарных государствах, где вопрос о единой нации и едином национальном языке стоял наиболее остро, языковой пуризм занимает особое место в государственной языковой политике, представляя собой закономерное явление в формировании тоталитарного языка и его языковой нормы. Борьба за чистоту языка тесно связана с инспирированным властями народнонациональным подъемом, с культурным национализмом, с расовой дискриминацией и шовинизмом, и в период тоталитарного режима приобретает крайне радикальные формы, вплоть до «лингвистической ксенофобии» [7: с. 113]. В национал-социалистической Германии языковой пуризм тесно связан с ра-
совым пуризмом, с теорией «ариизации» (Ariesierung) населения. В фашистской Италии политика экономического обособления страны шла параллельно с «итальянизацией», т.е. борьбой против иностранных заимствований в языке экономики, торговли и культуры, а также с политической борьбой. Неслучайно итальянский диктатор Б. Муссолини назвал один из языковых запретов «мощным ударом в живот итальянской буржуазии» (poderoso cazzotti nello stomaco alla borghesia italiano) [9: с. 162].
Заметим, что вопрос об очищении итальянского и немецкого литературных языков от иностранных заимствований не зародился вместе с фашистским режимом. Так, основным проводником идей пуризма в тоталитарной Германии стало основанное в 1885 г. «Немецкое языковое общество» («Allgemeiner Deutscher Sprachverein»). К его основным задачам относилось «очищение немецкого языка от ненужных, чуждых элементов, сохранение и восстановление подлинного духа и своеобразной особой сущности немецкого языка и, на этой основе, укрепление общего национального сознания [10: с. 14]. Пик активности общества приходится на 1933-1940 гг. и по временным рамкам связан с принятием Нюрнбергских расовых законов (der Nurnberger Rasse-Gesetze) 1935 года.
В Италии вопросами пуризма занимались несколько лингвистических обществ. В меньшей степени — появившееся в 1889 г. лингвистическое «Общество Данте Алигьери» («Societa Dante Alighieri»), цель которого, подобно цели «Немецкого языкового общества», заключалась в ограждении итальянского языка от иностранных влияний и, в дальнейшем, распространении его на присоединенные территории. Наиболее радикальную пуристскую политику проводила «Академия дела Круска» («Academia della Crusca»), трансформировавшаяся, в свою очередь, из научного кружка ученых- языковедов города Генуи.
На первом этапе проведения языковой политики правительства Б. Муссолини, А. Гитлера не жестко контролировали языковые процессы. Все пуристские действия носили мирный характер, касались в основном внешних проявлений. Так, в фашистской Италии члены «Общества Данте Алигьери» требовали перевода в первую очередь публичных надписей на вывесках, витринах и указателях, текст которых должен был быть написан с использованием наиболее ярких и выразительных языковых средств. В этот же период в национал-социалистической Германии инициативы «Немецкого языкового общества» не пользовались поддержкой правящих кругов, немецкие пуристы открыто критиковали Гитлера и его сподвижников за чрезмерное использование иноязычных слов.
Усиливающаяся концентрация власти изменила характер языкового пуризма, сделав его практически главным направлением языковой политики. Для воплощения в жизнь идей пуризма используются как прямые (государственные законы, указы, декреты), так и косвенные методы (пресса, радио). В Италии был принят ряд законодательных актов, предписывающих искоренение иноязычных заимствований в сфере торговли и культуры. Так, например, было запрещено использовать иноязычную лексику на этикетках, упаковке и в рекламе продуктов, произведенных в Италии и предназначенных для внутреннего потребления. Позднее подобный запрет распространился на театральные термины, дорожные указатели,
а далее — на сферу спорта, туризма и гостиничного хозяйства [7: с. 118]. Специальным указом «Королевской Академии Италии» («Reale Accademia d’ltalia») была создана «Комиссия по итальянизации языка» («Commissione per l’italianita della lingua»), которая занималась сбором иноязычной лексики, ее этимологическим анализом, а также разработкой и подбором итальянских эквивалентов. Результаты проводимой работы публиковались в специальном журнале «Bollettino d’informazione dell’Accademia d’ltalia».
Большую роль в распространении идеологии пуризма сыграла пресса. В итальянской периодической печати была введена цензура, отслеживавшая употребление иноязычных слов в прессе. В ежедневных газетах была создана специальная рубрика, посвященная поиску итальянских эквивалентов заимствованным словам. Ее название полностью соответствовало характеру проводимой языковой политики — «Una parola al giorno» («В день по слову»). Кроме этого, газеты объявляли конкурсы среди читателей на лучшую адекватную замену иностранной лексики итальянской. Конкурс предварялся утверждением, что в итальянском языке существует соответствие любому иностранному слову. По итогам активным участникам присуждались денежные премии [9: с. 154]. Приведем несколько примеров замен. Для слова taxi были предложены варианты auto, autopubblica, tassametro, tassauto, auto da nolo, publiauto, tasse, tassi (автомобиль, общественный автомобиль, таксо-мер, наемный автомобиль, автомобиль для всех, автомобиль с установленной таксой). А для слова bar — mescita, espresso, spaccio, barra, bevitoro (винный погребок, экспресс, лавка, заведение для любителей выпить, перегородка).
Проводником идей пуризма в тоталитарной Германии стала газета «Muttersprache» («Родной язык»), созданная «Немецким языковым обществом». На ее страницах публиковались призывы к искоренению заимствований из немецкого языка, используемых в театральной жизни, на вывесках, в названиях ресторанов, кулинарных блюд, напитков. За несоблюдение требований предполагался штраф [8: с. 124].
С укреплением тоталитарного режима продолжается возрастание роли пуристских движений. «Академия де ла Круска» подготовила целый ряд предложений, направленных на усиление борьбы с иноязычными заимствованиями. Следовало препятствовать вхождению в общественное употребление иностранных слов, выражающих идеи и называющих предметы, для которых существуют итальянские эквиваленты. При отсутствии аналога необходимо было найти подходящий вариант в итальянском или латинском языках. Требовался строгий контроль и за научным языком, так как ученые, по мнению правительственных кругов, часто наполняют язык ненужными варваризмами [9: с.141].
Итальянский пуризм затронул не только лексику, но и грамматику итальянского языка. Так, например, вместо иноязычных заимствований были созданы искусственные новообразования, считавшиеся итальянскими только по наличию в них итальянского суффикса -ital (lanital, mokital, lavital). В отличие от традиционного пуризма, ориентировавшегося на литературный язык, итальянский пуризм распространял свое влияние и на специальные языки, например, язык кино,
прессы, промышленности, торговли и т. д., что позволило известному итальянскому лингвисту Б. Мильорини назвать его «неопуризмом» [7: с. 120].
В национал-социалистической Германии язык воспринимался правящими кругами как сила, которая может и объединять, и разъединять: он «объединяет говорящих на родном языке и отделяет их от говорящих на иностранном языке. Члены германского народного сообщества, использующие иноязычные слова <.. .> фальсифицируют свою народность (перевод наш. — В.К.) [10: с. 14].
Аналогично языковым процессам в Италии немецкий пуризм ищет новые немецкие аналоги заимствованным словам. К примеру, слово Sterilisation следовало заменить немецкими аналогами Entmannung (оскопление, кастрация) или Unfruchtbarmachung (обеспложивание). Лингвистами предпринимаются попытки заменить имеющиеся интернациональные термины на немецкоязычные термины — неологизмы: Weibischtum (феминизм; от слова Weib женщина), Seelkunde (психология; нем. Seele душа и Kunde учение) [8]. На основе немецкой морфе-матики создаются неологизмы типа Volksgemeinschaft (народное сообщество), Volksgenosse (соотечественник), Parteigenosse (член нацистской партии), Arbeiter der Stirn (гражданин, букв. работник лба), Arbeiter der Faust (пролетарий, букв. работник кулака), приобретающие, однако, характер метафоры. Понятие «народное сообщество» представляется не просто как синоним слова «народ», а как историческое сообщество «крови и почвы» [1] в контексте предусматривавшихся стираний классовых различий и социальной интеграции общества. Пуризм нацистской языковой политики обнаруживается и при обращении к историческому прошлому Германии, а именно — в предпочтении архаизированных терминов из социальной и политической областей. Продуктивными словообразовательными элементами становятся слова Gau («гау»), Stamm (племя), Orden (орден) и др., также — превращенное в суффикс существительное schaft (Jugendschaft, Madelschaft молодёжь, девушки как собирательный образ) [1: с. 18]. Пересмотру подвергались и известные лингвистические термины: например, латинскому названию родительного падежа Genitiv соответствовал немецкий неологизм Wesfall; пассиву Passiv — слово Leidfall (страдательный залог), существительному Substantiv — слово Hauptwort (главное слово). Примечательно, что эта терминология сохранилась до нашего времени [8: с. 125-126].
Лидеры тоталитарного государства принимают активное участие в процессе очищения и табуирования языка. Так, Б. Муссолини рассматривает различные предложения по проведению «итальянизации» языка, комментирует закон об обязательном четырехкратном налогообложении иноязычных вывесок от 1923 года примечанием о восстановлении «итальянского духа» (italianamente) на всей территории королевства. Из двух форм местоимения — обращения voi и lei (вежливое обращение Вы) Муссолини выбрал исконно итальянскую форму voi, мотивируя свое решение испанским происхождением слова lei [7: с. 118].
Иностранные слова в речах нацистов использовались как эвфемизмы. А. Гитлер употреблял слова типа Elemente, Subjekte, Intellektuelle (элементы, субъекты, интеллигенция) в качестве инвективной лексики в отношении потенциальных противников режима [7: c. 152].
Румынский диктатор Н. Чаушеску, продвигая идеи качественного и культурно-хронологического превосходства румынской нации, прибавил к названиям двух крупных городов их старые дакийско-римские имена, например Клюж-Напока (до 1974 г. Клюж). Новые улицы и жилые кварталы также получали имена, свидетельствующие о славном прошлом румынской нации: Дакия, Децебал, Сармизегетуза, Апулум. В начале 1980-х гг. Н. Чаушеску издал указ, запрещающий употребление слова-обращения domnule (господин) и предписывающий использовать вместо него слова Оагщ (товарищ) [5: с. 1442].
Языковой пуризм в Советском Союзе и Китае отличался тем, что в русле борьбы за чистоту языка шло насаждение соответственно русской и китайской лексики в языках этнических меньшинств. Заимствования из русского языка в среднем составляли 70-80% новых слов в национальных языках народов Советского Союза. В первую очередь это касалось терминологии.
Так, например, в киргизском языке можно встретить такие слова (в киргизской орфографии), как ветеран, взнос, вино, врач, вратарь, втулке (втулка), водопровод [13]. В языке коми (орфография языка коми) — очки (очки), капуста, картинка, час (часы) [11].
На первом этапе китайской языковой политики новые слова в национальных языках предписывалось создавать по формуле и ва, эр цзао, сань цзе, т.е. прежде всего изыскивать слова из ресурсов языка, при отсутствии таковых создавать новые на основе морфем данного языка и, наконец, прибегать к заимствованию слов [4: с. 117]. В дальнейшем эта формула была раскритикована как не соответствующая государственной цели национального единства и сплочения, заменена тактикой использования китайских слов, записанных средствами китайского фонетического алфавита путунхуа.
Развитие лексики албанского литературного языка испытало на себе также сильное влияние пуризма, выразившееся в замене турцизмов, твердо укоренившихся и ассимилированных в языке, на слова албанского языка [2: с. 273], хотя в терминологической лексике продолжалось использование заимствований из европейских, в том числе романских, языков, в частности из итальянского. Начиная с 1950-х годов большое внимание правительство Албании начинает уделять развитию технической терминологии. При Институте наук (1тШШ shkenca) был открыт специальный терминологический сектор, сотрудники которого занимались созданием терминологических словарей. В течение длительного периода в лексикографической практике в качестве языкового инструмента использовался русский язык. Термины, не имеющие аналогов в русском языке, создавались заново на основе русскоязычных моделей, что в дальнейшем привело к определенным изменениям в морфологии и синтаксисе албанского языка [4: с. 348]. Так, например, среди имен существительных появились многочисленные отвлеченные существительные с суффиксом shmёri (русский суффикс -ость), малопродуктивных до 1950-х годов: ideshmёri (идейность), partishmёri (партийность).
Всё вышесказанное позволяет сделать вывод, что пуризм в тоталитарных государствах явился эффективным инструментом в идеологической обработ-
ке, в зомбировании народных масс. Пуризм, по мнению Е. Аннамалаи, «провозглашается, когда социальные изменения затрагивают структуру социального контроля» [6: с. 228]. Для установления тоталитарного контроля необходимо наличие одной официальной идеологии единой нации с единым языком, внедряющейся в сознание людей с помощью соответствующей языковой политики, включающей в себя репрессивное отношение как к угрозе изнутри (к диалектам), так и к внешней угрозе (иноязычные слова).
Библиографический список
Литература
1. Вайс Д. Сталинистский и национал-социалистический дискурсы пропаганды. Сравнение в первом приближении / Д. Вайс // Политическая лингвистика. - Вып. 3 (23). -Екатеринбург, 2007. - С. 34-60. — URL: www.philology.ru/linguistics1. свободный.
2. Десницкая А. В. Албанский язык и его диалекты / А.В. Десницкая. - Л.: Наука, 1968. - 296 с.
3. Ляфе Э. Развитие книжной лексики албанского языка во второй половине ХХ в. /
Э. Ляфе // Studia linguistica et balcanica: Памяти Агнии Васильевны Десницкой. -СПб.: Наука, 2001. - С. 346-352.
4. Москалев А. А. Политика КНР в национально-языковом вопросе (1949-1978) / А.А. Москалев. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1981. - 183 с.
5. Ernst G. Romanische Sprachgeschichte: ein internationales Handbuch zur Geschichte der romanischen Sprache / G. Ernst, M.-D. GleBgen, Ch. Schnitt, W. Schweickard. -Berlin: Mouton de Gruyter, 2003. - Teilband 2. - P. 1152-2095.
6. JernuddB. H. The Politics of Language Purism / B.H. Jernudd, M.J. Shapiro. - Berlin: Mouton de Gruyter, 1989. - 250 p.
7. Klein G. La politica linguistica del fascismo / G. Klein. - Bologna: Il mulino, 1986. -234 p.
8. Polenz P. von. Sprachpurismus und Nationalsozialismus / P. von. Polenz // Germa-nistik. - Eine deutsche Wissenschaft. Beitrage von E. Lammert; W. Kilz, K.O. Conrady und P. von Polenz. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1967. - S. 113-160.
9. Raffaelli S. Le parole proibite: Purismo di stato e regolamentarione delle publicita in Italia (1812-1945) / S. Raffaelli. - Bologna: Il mulino, 1983.- 289 p.
10. Simon G. Verraterische und folgenschwere Bildersprache / G. Simon. — URL: www. home-pages.uni-tuebingen.de/gerd.simon. свободный.
Справочные и информационные издания
11. Лыткин В. И. Коми-русский словарь / В.И. Лыткин. - М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1961. - 923 с.
12. Скворцов Л. И. Культура речи / Л.И. Скворцов // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - С. 247.
13. Юдахин К. К. Киргизско-русский словарь / К.К. Юдахин. - М.: Советская энциклопедия, 1965.- 973 с.
References
Literatura
1. Vajs D. Stalinistskij i nacional-socialisticheskij diskursy’ propagandy’. Sravnenie v per-vom priblizhenii / D. Vajs // Politicheskaya lingvistika. - Vy’p. 3 (23). - Ekaterinburg, 2007. - С. 34-60. — URL: www.philology.ru/linguistics1. svobodny’j.
2. Desniczkaja A. V. Albanskij yazy’k i ego dialekty’ / А.У Desniczkaya. - L.: Nauka, 1968. - 296 s.
3. Lyafe E’. Razvitie knizhnoj leksiki albanskogo yazy’ka vo vtoroj polovine ХХ v. / E. Lyafe // Studia linguistica et balcanica: Pamyati Agnii Vasil’evny’ Desniczkoj. -SPb.: Nauka, 2001. - S. 346-352.
4. Moskalev A. A. Politika KNR v nacional’no-yazy’kovom voprose (1949-1978) / А.А. Моskalev. - М.: Nauka. Glavnaya redakciya vostochnoi literatury’. - 183 s.
5. Ernst G. Romanische Sprachgeschichte: ein internationales Handbuch zur Geschichte der romanischen Sprache / G. Ernst, M.-D. GleBgen, Ch. Schnitt. - Berlin: Mouton de Gruyter, 2003. - Teilband 2. - P. 1152-2095.
6. Jernudd B.H. The Politics of Language Purism / B.H. Jernudd, M.J. Shapiro. - Berlin: Mouton de Gruyter, 1989. - 250 p.
7. Klein G. La politica linguistica del fascismo / G. Klein. - Bologna: Il mulino, 1986. -234 p.
8. Polenz P von. Sprachpurismus und Nationalsozialismus / P. von. Polenz // Germa-nistik - Eine deutsche Wissenschaft. Beitrage von E. Lammert; Wa. Kilz, K.O. Conrady und P. von Polenz. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1967. - S. 113-160.
9. Raffaelli S. Le parole proibite: Purismo di stato e regolamentarione delle publicita in Italia (1812-1945) / S. Raffaelli. - Bologna: Il mulino, 1983. - 289 p.
10. Simon G. Verraterische und folgenschwere Bildersprache / G. Simon. — URL: www. home-pages.uni-tuebingen.de/gerd.simon. svobodny’j.
Spravochny’e i informacionny’e izdaniya
11. Lytkin V. I. Komi-russkij slovar’ / V.I. Ly’tkin. - М.: Gosudarstvennoe izdatel’stvo inostranny’x i nacional’ny’x slovarej, 1961. - 923 s.
12. Skvorczov L. I. Kul’tura rechi / L.I. Skvorczov // Lingvisticheskij e’nciklopedicheskij slovar’ / Gl. red. V.N. Yarceva. - М.: Bol’shaya Rossiskaya e’nciklopediya, 2002. -
S. 247.
13. Yudaxin К. К. Kirgizsko-russkij slovar’ / К.К. Yudaxin. - М.: Sovetskaya e’nciklopediya, 1965. - 973 s.
