CC BY
58
Е. А. Мишутинская
К ВОПРОСУ О ЯДЕРНОМ КОМПОНЕНТЕ КОНЦЕПТА
В современной лингвистике многомерность, многоаспектность концепта не подвергается сомнению; большинство исследователей принимают, что в структуре концепта есть ядерные и периферийные компоненты. Основное отличие заключается в определении содержания центрального (базисного) элемента. Так, Ю. С. Степанов называет актуальный признак ядром концепта и характеризует его как устойчивую, стабильную сущность1. В. И. Карасик полагает, что основополагающим элементом концепта является ценность, которая необходима для того, чтобы концепт можно было выделить2. З. Д. Попова, И. А. Стернин вычленяют в структуре концепта следующие компоненты: чувственный образ, информационное содержание (когнитивные признаки, определяющие наиболее важные черты концептуализируемого предмета или явления) и интерпретационное поле (когнитивные признаки, интерпретирующие информационное содержание концепта). Ядро концепта — это образ, так как он кодирует концепт, формируя единицу универсального предметного кода3.
Опираясь на определение концепта, предложенное В. В. Колесовым («Концепт есть исходный смысл, не обретший формы; это сущность, явленная плотью слова в своих содержательных формах: в конструктивных — образе и символе, и в структурной — в понятии»4), позволим себе выдвинуть гипотезу, что ядро концепта образуют когнитивные признаки всех его составляющих. Проиллюстрируем наше предположение на примере концепта «Религиозный деятель» в английской языковой картине мира. Как известно, существует возможность исследования концепта через его языковое выражение, поэтому мы предлагаем модель указанного концепта, сформулированную на основе совокупности семантических потенциалов единиц, вербализующих данный концепт. На основе обобщения семантических признаков, выявленных при анализе семантики языковых средств, объективирующих исследуемый концепт, были определены основные когнитивные признаки, которые формируют понятийное содержание исследуемого концепта в английской языковой картине мира новоанглийского периода. Указанные признаки расположены по яркости, частотности их проявления в анализируемых единицах: выполнение религиозных функций; принадлежность к определенному религиозному направлению; место выполнения обязанностей; занимаемый статус в церковной иерархии; членство в религиозной общине; принятие обета безбрачия, бедности и покорности; манера поведения при чтении проповеди; получение пребенды; избираемость на место; жизнь по канонам церкви
Таким образом, в когнитивной системе английской культурно-языковой общности ядро информационного содержания концепта «религиозный деятель» определяется признаком выполнения определенных религиозных функций. Исполнение обязанностей, отличных от функций мирян, позволяет выделить группу «религиозный деятель» в отдельное социальное образование. Выполнение богослужений, проповедей, обрядов венчания, отпевания, выслушивание исповеди, отпущение грехов напрямую ассоциируется с церковнослужителями, в языке эта связь представлена наибольшей частотностью данного
© Е. А. Мишутинская, 2009
признака в структуре единиц, объективирующих исследуемый концепт. Все выполняемые функции являются следствием срединного положения церковнослужителей: между Богом и людьми. Конфликт между пророком и жрецом — между тем, кто несет высшую истину, и тем, кто обеспечивает трансляцию и адаптацию этой истины — составляет сердцевину драматургического развития религии5.
В русской языковой картине мира указание на функцию заложено в самой форме слова — священно-служитель. Это не человек, который обладает правами священника; напротив, он несет послушание священника, служит6. В толковом словаре С. И. Ожегова также, в первую очередь, идет указание на функцию: «духовенство — служители (курсив наш. — Е. М.) религиозного культа, церкви»7; «священник — служитель (курсив наш. — Е. М.) христианской церкви, исполняющий церковные службы и требы»8.
В словарях часто сопоставляются представители разных конфессий по выполняемым обязанностям и месту в церковной иерархии: «exarch: a title equivalent to “archbishop”, “metropolitan”, or “patriarch”, a bishop having charge of a province»9; «hegumen: the head of a monastery of the second class, corresponding to the abbot of a second-class convent»10; «hierarch: an archbishop, a chief priest»11. Понятие о церковнослужителях, представляющих нехристианские направления, актуализируется в терминах церковнослужителей-католиков или протестантов: bishop, pope, abbot, priest, prior и т. п., что свидетельствует об их большей освоенности в английской языковой картине мира в силу объективных причин: «mufti: a Muslim priest»12; «Brahmin: in Hinduism, member of the highest caste traditionally made up only of priests»13; «imam: the officiating priest of a mosque»14; «lama: a priest or monk of Tibetan Buddhism»15.
Признак функции важен в процессе семантической деривации и при образовании устойчивых словосочетаний. Так, в словосочетании see the chaplain (to stop complaining, to shut up) акцентируется внимание на функции капеллана, в обязанности которого входит выслушивать истории и жалобы прихожан. Роль священника в ситуации с умирающим актуализируется в словосочетаниях to be a person’s priest (to kill); Davy putting on the coppers for the parson (about an approaching storm). Чтение проповеди священником послужило стимулом к появлению такого наименования, как gospel-cove (a clergyman), участие в обряде венчания привело к образованию выражения glue-pot (a parson). Выполнение приходским священником обрядов бракосочетания и крещения привели к образованию глагола to parson (to marry; to church after child-delivery).
На основе анализа семантических сдвигов в структуре исследуемых единиц было определено, что ядром интерпретационного компонента является оценочная зона, которая объединяет такие когнитивные признаки как общая оценка (плохой / хороший: curate’s egg), интеллектуальная оценка (глупый: Baptist, narrowback, hardhead), нравственная оценка (безнравственный: abbess, abbot, Jesuit, Abbot of Misrule; лицемерный: seven-times-seven man). Оценочная деятельность столь же естественна для сознания, как и познавательная16. Человеку присуще мыслить, в том числе и оценивать, интерпретировать все, что его окружает, поэтому интерпретационная зона многих концептов очень объемна, а оценка является неотъемлемой составляющей интерпретации любого концепта. Преобладание негативной оценки является результатом действия стереотипа «свой — чужой», причем «чужой» — это не только последователь нехристианской религии, но и представитель любого не принятого государственной властью течения в Христианстве. Как отмечают Д. Макдауэл и О. Пул, церковь и корона в Англии связаны в большей степени, чем где бы то ни было, вследствие обоюдной ответственности друг перед другом: монарх назначает важнейших
церковных сановников, они же должны принести ему клятву верности17. Взаимовлияние и взаимозависимость государства и церкви поставили эти два института в неразрывное единство, поэтому многие наименования приверженцев неофициальных религиозных направлений получают отрицательно-оценочные коннотации: Jesuit — a dissembling person, a prevaricator; Puritan — an ironic term for a prostitute; Quaker — a hard, and possibly lengthy piece of excreta; Baptist—a pickpocket who has been caught and ducked or «baptized»; Mormon — a promiscuous man. Прототипная модель «религиозный деятель — пейоративный термин» является продуктивной на всем протяжении новоанглийского периода: the Vicar of St.Fools: a fool; friar fly: an idler; ranter: a rake; vicar of Bray: a person who changes allegiance to suit the times; novice: an inexperienced person (примеры из ранненовоанглийского периода); holy friar: a liar; abbey lubber: a lazy thriftless person; monk: a term of contempt; to deacon: unfair or dishonest dealing or the like; weak brother / sister: an unreliable person; two-faced as a Methodist axe: duplicitous, deceitful, untrustworthy; to bishop: to use any form of trickery (современный период).
На основе проведенного анализа семантических преобразований можно сделать вывод, что процесс пейорации является одним из самых продуктивных в структуре единиц, вербализующих концепт «религиозный деятель». Эти изменения являются результатом процесса секуляризации, вульгаризации общественной жизни, всеобщего скептицизма. Словарь «Cassel’s Dictionary of Slang» фиксирует наличие отрицательных коннотаций даже у слова Christian, одно из значений которого «an overly religious person»18.
И наконец, образный компонент прослеживается в большинстве преобразований, характеризующих семантическую структуру наименований религиозных деятелей. Так, стимулом многих зоометафор, основанных на модели «религиозный деятель — животное» и наоборот, является сходство по цвету облачений священнослужителей и окраса животных: black cattle: clergymen as a group; crow: a clergyman;penguin: a nun;parson: an animal with a black coat or markings; bishop: any of colourful African weaver birds;pope: red-backed shrike; cardinal fish: any of the perchlike fishes и другие наименования. Различные вероисповедания обычно ассоциируются с каким-либо цветом, и эта связь находит отражение в языке: redneck: a Roman Catholic; old red socks: the Pope; blue skin: a Presbyterian; chimney sweep: a parson. Цвет облачений священнослужителей строго регламентируется, этот факт репрезентирован в языке в виде модели «религиозный деятель — цвет»: patriarch: a dark reddish purple; pontiff: a deep purple; prelate: a moderate violet; vestal: a grayish purple; friar’s grey: grey worn by the Franciscans;parson grey: dark grey. Мысль о значении чувственного в мышлении и языке не нова: В. фон Гумбольдт в начале XIX в. говорил, что никакое мышление, даже чистейшее, не может осуществляться иначе, чем в общепринятых формах нашей чувственности; только в них мы можем воспринимать и запечатлевать его19. Образные характеристики концепта способствуют не только определению обозначаемого, но и несут информацию об отношении к нему. Так, употребив hardhead или a craw-thumper вместо нейтральных Baptist и Roman Catholic, субъект речи раскрывает свое пренебрежительное, презрительное отношение к представителям указанных религиозных течений.
Одеяния и формы церковнослужителей являются стимулом переноса в 27 % примеров. В процессе анализа были выявлены следующие образные признаки церковнослужителей, которые имеют наибольшую представленность в семантических сдвигах: цвет облачений (55 %); определенный фасон облачений (20 %); формы и размеры священнослужителей (11 %); вид ткани, используемый для пошива одеяний (7 %); бритые головы некоторых представителей духовенства (6 %). Таким образом, ядро образного компонента
образует зрительный признак цвета облачений. Процентное соотношение остальных признаков показывает ближнюю, дальнюю и крайнюю периферию образного компонента исследуемого концепта.
Наряду со зрительным восприятием священника в церкви во время службы, важным оказывается слуховое восприятие проповеди. Особенности ведения религиозных обрядов (похлопывание по Библии, монотонное, слишком быстрое или громкое чтение проповеди, сложные для восприятия тексты) представлены в многочисленных наименованиях приходского священника — того представителя священнослужителей, с которым прихожане чаще имеют дело: tub-pounder, pound-text, humdrum, pulpit-banger, amen-snorter, tickle-text, break-pulpit, puzzle-text, Bible-basher и другие.
Проведенный анализ позволяет утверждать, что в качестве прототипа религиозного деятеля в английской языковой картине мира закреплены образы приходского священника — «parson» (образные признаки — черный цвет сутаны, наличие капюшона, опущенная голова, определенная прическа); церковнослужителя, имеющего высокий статус в церковной иерархии- «bishop» (яркие одеяния, определенный фасон облачений, большие формы и размеры); монаха и монахини — «monk», «nun» (серое или черное с белым облачение, грубая ткань сутаны, бритые головы монахов). Указанные существительные характеризуются многочисленными семантическими преобразованиями, высокой степенью актуализации в устойчивых сочетаниях. Это наиболее яркие, «эталонные» образы, представляющие концепт «религиозный деятель». Чувственный образ исследуемого концепта основывается на зрительном и звуковом восприятии церковнослужителей во время выполнения своих обязанностей.
Таким образом, концепт «Религиозный деятель» — это единство всех составляющих: образный, ценностный и понятийный компоненты одинаково присутствуют в сознании представителей английской языковой сообщности. Именно их единство обеспечивает целостность восприятия концепта. В ходе анализа было выдвинуто предположение, что и ядро концепта образуют наиболее яркие частотные когнитивные признаки всех сторон данного явления. Отсутствие любого из указанных компонентов не позволит назвать исследуемую единицу концептом. Данная проблема важна для понимания сущности концепта и требует дальнейшего исследования, рассмотрения на других примерах и в разных языковых коллективах.
1 Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры: изд. 3-е, испр. и доп. М., 2004. С. 46.
2 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004. С. 129.
3 Попова З. Д. Когнитивная лингвистика. М., 2007. С. 106-115.
4 Колесов В. В. Язык и ментальность. СПб., 2004. С. 23.
5 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004. С. 267.
6 Кураев А. Церковь и молодежь: неизбежен ли конфликт? СПб., 2006. С. 242.
7 Ожегов С. И. Словарь русского языка: ок. 57000 слов / под ред. чл.-корр. АН СССР Н. Ю. Шведовой: 18-е изд., стереотип. М., 1986. С. 157.
8 Ожегов С. И. Словарь русского языка: ок. 57000 слов / под ред. чл.-корр. АН СССР Н. Ю. Шведовой: 18-е изд., стереотип. М., 1986. С. 613.
9 The Oxford English Dictionary / ed. by J. A. Simpson, E. S. Weiner. Oxford, 1989. Vol. 5. P. 490.
10 The Oxford English Dictionary / ed. by J. A. Simpson, E. S. Weiner. Oxford, 1989. Vol. 7. Р 105.
11 The Oxford English Dictionary / ed. by J. A. Simpson, E. S. Weiner. Oxford, 1989. Vol. 7. Р 212.
12 The Oxford English Dictionary / ed. by J. A. Simpson, E. S. Weiner. Oxford, 1989. Vol. 10. Р 62.
13 The Random House Dictionary of the English Language / ed. by Jess Stein etc. New York, 1983. Р 597.
14 The Random House Dictionary of the English Language / ed. by Jess Stein etc. New York, 1983. Р 711.
15 Webster’s Third New International Dictionary of the English Language (Unabridged). Chicago, 1993. Р. 1266.
16 Телия В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте: сб. науч. тр. / отв. ред. В. Н. Телия. М., 1988. С. 30.
17McDowall D. Britain in Close-Up. Edinburgh, 2003. Р. 170; Poole A. L. Medieval England. A New Edition. Oxford, 1958. Р. 383.
18 Green J. Cassel’s Dictionary of Slang. London, 2004. Р. 233.
19 Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / пер. с нем. / послесл. А. В. Гулыги и В. А. Зве-гинцева / под общ. ред. Г. В. Рамишвили. М., 2000. С. 301.
