CC BY
28
К ВОПРОСУ О ТВЕРДЫХ, МЯГКИХ И ПОЛУМЯГКИХ СОГЛАСНЫХ В КОЛЬСКОМ СААМСКОМ
Памяти Георгия Мартыновича Керта (1923—2009)
1. Введение
Под кольским саамским мы понимаем самые восточные саамские языки — кильдинский и терский саамский. Впервые предположение о существовании фонологического различия между мягкими, твердыми и полумягкими дентальными в восточносаамском ареале (в вороньинском диалекте кильдинского языка) было выдвинуто Г. М. Кертом и M. И. Матусевич в 1962 году [Керт, Матусевич 1962]. Впоследствии Керт развил эту идею в своих более поздних публикациях [Керт 1971, 1993]. Он считал, что в кильдинском есть три типа дентальных согласных: твердые Л/1, /ё/, /п/, полумягкие /1/, /ё'/, /п/ и мягкие Л1/, /ё'/, /п'/, которые различаются по степени палатализации (непалатализованные — «твердые», слабо палатализованные — «полумягкие» и сильно палатализованные — «мягкие»). В своих первых публикациях Керт рассматривал мягкие /п'/ и Л'/ и полумягкие /п/ и /1/ как разные фонемы, а полумягкое [ё] cчитал позиционным вариантом мягкого /ё'/ [Керт, Матусевич 1962: 25; Керт 1971: 46]. Позднее он
1 Здесь и далее фонологическая транскрипция записывается в //, фонетическая — в [] (правила транскрипции см. в Приложении 7; для т.н. «полумягких» во всех случаях используется обозначение типа €, введенное Г. М. Кертом). В цитатах из источников приводится оригинальная транскрипция источников (в т. ч. сохраняется авторское использование //, [] или отсутствие скобок). Во многих случаях для письменных языков параллельно дается также запись в орфографии (у кильдин-ского саамского — на кириллической основе, у северо-, южно- и колтта-саамского — на основе латиницы). Орфографическая запись приводится курсивом без скобок. Кроме того, курсивом без скобок записываются «обобщенные» типы аллофонов или фонем (в случаях вроде: «в киль-динском имеется три типа п»).
определял мягкий /ё'/ и полумягкий /ё/ как разные фонемы [Керт 1993: 137]. Идея Керта была поддержана отечественными лаппо-нистами (см., например, [Зайков 1987; Терешкин 2002]). П. М. Зай-ков говорит о существовании трех рядов дентальных смычных в бабинском (аккала) саамском языке только в отношении t и п [Зайков 1987: 47-58], принимая первоначальную трактовку Керта. С. Н. Терешкин считает мягкий /ё'/ и полумягкий /ё/ не аллофонами, а разными фонемами в йоканьгском диалекте терского саамского [Терешкин 2002], в соответствии с более поздними публикациями Керта. Разными фонемами считает мягкие Л'/ и /ё'/ и полумягкие К/ и /ё/ в кильдинском и Р. Д. Куруч [Куруч 1985: 533]. Общим для отечественных исследователей является то, что все они вслед за Кертом предполагают существование корреляции по твердости/мягкости в кольском саамском, сходной с соответствующей корреляцией в русском языке (/р/ — /р'/, /к/ — /к'/, Л7 — Л7, /х/ — /х'/, /г/ — /г'/, /1/ — /1'/ и т.п. [Керт 1971, 1993]). Финские исследователи, отрицая существование корреляции по твердости/мягкости в восточносаамском2, отказываются и от предположения о существовании трех рядов дентальных. Задача настоящей статьи выяснить, существует ли в кольском саамском корреляция палатализации, охватывающая почти все согласные, как полагал Г. М. Керт. И если да, то существует ли здесь противопоставление трех рядов дентальных согласных, различающихся по степени палатализации.
2. Твердые и мягкие согласные в кольском саамском
Рассмотрим вначале твердые и мягкие согласные без учета дентальных. Для доказательства предположения о существовании корреляции твердых и мягких согласных в кильдинском Керт приводит целый ряд слов, в которых они стоят в одинаковых позициях, причем не только в середине и конце слова, но и в начале. Ср. примеры из [Керт 1971: 44-56]:
2
М. Корхонен принял идею Керта о существовании фонемной корреляции твердых и мягких согласных только в отношении терского саамского [КогЬопеп 1984: 314-315, 320], подробнее см. ниже.
akk (агк) <бабушка^> ak'k' (йгкь) <жена^>
r'agg (рягкэ) <кричать:3SG> ag'g' (агкь) ‘век’
kab'e (коабе) <яма^> kibe (коабэ) <невеста:PART>
jaffe (ёаффэ) <шуметь.INF> jiffe (ёаффе)
<шуметь:PST:1SG > k'ize (кйзэ) <пеленать:PST:3SG> k'iz'e (кйзе) <тянуть:PST:1SG> kuss (кусс) ‘ель’ kus's’(куссь) ‘гость’
p’agg (пягк) <ползти:3SG> pagg (пйгк) <щипать:3SG>
kaлл (кэлл) ‘лоб’ k'am (кЯлл) <чистить:3SG>
van Ce (вшнЬцэ) < идти. INF > v'an 'c'je (вяннЪце)
<венчать.ЮТ > sam'(сймь) <саам:PL> s'am (сям) ‘борода’
namp'es' (лймьпэсь) ‘овца’ /'am?t (лЯммт) ‘лес (в тундре)’
В современной кильдинской графической системе палатализация всех согласных, кроме дентальных смычных, обозначается так же, как и в русском языке. Перед гласными переднего ряда она не обозначается, перед гласными заднего ряда она передается гласными буквами ё, ю, и, я, а в остальных позициях — мягким знаком. Ср. написание слов (частично приведенных выше) с палатализованными согласными: яЫь ‘женщина’, агкь ‘век’, коабесьт <яма^ОС>, ёаффе <шуметь:PST:1SG>, кйссе <пеле-нать:PST:1SG>, куссь ‘гость’, сямь <саам:PL>, пягк ^олзти^Ь^ кЯлл <чистить:1SG>, вяннЬцэ <венчать.INF>, сям ‘борода’. Пала-тограммы Керта [там же: Приложение 3], показывают, что основное различие между согласными заключается в наличие или отсутствии палатализации (в некоторых случаях непалатализованные согласные веляризованы, как, например, /1/ [І]). Об этом же свидетельствуют и данные наших спектрограмм3. Поскольку перед /і/ возможен только мягкий согласный, а перед /і/ — твердый согласный, можно говорить о нейтрализации противопоставления по твердости/мягкости в определенных контекстах и о приватив-ности оппозиции «твердый — мягкий»4.
3 Спектрограммы сделаны на материале кильдинского саамского в рамках финансируемого фондом VolkswagenStiftung проекта «Kola Sааmi Documentation Project», см. http://www2.hu-berlin.de/ksdp/.
4 Гласный переднего ряда /і/ и гласный среднего ряда /у являются в кольском саамском разными фонемами, поскольку они противопо-
М. Корхонен принимает идею Керта о наличии оппозиции твердых и мягких согласных, однако относит ее не к кильдин-скому, а к терскому саамскому. Здесь он выделяет 20 пар согласных, противопоставленных как палатализованные непалатализованным [КогЬопеп 1984: 320]. Причем в терском саамском, по Корхонену, палатализация фонологизовалась не в связи с апокопой гласного переднего ряда, как в кильдинском (поскольку в терском саамском не было апокопы), а в результате разного рода контракций. В результате этого палатализованные согласные оказались в положении перед гласными непереднего ряда (ср., например, тер. Ш1еггат ^ *ш1еггЫаш <измерять:18С>), а непалатализованные — перед гласными переднего ряда (ср., напр., тер. оаП1её^ *оадда]её <засыпать.ЮТ>) [там же: 314]. Таким образом, твердые и мягкие согласные невозможны здесь в конце слова, как это, например, имеет место в кильдинском.
Однако, как правило, финские лаппонисты отрицают существование корреляции по твердости/мягкости в восточносаамском. Восточносаамская палатализация имеет у них две трактовки. Одна точка зрения восходит к Т. И. Итконену, который рассматривает палатализацию как сильно редуцированный «сверхкраткий» гласный, обозначая его маленькой буквой е после согласного. А вторая точка зрения восходит к Э. Итконену, который трактует здесь палатализацию как просодический признак.
Рассмотрим вначале трактовку палатализации как сверхкраткого гласного. В своей фонетической транскрипции Т. И. Ит-конен, помимо сверхкраткого гласного, указывает и палатализованный характер предшествующего согласного (см., например, уагге ‘лес’ [Йкопеп Т. I. 1958: XXXVI]). Его последователи, обозначая фонетическую палатализацию согласного в восточносаамском так же, как Т. И. Итконен, в фонологической интерпретации вообще отказываются от обозначения и палатализованности согласного, и сверхкраткого гласного (см. [Лехтиранта 1986: 28-29]). П. Саммаллахти и А. Хворостухина, ничего не говоря о палатали-
ставлены в начале слова. При этом закрытое [е], перед которым возможны только мягкие согласные, и открытое [е], в положении перед которыми возможны только твердые согласные, в начале слова не противопоставляются и являются аллофонами одной фонемы.
зованности согласного, оставляют в транскрипции кильдинского только сверхкраткий гласный, который они обозначают маленькими буквами е или ‘. См., например, кильд. [р1е11е] пёлль — сев.-саам. Ъеа1Н ‘половина’, [саа77е] чадзь — саЬе1 ‘вода’, [agg1] агкь — аЬИ ‘век’, [guo11l] кулль — guoШ ‘рыба’, [п1е%4 нёлльк — пеа^1 ‘голод’ [8атта11аЫ, Хворостухина 1991: 89-92].
Мы видим, что то, что Керт трактует как палатализацию, в финской традиции рассматривается как редуцированный гласный переднего ряда. Т.е. финские лаппонисты придерживаются исторической трактовки восточносаамской палатализации5. Как известно, палатализованные согласные в большинстве восточносаамских диалектов появились в результате апокопы переднего гласного (см., например, [Ккопеп Е. 1973: 145]). Это видно при сравнении более архаичного в этом отношении северосаамского с восточносаамским. Ср. сев.-саам. guoШ — кильд. кулль ‘рыба’, щауу1 — няввь ‘длинная шерсть на шее у оленя’, logi — лоагкь ‘десять’, 1еаШ — лёййпь ‘ольха’, njalЪmi — нялльм ‘рот’, а также примеры выше6.
Традиционная трактовка палатализации как редуцированного гласного в финской лаппонистической традиции объясняется несколькими причинами. Во-первых, — этимологической, поскольку в саамских языках с более архаичной фонологией сохраняется гласный, вызвавший палатализацию. Во-вторых, — фонетической реализацией признака палатализации, который у большинства согласных выражен изменением качества перехода к последующему гласному (см., например, [Бондарко 1966: 395-396]). П. Ладефогед даже описывает палатализацию как «вторичную гласнообразную артикуляцию, которая обычно занимает очень короткое время» [Ladefoged 1971: 63]. Наконец, возможно, в данном случае сказалось отсутствие палатализованных согласных фонем в родном языке финских исследователей. Ср. замечание
5 Вот как описывает эту ситуацию Т. И. Итконен: «Конечный гласный второго слога в двусложных словах в саамских диалектах России является сверхкратким, неполным или совсем отсутствует, или замещается аспирацией или сверхкратким звуком, похожим на предшествующий согласный, но с вокалической функцией» [Икопеп 1958: XXXVII].
6 Подобным же образом появились палатализованные согласные и в эстонском: /ка!'/ ^ */ка$$1/ ‘кошка’ (ср. вепс. /каи/, сойк. иж. /ка$1/).
Н. С. Трубецкого о том, что при интерпретации палатализованных согласных «иностранец порой замечает только комбинаторные варианты гласных, совершенно не воспринимая тембровых различий согласных» [Трубецкой 2000: 146].
Интерпретация палатализации в конце слова как редуцированного гласного финскими лаппонистами связана и с их трактовкой исконных протосаамских сочетаний согласных с расширяющимися дифтонгами /*1е/ и /*еа/ в кольском саамском. Керт рассматривает палатализацию в словах типа сям ‘борода’, мялк ‘медленно’, пЯjjт ‘тайна’, кёллэ <чистить.ЮТ>, рЯщкэ <ко-лоть.ЮТ (о боли)> и т.п. как признак начального согласного. Согласные в позиции перед исконными дифтонгами /*1е/ и /*еа/ имеют те же фонетические характеристики, что и палатализованные согласные в конце слова, и отождествляются носителями языка с этими согласными. Финские лаппонисты также отмечают в кильдинском фонетическую тождественность палатализованных согласных в конце слова (в словах типа куссь [кш' ] ‘гость’, ср. сев.-саам. guossi /киой/) согласным перед исконными дифтонгами /*еа/ и /*1е/ в начале слова (ср., например, сям ^'аш] ‘борода’, сев.-саам. seamu ^еашй/). Однако они отрицают существование палатализованных согласных фонем и в этой второй позиции. Они трактуют фонетический элемент, который у большинства палатализованных согласных реализуется после основной артикуляции (см. выше), как первый компонент расширяющихся дифтонгов /1е/ и /еа/7. При этом финские исследователи здесь также основываются на этимологических соответствиях в других саамских языках. Ср. кильд. сям — сев.-саам. seamu ‘борода’, пЯjjт ‘тайна’ — Ъеа^и <скрывать.ЮТ>, мЯлк ‘медленно’ — mealgat ‘довольно долго’, кёллэ — geallat ‘чистить.ЮТ’, рЯддкэ — reaggut ‘колоть.ЮТ (о боли)’, кёддЬк — geaдgi ‘камень’, пённэ — pienne ‘собака’ и т.п.
В данном случае мы вновь имеем дело с этимологической трактовкой того фонетически переходного от согласного к гласному элемента, который Керт рассматривает как палатализацию.
7
Ср., например, транскрипцию соответствующих слов у Т. И. Ит-конена [Itkonen 1958]. Аналогичный анализ представлен и у М. Рисслера и Дж. Уилбура [RieBler, Wilbur 2007: 72].
Однако, поскольку этот переходный элемент (исконный первый компонент расширяющихся дифтонгов /*1е/ и /*еа/) в начале слова идентифицируется носителями языка с показателем палатализации в конце слова, следует вслед за Кертом трактовать исконные первые компоненты расширяющихся дифтонгов как признаки палатализации в кольском саамском.
Напомним, что словоформы с палатализованными согласными в конце слова являются односложными. Это делает невозможным интерпретацию палатализованных согласных как сочетаний согласного с гласным. Интересно, что при апокопе гласного непереднего ряда рефлекс этого гласного часто не обозначается Т. И. Итконеном [Ккопеп Т. I. 1958: XXXIV-XXXVI] и никогда не обозначается П. Саммаллахти. Ср., например, кильд. [jogg] ёгк ‘река’ — сев.-саам. johka, [к1111] кйлл ‘язык’ — giella [8атта11аЫ, Хворостухина 1991: 89-92]. Это свидетельствует о вероятном отсутствии второго слога и в словах с исконными передними гласными.
В диахронии процесс совпадения в одну фонему палатализованных согласных аллофонов в середине и конце слова и согласных аллофонов перед исконными расширяющимися дифтонгами можно представить следующим образом. Вначале в киль-динском произошла апокопа /1/ и /е/ и фонологизация палатализации в конечной позиции. После этого начальные элементы расширяющихся дифтонгов /еа/ и /1е/ в первом слоге, фонетически сходные с выражением конечной палатализации, стали идентифицироваться с консонантным признаком палатализации в позиции конца слова. Т.е. переход /*зеаши/ кильд. /э'аш/ сям ‘борода’, произошел в связи с изменением /*кйБ^ кильд. /кш'/ куссь
‘гость’. Вероятно, такой реинтерпретации начального элемента исконных расширяющихся дифтонгов /*1е/ и /*еа/ способствовал и сдвиг ударения внутри дифтонга: [*1-е] [1е-], [*е-а] [еа-].
Таким образом, в кильдинском появились палатализованные согласные в начале слова перед гласными заднего ряда, обеспечивая наличие противопоставления твердых и мягких согласных в этой позиции (примеры см. выше). Многочисленные заимствования из русского языка с мягкими согласными поддержали появление корреляции твердости/мягкости, ср. кильд. Л'ёш'/ тёммь ‘тьма, темень’, /р'ёгуе/ пёрвэ ‘первый’, /^аМ/ зЯЬтЬ ‘зять’, /зашГоШ самлёЬт ‘самолёт’. Отметим, что русские мягкие
согласные перед гласными заднего ряда в кильдинских словах типа зЯЬтЬ и самлёЬт произносятся так же, как исконные саамские согласные перед первой частью этимологического расширяющегося дифтонга. В финской лаппонистике, отрицающей существование палатализованных согласных в кольском саамском, до сих пор принято рассматривать эти русские заимствования как слова с расширяющимися дифтонгами. Ср. например, транскрипцию кильд. zёdэtt ‘зять’ иpierуэi ‘первый’ из [Йкопеп Т. I. 1958: 540, 930].
Учитывая неслоговую природу элемента, восходящего к исконным гласным переднего ряда, можно было бы предположить, что конечные палатализованные согласные в кольском саамском являются реализацией сочетания согласного с /]/, как, например, палатализованные [1'] и [г'] в словах типа ‘лось’ и arg ‘злой’ в шведском языке. Однако в шведском в позиции перед последующим гласным всегда проявляется слогоначальный /у, ср. [е1'] а^ <лось>, но [е1'оеп] а^еп <лось:ББР>; [аг'] arg <злой>, но [аг'^а] arga <злой:РЬ >. Это свидетельствует о том, что палатализованные [1'] и [г'] являются здесь реализацией сочетаний /у/, /ц/. В отличие от шведского, палатализованные согласные в кольском саамском никогда не проясняются в сочетание согласного с Ц], в которых Ц] бы оказывался слогоначальным перед гласным следующего слога. Следовательно, палатализацию в кольском саамском фонологически нельзя отделить от предшествующего согласного.
В том случае, когда палатализация неотделима от согласного, она чаще всего является фонологическим признаком последнего, однако теоретически она может относиться и к единице, большей, чем фонема. Таким образом, оказывается, что определение фонологического статуса палатализации является наиболее простым в том случае, если палатализованный согласный может стоять в т. ч. в конце слова. Если же он возможен только в позиции перед гласным (как это было, например, в старославянском и древнерусском, и как это сейчас имеет место в южносаамском и в терском саамском), определить однозначно статус палатализации сложнее.
Именно случаи второго типа и послужили основанием для выделения палатализации как просодического признака. Предположения о возможности существования фонологически неделимого комплекса, состоящего из сочетания согласного с гласным,
выдвигались на протяжении всего ХХ века (обзор см. в [Журавлев 1966: 79-84]). В связи с нашим материалом более всего релевантна идея Аванесова о существовании эпохи фонологически нерасчлененных силлабем в праславянском и древнерусском, когда качество согласного (палатальный/непалатальный) было связано с качеством последующего гласного (передний/задний) [Аванесов 1947: 48]. Таким образом, Аванесов предположил просодическую интерпретацию палатализации в праславянском и древнерусском. В дальнейшем для описания этого явления был введен термин «слоговой сингармонизм». В это же время выдвигал свои идеи и английский африканист Дж. Р. Фирт. Он писал о просодиях палатализации, веляризации и назализации, которые могли характеризовать не только отдельный слог, но и многосложное слово в ряде африканских языков [Firth 1948].
Просодическую интерпретацию палатализации стали использовать и при описании фонологической системы саамских языков. Впервые предположение о существование просодий палатализации и веляризации в южносаамском было выдвинуто Г. Хассельбринком. Он утверждал, что в ударном слоге палатализованные согласные возможны только в сочетании с передними гласными, а веляризованные — только в сочетании с непередними гласными. Соответственно, нельзя рассматривать палатализацию или веляризацию ни как признак согласных, ни как признак гласных, а следует говорить о просодических признаках палатализации и веляризации [Hasselbrink 1965: 45-55]. Наряду с признаками палатализации и веляризации, Хассельбринк говорит о существовании еще двух просодических признаков — палатальности и велярности. В южносаамских словах типа /bi,ssedh/ bissedh <жарить.ЮТ> и /ee,ge/ eege ‘собственность’ вся словоформа пронизана просодическим признаком палатальности. Для слов типа /bi^ssedh/ bi'ssedh <мыть.ЮТ> и /ee^luo/ ealoe ‘стадо оленей’ характерна просодема веляризации. Слова типа /gasge/ gaske ‘середина’ и /aalgab/ aalkam <начинать:180> просодически велярны. Для слов же типа /gi sge/ giske ‘между’ и /eevlgib/ aelkim <начи-нать:Р8Т:180 > характерна просодема палатализации.
Отметим, что, по Хассельбринку, на базисе одинаковой фонемной структуры противопоставляются не две просодемы, палатализация и веляризация, а три. Например, для словоформ, где
в первом слоге представлено сочетание согласного с гласным /i/, возможны палатальные последовательности (palatal sections / J, как в /bi,ssedh/ bissedh <жарить.ЮТ>), веляризованные последовательности (velarized sections /_ /, как в /bissedh/ bissedh <мыть.ЮТ>) и палатализованные последовательности (palatalized sections / /, как в /gi sge/ giske ‘между’). Соответственно, на фонемных последовательностях, содержащих в первом слоге /и/, возможны велярные, веляризованные и палатализованные просо-демы. Тип просодемы определяется типом сочетания гласного и согласного в ударном (первом) слоге.
Э. Итконен использовал идею Хассельбринка о просодической интерпретации южносаамской палатализации для анализа палатализованных согласных в кильдинском [Itkonen E. 1971: 106-108]. Такая трактовка была поддержана и М. Корхоненом в отношении колтта-саамского [Korhonen 1975: 15-17]8. В. Клаус также считает, что следует говорить о просодической природе палатализации в кильдинском, поскольку палатализация охватывает здесь всю структуру слога [Клаус 1984: 278]. Действительно, целый ряд форм в кильдинском выглядит так, что просодическая интерпретация палатализованности кажется наиболее подходящей. Г. М. Керт также отмечает более переднюю реализацию некоторых гласных в позиции перед палатализованными согласными, в частности дифтонгов /ua/ и /ue/ [Керт 1971: 69-70].
Однако при просодической палатализации не должны быть возможны ни сочетания непереднего гласного с палатальным или палатализованным согласным, ни сочетания переднего гласного с непалатализованным согласным. Но именно такие сочетания как раз и возможны в кильдинском. На это указывал еще Э. Итко-нен, приводя подобные формы как аргумент в пользу консонант-
8 Как было сказано выше, позднее Корхонен признал существование фонемной корреляции палатализации в кольском саамском, однако только для терского саамского. Причем именно терский саамский, с его отсутствием апокопы, мог бы более подходить для признания просодической природы палатализации. Основанием для фонемной интерпретации палатализации в терском саамском служит для Корхонена, прежде всего, менее ярко выраженная связь качества гласного с качеством последующего палатализованного согласного, чем в других восточносаамских диалектах (см. [КогЬопеп 1984: 313-314]).
ной природы палатализации, ср. кильд. [ш1ег] мёрр ‘море’, но [ш1ег] мёррь ‘мера’; ] сайй<точить:38С> (с более передним a),
но [заЦ] сайй ‘место’ (с более задним a) [Itkonen Е. 1971: 107]. Сам Э. Итконен все же предпочитает просодическую трактовку палатализации в восточносаамском [там же: 107-108].
При этом количество примеров, в которых палатализация согласного не сочетается с передним образованием предшествующего гласного, является весьма существенным. К приведенным выше примерам Э. Итконена можно было бы добавить множество случаев, в которых после переднего гласного следует непалатализованный согласный. Ср. кильд. [кй] кйлл — сев.-саам. gieIIa ‘язык’, [1'ё§к] лёсск — Ieaska ‘вдова, вдовец’, [ш'ёёаз] мёдас — miedas ‘по направлению, течению (ветра, реки)’, [р'1у1] пйввл — ЫеуЫ ‘проталина’ и т.п. Еще больше количество примеров сочетаний гласных заднего или смешанного ряда с последующими палатализованными согласными. Особенно отчетливо видно отсутствие связи качества гласного с качеством последующего согласного в том случае, когда они разделены слоговой границей. Ср., например, [Й^'а] лузя — диминутив от [1ш] лусс ‘семга’, [шй.г'а] муря — диминутив от [шйг] мурр ‘дерево’, [1б.1'а] толя — диминутив от [1б1] толл ‘огонь’ и т.п.
Корреляция по твердости/мягкости едва ли была заимствована в кольский саамский из русского, как считали Г. М. Керт [Керт 1994: 111] и Е. Стадник ^аётк 2002: 34, 165]. И фонетическая характеристика палатализации в саамском (где она слабее, чем в русском), и ее диахрония, предполагающая апокопу, свидетельствуют о ее независимом развитии (ср. также [К1еШег 2007: 231]). Однако многочисленные русские заимствования и фактическое двуязычие носителей саамских диалектов Кольского полуострова стали важным фактором укрепления этой корреляции.
Все вышесказанное свидетельствует о том, что трактовка палатализации в восточносаамском ареале как просодического признака или как редуцированного гласного переднего ряда едва ли возможна. Следует признать справедливость интерпретации Керта, предположившего наличие в кольском саамском корреляции по твердости/мягкости.
3. Мягкие и полумягкие дентальные в кольском саамском
Постулировав наличие корреляции по твердости/мягкости в кильдинском, Г. М. Керт предположил особое в этом смысле положение дентального ряда, где противопоставлены не только твердые и мягкие, но и полумягкие Ш, /&/, /п/. Основные позиции противопоставления твердых, мягких и полумягких — это середина и конец слова. Ср. оппозицию типа кильдинской в записи Керта: тапп (манн) ‘месяц’ — mann' (маннЬ) ‘яйцо’ — man'n' (маннь) ‘невестка’. Палатограммы данных словоформ свидетельствуют о разной степени палатализации у мягких и полумягких [Керт, Матусевич 1962: 24; Керт 1971: Приложение 3].
Однако типологические данные ставят под сомнение возможность предполагаемого Кертом различия мягких и полумягких дентальных. Уже Трубецкой отмечал, что в языках с корреляцией палатализации палатальный ряд не может быть автономным, поскольку он неизбежно расценивается как палатализованный апикальный или палатализованный гуттуральный [Трубецкой 2000: 146-147].
Е. Стадник, возражая Трубецкому, приводит кильдинский, терский саамский, польский, нижнелужицкий, ирландский и гэльский шотландский в качестве языков, в которых различаются палатальные и палатализованные дентальные ^аётк 2002: 31-32]. В польском и нижнелужицком она выделяет противопоставление дентального /п/ палатальному /п/, фонетически отличающееся от противопоставления непалатализованных и палатализованных согласных (/ш/ — /ш'/, /р/ — /р'/ и т.п.). Но функциональные отношения дентального и палатального п в польском и нижнелужицком оказываются абсолютно идентичными отношениям палатализованных и непалатализованных согласных (в частности, эти оппозиции нейтрализуются перед передними гласными). Следовательно, палатальные имеет смысл фонологически интерпретировать как палатализованные согласные (см. выше высказывание Трубецкого).
В ирландском и гэльском шотландском положение более сложное. Здесь действительно есть некоторые основания для предположения о существовании противопоставления палатальных палатализованным. Однако ситуация в этих языках отличается от положения дел в кольском саамском. В ирландском и гэльс-
ком шотландском сохраняется оппозиция исконных сильных не-ленированных сонантов, которые традиционно обозначаются как ь и л, простым сонантам п и I. При этом каждый из членов этих пар может иметь палатализованный коррелят (/п/ — /п'/, /к/ — /к'/, /1/ — /1'/, /ь/ — /ь'/)9. Сильные ь и л отличаются от I и п длительностью (ср. их обозначение в древнеирландском как II и пп) и местом образования (они дентальные, тогда как I и п — альвеолярные или постальвеолярные) [8ошшегГе^ 1922: 48-50, 73-75; Во^^0ш 1940: 23-24, 69-70; 1941: 37-39]. Речь идет в данном случае не о противопоставлении палатализованных дентальных палатальным, а об оппозиции долгих (сильных) дентальных /к/ и /ь/ долгим (сильным) палатализованным дентальным /к'/ и /ь'/ и оппозиции кратких альвеолярных /п/ и /1/ палатализованным альвеолярным /п'/ и /1'/. Ирландские и гэльские шотландские диалекты отличаются друг от друга тем, какой из фонетических признаков исконных неленированных сонантов оказывается релевантным (длительность, напряженность эпиглоттиса или место образования). Самым устойчивым из этих признаков является место образования (дентальные ув. альвеолярные или постальвеолярные). Таким образом, в данном случае мы имеем дело не с противопоставлением палатализованных дентальных палатальным, а с оппозицией палатализованных апико-дентальных /ь'/ и /к'/ палатализованным апико-альвеолярным /1'/ и /п'/.
Существование противопоставления палатализованного /п'/ палатальному /п/ в кольском саамском еще можно попытаться сопоставить с ситуацией в ирландских и гэльских шотландских диалектах, хотя, как мы видели выше, это сопоставление не вполне правомочно. Но предполагаемое Кертом противопоставление шумных смычных ? и ё по степени палатализованности вообще не находит типологических параллелей. Малая типологическая вероятность существования противопоставления дентальных с разной
9 Противопоставление четырех п (/п/ — /п'/, М/ /N7) и четырех
/(/1/ — /1'/, /ь/ — /ь'/) есть, например, в ирландском диалекте Донегала [Sommerfelt 1922: 48-79]. В гэльских шотландских диалектах отмечают противопоставление только трех п и 1, причем только в случае с 1 можно было бы говорить о двух разных типах палатализации (/1/ — /1'/ — /ь'/). При противопоставлении трех п (/п/ — М/ — /N7) только /N7 является палатализованным [см. ВощБйит 1940: 17, 23-24, 84, 1941: 10, 37-39].
степенью палатализации заставляет нас рассмотреть предположение Керта о твердых, мягких и полумягких дентальных подробнее.
Начнем с противопоставления мягкого и полумягкого дентальных смычных. Мягкий /t'/ возможен, по Керту, в начале слова, ср., например, кильд. t'aht (тяЬт) — сев.-саам. deaivva <попа-дать:3SG>, но taht (т^т) <хотеть:3SG>; t'al'l' (талль) — dealli ‘скользкое дерево, подкладываемое под лодку’, но tarn (талл) ‘медведь’ [Керт 1971: 46]. Кроме того, мягкий оказывается возможным и в середине слова в интервокальном положении, ср. t'at'a (тята) <олень^Ш>, но tata (тата) <хотеть:1SG> [там же]. Долгого мягкого согласного /t'/ (у Керта — t't) нет.
Полумягкий краткий /1/ возможен в середине слова перед мягким согласным: k'etk (кётЪк) <росомаха^>, в конце слова после согласного: pertes't' (пэртэсьт) <дом:LOC>, и в конце слова после гласного: k'itket' (кйдЬкэтЪ) <камень:Аге^>. Полумягкий долгий возможен в середине слова перед мягким согласным: k'etk (кёттЪк) ‘росомаха’, и в конце слова после гласного: att' (адті) ‘теперь’, pit't'(пыдт) <принести:IMP>.
Полумягкий /d/ возможен в середине слова перед гласным: pude (пудэ) <приходить:PST:3SG>, в середине слова перед мягким согласным: kedg' (кёдЬк) <камень^Ь>, и в конце слова после мягкого согласного: naVd'(наввьт) ‘зверь’. Мягкий [d'] выступает в ранних публикациях Керта только как позиционный вариант полумягкого перед передними гласными [Керт 1971: 45-46].
Таким образом, оказывается, что мягкие и полумягкие дентальные смычные находятся в кильдинском в дополнительной дистрибуции. Причем это относится не только к полумягкому [d] и мягкому [d'], что отмечал сам Керт10, но и к полумягкому [t] и мягкому [t']. В начале слова мягкость [t'] обозначается последующими гласными буквами е, ё, и, ю, я. В середине слова перед гласной /е/, по Керту, может стоять только полумягкий, который на письме обозначается следующей за согласным особой буквой э (например, ёадтэ <ехать.ЮТ>, коадтэ <вязать.ЮТ>, юдэнЬ <блюд-^:COM> (от юдтЬ ‘блюдце’)). Для обозначения полумягких
10 Г оворя в более поздних публикациях о существовании фонем мягкого /ё'/ и полумягкого / ё'/, Керт не приводит аргументации в пользу своей новой трактовки, см. [Керт 1993].
перед /а/ после согласного используют букву а. Даже если предположение о различном фонетическом характере палатализации в начале и в середине слова справедливо (хотя наш материал это различие не подтверждает), очевидно, что мягкое и полумягкое t оказываются в дополнительной дистрибуции. В кильдин-ской орфографии это состояние находит отражение в том, что в начале слова нет написаний тэ или та, а в середине слова — написаний те.
Если Керт не дает минимальных пар для демонстрации противопоставления твердых, полумягких и мягких t в кильдин-ском, то Зайков, говоря об оппозиции трех типов дентальных в бабинском языке, приводит противопоставление А/ — /i/ — /1'/ в начале слова, ср. tahk <бить:38С> — ^Ь'к ‘очаг’ — t'ahk <тол-ковать:38С > [Зайков 1987: 47]. Однако та фонема, которую Зай-ков интерпретирует как мягкое /1'/, скорее всего является продвинутым вперед мягким /к'/, ср. сев.-саам. /ксаЬка!/ geahkat <тол-ковать.ЮТ >11. Хотя не исключено, что в бабинском мы наблюдаем процесс превращения палатализованного велярного в палатальный смычный.
Если мы сравним дентальные смычные, определяемые Кер-том как полумягкие и обозначаемые на письме «полумягким знаком» Ь, с недентальными мягкими (палатализованными) согласными, то увидим их абсолютную функциональную идентичность. Причем она дополняется и общностью происхождения. Так называемые полумягкие дентальные смычные и мягкие недентальные согласные имеют один и тот же источник: исконное сочетание согласного с подвергшимся апокопе передним гласным. Ср. (в записи Керта) кильд. кйИ' (кулль) — сев.-саам. guoIIi ‘рыба’, кйу^' (куссь) — guossi ‘гость’, т'ёг'г' (мёррь) — mearri ‘мера’ и пёё'ё' (нёдтЬ) — neahti ‘куница’, пйЫ' (ну^Ь) — пиоЫЫ ‘невод’. Соответственно, русские заимствования с мягкими дентальными смычными также интерпретируются носителями языка как полумягкие и обозначаются на письме полумягким знаком, ср. (зяЪтЬ)
‘зять’. Интересно, что в кильдинской орфографии мы не встретим
11 Ср. также реализацию «мягкого» к как палатального аффрици-рованного в этой позиции в колтта-саамском, напр. [сіеь£] /кіек/ кіокк, кильд. /к'і§§/ кигк, сев.-саам. /кіеИка/ giehka ‘кукушка’.
сочетания т или д с мягким знаком, который используется для обозначения мягкости других согласных. Вместо мягкого знака после т и д представлен только полумягкий знак Ь. Это тоже может свидетельствовать об идентичном функциональном наполнении графем мягкого и полумягкого знаков в сочетаниях типа тЬ и дЬ и типа рь, кь, мь и др. В начале слова фонетически полумягкие согласные невозможны. В этой позиции Керт отмечает только мягкие согласные. Мягкое А'/ и прочие мягкие согласные в позиции перед гласным также имеют единый источник происхождения — сочетание согласного с передними гласными и с исконным первым элементом расширяющихся дифтонгов /*1е/ и /*еа/. Ср. кильд. Л'аГ/ тялль — сев.-саам. ёеаШ ‘скользкое дерево, под. кладываемое под лодку’ и кильд. ^'аш/ сям — сев.-саам. seamu ‘борода’.
Таким образом, мягкость и полумягкость г, также как и мягкость и полумягкость ё, не противопоставлены ни в начале, ни в середине, ни в конце слова. Т.е. следует говорить не о фонологическом противопоставлении трех типов дентальных смычных — твердых, мягких и полумягких, — а только об оппозиции твердых А/ и /ё/ мягким Л'/ и /ё'/, функционально соответствующей противопоставлению других твердых и мягких согласных.
Что же заставило Керта предположить существование фонологически противопоставленных твердых мягких и полумягких дентальных смычных в кольском саамском? Думается, что такое предположение обусловлено двумя причинами.
Во-первых, здесь могла сыграть роль фонетическая реализация полумягких [£] и [ё], заметно отличающаяся от фонетической реализации Л'/ и /ё'/ в русском, где мягкие дентальные смычные аффрицированы. В кольском саамском палатализация [!;'] и [ё] не сопровождается их аффрицированностью, она как бы «слабее» русской палатализации. Отсюда и термин «полумягкие».
Однако сопоставление с русской палатализацией — не единственная причина определения Кертом полумягких и мягких дентальных смычных как разных фонем. Гораздо более веским основанием является обнаруженное здесь Кертом противопоставление трех типов дентальных носовых согласных, которое Керт трактует как оппозицию твердых, полумягких и мягких [Керт 1971: 59-60; 1993: 137]. Корхонен, вслед за предположе-
нием Керта о трех типах п в кильдинском, предлагает такую же трактовку и для терского саамского [КогЬопеп 1984: 315]. Стад-ник, опираясь на данные Керта, трактует твердое, полумягкое и мягкое п как непалатализованное /п/, палатализованное /п'/ и палатальное /п/ [81аётк 2002: 31-32].
Предлагаемое Кертом выделение указанных трех типов фонологически противопоставленных п, в отличие от предположения о релевантности трех типов дентальных смычных, имеет все основания. О том, что они фонологически различны, свидетельствуют их оппозиция в одинаковых контекстах, ср. приведенные выше mаnn (манн) ‘месяц’ — mann' (маннЬ) ‘яйцо’ — man'n' (маннь) ‘невестка’. О том, что и «полумягкое» /п'/, и «мягкое» /п/ являются фонологически неделимыми с сегментной точки зрения, свидетельствует тот факт, что в их сочетаниях с последующими гласными в середине слова невозможен слогоначальный /]/. Причем оказывается, что именно полумягкое [п] функционально и диахронически соответствуют мягким недентальным согласным. Они имеют одинаковые источники происхождения — сочетания согласных с исконными гласными переднего ряда. Ср. кильд. саннЬ — сев.-саам. satni ‘слово’, паннЬ — ЪаШ ‘зуб’, поаннЬ — Ъоёш ‘дно’ и кильд. кулль — сев.-саам. guolli ‘рыба’, лоагкь — Iogi ‘десять’, лёhпь — ЬаШ ‘ольха’.
Таким образом, характерное только для кольского саамского ареала «полумягкое» (палатализованное) /п'/ (у Керта — п) образовалось в результате апокопы. При этом «мягкое» (палатальное) /п/ (у Керта — п') имеет своим источником исконное палатальное /*п/, которое реконструируется для протоуральского ^апЬипеп 1982: 24] и протосаамского [КогЬопеп 1981: 133]. В отличие от полумягкого (палатализованного) /п'/, оно характерно для всех саамских языков. Палатальное /*п/ было возможно в протосаамском и в начале слова, и в середине слова перед гласным. К этим исконным позициям в восточносаамском ареале с апокопой добавилась и позиция конца слова. Ср. в интервокальной позиции: /кёпа!/ кэнял — сев.-саам. /капа1/ ganjaI 12
12 ^
В северосаамском нет корреляции палатализации, а палатальное /п/, восходящее к исконному протосаамскому палатальному /п/, обозначается на письме сочетанием и/.
‘слеза’, /vunal/ вунял — /vuonal/ vuonjal ‘оленья самка от года до двух лет’; в конце слова после гласного: кильд. /mun/ мунь ‘мороз’, /vuen / вуэннь ‘невестка, жена старшего брата’, /cuen/ чуэнь — сев.-саам. /$uona/ cuonja ‘гусь’. Кроме исконного прото-саамского палатального /*П/, источником палатального /П/ в восточносаамском оказываются и русские заимствования (ср. кильд. /ijun'/ июннь ‘июнь’). Именно середина и конец слова и являются основными позициями противопоставления «полумягкого» /n'/ «мягкому» /П/. В начале слова эта оппозиция нейтрализована. Палатализованное /n'/, появившееся в результате реинтерпретации первой части исконных расширяющихся дифтонгов /*ea/ и /*ie/, совпало с рефлексом исконного палатального /*П/. Примеры первого типа: кильд. /n'el'k'/ нёлльк — сев.-саам. nealgi ‘голод’, /n'alke/ нЯллкэ — nealgut <голодать.ЮТ>, /n'ed'/ нёдтЬ — neahti ‘куница’, /n'ljt/ нйййт — nieida ‘дочь’, /n'lf / нйрр — nierra ‘щека’. Примеры второго типа: кильд. /n'un'/ нюннЬ — сев.-саам. njunni ‘нос’, /n'av'/ нЯввь — njavvi ‘длинная шерсть на шее оленя’, /n'ad'e/ нядтэ — njaddit <прикреплять.ЮТ>, /n'al'm'/ нЯлльм — njalbmi ‘рот’.
Кроме обнаруженной Кертом оппозиции трех разных n, отличающихся степенью палатализации, можно предположить и противопоставление трех аналогичных l. Существование трех таких l в терском саамском предположил Корхонен, сопоставляя их с тремя n и приводя в качестве доказательства формы кїлл(а) ‘язык’ — kille <язык:^> — vill'(a) ‘брат’ [Korhonen 1984: 315]. Оппозицию трех l в кильдинском предложили М. Рисслер и Дж. Уилбур [Riefiler, Wilbur 2007: 68-72]. В качестве доказательства существования противопоставления палатализованного и палатального l в кильдинском можно привести пары типа /р'еі/ пёлльй ‘ухо’ (ср. сев.-саам. beallji) — /р'еЇ'/ пёлль ‘половина’ (ср. сев.-саам. bealli), /mal/ малльй ‘окись’ — /ma!'/ малль ‘сок деревьев’ (ср. сев.-саам. maihli). В положении перед гласным следующего слога ни в формах типа пёлльй и малльй, ни в формах типа пёлль и малль [j] не появляется. Это свидетельствует о том, что и палатальное Л/, и палатализованное /l'/ являются сегментно далее неделимыми фонологическими единицами.
Если источники палатализованного /l'/ ясны (они соответствуют источникам других палатализованных согласных, см. вы-
ше), то вопрос об источниках палатального Л/ не столь однозначен. В отличие от единодушного признания наличия палатального /*п/ и в протоуральском, и в протосаамском всеми финно-угроведами, вопрос о существовании в них палатального /*1/ остается открытым. Корхонен не включает его в состав фонем протосаамского [КогЬопеп 1981: 132]13. Однако некоторые финно-угроведы не отрицают возможность его существования и в прото-уральском, и в протосаамском ^апЬипеп 1982: 24; Hajdй 1987: 184]. О существовании палатального /*1/ в протосаамском может свидетельствовать палатальное Л/ во многих современных саамских языках, ср., например, приведенную выше северосаамскую форму ЪeaIIji /реаН/. Но его позиционное распределение в любом случае отличалось от распределения палатального /*п/, поскольку /*1/, в отличие от /*п/, было невозможно в начале слова.
Для синхронной фонологической интерпретации палатального и палатализованного I вопрос об их источниках не столь важен. Важно, что они являются в сегментном отношении далее неделимыми фонологическими единицами и противопоставлены в одинаковых позициях. Поскольку палатальное и палатализованное I не противопоставлены в начале слова, следует говорить
об их нейтрализации в этой позиции.
Новая трактовка фрагмента саамского консонантизма предполагает и необходимость внесения определенных изменений в кильдинскую орфографию. В частности, можно было бы предложить всегда одинаковым образом обозначать палатализацию у всех согласных фонем, в том числе у /1'/, /ё'/ и /п'/, а также единообразно обозначать палатальность /п/ и Л/. Однако вопрос о кильдинской орфографии сложен, так как разные группы носителей языка имеют о ней крайне различающиеся представления. Поэтому мы пока воздержимся от предложений по ее усовершенствованию.
4. Выводы
Подытоживая, следует признать существование введенной Кертом корреляции палатализованных (мягких) и непалатализо-
13 Позднее Корхонен признал возможность его существования в протоуральском [КогЬопеп 1988: 272].
ванных (твердых) согласных в кольском саамском, которая включает в себя и противопоставление дентальных смычных /1/ — /1/, /ё/ — /ё'/. Но последовательный фонологический анализ не подтверждает предлагаемую им оппозицию твердых, полумягких и мягких шумных дентальных смычных, противопоставленных по степени палатализации. При этом в кильдинском и терском саамском существует отмеченное Кертом типологически очень редкое фонологическое противопоставление трех типов п, различающихся по степени палатализации: непалатализованного (по Керту, «твердого») /п/, палатализованного (по Кер-ту, «полумягкого») /п'/ и палатального (по Керту, «мягкого») /п/. Кроме этого, в кольском саамском существует и противопоставление трех типов I: непалатализованного (веляризованного) /1/ [1], палатализованного /1'/ и палатального / V, функционально соответствующее противопоставлению трех типов п. В начале слова оппозиция палатальных и палатализованных I и п нейтрализована.
Палатализованные согласные в конце слова являются рефлексами протосаамских сочетаний согласных с гласными переднего ряда, претерпевшими апокопу. Палатализованные согласные перед /а/ и /е/ явились результатом реинтерпретации первых элементов расширяющихся дифтонгов /*еа/ и /*1е/ как признаков палатализации. Палатальные согласные /п/ и /1/ в кольском саамском являются рефлексами протосаамских (и, возможно, прото-уральских) палатальных /*п/ и /*1/.
Литература
Аванесов Р. И. 1947. Из истории русского вокализма. Звуки «1» и «у» // Вестник Московского государственного университета 1. С. 41-56. Бондарко Л. В. 1966. Некоторые замечания по поводу маркированности-немаркированности членов фонетических противопоставлений // Шаумян С. К. (отв. ред.). Исследования по фонологии. М.: Наука. С. 394-400.
Журавлев В. К. 1966. Группофонема как основная фонологическая единица праславянского языка // Шаумян С. К. (отв. ред.). Исследования по фонологии. М.: Наука. С. 79-96.
Зайков П. М. 1987. Бабинский диалект саамского языка (фонологоморфологическое исследование). Петрозаводск: Карелия.
Керт Г. М. 1971. Саамский язык (кильдинский диалект). Фонетика, морфология, синтаксис. Л.: Наука.
Керт Г. М. 1993. Саамский язык // Ю. С. Елисеев, К. Е. Майтинская, О. И. Романова (отв. ред.). Языки мира. Уральские языки. М.: Наука. С. 134-148.
Керт Г. М. 1994. Саамско-русские языковые контакты // Прибалтийско-финское языкознание: сборник статей / П. М. Зайков, В. Д. Рягоев (ред.). Петрозаводск: Изд-во КарНЦ РАН. С. 96-116.
Керт Г. М., Матусевич М. И. 1962. К вопросу о составе согласных фонем в вороньинском говоре кильдинского диалекта саамского языка // Ученые записки Ленинградского государственного университета 314. Серия филологических наук 63. С. 19-37.
Клаус В. 1984. Об алфавите и орфографии литературного языка кольских саамов // Советское финно-угроведение 20, 4. С. 274-281.
Куруч Р. Д. 1985. Краткий грамматический очерк саамского языка // Р. Д. Ку-руч (ред.). Саамско-русский словарь. М: Русский язык. С. 529-567.
Лехтиранта Ю. 1986. К вопросу о создании письменности для кольских саамов // Советское финно-угроведение 12, 1. С. 25-29.
Терешкин С. Н. 2002. Йоканьгский диалект саамского языка. Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена.
Трубецкой Н. С. 2000 [1939]. Основы фонологии. М.: Аспект-Пресс.
Bergsland K. 1994. Sydsamisk grammatikk. Karasjok: Davvi Girji.
Borgstram C. Hj. 1940. The dialects of the Outer Hebrides. (A linguistic survey of the Gaelic dialects of Scotland 1; Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap, suppl. bind I). Oslo: Norwegian Universities Press.
Borgstram C. Hj. 1941. The dialects of Skye and Ross-shire. (A linguistic survey of the Gaelic dialects of Scotland 2; Norsk Tidsskrift for Sprogvidenskap, suppl. bind II). Oslo: Norwegian Universities Press.
Firth J. R. 1948. Sounds and prosodies // Transactions of the Philological Society. P. 127-152.
Hajdй P. 1987. Die uralischen Sprachen // P. Hajd^ P. Domokos (hgg.). Die uralischen Sprachen und Literaturen. (Bibliotheca Uralica 8). Budapest: Akademiai Kiado. P. 21-450.
Hasselbrink G. 1965. Alternative analyses of the phonemic system in Central South-Lappish. (Indiana University publications. Uralic and Altaic series 49). Bloomington: Mouton.
Itkonen E. 1971. Ehdotus kildinlapin Songujn murteen fonemaattiseksi trans-kriptioksi // E. Itkonen, T. Itkonen, M. Korhonen, P. Sammallahti (toim.). Lapin murteiden fonologiaa. (Castrenianumin toimitteita 1). Helsinki: Vammalan kirjapaino. P. 87-110.
Itkonen E. 1973. Phonetische und phonologische Betrachtung der ostlappischen Dialekte // Suomalais-ugrilaisen seuran aikakauskirja 72. P. 129-149.
Itkonen Т. I. 1958. Koltan- ja kuolanlapin sanakirja. Helsinki: Suomalais-ug-rilainen seura. (Lexica Societatis Fenno-Ugricae 15, 1).
Janhunen J. 1982. On the structure of Proto-Uralic // Finnisch-Ugrische Forschungen 44. P. 23-42.
Korhonen M. 1981. Johdatus lapin kielen historiaan. Helsinki: Suomalaisen kirjallisuuden seura.
Korhonen M. 1975. Zur Phonologie des Skoltlappischen // Symposion Phonologische Analyse der uralischen Sprachen, Berlin, 17.-20. September 1974. (Linguistische Studien, Reihe A, Arbeitsberichte 22). Berlin: Akademie der Wissenschaften der DDR; Zentralinstitut fur Sprachwissenschaft. P. 11-34.
Korhonen M. 1984. Zur zentralen Problematik der terlappischen Phonologie // P. Hajd^ L. Honti (hgg.). Studien zur phonologischen Beschreibung uralischer Sprachen. Budapest: Akademiai Kiado. P. 311-325.
Ladefoged P. 1971. Preliminaries to linguistic phonetics. London; Chicago: University of Chicago Press.
RieBler M. 2007. Grammatical borrowing in Kildin Saami // Y. Matras, J. Sakel (eds.). Grammatical borrowing in cross-linguistic perspective. Berlin: Mouton de Gruyter. P. 229-244.
RieBler M., Wilbur J. 2007. Documentation of the endangered Kola Saami languages // T. Bull, J. Kusmenko, M. RieBler (red.). Sprak og sprak-forhold i Sapmi. (Berliner Beitrage zur Skandinavistik 11). Berlin: Humboldt-Universitat. P. 39-82.
Sammallahti P., Хворостухина А. 1991. Unna sami-сймь satnegirjjas. Удць сймь-sami соагкнэгка. Ohcejohka: Girjegiisa.
Sommerfelt A. 1922. The dialect of Torr Co. Donegal. (Videnskapsselskapets Skrifter II. Historisk-filosofisk Klasse 1-2). Cristiania (Oslo): Jacob Dybwad.
Stadnik E. 2002. Die Palatalisierung in den Sprachen Europas und Asiens: eine areal-typologische Untersuchung. (Tubinger Beitrage zur Lin-guistik 461). Tubingen: Narr.
