Просодика словоформы в нижнелужском диалекте ижорского языка Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ПРОСОДИКА СЛОВОФОРМЫ В НИЖНЕЛУЖСКОМ ДИАЛЕКТЕ ИЖОРСКОГО ЯЗЫКА1

1. Введение

1.1. Общие положения

Данная статья посвящена фонетическому описанию и фонологическому моделированию системы количественных контрастов в стопе в нижнелужском диалекте ижорского языка. В настоящее время на нем говорит около 60-70 человек 1920-1940-х гг. рождения. Основной языковой материал для статьи был собран в ходе 4 экспедиций на Нижнюю Лугу в 2006-2010 гг., а также получен из аудиоархивов (личный архив М. З. Муслимова, архив Центра исследования языков Финляндии в г. Хельсинки). Использовались записи переводных анкет и спонтанной речи 59 носителей нижнелужского диалекта. Группы говоров нижнелужского диалекта выделяются согласно работе [Кузнецова 2009Ь] и представлены на Карте 5 в Приложении 6. В нижнелужском диалекте обнаруживается два крупных ареала — северо-восточный и югозападный. В свою очередь, северо-восточный ареал делится на северную (деревни Липово, Остров, Новая Деревня) и восточную (деревни района Краколья) группы говоров. Юго-западный же подразделяется на южную (деревни по левому и правому берегу р. Луги, от Куровиц, Волково и южнее) и западную (деревни Большое Куземкино, Ропша, Малое Куземкино, Новое Куземки-но) группы.

1.2. Стопа в ижорском языке

Понятие стопы представляется центральным для описания просодики ижорского языка. Стопа определяется в данной работе

1 Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ (проект 08-04-00152а) и гранта фонда Альфреда Корделина. Выражаю глубокую признательность всем носителям нижнелужского диалекта, помогавшим мне в работе, а также участникам ижорских экспедиций под рук. Ф. И. Ро-жанского, М. З. Муслимову и Н. А. Дьячкову за помощь в сборе материала.

как просодическая единица выше уровня слога и ниже уровня фонетического слова, внутри которой наблюдается более сильная фонетическая и фонологическая взаимосвязь слогов и сегментов, чем на межстопных границах (см. анализ этого понятия в типологическом аспекте и в применении к ижорскому языку в статье [Кузнецова 2009а]). Для ижорского, как и для других стопичес-ких языков, основным типом стопы является двусложный. Кроме того, в языке представлены односложные и трехсложные стопы.

Двусложные и трехсложные стопы подразделяются на два основных подтипа: стопы с первым долгим и с первым кратким слогом. Краткий слог — это открытый слог, содержащий краткий гласный. Долгими являются все остальные типы слогов: содержащие долгий гласный или дифтонг и/или закрытые. В дальнейшем будет также использоваться понятие (просодического) ядра стопы. Ядро стопы определяется как последовательность сегментов от гласного первого до гласного второго слога включительно.

1.3. Стопические акценты в ижорском языке

В ижорском языке обнаруживается просодическая взаимосвязь количественных контрастов элементов, входящих в ядро стопы: гласных первого и второго слогов, а также согласных между ними. Выделяется несколько общих схем пропорционального распределения количества в ядре, не зависящих от конкретной сегментной структуры ядра. Одновременно конкретная структура ядра, а также всей стопы, оказывает влияние на абсолютные значения длительности сегментов, поскольку в ижор-ском языке действует тенденция к изохронности стопы (термин «изохронность» введен К. Л. Пайком [Pike 1945]). Эта тенденция состоит в стремлении к уравниванию общей длительности стоп вне зависимости от их сегментного состава. Чем больше сегментов содержит стопа, тем меньше абсолютная длительность каждого из них, и наоборот. Те явления продления и редукции звуков, которые можно описать как следствие действия этой тенденции, считаются в данной работе фонетическими. Те же количественные феномены, которые этой тенденции противоречат, рассматриваются как фонологические.

За счет действия данной тенденции, классы абсолютной длительности сегментов в стопах разной структуры оказываются не-

сопоставимы. Однако эти классы получаются непересекающимися, если измерять длительность сегментов в стопах одинаковой структуры (особенно в речи одного информанта).

Указанные количественные классы сегментов связаны в несколько типовых схем распределения в рамках стопы. Схемы определяют сочетаемость и последовательность классов. Они также описывают более или менее постоянные пропорциональные соотношения между элементами стопы (в особенности ее ядра). Эти соотношения варьируют в речи гораздо меньше, чем абсолютная длительность сегментов.

Кроме того, данные схемы связаны определенными отношениями с распределением различных типов фонетических стопических ударений в словоформе. Основной коррелят ударения — повышение основного тона, вспомогательный — интенсивность гласного.

В данной работе выделяются два параметра, классифицирующие типы ударения в ижорском языке. Во-первых, разграничиваются две степени ударности — главная (более высокий тон, большая интенсивность гласного) и второстепенная. Второстепенное ударение выражено более слабо и в беглой речи реализуется не всегда.

Во-вторых, различаются морфологически связанное и несвязанное ударение. Морфологически связанное ударение не может сдвигаться со слога, на который падает, даже если оно нарушает ритмические фонетические правила постановки стопического ударения в словоформе. Оно может быть главным или второстепенным.

Автоматическое, морфологически несвязанное ударение всегда подчиняется ритмическим правилам членения словоформы на стопы и может быть только второстепенным.

Набор схем количественных контрастов в стопах, несущих ударения этих трех типов, несколько различается.

Фонологическое описание количества в ижорском языке может опираться либо только на количественные классы сегментов, либо только на типовые схемы их распределения в рамках стопы, либо и на то, и на другое. В первом случае количество будет описано исключительно на фонемном уровне, во втором — только на просодическом уровне, в третьем — будет распределено между двумя этими уровнями.

В настоящем исследовании принимается третий вариант описания. То есть для ижорского языка постулируются следующие фонологические оппозиции: а) кратких и долгих фонем, б) типовых схем распределения количества в стопе. В дальнейшем такие типовые схемы называются стопическими акцентами. Они составляют фонологическую просодическую парадигму уровня стопы.

Данный подход к описанию ижорских количественных контрастов различает просодические свойства, во-первых, сегментов в разных позициях в стопе, во-вторых, гласных и согласных. Он был подробно представлен и проиллюстрирован для сойкинского диалекта в статье [Кузнецова 2009а].

Ключевым критерием для выбора именно такого варианта описания является удобство моделирования морфонологической системы языка. Также косвенно учитывались исторические процессы возникновения указанных количественных контрастов.

1.4. Стопические акценты в сойкинском диалекте

В данном разделе будут проиллюстрированы стопические акценты, получаемые при применении описанного выше подхода к сойкинскому диалекту. Прежде всего, упомянем некоторые общие особенности описания сойкинской фонологии с помощью стопических акцентов.

Для гласных основное противопоставление проводится между позициями начального слога стопы под морфологически связанным главным ударением (= «начального слога корневых морфем») и всех прочих слогов (= «неначальных»). В начальном слоге корневых морфем различаются долгие и краткие гласные фонемы. Количество долгих гласных в этой позиции может дополнительно варьировать в зависимости от конкретного стопи-ческого акцента. Все гласные неначальных слогов считаются фонологически краткими. Варьирование их количества целиком относится на уровень реализации различных стопических акцентов.

Для согласных различаются следующие два важнейших типа позиций: а) интервокальная и (только для к, р, э) после сонорного; б) все остальные позиции. Считается, что в позициях первого типа существует фонологическое противопоставление сильных и слабых согласных, а в позициях второго типа согласные всегда слабые. В начальном слоге корневых фонем количество как силь-

ных, так и слабых согласных может дополнительно варьировать в стопах под различными акцентами.

По сравнению со статьей [Кузнецова 2009а], в систему сой-кинских акцентов были внесены некоторые коррективы, учитывающие фонологический контраст, ранее не попавший в поле зрения автора. Скорректированная система была представлена в кандидатской диссертации [Кузнецова 2009Ь]; ср. также последние в этой области фонетические исследования [Магкш 2010, 2011]. Ниже эта система будет изложена в сжатом виде.

В целом для сойкинского диалекта ижорского языка предлагается система из трех акцентов: легкого /7, тяжелого /'/ и сверхтяжелого /"/: Гера [1е-рра] Ма2, На, VI, Мк, К ‘ольха’, Сара [1а-рра] На <поймать.38С>, С" ара [1а-рра] На <убивать.ЮТ>.

1.4.1. Акценты в многосложных стопах. В двух- и трехсложной стопе с первым кратким слогом ядро стопы (УСУ3) реализует всего одну схему распределения количества. В этой схеме второй гласный подвергается просодическому продлению и реализуется длиннее, чем гласный первого слога. В тех случаях, когда ударение на первом слоге такой стопы является морфологически связанным, на фонологическом уровне стопа маркируется легким акцентом: к'апа [ка-па] На, Vo, 8а, 8а ‘курица’, т'арака [га-Ъакка ~ га-Бакка] Re, На ‘полотенце’. Если ударение на такой стопе является морфологически несвязанным, какая-либо акцентная маркировка на фонологическом уровне отсутствует. Ср. вторую стопу в $('атка-1е [§1а^а:1е ~ йа-г^Ме:] VI <старик-ЛЬЬ>. Просодическое ядро стопы с первым кратким слогом может быть названо «уравновешенным», поскольку в нем нет отчетливо выраженной просодической вершины. Первый слог ядра является «средоточием» ударности, а второй — длительности.

2 При каждой словоформе отмечаются населенные пункты, в которых она была зафиксирована в моем материале (расшифровку сокращений см. в Приложении 4). Курсивом без скобок дается фонологическая транскрипция, в [] — фонетическая (правила транскрипции см. в Приложении 7). Морфологические границы внутри словоформ обозначаются только при фонологической записи.

3 Здесь и далее: V — краткий гласный; V — долгий гласный; О — слабый согласный; С — сильный согласный; Я — сонорный; Т — смычный и 5.

Для двух- и трехсложной стопы с первым долгим слогом следует отдельно рассмотреть несколько типов сегментной структуры ядра. В целом ядро такой стопы можно назвать «неуравновешенным», так как первый слог является здесь отчетливой просодической вершиной.

1. В ядре структуры УСУ двух- и трехсложных стоп, несущих морфологически связанное главное ударение, противопоставлены три типа схем распределения количества. Они маркируются тремя стопическими акцентами:

1) легкий акцент: V2 подвергается количественной и иногда качественной редукции4, он обычно короче V: и более чем в 2 раза короче С:

1'та [Н-ппа ~ Н-ппа ~ Н-ппэ] Re, На, VI, 8а ‘город’;

1'та-п [1-шпап ~ 1-шпап ~ 1-шпэп] Re, На <город-ОБ:№>;

к'аШа [ка-Ййа ~ ка-?^э] Re, На, VI, 8а ‘котел’;

2) тяжелый акцент: V2 подвергается просодическому продлению, он обычно превышает по длительности VI и менее чем в 2 раза короче С:

к'апа [ка-Ппа] На, VI, 8а, 8а <курица.РЛКТ/1ЬЬ>;

к'апо-1 [ка-йпд1] На, VI, 8 а, 8 а <курица-1ЬЬ.РЬ>;

к'а^а [ка-?а)а] Re, На, VI, 8а ‘можжевельник’;

3) сверхтяжелый акцент: V2 и С подвергаются просодическому продлению; V обычно превышает по длительности VI, но более чем в 2 раза короче С:

1"та [Н-ппа ~ Н-ппа] Re, На, VI, Мк, К <город.РЛЯТ/1ЬЬ>;

Г'та-э [Н-ппа§] Re, На, VI <город-1Ш>;

п"а!о^-а [па-йс^а] На <тина-РЬ-РЛЯТ>.

Схематически пропорциональные отношения сегментов в ядре УСУ можно записать следующим образом:

1) легкий акцент: V2 < VI, V2 < С/2;

2) тяжелый акцент: V2 > VI, V2 > С/2;

3) сверхтяжелый акцент: V2 > VI, V2 < С/2.

Данные соотношения отражают наиболее общие тенден-

4 Нелабиализованные гласные а, а, е, 1 при этом часто претерпевают редукцию до [э], особенно а и а. Однако редукция неначальных гласных в большинстве говоров сойкинского диалекта проясняется информантами и поэтому может считаться фонетической.

ции. Они являются средними арифметическими, получаемыми при сопоставлении словоформ, содержащих сегменты разного качества и произнесенных в различных просодических условиях разными информантами5. Основой для анализа послужили экспериментальные данные, опубликованные в работах [Кузнецова 2009а, 2009Ь; Магкш 2010].

В качестве одного из примеров приведем результаты измерения количества основных элементов ядра в речи сойкинской информантки AJF из дер. Гамолово6:

Таблица 1. Количественные и пропорциональные характеристики акцентов в различных структурах

ак- цент струк- тура VI, мс о, мс с, мс о, мс V,, мс о, мс V V о V,/ с о кол- во

/7 к'апа 107 17,4 90 20,1 150 22,9 1,4 0,28 1,7 0,43 11

Гша 117 18,4 192 19,8 71 18 0,6 0,18 0,4 0,12 12

/7 1'шап 98 15,1 179 14,8 71 8,2 0,7 0,14 0,4 0,07 7

к'аШа 121 22,3 173 3,2 55 2,3 0,5 0,08 0,3 0,01 4

к'апа 109 18,1 170 18,5 114 25,7 1,1 0,27 0,7 0,15 13

/'/ к'апоі 110 8,2 138 13,1 90 14,1 0,8 0,1 0,7 0,13 5

к'аЪуа 117 19,6 147 11,3 108 22,7 0,9 0,09 0,7 0,18 4

Г'ша 101 19,1 231 19 106 26,8 1,1 0,22 0,5 0,01 15

/"/ Г'шая 96,2 22 200 23,7 100 20,5 1,1 0,32 0,5 0,01 5

п"аїо/а 110 16,6 207 17,6 73 14,1 0,7 0,11 0,4 0,07 3

Примечания. «У2» — длительность гласного 2-го слога; «У2/У1» — отношение гласного 2-го слога к гласному 1-го слога; «С» — длительность интервокального согласного; «о» — стандартное отклонение от среднего; «кол-во» — количество произнесений. В случае структуры к'апа измерялись различные словоформы, содержащие п или 1. Словоформы произносились изолированно или на конце переводной фразы.

5 Результаты более частных исследований (например, конкретных идиолектов) могут отчасти отклоняться от этих общих закономерностей. Например, в приводимом ниже идиолекте А1Б продленные гласные второго слога реализуются несколько короче среднего по информантам уровня. Ср. также варьирование отношения длительности геминат к длительности гласных второго слога по идиолектам в [Магкш 2010: 46].

6 Дополнительные социолингвистические сведения об информантах см. в Таблицах 1-2 Приложения 3.

Редукцию гласного второго слога в первой схеме реализации количества в ядре УСУ (ї'іпа и др.) можно объяснить так же, как и продление второго гласного в стопе с ядром УСУ (к'апа) — действием фонетической тенденции к изохронности стопы. Поэтому в обоих этих случаях просодическая реализация ядра является немаркированной, и стопе приписывается легкий акцент. Отметим, что первая схема количества для ядра УСУ может, как и в случае с ядром УСУ, реализовываться и под морфологически несвязанным второстепенным ударением. В этом случае акцентная маркировка на стопе отсутствует. Ср. минимальную пару, различающуюся наличием ув. отсутствием акцента на второй стопе: 'ікип'аїе [і-ккйпа-йе] Re, На, Уі, Мк, 8а, К ~ [і-ккйПа-йе] Уо ‘на улицу, наружу’ (наречие)

ув. 'ікипа-1е [і-ккйпа:К ~ і-ккйпаК:] Re, На, Уі <окно-ЛЬЬ>. Вторая (к'апа и др.) и третья (1"іпа и др.) схемы распределения количества в ядре УСУ являются маркированными и реализуются только под морфологически связанным главным ударением.

2. Все три типа акцентов отмечены также в ядрах структуры УЯТУ, УСУ, УУСУ, но только в двусложных стопах, например:

1) легкий: р'аїка [ра-їкка] На ‘зарплата’;

2) тяжелый: ]'а1ка Ца-1ка ~ ja•lka] Re, На, Уі <нога.РЛКТ/1ЬЬ>;

3) сверхтяжелый: р"а1ка [ра-Ікка ~ ра-Ікка] На <зарпла-та.РЛЯТ/1ЬЬ>.

3. В ядрах и стопах другой структуры могут быть противопоставлены только по два типа акцента:

а) легкий ув. тяжелый (оппозиция размыта):

к'іика^а [кш-кэёа ~ кш-кэёа] На, Уо, Уі ~ [кш-ккэБа] Re <печь-РЛКГ>

ув. 'аіко-і-а [аііфа ~ аіі^а ~ аіМ^а] На, Уі ~ 'аіко^-а [аі-ккб_іа] Re <время-РЬ-РЛЯТ>

(так же ир'аіко-]-а На, Уі ~р'аіко-]-а Re <место-РЬ-РЛКГ>);

б) легкий ув. сверхтяжелый:

к'оіта [ко-іга] Re, На, Уо, Уі, Мк, 8а, 8а ‘собака’

ув. к"оіта [ко-іга] Re, На, Уо, Уі, 8а <собака.РЛЯТ/1ЬЬ>;

к'йїша [кй-іша] На, Уі, Мк, К ‘холодный’

ув. к"ііШа [кй-1ша] На, Уі <холодный.РЛЯТ/1ЬЬ>;

Ь'ата [Ьа-га] 8у, На ‘ветка’ ув. [Ьа-га] На <ветка.РЛЯТ/1ЬЬ>;

в) тяжелый ув. сверхтяжелый:

ш'аЙа [ша-кИа] Уо ~ [ша-кк1а] На, Уо, VI, 8а ‘сладкий’

ув. к"ык-1-а [ки-кк1а] Уо <цветок-РЬ-РЛКТ>.

1.4.2. Акценты в односложных стопах. Акценты на односложной стопе могут реализоваться в сойкинском диалекте в двух случаях:

1) в последнем слоге словоформ, состоящих из более чем двух слогов;

2) в односложных словоформах.

В первом случае возможна оппозиция:

а) отсутствия акцента — безударный редуцированный гласный (иногда может нести морфологически несвязанное автоматическое ударение):

'1кипа [1-ккйпа] На, Уо, VI ‘окно’, 1кипа-п [1-ккйпап] На, VI <окно-ОБ:№>;

у'а1а-ша [уа-!аша] VI, Уе ~ у'а1а-та [уа-!аша] <лить-1РЬ>;

б) тяжелого акцента — продленный гласный под морфологически связанным второстепенным ударением:

'1кип'а-1 [1-ккйпа:! ~ 1-ккйпа!] VI <окно-ЛБ>;

t'anap'a [Ш-паЪа: ~ Ш-паЪа] Ма, VI, Rб, 8а ‘сегодня’;

в) легкого акцента — фонологически краткий или долгий гласный под морфологически связанным главным ударением:

'1кип'а1 [1-ккйпа-! ~ 1-ккйпа-! ~ 1-ккйпа-!] Re, На, Vo, VI, Мк, 8а, Кв ‘на улице, снаружи’;

р'ипар'а [р-йпар-а] На, VI, Мк ‘подосиновик’.

Что касается односложных словоформ, то они обычно составляют отдельную односложную стопу и маркируются легким акцентом: ш'а На, Vo, VI, 8а ‘земля’, р'йНа, Ма, Vo, VI, Мк, 8а ‘дерево’, о Re ~ 'й У\, Кг, Мк, 8а <быть.1МР>. Однако некоторые односложные словоформы часто выступают в качестве клитик, и тогда для них принимается два варианта фонологической записи: Ьа ~ Ь'а [Ьа ~ Ьа: ~ Ьа-] Re, На, Vo, VI ‘он’, $е ~ э'ё [эе ~ ее: ~ её-] К1, Re, Ма, На, VI, Ve, Ru, Кг, Мк ‘тот’.

2. Основные различия в просодике сойкинского и нижнелужского диалектов

В силу большей диалектной раздробленности нижнелуж-ского диалекта, моделирование системы супрасегментных единиц

для него оказывается сложнее, чем для сойкинского диалекта. Вокализм неначальных слогов нижнелужского ижорского и тесно связанные с ним проблемы акцентологии требуют дополнительного, более подробного экспериментального изучения. Ниже будут представлены предварительные результаты, основанные главным образом на слуховом анализе и только в отдельных случаях подкрепляемые данными экспериментальных измерений длительности звуков.

В целом в нижнелужском и других ижорских диалектах представлены более продвинутые стадии редукции неначальных гласных, чем в сойкинском диалекте. Так, еще в 1960-е гг. А. Лаа-нест отмечал:

В ижорском языке долгие гласные [неначальных слогов — Н.К.] относительно хорошо сохранились в сойкинском диалекте, в то время как в хэваском и нижнелужском диалектах вместо них часто употребляются краткие или полудолгие гласные. Лица, которые еще помнят оредежский диалект, произносят гласные непервых слогов кратко [Лаанест 1967: 35].

Нижнелужский диалект в плане редукции неначальных гласных особенно выделяется на фоне всех вариантов ижорского языка. Неначальные редуцированные гласные в этом идиоме могут выпадать в беглой речи7.

Выпадение, однако, допустимо не во всех позициях. В дальнейшем изложении позиции, в которых выпадение редуцированных гласных возможно, называются неустойчивыми. Позиции, в которых эти гласные выпадать не могут, названы устойчивыми. Правила распределения этих позиций будут рассмотрены в разделе 3.

7

А. Лаанест, рассмотревший конечную редукцию во всех ижор-ских диалектах, пришел к выводу, что в сойкинском, хэваском и оре-дежском диалектах она в большинстве случаев обусловлена грамматическими факторами. Но «в нижнелужском диалекте регулярное падение гласных, связанное с определенными грамматическими формами, неизвестно. Все встречающиеся в этом диалекте случаи падения — это факультативное падение, зависящее от фразовой фонетики» [ЬаапеБ! 1984: 75] (перевод здесь и далее мой; ср. однако в 3.2.3 действие морфологических факторов).

Важное отличие нижнелужского диалекта от сойкинского состоит также в том, что система стопических акцентов, выделяемых здесь по тем же правилам, может содержать максимум два акцента. В дальнейшем они будут называться легким и тяжелым. В нижнелужских говорах не различаются сойкинские тяжелый и сверхтяжелый акценты, так как тяжелый акцент совпал в своей реализации со сверхтяжелым8. Для ряда говоров нижнелужского диалекта, демонстрирующих максимальную степень редукции неначальных гласных, описание через акценты уже становится избыточным. Устройство различных типов просодических систем, обнаруживающихся в рамках нижнелужского диалекта, будет рассмотрено в разделе 4.

3. Редукция и выпадение неначальных гласных в нижнелужском диалекте

Редукция и исчезновение неначальных гласных является многофакторным явлением, базирующемся на правилах стопи-ческой ритмики в рамках ижорской словоформы. Проблема синхронного структурного описания заключается здесь в том, что редукция и утрата кратких гласных в неначальных слогах стопы до сих пор является живым процессом. Подчеркнем, что в данном случае имеется в виду только такая редукция неначальных гласных, которая началась уже после распада пранижнелужского диалекта на отдельные говоры. Т.е. «полный» вариант без выпадения или отпадения гласного обязательно бывает представлен в каком-либо из нижнелужских говоров.

Редукционный процесс един по своим основным принципам. Однако в различных нижнелужских говорах и идиолектах он представлен на различных этапах, демонстрирующих разные типы структурных фонологических соотношений в синхронии.

Поэтому общее описание правил редукции для нижнелуж-ского диалекта как единого идиома возможно только в диахронических категориях. В данном разделе я буду оперировать такими единицами как этимологически краткие и этимологически

8 По-видимому, в нижнелужском диалекте, как и в хэваском, произошло усиление т.н. «вторичных» геминат до длительности «первичных», см., например, [ЬааиеБ! 1987: 289].

продленные гласные. При этом во всех таких случаях (включая приводимые ниже под «*» реконструкции) по умолчанию речь будет идти о пранижнелужском уровне; другие случаи будут оговорены особо.

Пранижнелужские краткие гласные являются рефлексами кратких гласных праижорского языка. Пранижнелужские продленные гласные соответствуют трем типам единиц праижорского:

а) долгим гласным;

б) сочетаниям *УЬУ в неначальных слогах, образовавшим в пранижнелужском диалекте после утраты Ь долгий гласный;

в) автоматически продлеваемым гласным аллофонам второго слога ядра VCV (отметим, что для прибалтийско-финского праязыка этот тип аллофонов обычно считается кратким).

Структурные синхронные соотношения неначальных гласных в различных нижнелужских фонологических системах будут рассмотрены в п. 4.1.

Отметим, что описание редукционных процессов было сделано главным образом на материале 2-4-сложных однокорневых словоформ пранижнелужского диалекта. Однокорневых словоформ, содержащих более 4 слогов, в пранижнелужском диалекте в целом имелось крайне мало. В моем материале все же содержится около 70 словоформ, восходящих к пятисложным структурам такого рода, и некоторые выводы об их просодике также сделаны. Рефлексов шестисложных однокорневых словоформ в корпусе оказалось представлено всего шесть.

3.1. Общие закономерности редукции

3.1.1. Особенности редукции для разных типов гласных. Можно сформулировать следующие магистральные тенденции редукционных процессов:

1) этимологически продленные гласные не подвергаются качественной редукции и выпадению, однако в большинстве позиций претерпевают количественную редукцию до кратких гласных;

2) в ряде позиций этимологически краткие гласные подвергаются количественной и качественной редукции, а также выпадению в том случае, если их исчезновение не приводит к появлению фонотактически недопустимого кластера согласных;

3) в ряде позиций этимологически краткие гласные подвергаются количественной и качественной редукции, но не выпадают

в том случае, если их исчезновение приводит к появлению фонотактически недопустимого кластера согласных.

Фонотактически недопустимые кластеры согласных образуются том случае, если этимологически краткий гласный содержится в закрытом слоге, а также в некоторых типах открытых слогов (см. Таблицу 2 ниже).

Наиболее всего к полному исчезновению склонно э (< *а, *а, иногда *е), затем идет 1, и реже всего выпадение отмечается для лабиализованных гласных о, о, и. Лабиализованные гласные часто становятся редуцированными, но полностью могут исчезать, как правило, только в беглой речи (см. также п. 3.1.7).

3.1.2. Позиции редукции. Качественная редукция и выпадение этимологически кратких гласных может происходить в двух основных позициях:

1) во втором слоге 2-3-сложной стопы;

2) в третьем слоге 3-сложной стопы9.

3.1.3. Просодическая иерархия слогов. Редукционные процессы выявляют определенную просодическую иерархию слогов. Обнаруживаются три основных фактора, на которых основана эта иерархия:

1) позиция слога в стопе: а) начальная (ударный слог) У8.

б) неначальная (безударный слог);

2) структура слога: а) долгий (закрытый и/или содержащий дифтонг или этимологически продленный гласный) У8. б) краткий (открытый, содержащий этимологически краткий гласный);

9 В работах финских и эстонских исследователей типы позиций выпадения гласного противопоставляются в рамках не стопы, а словоформы. Ср. термины ІоррикєШо (фин.) /lдppkadu ~ lдpukadu (эст.) ‘отпадение гласного в абсолютном исходе слова’ и яйаНеШо (фин.) / sisekadu (эст.) ‘выпадение гласного в середине словоформы’. Применительно к рос-сонским ижорским говорам данные процессы разграничиваются в работе [М^ібіє 1925: 81-82]; отпадение гласного на конце словоформы во всех ижорских говорах, как уже говорилось, рассмотрено в работе [ЬааиеБІ 1984]. В рамках наиболее частотных 2-4-сложных словоформ гласный фактически может выпадать только во 2-м и в последнем слоге. Но в 5-слож-ных словоформах встречается выпадение и в 3-м слоге (см. 3.1.5). Общие правила просодического устройства процессов редукции формулируются значительно четче, если оперировать именно понятием стопы.

3) позиция стопы, содержащей данный слог, в словоформе:

а) конечная ув. а) неконечная.

В каждом из этих случаев, при прочих равных условиях, слоги типа (а) обычно в меньшей степени подвергаются редукции, чем слоги типа (б).

Вопрос о том, каким образом распределяются стопические ударения в словоформе, не будет рассматриваться подробно. Для описания процессов редукции на рассматриваемом материале достаточно следующих положений относительно позиций стопи-ческого ударения.

1. По умолчанию ударными следует считать все нечетные слоги, кроме последнего. Таким образом, «дефолтные» схемы распределения ударений в 2-6-сложной однокорневой словоформе имеют следующий вид:

[8.8] — 2 слога;

[8.8.8] — 3 слога;

[8.8.8.8] — 4 слога;

[8.8.8.8.8] — 5 слогов;

[8.8.8.8.8.8] — 6 слогов.

2. «Дефолтные» схемы могут нарушаться в случае наличия в определенных позициях словоформы продленных гласных (за исключением рефлексов праижорских продленных гласных второго слога ядра VCV, см. тип (в) в начале раздела 3). Такие гласные могут перетягивать на себя ударение с соседнего слога.

Не углубляясь в эту тему, обратим внимание только на один наиболее релевантный для редукции процесс такого рода в 4-слож-ных словоформах. Если последний слог 4-сложной словоформы содержит этимологически продленный гласный, то схема распределения стопических ударений может изменяться следующим образом: [8.8.8.8] > [8.8.8.8]. Однако ^мои данные свидетельствуют, что такая перетяжка, по-видимому, происходит не всегда. Ср. [*орейат(т)а] > [о-рейэтта:] Va, Ко <учить:8ир>, но [*орейа](])а] > [о-рейаща] Va, Ко <учитель:РЛКТ/1ЬЬ >. До конца не понятно, какие именно факторы влияют на этот процесс. Судя по имеющемуся материалу, роль здесь может играть характер морфемного членения словоформы, в т. ч. сегментность ув. несегмент-ность морфемы, в выражении которой участвует этимологически долгий гласный. Сегментные морфемы (в т. ч. *-т(ш)а 8БР)

склонны вызывать перетяжку ударения, в то время как несегментные (в т. ч. PART/ILL, которая в приведенном выше праижор-ском примере выражалась продлением гласного) не склонны. Ср. однако колебание модели ударения в аналогичном случае, где представлена несегментная морфема 3SG непрошедшего времени: [si-kerte:llo] Ko <чирикать:3SG>, [juo-nittalo: ~ juo-nittallo:] Va <бегать:3SG>, [va-littelo: ~ va-littallo:] Ko <валяться:3SG>.

Примечание. Интересно отметить один фонологический процесс в 4-сложных словоформах, последний слог которых содержит рефлекс праижорского долгого гласного или сочетания *VhV. В том случае, если третий слог такой словоформы был исконно кратким, он стремится стать долгим за счет усиления краткого согласного на границе 3-го и 4-го слогов до долгого. Варианты с долгим согласным были отмечены для всех зафиксированных структур такого рода. Ср. примеры (усилившиеся согласные перед исконным продленным гласным выделены жирным шрифтом): helise-ma Va <звенеть-8ОТ>, sarafana Ko ~ sarafana Va <са-рафан.рлвт/1ЬЬ>, opetaja Na, Va, Ko <учитель.рлат/1ЬЬ>, opeta-ta Va <учить-1Р8>, parenta-ka Va <чинить-шр.рь>, onetomia Na, Va, Ko <не-счастный.рлат/1ьь>, juonitelo-d Na, Va <бегать-3РЬ>. Однако неясно, следует ли относить это усиление уже на пранижнелужский уровень, т.к. в синхронии встречается и варьирование неусиленного и усиленного согласного (см. южные примеры выше, а также, например, в восточных говорах: pr'avita-m'a [pra-vittsma:] Jo ~ pr'avifg-m'a [pra-vittsma:] Jo <чи-нить-8ир>). Заметим, что в трех- и пятисложных словоформах такого усиления перед исконно продленным гласным не наблюдается: put(g)-ma Va <ловить-8ир>, juonitele-ma Va <бегать-8ир>.

3. «Дефолтные» схемы ударения могут также нарушаться при наличии в словоформе ряда акцентогенных словообразовательных и словоизменительных суффиксов. Такие суффиксы в норме несут морфологически связанное второстепенное ударение, жестко закрепленное за определенным слогом в данных мор-фемах10. Это, например, именные суффиксы *-niko, *-liko, *-riko, *-iko, *-laine, *-kaine, *-raine, суффикс глагольной номинализации *-mine, абессива глагольного супина -mata (и их алломорфы). Аналогичными свойствами, по моим наблюдениям, обладает

10 ,->

За исключением случаев, когда они присоединяются к односложным корням — в такой позиции эти суффиксы обычно теряют ударение, и словоформа составляет единую 3-сложную стопу, см. 3.1.6.

и конгломерат из глагольных суффиксов кондиционалиса и им-персонала *-(()Ы-!з!/-(1:)Ш-1з1, который в синхронии имеет смысл рассматривать уже как единую морфему. Для процесса редукции релевантен сдвиг стопического ударения, вызываемый наличием таких морфем в 5-сложных словоформах: [8.8.8.8.8] > [8.8.8.8.8].

3.1.4. Правила действия процессов редукции. Можно сформулировать следующие правила действия редукции:

1) редукция происходит только в безударных слогах стопы;

2) редукция протекает от кратких слогов к долгим;

3) редукция (обычно) протекает от конца стопы к началу;

4) редукция, по-видимому, протекает сравнительно независимо в разных стопах многостопной словоформы.

Таким образом, в первую очередь под действие редукции, как правило, попадает первый с конца краткий слог каждой стопы, затем — предшествующий ему краткий слог стопы и т.д., затем — первый с конца долгий слог и т.д.

Примечание. Из закономерности (3) имеется исключение — случай неконечной 3-сложной стопы, 2-й и 3-й слоги которой являются краткими. В конечной 3-сложной стопе такого типа наиболее слабым, согласно общему правилу, оказывается третий слог — он и подвергается максимальной редукции, т.е. полному выпадению гласного (процесс 11Ъ, см. 3.1.6). Гласный второго слога же здесь претерпевает редукцию типа 1Ъ: [*гИ;е1е] > [п1эГ0] Уа <ссориться:1МР>. В неконечной же стопе такой структуры просодически наиболее слабым оказывается второй слог. По-видимому, третий слог здесь усиливает именно неконечная позиция стопы, т.е. тот факт, что он не является конечным слогом всей словоформы. Здесь гласный второго слога подвергается редукции и выпадению типа 11Ь: [ *п-1е1етгпе] > [пШетгпе] Ко > [гг101ет1'пе] У а <ссорить-ся:ымьг>, [*п1;е1ета-йа] > [гИ;01ета-й0] Уа <ссориться:8иР:ымь7>.

Следует отметить, что редукция действует рекурсивно. Вначале она осуществляется в первом с конца кратком слоге, где происходит выпадение гласного. Затем редукция применяется ко вновь получившейся последовательности. При этом может оказаться, что в результате предыдущего выпадения гласного структура словоформы изменилась и выпадение гласного следующего исконно краткого слога уже невозможно.

Так, например, частотен случай, когда в результате отпадения второго гласного последовательность из двух открытых слогов

превращается в закрытый слог. В таком слоге гласный уже может только редуцироваться, но не выпадать. Ср. трансформацию двух исконно кратких слогов [*ри.г1] в закрытый слог [рэг']: [*па-.ри.п]

> [па-рйг'1 ~ па-рйг'] Na > [па-рэг'1 ~ па-рэг'] Jo > [па-рэг'1 ~ па-рэг'] Va ‘сосед’.

Можно предположить, что рекурсивность редукции также проявляется в случае с «сужающимися» безударными дифтонгами на *-1 в неначальных слогах11. Слог, содержащий дифтонг, является долгим. Но если второй компонент дифтонга пропадает, то слог становится кратким, и гласный может подвергаться дальнейшей редукции. Например:

[*рй!ш] > [*рй-Ш] > [рШц.] Ко <попадать:Р8Т:38С>;

[*ро1кат е] > [ро1кат] Na > [ро1кэпе] Уа ‘мальчишка’;

[*1аЬ1шуаё] > [1аЬ1;о1уаё] Na > [1аЬ1оуаё] Уа/йп > [1аЬ1;оуэё] Va > [1аЬ10уэё] Уа <хотеть:Р8Т:3РЬ >.

О рекурсивности редукции, в т. ч. в условиях действия морфологического фактора, см. дополнительно в п. 3.2.2.

3.1.5. Схемы редукционных процессов. Закономерности редукции и утраты гласных в неначальных слогах сведены в Таблицу 2. Приводимые в Таблице 2 словоформы взяты из живых говоров. Однако здесь они приводятся в качестве типичных схем фонетических переходов и не снабжаются географическими индексами. Наиболее «полные» варианты, предположительно, в целом соответствуют пранижнелужским сегментным структурам. Позиции редукции и утраты гласных отмечены жирным шрифтом.

Дополнительные примеры на различные этапы действия редукции в конкретных нижнелужских говорах и идиолектах представлены в Таблицах 1-2 Приложения 1.

В следующих двух разделах более подробно описываются основные типы процессов редукции (^-Ь) и утраты (^-Ь) гласных, представленные в Таблице 2. Также суммированы основные группы гласных и дифтонгов, выделяемые по тому, каким именно образом они подвергаются редукции (сведены в Таблицу 3).

11 В настоящей работе подобные дифтонги с точки зрения синхронной фонологии трактуются для нижнелужского диалекта как последовательность гласного и глайда / (ср. также [Кузнецова 2009Ъ]). Однако для пранижнелужского уровня именно в свете правил действия процессов редукции целесообразно говорить еще о дифтонгах на *-1.

Таблица 2. Позиции и схемы процессов редукции и исчезновения этимологически кратких гласных в нижнелужских говорах

редукция (Ia-b) и выпадение (IIa—b) *V(+ *Vi)

конечная стопа

/

2-сложная стопа с 1-м долгим слогом 3-сложная стопа

/

конечный слог стопы 2-й слог стопы с 1-м долгим слогом конечный слог стопы

а) закрытый слог Ia: lamaz1 > lamaz, hel'med2 > hel'mad, sUamed,3 aukod4 а) закрытый слог $о1аша9 >> $о1эш', ке11а1$1а10 >> кеНэ $1, кипе 1а11 >> кйпэ 1, $йге:за12 >> $йге:з, $е1?оша13 >> $е1?ош; Ib (редко): кагуоШ14 > ка1уб1й > каГуэГ а) закрытый слог Ia: molem ad29 > molem ad, kuvenen30 > kuvsnan, karpolod31 >> karplod, tervUven32

б) открытый слог IIa: lina5 > lina > lin, terve6 > terv'a > terv', tUto7 > tUtS > tUt°, putui8 > putu > put° б) открытый слог (+конечный слог стопы долгий) -разрешенный кластер: ПЬ: рёп1агаё15 > реПэгэё > рёпй-эё, ро1ка1$еп16 > роГкэ?еп > роГк?еп, каШа17 > ка!! 1а > ка!э 1а > ка!1а, 1аИ1о1уаё18 > 1аШуэё > 1аИ1уэё; (реже): Шт1$её19 > 1Ьт£з её > Шт^её; -запрещенный кластер: Ia: уотакаг20 > уотэкэг, аИуепеё21 > аИуэпеё/аИуепэё, 1егуиуеп22 б) открытый слог IIa: omena33 > omena > omen, vikahe34 > vikah('), pesistu35 > pesistu pesist(')°, avahtui36 > avahtu > avaht°; IIb (редко): karpolo37 > karpSlo > karpsla > karpsl

в) открытый слог (+конечный слог стопы краткий) №: рёп1ага23 > рёп1эгэ > рёп1эг, каграте24 > кагр'эпе > кагр'эп, Ре!еп25 > Ре!э г1 > Ре!эг', кип! е1е26 > кйп1еГ, парил27 > парйп > парэг'; Ia (реже): 8йкш128 > $йкиг'

неконечная стопа

2-сложная стопа с 1-м долгим слогом

конечный слог стопы

а) закрытый слог Ia: pirakoj

a38 >>

pira koj(t),

kuneltaisi39 >> kunaltajz, one toman40 > one tomsn, paivukaine41 >> paivukain; Ib (редко): kaivotuj

a42 >>

kaivatuj(t)

б) открытый слог —разрешенный кластер: IIb: pikaraine43 >> pikrajn,

kuntelema44 > kuntalema kuntlema, Kukusisa45 > Kuka siSs > KuksiS, karpaisia46 > karp asij(t) > karpsij(t);

IIa (реже):

sukurisa47 > sukuriss > suk°ris, sUntuisivad48 sUntusivad > sUnt°sivad; —запрещенный кластер: Ia: poltajija49 >> poltajij(t), onetonta50 >> onetont, tervenaisen51 > terv'anaisen, tandrikosa52

> tandrikosa;

Ib (редко): kirjovoj

a53 >

kirjovojs > kirjavoj(t)

2-й слог стопы с 1-м долгим слогом

а) закрытый слог ^: опе!оша5 4 > опе!оша, nagгutama55 > nagшtэma, ргауйаша5 6

> ргауйэш а

в) открытый слог (+конечный слог стопы долгий) -разрешенный кластер: Ш: кип! е1еша57 > кйп1э1еш а > кйпйеш а, ]аИи!е!;а58 > j аИи! >

]аИЧе!а, ]бш1еЙ59 > ]бп11ЬеШ > ]бпЧеШ;

ПЬ (реже?):

^коЬййт6 0 >

^кэИиш а > ^кЬиш а -запрещенный кластер: ? (нет примеров)

б) открытый слог (+конечный слог стопы краткий)

IIb: kiskohumine67 >> kiskhumine, tapelemine68 >> taplemine, markinimine69 >> marknimine

3-сложная стопа

конечный слог стопы

а) закрытый слог Ia: avitama61 > avitama,

opeteta6 2 > opetata, helis ema6 3 > helis ema, avahtuma64 > avahtuma

б) открытый

слог

—разрешенный

кластер:

IIa: avit amine65 > avitamine > avitmine; lisah'umine66 > lisah 'umine —запрещенный кластер:

? (нет примеров)

Примечания. Словоформы в Таблице 2 даны в упрощенной фонетической транскрипции (ударения не отмечаются, а долгие согласные записываются не [И], а [!]). Приводимые примеры отражают основные группы гласных и дифтонгов, представленные в Таблице 3. Если примеры на какую-либо группу гласных не даются, они отсутствуют в моем материале. ^ и № — типы редукции гласных, и ПЬ — типы утраты гласных (см. п. 3.1.6). В ряде случаев редукционный процесс дается с пропуском одной или нескольких стадий, в этом случае используется значок «>>». «(Редко)» — в материале представлены единичные примеры данного типа редукции, притом что примеров на другой тип редукции представлено в несколько раз больше. «(Реже)» — примеров на данный тип редукции несколько меньше половины общего числа примеров на редукцию в данной структуре. «(Нет примеров)» — примеры данного типа, предположительно, имеются в языке, но отсутствуют в моем материале. «Разрешенный кластер», «запрещенный кластер» — кластер, который образуется в словоформе в результате полной утраты гласного, фонотактически допустим или недопустим для языка.

Глоссы к словоформам: 1овца, 2бусы:РЬ, 3сердце:РЬ, 4дырка:РЬ,

5город, 6здоровый, 7девочка, 8попадать:Р8Т:380, 9кормить:1рь, 10жел-тый:РЛат, “слушатыют, 12большой:м, 13стоять:1рь, 14рыть:РС_1Р8.Р8Т, 15грядка:РЬ, 16мальчишка:ОБ^ 17котел:РЛат/1ЬЬ, 18хотеть:Р8Т:1РЬ, 19чело-век:РЬ, 20 сильный, 21окунь:РЬ, 22здоровье:ОБ^ 23грядка, 24муха, 25Петер-

26 27 28 29 30 31

бург, слушать:1№, сосед, сахар, оба:РЬ, шестойюш, клюква:РЬ, 32здоровье:GEN, 33яблоко, 34коса (инстр.), 35мыться:РС_1Р8.Р8Т, 36откры-ваться:Р8Т:380, 37клюква, 38пирог:РЬ:РЛЛТ, 39слушать:1Р8:СОМО, 40несчаст-

41 42 43 44

ный:GEN, солнце, рыть:РС_1Р8.Р8Т:РЬ:РЛЯТ, маленький, слушать:8ЦР,

45тл 46 47 48 ^ 49

Куровицы:IN, муха:РЬ:РЛШ, сахар:IN, рождаться:СОЫО:3РЬ, за-щитник:РЬ:РЛВТ, 50несчастный:РЛКТ, 51целый:GEN, 52тарелка:IN, 53пест-рый:РЬ:РЛаТ, 54несчастный:1ЬЬ, 55смешить:8иР, 56чинить:8иР, 57слу-

шать:8ЦР, 58охлаждать:1Р8, 59бегать:1Р8:Р8Т, 60сдираться:8ЦР, 61помо-гать:8ЦР, 62учить:1Р8, 63звенеть:8ОТ, 64открываться:8иР, 65помогать:ммьг; 66прибавляться:ммьг; 67сдираться:ымьг; 68драться:ымьг; 69гнить:ымьг.

3.1.6. Основные типы редукционных процессов. Несмотря на разнообразие сегментных и стопических структур нижнелуж-ских словоформ, количество типов протекающих в них процессов редукции довольно ограниченно. Фактически выделяются всего 4 основных типа редукционных процессов. Два из них — это процессы качественной редукции гласных без их полной утраты, которая невозможна по структурным причинам, так как создает фонотактически запрещенный кластер согласных. В Таблице 2

более слабая редукция такого типа обозначена как Ia, а более сильная — как Ib. Еще два процесса в пределе ведут к полному исчезновению редуцированного гласного. Соответственно, более слабый процесс такого рода записан в Таблице 2 как IIa, а более сильный — как IIb. Более слабые процессы вовлекают меньшее количество типов гласных. Кроме того, меньшее число типов гласных способно в этих процессах полностью терять свое качество и превращаться в э. Ниже дается более подробная характеристика каждого из обнаруженных в языке редукционных процессов.

1. Процесс Ia характерен в первую очередь для закрытых слогов. Кроме того, он также обычно представлен в тех позициях в открытых слогах, где гласный в норме имеет тенденцию к полному выпадению, но в данной словоформе выпадение гласного создало бы фонотактически недопустимый кластер согласных, и поэтому гласный по необходимости сохраняется.

Здесь наблюдается только переход *a, *а и иногда *е в э, например: [ta-mmaz]12 > [ta-mmsz] ‘овца’ В этих случаях для попыток информантов прояснить качество гласного характерно смешение рефлексов различных праижорских гласных. Например (фонологическая запись в данном случае отображает прояснение звуков самим информантом):

s 'oje-d [su6-j9d] Ko <теплый-РЬ>,

h'eine-d ~ h'eina-d [hei-n'sd] Ko <скошенная.трава-РЬ>, k'untle-s Va [кй-ntles] <свеча-гм>, b'engre-n [be-ggren] Va <склон-ОБК>.

Ср. с формами PART/ILL k'untla. [кй-ntla] Va, b'engra. [be-ggra] Va, записанными от того же информанта из дер. Ванакюля.

Остальные гласные более или менее сохраняют свое качество, например: [na-p&’id] > [na-psrid] > [na-pr'id] <сосед^>. В единичных случаях отмечается некоторая тенденция к переходу лабиализованных гласных среднего подъема в гласные верхнего подъема. Например, зафиксированы следующие формы, содержащие рефлексы праижорского *o:

[ma-jjud] Ko <молоко^>, ср. [majjon] Ko <молоко:ОБК>; [ki-rssud] Ko <сундук^>;

12

Индексы говоров к словоформам, более подробно приводимым в Таблицах 1-2 в Приложении 1, в разделе 3 не даются.

[Ч-ар1иё] Ко, Уа <драка:РЬ>, ср. [1а-р!оа] Jo, Ко <драка:РАКТ>.

Все аллофоны, кроме э, в данных позициях фонологически могут быть идентифицированы с соответствующими краткими гласными 1, о, о, и, и, а также (не во всех случаях) е.

2. Процесс № наиболее типичен для позиции 2-го краткого слога конечной трехложной стопы перед 3-м кратким слогом. Гласный 3-го слога отпадает первым, 2-й слог становится закрытым, и полное выпадение гласного в нем оказывается невозможным.

Однако гласные подвергаются здесь более сильной редукции, чем при процессе 1а. Потеря качества и переход в э здесь отмечаются не только для *а, *а (всегда) и *е (иногда), но и в большом количестве лексем для всех остальных гласных: *е, *о, *о, *и, *1, *и, т. е. наблюдается в т. ч. делабиализация лабиализованных гласных. Например: [па-рйг(')1] > [па-рйг(')] / [па-рэг'1] / [па-раг'1]

> [па-рэг'1] > [па-рэг'] ‘сосед’. Во многих случаях такого рода информанты при отчетливом произнесении уже не восстанавливают этимологическое качество всех этих гласных. Часто либо восстанавливается иной гласный, либо наличие гласного полностью отрицается.

В части лексем гласные все же сохраняют свое качество, ср. примеры из идиолекта информанта КВР из дер. Ванакюля:

[па-рэг'ф] ‘сосед’, [Ки-ккэз'ф] ‘Куровицы’, но [ац-ккиг'ф] ‘якорь’, ^и-ккиг'ф ] ‘сахар’, [к1е-Ьиу(э)] <кипеть:РС_РК5>; [гккип(э)] ‘окно’;

[ка-Иэ}(э)] ‘котел’, но [1-Ьшт(е)] ‘человек’.

Возможно, здесь имеют значение такие факторы, как «исконное слово ув. заимствование», а также морфологическая структура словоформы и связанное с ней распределение стопи-ческих ударений на более раннем этапе развития языка.

3. Процесс Пa в первую очередь характерен для позиции краткого слога в абсолютном исходе словоформы (т.е. конечного слога конечной стопы). Он также встречается во многих случаях и в неконечных слогах. Это процесс не только редукции, но и утраты гласных. Гласные а, а и (во многих случаях) е полностью теряют свое качество и переходят в э, наличие которого в словоформе информанты часто не осознают. В беглой и даже иногда в отчетливой речи э действительно может пропадать: [о^а] >

[о^э] > [о-§0 ] <покупать.1МР>. Остальные гласные в медленной речи регулярно реализуются как оглушенные сверхкраткие аллофоны [о, о, й, и, 1], для которых типично выпадение в быстрой речи. При исчезновении они часто оставляют после себя палатализацию и/или лабиализацию согласного, например: [о^Луаё] > [о^'хуэё] > [о^Шуэё] <покупать:Р8Т:38С>, ^е-Ми] > >

[ге-ЬГ0] <делать:РС_1Р8.Р8Т>.

При отчетливом произнесении этимологическое качество гласного все же, как правило, восстанавливается, хотя и отмечается тенденция к смешению рефлексов *а (после ]), *а, *1 и *е; *о и *и; *о и *и. Ср. примеры (фонологическая запись в данном случае отображает прояснение звуков самим информантом):

у'е/еJo, Ко, Ро, №, Тк — ср. у'е/аКи ~ у'е!а Ра ‘брат’, з'ат1е ~ з'атН [8а-шшэГэ] Ко ‘мох’, з'о/е [8иб-]э] Ко ‘теплый’,

'аико [аи-ккб] Ко, Уа ~ 'аики [аи-ккй] Ко ‘дырка’, ш'аИм [шаИй] Ко — ср. ш'а^о [шаИо] La, Jo ‘молоко’, р'азкиГа/п [р^кйГащ] Ко, Уа — ср. разко [ра^ко] Lu/Ks13. О фонологической интепретации подобных оглушенных аллофонов см. ниже в п. 4.1.2.

4. Процесс ПЬ особенно широко представлен в тех случаях, когда просодически очень «слабый», т.е. низкий по иерархии слог (краткий и безударный) оказывается между двумя слогами, которые существенно «сильнее» его — двумя долгими ударными или же долгим ударным и долгим безударным (в неконечной 3-сложной стопе — также и перед кратким безударным, см. 3.1.4).

Этот процесс параллелен процессу 1Ь — не только для а, а и е, но и для всех других гласных характерна потеря качества и переход в э, например: [па-риг'1ё] > [па-рйг'1ё] > [па-рэг'1ё] > [па-рг'1ё] <сосед:РЬ>. В отличие от оглушенных аллофонов, возникающих в результате процесса 11а, это э часто не осознается информантами, не восстанавливается до полного гласного и не произносится даже в отчетливой речи.

13

Ю. Мягисте также отметил тенденцию смешения редуцированных гласных для ижорских россонских говоров. Он говорит о «потемнении» гласных о, е, о в неначальных слогах, «особенно во втором слоге после первого долгого»: «часто этот потемневший звук сложно отличить от близкого ему звука и, 1, и» [Ма§1Б1е 1925: 80].

3.1.7. Типы гласных по отношению к процессам редукции. В предыдущих разделах уже было сказано о том, что разные по качеству гласные подвергаются редукции в различной степени. Обобщая, можно сказать, что выделяется три основных группы гласных, объединяемые по их свойствам в отношении редукционных процессов: 1) а, а; 2) е; 3) о, о, и, и, 1.

1. Гласные а, а подвергаются редукции в наибольшей степени. В любой позиции, где представлена редукция и исчезновение гласных, а и а всегда переходят в э.

2. Гласный е приближается по свойствам к а и а, но склонен к редукции несколько в меньшей степени. В каждой из позиций редукции находятся как примеры перехода е > э, так и примеры отсутствия такого перехода.

Каких-либо четких закономерностей в распределении этих примеров обнаружить не удалось. Варьирование наличия и отсутствия перехода может встречаться в одинаковых позициях в одних и тех же корнях у одного и того же информанта, в т. ч. в одинаковых словоформах. Ср. приведенный в п. 3.1.3 пример варьирования в последовательных произнесениях словоформы [уа-Нйе1о: ~ уа-Нйэйо:] <валяться:386> носительницей говора деревни Орлы ЬЭМ. Также в этом смысле интересен пример меж-идиолектного варьирования рефлексов *е в словоформе *аЬуепеё <окунь:РЬ>. Уже упомянутая ЬЭМ произнесла его как [а-Иу18пеё], т.е. у нее был представлен переход первого *е в э, а второй *е полностью сохранял свое качество. Информант КЭР из дер. Вана-кюля, относящейся к той же южной диалектной зоне, в свою очередь, произнес эту словоформу как [а-Иуешё]. Таким образом, в его речи, наоборот был представлен переход только второго *е в э. Носительница говора дер. Кейкино ТИН из той же южной зоны записала эту лексему в номинативе ед.ч. как ахвн, т.е. фактически с потерей качества обеих *е.

3. Гласные о, о, и, и, У в целом подвергаются редукции в наименьшей степени и больше всего склонны сохранять свое качество. Фактически подтипы (а) и (Ь) у редукционных процессов I и II различаются между собой только в отношении поведения этой группы гласных. Поэтому заключение о том, редукция какой силы представлена в той или иной позиции, можно сделать

только на основании того, насколько сильно редуцируются именно эти гласные.

Особо следует сказать о редукции этимологических дифтонгов на *-/ в неначальных слогах. В п. 3.1.4 уже говорилось, что подобные дифтонги могут подвергаться редукции и исчезновению аналогично кратким гласным.

По-видимому, условием такой редукции является отсутствие или же исчезновение второстепенного стопического ударения, которое нередко бывает представлено на дифтонгах в неначальных слогах. Эти дифтонги часто либо несут морфологически закрепленное ударение (как, например, в упоминавшихся в п. 3.1.3 суффиксах *-1апе, *-капе, *-гапе, *-!а-131-), либо притягивают к себе автоматическое ударение (как и продленные гласные). Возможно, именно по этой причине в многостопных словоформах сильная редукция дифтонгов (особенно не в абсолютном исходе словоформы) практически не представлена. Все же отметим, что второй компонент *-1 неначальных сужающихся дифтонгов (фонологически трактуемый как / на синхронном уровне) склонен исчезать даже под второстепенным ударением, как, например, в *ауаЫм131Уаё > [а-уаЬШ^гуэё] Уа <открываться:СОКБ:3РЬ>.

Второстепенное ударение, даже морфологически связанное, по-видимому, имеет тенденцию к исчезновению со второго и третьего слогов трехсложных словоформ14. Это, очевидно, произошло в таких лексемах, как *кеИапе ‘желтый’ и *ро1кате ‘мальчишка’. В них представлен словообразовательный суффикс *-а1пе, этимологически родственный суффиксам *-1а1пе, *-кка1пе, *-гате, в целом сохранившим связанное ударение. Однако в данных лексемах, в силу их трехсложности, суффикс является безударным — когда он оказывается в соответствующих позициях, налицо редукция и выпадение дифтонга: [рогка^ре] № >

14 Аналогичная тенденция отмечается и для эстонского языка: «Тенденция исчезновения морфологически связанного второстепенного ударения проявляется с особой отчетливостью именно в тех позициях, где морфологически обусловленная акцентуационная модель словоформы больше всего противоречит правилам расстановки несвязанного ударения» [Хинт 1971: 27-28], см. также [Вийтсо 1979: 147-149; Eek, Help 1986: 33-34].

[ро1-кэпе] Уа <мальчишка>, [ке-^Бу] Na > [ке-Й0зу] Уа <жел-тый:РЬ:РЛЯТ>, [ке-Мзеё] Na <желтый:РЬ>.

Редукция дифтонгов требует дополнительного более обстоятельного изучения, поэтому приводимые относительно них заключения в Таблице 3 являются предварительными. Следует отметить, что в моем корпусе данных представлены случаи редукции всех типов неначальных дифтонгов на *-1, за исключением *-е1. В материале отсутствуют примеры, где дифтонг *-е1 оказался бы в возможной для качественной редукции позиции — не исключено, что такие словоформы вообще отсутствуют в языке.

Качественная редукция в закрытом слоге была отмечена в моем материале только для дифтонгов *-а1 и *-а1: *kettaista > [ке-Йээ^ Уа <желтый:РЛЯТ>, *кагра1зШ > [ка-гр^] Уа <му-ха:РЛЯТ>. Отмечу, что мне неизвестны примеры, где дифтонги *-а1 и *-а1 могли бы выступать в неначальном конечном слоге (открытом или закрытом) пранижнелужской словоформы — возможно, это является пробелом в языковой системе.

Дифтонги *-01, *-о!, *-и1, *-и1, напротив, достаточно широко представлены в конечном слоге словоформы как в именах (например, в ОБ№РЬ), так и в глаголах (например, в личных формах имперфекта). При этом примеров качественной редукции этих дифтонгов в закрытых слогах не обнаружено.

Таким образом, дифтонги по их редукционным особенностям были условно разделены на две группы: 1) *-а1, *-а1; 2) *-о1, *-61, *-и1, *-и1. Представляется, что эти группы в целом идентичны по свойствам двум группам соответствующих одиночных гласных.

Примечание. Следует сделать одно замечание относительно представленности второй группы дифтонгов в редукционных процессах 1Ь и ПЪ. Надежных примеров такой редукции в моем материале не имеется, но, предположительно, это лакуна в материале, а не пробел в системе. Поэтому теоретическая возможность редукции типа 1Ъ и 11Ъ для таких дифтонгов все же учитывается в Таблице 3 (см. примечание 4 к этой таблице).

Основные сведения относительно особенностей редукции различных групп гласных и дифтонгов для всех четырех типов процессов (1а, 1Ь, 11а, ПЪ) суммированы в Таблице 3.

Таблица 3. Основные группы гласных и дифтонгов в отношении свойств, выявляемых в редукционных процессах

,а * *Г ё. ё: *е *ё, о, о, и, и !*оё, оё, иё, иё

1а > э > э11 (иногда) > э - -

1Ь > э > э > э > э (> э)?1У

11а > э > 0 "с--- 0) > э (> > е > 0 > глухие > 0 > глухие > 0

11Ь > э > 0 > э > 0 > э > 0 > э > 0 > )? 0 > э (>

Примечания. Все звуки в Таблице 3 записаны в фонетической транскрипции; !при отсутствии второстепенного стопического ударения (?); ппредставлено только в неконечном слоге стопы (?); шнет примеров на позицию абсолютного исхода словоформы; 1Унет надежных примеров на редукцию такого типа. Переход «> э» — редукция с потерей качества; переход «> глухие» — превращение гласных в оглушенные редуцированные аллофоны; переход «> 0» — выпадение/ отпадение гласных.

3.1.8. Основные типы отсутствия редукции в неначальных слогах. Ниже суммируются два основных случая отсутствия качественной редукции в неначальных гласных. Отметим, что этимологически продленные гласные в ряде говоров могут подвергаться в этих позициях количественной редукции и становиться нередуцированными краткими гласными (подробнее см. в п. 4.1 ниже).

1. Пранижнелужский краткий гласный в неконечном нечетном слоге (в словоформе, содержащей более 3-х слогов). Такой гласный получает автоматическое второстепенное ударение). Примеры:

[*8атайа:па] > [8атайа:па] Уа ~ [8а-гайа:па] Ко ‘сарафан’, [*]б-пШ;е:1181:уаё] > Цио-тйе^куаё] Уа <бегать:СОКБ:3РЬ >, [*а-У1йат1:8е81а] > [а-угйатоев!;] № > [а-уй(э)т1:8е81;] Уа <помогать:КМЬ2:БЬ >.

2. Пранижнелужский продленный гласный. Примеры: [*к'а!а] > [ка-!а] Jo, Ко ‘рыба’,

[*кта-8ка8КуМ] > [кга-зказкуаё] > [кга-8к(э)81:уаё] <кра-сить:Р8Т:3РЬ >,

[*]б-88еп1е:Иуаё] > Цб-88ёп1е:Иуэё] La <бегать:Р8Т:3РЬ >, [*о-рёА;ауа] > [о-рейауа] Ко, Уа, Ну, № ‘учитель’,

[*кгазка] > [кга-в.ка] <красить:1МР>,

[*о-88ай1(:)] > [о-зваШ] > [ов-взШ] <покупать:1Р8:Р8Т>, [*Ьб-кат1:пё] > [Ьб’ка.тк.пе] Ко <отдыхать:КМЬ2 >.

3.2. Дополнительные замечания об отдельных особенностях редукционных процессов

В завершение раздела 3 более подробно будут рассмотрены некоторые любопытные частные феномены в области действия редукции, которые были вскользь упомянуты ранее.

3.2.1. Взаимосвязь редукции в разных стопах в словоформе. В п. 3.1.4 было высказано предположение о том, что в каждой стопе многостопной словоформы процессы редукции протекают относительно независимо друг от друга. Можно добавить, что, по-видимому, говоры различных ареалов несколько различаются в том плане, насколько соотносится между собой сила редукции в конечной и неконечной стопе.

Так, в говоре дер. Липово, одном из основных северных ниж-нелужских говоров, широко распространено отпадение гласных в абсолютном исходе конечной стопы, но практически не представлено их выпадение в исходе неконечной стопы. При этом отпадающий конечный гласный в отчетливом произнесении регулярно восстанавливается до полного. Таким образом, здесь характерны фонетические варианты типа ( *рёпЫтзЫ >) [рёПагазШ] > [рёп!;агаз10] <грядка:БЬ>.

Г овор Новой Деревни генетически также входит в северную группу, но находится южнее, в ареале распространения западных говоров. Для него типично варьирование полного гласного и отсутствия гласного в абсолютном исходе как конечной, так и неконечной стопы. Представляется, что здесь, наоборот, полное выпадение конечного гласного неконечной стопы даже более частотно, чем отпадение гласного в абсолютном исходе словоформы. Здесь типичны варианты ( *рё^атазЫ >) [р1еп1ага$1а] > [р1еп10га$10].

В самих западных говорах, а также в южных говорах оба указанных типа редукции и выпадения гласного распространены на наиболее продвинутом этапе. Носители именно этих говоров часто отрицают наличие какого-либо (этимологического) гласного на конце стопы, особенно неконечной. Для западных говоров все же чуть менее характерно полное отпадение конечного гласного. Здесь типичны варианты (*рёп(ата$(а >) [р1е-п10га$1э] (зап. говоры) > [р1е-п10га$10] (зап., южн. говоры).

Наоборот, в восточных говорах района Краколья, находящихся на широте западных говоров, распространено только отпа-

дение финальных гласных конечной стопы, а полное выпадение аналогичного гласного в неконечной стопе встречается гораздо реже. В этом смысле восточные говоры сближаются с северными и здесь характерны варианты типа (*рёп(ата$(а>) [рё-п1эга$1э] > [рё-п1эга$10].

Похожая на кракольскую ситуация наблюдается в говоре дер. Куровицы, территориально расположенной в зоне южных говоров. Тем не менее полное отпадение гласных в абсолютном исходе словоформы развито здесь даже несколько меньше, чем в районе Краколья. Здесь иногда наблюдаются полные финальные гласные в тех случаях, когда в говорах района Краколья гласный либо отсутствует, либо всегда является редуцированным (ср., например, словоформы с полным гласным t'бva, Ь'бшепа, у'б!а в идиолекте

II в Таблице 1 Приложения 1). Можно сказать, что здесь типичны варианты ( *рёпйзга5^?а >) [рё-п1эга$1а] > [рё-п1эга$1э] > [рёп1эга$10].

Таким образом, обобщая, можно сказать, что северо-восточный ареал нижнелужских говоров — это зона действия редукции прежде всего в конечной стопе. В юго-западном ареале редукция сильна как в конечной, так и в неконечной стопе.

3.2.2. Стопическое членение словоформы и рекурсивность редукции. В п. 3.1.4 также отмечалась рекурсивность действия редукции. Редукция, ведущая к утрате звуков, может изменять фонологический состав словоформы. Затем правила редукции, а также правила стопического членения начинают заново применяться уже к новой сегментной структуре.

Этот процесс можно наблюдать на нескольких интересных примерах двухстопных словоформ, записанных от информанта N0? из дер. Ванакюля. Во всех этих случаях наблюдается колебание в наличии или отсутствии редукции во второй стопе, которое, как мне представляется, как раз и связано с рекурсивностью редукционного процесса.

Так, при первом (спонтанном) произнесении информант реализовал последний гласный ряда словоформ как полный. В его речи эти словоформы были трехсложными. Но их пранижнелуж-ская структура является четырехсложной и двустопной. При этом последний гласный исконно находился во втором слоге стопы после первого краткого слога и поэтому был продленным. Закономерным образом, в синхронии такой гласный должен произно-

ситься как полный: [*кй-п1еН:уаё] > [кй-пШуаё] <слу-

шать:Р8Т:3РЬ>, [*Ьб-ка$куаё] > [Ьио^уаё] <отдыхать:Р8Т:3РЬ>. Таким же образом информант произнес еще целый ряд изострук-турных словоформ Р8Т:3РЬ, в которых произошла аналогичная утрата 2-го гласного а: [кга^кзіуад] ‘красили’, [1еі-кзіуад] ‘резали’, [Іге-Ьу8іуад] ‘попали в цель’. Однако при переспросе информант в первых двух примерах «прояснил» в конечном слоге именно шва («ы» в его терминологии), произнося словоформы как [кй-пШуэё], [Ьио-кзіузд]. Можно предположить, что правила редукции применяются здесь уже не к 4-сложной, а к 3-сложной словоформе, т.к. второй гласный оказывается полностью утрачен. Для 3-сложной словоформы редукция 3-го гласного — это уже закономерное явление.

Аналогичное колебание проявилось при произнесении тем же информантом исконно 5-сложной, но в его речи 4-сложной словоформы. Первые два раза он произнес форму [*кі^ко-Ьш^уаё] <сдираться:СОКБ:3РЬ> как [кі^кіїшіуа^ ~ к^кЪшкуаё], но при переспросе опять же «прояснил» в последнем слоге шва (произнеся его при этом под ударением): [кі^кіїшіуз^].

В 5-сложной словоформе такой структуры в принципе должна наблюдаться редукция в последнем слоге. Ср. сходные по структуре словоформы СОКБ:3РЬ, в которых не происходит утраты 2-го гласного, в произнесении того же информанта: [*ратеп1аі:$іуад] > [ратепіаі^іузд] ‘чинили бы’, [*а-уаЬ1ш^уаё] > [а-уаЬШ^уэё] ‘открывались бы’. Однако в случае [*кг$коЬш^уаё] 2-й гласный в силу структуры слова оказывается полностью утрачен, и словоформа становится 4-сложной. А в 4-сложной словоформе, наоборот, в последнем слоге должен реализоваться полный гласный, появление которого мы и видим в первых спонтанных произнесениях КБР.

3.2.3. Влияние морфологического фактора на действие редукционных процессов. Интересно отметить тот факт, что в определенных грамматических показателях оказываются представлены более продвинутые этапы редукции, чем те, которые в среднем типичны для того или иного идиолекта, говора или группы говоров.

Так, например, во многих южных идиолектах наличие шва в абсолютном исходе слова, как уже говорилось, не всегда осоз-

нается говорящими. Тем не менее, на практике шва все же часто реализуется в спонтанной речи.

Но в опреденных грамматических морфемах шва оказывается полностью утрачено, в том числе и на фонетическом уровне. Например, полное исчезновение конечного гласного характерно для падежных показателях адессива, аллатива, аблатива, элатива, инессива. В частности, это приводит к омонимии суффиксов иллатива и инессива, аллатива и адессива: -//-/’ (ALL/AD), -lt/-l’t (ABL), -s (ill/in), -st (EL), -n (ESS).

То есть можно сказать, что перед нами пример достаточно известного феномена, когда грамматика оказывает влияние на фонологию и нарушает регулярность действия фонетических процессов.

Стабильное закрепление полного отсутствия какого-либо гласного на конце указанных падежных показателей в южных говорах приводит к системному «перезапуску» процесса редукции в словоформах, содержащих эти показатели. Запускается новый рекурсивный цикл, и редукция начинает уже на новом этапе применяться к сегментным последовательностям, содержащим на один слог меньше, чем в пранижнелужском. В частности, это происходит в бывших 4-сложных, а ныне двух- или трехсложных словоформах, которые превращаются из двухстопных в одностопные. Соответственно, новый последний слог этих стоп начинает подвергаться редукции. При этом, в отличие от колебания в единичных примерах другого типа, упомянутых в п. 3.2.2, в данном случае процесс в южных говорах оказывается массовым и системным. Приведем только некоторые из многочисленных примеров такого рода в идиолекте NDP, а также в идиолекте информантки LDM из дер. Орлы:

а) новые трехсложники:

[*nб•remma:йa] >> [MTemmal] Ko ~ [nuoTemmal] Va <моло-дой:COMP:AD>,

[*kё•huva:sta] >> [kie^huvsst] Va <кипеть:PC_PRS:EL>, [*e-tsima:ssa] > [e^tsim'ss] Va <искать:SUP:IN>;

б) новые двусложники:

[*pё•ntara:йa] >> [^ntral] Ko ~ [pie-ntrsl] Va <гpядка:AD>, [*№nttele:ssa] >> [kuntl'as] Va (но все же [kuntl'es] Ko) <свеча:IN>,

[*mi-kku!a:nna] >> [mi-kbn] Va <праздник_Никола:Б8>. Отметим, что в западных говорах, где редукция конечных гласных в данных показателях в целом не столь абсолютна, как в южных, еще наблюдается колебание в качестве рассматриваемого гласного. Так, например, в идиолекте информантки NPS из дер. Большое Куземкино встречаются как формы с редукцией, так и без нее:

[*ta-nava:lle] > [ta-navsl] <двор:ЛЬЬ>,

[*bo-l'nitsa:ssa] > [bo-l'nitsss] <больница:Г№>, но [*la-siva:lle] > [la-sival] <больной:ЛЬЬ>,

[*no-remma:lla] > [nuo-remmal] <молодой:СОМР:ЛО>.

Начало нового рекурсивного цикла под воздействием морфологического фактора можно наблюдать и на некоторых примерах из Таблиц 1-2 в Приложении 1. Речь идет о приводимых в последних четырех строках обеих таблиц форм сравнительных степеней наречий. В большинстве алломорфов показателя сравнительной степени наречий (кроме варианта -mas) представлен этимологически продленный гласный. Среди приведенных примеров продленный гласный можно наблюдать в некоторых словоформах из идиолектов восточной группы. Однако видно, что в некоторых примерах бывший продленный гласный тем не менее отпадает.

Можно предположить, что и здесь мы имеем дело с интерференцией морфологии в фонологию: данный суффикс демонстрирует более продвинутый этап редукции, по сравнению с фонологической системой в целом. На этом этапе сократившиеся продленные гласные начинают подвергаться дальнейшей редукции уже как краткие гласные.

Примечание. В данном случае, однако, не исключено, что отпадение гласного может быть связано со смешением этого показателя с близким к нему по форме показателем сравнительной степени прилагательных, в котором представлен исконно краткий гласный, закономерно подвергающийся редукции. Также возможно, что при переводе предложения тот или иной информант по какой-то причине употребил не форму наречия, а форму прилагательного, ср. например, в идиолекте ZPS форму p'aremp <хорошо:СОМР> на фоне прочих форм сравнительной степени наречий с показателем -mas/-mas. Отметим также, что, по-видимому, наречие <много:СОМР> ([ro-hk'amb] и др. варианты в Таблицах 1-2 Приложения 1), с этимологической точки зрения пред-

ставляет собой именно форму сравнительной степени прилагательного,

15

а не наречия .

Еще один пример нарушения общих закономерностей действия редукции в конкретном грамматическом показателе — это фонологический облик суффикса активного причастия имперфекта (см. пример <красить:РС_Р8Т> в Таблицах 1-2 Приложения 1). В наиболее полной форме этого показателя (-пиё) гласный находится в закрытом слоге и не должен был бы выпадать. Однако видно, что имеется много случаев, когда гласный все же выпадает, притом что конечный согласный сохраняется (подробнее о вариантах редукции этого показателя в ижорском языке см. [Лаанест 1966: 131-135]). Вероятно, что сама возможность выпадения гласного здесь обусловлена тем фактом, что образующийся в абсолютном исходе словоформы кластер -пё все же не противоречит фонотактическим закономерностям языка.

В заключение упомянем случай нарушения автоматического стопического членения словоформы и действия регулярных правил редукции, связанный с воздействием фактора морфологических границ. Показательным примером здесь могут служить словоформы, содержащие клитику [-(к)к1] <ЕМРН> ‘даже, и, тоже’. Она всегда присоединяется в абсолютном исходе словоформы и не имеет собственного ударения. Г ласный 1 в ней подвергается процессу утраты типа 11а — в беглой речи регулярно реализуется как сверхкраткий оглушенный, либо же вообще отпадает. Теоретически клитика такого рода должна была бы составлять единый просодический комплекс с остальной частью словоформы. Такой комплекс должен был бы подвергаться редукции как единое целое.

В некоторых случаях есть основания говорить об этом — в первую очередь, для устойчивых идиоматизированных сочетаний этой клитики с личными местоимениями. Приведем в пример пары произношения уже упомянутым информантом КВР некоторых грамматических форм местоимений к'еп ‘кто’ и ш!ка ‘что’ и наречия ш1к8'1 ‘почему’. На первом месте приводится форма без клитики, на втором — аналогичная форма с клитикой:

15 Ср. также эстонский вариант той же словоформы гоЪке-ш <мно-го-СОМР> (как раге-ш <хороший-СОМР> уб. раге-шйш <хорошо-СОМР>).

к'е-э1 [к'е^] — k'e-stэ-k’l [к'е^эк'ф] <кто-ЕЬ-ЕМРН>; к'е-Г [к'е-Т’] — ке-Гэ-к? [ке-1'1’эк'(1^ ~ ке1’1'ак'(1^16]

<кто-АО/АЬЬ-БМРН>;

к'епе-кз! [ке-пёк8'(!)] — кепе-кзЧ-к’! [ке-п^’гк'к'ф]

<кто-ТИЬ-ЕМРН>;

ш [ш’Ш] — ш/'-^йэ-Р/[ш'Шэк'к1 (!)] <что-ЕЬ-ЕМРН>;

ш'те-й [ш’1-пеП] — т/'-лэ-кгУ^т’гПэк’ф] <что-Е8-ЕМРН>; ш'1-Т [ш’1-Т’] — ш1-Тэ-к’! [ш'ИТэк'(!) ~ ш'ИТак'ф] <что-АО/АЬЬ-ЕМРН>;

ште-к$'! [ш'гпекз'ф] — шше-к$1-к'1 [ш'1-пёк81:к'(!)]

<что-ТИЬ-ЕМРН>;

т^'Г [шШ'ф] — пуЫк'Г [ш'гкз^кЪ'ф ~ ш'1-кз'1к'ф]

<почему-ЕМРН>.

Как уже говорилось, в южных говорах конечный шва полностью отпал в падежных суффиксах. Однако на данных примерах видно, что при присоединении клитики конечный исконный гласный либо оказывается в закрытом слоге, либо его выпадение становится невозможным по причине иных фонотактических ограничений17. Поэтому шва на конце падежных суффиксов стабильно произносится. То же самое можно сказать и о показателе транслатива. В обычной ситуации он стоит в абсолютном исходе словоформы, и конечный гласный 1 в нем подвергается редукции типа 11а. Однако в примерах с клитикой он оказывается в начале второй стопы, и редукции не происходит.

Однако сочетания имен с клитикой, не являющиеся подобными идиоматизированными комплексами, ведут себя в просодическом отношении несколько иначе. Клитика по-прежнему не несет ударения, и гласный 1 в ней оглушается и окказионально отпадает. Но слияния в единый просодический комплекс с именем не происходит — редукция в имени продолжает осуществляться точно таким же образом, как и до присоединения клитики. В результате может возникать уникальная последовательность двух или трех сильно редуцированных гласных, в том числе двух

16 В некоторых произнесениях был отмечен даже полный гласный а, хотя в отчетливых произнесениях сам информант прояснял там э («ы», в его терминологии).

17 Выражаю благодарность М.З. Муслимову, указавшему мне на подобные случаи.

выпадающих гласных подряд. Ср. примеры (все произношения информанта КВР):

[*па-рип-к1] > [па-рэг'кТ ~ па-рэгк'Т ~ па-рэгк'] ‘даже сосед’, [*Рёйеп-к1] > [Р1е-Иэг'к'1 ~ Р1е-йэг'к'] ‘Петербург тоже’, [*1и-йауа-к1] > [Ш-йэук'г ~ Шйэук'] ‘и сосед’,

[*1;и-И;ауа-ё-к1] > [Ш^уэёк1] <сосед-РЬ-ЕМРН> ‘даже соседи’.

В случае с упомянутыми выше падежными суффиксами шва на конце показателя в имени отсутствует и в сочетании с клитикой: [*Рё-йег1-88а-к'1] > [Р1еЫ§к'1 ~ Р1е1;г1§к'1 ] <Петер-бург-ГЫ-ЕМРН> ‘даже в Петербурге’.

Все эти факты указывают на иной, более сильный тип морфологической границы между именной словоформой и данной клитикой, по сравнению с обычными межморфемными границами внутри слова. Несмотря на отсутствие у клитики ударения, сам КВР отмечает, что «это [-к'1-] только — отдельно, не слово [па-рэгк'1], а [па-рэг | к'1-]!».

4. Стопические акценты в нижнелужском диалекте

В первом приближении в нижнелужском диалекте было обнаружено два типологически различающихся варианта организации просодической системы и связанного с ней устройства систем гласных неначальных слогов. Условно их можно назвать северным и южным.

Северный тип во многом близок сойкинской просодической системе и описывается ниже с помощью стопических акцентов. Он представлен в северной группе нижнелужских говоров.

Южный тип является крайне продвинутой фазой развития той же системы в сторону усиления редукции, и здесь уже оказывается удобнее описывать контрасты гласных в неначальных слогах на сегментном уровне. Этот тип, соответственно, представлен в южной группе говоров.

Между ними располагается переходный пояс восточных и западных говоров. Просодические системы этих говоров условно объединяются в переходный тип, включающий в себя варьирующие подтипы. Для уточнения фонологических и фонетических характеристик просодических систем, входящих в этот тип, было бы целесообразно провести более тщательное экспериментальное исследование. Предварительно большинство говоров переходного

ареала также описывается в данной работе через систему акцентов. Отметим, однако, что фонетические реализации акцентов здесь во многом отличаются от реализации акцентов в северных говорах и в сойкинском диалекте.

Можно сказать, что все эти типы представляют собой последовательные этапы развития редукции гласных в неначальных слогах. Наименьшая степень редукции представлена в северном ареале, где нижнелужский диалект находится в соседстве с курго-ловским финским с запада и с сойкинским диалектом с востока. Степень редукции постепенно нарастает к югу, где соседями ниж-нелужского диалекта, помимо финских говоров, оказываются также нижнелужский водский и эстонский языки (см. также 5.3).

Раздел 4.1 представляет общие принципы устройства этих систем, а затем в разделе 4.2 они сопоставлены на конкретных языковых примерах.

4.1. Общие принципы устройства просодических систем в нижнелужском диалекте

4.1.1. Система северного типа. Характерными примерами системы северного типа, представляющей наименьшую степень редукции, являются идиолект информантки IAF из дер. Остров, записанный финскими исследователями в 1960-е гг., а также идиолекты ZPS из дер. Липово и 1К из Хамолово. Долготная оппозиция гласных неначальных слогов, представленная в этих идиолектах, более или менее аналогична ситуации в сойкинском диалекте. Во втором18 и в последнем слоге словоформы [продленные ~ долгие]19 гласные аллофоны противопоставлены [кратким ~ редуцированным]. Степень редукции [кратких ~ редуцированных] гласных не очень велика, и редукция представляется проясняемой и потому фонетической. Фонетическая реализация в принципе позволяет описывать долготу гласных неначальных

18

Если первый слог стопы при этом является долгим, поскольку после краткого слога гласный, как и в сойкинском диалекте, во втором слоге автоматически продлевается (см. 1.4.1 выше).

19 Запись типа «[продленные ~ долгие]» здесь и далее означает, что в речи типично варьирование продленных и долгих аллофонов, причем выделенный жирным шрифтом тип аллофонов является более частотным.

слогов через фонемную долготу, хотя для нужд морфонологичес-кого описания интерпретация через стопические акценты кажется более удобной. В нижнелужском диалекте, в отличие от сойкин-ского, нет различия в типах реализации геминат в ядре УСУ и УЯТУ (см. 1.4.1). Поэтому все двух- и трехсложные стопы с первым долгим слогом, демонстрирующие во втором слоге продление, считаются маркированными тяжелым акцентом. Им противопоставлены двух- и трехсложные стопы (а) с первым долгим слогом и редукцией во втором слоге, (б) с первым кратким слогом — и те, и другие несут легкий акцент. Например:

легкий акцент:

1'іпа [П-ппа ~ И-ппэ] Ра ‘город’, к'апа [ка-па] ‘курица’;

тяжелый акцент:

Гіпа [П-ппа] Ра <город.РЛКТ/іЬЬ>, к'апа [ка-ппа] Ра <кури-ца.РЛКТ/іьь>.

Как и в сойкинском диалекте (см. 1.4.2), здесь возможна односложная стопа на конце словоформы под тяжелым (а также, возможно, легким) акцентом: 'отепа [о-шёпа] Ра ‘яблоко’ уз. 'отеп'а [о-шёпа] Ра <яблоко.РЛЯТ/іьь>20.

Такая система существует в нижнелужских говорах северной группы (деревни Остров, Липово, Новая Деревня), контактных ижорско-финских говорах деревень Хамолово и Курголово, а также в переходном между сойкинским и нижнелужским ареалами говоре дер. Верхние Лужицы (см. также Рисунок 11).

В системе северного типа краткие гласные в «неустойчивых» позициях в речи часто выпадают, подвергаясь процессу редукции 11а, однако при тщательном произношении они обычно восстанавливаются до полных. Например: т'ыкау(а) [ши-кау ~ ши-кауа] Ра ‘красивый’, п'аіп(е) [паі-п ~ паі-пе] Ра ‘женщина’. В «устойчивых» позициях гласные подвергаются редукции типа 1а, но также проясняются в медленной речи. Всю редукцию в этих говорах можно считать фонетическим явлением. Процессы редукции 1Ь и ІІЬ в них практически не представлены.

20

Судя по описанию П. Аристе [Ariste 1968] и по архивным аудиозаписям из Общества финской литературы, сделанным Л. Кеттуненом в 1920-е гг., в целом аналогичной по устройству была просодическая система восточноводских говоров.

4.1.2. Система южного типа. В качестве ярких примеров системы южного типа можно привести ванакюльский идиолект КВР, а также орельский идиолект LDM.

В данной системе продление гласных в неначальных слогах во всех позициях, кроме второго слога стопы с первым кратким слогом, полностью утратилось. Продленные гласные стали нередуцированными краткими во всех бывших различительных для долготы гласных позициях неначальных слогов, например: [*ка-ппа] > [ка-ппа] Ко, Уа <курица.РЛКТ/1ЬЬ >. При этом в позиции после первого краткого слога стопы сохранились продленные аллофоны: [*ка-па] > [ка-па] Ко, Уа, ‘курица’.

Что касается пранижнелужских кратких гласных, то они претерпели различные типы эволюции, в зависимости от позиции (примеры см. также в Таблице 4 ниже).

1. В позициях отсутствия редукции в неначальных слогах все краткие гласные сохранили свое количество и качество, например: [*зата£а:па] > [затрата] Уа ~ [8а-гайа:па] Ко ‘сарафан’.

2. Во всех позициях редукции из *а, *а и частично *еразвилась непроясняемая фонема э, например: [*1'1-ппа] > [1'1-ппэ ~ 1'1-п] Уа, Ко ‘город’, [*1'1-ппаё] > [1'1-ппэё] Уа, Ко <город:РЬ>.

3. В «устойчивых» позициях редукции все прочие исконно краткие гласные сохранили свое качество и количество, за исключением случаев, когда был представлен процесс редукции 1Ь, например: [*па-риг'1ё] > [па-рг'1ё] Уа <сосед:РЬ>, но [*ка-Ш1а] > [ка-йэ!(э)] Уа ‘котел’.

4. В «неустойчивых» позициях редукции все прочие исконно краткие гласные стали произноситься как редуцированные и глухие аллофоны [о], [и], [о], [и], [1], которые имеют тенденцию выпадать в беглой речи, например: [*па-риг'1] > [па-рэг'1 ~ па-рэг'] Уа ‘сосед’

Таким образом, в неначальных слогах в различительных позициях оказалась представлена оппозиция нового типа, по сравнению с пранижнелужской и северной (см. также Таблицу 6). В бинарной оппозиции системы северного типа немаркированным [кратким] аллофонам были противопоставлены маркированные [продленные]. В южной системе оппозиция также бинарная, однако здесь немаркированным [кратким] противостоят уже маркированные [редуцированные ~ глухие] гласные. Краткие глас-

ные объединяют здесь рефлексы пранижнелужских продленных гласных и часть рефлексов кратких. Редуцированные гласные являются рефлексами этимологически кратких в «неустойчивых» позициях редукции. С фонетической точки зрения оппозиция при этом является не только количественной, но и качественной.

Примечание. Глухие гласные в говорах Россони, имеющих систему южного типа, отмечались и ранее [Magiste 1925: 82, 85; Ariste 1965a, 1965b, 1969: 173]. Глухие гласные фонемы представляют собой типологическую редкость в фонологии, см. в т. ч. [Jakobson, Waugh 1987: 138-139; Ladefoged, Maddieson 1996: 315; Gordon 1998; Blevins 2004: 199-201]. С артикуляторной точки зрения, форма резонатора при «глухой» фонации аналогична его форме при обычной («модальной») фонации, но голосовые связки не работают, и звук возникает за счет трения воздушного потока о края приоткрытой голосовой щели. В зависимости от величины раствора голосовой щели, «глухая» фонация располагается на континууме от аспирированной (breathy) до шепотной (whisper) [Laver 1994: 189191]. C акустической точки зрения, F0 у таких гласных отсутствует, а Fi и F2 располагаются в тех же полосах частот, что и у «модальных» гласных, но колебания являются непериодическими. Ср. произнесения информантом NDP (Va) форм k'uko [ku-kko] ‘петух’ и k'uko [ku-kko] <пе-тух.РЛЯТ/1ЬЬ>, противопоставленных типом конечного гласного («глухой» vs. «модальный»).

Рисунок 1. k'uko [ku-kko]

Рисунок 2. k'uko [ku-kko]

Следует отметить, что не в каждом произнесении редуцированные гласные произносятся как полностью оглушенные, особенно в медленной речи. Так, например, на Рисунке 3 в начале произнесения такого гласного представлен небольшой участок «модальной» фонации (периодических колебаний).

Данное противопоставление в системе южного типа оказывается более удобным описывать уже не на супрасегментном уровне, а на сегментном. В данной работе считается, что в такой системе нет противопоставления различных типов стопических акцентов, а все корневые морфемы (и некоторые словообразовательные) имеют на первом слоге однотипное морфологизо-ванное ударение. Отдельные словоформы (в основном наречия) сохранили такое морфологизованное ударение и в неначальном слоге (на месте бывшего продленного гласного), например: к'ііїеї'а Ко, Уа ‘на бок/на боку’, и ^'е/’аУ'е Ко, Уа ‘навзничь, на спину, на спине’.

Глухие редуцированные выпадающие аллофоны и э описываются через особую подсистему редуцированных гласных (і, ё, й, о, о, й э), противопоставленную подсистеме кратких гласных (і, е, й, о, о, и, а, а). Приведем примеры фонологической записи словоформ (см. также Таблицу 4):

Гш(э) [Гі-ппз ~ 1'і-й] Уа, Ко ‘город’, к'апа [ка-па] Уа, Ко ‘курица’,

Гшґї[Іи^ґї ~ Іи^ґ] ‘красивый’,

1'іпа [1'і-ппа] Уа, Ко <город.РЛЯТ/1ЬЬ>, к'апа [ка-ппа] Уа, Ко <курица.РЛЯТ/1ЬЬ>,

Гшґі [Іи^ґі] <красивый.РЛЯТ/1ЬЬ >.

Можно назвать несколько причин для отказа от описания этой системы через супрасегментные акценты.

1. С фонетической точки зрения в противопоставлении гласных их качество оказывается важнее, чем количество.

2. Функциональное единство стопы в данной системе разрушается: противопоставление [кратких] и [редуцированных ~ глухих] гласных в значительной мере локализовано в рамках слога и теряет жесткую связь с оппозицией согласных на границе 1-го и 2-го слогов. Особенно отчетливо это видно на примере трехсложных словоформ, в которых редуцированным может быть либо только гласный последнего слога, либо оба гласных (примеры из идиолекта КВР): з'йоіе-і’і [зйоїеґґі] <кормить-ІР8.Р8Т> ув. з'йдіе-ї’й [зйбіеґґй] <кормить-РС_ІР8.Р8Т> ув. к'агроїо [ка-грбІб] ~ к'агрзїо [катрзІб] ‘клюква’.

3. Соотношение акцентов в данной системе оказалось бы совершенно иным, чем в системе северного типа и в сойкинском

диалекте. Морфемы, имеющие в тех системах маркированный акцент (тяжелый), здесь должны были бы получить немаркированный акцент (легкий). И наоборот, морфемы, содержащие глухие гласные в неначальных слогах, должны были бы получить маркированный акцент (сверхлегкий?), в то время как в тех системах они несут немаркированный легкий акцент.

Идиолектные системы южного типа обнаруживаются в южной группе нижнелужских говоров (см. также Рисунок 11): 1) в правобережных говорах деревень Орлы и Манновка; 2) в левобережных говорах района Кейкино (деревни Кейкино, Федоровка, Извоз, Дальняя Поляна); 3) в россонских говорах (деревни Ванакю-ля, Волково и др.). Однако часть южных идиолектов, возможно, следует причислить к переходному типу (см. 4.1.3).

В южной системе представлены все процессы редукции, описанные в разделе 3, причем в наиболее продвинутом виде. Большинство результатов этой редукции здесь фонологизовалось.

4.1.3. Переходные системы. Переходные системы занимают промежуточное положение между северной и южной, представляющими собой крайние точки нижнелужского редукционного континуума. В переходную зону входят восточные и западные говоры, а также, возможно, некоторые южные.

Примерами переходных систем могут служить куземкинский идиолект №§, ропшинский идиолект PFR, кракольский идиолект PMF, куровицкий идиолект УУУ. Переходность этих систем заключается в том, что они объединяют в себе черты северной и южной.

С одной стороны, продление пранижнелужских продленных гласных в различительных позициях здесь отчасти сохранилось: [*Гта] > [1'1-ппа ~ 1'1-ппа] Na <город.РЛКТ/ГЬЬ>. Отличие от северной системы заключается в том, что если там основным является продленный тип аллофонов, то здесь нередуцированные краткие аллофоны так же частотны, как и продленные аллофоны. По-видимому, среднестатистическая длительность продленных аллофонов в переходных говорах меньше, чем в северных, а также в сой-кинском диалекте 21.

21 Как уже было сказано, масштабных измерений длительности гласных в нижнелужском диалекте не проводилось — заключение основывается на слуховых впечатлениях и является предварительным.

Отметим, что продление 2-го слога стопы после краткого слога (позиция нейтрализации для оппозиции по долготе) здесь сохранилось полностью, как и во всех прочих нижнелужских говорах: [*ка-па] > [ка-па] №, ‘курица’.

С другой стороны, эволюция пранижнелужских кратких гласных в переходных говорах, наоборот, в большей степени напоминает систему южного типа, хотя редукция здесь в целом зашла чуть менее далеко (см. также Таблицу 6 и примеры в Таблице 4).

1. В позициях отсутствия редукции в неначальных слогах все краткие гласные сохранили свое количество и качество: [*а-У1йат1:зёз1а] > [а-УИатоеБ!;] № <помогать:КМЬ2:БЬ>.

2. Во всех позициях редукции из *а, *а и частично *еразвилась непроясняемая фонема э, например: [*1'1-ппа] > [1'1-ппэ ~ 1'1-й] Na ‘город’, [*1'1-ппаё] > [1'1-ппэё ~ 1'1-ппаё] Na <город:РЬ >. Отметим, что некоторые информанты все же иногда проясняют а и а в этих позициях.

3. В «устойчивых» позициях редукции все прочие исконно краткие гласные сохранили свое качество и количество, за исключением случаев, когда был представлен процесс редукции 1Ь, например: [*катЬиё] > [катЬиё] № <медведь:РЬ>, но [*па-риг'1] > [па-рйг'г ~ па-рйг'] Na ~ [па-рэг'1 ~ па-рэг'] Ro <сосед>.

4. В «неустойчивых» позициях все прочие исконно краткие гласные во многих идиолектах произносятся как сверхкраткие и имеющие тенденцию выпадать в беглой речи, ср. приведенный выше пример [па-рйг'1 ~ па-рйг'] №. Длительность такого гласного аллофона оказывается в среднем на 30-40 мс меньше, чем длительность краткого аллофона в «устойчивой» позиции. Различие в длительности кратких и редуцированных аллофонов часто хорошо ощутимо на слух.

При этом сверхкраткие аллофоны в восточных и западных говорах обычно не произносятся как глухие, т.е. так, как в системе южного типа. Все же, например, в ропшинском идиолекте PFR глухие гласные спорадически появляются, ср. приведенный выше пример [па-рэг'1 ~ па-рэг'] Ro, примеры в Таблице 4, а также в Таблице 2 Приложения 1.

Одновременно сверхкраткие аллофоны отличают переходные говоры и от системы северного типа. Когда в северных говорах гласный в «неустойчивой» позиции все же произносится (а не

выпадает в речи), он по длительности и другим фонетическим характеристикам вполне соизмерим с кратким гласным в «устойчивой» позиции. Таким образом, аллофон в «неустойчивой» позиции в северных говорах не является сверхкратким.

Таким образом, в переходных говорах в исконных различительных для долготы позициях в сумме представлена тернарная оппозиция гласных аллофонов. Во-первых, это [продленные ~ краткие] аллофоны (этимологически соответствуют продленным гласных). Во-вторых, это [краткие + э] (рефлексы этимологических кратких в «устойчивых» позициях и [редуцированные ~ сверхкраткие] аллофоны (рефлексы кратких в «неустойчивых» позициях, выпадающие в речи).

Для такой системы в данной работе предлагается описание через акценты, как и для северных говоров. Считается, что если за начальным долгим слогом корневой морфемы следует слог, содержащий [продленный ~ краткий] аллофон, то вся стопа имеет тяжелый акцент. Если же следует слог с [кратким ~ редуцированным] или [редуцированным ~ сверхкратким] аллофоном, то стопа маркируется легким акцентом. Легким акцентом также маркируется любая стопа с первым кратким слогом. Приведем примеры фонологической записи (см. также Таблицу 4):

а) последний слог открытый («неустойчивая» позиция для исконно кратких гласных):

- легкий акцент:

Гт(э) [1'і-ппз ~ 1'і-й] № ‘город’,

ГшҐі [Іи-БҐі ~ Іи-БҐ* ~ Іи-БҐ] Na ‘красивый’, к'апа [ка-па] Na ‘курица’;

- тяжелый акцент:

І'іпа [1'і-ййа ~ 1'і-ппа] Na <город.РЛЯТ/іЬЬ>,

ГшҐе [Іи-БҐе ~ Іи-БҐе] Na <красивьій.ІЬЬ>, к'апа [ка-ййа ~ ка-ппа] Na <курица.РЛЯТ/іЬЬ>;

б) последний слог закрытый («устойчивая» позиция для исконно кратких гласных):

- легкий акцент:

Гтэё [Ггппэё ~ Ггппаё] Na <город:РЬ>,

ГшҐіб [Іи-БҐід] Na <красивый:РЬ>, к'апаё [ка-паё] Na <курица:РЬ>;

- тяжелый акцент:

к' аШ [ка-Шё ~ ка-111ё] Na <дорогой:РЬ>.

Если невыпадающий [краткий ~ продленный] аллофон представлен в последнем слоге более чем двусложной словоформы, то такой слог также маркируется тяжелым акцентом: п'ариг'1 [па-рйг'1 ~ па-рйг'] Na ‘сосед’ У8. п'ариг''1 [па-рйг'1 ~ па-рйг'1] Na <сосед:1ЬЬ> 22.

Можно сказать, что в переходных говорах этимологически продленные гласные аллофоны — «недостаточно продленные», а этимологически краткие — «недостаточно редуцированные». Это делает систему такого типа особенно сложной для фонологического описания. Аллофон [краткий нередуцированный и непро-дленный гласный] оказывается здесь статистически частотен для второго (или единственного — в случае неначальной односложной стопы) слога стопы как под легким, так и под тяжелым акцентом.

При этом в случае легкого акцента такой аллофон, в зависимости от структуры:

а) может выпадать в речи;

б) варьирует с редуцированными аллофонами;

в) не варьирует с продленными аллофонами.

В случае же тяжелого акцента такой аллофон:

а) не выпадает в речи;

б) варьирует с продленными аллофонами.

в) не варьирует с редуцированными аллофонами.

Примечание. Для части нижнелужских идиолектов характерен последовательный переход исконных долгих гласных среднего подъема начального слога в дифтонги (в основном это говоры по левому берегу р. Луги — они в наибольшей степени подверглись влиянию финского языка, см. [Лаанест 1966: 148; Кузнецова 2009Ь]). В западных идиолектах с таким переходом при особенно тщательном произнесении изредка

22

По-видимому, такая же система вокализма неначальных слогов и просодических акцентов представлена в нижнелужских водских говорах района Краколья, территориально примыкающих к восточной группе ижорских говоров. Об этом свидетельствуют мои собственные полевые материалы, аудиозаписи из архива Общества финской литературы в Хельсинки и личного архива Ф. И. Рожанского, а также описание фонетики и фонологии этих говоров [Viitso 1961] и особенности записи словоформ в словаре [Tsvetkov 1995].

отмечается также фонетическая дифтонгизация продленных гласных не-

23 ''

начальных слогов . Приведем в пример диалог с информанткой №8 из дер. Большое Куземкино:

(1) Вот если, скажем, ‘порядам’, то [га-Ґб шйб-]. — [Ка-.Ґб-]? (соб.). — [И/а-. | Ґб.- | шйб-]. М'їа т'апїп [га-Ґиб шйб-] (‘Я пошел по ряду’). — [Ка-Ґйб]? (соб.). — [И/а-. | Ґио-]. Может, два сло... [Иа-Ґй] — это есть ‘ряд’. Ряд... [га-Ґй]. А [га-Ґиб | шйб-] — ‘порядам’. Не слышала ни от кого? — Нет, не слышала (соб.). — Ну... [га-Ґб шйб-] — А там вот в этом [га-Ґб шйб-], там вот в [га-Ґб], там какие буквы? (соб.). — Р, я, тх, ё. — О?(соб.). — Ё, наверно... Думаешь, я знаю, да? Я такое не писала. [Иа-. | Ґб-]. Р, я, тх, ё. — [И-а^б]? (соб.). — [Ка-Ґб]. [Ка-Ґиб | шйб-]. Вот это — ‘порядам’, [г-аґб шиб-].

Таким образом, фонетическая «серая зона» между реализациями акцентов оказывается в переходных говорах значительно шире, чем в системе северного типа и в сойкинском диалекте. Поэтому для каждой грамматической формы каждого морфоно-логического типа необходима большая статистика индивидуальных произнесений для установления типа гласного и, соответственно, типа акцента.

Данная особенность указывает на то, что последовательное описание этого противопоставления в неначальных слогах через оппозицию фонемной долготы гласных едва ли возможно (ср. с системой северного типа). Если применять к материалу чисто сегментную трактовку, то окажется, что такая оппозиция находится посередине между системой, в которой противопоставлены краткие и долгие гласные в неначальных слогах (ср. с вокализмом современного финского литературного языка) и системой, в которой противопоставление долгих и кратких гласных в неначальных слогах полностью отсутствует (ср. с вокализмом современного эстонского литературного языка24). Промежуточное положение подобной системы отмечено и в статье Т.-Р. Вийтсо для нижнелужского водского языка [Уііїзо 1961: 150-151].

23

В качестве параллели можно привести центральноводские говоры деревень Котлы и Понделево (также подвергшиеся финскому влиянию), в которых П. Аристе отмечал дифтонгизацию долгих гласных неначального слога: ко/йд (Котлы) /коШо (Понделево) <дом.1ЬЬ> [Апб-1968: 3] (транскрипция П. Аристе).

24 -с

Если в нем не учитывать подсистему недавних заимствований.

Даже если продления в таких говорах выражены в целом не очень отчетливо, то все же достаточно яркой является оппозиция между выпадающими гласными (как, например, в Гш?1 [1и-81'1

— 1и-з1;'! ~ 1^1;']) и никогда не выпадающими гласными в формах типа Гш?е [1и-з1;'е — 1и-з1;'ё] на конце стопы. Данная оппозиция на синхронном уровне не обусловлена структурой и потому является фонологической. Представляется, что описание на просодическом уровне является для подобной системы практически единственным непротиворечивым вариантом фонологической трактовки.

Такая система вокализма неначальных слогов отмечена в следующих зонах (см. также Рисунок 11): 1) в восточных правобережных деревнях района Краколья (Краколье, Лужицы (Нижние и Средние), Пески, Межники), а также в наиболее «водских»25 идиолектах дер. Куровицы; 2) в западных левобережных деревнях района Б. Куземкино (Большое, Малое и Новое Куземкино, Ропша).

Сочетание в одной системе трех типов гласных аллофонов в неначальных слогах (в данном случае — [продленных], [кратких] и [редуцированных — глухих]) по-видимому, встречается и в некоторых южных говорах. Ср., например, некоторые словоформы из южных идиолектов в Таблицах 1-2 Приложения 1. Далеко не во всех идиолектах этой группы продление гласных утратилось так последовательно, как в обсуждавшихся выше идиолектах NDP и LDM. С другой стороны, ни в одном из этих идиолектов продление не реализуется так регулярно как, например, в западном идиолекте или восточном идиолекте PMF. Кроме того, рефлексы кратких гласных в «неустойчивых» позициях последовательно реализуются во всех идиолектах южной зоны как [глухие] аллофоны.

Такие идиолекты занимают промежуточное положение между крайними вариантами южной системы и большей частью переходных говоров, формируя идиолектный континуум между ними. Они, как и все переходные говоры, представляют существенную проблему для синхронного фонологического описания. Возможно, некоторые из них следует считать промежуточными

25 Об идиолектном континууме между более «водскими» (т.е. собственно куровицкими) и более «ижорскими» (т.е. орельскими) идиолектами в дер. Куровицы см. статью [Муслимов, настоящий сборник].

системами, не поддающимися однозначному описанию на синхронном уровне.

Для окончательных выводов, как уже говорилось, необходимо более детальное экспериментальное фонетическое изучение переходных говоров. В данной работе я в целом пренебрегаю такими спорадическими продлениями в южных идиолектах и условно отношу все говоры этого ареала к фонологической системе южного типа.

Примечание. Возможно, полная утрата продления гласных в ряде южных говоров — это результат развития языка в самом последнем поколении носителей. Ю. Мягисте, исследовавший в 1920-е гг. россон-ские говоры, относительно долгих гласных неначальных слогов замечает следующее:

В предшествовавшем изложении они последовательно отмечались сохранившимися. (...) Не сомневаюсь, что такая запись является правильной, поскольку источником представляемых данных был язык старшего поколения носителей диалекта — в котором долгие гласные [в неначальных слогах — Н.К. ], несомненно, имеются. Только в некоторых случаях в качестве идиолектной особенности хотелось отмечать их как сократившиеся до полудолгих, и тем в большей степени, чем с более младшим поколением мы имеем дело. В любом случае современная молодежь доводит указанный процесс сокращения долгих гласных, без сомнения, набравший полный ход под влиянием эстоноязычной школы и оживившихся отношений с эстонцами, до конца. Относительно гр[еко]-кат[о-лической] части диалектного ареала [т.е. ижорских говоров Рос-сони — Н.К.] сказанное выше имеет место в еще большей степени. Долгий гласный в неначальном слоге можно заметить там только у стариков, диалект которых еще находится в живом состоянии, в то время как для среднего и младшего поколения, у которых родной диалект заслонен русским языком, мы без необходимых оснований отмечали эти гласные как долгие» [Ма§1Б1е 1925: 92].

Относительно редуцированных неначальных гласных Ю. Мягисте сделал сходные наблюдения. Он отмечал, что для старшего поколения ижорских носителей россонских говоров характерно только оглушение гласных (в данном случае речь шла о позиции абсолютного исхода словоформы), а у более молодых носителей уже «оглушение заменилось полным отпадением, так что стиль их речи оставляет впечатление крайне апокопированного, гораздо более инновационного, чем у лютеран [т.е. россонских финнов — Н.К.]» [Ма§1Б1е 1925: 85].

По моим наблюдениям, степень редукции гласных все же не вполне коррелирует со степенью сохранности языка. Так, неоднократно упомянутый информант N0? (1924 г.р.) является одним из лучших современных носителей ижорского языка и способен свободно говорить на нем на любые темы. При этом в его речи представлена едва ли не самая сильная степень редукции как исконных долгих, так и кратких гласных в неначальных слогах, которая мне встречалась среди нижнелуж-ских информантов.

Следует также отметить, что восточной группе говоров, в свою очередь, имеются такие идиолекты, в которых редукция неначальных гласных в целом меньше, чем в среднем по переходным системам. Таковы, например, идиолекты информанток и ЬММ из Лужиц. Здесь фонологическая система в большей степени приближается к северному типу. Возможно, такие системы особенно характерны для информантов смешанного происхождения в тех случаях, когда один из родителей был родом из ареала, представляющего систему северного типа (как у ЬММ)26.

4.2. Языковые иллюстрации к просодическим системам

В данном подразделе будут приведены языковые примеры, иллюстрирующие основные нижнелужские просодические системы.

4.2.1. Примеры записи словоформ в системах трех типов. В Таблице 4 ниже представлено соотношение фонетических реализаций и принятых в данной работе фонологических интерпретаций одних и тех же лексем в южных, северных и переходных системах.

4.2.2. Фонетические иллюстрации к системам трех типов. В качестве дополнительной фонетической иллюстрации к северной, южной и переходной системам приводятся примеры произнесения ряда словоформ информантами КЭР (южная система), №§ (переходная система), ZPS (северная система). Примеры содержат различные типы гласных аллофонов во втором слоге:

26 Мать N8^ будучи ижоркой, в свою очередь, происходила из в целом финноязычной дер. Федоровка. Материалы из аудиоархива М. З. Муслимова показывают, что в языке федоровских финнов степень редукции соответствует ижорской системе северного типа.

1) исконный краткий гласный, «неустойчивая» позиция: [*1и-з11] > Гшй’р) ^Р8, КР§) / ГШ’(1) (ЫЭР) ‘красивый’;

2) исконный краткий гласный, «устойчивая» позиция: [*1и-зИё] > ГтС1-(1 (ZPS, №§, КЭР) <красивый-РЬ>;

3) исконный продленный гласный в различительной позиции: [*1и-зй] > Гш№ (ZPS) / ГшСе СЫР§) / ГтИ (ЖР) <красивый.1ЬЬ>.

Все словоформы находились в контексте перед смычным в составе синтагмы «прилагательное + существительное».

Таблица 4. Соотношение фонетических реализаций и фонологических интерпретаций долготных противопоставлений неначальных гласных в просодических системах нижнелужского диалекта

Северная система (ZPS, Ра) Переходная система (№§, №; РБЯ, Яо)1 Южная система (ШР, Уа) Глоссы

Гша [1и-Б1'(1)] ГшИ [1и-Б1'(1)] ГшС! [1и-Б1'(1) ] красивый

ГшСИ [1и-Б1'И] ГшСП Ри^'Й] ГшГй Ри^'Й] красивый:ЛО

Гша ри^'Ц ГшСе [1и-Б1'ё ~ 1и-Б1'е] ГшИ [1и-Б1'1] красивый:1ьь

Гашаг [^а-шшаг] Гашэг [1а-шшэг] Гашэг [1а-шшэг] овца

1'атрап [1а-шрап] Гатрап [1а-шрап ~ 1а-шрап] Гатрап [1а-шрап] овца:GEN

п'арцп [па-риг'(1)] п'арцгЧ [па-рйг'(1)], п'арэг’1 [па-рэг'(!)] Яо п'арэг'1 [па-рэг'(!) ] сосед

п'арцпё [парит'1ё] п'аригЧй [па-р(й)г'1ё], п'арэг'М [па-р(э)г'1ё] Яо п'аргЧй [па-рг'1ё] сосед:РЬ

5 'д(е1и [Б^ЙЧ'и] з'йд1еШ [Бйб1ёй(й) ] №, з'йд1еТй [БйбШЧ’(й) ] Яо 5,'йд1еТ'И [Б’йбШЧ'© ] кормить: РО_1Р8:Р8Т

s [Б^еШ:] 5'ид(е?'1 [БйбШЧ'!:] 5’'йд(е?1 [Б’йбгёШ:] кормить: 1Р8:Р8Т

'оре1а]а [о-рейауа] 'ореЩа [о-рейауа] 'оре^а [о-рейауа] учитель

Примечания. Значком краткости в Таблице 4 обозначается только очень сильная степень редукции; в круглых скобках приведены выпадающие в речи аллофоны. !Формы в данном столбце снабжаются географической пометой, если они записаны только от одной из двух указанных информанток; формы без помет записаны от них обеих.

VO

ю

Frequency (Hz)

Рисунок 7. Pust’e (ILL; NPS) Рисунок 8. /'и#7 (ILL; ZPS)

Рисунок 9. l'ust’id (NOM:PL; NDP) Рисунок 10. l'ust’id (NOM:PL; NPS)

0 0.1 0.2 0.3 0.4 0.5 0.6 0.7 0.79600 ' 0 0.1 0.2 0.3 0.4 0.5 0.6 0.7 0.82907

Time (s) Time (s)

Time (s) Time (s)

Рисунок 11. l'ust’id (NOM:PL; ZPS)

0.1 0.2 0.3 0.4 0.48322

Time (s)

Time (s)

Примечание. На Рисунке 7 в середине реализации звука [t] представлен посторонний звук (щелчок), не имеющий отношения к произнесению словоформы.

В Таблице 5 приводится абсолютная и относительная длительность звуков с Рисунков 3-11. Под относительной длительностью имеется в виду пропорциональная доля каждого сегмента от общей длительности словоформы. Следует отметить, что NPS и NDP произносили синтагмы со словоформами медленно и отчетливо, а ZPS — быстро. Поэтому в плане абсолютной длительности сегментов взаимно сопоставимые результаты NPS и NDP не вполне сравнимы с результатами ZPS. Но пропорциональные соотношения сегментов в стопе (также представленные в Таблице 5) в целом сохраняются как в медленной речи, так и в быстрой (хотя в последней они более «смазаны»). Поэтому они в большей степени сопоставимы по всем трем информантам.

Таблица 5. Длительность и пропорциональные отношения звуков на спектрограммах с Рисунков 3-11

форма пара- метр ЖРм №§ж ZPSж

значение сегм. /Qgen значение сегм. /Qgen значение сегм. /Qgen

l 144 0,23 112 0,17 68 0,19

>3 % u 133 0,22 163 0,25 93 0,26

s 149 0,24 150 0,23 57 0,16

X t 137 0,22 133 0,20 43 0,12

>3 i 53 0,09 101 0,15 93 0,26

u/i 2,51 1,61 1,00

Qgen 616 659 354

l 121 0,19 113 0,13 49 0,10

u 136 0,22 161 0,19 97 0,20

s 170 0,27 163 0,19 103 0,21

\ $ t 80 0,13 193 0,23 99 0,20

i х i~e 115 0,18 208 0,25 139 0,29

u/i~e 1,18 0,77 0,70

Qgen 622 838 487

l 139 0,18 114 0,14 44 0,08

u 148 0,19 160 0,19 92 0,18

s 150 0,19 143 0,17 107 0,20

t 82 0,10 145 0,17 105 0,20

i 106 0,13 140 0,17 93 0,18

d 169 0,21 128 0,15 83 0,16

u/i 1,40 1,14 0,99

Qgen 794 830 524

Примечания. «Значение» — длительность звуков в мс (кроме параметров «и/1», «и/1~е»); «сегм.^§еп» — отношение длительности данного сегмента к общей длительности словоформы; «и/1», «и/1~е» — отношение длительности гласного первого слога (и) к длительности

27

гласного второго слога (1 или е ); <^§еп» — общая длительность словоформы.

27 Не вполне ясно, почему в идиолекте NPS в данной форме оказался представлен гласный е. Можно предположить, что здесь произошла идиолектная (возможно, окказиональная) контаминация с формой партитива ед.ч. l'ust’e < [*lu-stia].

Для сопоставления северной, переходной и южной систем особенно показательно пропорциональное соотношение количества гласного первого и второго слога (параметры «и/1», «и/1~е»). В разделе 1.4.1 говорилось о том, что одной из отличительных характеристик сойкинского легкого акцента по сравнению с тяжелым и сверхтяжелым является тот факт, что длительность гласного второго слога в среднем превышает длительность гласного первого слога. Сходную картину можно наблюдать и в нижнелужском диалекте. В формах иллатива в произношении ZPS и №§ (где представлен тяжелый акцент) отношение и к 1 (или е) составляет 0,7-0,8, в то время как во всех остальных случаях оно равно или больше единицы (см. Таблицу 5). Данное соотношение существенно превышает единицу и в произношении формы иллатива информантом КВР. Это может служить наглядным примером полного сокращения праижорских продленных гласных до кратких в южной группе нижнелужских говоров.

Одновременно стоит обратить внимание, насколько выделяется на фоне всех прочих примеров соотношение и/1 в форме номинатива в произнесении того же КВР. В этой форме представлен оглушенный сверхкраткий аллофон, фонологически проинтерпретированный как редуцированный гласный. Его длительность оказывается меньше длительности первого гласного более чем в два раза. Это отношение существенно превышает даже соотношение гласного первого слога с редуцированным гласным аллофоном второго слога в форме номинатива в произношении №§ (2,5 против 1,6). Видно, что стопа, содержащая глухой гласный, является наименее «уравновешенной» (термин из статьи [Еек, Ме1з1ег 1997]; ср. также «неуравновешенное ядро стопы» в 1.4.1) и в наибольшей степени приближается к односложнику.

Произношение оглушенного сверхкраткого демонстрирует отличительные особенности и на спектрограмме на Рисунке 3 (особенно ср. с Рисунком 4). Во всех прочих случаях после сравнительно краткого взрыва С следует гласный, длительность которого превышает длительность этого взрыва. В реализации глухого сверхкраткого наблюдается обратная ситуация: интенсивный взрыв С и затем очень краткий призвук собственно гласного. Фактически, весь гласный произносится без участия голоса — в спектральном рисунке участок с гармоническими колебаниями

почти отсутствует (ср. также с Рисунком 1, где была представлена спектрограмма полностью оглушенного гласного).

Отличие этого гласного от прочих обнаруживается и в плане того, какую пропорциональную часть от общей длительности словоформы он составляет. Из Таблицы 5 видно, что средняя пропорциональная длительность краткого гласного первого слога по всем 9 произнесениям варьирует слабо — она составляет 0,21 (о = 0,03) от общей длительности словоформы. Длительность непродленного и нередуцированного гласного второго слога по

6 произнесениям также достаточно устойчива — в среднем она составляет 0,17 (о = 0,01). Пропорциональная длительность глухого сверхкраткого существенно меньше этого показателя — всего лишь 0,09 от длительности всей словоформы28. Отметим здесь же, что длительность продленного гласного второго слога по двум произнесениям составила 0,27 (о = 0,03).

Для получения более надежных выводов в этой области необходимо привлечение значительно большего массива данных. На данном этапе можно сформулировать лишь предварительные закономерности. Можно сказать, что в двухсложной словоформе пропорциональная длительность краткого гласного первого слога составляет примерно 0,20-0,25, краткого гласного аллофона второго слога — приблизительно 0,15-0,20, продленного аллофона — >0,25, редуцированного аллофона — <0,15 от общей длительности словоформы.

5. Выводы. Эволюция долготы неначальных гласных

5.1. Эволюция ижорской долготы неначальных гласных

В Таблице 6 схематически показана эволюция долготной оппозиции неначальных гласных от праижорской системы через сойкинский диалект к нижнелужской южной системе.

28 Отметим, что глухой гласный в словоформе, представленной на Рисунке 1 не был реализован как сверхкраткий (его длительность сопоставима с длительностью конечного гласного словоформы на Рисунке 2) — по-видимому, это связано с тем, что эти словоформы были произнесены изолированно (гласный в абсолютном исходе синтагмы или фразы, как правило, несколько продлевается).

Таблица 6. Эволюция фонологической и фонетической оппозиции неначальных гласных по долготе в ижорских диалектах

праижорские гласные аллофоны сойк. сист. н.-л. сев. сист. н.-л. перех. сист. н.-л. южн. сист.

[*У ] во 2-м слоге стопы с 1-м кратким слогом (позиция нейтрализации оппозиции по долготе) V [V ] V [V ] V [V] V [V ]

[*У ] в неначальных позициях, различительных для долготы V [У/V ] V [У/У] V ^У] V [У] + э

[*У ] в неначальных слогах V 7\1 V [У/У ] V [У/^] + э

[У/У ] ^1 V [(у/у )] V [<М)] + э [(а)] У [^У) + (8)]

Примечания. Без скобок — фонологическая интерпретация гласного; в квадратных скобках — основные аллофоны этого гласного (жирным шрифтом выделены наиболее частотные аллофоны); в круглых скобках — аллофоны в «неустойчивых» позициях, часто исчезающие в беглой речи; в надстрочном регистре — сверхкраткие аллофоны. !В «устойчивых» позициях редукции, где по структурным причинам невозможно выпадение гласных; пв «неустойчивых» позициях редукции, в которых возможно выпадение гласных.

5.2. Эволюция долготы неначального вокализма и фонологический статус редукции

В разделе 3 редукция неначальных гласных была описана как некоторый единый процесс, проходящий через несколько стадий. Но, как уже говорилось выше, в конкретных группах говоров представлены не все, а только некоторые из этих этапов. Поэтому для разных нижнелужских просодических систем редукция имеет различный фонологический статус.

Для северных говоров (система северного типа) на синхронном уровне можно говорить о чисто фонетическом процессе: «в каких позициях наблюдается фонетическая редукция кратких гласных неначальных слогов?».

Для восточных и западных говоров с переходной системой явление редукции также можно считать фонетическим, за исключением тех случаев, когда мы имеем дело с фонемой э. Таким образом, здесь проблема редукции разделяется на два аспекта:

1) синхронный: «в каких позициях встречаются редуцированные исчезающие аллофоны кратких гласных?»;

2) диахронный: «в каких позициях в языке сформировалась фонема э?».

Для говоров с северной и переходной системами еще на синхронном уровне видно, что редукции и утрате подвергаются именно краткие гласные аллофоны неначальных слогов, противопоставленные «стабильным» в этом смысле продленным гласным.

Что касается южных говоров, имеющих систему южного типа, то здесь вся проблема целиком переходит в план диахронии: «в каких позициях и из каких типов аллофонов сформировалась подсистема редуцированных гласных?». В крайнем варианте южной системы исконно продленные гласные полностью сократились в различительных для долготы позициях. Поэтому здесь действительно можно говорить об оппозиции кратких и продленных гласных неначальных слогов исключительно в диахроническом аспекте.

5.3. Географическое распределение просодических систем в ижорских говорах и соседних прибалтийско-финских идиомах

Ниже приводится обобщающий Рисунок 11, показывающий географическое распределение систем неначального вокализма и тесно связанных с ними просодических систем в нижнелужском и сойкинском диалектах.

Нижнелужская система северного типа во многом совпадает с устройством неначального вокализма в сойкинском диалекте, а также в ингерманландских финских говорах Курголовского полуострова и района Б. Куземкино. По-видимому, в указанных финских говорах представлена система акцентов, аналогичная системе северного типа. Кроме того, возможно, что такая же система была представлена в исчезнувших центральноводских говорах района дер. Котлы, примыкающих к западноводским с востока, а к сойкинскому диалекту — с юго-востока. Система акцентов сойкинского диалекта, как уже говорилось в разделе 2,

Рисунок 11. Территориальное распределение ижорских систем вокализма неначальных слогов и словесной просодики

(сев. н.-л.; иж.-фин. говоры Иш, Киг)

северный

тип:

[о] УБ. [о ~ о] /акценты/

(зап. н.-л.)

переходный

тип:

[о ~ о] УБ.

[о ~ о ~ °] /акценты/

(южн. н.-л.) южный тип:

[о] У8. [°]

/о УБ. о/

(сойкинский

диалект)

северный

тип:

[о] vs. [о ~ о] /акценты/

(вост. н.-л.; иж.-вод. говор Ки) переходный тип

[о ~ о] УБ. [о ~ о ~ °" /акценты/

(южн. н-л.) южный тип:

[о] У8. [°]

/о УБ. о/

Примечания. В квадратных скобках на примере звука [о] записаны основные типы гласных аллофонов в неначальных слогах. В косых скобках записывается фонологическая интерпретация данной оппозиции. Стрелки на карте указывают в сторону соседних языков и диалектов, которые оказали контактное влияние на нижнелужские говоры (soi. — сойкинский диалект ижорского языка, vadj. — водский язык, kur. fin. — курголовский ингерманландский финский диалект, est. — эстонский язык). На карте отмечены только те ижорские и контактные говоры, по которым у меня имелся более или менее достоверный языковой материал. Сойкинский диалект представлен здесь только собственно-сой-кинскими говорами. Более подробную карту, включающую также сис-тинские говоры, см. в Приложении 6 — в систинских говорах система неначального вокализма аналогична собственно-сойкинской.

отличается по своему фонологическому устройству от нижнелуж-ской. Но это различие связано прежде всего с реализацией гласных и согласных первого слога, а не неначальных гласных.

Переходная система представлена не только в западных и восточных ижорских говорах, но и в соседних нижнелужских водских (западноводских) говорах.

Южная система в наиболее чистом варианте представлена только в южных нижнелужских говорах. Однако редукция неначальных гласных в соседних с ними ингерманландских финских говорах района р. Россонь существенно выше, чем в более северных финских говорах Курголовского полуострова29 (ср. также цитату из работы Ю. Мягисте относительно россонского финского и ижорского в конце п. 4.1.3).

Таким образом, в южной группе нижнелужских говоров представлена наиболее сильная ступень редукции для ижорского языка и для нижнелужского ареала в целом. При этом в эстонском языке, находящемся юго-западнее, редукция неначальных гласных оказалась еще более мощной. Здесь гласные в аналогичных ижорским «неустойчивых» позициях в большинстве случаев полностью выпали. Кроме того, в тех «устойчивых» позициях, где проходил процесс редукции типа ижорского процесса 1Ь, произошла полная делабиализация лабиализованных гласных.

Примечание. Внутри сойкинского диалекта также наблюдается неоднородность говоров в плане редукции неначальных гласных. Степень редукции увеличивается с севера Сойкинского полуострова к югу, в сторону ареала распространения нижнелужских водских и ижорских говоров. Как уже говорилось, основными отличиями сойкинской просодической системы от северной нижнелужской является большее количество акцентов и отсутствие «неустойчивых» позиций, в которых представлено выпадение гласных. Однако в говорах южнее пос. Вистино тяжелые и сверхтяжелые акценты, имеющиеся в северных сойкинских говорах, в некоторых случаях исчезают (см. [Кузнецова 2009Ь]). Кроме того, для южных сойкинских говоров (особенно косколовского) уже есть некоторые основания говорить о формировании «неустойчивых» позиций и фонемы э. Приведем в пример диалог с косколовской инфор-

29 Отметим, что в работе [Муслимов 2009] и более ранних исследованиях россонские и курголовские финские говоры тем не менее объединяются в единый нижнелужский ингерманландский финский диалект.

манткой LSI, где даже при медленном произнесении по слогам [э] не проясняется:

(2) Можете сказать ‘маленький топор’? (соб.). — [Рі-ккзгакп кет-уєб]. — Еще раз? (соб.). — [Рі-кк3гаі:п кетуеБ]. — А «р'ікагаїи», там какие буквы в нем? (соб.). — [Рі-к.кз-.гаі-п]. — Там [ргк.кэ-] или [рі-к-ка-]? (соб.). — [Рі-.ккз-.гаі-п]. [Рі-к.кз-.гаі-п]. [Рі-ккзгаі:п].

Если говорить об остальных ижорских диалектах, то можно упомянуть, что в хэваском диалекте (располагавшемся к востоку от сойкин-ского по побережью Финского залива), судя по имеющимся аудиоматериалам, была представлена такая же система устройства неначального вокализма, как и в сойкинском. В оредежском диалекте, находившемся на юге исторической Ингерманландии, по сообщению А. Лаанеста, этимологически долгие гласные полностью сократились [Лаанест 1967: 35]. Надо отметить, что, по моим полевым материалам, в соседних с этим диалектом ингерманландских финских говорах района пос. Сиверский степень редукции неначальных гласных существенно выше, чем в более северных говорах к востоку и западу от Гатчины, а также прилегающих к хэваскому ижорскому с востока финских говорах прихода Туго.

Подытоживая все сказанное, можно сказать, что по крайней мере в Западной Ингерманландии (на Нижней Луге и в сойкин-ско-хэваском ареале, а также в примыкающем к ним ареале распространения водского языка) прослеживается общая тенденция нарастания степени редукции неначальных гласных с севера на юг (а также в определенной степени с востока на запад) — вне зависимости от конкретного языка, диалекта или группы говоров. Предварительные данные свидетельствуют о том, что такая тенденция может быть характерна и для всей Ингерманландии, однако выяснение этого требует дополнительных исследований.

Литература

Вийтсо Т.-Р. 1979. Проблемы ударения в эстонском языке // Советское финно-угроведение XV, 3. С. 136-152.

Кузнецова Н. В. 2009а. Супрасегментная фонология сойкинского диалекта ижорского языка в типологическом аспекте // Вопросы языкознания 5. С. 18-47.

Кузнецова Н. В. 2009Ь. Фонологические системы ижорских диалектов.

Дисс. ... канд. филол. наук. СПб.: ИЛИ РАН.

Лаанест А. 1966. Ижорские диалекты. Лингвогеографическое исследование. Таллинн: Институт языка и литературы АН СССР.

Лаанест А. 1967. Об истории долгих гласных непервых слогов в ижор-ском, водском и финском языках (тезисы) // Всесоюзная конференция по финно-угорскому языкознанию: Тезисы к докладам и некоторые доклады. Ижевск: Удмуртский научно-исследовательский институт истории, экономики, литературы и языка при Совете министров Удмуртской АССР. С. 35-36.

Муслимов М. З. 2009. К классификации финских диалектов Ингерман-ландии // С. А. Мызников, И. В. Бродский (ред.). Вопросы ура-листики 2009. Научный альманах. СПб.: Наука. С. 179-204.

Муслимов М. З. «Народная диалектология» в нижнелужском ареале // Настоящий сборник.

Хинт М. 1971. Основные фонологические и морфонологические проблемы акцентуационной системы эстонского языка. Автореф. ... канд. филол. наук. Таллинн: АН ЭССР, Отделение общественных наук.

Ariste P. 1965a. Reduktion der Stimmhaftigkeit als morphologischer Faktor // Oma-giu lui Alexandru Rosetti la 70 de ani. Bucure^ti: Editura Academiei Republicii Socialiste Romania. S. 15-17.

Ariste P. 1965b. Etwas uber das Izorische // Советское финно-угроведение III. C. 183-186.

Ariste P. 1968 (1949). A grammar of the Votic language. (Indiana University publications. Uralic and Altaic series 68). Bloomington: Indiana University; The Hague: Mouton & Co.

Ariste P. 1969. Vanakula isuri murrakust // Emakeele seltsi aastaraamat 1968-1969, 14-15. Lk. 173-180.

Blevins J. 2004. Evolutionary phonology: The emergence of sound patterns. Cambridge: Cambridge University Press.

Eek A., Help T. 1986. Rutminihked eesti keele kujunemisloos. Tallinn: Eesti NSV Teaduste Akadeemia uhiskonnateaduste osakond.

Eek A., Meister E. 1997. Simple perception experiments on Estonian word prosody: foot structure vs. segmental quantity // I. Lehiste, J. Ross (eds.). Estonian prosody: Papers from a symposium: International Symposium on Estonian Prosody, Tallinn, Estonia, October 29-30, 1996: Proceedings. Tallinn: Institute of Estonian language. P. 71-99.

Gordon M. 1998. The phonetics and phonology of non-modal vowels: A cross-linguistic perspective // Berkeley Linguistics Society 24. P. 93-105.

Jakobson R., Waugh L. R. 1987. The sound shape of language // R. Jakobson. Selected writings VIII. Completion vol. 1: Major works, 1976-1980. Berlin; New York; Amsterdam: Mouton de Gruyter. P. 1-316.

Laanest A. 1987. Zur Phonologie der ingrischen // Studien zur Phonologie und Morphonologie der uralischen Sprachen: Eisenstadt, 28. Juni1. Juli 1984: Akten der dritten Tagung fur uralische Phonologie. Wien: Verband der wissenschaftlichen Gesellschaften Osterreichs. S. 285-293.

Laanest A. 1984. Lopukaost isuri keeles // Emakeele seltsi aastaraamat 1982, 28.

Laanemeresoomekeeltest. Lk. 68-75.

Ladefoged P., Maddieson I. 1996. The sounds of the world’s languages.

Oxford; Cambridge: Blackwell Publishers.

Laver J. 1994. Principles of phonetics. Cambridge: Cambridge University Press. Magiste J. 1925. Rosona (Eesti Ingeri) murde paajooned. (Acta et commen-tationes Universitatis Tartuensis; B, Humaniora 7, 3). Tartu: E.K.U. “Postimehe” trukk.

Markus E. 2010. Primary and secondary geminates in Ingrian // Linguistica Uralica 46, 1. P. 38-52.

Markus E. 2011. The phonetics and phonology of a disyllabic foot in Soikkola Ingrian // Linguistica Uralica 47, 2. P. 103-119.

Pike K. L. 1945. The intonation of American English. Ann Arbor, Michigan: University of Michigan Press.

Tsvetkov D. 1995. Vatjan kielen joenperan murteen sanasto / J. Laakso (toim.). (Lexica Societatis Fenno-Ugricae 25; Kotimaisten kielten tutki-muskeskuksen julkaisuja 79). Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura; Kotimaisten kielten tutkimuskeskus.

Viitso T.-R. 1961. Vadja Luutsa-Liivcula murraku fonoloogia // Emakeele seltsi aastaraamat 1961, VII. Lk. 142-174.