CC BY
18
ЛИВСКАЯ АКЦЕНТНАЯ СИСТЕМА1 1. Введение
Акцентная система ливского языка представляет большой интерес для общей типологии акцентных систем и в особенности для типологии морфонологизированных парадигматических акцентных систем, понимание устройства и условий формирования которых существенно продвинулось после работ В. А. Дыбо.
Под парадигматическими акцентными системами понимаются такие системы, которые характеризуются двумя или несколькими типами поведения акцента в слове, именуемыми акцентными типами или акцентными (акцентуационными) парадигмами (а. п.), по которым распределены все слова соответствующего языка следующим образом:
1. В корпусе непроизводных основ выбор акцентного типа для каждого слова не предсказывается какой-либо информацией, заключенной в форме или в значении этого слова, а является присущим данному слову (приписанным ему) традиционно.
2. В корпусе производных основ выбор акцентных типов определяется акцентными типами производящих (обычно с соответствующей поправкой на словообразовательный тип).
Первое положение я называю «первым принципом парадигматического акцента», второе — «вторым принципом парадигматического акцента» [Дыбо 2000: 10].
Система ливской стопической акцентуации (см. раздел 3) строго согласуется с первым принципом. Акцентный облик (тип стопического акцента) каждой акцентогенной морфы
1 Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ (проект 11-04-00172а «Системное описание фонологии, морфонологии и синтаксиса прибалтийско-финских языков Ингерманландии»). Выражаю признательность Н. В. Кузнецовой, с которой я на протяжении последних лет многократно обсуждал спорные вопросы прибалтийско-финской фонологии.
(каковыми являются корни, большинство префиксов и именной суффикс /-пікаи/ -иікка2) или морфоида3 в общем случае не связан с их фонемным составом и не предсказуем на основании их значения или частеречной принадлежности. Другими словами, акцентуация морфы в общем случае не зависит от ее сегментной структуры4 и элементов ее означаемого и синтактики, являясь супрасегментным компонентом означающего. Подчеркнем, что ливскую акцентную систему удобнее описывать именно в терминах акцентной маркировки морф. Множество всех морф разбивается на два непересекающихся и количественно неравноправных класса — класс акцентно маркированных и класс акцентно нейтральных5 морф. Стопическая структура некоторой
2 В косых скобках здесь и далее приводится принадлежащая мне фонологическая интерпретация ливских морф. Без скобок курсивом дается фонетическая запись ливских словоформ по словарю [КеИи-пеп 1938] (по умолчанию) или же в некоторых случаях (после пометы геБр.) — согласно работам [Уйбо 1981, 2008]. Подробнее о правилах транскрипции см. Приложение 7. Правила глоссирования см. в Приложении 8.
3 Ливские словоформы по сравнению с их прибалтийско-финскими этимонами претерпели редукцию неначальных слогов. Как следствие в ливском не зафиксированы более чем трехсложные однокорневые словоформы, которые автоматически распадались бы на две стопы. В отличие от многих других прибалтийско-финских языков со сто-пической структурой в ливском отсутствуют неначальные стопы под морфологически несвязанным второстепенным ударением (ср., например, с ситуацией в ижорском, описываемой в [Кузнецова 2009, настоящий сборник]). Вместе с тем под влиянием латышского языка появились морфы, имеющие главное ударение не на первом слоге (см. пример в сноске 14). В данном описании считается, что акцентогенной в таком случае является не вся морфа, а только тот ее отрезок, который начинается со слога с главным ударением — акцентогенный морфоид. Начальный безударный отрезок корневой морфы считается морфоидом, входящим в акцентно нейтральный класс.
4 См. однако текстовое примечание на с. 115-116 о различной акцентной трактовке в данном описании стоп с продленными сонантами, с одной стороны, и шумными — с другой.
5 В акцентно нейтральный класс входят безударные «слоговые» морфы, морфоиды и клитики. Такие единицы получают акцентную маркировку «0». Морфы и клитики, находящиеся в постпозиции
цепочки морф (словоформы) однозначно выводится на основании акцентных маркировок ее составляющих.
Второй принцип парадигматического акцента в формулировке В. А. Дыбо, приспособленной для описания систем словесной акцентуации, строго говоря, не применим к описанию систем стопической акцентуации. Последние являются особым звеном в типологии способов акцентной организации речи (в некотором смысле — промежуточным между системами словесного ударения и слогового тона)6. Тем не менее, в стопическом ливском языке можно наблюдать акцентное противопоставление двух типов производных основ. При расширении основ «акцентно рецессивными» суффиксами (таков, например, суффикс имени действия
к акцентогенным морфам и словоформам, входят с последними в единую речевую стопу и участвуют в реализации ее стопического акцента. Реализуемый на такой стопе акцент приписывается входящей в нее акцентогенной морфе (см. примеры на с. 116-117).
В случаях, когда не несущие ударения морфы, морфоиды и клитики находятся в препозиции к акцентогенным морфам и морфоидам, они фактически формируют с последующей акцентогенной морфой или морфоидом особую единицу, которую можно было бы назвать стопой со смещенной вправо акцентной вершиной. Подобные стопы являются системно периферийными, и я не рассматриваю их в настоящей работе. Акцентогенной морфе или морфоиду в составе такой стопы я приписываю тот же самый тип акцента, который они имели бы и вне соседства с левосторонней безударной морфой, морфоидом или клитикой. Такая условность облегчает фонологическое описание, ориентированное прежде всего не на фонетику, а на морфонологию и морфологию. Несмотря на то что акценты называются стопическими (по особенностям их фонетической реализации), они являются морфологическим средством, поэтому маркируются именно на морфах и морфоидах, а не на стопах.
6 Подробнее из последних работ на эту тему см., например, [Кузнецова 2009]. С системами слогового тона системы стопического акцента сближаются противопоставлением двух или более (в ливском языке — пяти) типов акцентуации. По характеру реализации эти типы акцентуации сопоставимы с тонами «слогоморфем» слоговых языков Юго-Восточной Азии (см. [Касевич 1983]). С системами подвижного словесного ударения (см., например, описание русского языка в [Зализняк 1967] или праиндоевропейского в [Герценберг 1981]) системы стопического акцента сближаются противопоставлением двух или более независимых схем поведения акцента.
/-ші^)0/ -ті) стопическая акцентуация исходной основы как бы «консервируется», а производная основа переходит в парадигму постоянного акцента. Напротив, «акцентно доминантный»7 суффикс отыменного прилагательного /-і^)°/ -і переводит новую основу в особую парадигму подвижного акцента, не совпадающую ни с одной из акцентных парадигм непроизводных имен. Важно при этом, что все ливские суффиксы — за исключением единственного «корнеподобного» по своему акцентному поведению словообразовательного суффикса /-пікаь1/ -пікка8 — неакценто-генны: они не образуют новую стопу, а лишь «приклеиваются» к левой стопе.
Полностью сохраняется акцентная автономность составляющих при корне- и основосложении.
При префиксации акцентная самостоятельность префиксов, как правило, сохраняется (в этом случае можно говорить о «корнеподобном» поведении префиксов), но может и утрачиваться («клитикоподобное» поведение). Акцентогенные префиксы имеют по два лексически или свободно распределенных варианта — акцентно маркированный и акцентно нейтральный.
Примечание. Сугубо неакцентогенных префиксов в ливском языке всего четыре: /єЬ°-/ аЬ- ‘не-’, /пє0-/ па- ‘не-’9, /ра0-/ ра- ‘немного, по-’, /Ба0-/ эа- ‘вместе, со-’. При этом два из них совпадают с омонимичными
7 Термины «акцентно доминантный» и «акцентно рецессивный суффикс» используются вслед за В. А. Дыбо.
8 Можно было бы ожидать акцентогенности и от суффикса /-§эпё0/ -дапо, имеющего значение совокупности и собирательности и полностью соответствующего акцентогенному эст. -копс1 (0Е№80 -коппа) (как в слове таакопС ‘уезд, земство’). Лив. /то^эпё0/ шодапо ‘уезд, земство’ — очевидное эстонское заимствование (отсутствует в [КеНипеп 1938], зафиксировано в [Вяари 1966: 143]). Отметим все же, что и в эстонских трехсложных именах, содержащих акцентогенные словообразовательные суффиксы, наблюдается утрата акцентогенности этих суффиксов (в отличие от аналогичных четырехсложных имен; см. [Вийт-со 1979: 148-149]).
9 Первые два из указанных префиксов противопоставлены как исконный (прибалтийско-финский) и заимствованный (латышский): они нестрого распределены по признаку сочетаемости с корнями «своих» этимологических классов.
частицами-клитиками /еЪ0/ аЬ ‘не’ и труднопереводимой частицей латышского происхождения /ра0/ ра ‘за, немного’.
Итак, несмотря на некоторую трудность в согласовании специфики ливской акцентной системы со вторым принципом парадигматического акцента (по В. А. Дыбо), эта система вне всякого сомнения является морфонологизированной и парадигматической. Противопоставление типов стопических акцентов мор-фонологизировано, а словоизменение насыщено парадигматическими акцентными чередованиями. Стратегия акцентной организации ливского языка оказывается в целом сходной со стратегией акцентной организации языков типа современного русского. В лив-ском представлены переменные типы стопического акцента при его фиксированной позиции в словоформе10, тогда как в современном русском — переменные позиции ударения при его единственном «фиксированном» типе (квантитативно-динамическом). Обе эти стратегии противопоставлены акцентной стратегии языков типа литовского с его переменными позициями и переменными типами ударения.
Схемы ливских акцентных чередований удается свести к небольшому списку основных и второстепенных акцентных парадигм, полностью покрывающих именную и глагольную лексику. Условия и направления акцентных чередований в словоизменении некоторой лексемы в общем случае предсказуемы только на основании значения признака «акцентная парадигма». Этот признак содержится в составе синтактики соответствующего корня. Такая ситуация совпадает с положением дел в русском
10 Стопические акцентные системы, организованные таким образом, можно назвать просодическими системами циркумбалтийского типа. Таковы, в частности, финно-саамские (выявляемые в ряде прибалтийско-финских и, по-видимому, во всех саамских языках), а также северогерманские акцентные системы. В последних для реализации сто-пических акцентов в разных комбинациях задействованы музыкальные, квантитативные и ларингальные противопоставления (датский «толчок» ф0ф), см., например, [Кацнельсон 1966; Кузьменко 1991]). С толчком часто сопоставляют ливскую гортанную смычку/«прерывистую интонацию», о которой см., например, [Уйбо 1974; Wiik 1989]. О различных аспектах ливской просодии по данным экспериментальных исследований см. в т. ч. работы [ТшБк 2006; ЬеЫБ1е е! а1. 2008].
языке. Отметим все же, что в ливском имеются и некоторые весьма ощутимые корреляции со структурами фонологического уровня.
Ниже будет предложено описание инвентаря акцентных парадигм ливского языка. Насколько мне известно, эта задача, аналогичная той, что для русского языка в свое время была с исчерпывающей полнотой решена А. А. Зализняком [Зализняк 1967; 2003, раздел «Грамматические сведения»], для ливского до сих пор ставилась и решалась только11 Тийтом-Рейном Вийтсо, занимающимся изучением ливской фонологии и грамматики, начиная с работ 1970-х годов. Среди его ключевых трудов по этой теме можно назвать [У^о 1974, 1975, 1981, 2008; Вийтсо 1993]. Вийтсо подробно задокументировал внешнюю сторону весьма головоломной ливской морфонологии, однако в его публикациях эта последняя описана непрозрачно и неэкономно. Достаточно сослаться на его список типов ливского глагольного и именного словоизменения [У^о 2008: 346-355]. Каждый из них выделяется на основании фонемных и акцентных чередований и выбора алломорфов словоизменительных суффиксов. Первый насчитывает 50, а второй — 127 парадигм! Как источник данных по словоизменительной морфологии они поистине бесценны (именно из них я заимствую многие из приводимых далее примеров). Однако при всех очевидных и неоспоримых достоинствах с точки зрения языкового документирования, эти списки не слишком удобны в качестве морфонологического описания. Кроме того, они обладают малой объяснительной силой в диахронической перспективе. Причина усложенения картины словоизменения, на мой взгляд, заключается в том, что при классификации словоизменительных парадигм используются традиционные понятия, которые для понимания ливского материала я полагаю избыточными. Эти представления унаследованы от фонетически и диахронически ориентированного финно-угроведения. Речь идет о понятиях фонологически долгих гласных (тогда как все долготы в ливском
11 В грамматических очерках [Вяари 1966; Николаева 2001; Moseley 2002] не только не идет речи о ливских акцентных парадигмах, но и вообще никак не выделен супрафонологический (акцентологический) ярус системы. К сожалению, по этим публикациям невозможно получить адекватное представление об удивительном своеобразии морфонологи-ческой системы ливского языка.
языке — и вокалические, и консонатные — я рассматриваю в контексте реализации стопических акцентов), фонологических слогах (тогда как единственной значимой супрафонологической единицей я склонен считаю только стопу) и чрезмерно широкой трактовке чередования сильной и слабой ступеней. Такое положение дел порождено, очевидно, недостаточно последовательным разграничением фактов, относящихся к разным языковым подсистемам и уровням — сегментной фонологии (уровню сегментных единиц), акцентологии (уровню супрасегментных единиц) и морфонологии (уровню морф)12.
2. Структура стопы
Ливский язык относится к стопическим языкам. Сегментным базисом акцента в таких языках является стопа — фонологическая единица, по протяженности занимающая промежуточное положение между естественным (артикуляционным, антропофони-ческим) слогом113 и фонетическим словом. Стопа как сегментный
12 Справедливости ради я хотел бы заметить, что на ранних этапах своих исследований ливского языка Т.-Р. Вийтсо предложил морфо-нологически ориентированное описание ливской просодической системы уровня словоформы через стопические акценты [Уйбо 1975]. Его описание также включает в себя противопоставления 5 типов акцента. Отличие от представляемой в настоящей работе системы заключается в том, что описание Вийтсо более последовательно с фонологической точки зрения и менее последовательно с морфонологической. Акценты Б1 и Б2 настоящего описания объединены в работе Вийтсо в единый тип (ср. с рассуждением ниже в текстовом примечании на с. 115-116); в то же время, акцент Б1 представлен у Вийтсо как два разных типа. Впоследствии Т.-Р. Вийтсо отказался от описания ливской фонологии через акценты. На супрасегментном уровне он оставил только противопоставление ровного и прерывистого тонов, а все количественные противопоставления перенес на сегментный уровень. По-видимому, таким образом он намеревался сделать описание более удобным для практического использования (главным образом, для преподавания ливского языка). Я согласен, что акценты являются в целом менее наглядной формой подачи материала в антропоцентрической перспективе, но в то же время в лингвоцентрической перспективе их введение неизбежно.
13 Под слогом! понимается сегментная единица речи, под сло-гом2 — носитель просодической единицы.
и функциональный базис просодической единицы функционально соответствует тонически маркированному слогу2 слоговых языков и полноударной словоформе словесных языков. Конститутивными элементами стопы, непосредственно составляющими носитель акцента — ядро стопы — и создающими базу для фонетической реализации и противопоставления стопических акцентов, являются:
- вокалическая вершина V1;
- консонатная вершина С1;
- вокалический склон V2.
Обобщенная фонемная структура ядра полной стопы (вмещающего полный набор конститутивных элементов) может быть записана в виде (С)У1С1(С)У2(С). Периферия является факультативной и аморфной структурной единицей полной стопы. Она определяется фонемной структурой цепочки неакцентогенных суффиксов, которая присоединяется к акцентогенной морфе, заключающей ядро стопы. В позициях (С) возможны одиночные согласные и консонантные кластеры (инвентарь которых в ливском намного богаче, чем в любом другом прибалтийско-финском языке). Стопы структур (С)У1С1(С)# и (С)У1# здесь и далее будут называться усеченной и неполной соответственно.
Морфы и морфоиды, структура которых вмещает в себя ядро полной стопы, всегда акцентно маркированы. Морфы и морфо-иды, структурно соответствующие усеченной или неполной стопам, оказываются либо акцентно маркированными стопами, либо акцентно немаркированными отрезками стопы.
3. Инвентарь стопических акцентов
В ливском языке на полных стопах противопоставлены пять типов стопической акцентуации (примеры см. ниже), описываемые при помощи признаков «ряд»: <слабый У8. сильный> и «группа»: <первая У8. вторая У8. третья>. Тип акцента обозначается индексом, состоящим из индекса ряда: ^ У8. F> и индекса группы: <1 У8. 2 У8. 3>. В первой и второй группах противопоставление по ряду дает следующие четыре акцента: L1, F1, L2 и F2. Для третьей группы противопоставление по ряду нерелевантно, в связи с чем пятый акцент (представленный, за немногими исключениями,
в корнях постоянной акцентуации) записывается единым индексом 3.
Предлагаемое описание акцентов является морфонологи-чески ориентированным. Противопоставление акцентов по признаку «ряд» связано с регулярным противопоставлением грамматических значений в рамках словоизменительных парадигм одних и тех же лексем. Признак «группа» соотносится главным образом с лексическими противопоставлениями. Ср. пары:
/ajgaL1/ aïgà ‘берег’ : /ajgaL2/ àiga ‘время’;
/ajgsF1/ аЧдэ <берег.РЛКТ> : /ajgsF2/ aîg§ <время.РЛКТ>. Значение PART:SG в обоих случаях выражается прежде всего акцентной апофонией по ряду: L ^ F. Чередование акцентов обуславливает сопутствующее фонемное чередование /a/ /э/, кото-
рое в этом смысле можно назвать автоматическим.
Противопоставление квазиомонимов ‘берег’ и ‘время’ связано с противопоставлением групп акцентов 1 vs. 2.
Примечание. В действительности случаев такого типа очень мало: противопоставление групп 1 и 2 близко к дополнительному распределению в зависимости от качества консонантной вершины. Эта акцентная оппозиция фонологизовалась благодаря тому, что на некотором этапе фонетического развития ливского языка произошла метатеза *kj > *jk в словах /ajgaL1/ aïgà ‘берег, край’ < ПФ *akja, /lajgaL1/ laigà ‘широкий’ < ПФ *lakja и /vajgaL1/ vaïgà ‘клин’ < ПФ *wakja и /majgazL1/ и maïgàz ‘сладкоежка’ < ПФ *makjas (все эти слова — германизмы).
Фонетическая реализация пяти ливских стопических акцентов описывается признаками «продление»: <есть vs. нет> и «глоттализация» <есть vs. нет> сегментов V1, C1 и V2. По артикуляционному признаку «позиция гортанной смычки относительно ко-артикулируемого сегмента» можно выделить три типа ларингаль-ной артикуляции: интерглоттализация V1, преглоттализа-ция C1 и постглоттализация V2.
Схемы фонетической реализации стопических акцентов представлены ниже.
Акцент L1: продление и факультативная постглоттализация V2:
/ajgaL1/ aïgà ‘берег, край’;
/amaL1/ amà(i) ‘весь’;
/baronL1/ baron ‘барон’;
/ireL1/ 1те(*) ‘Мазирбе (название деревни)’14;
/kalaL1/ kala(:>) ‘рыба’;
/katlaL1/ kaha ‘котел’;
/lajgaL1/ laiga ‘широкий’;
/luguL1-b/ luguB <читать-38С>;
/mecaL1/ metsa ‘лес’;
/mustaL1/ musta ‘черный’,
/pin L1-i0-d/ piniD ‘собака-PL-PL’.
Акцент F1: продление и преглоттализация C1. Нужно заметить, что преглоттализация выступает только при коартику-ляции ненапряженных шумных и сонантов. Преглоттализация не реализуется в случаях, когда C1 — напряженный шумный. Артикуляция напряженных шумных /p, p', f, t, t, t', c, s, c, c', s, s', k, k'/ несовместима с гортанной смычкой, и в таких случаях акцент реализуется только продлением C1:
/bojF1/ ЪоЧ (resp.15 ЪоЧ) ‘бумазея’;
/lumF1/ luym (resp. lum) ‘снег’;
/izsF1/ ^гг§ <отец.РЛЯТ>;
/radíэF1/ raydXd (resp. та^Хэ) ‘рубить’;
/abrigF1-moL2/ a^rig-mo (resp. a^rig-mo) ‘Абрука (название острова)’;
/stifsF1-d/ stiffdD <штифт-РЬ>;
/iksF1/ iks ‘один’;
/pesF1-liqk0-i0/ peiliykki ‘ласточка’ (заимствованный из немецкого суффикс названий птиц /-liqk0-/ -liykk- акцентно нейтрален);
/ropsF1/ торрэ ‘ползти’;
/letFMi0/ leíXi ‘латыш’ (адъективный суффикс /-li(z)0/ -Xi акцентно нейтрален).
Акцент L2: продление V1 (глоттализация отсутствует):
/sieL2/ sie <это.ОБ:№>;
/tolaL2/ tola ‘зима’;
v- '
14 Вариантная к /кеи/ 1те(>) форма гтаЧ (геБр. паЧ) имеет иную акцентную структуру /Лар1/, где /1°-/ — акцентно нейтральный морфо-ид, т.е. часть корня, поведение которой по отношению к акцентно маркированной части корня подобно поведению клитики, «приклеивающейся» к полноударной словоформе (см. также сноски 3 и 5).
15 Относительно пометы геБр. см. сноску 2.
/lebaL2/ leba ‘хлеб’;
/ajgaL2/ àiga ‘время’;
/lmdsL2-d/ lïnddD <птица-РЬ>;
/volL2-da0/ volda <быть-ЮТ>;
/nuzsL2-b/ пйгэв <подниматься^О>;
/uskaL2/ üska ‘змея’;
/picksrL2/ pïtskdr ‘пескарь (вид рыбы)’;
/kopÎsL2/ kopld ‘торговать; торговаться’.
Акцент F2: продление C1 (глоттализация отсутствует; C1 всегда является сонантом):
/majF2/ mal ‘май (название месяца)’;
/kuojF2/ кУ-oi ‘утренняя заря’;
/sovnsF2/ sound <баня.РЛКТ>;
/pevsF2/ paùvd16 <день.РЛЯТ>;
/semdF2-i0/ semdi ‘молочный’;
/kn3F2/ lanDZ ‘минувший’;
/punsF2/ punnd ‘прикреплять’;
/laqgsF2/ laÿgd <нить.РЛЯТ>;
/corksF2/ tsofkkd ‘колоть’;
/vilcirït9F2-b/ viltsinïtdB <мётпка.ть-3 sg>.
Акцент 3: продление и интерглоттализация V1:
/vo3/ vo* ‘воск’;
V- '
/mie3/ mi*e <мужчина.ОБ:№>;
/juo3-ds0/ ju*odd <вести-ЮТ>;
/k3-ds0/ la*dd <отправляться-ЮТ>;
/nogs3/ n&gd ‘кожа’;
/pin3/ pï*n ‘плетенка’;
/vergs3-d/ ve^rgdD <раб-РЬ>;
/muzsm3/ miïzdm ‘всегда’;
/medb3-b/ ma^dldB <помнить^О>;
/kopssl3/ ko^psdl ‘стремя’.
На акцентно маркированных усеченных стопах невозможен акцент L1. В соответствии с нашим определением, у таких
16 Нужно заметить, что за написаниями вида иь скрывается особая сложная артикуляция: начинаясь как билабиальный глайд, этот звук «скользит» к лабиодентальному щелевому. В контексте предлагаемого описания это реализация фонемы /у/ в условиях акцента Б2.
стоп (артикуляционно односложных) отсутствует вокалический склон — сегментная база для реализации акцента L1.
На акцентно маркированных неполных стопах (также артикуляционно односложных) различается только два акцента: L2 и 3 (подробнее см. раздел 5). Они реализуются соответственно продлением V1 без интерглоттализации и продлением V1 с интерглоттализацией.
Примечание. Может сложиться впечатление, что в стопах с напряженными шумными в позиции С1 противопоставление и Б2 нейтрализовано, так как из-за запрета на преглоттализацию таких согласных исчезает единственное основание для акустико-артикуляторного различения этих акцентов. Это, однако, не так. Дело в том, что в стопах с акцентом Б2 позицию С1 могут занимать только сонанты, тогда как шумные (напряженные и ненапряженные) в этой позиции невозможны. Наоборот, продленные шумные (непреглоттализованные напряженные и преглоттализованные ненапряженные) в позиции С1 встречаются только в стопах с акцентом Б1. Этот факт объясняется тем, что акцент Б2 исторически связан исключительно со стопами вида (С)У1Я(С)У2(С), где Я — носовой, плавный или глайд. Таким образом, условия для нейтрализации дистинктивной роли акцентов Б1 и Б2 здесь исключены.
Сформулировавшего эту точку зрения могут упрекнуть в том, что такое решение основывается исключительно на фонотактическом соглашении, какие фонемы заранее считаются возможными, а какие — невозможными в позиции С1 в стопах с заранее известными акцентами Б1 и Б2. При автономном фонетически-ориентированном описании предложенное решение действительно было бы в лучшем случае искусственным, в худшем — скрывающим в себе порочный круг. В представляемой концепции, однако, те или иные решения в спорных случаях фонологического описания контролируются прежде всего фактами морфонологи-ческого уровня. Напомним, что настоящее описание является морфоно-логически ориентированным. Морфонологический критерий — в данном случае принадлежность к группе чередующихся акцентов — непреложно свидетельствует против объединения стоп с неглоттализованными продленными сонантами и шумными в позиции С1 «под знаком» одного акцента. Стопы с неглоттализованными продленными сонантами выступают в алломорфах тех же морфем, что и стопы с акцентом Ь2 (с продленными V1). Стопы же с неглоттализованными продленными напряженными шумными мы находим в алломорфах тех же морфем, что и стопы с акцентом Ь1 (с продленными и факультативно постглоттализованными V2). Я полагаю этот критерий необходимым и достаточным для непро-
тиворечивого решения вопроса об акцентуации стоп с неглоттализован-ными продленными согласными в позиции С1.
4. О двух классах акцентных парадигм в ливском
Ливская акцентная система организована парадигматически. В этой системе противопоставлены два класса акцентных парадигм: парадигмы переменной акцентуации и единственная парадигма постоянной акцентуации. Это противопоставление ясно проявляется в словоизменении полностопных корней. Для них имеется четко очерченный набор акцентных парадигм переменной акцентуации, представляемый ниже. Корни, акцентуация которых при словоизменении постоянна (ср. «колонный акцент» в терминологии В. А. Дыбо), могут иметь любой из пяти акцентов.
Для неполностопных корней, соответствующих неполной стопе структуры CV, противопоставление переменной и постоянной акцентуации размыто. Среди них много таких, которые демонстрируют редкие или уникальные («неправильные») особенности словоизменения. Устройство акцентных парадигм неполностопных корней в целом полностью отличается от полностопных. Поскольку вместе они не могут быть описаны единообразно, вряд ли имеет смысл объединять эти два случая.
Акцентная маркировка неполностопных корней будет рассмотрена отдельно в разделе 5, а парадигмы полностопных корней — в разделах 6 и 7. Что касается усеченных стоп, то в подавляющем большинстве случаев они имеют полностопные варианты и описываются теми же парадигмами, что и полностопные корни.
5. Акцентная маркировка корней структуры (С)У
Как уже говорилось, на тех акцентно маркированных словоформах, которые представляют собой неполные стопы, различаются только акценты L2 и 3. Однако корни структуры (С^ могут получать любую акцентную маркировку в составе стоп, содержащих суффиксы. В таких случаях стопический акцент реализуется на стопе, имеющей в качестве ядра корень с суффиксом (см. также сноску 5). Такова, например, акцентная маркировка корня в форме активного причастия глагола /у61Ь2-гїа0/ ьоШа ‘быть’ — /v6F2-nd/ ьопо <быть-РС_Р81>, в которой консонантная
вершина приходится на первую согласную суффикса. Суффикс участвует в формировании ядра стопы для реализации акцента и в формах партитива ед.ч. местоимений ‘что’, ‘это’ и ‘то’: /miL1-da0/ midà <4to-PART>;
/sieL1-da0/ siedà ^to-PART>;
/toL1-da0/ todà ~ /tuoL1-da0/ V*odà <то-PART>.
Тем не менее, случаи подобного типа редки и периферийны и составляют закрытый список.
Отметим здесь, что акцент L1 находится в слабом дополнительном распределении с акцентной немаркированностью. Так, два из трех упомянутых местоименных корней имеют алломорфы, выступающие как клитики. Это распределение именно слабое (нестрогое) — одна из клитик находится в отношении свободного варьирования с акцентно маркированным алломорфом: /mis0/ mis ‘что’ — наряду с акцентно маркированным /misF1/ mis;
/se0/ se ~ /sie0/ sie ‘это’.
В ливском языке имеется 36 односложных корней структуры (C)V — 21 именных и 15 глагольных; их список — закрытый. За исключением единственного немецкого заимствования /teL2/ të ‘чай’, все односложные корни относятся к исконному (прибалтийско-финскому) лексическому фонду.
Несмотря на немногочисленность корней структуры (C)V, они весьма частотны. Далее дан их полный список (имена и местоимения даны в форме NOM:SG, глаголы — в форме инфинитива с показателем /-da0/ -da).
Имена и местоимения, акцент L2 (именные словоизменительные типы 9-11 у Т.-Р. Вийтсо, кроме /muL2/ парадигмы 8 и /neL2/ парадигм 2 и 4):
/ieL2/ îe ‘ночь’ (< ПФ *ö);
/kuL2/ кй ‘луна; месяц’ (< ПФ *kü);
/küL2/ кй ‘уж (змея)’; зафиксировано только в словаре [Sjögren 1861] (< ПФ *kü);
/luL2/ 1й ‘кость’ (< ПФ *lü);
/moL2/ то ‘земля’ (< ПФ *ma);
/muL2/ тй ‘другой’ (< ПФ *mü);
/neL2/ ne- ‘они; эти (косвенные формы)’ (pluralia tantum; алломорф с акцентом L2 представлен только в PART:PL, ILL:PL и EL:PL; форма NOM:SG — клитика /ne0/ ne) (< ПФ *nê, *ne);
/peL2/ pa ‘голова’ (< ПФ *pâ);
/puL2/ pu ‘дерево’ (< ПФ *pü);
/süL2 ~ siL2/ sü ~ si ‘вина’ (< ПФ *sü);
/sieL2/ sîe ‘этот’ (< ПФ *se);
/suoL2/ sùo ‘болото’ (< ПФ *so);
/suL2/ su ‘рот’ (< ПФ *sü);
/teL2/ te ‘чай’ (< нем. Tee);
/tieL2/ tîe ‘работа’ (< ПФ *tô);
/tuoL2/ tùo- ‘тот (косвенные формы)’ (< ПФ *to); форма номинатива ед.ч. не зафиксирована.
Имена, акцент 3 (именной словоизменительный тип 12 у Т.-Р. Вийтсо):
/ri3/ rl* ‘жилая рига’; (< ПФ *rihi);
/го3/ го* ‘деньги’; (< ПФ *raha);
/ti3/ tl* ‘вид мелкой птички’ (< ПФ *tihi);
/vo3/ vo* ‘воск’ (< ПФ *vaha);
/vo3/ vo* ‘пена’ (< ПФ *va%to).
Глаголы, акцент L2 (глагольные словоизменительные типы 2, 5, 7, 8 у Т.-Р. Вийтсо):
/ieL2-ds°/ îeds <оставаться-ЮТ> (< ПФ *jâ-8âk);
/juoL2-ds0/ jùodê <пить-ЮТ> (< ПФ *jo-8ak ~ *jü-8ak); /kieL2-ds0/ kîedê <кипеть-INF> (< ПФ *kë-Sâk);
/liL2-ds0/ lldê <становиться-INF> (< ПФ *lï-Sâk ~ *lê-8âk); /luoL2-ds0/ lùodê <создавать-INF> (< ПФ *lô-Sak ~ *lü-8ak); /miL2-ds0/ mldS <продавать-ЮТ> (<ПФ *mô-8âk ~ *mü-8âk); /soL2-ds°/ sods <получать-INF> (< ПФ *sâ-8ak);
/sieL2-ds0/ sîedê <есть-INF> (< ПФ *sô-8âk ~ *sü-8âk); /tuoL2-ds0/ tùodê <приносить-ЮТ> (< ПФ *to-8ak ~ *tü-8ak); /viL2-ds0/ vlds <привозить-INF> (< ПФ *vî-8âk ~ *vê-8âk). Глаголы; акцент 3 (глагольные словоизменительные типы
1, 3, 4, 6 у Т.-Р. Вийтсо):
/ke3-ds0/ ka*dS <ходить-ЮТ> (< ПЛ *kâ%-8âk; ПФ *kâ9-8âk); /k3-ds°/ la*dS <отправляться-INF> (< ПФ *lâ%-8âk);
/ne3-ds0/ na*ds <видеть-INF> (< ПФ *nâ%-8âk);
/tie3-ds0/ ti*eds <делать-INF> (< ПФ *te%-8âk);
/to3-ds0/ t&dd <хотеть-ЮТ> (< ПФ *taxto-8ak).
Далее будут рассмотрены все акцентные чередования, представленные в парадигмах этих лексем.
5.1. Акцентное чередование L2 3 в именах
При склонении некоторых имен с односложными корнями акцента L2 тип акцента меняется в формах ILL:SG (показатель /-z9°/ -г§) и ILL:PL (показатель /-zi0/ -Zi) по правилу L2 3 (формы ILL:SG зафиксированы не для всех имен):
/ie3-zs0/ i^ezd <ночь-ILL> (< ПЛ *6-se-17),
/mo3-zs0/ mo^zd <земля-ILL> (отсюда также наречие mozd ‘на землю, на пол’ < ПЛ *ma-se-),
/pe3-zs0/ pa*z§ <голова-ILL> (отсюда также наречие paz§ ‘наверх, на поверхность’ < ПЛ *pE-se-),
/pe3-z-i0/ pe*zi <голова-ILL-PL> (< ПЛ *pE-s-i-).
5.2. Акцентное чередование L2 F2 в местоимениях Местоименные корни /muL2/ mu ‘другой’ и /neL2/ иё ‘они,
эти’ в формах GEN:PL, DAT:PL, TRL:PL (а /muL2/ — также и в форме NOM:PL) реализуются алломорфами другой сегментной структуры и акцентуации, например:
/munF2-t/ muni <другие- GEN.PL>;
/nenF2-t/ uani Ora-GEN.PL>.
В данном случае экономнее описать ситуацию в терминах слабого супплетивизма: /muL2/ /munF2-/ и /neL2/ /nenF2-/.
5.3. Имена акцента 3
Имена с односложными корнями акцента 3 при склонении не подвергаются никаким чередованиям.
5.4. Акцентное чередование L2 F2 в глаголах
При спряжении глаголов с односложными корнями акцента L2 тип акцента меняется в основе прошедшего времени (показатель /-j-/) по правилу L2 ^ F2:
/juoF2-j-0/ jy-oi <пить-PST-3SG> (< ПФ *jo-i-0);
/luoF2-j-0/ \4oi <создавать-PST-3SG> (< ПФ *lo-i-0);
17 В качестве реконструкции формы иллатива здесь и ниже приводится только первая часть праливской формы, ввиду того что только она может быть надежно выведена из ливского материала.
/saF2-j-0/ sal <получать-Р8Т-380> (< ПФ *sa-i-0);
/seF2-j-0/ sel <ecTb-PST-3SG> (< ПФ *sö-i-0);
/tuoF2-j-0/ ty-ol <приносить-PST-3SG> (< ПФ *to-i-0).
Исключением из этой группы являются глаголы /liL2/ ‘становиться’, /miL2/ ‘продавать’ и /viL2/ ‘увозить, уносить, уводить’, демонстрирующие постоянную акцентуацию.
5.5. Акцентные чередования в глаголах акцента 3
При спряжении глаголов с односложными корнями акцента 3 имеют место акцентные чередования, которые по причине малочисленности этой группы корней экономнее задавать списком.
1. Корни /кг3/ ‘ходить’ и /to3/ ‘хотеть’:
- чередование 3 F1 в основе личных форм прошедшего времени: /keF1-j-0/ ke4 (resp. ke4) ‘ходить-PST-3SG’ (< ПЛ *kä%-i-0, ПФ *kä9-i-0).
2. Корень /1г3/ ‘отправляться’:
- чередование 3 F1 в основах личных форм прошедшего времени: /1eksF1/ leks <ходить.PST.3SG> (< ПФ *1äks-i-0, основа *1äXt-);
- чередование 3 0 в основе императива: клитика /li0/ li
<ходить.IMP>.
3. Корни /пг3/ ‘видеть’ и /tie3/ ‘делать’:
- чередование 3 L2 в основах всех форм, кроме личных форм прошедшего времени, а также инфинитива, деепричастия и имперсонального причастия прошедшего времени: /пг^-тэ0/ näma <видеть-SUP>, /tie2-ms0/ tierna <делать^ОТ>;
- чередование 3 F2 в основе личных форм прошедшего времени (показатели /-jz-/ и /-j-/): /neF2-jz-0/ nelz <видеть-PST-3SG>, /teF2-j-0/ tel <делать-PST-3SG>.
6. Парадигмы переменной акцентуации
Подавляющее большинство ливских корней либо всегда полностопны, либо имеют полностопные алломорфы. Как уже было сказано, именно для таких корней релевантно противопоставление двух классов акцентных парадигм. Рассмотрим сейчас один из них, а именно — парадигмы переменной акцентуации. Парадигматически значимым является чередование стопического акцента по ряду (как уже говорилось, именно оппозиция акцентов
по ряду закреплена за сферой морфологических противопоставлений). Чередования по группе или по ряду-группе в словоизменении имеют место редко и являются периферийными.
При описании корней переменной акцентуации полезно классифицировать их по признаку «тематический гласный вокалического склона»: <а-основы vs. u-основы vs. э-основы vs. i-основы>. В сфере глагола этот признак коррелирует с группой акцентуации соответствующего корня.
Выделяется четыре основных (базовых) парадигмы непроизводных именных и две парадигмы глагольных основ18 (парадигмы «неправильных» глаголов /vólL2-da0/ vólda ‘быть’,
L2 о L2 0
/tul -da / tulda ‘приходить’ и /pan -da / panda ‘класть’ должны быть выделены особо, см. 6.3), а также единственная парадигма производных именных основ.
Имеется заметное количество имен, отклоняющихся от четырех основных парадигм в том, что касается акцентуации форм PART:PL, ILL:PL и EL:PL. В этих случаях целесообразно выделить второстепенные парадигмы, о которых почти не будет идти речи. Ниже описываются набор и особенности базовых парадигм.
Примечание. Полный инвентарь «отклоняющихся» корней не может быть составлен, поскольку в опубликованных к настоящему времени текстах и словарях на сей счет недостаточно материала. Нужно напомнить, что последние полвека ливский язык находился в процессе языкового сдвига, к настоящему времени уже полностью — в самом строгом смысле слова — завершившегося. В связи с этим лакуны в документировании словоизменения уже невосполнимы.
6.1. Парадигмы переменной акцентуации непроизводных имен
Четыре основных акцентных парадигмы непроизводных имен я предлагаю обозначить следующим образом:
- (a) «сильная» (именные словоизменительные типы 40-67, 70 у Т.-Р. Вийтсо);
- (b) «слабая» (именные словоизменительные типы 71-80);
- (с) «сверхсильная» (именные словоизменительные типы 83-86);
- (d) «сверхслабая» (именные словоизменительные типы 13-37).
18 В сжатой форме об этом уже говорилось в работе [Кулешов 2011].
Для описания ключевых акцентных противопоставлений в этих парадигмах достаточно четырех форм: КОМ^О, ОБ№8О, РАШ^О, :ыом:РЬ. Из основ этих форм в большинстве случаев можно однозначно вывести основы прочих косвенных падежей обоих чисел. Матрица «акцентных кривых» по четырем парадигмам представлена в Таблице 1.
Таблица 1. Распределение акцентов в основных формах парадигм переменной акцентуации непроизводных имен
(я) (Ь) (с) (й)
дам:80, шм:рь Б Ь Б Ь
0Е№80 Б Б Б Ь
рлят:80 Б Ь Ь Б
шм:рь Ь Б Б Ь
6.1.1. «Сильная» парадигма (а). «Сильная» парадигма (а) (см. Таблицу 2) характеризуется тем, что формы единственного числа акцентно противопоставлены формам множественного числа как сильные — слабым. Относящиеся к этой парадигме имена — исключительно и-основы (схема чередования акцентов: F1 : L1) и э-основы (схема чередования акцентов: F2 : L2). Тематические гласные /и/ и /э/ представлены в формах слабой акцентуации (т.е. в формах множественного числа).
Исключением здесь являются случаи, когда эти гласные замещаются показателем плюралиса /-1-Л Такое чередование представлено в корнях типов /к1ур1/ к1:>(и)ь (ге8р. к^ь) ‘камень’ и /ртр7 р1*п (ге8р. рг'п) ‘собака’. В частности, формы КОМ:РЬ выглядят у них как /к1уЬ1-10^/ ктго и /ртЬ1-10^/ щто соответственно. Подобные лексемы относятся к именным словоизменительным типам 40-43 у Т.-Р. Вийтсо.
Небольшая группа имен акцентной парадигмы (а) имеет морфологические особенности в образовании формы РАШ^О. Эта форма у них образуется от так называемой «усеченной» основы, представляющей собою усеченную стопу. В связи с этим среди форм единственного числа только форма партитива имеет слабую акцентуацию. Для некоторых корней из этой группы это сопряжено также и с изменением признака «группа акцента».
Таблица 2. Склонение имен «сильной» парадигмы (а)
‘имя’ ‘дуб’
NOM.Se /піти/ иїш (геБр. иїш) Лвтк/ Шт,
GEN.SC /піти/ иїш (геБр. иїш) ЛатИ/ taт
PART.Se /штэи/ иїшшз ЛатэИ/ tammэ
-nom.pl /nimuL1-d/ тшйо /1отэЬ2-ё/ Штэо
‘собака’ ‘мальчик’
NOM.SC /ріпр1/ рїп (геБр. рїп) /p6jsF2/ роге
GEN.SC /ріпр1/ рїп (геБр. рїп) /p6jsF2/ роге
PART.SC /рІП9Р1/ рїППд /p6jsэF2/ рог^з
1-pl-nom.pl 2-дам^ 7рти-і0^/ ріпїо 2/рио§эЬ2-ё/ рйоШо
Таблица 3. Склонение имен «слабой» парадигмы (Ь)
‘узкий’ ‘зеленый’
NOM.SC /kicazL1/ кйваг ^а^2/ о1'аг
GEN.SC /кюэ^/ кШэ /aíэF2/ аШ
-PART.SG /kicazL1-t/ kitsаst /oíazL2-t/ 01^
-nom.pl /ккэи-ё/ кИвдо /aíэF2-d/ ай'зо
‘поросенок’ ‘небо’
NOM.SC /puorazL2/ рйогаг /tovazL2/ ^аг
GEN.SC /р6гаэк/ рдггэ /tovэF2/
-PЛRT.SG /puorazL2-t/ pйоrast /tovazL2-t/ tдvast
-nom.pl /p6rzэF2-d/ рдггэо /tovэF2-d/
6.1.2. «Слабая» парадигма (Ь). «Слабая» парадигма (Ь) (см. Таблицу 3) характеризуется тем, что формы :Ы0М:80 и РАКГ^О противопоставлены формам ОЕ№8О, 1ЬЬ:8О и остальным формам единственного и множественного числа как слабые — сильным. К этой парадигме относятся в основном существительные и при-
лагательные, которые представляют собой a-основы с «z-mobile» (частью корня, чередующейся с консонантным нулем в формах сильной акцентуации).
Кроме того, здесь имеется весьма немногочисленная группа u- и i-основ. Последние имеют тенденцию к экспансии слабого акцента во всех формах единственного числа — это слова типов /azumL1/ azùm ‘вещь’ и /vetimL1/ veïtlm ‘ключ (от замга)’ (именные словоизменительные типы 72 и 73 у Т.-Р. Вийтсо).
6.1.3. «Сверхсильная парадигма (с). Немногочисленные имена «сверхсильной» парадигмы (с) (см. Таблицу 4) характеризуются тем, что во всех формах единственного числа, кроме PART:SG, и во всех или в большинстве форм множественного числа их акцентуация — сильная. По классификации Т.-Р. Вийтсо, это именные словоизменительные типы 83 (/tuf1/ tu4’ (resp. tu4') ‘огонь’), 84 (/kpsF1/ laps ‘ребенок’), 85 (/uksF1/ uks ‘дверь’) и 86 (/najF2/ nal ‘женщина, жена’).
6.1.4. «Сверхслабая» парадигма (d). По «сверхслабой» парадигме (d) (см. Таблицу 5) акцентуируются весьма частотные a-основы без «z-mobile», имеющие в единственном числе сильный акцент в формах PART:SG и ILL:SG. Это именные словоизменительные типы 13-37, по классификации Т.-Р. Вийтсо.
Во множественном числе около половины от общего числа имен этой парадигмы имеют сильный акцент также и в формах PART:PL, ILL:PL и EL:PL (в разных комбинациях, обязательно включающих PART:PL). По этому признаку следует выделить второстепенную субпарадигму (d'). Принадлежность к ней, к сожалению, далеко не во всех случаях может быть надежно установлена по причине лакун в имеющемся материале.
Остальные падежно-числовые формы имеют «слабую» акцентуацию. Для имен парадигмы (d), не относящихся к (d'), таковыми являются все формы множественного числа.
6.2. Парадигма переменной акцентуации производных имен (e)
К этой парадигме относятся имена прилагательные и имена существительные с суффиксом /-i(z)0/ -i (< ПФ *-inen, в GEN:SG *-ise-, в PART:SG *-is-). «Акцентная кривая» этой парадигмы не совпадает ни с одной из «акцентных кривых» парадигм непроизводных имен. Как и в случае со второстепенной парадигмой (d'), для ее описания к формам NOM:SG, GEN:SG, PART:SG и NOM:PL нужно
Таблица 4. Склонение имен «сверхсильной» парадигмы (с)
‘огонь’ ‘ребенок’
NOM.SG /tuf1/ tu4’ (resp. tu4) /l£psF1/ laps
GEN.SG /tulF1/ tu4 (resp. tu*ï) /lapsF1/ laps
-PART.SG /tulL2-da0/ tulda /lapsL1-ta°/ lapstà
-NOM.PL /tulF1-d/ tu4D (resp. tuÏD) t s p la t/ - Рч s /laps
‘дверь’ ‘женщина’
NOM.SG /uksF1/ uks /najF2/ nai
GEN.SG /uksF1/ uks /naizF2/ naiz
-PART.SG /uksL1-ta0/ ukstà /najzL2-ta°/ nàista
-NOM.PL /uksF1-t/ ukst /najzF2-t/ naist
Таблица 5. Склонение имен «сверхслабой» парадигмы (ё)
‘рыба’ ‘лодка’
NOM.SG /kalaL1/ kalà(*) /lojaL2/ 1о]а
GEN.SG /kalaL1/ kalà(*) /lojaL2/ Щ]а
PART.SG /kalaF1/ ka4l§ /lajэF2/ 1аЦэ
-NOM.PL /kalaL1-d/ kalàD /lojaL2-d/ 1о]ао
‘камбала’ ‘день’
NOM.SG /liestaL1/ Vestà /p£vaL2/ р^а
GEN.SG /liestaL1/ Vestà /p£vaL2/ р^а
PART.SG /liestaF1/ VestS ф^э^/ ра^э
-NOM.PL /liestaL1-d/ VestàD /p£vaL2-d/ раьао
добавить тройку форм РЛЯТ:РЬ, 1ЬЬ:РЬ и БЬ:РЬ. «Сильную» акцентуацию имеют здесь формы N011:80 и все формы множественного числа, кроме РЛЯТ:РЬ, 1ЬЬ:РЬ и БЬ:РЬ. «Слабо» акцентуируются формы РЛЯТ:РЬ, 1ЬЬ:РЬ и БЬ:РЬ и все формы единственного числа, кроме N01:80. Это именные словоизменительные типы 87-91 по классификации Т.-Р. Вийтсо (см. также Таблицу 6).
Таблица 6. Склонение производных имен парадигмы (е)
‘красный’ ‘насекомое’
NOM.Se /рипи-^/ ри'иш /kukF1-iс/ ЫикЫ
GEN.SC /рипы^с/ риигг /кики^с/ киккгг
-PART.se /рип°^с4/ риигвг /kukL1-izс-t/ киккгвг
-nom.pl /рипи^с4/ ри'итзг /kukF1-izс-t/ кикМвг
-PL-PART /рипы-кс-1с-0/ риигН /kukL1-izс-iс-0/ киккгИ
/рипы-12с-1с^ риигВг /kukL1-izс-iс-z/ киккгЕг
/рипи^2Мс^/ риигВвг /kukL1-izс-iс-st/ киккгВвг
‘береговой’ ‘временной’
NOM.SC ^ди-^/ аЧд1 /ajgF2-iс/ агд1
GEN.SC ^д°^с/ агдгг ^^^с/ агд1г
-PART.se У} г д г а - с • й 1 ед /ajgL2-izс-t/ щд1$г
-nom.pl ^ди^с4/ аЧд1$г У} д - с .й 1 2 Рч ед
^-РЛЯТ /а)ёЬ1-12с-1с-0/ агдгЕ •г-й д 0/ - о 1 с >Г^ 1 2 ьд
^ды^2с-^^/ агдгНг агдШг
^ды^2с-^/ агдгЕвг ^д^2с-^/ агдтвг
6.3. Парадигмы переменной акцентуации глаголов В ливском языке противопоставлены две глагольные парадигмы переменной акцентуации. Они распределены, помимо акцентных чередований, по признаку «тематический гласный вокалического склона». К «сильной» парадигме, объединяемой с именной парадигмой (а), относятся исключительно и- и э-основы. К «сверхслабой» парадигме, объединяемой с именной парадигмой ^), принадлежат исключительно а-основы. Для описания акцентных противопоставлений в этих парадигмах требуются четыре формы: инфинитив, супин, «чистая» основа (в составе аналитических форм отрицания настоящего времени и в форме 1МР:280) и форма РК8:38С.
Матрицы «акцентных кривых» этих парадигм представлены в Таблице 7.
Таблица 7. Спряжение глаголов «сильной» и «сверхслабой» парадигмы
(a) глагол (d) глагол
INF F F
SUP F L
imp:2sg F L
prs:3sg L L
‘читать’ ‘жить’
INF /lug3F1/ lu'ggS /jebF1/ je4l§
-SUP /lugaF1-m/ lu'ggSm /jelaL1-m/ jelàm
imp.2sg /lugF1/ lu*g (resp. lu*g) /jelaL1/ jelàC)
-PRS.3SG /luguL1-b/ lugÙB B là el j b/ - L1 la jel
‘плести’ ‘просить’
INF /pójmaF2/ poîmS /palaF2/ paltë
-SUP /pójmaF2-m/ poimSm /polaL2-m/ polam
imp.2sg /pójmF2/ poim /polaL2/ pola
-prs.3sg /puojmaL2-b/ риоітзв /polaL2-b/ polaB
Еще одна чрезвычайно важная корреляция состоит в том, что с u-основами парадигм переменной акцентуации сопряжены только акценты группы 1 (F1 и L1), а с э-основами — только акценты группы 2 (F2 и L2). Налицо полностью инновационный характер акцентуации ливских глаголов: распределение глаголов по акцентным типам описывается простым синхронным правилом, ни в малейшей степени не связанным с фонетическими реалиями прибалтийско-финского уровня.
L2 a L2 а
6.3. Акцентуация глаголов /vól -da / ‘быть ’, /tul -da / ‘приходить’ и /panL2-da0/ ‘класть’
Глагольный корень со значением ‘быть’ является одной из немногих полнозначных морфем, не имеющей полностопного алломорфа. В основе форм INF, SUP и основе императива налицо /vól/. Основа активного причастия — /vó/. «Чистая» основа в со-
ставе аналитических форм отрицания настоящего времени — /uo2/. Формы PRS:1SG и PRS:3SG представлены клитикой /um0/ um.
Алломорф /vól/ маркируется тремя акцентами:
- F1 (форма SUP: /vólF1-ms0/ vô4m§ (resp. vô4m§) <быть-SUP> ‘бытие’);
- L2 (форма INF: /vólL2-da0/ vólda <быть-ЮТ>);
- F2 (форма множественного числа императива: /vólF2-gid0/ vôïgÏD <6bnb-IMP.2PL>).
Алломорф /vó/ маркирован акцентом F2 в форме активного причастия /vóF2-nd/ vôñD<быть-PC_PST>.
Глагольные корни со значениями ‘приходить’ и ‘класть’ имеют полностопные а-основы /tulaL1/ и /panaL1/ только в формах PRS:SG, например, /panaL1-b/ раийв <класть-3SG>. В остальных формах они выступают в усеченных вариантах /tul/ и /pan/, которые, подобно /vól/, маркируются акцентами F1, L2 и F2.
7. Парадигма постоянной акцентуации
Эта парадигма определяется чисто «негативно», в противопоставлении классу парадигм переменной акцентуации. Лексемы, входящие в эту парадигму, объединяет только сам факт наличия «колонного акцента». Ни в каком из других смыслов данная парадигма не являет собою единства.
Корни постоянной акцентуации сохраняют единый тип акцента — любой из пяти — во всех грамматических формах. Исключение составляют несколько корней, имеющие уникальные словарно закрепленные особенности в образовании тех или иных форм. В частности, корень /mie3 ~ me3/ ‘мужчина, муж’ имеет уникальную форму NOM:SG /miezL2/ с «z-mobile». Корни /id3/ ‘один’ и /kod3/ ‘два’ демонстрируют особую основу в NOM:SG и PART:PL, ср. /iks/ iks ‘один’ и /kaks/ kaks ‘два’.
Постоянная акцентуация отмечена у имен и глаголов (непроизводных и производных, исконных и заимствованных), относящихся к именным словоизменительным типам 68, 69, 81, 82, 92-127 по классификации Т.-Р. Вийтсо. Приведем только шесть примеров, представляющих все типы стопического акцента (даны в Таблице 8).
Таблица 8. Склонение имен и глаголов постоянной акцентуации
‘чистый’ ‘вошь’
NOM.SG /риёэ73/ рй'йэг /tejF2/ tei
GEN.SG /риёэ3/ рй*йэ /tejF2/ tel
PART.SG /риёэ734/ рй’йэвг /tejaF2/ teîjS
-NOM.PL /риёэ3-ё/ рй*йэо /tejF2-d/ teiD
сердце’ ‘народ’
NOM.SG /Б1ёати/ &1йаш /rovzF1/ ro'uz
GEN.SG /Б1ёати/ &1йаш /rovF1/ ro*u
-PART.SG ^ати-1/ &1йаш1 /rovzF1-t30/ ro*ustd
-NOM.PL /Б1ёатэЬ1-ё/ &1йашэо /rovF1-d/ rO*UD
‘писать’ ‘бежать’
INF /кета1эЬ2/ кётайэ /ajlaF7 a4l§
-SUP /кета1эЬ2-т/ кётайэш /ajlaF1-m/ aHlSm
IMP.2SG /кега1Ь2/ кёта\ /ajlF1/ a4l
-PRS.3SG /кега1эЬ2-Ъ/ кётаПэв /ajlaF1-b/ a4l§B
8. Заключение
В настоящем кратком очерке были предложены решения, связанные с описанием ливских стопических акцентов и акцентных парадигм, и вновь продемонстрирована огромная роль акцентных чередований в ливском словоизменении. С точки зрения классификации акцентных парадигм, эти решения оказываются максимально обобщенными — с той целью, чтобы абсолютно каждую из зафиксированных в ливском языке лексем можно было бы однозначно включить в тот или иной основной словоизменительный акцентный тип. В этом одно из достоинств настоящей классификации по сравнению с крайне дробным набором типов, предложенным Т.-Р. Вийтсо. Типы Т.-Р. Вийтсо фактически являются субпарадигмами для парадигм обоснованного мною описания. Однозначное определение словоизменительного типа по классификации Вийтсо возможно только для тех ливских лексем,
документирование которых включает в себя полные словоизменительные парадигмы (а таких лексем меньшинство). Что касается значительного числа лексем (особенно известных лишь по записям XIX века), зафиксированных с лакунами, то многие из них невозможно однозначно отнести к тому или иному типу по Вийтсо.
За пределами рассмотрения остались вопросы диахронической интерпретации этой интереснейшей акцентной системы и обсуждение возникающих в связи с этим перспектив в области общей акцентологии и типологии циркумбалтийских систем словесной просодии.
Литература
Вийтсо Т.-Р. 1979. Проблемы ударения в эстонском языке // Советское финно-угроведение XV, 3. С. 136-152.
Вийтсо Т.-Р. 1993. Ливский язык // Ю. С. Елисеев, К. Е. Майтинская, О. И. Романова (отв. ред.). Языки мира. Уральские языки. М.: Наука. С. 76-90.
Вяари Э. Э. 1966. Ливский язык // В. И. Лыткин, К. Е. Майтинская (отв. ред.). Языки народов СССР. Т. 3. Финно-угорские и самодийские языки. М.: Академия наук СССР; Институт языкознания. С. 138-154. Герценберг Л. Г. 1981. Вопросы реконструкции индоевропейской просодии. Л.: Наука.
Дыбо В. А. 2000. Морфонологизированные парадигматические акцентные системы: типология и генезис. Т. I. М.: Языки русской культуры. Зализняк А. А. 1967. Русское именное словоизменение. М.: Наука. Зализняк А. А. 2003. Грамматический словарь русского языка: словоизменение. Изд. 4-е, испр. и доп. М.: Русские словари.
Касевич В. Б. 1983. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М: Наука.
Кацнельсон С. Д. 1966. Сравнительная акцентология германских языков. М.; Л.: Наука.
Кузнецова Н. В. 2009. Супрасегментная фонология сойкинского диалекта ижорского языка в типологическом аспекте // Вопросы языкознания 5. С. 18-47.
Кузнецова Н.В. Просодика словоформы в нижнелужском диалекте ижорского языка // Настоящий сборник.
Кузьменко Ю. К. 1991. Фонологическая эволюция германских языков. Л.: Наука.
Кулешов В. С. 2011. Эстонско-ливские акцентные соответствия и метатония а-основ в истории ливского языка // Кочергина В. А. (ред.).
Синхронное и диахронное в сравнительно-историческом языкознании: Материалы VII Международной научной конференции по сравнительно-историческому языкознанию (Москва, 31 января —
2 февраля 2011 г.). М.: Добросвет; КДУ. С. 141-144.
Николаева И. А. 2001. Ливский язык // Виноградов В. А. и др. (ред.). Языки Российской Федерации и соседних государств: Энциклопедия. В трех томах Т. II (К-Р). М.: Наука. С. 237-244.
Kettunen L. 1938. Livisches Wörterbuch mit grammatischer Einleitung. (Lexica Societatis Fenno-Ugricae V). Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura.
Lehiste I., Teras P., Ernstreits V., Lippus P., Pajusalu K., Tuisk T., Viitso T.-R. 2008. Livonian prosody. (Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia 255). Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura.
Moseley Chr. 2002. Livonian. (Languages of the world. Materials 144). Muenchen: LINCOM Europa.
Sjögren J. A. 1861. Joh. Andreas Sjögren’s Livische Grammatik nebst Sprach-proben. Im Auftrage der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften bearbeitet und mit einer historisch-etnographishen Einleitung versehen von Ferdinand Joh. Wiedemann. St. Petersburg.
Tuisk T. 2006. Kestussuhted liivi keeles. Magistritöö. Tartu: Tartu ülikool.
Viitso T.-R. 1974. On the phonological role of stress, quantity, and st0d in Livonian // Советское финно-угроведение XX, 3. C. 159-169.
Viitso T.-R. 1975. Outlines of Livonian phonology // Symposion Phonologi-sche Analyse der uralischen Sprachen Berlin 17.-20. September 1974. (Linguistische Studien. Reihe A. Arbeitsberichte 22). Berlin: Akademie der Wissenschaften der DDR. Zentralinstitut für Sprachwissenschaft. P. 83-113.
Viitso T.-R. 1981. Liivi keel: idaliivi // Viitso T.-R. Läänemeresoome fono-loogia küsimusi. Tallinn: Eesti NSV teaduste akadeemia. Lk. 6-44.
Viitso T.-R. 2008. Liivi keel ja läänemeresoome keelemaastikud. Tartu; Tallinn: Eesti keele sihtasutus.
Wiik K. 1989. Liivin katko. Turku: Turun yliopisto.
