CC BY
103
В зависимости от того, какой аспект положен в основу классификации, понятие лексическое значение становится гиперонимом для нескольких групп гипонимов. По принципу отношения к обозначаемому объекту - прямое (прямо-номинативное) и переносное (косвенно-номинативное); по мотивированности - мотивированное и немотивированное; на основании синтагматической обусловленности (по типу сочетаемости) - свободное и связанное. Причем эти частные, видовые, понятия могут выступать в качестве общих, родовых, для более частных. Учитывая характер ограничения сочетаемости слов, например, выделяют следующие виды несвободных значений: синтаксически обусловленное, конструктивно ограниченное и фразеологически связанное, а в зависимости от характера переноса значения: метафорическое и метонимическое. В данном случае нелогично говорить о терминологической цепочке, поскольку такая система имеет более сложную организацию. Тем не менее, на всех уровнях последовательно выдержан принцип эксплицитного выражения родо-видовых отношений путем включения в видовые термины в качестве опорного терминоэлемента обобщающего понятия, носителя родовой семы значение.
Исходя из положений современной логики, «каждый компонент системы, в свою очередь, может рассматриваться как система, а исследуемая в данном случае система сама является элементом более широкой системы» [2, 545].
При объединении видовых терминов на основе общей, интегральной семы, выделяются подгруппы с учетом различного проявления общего признака, таким образом, внутри общей системы, родо-видовой парадигмы выделяется ряд частных подсистем.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Даниленко, В. П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания / В. П. Даниленко. - М., 1977.
2. Кондаков, Н. И. Логический словарь-справочник / Н. И. Ожегов. - М., 1975.
3. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. - М., 1990.
4. Новиков, Л. А. Семантика русского языка / Л. А. Новиков. - М., 1982.
5. Розенталь, Д. Э. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. - М., 1976.
Л.Л. Дроботова, Т.В. Лыкова
К ВОПРОСУ О ТИПОЛОГИИ НЕПОЛНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ЯЗЫКА А.П. ЧЕХОВА)
В одном из писем А.П. Чехов адресовал брату всем известные слова: «Краткость - сестра таланта» (Ал. П. Чехову, 11 апреля 1889 г.). Менее известна предыдущая строка этого афоризма: «Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок». Неполные предложения с их необычным, как будто рваным синтаксисом и недосказанностью соответствуют достижению обоих принципов. В формировании лаконизма чеховского повествования они занимают особое место, способствуя созданию легкого по форме и глубокого по содержанию письма. Востребованные и частотные в соответствии с концептуально-эстетической установкой автора, они получают в его прозе значительный импульс дальнейшего развития. В лингвометодике последних лет стала традиционной классификация неполных предложений, представленная, как известно, тремя типами: 1) семантически неполные, структурно полные, 2) семантически неполные и структурно неполные, 3) семантически полные, структурно неполные [2, 131-138]. Последовательное включение в наименование каждого из выделенных типов понятий структурный и семантический создает некую иллюзию строгости предпринятого деления. Однако декларативность терминологии заметна в первой же классификационной рубрике. Вызывает сомнение единство основы предлагаемого типа: структурно полные, а семантически неполные предложения, несмотря на наличие в их определении атрибутов семантический и структурный, выделяются не на структурно-семантической (как заявлено), а исключительно на семантической основе, что, во-первых, выводит данные предложения из ряда структурно-семантических типов и, во-вторых, не является их специфическим признаком. Отмеченное соотношение особенностей структуры и семантики вполне характерно и для тра-
диционно полного изолированного предложения. Его семантическая неполнота зависит от лексического состава, вовсе не обязательно связанного с дейксисом, и детерминируется контекстом. Иными словами, круг предложений, которые являются семантически неполными для собеседника, оказывается значительно шире, чем тот, который обусловлен местоимениями. Уместно вспомнить в связи с рассматриваемой семантической неполнотой слова М.М. Бахтина о том, что предложение вне текста вообще не является единицей общения [3, 440]. А значит, понятийная или (и) кон-нотативная неопределенность, в том числе и неполнота, является его постоянным свойством, от которого оно избавляется лишь в контексте или в ситуации. У слов абстрактной и даже конкретной лексики может отсутствовать денотативная связь, и в этом случае для собеседника они представляют собой такие же требующие восполнения знаки, как и местоименные слова. Например:
- Придрался человек к мечу, просто чтоб насолить мне (Тряпка)1.
Неопределенность субъекта подчеркнута и логическим выделением сказуемого, благодаря его инверсированной позиции, следствием чего является приобретение предложением обобщенного характера. Если сопоставить предложение с прямым порядком слов Человек придрался к мечу, просто чтоб насолить мне с чеховской фразой, то вторая «меньше связана с временными отношениями» [6, 122], что подчеркивает в ней значение вывода, оценки ситуации в целом. Наименование лица человек вызывает у читателя вопрос кто такой?, требуя его восстановления точно так же, как если бы на его месте было местоимение он. Человек (он) в чеховском контексте - это корреспондент, неодобрительно отозвавшийся о спектакле. Субституция номинации человек местоимением он ничего не меняет в характере восприятия содержания предложения, которое в любом случае обнаружит полноту в контексте, если он не предполагает особой игры слов. А сравнение предложений с различно выраженными субъектами человек и он приведут к выводу о том, что по степени их неполноты первое из них, где подлежащее не содержит гендерной соотнесенности, окажется более неопределенным, чем второе, имеющее соотнесенность лица с полом.
Новая терминология, связанная с выделяемыми в учебнике типами предложений, обострила и вопрос о третьем из выделяемых типов, подчеркнув нецелесообразность отнесения эллиптических построений к неполным предложениям. Само наименование предложений как семантически полных, а структурно неполных заключает в себе некий парадокс, связанный с утверждением странного факта, согласно которому при однозначно выраженном содержании предложения ему может недоставать какой-то формы. Такое утверждение, как и категоричное отнесение подобных предложений к неполным, вызывало сомнения А.А. Шахматова и А.М. Пешковского. Рассматривая предложения типа У него жар, они резонно отмечали, что попытка вставки в них глагола для доказательства неполноты оказывается безуспешной. Синтаксический строй таких предложений отличается самодостаточностью, сформировавшейся в результате процесса их семантического стяжения, характерного для всех уровней языка. Например, в предложении У учащегося температура отмечаем три вида эллипсиса. Лексический - в слове температура, включившем в себя признак повышенная. Лексико-грамматический - в категориальном значении слова учащийся, которое без определяемого существительного неизбежно субстантивируется, включая в себя сему лица. И третий вид эллипсиса связан с синтаксическим строем предложения: в нем произошло стяжение предикативного отношения, при котором процессуальная сема достаточно четко имплицируется в его структуре, не нуждаясь в глаголе. Если сравнить все три процесса, то очевидно сходство между ними, заключающееся в том, что ни одна из единиц, сформировавшихся в результате эллипсиса, не нуждается в каких-то дополнительных операционных действиях для понимания своего смысла. Более того, если предложение с лексическим эллипсисом стилистически не отличается от производящей его конструкции: ср. У учащегося повышенная температура и У него температура, то при сопоставлении предложения со стяженной лексико-грамматической единицей и её производящей констатируем неестественность второй: ср. У учащегося температура и У учащегося мальчика (девочки) температура. Что касается синтаксического эллипсиса, то восстановить его производящую структуру ни в одном из приведенных предложений не удается. В тех же случаях, когда глагольная вставка возможна, она оказывается семантически избыточной, например:
1 Здесь и далее цитируется по: Чехов, А. П. ППС и П: в 30 т. М.: Наука, 1983-1988.
Очень она мне понравилась, и стал я ей комплименты говорить, словно мы не у ворот, а на именинах, а она покраснела, смеется и всё смотрит мне в самые глаза и не мигает. Потерял я разум и начал объяснять ей свои любовные чувства... (Бабы).
Трудно представить себе востребованным глагол стоять в выделенной предикативной части, потому что такое, а не иное положение в пространстве детерминировано и контекстом, и частотностью его реализации в связи с локальной предложно-падежной формой у ворот. Если исключить экстремальные ситуации, то другие положения в пространстве - сидеть, лежать - вряд ли возможны в границах семантики и приведенного сложного предложения.
Что касается прагматической установки, то в сравнении с развернутым построением эллиптическая предикация реализует её точнее, поскольку рема в ней, являясь результатом единственной версии темарематического членения, оказывается максимально подчеркнутой. Но если эллиптическое предложение в сравнении со своим производящим аналогом более эффективно выполняет свою коммуникативную функцию, то несколько странно относить её к неполным построениям. «Признание за глаголом центральной роли в предложении, - пишет Д.Н. Шмелев, - не открывает перспективы для установления общей типологии предложений из-за той значительной роли, какую играют в языках, подобных русскому, безглагольные предикативные конструкции. Огромная масса разнообразных безглагольных предложений, классификация и анализ которых и представляют главную трудность для описательного синтаксиса русского языка, попросту не рассматривается при таком подходе или в лучшем случае часть из них подводится под рубрики тех или иных трансформаций» [6, 24-25]. Синтаксический эллипсис является результатом творческого подхода говорящего лица, экономит время собеседника, представляет предикацию как сокращенную в условиях повтора одних и тех же избыточных сем, что делает её лаконичной, легко воспринимаемой, обогащающей вариативную парадигму предикативных единиц. Всё это подтверждает не только полноту содержания, но и особые коммуникативные функции эллиптических предложений, соответствующие новым образцам построения.
Таким образом, структурно-семантическая организация эллиптического предложения оказывается не только достаточной, но и стилистически востребованной, информативно точно реализуя цели говорящего лица.
Анализ эллиптических предикативных построений подтверждает некорректность их отнесения к семантически полным, а структурно неполным предложениям. Убедительны в связи с данным выводом цитируемые Д.Н. Шмелевым слова Н.Д. Арутюновой о том, что в трактовке предложения «хотелось бы отдалиться от формально-реалистического похода, исключающего из структуры предложения всё то, что не дано в материальном обличии словоформ», потому что это «подход "от лукавого", допускающий присутствие в строе предложения и некоторых незримых (или неслышимых) единиц, выявляемых в процессе анализа» [6, 4].
Факт неполноты эллиптического предложения опровергается и довольно авторитетно представленной в науке о синтаксисе точкой зрения, согласно которой находящийся при подлежащем компонент указанного предложения выполняет функцию его предикативного признака [6, 68]. Такое мнение вполне сочетается с семантическим понятием сказуемого, поиск которого в школьной и вузовской лингвометодике осуществляется посредством смыслового вопроса - что говорится в предложении о подлежащем? Он не противоречит сущности предикативного отношения, которое основывается прежде всего на лексическом соответствии предикативного признака субъекту [5, 19]. Именно поэтому в предложении В гостиной встреча с хозяйкой (Неудачный визит) сказуемым можно считать его тему - в гостиной. Предикат отвечает на вопрос что говорится в предложении о подлежащем встреча? Ответ: она в гостиной. Позиция локального компонента снимает многозначность темарематического членения этого предложения. Сравните с возможным иным порядком слов: С хозяйкой встреча в гостиной. Сказуемое сочетается с подлежащим по типу связи, которую Л.Д. Чеснокова именует аналогом управления. Предложение в целом имеет семантико-грамматическое значение 'локального признака, связанного с предметным действием в плане реального настоящего'. Трактовать его грамматическое значение, используя некий предполагаемый глагол, не представляется корректным даже в том случае, если его удается восстановить, например, В гостиной происходит встреча с хозяйкой. Глагольная вставка принципиально изменит се-
мантику предложения, вербализуя фантазию читателя, а не замысел автора, который принципиально не включил дополнительную процессуальную информацию, кстати весьма вариативную: планируется, осуществляется, идет и т.п. Неуместность глагола очевидна и по характеру коммуникативной специфики безглагольного предложения, максимально, без посредства других слов, подчеркивающего предикативные отношения места и события.
Приведем примеры из лаконичной прозы А.П. Чехова так называемых семантически полных, а структурно неполных предложений, которые с особой очевидностью демонстрируют абсурдность вставок в их вполне достаточную структуру.
1. Начнем с наиболее частотного типа эллиптических предложений, выражающих отношение функционально, качественно или количественно характеризованного предмета и его локального признака:
Там великолепный пруд, полный рыбы (М. П. Чехову 27 ноября 1896, Мелихово).
В углу ломберный столик (Лист).
На столе у него прекрасная фотография Марии Андреевны (И.Я. Павловскому 9 ноября, Мелихово).
На столике лист серой бумаги, чернильница с пером и песочница. (Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?).
Около его рук куча денег (Исповедь).
Семантика предложений поддерживает обычное соотношение предметов с пространственно-локальными детерминантами, выражающими их статическую локализацию.
Домысливаемая в таких случаях вставка, якобы обнаруживающая неполноту, сделает содержание предложения избыточным, поскольку пруд обычно есть, находится; столик, фотография, чернильница и песочница, как правило, стоят, а не лежат, не сидят; лист бумаги, куча денег, напротив, лежат. Наивно было бы уточнять все достаточно точно обозначенные семантикой и структурой предложения положения предметов в пространстве.
Ничего не добавят глагольные вставки и в предложения, где главными компонентами структуры - подлежащими - являются личные существительные, а функцию предиката выполняют субстантивные словоформы с местным значением предложного и родительного падежей, наречия места. Все они абсолютно четко эксплицируют соответствующие семы, не нуждаясь в их повторениях глаголами. А главное, став результатом домысливания, предложения перестают быть чеховскими:
Тетка (живет - Л. Д., Т. Л.) в Тамбове. Подмосковная дача и заложенное имение на юге (находятся - Л. Д., Т. Л.) (Розовый чулок).
У нас (гостит, живет, отдыхает и т.п. - Л. Д., Т. Л.) Лика (А.С. Суворину 11 января 1897, Мелихово).
Я (нахожусь, живу, отдыхаю и т.п. - Л. Д., Т. Л.) в Вене (Л.С. Мизиновой 18 сентября 1894,
Вена).
Милая Маша, я (нахожусь, живу, отдыхаю и т.п. - Л. Д., Т. Л.) в Италии, в Милане (М.П. Чеховой 22 сентября 1894, Милан).
В городе врачей тридцать два (Интриги).
Часть предложений с локальным значением категорически исключает вставку глагола, которая окажется или стилистически неуместной, или слишком вольной, внося в предложение содержание, вовсе не предусмотренное автором:
Наверху туман, туман, туман... (Удав и кролик).
Цель приведенного предложения - сообщить о наличии тумана, что передано абсолютно полно. Что касается вставки, то относительно нейтральный глагол находиться не сочетается с явлением природы, которое не локализуется в определенном месте в силу своей вещественности. Глаголы же стелется, белеет, дымится, клубится и т.п. значительно изменят содержание, привнеся новые семы и лишив его авторства при таком активном домысливании.
По этим же причинам проблематична вставка глагольного компонента в следующие эллиптические предложения:
В хозяйской спальне (стоит, слышится и т.п. - Л. Д., Т. Л.) шум (Ряженые).
Я (иду, бегу, еду, лечу и т.п. - Л.Д., Т.Л.) к родителям (Баран и барышня).
2. Противятся вставке эллиптические предложения с абстрактно-качественными или отглагольными существительными, выражающими признак, направленный на субъект, в составе которого данные характеристики являются его обычными составляющими:
Исила и нега в его голосе... (Бенефис соловья).
В публике волнение (Ряженые).
О, какая игра на этом милом лице, какая игра! (Событие).
Любые глаголы (ощущаться, чувствоваться, замечаться, наблюдаться и т.п.) окажутся избыточными, нарушат лаконичный стиль автора, ибо ясно, что голос, публика, лицо являются в определенном смысле постоянными обладателями данных или близких к ним по лексико-тематической парадигме признаков.
3. Не нуждаются в уточнениях глаголами эллиптические предложения с временным признаком, определяющим время события:
Завтраревизия! (В цирюльне).
Через неделю свадьба (Вор).
Послезавтра спектакль (Длинный язык).
Скоро весна (А.С. Суворину 17 января 1897, Мелихово).
После завтрака пиво или вино, сообразно с финансами... (Произведение искусства).
Глагол будет в этих предложениях семантически излишен, так как темпоральные компоненты в них достаточно четко выражают значение будущего времени.
Предложение За ужином разговоры (Три года) допускает вставку глаголом ведутся, но она ничего не добавляет, только утяжеляя предложение устойчивым сочетанием ведутся разговоры на месте коммуникативно-достаточного отглагольного существительного разговоры.
4. Эллиптические предложения с грамматическим значением принадлежности лицу предмета, признака, свойства, состояния и т.п. также воспринимаются как полные в смысловом отношении:
1) У нее своя лошадь и новенький шарабан, купленный этим летом (Воры).
2) У меня новость: две таксы - Бром и Хина, безобразной наружности собаки (В.М. Лаврову. 13 ноября 1893, Мелихово).
3) У вас удивительные способности (Именины).
4) У меня, голубчик, беда - у сестры что-то вроде тифа (А.С. Суворину. 5 февраля 1893, Мелихово).
5) У японцев теперь война (Невеста).
6) У меня праздник каждый день, от утра до вечера (Супруга).
Позиция субъектного детерминанта в родительном падеже достаточно определенно выражает отношение принадлежности без дополнительного вербального компонента. В некоторых из приведенных предложений вставка в виде возможных глаголов есть (1, 2), имеются (3) оказывается семантически избыточной и стилистически неоправданной. Одно из предложений (4) совершенно исключает какие-либо вставки по причине особой семантики существительных (беда, тиф), которые не сочетаются с глаголами наличия в плане настоящего времени (аналогично предложениям У него жар, У него температура). Любая глагольная вставка в предложения (5, 6) либо стилистически избыточна (идет; наступает), либо настолько семантически значима (полыхает (5); торжествует (6)), что значительно изменит авторский замысел.
5. Исключают вставки двусоставные эллиптические предложения с субъектом, выраженным лицом или предметом, и его состоянием или признаком:
Матушка в уважении... (Хитрец).
Отец - известно, в смех. Я на дыбы. Отец в ужас (Дурак).
Жена вся в жару (Мошенники поневоле).
Нина в ужасе (Драматург).
... А будущее всё еще в тумане.... (Расстройство компенсации).
Все они в красных платьях и черных плисовых кофтах (Шуточка).
Ишь, ты, нос у подлеца с горбинкой, отцовский... (Темнота).
Квартира из одной комнатки... (Архиерей).
Оба без сюртуков (Мыслитель).
6. Вполне полным воспринимается эллиптическое предложение с грамматическим значением адресата и того, что ему адресуется:
Анне Ивановне и детям нижайший поклон (А.С. Суворину. 28 июля 1899, Мелихово). Сочетание детерминирующего субъекта со словами этикета, которые к нему направлены, дает возможность стяжения данного предложения, в котором императивный глагол легко имплицируется - передайте, передавайте.
7. Не нуждаются в восстановлении каких-то компонентов эллиптические предложения со значением назначения предмета:
Рубль на водку (Ярмарка).
Вряд ли кому придет в голову понимать это предложение иначе, чем отношение предмета и цели его применения. Любая глагольная вставка (предназначается, имеется, припасается, прячется, дается и т.п.), уточнив без воли автора предикативное отношение, сделает предложение семантически иным.
8. Многие релятивные слова в русском языке имеют однозначную семантику, поэтому они выражают вполне определенные отношения без участия глагольных компонентов:
Вместо веселого свадебного бала и ужина, вместо музыки и танцев - поездка на богомолье за двести верст (Анна на шее).
Вместо является единственным предлогом, имеющим значение замещения [4, 58], и, естественно, он достаточно полно выражает соответствующие отношения между сопоставляемыми в данном предложении событиями.
9. Можно выделить и эллиптические предложения с синкретичной семантикой, например со значением предмета, связанного с его владельцем, выраженным детерминирующим дополнением с субъектным значением, и детерминирующими обстоятельствами места:
У его отца в Харькове большой дом и под Харьковом имение (В ссылке). Вставка в это предложение возможных глаголов иметься (принадлежность) и находиться (место) потребовала бы значительной синтаксической перестройки предложения: У его отца имеется большой дом, который находится в Харькове, и имение, которое находится под Харьковом.
Трансформа представляет собой принципиально другое, чуждое чеховскому стилю предложение, значительно ухудшенное в коммуникативно-эстетическом плане. Оно потеряло лаконизм и легкость. В нем появилась ненужная тавтология (который, Харьков), при этом исчез акцент принадлежности дома и имения одному лицу, что в исходной конструкции достигается отсутствием запятой между предикативными частями, соединенными неповторяющимся союзом и, имеющими общее для них детерминирующее дополнение с субъектным значением.
Анализ отдельных семантических разрядов эллиптических предложений показывает, что ни один из рассмотренных типов не только не нуждается в восстановлении глагола-сказуемого, но иногда и затрудняет эту процедуру, заставляя восстанавливать компоненты, семантически и стилистически неадекватные авторскому замыслу. Есть и такие типы, в которых вербальный компонент восстановить невозможно. Всё это свидетельствует об особом статусе эллиптических предложений, которые весьма условно рассматриваются как неполные, что не способствует пониманию их сущностной характеристики, а следовательно, не открывает перспективы их дальнейшего развития.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арутюнова, Н. Д. Вариации на тему предложения / Н. Д. Арутюнова // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. - М.: Наука, 1969.
2. Бабайцева, В. В. Современный русский язык. Синтаксис. Пунктуация / В. В. Бабайцева, Л. Ю. Максимов. -М.: Просвещение, 1987. - 256 с.
3. Бахтин, М. М. Проблема речевых жанров. Литературно-критические статьи / М. М. Бахтин. - М.: Худ. лит., 1986. - 544 с.
4. Черкасова, Е. Т. Переход полнозначных слов в предлоги / Е. Т. Черкасова. - М.: Наука, 1967. - 280 с.
5. Чеснокова, Л. Д. Связи слов в современном русском языке / Л. Д. Чеснокова. - М.: Просвещение, 1980. -112 с.
6. Шмелев, Д. Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке / Д. Н. Шмелев. -М.: Наука, 1976. - 152 с.
