CC BY
94
УДК 811.512.145
ПРОБЛЕМА СТРУКТУРНОЙ И СЕМАНТИЧЕСКОЙ ПОЛНОТЫ ТРАНСФОРМИРОВАННЫХ ЭЛЛИПТИЧЕСКИХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
© Г. У. Калимуллина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: kgu 79@mail. ru
Статья посвящена анализу трансформированных эллиптических конструкций, исследуется вопрос изучения неполных предложений в русском и татарском языкознании. В статье определяется отличие трансформированных эллиптических конструкций от неполных предложений.
Ключевые слова: собственно-неполные предложения, эллиптические конструкции,
структурная схема, полные безглагольные предложения, грамматические связи, предикативный признак, некоординируемые главные члены предложения.
Решение проблемы неполных предложений является одной из важнейших задач синтаксической науки. Трактовка этой категории, ее существа, признаков, границ во многом зависит от решения основных проблем синтаксической теории.
Несмотря на обширную литературу, посвященную неполным предложениям, граница между полными и неполными предложениями не определена. Вопрос о полных и неполных предложениях очень тесно связан с проблемой полноты предложения. При изучении неполных предложений одной из главных задач является определение их полноты или неполноты в структурном и семантическом отношениях.
Разграничение двух разновидностей неполных предложений - собственно-неполных и эллиптических - прочно вошло в лингвистику. Тем не менее критерии их выделения кажутся недостаточно соотносящимися друг с другом, чтобы служить основанием для объединения этих двух явлений в общую категорию.
Основные свойства неполных предложений как конкретно-речевых реализаций тех или иных синтаксических моделей определены в литературе убедительно; что же касается так называемых эллиптических предложений, достаточных по смыслу независимо от контекста и ситуации речи, то вопрос о них требует обсуждения. Относя безглагольные «эллиптические» предложения к неполным, мы, таким образом, приписываем полным предложениям признак обязательной глагольности.
Сто лет назад языковеды доказали, что безглагольные предложения характерны для русского и татарского языков, как и глагольные. Но лингвисты снова и снова возвращаются к этому вопросу. Дело в том, что основными признаками любого предложения являются модальность и предикативность.
Объективная модальность выражается наклонением глагола. Действительно, категория наклонения - монополия глагола, это укрепляет позиции сторонников универсальной глагольности. В двусоставных предложениях с глагольным сказуемым глагол выступает в единстве лексического и грамматического значения. В эллиптических, как и в
предложениях с именным сказуемым, грамматическое значение времени и наклонения передается, а в лексическом значении глагола эти предложения не нуждаются. Например: Ул авылдан — Ул авылдан иде. В первом случае отсутствие вспомогательного глагола показывает, что речь идет о настоящем времени. В другом предложении глагол иде говорит о прошедшем времени.
Вопрос о том, почему стало возможным удаление глагольного сказуемого из предложения, пока не имеет окончательного решения. К раскрытию причины опущения глагольного сказуемого ближе всех подошел А. М. Пешковский. Он пишет, что опускается глагольное сказуемое «с очень бледным вещественным значением, более и менее приближающимся к значению бытия» [1, с. 364]. Под словом «бледность значения», вероятно, подразумевается предельная его обобщенность. Поэтому в этих конструкциях трудно восстановить отсутствующее глагольное сказуемое.
Можно предположить, что предложение типа Ул яцадан квймэдэ (Г. Эпсэлэмов) могло иметь исходную форму «Ул яцадан квймэдэ тора». Можно сказать, что глагольное сказуемое «тора» выражает положение предмета в пространстве, но его смысловую нагрузку берет на себя обстоятельство места «квймэдэ», находящееся под логическим ударением. Тем самым глагольное сказуемое с вещественным значением становится избыточным. Такое сказуемое может быть пропущено или заменено глаголом-связкой, выполняющим релятивную и модальную функцию. В этом случае категориальную функцию - выражение предикативного признака - выполняет обстоятельство места. Язык всегда стремится к экономии. Устранение избыточности средств выражения - важнейшая тенденция в развитии системы языка, раскрытая Б. А. Серебренниковым [2]. Он обратил внимание на проявление этой тенденции в употреблении различных морфологических категорий. Здесь мы видим его распространение и на синтаксический уровень.
Многие лингвисты считают, что собственноэллиптические предложения занимают «промежуточное положение между полными и неполными
предложениями» [3, с. 142; 4, с. 135]. С одной стороны, предложения эти, как и обычные неполные предложения, характеризуются незавершенностью, разорванностью грамматических связей. С другой -они отличаются от обычных неполных предложений, т. к. сохраняют свою понятность и вне контекста, в отрыве от конкретной ситуации речи, которая объясняется тем, что общее значение недостающего грамматического звена подсказывается семантикой имеющихся компонентов предложения.
Н. С. Валгина считает, что «отсутствующее сказуемое участвует в формировании строя этих предложений, т. к. в них имеются второстепенные члены состава сказуемого. В этом отношении эллиптические предложения сближаются с неполными» [5, с. 480]. Но Г. А. Золотова утверждает, что не все существительные в косвенном падеже управляются глаголом, они «ни существованием, ни формой, ни значением не обязаны глаголу» [6, с. 191]. Приведенные примеры безглагольных предложений показывают, что многие из свободных форм, употребленных в качестве организующих предложение компонентов, даже экспериментально не возводимы к глагольному словосочетанию: такие модели, как Нос — в веснушках; Та девушка — с косой; У него грипп и некоторые другие «не впускают» в свой состав полнозначного глагола. Другие - впускают. Можно сказать, Школа (находится) на этой улице. - Мэктэп бу урамда (урнашкан). Эта книга (предназначена) для учителей. -Бу китап укытучылар вчен (тэгаенлэнгэн).
Но вопрос в следующем: правомерно ли возможность введения в модель глагола считать доказательством того, что форма косвенного падежа задается этим глаголом? Заметим, что, во-первых, во всех приведенных случаях глагол не внес в предложение никакой информации, не изменил ничего в характере смысловых отношений, он только вербально поддержал то, что выражено и без него, предикативным сочетанием двух именных словоформ. Во-вторых, предикативное сочетание двух именных форм без глагола достаточно для образования предикативного минимума, т. е. для сообщения о предмете и предицируемом признаке, выражающем отнесенность к действительности в одной из форм времени, модальности и лица. Сочетания первой именной формы с приведенными глаголами недостаточны для образования предикативного минимума: они не содержат сообщения о пре-дицируемом признаке. Два изложенных наблюдения подтверждают, что глаголы в приведенных примерах неполнозначны, вспомогательны. Можно прибавить к этому, что, в-третьих, вторые именные формы, обозначающие предицируемый признак, располагают всеми соответствующими функциями свободных форм и не зависят в падежном оформлении от другого слова.
Таким образом, внимание к функциональносинтаксическим свойствам именных синтаксем,
анализ их компонентов позволяет разграничить два типа структур: 1) неполные глагольные предложения и 2) полные безглагольные предложения, для объяснения состава которых достаточно наличных компонентов. Этим мы еще раз подтверждаем, что призывом В. В. Виноградова изучать предложения «не с точки зрения их предполагаемой формальной недостаточности или неполноты, а со стороны их собственных, специфических для них структурных свойств и функций» [7, с. 97] был открыт путь исследования, возможности которого не исчерпаны и сегодня.
В «Русской грамматике - 80» эллиптические предложения типа Отец на работе - Эти эштэ рассматриваются как предложения с некоордини-руемыми главными членами. «В двухкомпонентных подлежащно-сказуемостных предложениях, строящихся по схеме N1-N2 (Adv), подлежащим является имя в форме именительного падежа, а сказуемым - имя в форме любого косвенного падежа, обстоятельственное наречие, компаратив или от-компаративное прилагательное. Лексико-семантические ограничения для грамматического типа в целом отсутствуют» [8, с. 300].
Из изложенного следует, что эллиптические предложения, достаточные по смыслу независимо от контекста и ситуации, не являются разновидностью неполных предложений. Они самостоятельные двусоставные предложения, которые имеют свою структурную схему. Некоторые лингвисты относят такие предложения к неполным лишь в историческом плане и не считают возможным отнесение их к неполным в современном языке [9, с. 156].
Эллиптические предложения типа Мин авыл-дан. Башында ак яулык рассматриваются в учебной литературе как разновидность неполных. «Эллиптические предложения - неполные по составу предложения, в которых отсутствие глагола стало нормой» [10, с. 339]. Но здесь пишется о том, что «для понимания такого предложения нет необходимости ни в контексте, ни в ситуации, так как полнота содержания достаточно выражена собственными лексико-грамматическими средствами данного предложения» [10, с. 339]. Следовательно, эти предложения достаточны по смыслу, независимы от контекста, но подозреваются в отсутствии необходимого структурного элемента - глагольного сказуемого. Значит, эллиптические предложения характеризуются полным составом членов предложения, необходимых для выражения законченной мысли. Итак, эти предложения не могут быть рассмотрены как разновидность неполных предложений.
Р. Г. Сибагатов считает, что эллиптические предложения типа Мин авылдан. Башында ак яулык «занимают промежуточное положение между полными и неполными предложениями» [4, с. 135]. Он пишет об опущении глагольного сказуемого, отсутствие которого компенсируется другими членами предложения, занявшими его место. Р. Г. Сибагатов
в своей статье отмечает: «Хотя структурные схемы рассматриваемых предложений возникли в результате «опущения» глагольного сказуемого, не каждое конкретное эллиптическое предложение может иметь соотносительную пару среди полных предложений. Они, как любые другие предложения, в речевой практике строятся по готовым структурным схемам. Новые лексические наполнения этих структурных схем не обязательно предполагают определенность опущенного члена» [11, с. 3].
Ученый впервые в татарском языке дал классификацию эллиптических конструкций. Он выделяет расчленяемые и нерасчленяемые эллиптические предложения. Расчленяемые эллиптические предложения имеют в основном два состава: это состав субъекта и состав предиката. «В зависимости от того, чем выражены субъект и предикат, эти конструкции могут быть подразделены на три группы» [4, с. 137-143].
В первой группе субъект выражается подлежащим (группой подлежащего), а предикат - второстепенным членом, трансформированным в сказуемое. Например: Балта кем кулында?
(А. Гыйлэщев). Буре азыгы борынында (мэкаль). Алма корты алмада (С. Рэхмэтулла). Такие предложения в русской грамматике рассматриваются как «предложения с некоординируемыми главными членами» [8, с. 300].
П. А. Лекант, М. Б. Кетенчиев, Ф. С. Сафиуллина, М. З. Закиев считают указанные предложения двусоставными предложениями с именным сказуемым. Ф. С. Сафиуллина отмечает, что в этих предложениях «второй компонент не замещает сказуемое, он является им. Предикативность в указанных предложениях оформляется не эллипсисом, а предложно-падежными формами. Такой подход позволяет определить указанные предложения как двусоставные с именным сказуемым» [12, с. 103-104]. В татарской грамматике слова «кулында», «борынын-да», «алмада» являются именной частью составного сказуемого [13, с. 109].
Во второй группе обнаруживается обратное соотношение членов: субъект выражается второстепенным членом, а предикат - подлежащим (главным членом односоставного назывного предложения). Например: Алан уртасында ялгыз йорт (Н. Гыйматдинова). Сэламэт тэндэ генэ сэламэт акыл (А. Гыйлэщев). Имэндэ икэн чиклэвек (мэкаль). Ачык кузлэрендэ икешэр кояш (Р. Фэйзуллин). Ф. С. Сафиуллина считает, что предложения типа Башында ак яулык являются односоставными номинативными предложениями с обстоятельственными и субъектно-объектными детерминированными членами [12, с. 104].
Вопрос о том, являются ли рассматриваемые нами типы предложения номинативными, двусоставными или неполными, и по сей день остается открытым. Мы считаем, что предложения типа Ба-шында ак яулык, как и предложения типа Мин
авылдан, являются семантически полными предложениями, по структуре соотносительные с неполными. В этих предложениях достаточны лексикограмматические средства для выражения законченной мысли, эти конструкции изменяются по временам, наклонениям. С семантической стороны эти предложения полные, но по структуре они напоминают неполные предложения.
Третью группу, по мнению Р. Г. Сибагатова [4, с. 137], образуют эллиптические предложения, оба состава (и субъект, и предикат) которых выражаются второстепенными членами. Например, Артта калучыларны — алдынгылар сафына. Эти предложения встречаются сравнительно реже, чем первые две группы. Конструкции третьей группы встречаются в публицистическом стиле, в лозунгах. Эти предложения активизировались в языке в советский период, когда газеты, журналы, стенды пестрели лозунгами. Ф. С. Сафиуллина считает, что валентность эллиптических предложений, где оба члена выражены именами в косвенных падежах, «раскрывается при помощи общего контекста долженствования, обязательности, призыва» [12, с. 107]. Вслед за Ф. С. Сафиуллиной мы не можем назвать предложения третьей группы неполными, потому что они понятны вне контекста, вне ситуации. Но дело в том, что они по своей структуре не похожи и на полные предложения. Мы знаем, что предикативное ядро предложения составляют подлежащее и сказуемое или главный член предложения, но и подлежащее, и сказуемое не могут выражаться косвенными падежами. Например: в предложении Кооперациянец квчен — узгэртеп кору эшенэ! субъект выражен именем в винительном падеже, а предикат - в направительном. Эти предложения используются в речи с интонацией повелительного наклонения. Это как бы «застывшие» формы эллиптических предложений, они не принимают никакие формы времени. Например, нельзя сказать Кооперациянец квчен узгэртеп кору эшенэ иде. А предложения двух первых групп, как мы уже сказали, принимают все формы времени. Например: Ул Мэскэудэн иде. Авылда каз вмэсе иде. Мы предполагаем, что эти конструкции, хотя и являются семантически полными, отличаются от первых двух групп. Первая и вторая группы по своей парадигме в основном не отличаются от других простых предложений. Они изменяются по временам, наклонениям как двусоставные предложения с именным сказуемым. А для конструкций третьей группы категория времени и наклонения (кроме повелительного) связана с глаголом. Например: Культура байлыгын — халыкка! - Культура байлы-гын халыкка щиткерэбез (щиткердек / щиткерэчэкбез / щиткерергэ мвмкин и т.д.). В этих лозунгах, плакатах функции глагола повелительного наклонения взяла на себя интонация призыва, долженствования. И глагол в этих предложениях опускается, с одной стороны, для экономии
языковых средств, с другой - для придания речи яркости, точности, краткости и лаконичности. Мы считаем, что это стилистическая вариация повелительного наклонения обычных простых предложений.
Противоречия в теории неполных предложений становились более заметными по мере изучения разнообразных синтаксических конструкций современной речи, особенно обиходно-разговорного стиля. Однако многие предложения, в которых не могут быть «восстановлены» какие-либо члены сверх имеющихся, по традиции рассматриваются в числе неполных. Поэтому необходимо не только показать смысловую и формальную полноту рассматриваемых нами предложений, но и проанализировать их собственную грамматическую форму, указать место в системе простого предложения.
Таким образом, в изучении эллиптических предложений имеются три основных момента. Одни ученые считают, что эти предложения являются разновидностью неполных, другие полагают, что данные конструкции занимают промежуточное положение между полными и неполными, третьи утверждают, что эллиптические предложения являются самостоятельными простыми предложениями. Объектом нашего исследования становятся предложения, квалифицируемые Р. Г. Сибагатовым как «расчленяемые эллиптические конструкции первой и второй группы» [4, с. 135-149].
Рассматриваемые нами предложения можно охарактеризовать как семантически полные, по своей структуре соотносительные с неполными. В этих предложениях сказуемое было опущено как само собой подразумевающийся элемент речи, а второстепенные члены, выраженные существительными в косвенных падежах, стали восприниматься как сказуемое. Многие предложения со сказуемым такого типа образовались в результате того, что неполные предложения трансформировались в полные. Эти предложения по своему формальному строению являются соотносительными с
неполными, но их нельзя считать вариацией полных предложений. Они самодостаточны по смыслу. Мы здесь обнаруживаем то, что структура неполных предложений стала базой для создания предложений этого типа. По нашему мнению, для этих предложений наиболее подходящим является название «трансформированные эллиптические предложения». В отличие от неполных эти предложения свободно воспроизводятся в речи, строятся по определенным структурным схемам, но образец неполных для них стал моделью предложения. Рассматриваемым нами предложениям можно дать следующее определение: трансформированные эллиптические предложения - это семантически полные (достаточные по смыслу независимо от конси-туации) предложения, которые характеризуются разорванностью грамматических связей и для которых структура неполного предложения стала моделью.
ЛИТЕРАТУРА
1. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956. 512 с.
2. Серебренников Б. А. Об относительной самостоятельности развития системы языка. М.: Наука, 1968. 127 с.
3. Скобликова Е. С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М.: Просвещение, 1979. 236 с.
4. Сибагатов Р. Г. Теория предикативности. Саратов: изд-во Саратовского университета, 1984. 207 с.
5. Валгина Н. С., Розенталь Д. Э., Фомина М. И. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1987. 480 с.
6. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982. 368 с.
7. Грамматика русского языка. М.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. 2. 703 с.
8. Русская грамматика. В 2-х томах. Т. 2. М.: Наука, 1980. 710 с.
9. Гвоздев А. Н. Современный русский язык. М., 1968. Т. 2. 344 с.
10. Розенталь Д. Э., Голуб И. Б., Теленкова М. А. Современный русский язык. М.: Рольф, Айрис-Пресс, 2000. 448 с.
11. Сибагатов Р. Г. Один из способов выражения предикативного отношения // Советская тюркология. 1983. №3. С. 3-10.
12. Сафиуллина Ф. С. Развитие синтаксического строя татарского языка в советский период. Казань: изд-во Казанского университета, 1990. 230 с.
13. Татар грамматикасы. ©ч томда. Т. 3. Синтаксис. М.: Ин-сан, Казан: Фикер, 1999. 512 б.
Поступила в редакцию 18.01.2010 г.
