CC BY
8К ВОПРОСУ О ТИПОЛОГИЧЕСКОМ ОПРЕДЕЛЕНИИ МЕТОДОЛОГИИ ОБЩЕГО УЧЕНИЯ О ПРАВЕ
П.Г. ВИНОГРАДОВА
АРГУНОВ Беслан Борисович,
аспирант Государственного морского университета им. адмирала Ф.Ф. Ушакова. E-mail: bsn510@mail.ru
Краткая аннотация: предметом статьи является типологическое определение методологии общей теории права П.Г. Виноградова. Рассматривая теоретико-методологические источники теории права П.Г. Виноградова, автор обращает внимание на социологический позитивизм, идеи которого присутствуют в концепции ученого.
The subject matter of the article is typological definition of general theory of law methodology. Clearing the theoretic-methodology springs origins P.G. Vinogradov's theory of law, the author pays attention to sociological positivism ideas of which resident in conception of scientist.
Ключевые слова: право, правовая теория, общая теория права, правовая концепция, русское правоведение.
Law, law theory, general law theory, law conception, Russian theoretic of law.
Бурное развитие русского правоведения второй половины XIX - начала XX столетия остается малоизученным феноменом. Историки права и сегодня пытаются понять те внутренние детерминанты, которые обусловили появление множества оригинальных правовых концепций, подходов к праву и научных направлений, внесших значительный вклад не только в развитие российской правовой науки того времени, но и оказавших влияние на теорию права всего мира. Можно предположить, что важным фактором явилась ощущаемая в Российской Империи потребность в прикладной правовой теории, что объясняется развитием правовой жизни пореформенной России.
Но неужели ориентация как на западную науку вообще, так и на европейское правоведение, в частности, которое было безусловным ранее, не могло удовлетворить эту действительно насущную потребность! Тем более что существенное развитие получил не столько прикладной аспект правоведения, сколько общетеоретический.
Более того, в России того времени были разработаны совершенно оригинальные, часто, альтернативные известным на Западе подходы к праву. Достаточно указать, на психологическую теорию права Л.И. Петражицко-
го, юридическую феноменологию Н.Н. Алексеева, социологическую теорию права Н.М. Коркунова, теорию возрожденного естественного права П.И. Новгородцева. Да и вполне традиционные для классического правоведения подходы, такие, например, как юридический позитивизм, в российской правовой науке приобретали новые свойства и качества, которые, порой, не позволяли идентифицировать их как позитивистские теории.
Так, давно замечено, что русские представители позитивного направления в праве часто шли на компромисс со школой естественного права, допуская иные, нежели закон, источники права, рассуждая о праве как таковом (естественное право), что, конечно же, невозможно в пределах строгой позитивистской методологии, существовавшей на Западе . С другой же стороны, русские сторонники другого направления классической юриспруденции, теории естественного права, также, не удовлетворяясь классической рационалистской трактовкой права как универсального феномена, стремились привязать его содержание к реальным
1 Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1914; Кор-кунов Н.М. О научном изучении права. СПб., 1882; Шершеневич Г.Ф. Общее учение о праве и государстве. М., 1908; Общая теория права. К., 1912; Капустин М.Н. Юридическая энциклопедия (догматика). СПб., 1893.
общественным процессам1. И то и другое отмечает не только и не просто оригинальность русских правоведов, но и стремление решить теоретические задачи, которые, вероятно, хотя и были поставлены на Западе, не были там решены, а дальнейшее развитие правовой науки и политико-правовой практики было невозможно без их решения.
Некоторые теоретики, историки права пытаются объяснить указанные обстоятельства недостаточной развитостью, незрелостью российского правоведения, что выражалось в отсутствии единой правовой доктрины и, соответственно, в попытках на свой лад интерпретировать правовые теории, рожденные на Западе . Но, очевидно, больший интерес представляет другая интерпретация, согласно которой, развитие российского правоведения пришлось на время кризиса научной рациональности, что, с одной стороны, выразилось в осознании неудовлетворительности классических подходов к праву, типов правопонимания (школа естественного права, школа позитивного права), а с другой стороны, в необходимости поиска новых подходов, соответствующих новому стилю научного мышления и постклассической рацио-
3
нальности в целом .
Однако такой подход не объясняет, почему именно в пореформенный период русское правоведение получило столь бурное развитие. Поэтому представляет несомненный интерес и точка зрения, которая была сформулирована
_ _ 4
еще в 90-е гг. прошлого века , согласно которой событием, послужившим решающим толчком развитию российского правоведения стала судебная реформа 1864 г., признавшая существование права вне зависимости от сословной
1 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991; Новгородцев П.И. О задачах современной философии права // Новгородцев П.И. Соч. / Сост., вступ. ст. и прим. М.А. Колерова, Н.С. Плотникова. М., 1995.
2 Лукъянова Е.Г. Учения о законе в русской юриспруденции. М., 2014.
3 Тимошина Е.В. Стандарты научности в теории права: классическая и неклассическая парадимы в социогуманитарном знании // Стандарты научности и homo juridicus в свете философии права. Материалы пятых и шестых философско-правовых чтений памяти акад. В.С. Нерсесянца / Отв. ред. В.Г. Графский. М., 2011; Тимошина Е.В. Теория и социология права Л.И. Петражицкого в контексте классического и постклассического правопонимания: Дисс. ... на соиск. докт. юрид. наук. СПб., 2013.
4 Трусов А.И. Законоведение или правоведение // Методологические проблемы правоведения. М., 1994.
принадлежности и закрепившая в уставах университетов понятие правоведения, вместо понятия законоведения. Если «законоведение» ориентировало правовую теорию на отождествление права и закона, что в российской педагогической практике выглядело как изучение действующего российского права, то «правоведение» исходило из допущения существования права до и независимо от закона, обуславливая необходимость рассмотрения права как такового, что было возможно лишь в контексте создания общей правовой теории, решающей общеметодологические проблемы правоведения. Можно предположить, что решение этой по своей сути методологической проблемы, имевшей значение формирования российской правовой науки и позволяющей в более систематической форме организовать юридическое образование в контексте общих тенденций развития юриспруденции и дало этот эффект бурного развития правоведения в пореформенной России. Так, о необходимости создания общей теории права либо в качестве альтернативы, либо в качестве дополнения философии права и энциклопедии права говорили многие русские юристы того времени, которые, в конечном итоге, ее и создали как науку со своим предметом и методологией, которая рассматривалась в качестве общеметодологической части юридической науки в целом.
По нашему мнению, важно акцентировать внимание на том обстоятельстве, что сущность рассматриваемой проблемы имеет сугубо методологический характер, а поиск адекватной изучению права методологии рассматривался как способ сделать правоведение наукой. При этом сама интерпретация права, определение его либо содержательной, либо формальной сущности, становились ключевым моментом в разработке теоретико-методологических оснований. В этой связи следует отметить, что названные выше оригинальные подходы к праву, которые принято именовать новыми альтернативными классическим типами правопонимания, были лишь верхушкой того айсберга, который явила собой российская правовая наука того времени, создавшая тот концептуальный и теоретико-методологический контекст, сделавший новые подходы к праву вполне легитимными в
научном смысле слова.
Полагаем, что можно выделить три основания, которые определили дальнейшее развитие российской юриспруденции: во-первых, признание несостоятельности рационализма и формально-догматического подходов к праву как абстрактных, оторванных от реальной правовой жизни общества; во-вторых, признание того, что право следует рассматривать в ряду общественных явлений; в-третьих, признание того, что ценности, интересы, культура и пр. выступают в качестве содержательных компонентов права.
Следует отметить, что в той или иной форме данные основания были признаны представителями всех школ и направлений юриспруденции. Даже сторонники формально-догматической методологии считали крайне полезным и необходимым рассматривать право, исходя из данных оснований при его общей интерпретации . В целом же, очевидно, что стремление к синтетической трактовке права, т.е., к его трактовке в связи и в системе других феноменов социальной жизни стало общим вектором эволюции правового знания, а поиск той или иной вновь появляющейся науки в качестве универсальной для решения этой задачи формирования теоретико-методологической конструкции, было знаком времени и способом интерпретации правовых явлений сквозь призму той или иной системы знания (философия, психология, социология, история и др.). При этом обоснование научности той или иной правовой концепции обусловливалась привязкой к той или иной науке и ее методологии.
Необходимо сказать, что такие попытки во многих случаях были плодотворными. Но речь идет не только о названных выше и сегодня широко известных правовых концепциях, но и о тех, которые, не смотря на то, что сегодня не столь известны, сыграли свою положительную роль в этом научном поиске теоретико-методологических оснований современной правовой науки. Одним из таких примеров является правовая концепция Павла Гавриловича Виноградова (1854-1925), который по основно-
1 Шершеневич Г.Ф. Общее учение о праве и государстве. М., 1908; Общая теория права. К., 1912; Капустин М.Н. Юридическая энциклопедия (догматика). СПб., 1893.
му роду своей деятельности был не юристом, а историком, но который применил разработанный им метод изучения исторических событий к сфере права, которое он рассматривал в качестве неотъемлемой части социально-исторического процесса.
Полагаем, что, недостаточное внимание к правовому учению П.Г. Виноградова со стороны историков и теоретиков права может объясняться именно тем обстоятельством, что основным предметом его исследований была история, а именно, история среневековья, а правовые явления, которые попадали в поле его исследовательского внимания, являлись лишь частью его общей исторической концепции. Между тем, следует еще раз подчеркнуть, что это следует рассматривать в качестве общей методологической тенденции правоведения того времени, а именно, то, что изучение правовых явлений, часто, осуществлялось в контексте и с позиции иных социально-гуманитарных наук. Правда, как правило, такие исследования проводили юристы, каковыми и были авторы хорошо известных возникших в России того времени типов правопонимания (социологическое, психологическое, феноменологическое, возрожденное естественное право). Но можно предположить, что в реальной исследовательской практике историческая специализация исследований П.Г. Виноградова явилась не столько минусом сколько плюсом, поскольку позволила более последовательно реализовать его теоретико-методологические идеи, примененные к исторической концепции, в изучении права.
По оценкам современных исследователей, «Методологическая сторона исторических разысканий Виноградова, и сосредоточенность на проблемах социальной истории постепенно выработали у ученого обобщенный взгляд на исторический процесс и эволюцию общества, что, в частности, сказалось в разработке им теории прогресса. Именно касаясь вопроса о прогрессе и социальной эволюции, исследования Виноградова приобрели социологическую окраску» . Однако такая социологическая окраска его исторических исследований не означала
2 Малинов А.В. «Биология общественных организмов»: социально-историческая концепция П.Г. Виноградова // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т. VII. № 4.
того, что он поставил социологию на службу истории. Стремясь поставить историческую науку на научную почву, в качестве основной задачи он рассматривал изучение тех факторов, которые определяли исторические явления, позволяли понять их смысл. Такие факторы имели социальный характер, в силу чего социологическая окраска его исследований была неизбежна. Однако это не отменяет самого предмета и задач истории как науки. Данные задачи приобретали иную окраску в контексте применяемой методологии. Так, по оценкам его современников, «В историческом процессе его главным образом интересовала социально-экономическая и правовая сторона. Задачей истории он считал объективную реконструкцию исторических фактов и их органической причинной свя-зи»1. Отсюда столь значительное влияние приобретают правовые исследования П.Г. Виноградова, а одними из самых значительных его работ рассматриваются произведения, посвященные истории средневековой Европы, и, соответственно, анализ роли римского права в качестве важнейшего социального фактора .
Вопрос о том, можно ли учение П.Г. Виноградова отнести к социологической школе права остается открытым и требующим дополнительного изучения. Среди его современников не было единодушия в ответе на этот вопрос. Так, ряд авторов указывали, что «...он рано начал относиться с некоторым недоверием и даже известного рода предубеждением к общим теориям историко-философского и социологического характера» . Вместе с тем, другие его современники относили П.Г. Виноградова к
4
«историкам-социологам»4.
К сожалению, в российской исторической и правовой науках концепция П.Г. Виноградова не нашла широкого освещения. Обращение же к его творчеству некоторых советских авторов мало проясняет проблему, поскольку анализ его методологии осуществлялся с позиции классового подхода, а методология, соответственно, рассматривалась как позитивистская, ангажированная буржуазной идеологией5.
В заключение необходимо сказать, что по нашему мнению, учение о праве П.Г. Виноградова во многом опирается на сформулированные выше основания, ставшие в указанное время основными методологическими предпосылками правовых исследований. Однако сами эти основания еще не есть методология, используемая теоретиками права. Поэтому, говоря о методологии Виноградова, необходимо отметить ориентацию его исследований на анализ социальных факторов в качестве методологического принципа, позволяющего рассматривать социальные явления конкретно-исторически. Так, с одной стороны, это дает основания причислить его правовые воззрения к социологической школе права (Н.М. Коркунов, Ю.С. Гамбаров), но с другой стороны, учитывая методологическую ориентацию ученого на раскрытие конкретного содержания правовых явлений, посредством анализа их факторной обусловленности, значение идеи прогресса в его исследованиях, необходимо подчеркнуть существенное отличие его учения от российской социологической школы в праве. В силу этого, по нашему мнению, вполне вероятно определение его подхода к праву как социально-исторического.
1 Материалы для биографического словаря действительных членов Императорской Академии наук. Т. III. Ч. 2. Пг., 1917. С. 293.
2 Томсинов В.А. О сущности явления, называемого «рецепцией римского права». Приложение // Виноградов П.Г. Очерки по теории права. Римское право в средневековой Европе. М., 2010.
3 Венгеров С.А. Критико-библиографический словарь русских писателей и ученых (историко-литературный сборник). Т. VI. СПб., 1897-1904. С. 76.
4 Кареев Н.И. Основы русской социологии. СПб., 1996. С. 64.
5 Глебов А.Г. Проблемы английского средневекового крестьянства в творчестве П.Г. Виноградова: Дисс. ... на соиск. канд. ист. наук. М., 1990; Мягков Г.П. «Русская историческая школа» всеобщих историков и ее роль в идейно-политической борьбе России в конце 19 - начале 20 вв.: Дисс. ... на соиск. канд. ист. наук. Казань, 1984.
