CC BY
67
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №01-1/2017 ISSN 2410-6070_
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 342
Валикарамов Д. Д.
магистрант кафедры государственного права Института права БашГУ (г. Уфа) научный руководитель: И.Р. Аминов к.ю.н., доцент доцент кафедры государственного права, Института права ФГБОУ ВО Башкирский государственный университет
К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ПУБЛИЧНОГО ПРАВА И ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
Аннотация
Показана актуальность проведенного научного исследования в свете различных дискуссий о правовой природе юридического лица публичного права. Автором сделан вывод о том, что у органов местного самоуправления по определению нет и быть не может никаких индивидуальных хозяйственных нужд, идущих вразрез с интересами муниципального образования.
Ключевые слова
Юридическое лицо публичного права, орган местного самоуправления, муниципалитет.
Как известно, отличительной чертой решения вопросов государственного строительства в большинстве современных государств является дифференциация публичной власти на государственную и местную (муниципальную)[1]. В свою очередь, реальное функционирование местной власти является одним из признаков, характеризующих государство как демократическое и правовое[2].
По сей день в научных кругах не угасают дискуссии о статусе так называемых юридических лиц публичного права и о круге субъектов, охватываемых данным правовым явлением.
Вопрос о юридических лицах публичного права ставился уже более столетия назад: в 1907 году Шершеневич Г.В. сделал вывод о том, что юридические лица в наиболее общем виде могут быть разделены на публичные и частные. Публичные юридические лица учреждаются вне зависимости от воли отдельных частных лиц. Самое видное место среди них занимает казна, выступающая от имени государства в хозяйственных отношениях. Кроме государства, сюда же следует отнести и городские общества, казенные учебные заведения[3].
Шершеневич Г.В. привел, на наш взгляд, максимально широкое толкование термина «юридическое лицо публичного права», включив в его состав, ко всему прочему, еще и публично-правовые образования в лице государства, а также аналог современного муниципалитета.
Однако сторонники современного подхода к определению рассматриваемого правового феномена категорически отвергают государство и муниципальные образования в качестве юридических лиц публичного права, считая, что в настоящее время все чаще встречается необоснованно расширительное толкование данного понятия, осуществляемое без учета постулатов действующей нормативно-правовой базы[4]. Им пытаются обозначать не только юридических лиц, выполняющих определенные публичные функции, но и в целом публично-правовые образования, подрывая тем самым смысл самого термина «юридическое лицо».
Данное замечание, по мнению автора, совершенно справедливо, поскольку обратившись к подразделу 2 «Лица» Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), можем наблюдать, что в главе 5
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №01-1/2017 ISSN 2410-6070_
указанного Закона закреплено следующее: Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования являются участниками общественных отношений, урегулированных нормами гражданского права, самостоятельно, являясь автономными его субъектами[5]. Также видим, что в силу пункта 2 статьи 125 ГК РФ, от имени муниципальных образований своими действиями могут приобретать и осуществлять права и обязанности органы местного самоуправления в рамках их компетенции, определенной муниципальными правовыми актами, регулирующими статус этих органов.
Таким образом, становится очевидным, что муниципальное образование как таковое юридическим лицом публичного права не является хотя бы в силу того, что это самостоятельный субъект гражданского права, отличный от всех прочих.
Другой вопрос, что в силу вышеприведенных норм права органы местного самоуправления могут приобретать и осуществлять гражданские права и обязанности как самостоятельно, так и от имени соответствующего муниципалитета, что, конечно же, напоминает нам признаки юридического лица, изложенные в статье 48 ГК РФ.
Так каково же реальное соотношение органов местного самоуправления и юридических лиц публичного права?
Многие исследователи данной проблематики единодушны в выводе, что органы местного самоуправления, осуществляя свои публичные полномочия, обладают всеми признаками юридического лица, а именно:
1. Способность выступать в гражданских правоотношениях от своего имени (совершение сделок, самостоятельное представление своих законных интересов в суде в качестве стороны по делу). Как показывает статистика, в картотеке арбитражных дел легко обнаружить целую россыпь гражданских судопроизводств, связанных с оспариванием кадастровой стоимости земельных участков, находящихся в муниципальной собственности и переданных в аренду, участником которых является сама местная администрация, поскольку все договоры аренды (и не только) заключаются от имени органа местного самоуправления (либо администрации, либо представительного органа, контрольно-счетного органа муниципального образования)[6]. Данный факт красноречиво свидетельствует о процессуальной правосубъектности органов местного самоуправления;
2. Организационно-правовое единство, которое состоит в определенной учредительными и другими документами внутренней иерархии и упорядоченной системе. Эта внутренняя организованность получает свое юридическое оформление в уставе муниципального образования. Так, статья 44 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления» предусматривает возможность муниципальным образованиям самостоятельно определять наименование, полномочия и структуру своих органов местного самоуправления[7];
3. Наличие обособленного имущества: органы местного самоуправления имеют триаду правомочий в отношении имущества, которое принадлежит муниципальному образованию, при этом именно органы местного самоуправления имеют самостоятельный расчетный счет в банке, которым вправе распоряжаться по своему усмотрению, также они вправе создавать муниципальные унитарные предприятия, выступая в них в качестве учредителей;
4. Самостоятельная ответственность: органы местного самоуправления, в соответствии со статьей 70 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления» сами несут ответственность перед населением, государством, отдельными физическими и юридическими лицами, в том числе административную и гражданско-правовую (например, в виде возмещения ущерба за неправомерные действия (бездействия)).
Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что органы местного самоуправления - это самостоятельные юридические лица публичного права, обладающие гражданской правосубъектностью, но с некоторыми особенностями, касающимися их полномочий в отношении вопросов местного значения, а также владения, пользования и распоряжения муниципальной собственностью.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №01-1/2017 ISSN 2410-6070_
Разберем вышесказанное на конкретных примерах.
В соответствии с пунктом 1.4 Положения об Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан, администрация есть юридическое лицо, которое обладает своей печатью с наименованием «Администрация городского округа город Уфа Республики Башкортостан», вправе открывать в счета в кредитных учреждениях, несет юридическую ответственность по своим обязательствам и принимаемым решениям[8]. Или же, например, согласно пункту 5 статьи 20 Устава городского округа город Уфа Республики Башкортостан, Совет, то есть представительный орган данного муниципального образования, обладает правами юридического лица[9].
Завершая настоящее исследование по поставленной тематике, необходимо ответить на вопрос: так для чего же все-таки органы местного самоуправления наделяются законодателем статусом самостоятельного юридического лица и обладают некоторой степенью автономности в гражданско-правовом понимании этой дефиниции?
У органов местного самоуправления по определению нет и быть не может никаких индивидуальных хозяйственных нужд, идущих вразрез с интересами муниципального образования, как минимум, в виду того, что их ключевое предназначение, предусмотренное федеральным законодательством - это не участие в гражданском обороте в качестве полноценного хозяйствующего субъекта, а исключительно решение вопросов местного значения на всей территории муниципального образования. Поэтому, автор настоящей статьи стремится к точке зрения тех ученых-административистов, которые считают, что статус юридического лица публичным органам власти нужен лишь для тех юридических ситуаций, которые связаны с задачами функциональной организации деятельности конкретного административного элемента, например, аренда помещения, приобретение имущества в собственность, содержание штата работников, то есть исключительно для целей нормального и бесперебойного функционирования властной единицы, осуществляющей публичные полномочия, делегированные самим государством или соответствующим муниципальным образованием.
Список использованной литературы:
1. Аминов И.Р. Взаимодействие государства и местного самоуправления в Российской Федерации // Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. - 2016. -№ 19-2. - С. 239-242.
2. Аминов И.Р. Органы государственной власти и местное самоуправление: проблемы и перспективы взаимодействия // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - 2016. -№ 1 (71). С. 25-29.
3. Шершеневич Г.В. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 556.
4. Курбатов А.Я. О юридических лицах публичного права // Хозяйство и право. 2009. № 10. С. 3 - 7.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №51-ФЗ // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, №32, ст. 3301.
6. Бекетова К.А. Проблемы правового регулирования органов местного самоуправления как юридических лиц публичного права // Местное право. 2013. №6. С. 5 - 8.
7. Федеральный закон от 6 октября 2003 года №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. №40. Ст. 3822.
8. Положение об Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан, утвержденное Решением Совета городского округа город Уфа Республики Башкортостан от 26 декабря 2006 г. №20/21.
9. Устав городского округа город Уфа Республики Башкортостан (в редакции решений Совета от 4 июля 2012 года №6/3, от 21 ноября 2012 года № 11/2 и от 20 марта 2013 года №15/4, от 18 июня 2014 года №33/2, от 28 января 2015 года № 41/2, от 16 мая 2016 года №62/2).
© Валикарамов Д.Д., 2017.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №01-1/2017 ISSN 2410-6070_
УДК 34
С.З. Гусейнов
Магистрант ДВФ ФГБОУВО «РГУП» г. Хабаровск, Российская Федерация S.Z. Guseynov DVF FGBOUVO «RGUP» Khabarovsk, Russian Federation
К ВОПРОСУ ЗАКРЕПЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ «НЕСПРАВЕДЛИВОЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ» В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ATTACH TO THE QUESTION OF THE CONCEPT «UNFAIR PREJUDICE» IN RUSSIAN LEGISLATION
Аннотация
В настоящей статье рассмотрены основные аспекты «несправедливого предубеждения». Автором подчеркивается актуальность и ставится несколько проблем, в частности проблема подходов и проблема несовершенства законодательства. В конце статьи на выявленные проблемы даются конкретные решения, что составляет практическую ценность.
Abstract
This article describes the main aspects of the «unfair prejudice». The author emphasizes the relevance and raises several problems, particularly the problem of approaches and the problem of imperfection of the legislation. At the end of the article to the identified problems are given a specific solution that is of practical value.
Ключевые слова
Несправедливое предубеждение, суд присяжных, невиновность, доказательства.
Key words
Unfair prejudice, the jury, the innocence, the evidence.
Актуальность настоящего исследования связана с тем, что в современном российском праве существует множество пробелов, которые в определенной мере вызывают сложности в его применении.
Частью 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации, ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ даются основания для расширительного толкования требования допустимости доказательств. Однако в вышеупомянутых источниках отсутствуют требования и правила определения допустимости.
В частности, в данном контексте речь идет о нижеследующем:
- о «несправедливом предубеждении» (доказательственная сила проверяемого доказательства не должна превышать опасность несправедливого предубеждения);
- о недопустимости свидетельства, которое основано «на слухах» (доказательство должно содержать сведения, происхождение которых известно и оно может быть проверено);
- «о «плодах отравленного дерева» (доказательство не должно получаться при помощи недопустимого доказательства) [1, С.82].
Важно отметить, что правило о несправедливом предубеждении широко применяется в США. В частности, в указанном государстве, согласно правил 403 Федеральных правил использования доказательств в суде следует, что «даже будучи относимым, доказательство может быть исключено, если его доказательственная ценность значительно перевешивается опасностью несправедливого предубеждения» [2, C.62].
Тем не менее, правило о несправедливом предубеждении находило свое отражение в судебных заседаниях с участием присяжных заседателей. Важно отметить, что отчасти относительно данного правила законодательство пусть косвенно, но претерпевало изменение, а именно, в части, касающейся исследования данных о личности. Именно пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 9 указывалось, что исследование того или иного доказательства может повлиять на беспристрастие и объективность присяжных заседателей. В свою очередь председательствующий в
