CC BY
193
отмены оспариваемого постановления о привлечении к административной ответственности.
В соответствии с ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
Согласно правовой позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях», выяснение виновности лица в совершении административного правонарушения осуществляется на основании данных, зафиксированных в протоколе об административном правонарушении, объяснений лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в том числе об отсутствии возможности для соблюдения соответствующих правил и норм, о принятии всех зависящих от него мер по их соблюдению, а также на основании иных доказательств, предусмотренных ч. 2 ст. 26.2 КоАП РФ.
На практике нарушения правил пожарной безопасности бюджетными учреждениями часто связаны с их недостаточным финансированием, при отсутствии которого такие учреждения не могут обеспечить надлежащее выполнение правил пожарной безопасности, требующих финансовых вложений.
О принятии бюджетными учреждениями всех зависящих от них мер по выполнению требований пожарной безопасности, как правило, свидетельствуют следующие документы: заявки к проектам бюджетов и бюджетные сметы, служебные письма учреждения с просьбой выделения финансовых средств на устранение нарушений пожарной безопасности, ответы уполномоченных органов.
Если из названных документов видно, что учреждение не имело достаточного финансирования на выполнение правил пожарной безопасности и принимало все зависящие от него меры для получения необходимых денежных средств, то основания полагать, что данное учреждение виновно в нарушении правил пожарной безопасности, требующих финансовых затрат, отсутствуют.
Арбитражная практика показывает, что органы пожарного надзора указанные обстоятельства,
как правило, не учитывают и привлекают учреждения к административной ответственности при недоказанности вины, а следовательно, при недоказанности состава административного правонарушения.
В статье приведены лишь некоторые проблемы соблюдения законности при проведении контрольно-надзорных мероприятий на примере лишь одного органа исполнительной власти.
Учитывая, что сфера правоотношений, возникающих по поводу осуществления органами исполнительной власти контрольно-надзорных полномочий гораздо шире, а степень латентности допускаемых должностными лицами этих органов нарушений законодательства достаточно высока (по некоторым исследованиям до 50%), можно сделать вывод о том, что на сегодняшний день со стороны государства не приняты исчерпывающие меры по обеспечению соблюдения законных прав и интересов предпринимателей и юридических лиц при осуществлении ими экономической деятельности. Следовательно, комфортные условия в правовой среде для развития малого и среднего бизнеса в настоящее время не созданы.
УДК 349.3
А. Л. Благодир
К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ понятий «СИСТЕМА ОТРАСЛИ ПРАВА СОЦИАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ» И «СИСТЕМА СОЦИАЛЬНО-ОБЕСПЕЧИТЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА»*
В статье рассматривается общетеоретический подход в праве к соотношению понятий «система права» и «система законодательства» через их единство, взаимодействие и различия. На его основе, при рассмотрении соотношения системы отрасли права социального обеспечения и системы социально-обеспечительного законодательства, выявляются взаимосвязи, необходимые для решения как теоретических, так и практических проблем, связанных с систематизацией социально-обеспечительного законодательства.
The article dwells on general theoretical approach in law to the relation of notions "system of law" and "system of legislation" through their unity, interaction and distinction. On this basis while studying the relation of social security branch of law and system of social
* Исследование выполнено при финансовой поддержке фонда научных исследований Института (филиала) МГЮА имени О. Е. Кутафина в городе Кирове, проект 02/12 (2).
© Благодир А. Л., 2012
welfare législation we reveal interrelations which are necessary for the solution of theoretical as well as practical problems connected with systematization of social welfare legislation.
Ключевые слова: система права, система законодательства, единство, взаимодействие и различие системы права и системы законодательства, институты отрасли, институты законодательства.
Keywords: system of law, system of legislation, unity, interaction and distinction of system of law and system of legislation, institutions of the branch, institutions of legislation.
При рассмотрении системы законодательства существенным является вопрос о ее соотношении с системой права. В итоге специализированных дискуссий по системе советского права (в 1938-1940 гг., в 1956 и в 1982 гг.) было признано, что система права выступает объективной основой для систематизации законодательства, но не тождественна его системе. Известно, что в отечественной юриспруденции вопросам соотношения системы права и системы законодательства уделялось пристальное внимание, тем не менее выяснение такого соотношения не утратило своей актуальности вследствие своего научно-практического значения [1].
Известно, что любая система - это внутреннее взаимосвязанное строение составляющих ее самостоятельных элементов. С позиций философского подхода, по справедливому замечанию Ю. В. Васильевой, всякой системе вообще, независимо от составляющих ее объектов, свойственна структура, то есть относительно устойчивое единство элементов, способов связи элементов целого, отношения элементов в рамках определенного целого, показывающие их включенность в целое [2].
Система права, являясь правовой категорией, служит для выражения подразделений, связей и единства правовых норм, их внутренних взаимозависимостей и системы в целом, будучи системой содержания права.
Рассуждая о праве в целом, ученые единодушны в том, что его следует рассматривать как иерархию систем. Отрасли права, являясь под-системными образованиями системы права, выступают, в свою очередь, в качестве систем по отношению к образующим их институтам и группам правовых институтов (подотраслям), которые, в свою очередь, также могут быть охарактеризованы как системы по отношению к образующим их правовым нормам. Иными словами, структурными элементами системы права являются норма права (первичный, наиболее низкий уровень системы права), правовые институты, подотрасли и отрасли права.
Система законодательства, являясь правовой категорией, представляет собой совокупность нормативных правовых актов - (форм) источников права - и служит внешней формой выражения пра-
ва. Как и для системы права, для системы законодательства характерна своя собственная структура, элементами которой являются нормативный акт (минимальный компонент), институты законодательства, подотрасли и отрасли законодательства (в том числе и комплексные), отраслевые и комплексные нормативные массивы.
Соотношение между системой права и системой законодательства сложное, оно включает в себя три компонента: единство, взаимодействие, и различие. Сопоставление системы права и системы законодательства, выяснение взаимосвязей между ними позволяют более глубоко познать оба эти явления.
Единство и взаимодействие системы права и системы законодательства состоит в следующем.
Во-первых, система права и система законодательства в теории права представляют собой правовые категории, стоящие в основном понятийном ряду теории права. Это научные понятия, которые выступают как инструменты научного мышления и служат для отображения объективной сути правовых явлений [3].
Во-вторых, для анализа системы права и системы законодательства при выделении их структурных элементов используется единый предметно-функциональный критерий. Главным критерием познания и построения системы права и системы законодательства, а равно и определения их структуры служит предмет правового регулирования. Этот объективный, производный от специфики вида общественных отношений, лежащий вне права критерий разделения его на части: отрасли, подотрасли и институты права [4].
В-третьих, основой для построения системы законодательства является система права как система самого его содержания. В реальной действительности содержание и форма права «не существуют обособленно друг от друга: бесформенное содержание права так же немыслимо, как и его бессодержательная форма. Содержание права имеет место лишь постольку, поскольку оно оформлено» [5]. Поэтому система права представляет собой первичное, исходное, базовое явление по отношению к форме права и системе законодательства [6]. Такая зависимость имеет характер «объективной закономерности», так как сформулированная в нормах права государственная воля общества требует своего выражения вовне и прибегает при этом к помощи законодателя. Издание нормативного правового акта завершает процесс формирования государственной воли общества; это есть средство, способ, прием придания ей официально-властного характера, доведения ее до исполнителей, обеспечения многоразового применения [7].
В-четвертых, сочетая структурный и функциональный подходы к исследованию системы пра-
ва и системы законодательства, ученые единодушны в том, что отрасли права и отрасли законодательства могут соотноситься следующим образом [8]: 1) отрасль права получает выражение в соответствующей отрасли законодательства;
2)часть норм отрасли права (в том числе и общие) выражена в одной или нескольких отраслях законодательства, соответствующих данной отрасли права, а другая - в одной или нескольких комплексных отраслях законодательства;
3) отрасль законодательства состоит из комплексных (межотраслевых) правовых институтов либо в систематизированном виде содержит сложный комплексный институт.
В-пятых, система права и система законодательства преследуют в конечном счете одни и те же цели и задачи - упорядочение и совершенствование общественной жизни, внесение в нее организующих начал.
Однако наряду с единством и взаимодействием системы права с системой законодательства данные системы имеют существенные различия, каждая из которых обладает своей спецификой.
Обобщив имеющиеся в теории права суждения по данной проблеме, можно выделить отличительные особенности между указанными категориями. Они заключаются в следующем.
Во-первых, структурные части разного уровня системы права, начиная от отрасли права и заканчивая правовым институтом, существуют объективно, в соответствии со сложившимися в каждой стране общественными отношениями, в то время как система законодательства носит во многом субъективный характер, поскольку складывается по воле законодателя, в результате целенаправленной деятельности [9]. Системообразующая роль субъективного фактора, влияющего на формирование системы законодательства, по мнению Ю. В. Васильевой, проявляется двояко: через усмотрение законодателя при принятии им тех или иных законодательных решений, способных повлиять на структуру права (таковым может стать решение о принятии кодифицированного акта), и посредством развития правовой доктрины, создания научных основ систематизации права и кодификации законодательства [10].
Во-вторых, система права по объему шире системы законодательства, поскольку система права, являясь одним из элементов в системе социальных норм, предполагает признание многозвенности, многоуровневости ее структуры и необходимость выявления единых критериев как при отграничении системы права в целом от других социальных норм, так и при внутреннем членении системы права на подсистемы, то есть на отрасли, подотрасли и институты, которым присущи единые предмет, метод, механизм и принципы правового регулирования [11]. Система за-
конодательства хотя и основная, но все же лишь одна из существующих форм выражения права, наряду с нормативными договорами, правовыми обычаями, а в странах англосаксонской (общей) правовой семьи - правовыми прецедентами [12].
В-третьих, структура системы права является многоуровневой, но одноплоскостной, поскольку нормы права отличаются одна от другой в связи с их принадлежностью к отраслям права, что дает им возможность группироваться в одинаковые для любой отрасли права укрупненные образования - правовые институты, подотрасли, отрасли. Система законодательства многоуровневая, разноплоскостная, так как нормативные правовые акты могут группироваться (и, соответственно, подразделяться) в других плоскостях, в частности в зависимости от того, являются ли они федеральными или региональными актами. В системе нормативных правовых актов, в отличие от системы права, рассматривается не только горизонтальная (отраслевая), но и вертикальная структура в том смысле, что нормативные акты различаются по юридической силе, то есть имеют свою иерархию, соподчинение [13].
В-четвертых, нормативный акт, являясь минимальным компонентом системы законодательства, как в целом, так и в своих составных частях (разделах, главах, нормативных предписаниях), может вступать во взаимодействие с другими нормативными актами - элементами данной системы. Нормативные предписания в нормативных актах могут принадлежать как одной, так и нескольким отраслям права. Каждая отрасль права представлена соответствующей отраслью законодательства, но не каждая отрасль законодательства непременно является формой отрасли права [14]. Систематизация законодательства, по мнению М. А. Капустиной, выступает как рациональная деятельность, направленная на упорядочение нормативных предписаний. Поэтому система нормативных актов, хотя и должна следовать доктринальным положениям о структурных взаимосвязях правовых отраслей, не может копировать структуру системы норм права [15].
В-пятых, в системе права невозможно существование комплексных отраслей права, построенных на неких соединениях разнородных предметов и методов правового регулирования. Признание единства предмета, методов, принципов и механизма регулирования каждой отрасли предполагает относительную самостоятельность ее структурных частей [16], тогда как в системе законодательства отрасли законодательства, регулируя определенные сферы государственной жизни, выделяются только по предмету и не имеют единого метода. Поэтому вполне возможно существование таких элементов в структуре системы законодательства, как комплексные отрас-
ли законодательства, комплексные отраслевые образования. В данном случае процесс отраслевой дифференциации норм права уступает место интеграции разнородных норм для целей согласованного регулирования той или иной сферы деятельности (области хозяйствования, управления и т. п.) [17]. Следовательно, допустимо существование отрасли законодательства без соответствующей отрасли права, когда законодательный акт состоит из сочетания норм различной отраслевой принадлежности.
Общеизвестно, что в 60-е гг. XX в. в советский период сформировалась и признана в качестве самостоятельной такая отрасль права, как право социального обеспечения. В период перехода России к рыночным отношениям появился достаточно большой массив законодательства, регулирующего отношения в сфере социального обеспечения с учетом реалий сегодняшней социальной жизни общества. Данное законодательство не систематизировано, а отсутствие кодифицированного акта о социальном обеспечении дает основание полагать, что отсутствует и сама система социально-обеспечительного законодательства. Тем не менее это не так. Впервые фундаментальное исследование в этом направлении было проведено Ю. В. Васильевой при выявлении теоретических и практических проблем кодификации российского законодательства о социальном обеспечении. Ею были высказаны аргументированные суждения по поводу того, что низкий уровень кодификации социально-обеспечительного законодательства обусловлен прежде всего субъективными обстоятельствами, среди которых главным является отсутствие политической (законодательной) воли [18].
Для права социального обеспечения данный вывод имеет принципиальное значение. Выяснение же взаимосвязей при рассмотрении соотношения между системой права социального обеспечения и системой социально-обеспечительного законодательства позволит найти предпосылки для оптимального пути решения как теоретических, так и практических проблем, связанных с систематизацией социально-обеспечительного законодательства. Социально-обеспечительное законодательство - это не просто совокупность нормативных правовых актов, а их дифференцированная система, основанная на принципах субординации и скоординированности ее структурных компонентов [19].
Как уже было сказано выше, первичным элементом структурирования системы социально-обеспечительного законодательства, впрочем, и любого другого отраслевого законодательства является нормативный правовой акт.
На основе общетеоретических исследований считаем возможным выявить единство и разли-
чия системы социально-обеспечительного законодательства с системой отрасли права социального обеспечения.
Системообразующим фактором структурирования социально-обеспечительного законодательства при рассмотрении его в отраслевом аспекте является предмет правового регулирования и сфера публичных интересов государства в обеспечении материальными благами нуждающихся граждан.
Серьезным недостатком социально-обеспечительного законодательства в Российской Федерации начиная с 70-х гг. XX в. и до настоящего времени ученые единодушно признают факт отсутствия единого законодательного акта, закрепляющего регулирование отношений в сфере социального обеспечения. До тех пор, пока такой кодифицированный нормативный акт (Основы законодательства или кодекс) не будет принят, говорить о существовании Общей части в структуре системы социально-обеспечительного законодательства преждевременно и вряд ли обоснованно.
В основе законодательства о социальном обеспечении лежат рамочные федеральные законы (частичная кодификация), регулирующие отдельные формы и виды социального обеспечения: обязательное социальное страхование, социальное обслуживание, государственная социальная помощь, трудовые пенсии и т. д. [20] Эти законы являются базовыми для формирования отраслевой структуры Особенной части социально-обеспечительного законодательства.
Институты социально-обеспечительного законодательства формируются по предметному признаку, то есть объединяют нормативные предписания, которые регулируют определенный вид социально-обеспечительных отношений (институты пенсий, социального обслуживания и др.). Указанные отношения выражают и закрепляют нормативное содержание соответствующих институтов отрасли права социального обеспечения. Иначе говоря, нормативные правовые акты и нормы права не существуют раздельно.
В отраслевой структуре системы социально-обеспечительного законодательства в соответствии с существующими институтами Особенной части отрасли [21] права социального обеспечения можно выделить самостоятельные институты законодательства.
Правовые нормы, входящие в состав комплексного института пенсионного обеспечения в отрасли права социального обеспечения, получают свое закрепление в нормативных правовых актах, образующих, соответственно, институт пенсионного законодательства.
Достаточно объемным по своему содержанию является институт законодательства о пособиях.
В нем нашли свое «внешнее» выражение правовые нормы, образующие комплексный институт пособий в отрасли права социального обеспечения и регулирование отношений по обеспечению граждан пособиями [22].
В Особенной части отрасли права социального обеспечения самостоятельное место приобрели нормы, образующие функциональный институт трудового стажа. Однако при рассмотрении отраслевой структуры системы законодательства очевидно, что статьи, закрепляющие понятие трудовой деятельности, иной общественно полезной деятельности, а также статьи, регулирующие правила исчисления и порядка доказывания трудового стажа, не образуют самостоятельного института социально-обеспечительного законодательства.
Особое место в отраслевой структуре законодательства занимает федеральный закон от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ (ред. от 09.12.2010 г.) «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» [23], закрепляющий обеспечение по страхованию пострадавших на производстве и профессиональных заболеваний. В свою очередь, этот акт является основой «внешнего» выражения правовых норм, образующих в структуре Особенной части отрасли права социального обеспечения самостоятельный институт обеспечения пострадавших в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
Основным нормативным правовым актом, закрепляющим порядок оказания медицинской помощи и лечения, является федеральный закон РФ от 21 ноября 2011 г. № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [24], который в отраслевой структуре социально-обеспечительного законодательства занимает самостоятельное место и образует институт законодательства по обеспечению граждан медицинской помощью и лечением.
Нормативные правовые акты, такие как федеральные законы: от 10 декабря 1995 г. № 195-ФЗ (ред. от 23.07.2008 г.) «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» [25] и от 02 августа 1995 г. № 122-ФЗ (ред. от 22.08.2004 г.) «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов»[26], образуют самостоятельный институт законодательства о социальном обслуживании граждан в структуре социально-обеспечительного законодательства, который, в свою очередь, является формой «внешнего» выражения правовых норм института социального обслуживания отрасли права социального обеспечения.
За два последних десятилетия в Российской Федерации было принято достаточно много нор-
мативных правовых актов, содержание статей которых показывает, что Российское государство, выполняя свою социальную функцию, стремится оказать социальную поддержку гражданам, нуждающимся в ней. Законодатель в целях реализации данной функции принимает различные законы [27], в которых закрепляет в своем содержании предоставление многообразных видов государственной социальной помощи (компенсации, субсидии, меры социальной поддержки и др.) различным категориям граждан за счет бюджетных средств всех уровней РФ. Исходя из внутреннего содержания нормативных правовых актов, в настоящее время вполне допустимо говорить об активном формировании нового института законодательства о государственной социальной помощи.
Структурным элементом отраслевой структуры социально-обеспечительного законодательства является также комплекс нормативных правовых актов, закрепляющих право на «меры социальной поддержки» со стороны государства нетрудоспособным нуждающимся гражданам для их дополнительной социальной защиты. В отрасли права социального обеспечения правовые нормы, регулирующие предоставление мер социальной поддержки гражданам, имеющим заслуги перед Российской Федерацией, гражданам не способным быть полноценными членами общества по состоянию здоровья, а также многодетным малообеспеченным семьям, не образуют самостоятельного отраслевого института.
В отрасли права социального обеспечения свое самостоятельное обособленное место занимает институт установления юридических фактов, регулирующий процедуру деятельности компетентных органов по выявлению обстоятельств, влияющих на возникновение права граждан на различные виды социального обеспечения [28]. Данный институт получил свое «внешнее» оформление в отдельных статьях и даже нормативных правовых актах, тем не менее, эти акты не образуют самостоятельного института социально-обеспечительного законодательства.
Межотраслевой «пограничный» институт по разрешению жалоб и споров, входящий в структуру отрасли права социального обеспечения, находит свое «внешнее» выражение в Гражданском процессуальном кодексе РФ [29] и в федеральных законах: «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» от 02 мая 2006 г. № 59-ФЗ (ред. от 27.07.2010 г.) [30], «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 (ред. от 09.02.2009 г.) [31], однако нельзя говорить о том, что в структуре социально-обеспечительного законодательства существует институт законодательства по разрешению жалоб и споров.
Таким образом, хотя и существуют определенные различия между отраслью права социального обеспечения и социально-обеспечительным законодательством, все же отрасль права получает «внешнее» выражение в соответствующей отрасли законодательства.
Примечания
1. Байтин М. И., Петров Д. Е. Соотношение отрасли права и отрасли законодательства // Известия вузов. Правоведение. 2004. № 4. С. 31.
2. Васильева Ю. В. Кодификация российского законодательства о социальном обеспечении / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2009. С. 189-190. См. также: Свидер-ский В. И. О диалектике элементов и структуры в объективном мире и познании. М., 1962. С. 18.
3. Васильев А. М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М.: Юрид. лит., 1976. С. 91.
4. Васильева Ю. В. Указ. соч. С. 194.
5. Шебанов А. Ф. Форма советского права. М., 1968. С. 24-25.
6. Петров Д. Е. Отрасль права / под ред. М. И. Бай-тина. Саратов: Изд-во Саратов. гос. акад. права, 2004. С. 8. См. также: Капустина М. А. Система норм (отраслей) права как доктринальная модель систематизации законодательства // Систематизация законодательства в России (историко-правовые, теоретико-методологические и технико-юридические проблемы): к 175-летию Свода законов Российской империи: материалы междунар. круглого стола. Институт государства и права РАН (Москва, 18-19 января 2008 г.) / под ред. В. М. Баранова, В. Г. Графского, С. В. Ко-дана. Н. Новгород, 2008. С. 449.
7. Петров Д. Е. Указ. соч. С. 20-21.
8. Байтин М. И, Петров Д. Е. Указ. соч. С. 31.
9. Морозова Л. А. Теория государства и права: учеб. Изд. 2-е, перераб., доп. М.: Эксмо, 2007. С. 259.
10. Васильева Ю. В. Указ. соч. С. 205.
11. Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. М.: Наука, 1979. С. 30-33.
12. Васильева Ю. В. Указ. соч. С. 192-192. См. также: Петров Д. Е. Указ. соч. С. 19-20.
13. Шебанов А. Ф. Система законодательства как научная основа кодификации // Советское государство и право. 1971. № 12. С. 33.
14. Мицкевич А. В. Соотношение системы советского права с системой советского законодательства // Ученые записки ВНИИСЗ. М., 1967. Вып. 11. С. 5.
15. Капустина М. А. Обзор докладов и сообщений «круглого стола». Институт государства и права РАН. Москва, 18 января 2008 г. «Систематизация законодательства в России: история и современность» // Государство и право. 2008. № 11. С. 122-123.
16. Поленина С. В. Указ. соч. С. 30-33.
17. Васильева Ю. В. Указ. соч. С. 193.
18. Там же. С. 204-205.
19. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. 2-е изд., пере-раб. и доп. М.: Юристъ, 2000. С. 419.
20. Лушникова М. В., Лушников А. М. Курс права социального обеспечения. М.: ЗАО Юстицинформ, 2008. С. 228.
21.Структуру Особенной части отрасли права социального обеспечения можно представить следующим образом: институт пенсионного обеспечения; институт пособий; институт трудового стажа; институт обеспечения по страхованию пострадавших на производстве и профессиональных заболеваний; институт медицинской помощи и лечения; институт социального обслуживания; институт государственной социальной помощи; институт установления юридических фактов; институт по разрешению жалоб и споров. См.: Благодир А. Л. Право социального обеспечения: система отрасли / ГОУ ВПО «МГЮА» имени О. Е. Кутафина; Институт (филиал) МГЮА имени О. Е. Кутафина в г. Кирове. Киров, 2011. С. 185.
22. О государственных пособиях гражданам, имеющим детей: федеральный закон РФ от 19 мая 1995 г. № 81-ФЗ (ред. от 07.03.2011 г.) // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1929; Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством: федеральный закон от 29 декабря 2006 г. № 255-ФЗ (ред. от 01.07.2011 г.) // СЗ РФ. 2007. № 1 (1 ч.). Ст. 18; О погребении и похоронном деле: федеральный закон РФ от 12.01.1996 г. № 8-ФЗ (ред. от 19.07.2011 г.) // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 146.
23. СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3803.
24. СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
25. СЗ РФ. 1995. № 50. Ст. 4872.
26. СЗ РФ. 1995. № 32. Ст. 3198.
27. О государственной социальной помощи: федеральный закон РФ от 17 июля 1999 г. № 178-ФЗ (ред. от 01.07.2011 г.) // СЗ РФ. 1999. № 29. Ст. 3699; О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей: федеральный закон РФ от 29 декабря 2006 г. № 256-ФЗ (ред. от 01.07.2011 г.) // СЗ РФ. 2007. № 1 (1 ч.). Ст. 19; О реабилитации жертв политических репрессий: закон РСФСР от 18 октября 1991 г. № 1761-1 (ред. от 01.07.2011 г.) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1428.
28. См., например: постановление Правительства РФ от 20.02.2006 г. № 95 (ред. от 30.12.2009 г.) «О порядке и условиях признания лица инвалидом» // СЗ РФ. 2006. № 9. Ст. 1018; приказ Минздравсоцразви-тия РФ от 29.06.2011 г. № 624н «Об утверждении Порядка выдачи листков нетрудоспособности» // Российская газета. 2011. 11 июля; и др.
29. СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
30. СЗ РФ. 2006. № 19. Ст. 2060.
31. Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 19. Ст. 685.
