CC BY
370
УДК 81'25
назари Фатеме тораб
кандидат филологических наук Университет имени Шахида Бехешти, г. Тегеран, Иран
К вопросу о СОХРАНЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОГО СВОЕОБРАЗИЯ ТЕКСТА
ПРИ ПЕРЕВОДЕ
Статья посвящена проблеме перевода, которая тесно связана с вопросом сохранения национальных особенностей оригинального текста.
Ключевые слова: текст, художественный перевод, переводчик, национальное своеобразие.
Дч
переводе
ля воссоздания художественного произведения на другом языке большое значение имеет сохранение и выражение в переводе ряда важных моментов национального своеобразия, в которых отражаются особенности среды обитания, образа жизни и менталитета нации. «Без местного колорита в обстановке, лицах не могут обходиться настоящие романы, настоящие повести. Без местных красок и национальных обычаев, мыслей, национальных характеров в действующих лицах нет вида реальности - ни в правдоподобии в действии, ни осязательности в действующих лицах», - писал в свое время Н.Г. Чернышевский [18, с. 129]. Поэтому, как справедливо отмечает другой исследователь, теперь уже наш современник, «поступки, обычаи, связанные с национальной принадлежностью, должны быть сохранены в переводах, ибо они придают произведению национальную окраску» [16, с. 37].
Однако наиболее ощутимые потери при переводе несут именно произведения с ярко выраженным национальным своеобразием, национальным колоритом. Национальное своеобразие пронизывает всю структуру художественного произведения, является непременным фактором его высокой художественности. В связи с этим В.Г. Белинский писал: «Чем выше произведение в художественном отношении, тем оно и национальнее» [1, с. 317].
«Вопрос о передаче национального своеобразия подлинника, его особой окраски, связанной с национальной средой, где он создан, - писал А. Федоров, - относится к числу тех основных проблем теории перевода, от которых зависит и ответ на вопрос о переводимости» [17, с. 279]. Отсюда и высокая частотность обращения исследователей (как теоретических, так и практических проблем перевода и переводоведения) именно к проблеме сохранения национального своеобразия подлинника в процессе перевода.
В современной науке под национально-культурной спецификой в основном понимаются при-родно-географические, социально-исторические факторы, определяющие особенности жизни того или иного этноса [12, с. 18, 29]. В качестве одного из основных критериев национально-культурной специфики наука выделяет условия деятельности. Различия в условиях реализации разных культур,
естественно, создают национально-культурные варианты осуществления сходных деятельностей [9, с. 96]. Только контакт с другими культурами, сравнение своей и чужой выявляют дифференциальные признаки культуры [3]. Более того, известно, что локальная культура характеризуется совокупностью общего и специфического. Однако неправомерно сводить единство культуры к совокупности некоторых особенностей. Весьма однозначно по этому поводу высказывается А. Моль: «Рисовать тип культуры как набор характерных черт свойственно только карикатуре или жанровому очерку» [10].
В каждой культуре наличествует общечеловеческое начало, которое и подпитывает тягу к познанию особенностей инонациональной культуры. Но подобное возможно путем установления контакта между культурами. Среди признаков, составляющих локальную культуру, выделяются три группы: а) общечеловеческое, неспецифическое; б) характерное только для группы локальных культур - относительно специфическое; в) характерное только для данной локальной культуры - абсолютно специфическое. Вместе с тем, даже между сходными культурами наличествуют культурологические дистанции.
Как уже было сказано, только в процессе межкультурной коммуникации, общения между двумя культурами формируется понимание специфического, присущего миропониманию конкретного этноса, данной конкретной культуре. Одним из конститутивных определяющих компонентов национальной специфики может считаться язык социума, играющий роль важнейшего условия выражения национальной культуры и выполняющий еще и функцию инструмента для межкультурного диалога.
В качестве компонентов, придающих той или иной культуре национально-специфическую окраску, также можно назвать свойственные носителям той или иной культуры: а) традиции, обычаи и обряды; б) организацию быта; в) нормы и правила их повседневного поведения; г) «национальные картины мира», национальные особенности мышления; д) художественную культуру, отражающую общекультурную традицию этноса.
Известно, что человек воспринимает чужую культуру через призму своей локальной культуры, чем и объясняются нередкие случаи непонимания
© Назари Фатеме Тораб, 2014
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 5, 2014
185
или же неадекватного восприятия специфических моментов инонациональной культуры.
Для обозначения специфических, нетрадиционных для локальной культуры элементов чужой культуры ученые прибегают к специальным понятиям-терминам, наиболее часто встречающимся из которых, на наш взгляд, является понятие «лакуна», которым обозначаются явления, предметы, представления и т.д., бытующие в одной локальной культуре и отсутствующие в другой. Такая лексическая «нефиксированность» понятий, явлений в переводящем языке наблюдается как на уровне слов, так и словосочетаний. Лакуны, в свою очередь, принято делить на абсолютные и относительные. Абсолютными считаются лакуны, «если их эквиваленты в другом языке не могут быть переданы при помощи одного слова, а лишь посредством словосочетания» [11, с. 31]. Другими словами, смысл специфического для той или иной нации понятия передается на другом языке описательно, посредством развернутого словосочетания. Лакуны считаются относительными, если «слово и словоформа, существующие в национальном языке, употребляются очень редко» в сравнении с языком оригинала [13, с. 121].
Выделяются языковые (лексические, грамматические, стилистические), и культурологические (этнографические, психологические, поведенческие и др.) лакуны. Для того чтобы стать понятными реципиенту, некоторые лакуны требуют своей интерпретации (эксплицитные лакуны), другие же остаются в «зоне нечувствительности» (имплицитные лакуны).
Лакуны чаще всего проявляются в художественном переводе. Поэтому, на наш взгляд, необходимо подробно остановиться на некоторых вопросах методологии художественного перевода. В своей монографии «Художественный перевод и литературные взаимосвязи» Г.Р. Гачечиладзе, предлагая «подойти к процессу перевода иноязычного произведения на наш родной язык как к процессу познания до того неизвестного нам чужого мира, выраженного в своей органической языковой и художественной форме», спрашивает: «Можно ли применить общие законы познания к этому процессу и откроется ли нам тогда сущность явления?» [4, с. 104].
Отвечая на поставленный вопрос и применяя при этом к переводческому процессу законы познания, ученый приходит к следующим выводам. Во-первых, если познание само по себе является вечным, бесконечным процессом, то познание иноязычного произведения, как и любого другого предмета, не может быть исчерпывающим и окончательным. Если так, то объективно могут сосуществовать множество переводов одного и того же подлинника. Нетрудно заметить, что существование различных переводов одного и того же произ-
ведения является результатом творческого подхода переводчиков к оригиналу, что соответственно подразумевает творческую индивидуальность переводчика, который не только проникается мировосприятием, мироощущением автора, но, хочет он этого или нет, еще и выражает собственное ми-ровидение, мироощущение. Исходя из творческого отношения переводчика к подлиннику, автор указанной работы солидаризируется с Иржи Левым, сформулировавшим три основных пункта требований к переводу: 1) постижение подлинника; 2) интерпретация подлинника; 3) перевыражение подлинника [7, с. 59]. Во-вторых, если произведение является художественным отражением действительности (то есть опосредованным ее воплощением в художественном целом в единстве ее формы и содержания), а перевод - отражением этой художественной действительности, то последнее представляет собой попытку воссоздания подлинника в единстве его формы и содержания. Значит, подобно тому, как художественная действительность условна по отношению к реальной действительности, перевод тоже условен по отношению к художественной действительности оригинала. В-третьих, в процессе отражения происходит взаимодействие объекта и субъекта. Объектно-субъектные отношения в творчестве переводчика имеют ту же природу и подчиняются тем же законам, что и в творчестве автора оригинала. Если рассматривать в качестве объекта оригинал, а в качестве субъекта переводчика, то их взаимосвязь предполагает как воздействие художественного произведения на переводчика, так и обратное воздействие.
Именно эти выводы дают возможность Г.Р. Гачечиладзе сформулировать свое определение художественного перевода: «Художественный перевод есть вид художественного творчества, где оригинал выполняет функцию, аналогичную той, которую выполняет для оригинального творчества живая действительность. Соответственно своему мировоззрению переводчик отражает художественную действительность избранного им произведения в единстве формы и содержания» [4, с. 95]. В настоящее время встречаются и другие определения художественного перевода, но определение, данное Г.Р. Гачечиладзе, является наиболее распространенным и общепринятым ведущими теоретиками перевода.
К вышесказанному добавим, что принципиальное различие между автором и переводчиком заключается в свободе выбора автора по отношению к объективной действительности и ограниченности переводчика устойчивой художественной действительностью оригинала.
Если познание носит бесконечный характер, то перевод произведения может служить объектом для последующих переводов. Здесь уместно напомнить утверждение Б.Г. Таирбекова о том, что
«сам перевод - цепь в целом - является не двукратным ("отражение отражения"), а многократным ("отражение отражения ...") процессом» [14, с. 29].
Специфическую взаимосвязь субъекта с объектом лучше было бы обозначить термином «воздействие». Это слово, на наш взгляд, полнее отражает характер целенаправленного, активного, творчески-преобразовательного влияния субъекта на объект.
Гносеологический анализ также предполагает объяснение проблемы восприятия, которое способствует установлению причин противоречий в переводческом процессе. Специалисты выдвигают следующую модель коммуникативного процесса при художественном переводе: «Автор - Текст -Читатель - Переводчик - Текст - Читатель» [15, с. 40]. Несколько иную, более подробную модель дает чешский ученый Иржи Левый: «Действительность - Автор (отбор произведения) - Переводчик - (чтение - воспроизведение) - Текст на родном языке - Читатель (чтение - конкретизация) [7, с. 122]. Нетрудно заметить, что в коммуникативной цепи первой модели отсутствует звено «действительность», а во второй звено «текст» передается дробным звеном «отбор - воспроизведение». Нам представляется, что обе эти схемы являются неполными и нуждаются в корректировке: в коммуникативной цепи исходным должно быть звено «действительность». Прежде чем написать произведение, автору необходимо собрать нужный жизненный материал, то есть отобрать из множества явлений то, что создает оригинальную установку, концепцию произведения. Следующим этапом процесса оригинального творчества является воплощение идеи произведения в тексте. Тот же самый путь, только в иной последовательности, проходит переводчик. Он перед собой имеет готовый текст произведения, который ему необходимо воспроизвести на другом языке с учетом особенностей восприятия адресата (читателя переводного текста). Итак, схему коммуникативного процесса мы представляем в следующей последовательности: Действительность - Автор (автор-воспроизведение) - Текст - Переводчик (чтение-воспроизведение) - Текст - Читатель (чтение-конкретизация).
Большинство теоретиков и практиков перевода особую роль в коммуникативной цепи отводят переводчику, в данном случае выполняющему «от-правительную» функцию, которая теперь уже начинается с текста произведения и кончается текстом перевода. Известно, что восприятие переводного литературного произведения инонациональным читателем отличается от восприятия этого же произведения носителем языка оригинала. Существование в сознании реципиента дефиниции «свой» и «чужой» создает те противоречия, которые, так или иначе, материализуются в тексте перевода. В процессе создания переводного произведения
переводчику приходится вступать в определенные взаимоотношения со своим адресатом и инонациональным литературным процессом. Литературное восприятие и читатель являются конечным «пунктом» литературной коммуникации. Сошлемся на мнение немецкого ученого Манфреда Наума-на: «Каждое произведение обладает некоей внутренней консистенцией, собственной структурой, специфической индивидуальностью, - словом, отличительными чертами, которые определяют направленность процессов его восприятия, характер их воздействия, а также и оценку самого произведения. Качество этого потенциала восприятия зависит, в конечном счете, от генетических (общественно-исторических, литературно-языковых, индивидуально-биографических) предпосылок его возникновения» [9, с. 41]. Диалектическая концепция литературного произведения подразумевает, что «потенциал восприятия», заключенный в произведении, может быть реализован только читателем. С другой стороны, переводное произведение входит в орбиту воспринимающей литературы. Здесь вполне применима теоретическая установка восприятия оригинального произведения, предложенная процитированным выше немецким ученым: «Ни одно произведение не оригинально в абсолютном смысле этого слова; оно всегда еще результат «полемики» с другими произведениями и их создателями. Между произведениями существует взаимосвязь, которая образует главную ось того, что мы называем литературным процессом, причем в своем отношении к этому процессу писатель выступает одновременно и как автор, и как читатель. Именно восприятие литературного процесса и обусловливает участие литературы прошлого в создании новой литературы. При этом с особой ясностью обнаруживается относительная самостоятельность причинных связей в истории литературы и относительная независимость ее самой» [9, с. 65].
Наибольшую сложность в адекватной передаче текста при любом переводе представляют преодоление различий национально-культурной среды передающей и воспринимающей литератур, которые опираются на разные категории читателей, принадлежащих к разным национально-этническим и культурно-историческим группам, иногда воспитанным еще и на разных религиозных и философских традициях. И, естественно, разнится первоначальное восприятие ими художественного образа тоже. В связи с этим возникает проблема передачи национально-культурной специфики подлинника. Теоретики утверждают, что переводчик должен выбирать для передачи существенные, характерные элементы национально-культурной специфики оригинала, не забывая и о собственных национально-характерных чертах, без которых немыслима жизнь перевода в новой среде. Вот, что
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 5, 2014
187
пишет об этом Г.Р. Гачечиладзе: «В теоретических трудах обычно речь идет о передаче национальной специфики подлинника в переводе, но почти никогда не говорится о национальной специфике завершенного перевода». И далее: «В то же самое время художественный перевод рассматривается теоретиками как творчество, и при этом учитывается творческая индивидуальность переводчика. На фоне этого противоречия вновь встает призрак издавна неразрешимой проблемы: утрата национальной специфики равна утрате индивидуальности переводчика. Разве можно представить себе индивидуальность переводчика без его национальных особенностей?» [4, с. 147-148].
На эту сложность и противоречивость указывает утверждения лингвистов, занимающихся исследованиями в области теории текста: «В соответствии с общественным предназначением перевода, его потребитель, с одной стороны, претендует на то, чтобы сравняться с предпосылками для восприятия и интерпретации сообщения с носителями исходного языка, но, с другой стороны, он претендует также на общение с представителем иной, а не своей собственной культуры» [15, с. 32].
Адекватный перевод при сохранении всех тонкостей оригинала, даже тех мест, которые считаются трудно переводимыми - главная задача переводчика. Н.В. Гоголь писал об этом так: «Почти всегда сильное лаконичное место становится непонятным на русском, потому что оно не в духе русского языка, и тогда лучше десятью словами определить всю обширность его, нежели скрыть его» [5, с. 316].
Все вышесказанное можно резюмировать следующими словами В.Г. Белинского: «Правило для перевода художественных произведений одно - передать дух переводимого произведения, чего нельзя сделать иначе, как передавши его на русский язык так, как бы написал его по-русски сам автор, если бы он был русским. Чтоб так передать художественные произведения, надо родиться художником» [2, с. 427]. Вот цель, к которой должен стремиться каждый, кто берется за нелегкий труд переводчика.
Библиографический список
1. Белинский В.Г. Полное собр. соч. в 13 тт. - М.: АН СССР, 1953. - Т. 2. - 766 с.
2. Белинский В.Г. Полное собр. соч. в 13 тт. - М.: АН СССР, 1954. - 317 с.
3. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. - М.: Наука, 1973. - 282 с.
4. Гачечиладзе Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. - М.: Сов. писатель,
1972. - 254 с.
5. Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. в 14 тт. - М.: Гослитиздат, 1952. - Т. 10.
6. Дима Александр. Принципы сравнительного литературоведения. - М.: Прогресс, 1977. - 196 с.
7. Левый Иржи. Творческое воспроизведение. Мастерство перевода. - М.: Сов. писатель, 1968. -С. 440-469.
8. Леонтьев А.Н. Проблема развития психики. -М.: Педагогика, 1972. - 584 с.
9. Манфред Науман. Общество. Литература. Чтение. - М.: Просвещение, 1978. - 78 с.
10. Моль А. Социодинамика культуры. - М.,
1973.
11. Муравьев В.Л. О языковых лакунах // Иностранные языки в школе - 1971. - № 1.
12. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М.: Наука, 1966. - 232 с.
13. Степанов Ю.С. Французская стилистика. -М., 1965. - 122 с.
14. Таирбеков Б.Г. Проблематика перевода как предмет переводоведения: автореф. дис. ... док. филол. наук. - Баку, 1973. - 29 с.
15. Текст и перевод / Комиссаров В.Н., Черняховская Л.А., Латышев Л.К. и др. - М.: Наука, 1988. - 165 с.
16. Файзуллаева Р. Национальный колорит и художественный перевод. - Ташкент: Фан, 1979. -112 с.
17. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М.: Высшая школа, 1983.
18. Чернышевский Н.Г. Собр. соч. в 15 тт. - М.: Гослитиздат, 1949. - Т. 12.
