CC BY
359
К ВОПРОСУ О ПОСРЕДНИЧЕСТВЕ В ДАЧЕ И ПОЛУЧЕНИИ ВЭЯТКИ
А.В. Лупенков
(адъюнкт кафедры уголовного права Тюменского юридического института МВД России; [email protected])
В статье автором рассматриваются основные вопросы квалификации посредничества во взяточничестве. Проведен анализ существующих позиций по данным вопросам. Формулируется ряд выводов, которые выражают авторскую позицию.
Ключевые слова: взяточничество, посредничество, дача взятки, получение взятки.
В борьбе с коррупцией важными являются проблемы правовой оценки соучастия во взяточничестве как наиболее общественно опасного проявления коррупции.
Посредничество во взяточничестве в последнее время стало массовым явлением, вплоть до того, что в России появились курьерские службы по доставке денег [1]. Однако в оценке ответственности за посредничество во взяточничестве имеется ряд проблем.
Посредник упоминается в диспозиции ст.ст. 290 и 291 УК РФ. Однако УК РФ в настоящее время не содержит описания посредничества как самостоятельного состава преступления, что вызывает затруднения в квалификации таких действий.
Понятие посредничества во взяточничестве (ранее имевшееся в ст. 174.1 УК РСФСР 1960 г.) было разъяснено в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. № 9 «О судебной практике по делам о взяточничестве», где говорилось, что посредником является тот, кто, действуя по просьбе или по поручению взяткодателя или взяткополучателя, способствует достижению либо осуществлению соглашения о даче-получении взятки [2, с. 465].
В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. № 3 «О судебной практике по делам о взяточничестве» указывалось, что посредником является лицо, которое, действуя по поручению взяткодателя или взяткополучателя, непосредственно передает предмет взятки [3, с. 9]. При этом вопрос о квалификации посредничества во взяточничестве в данном постановлении однозначно решен не
был. Указывалось, что лицо, которое организует дачу или получение взятки, подстрекает к этому либо является пособником дачи или получения взятки и одновременно выполняет посреднические функции, несет ответственность за соучастие в даче или получении взятки [3, с. 9].
В УК РФ 1996 г. самостоятельной статьи, предусматривающей уголовную ответственность за посредничество во взяточничестве, нет. В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» роль посредника также не конкретизирована. Имеется лишь указание на то, что уголовная ответственность посредника во взяточничестве, в зависимости от конкретных обстоятельств по делу и его роли в даче или получении взятки, наступает лишь в случаях, предусмотренных ст. 33 УК РФ [4, с. 290].
В науке имеются различные мнения о юридической природе и квалификации посредничества во взяточничестве. Например, И.М. Тяжкова и Ю.М. Ткачевский исходят из того, что квалификация действий посредника определяется институтом соучастия, что предполагает возможность оценки действий посредника в качестве пособника, подстрекателя или организатора преступления [5, с. 136].
Б.В. Волженкин обосновывал необходимость включения в уголовный закон самостоятельного состава преступления - посредничества во взяточничестве [6, с. 57].
Е. Краснопеева указывает, что по содержанию и характеру действий, факти-
Юридическая наука и правоохранительная практика чески совершаемых при посредничестве во взяточничестве, посредник не может быть отнесен к исполнителю (соисполнителю) дачи или получения взятки, организатору этих деяний или подстрекателю к тому или другому и представляет собой пособника [7]. Причем, сопоставив признаки посредничества во взяточничестве и пособничества по УК РФ 1996 г., Е. Краснопеева признает пособничеством только интеллектуальное посредничество во взяточничестве, то есть такое, которое проявляется в советах, указаниях или предоставлении информации. Физическое же посредничество во взяточничестве, по ее мнению, не обладает ни одним из признаков, альтернативно характеризующих пособничество, и потому по УК РФ 1996 года не является преступлением [7].
Действительно, согласно буквальному толкованию текста ст.ст. 290 и 291 УК РФ предполагается, что роль посредника во взяточничестве состоит только в передаче предмета взятки. Однако материалы судебной практики показывают, что деятельность посредника не ограничивается только передачей предмета взятки и может включать в себя и другие виды деятельности, направленные на совершение преступления. К примеру, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 23.12.2002 № 78-о02-177 указывается, что К. и Ч. были посредниками со стороны взяткополучателя и совершили соучастие в форме подстрекательства и пособничества в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег за действия в пользу взяткодателя, которому тот мог способствовать в силу своего должностного положения, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере [8].
Другим примером может послужить определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.05.2004 № 4-о04-68, где отмечается, что К., работая ведущим специалистом администрации, организовал получение взяток должностным лицом - первым заместителем главы администрации С., за действия в отношении взяткодателей А.Р., Б.П. и
С.А., входящие в круг его обязанностей, выступая при этом в качестве посредника, то есть выступил организатором и пособником в получении должностным лицом взяток [9].
Развитие правоприменительной практики опровергает утверждение, выдвинутое Б.В. Волженкиным о том, что посредник действует не по своей инициативе, а по поручению взяткодателя или взяткополучателя и непосредственно передает предмет взятки от одного другому, то есть является лишь физическим исполнителем соглашения во взятке, состоявшегося без его участия [6, с. 57]. Как показывает судебная практика, деятельность посредника может быть достаточно разнообразной. Инициатива совершения преступления также может принадлежать посреднику. Действия такого посредника в качестве организатора, посредника или подстрекателя квалифицируются с учетом интенсивности и объема фактической деятельности.
Если инициатива привлечения посредника исходит от взяткодателя, то действия посредника при осознании противоправности деяния, квалифицируются как пособничество.
Существуют и другие предложения по квалификации деятельности посредника. К примеру, А. Аникин предлагает при некоторых обстоятельствах рассматривать посредника во взяточничестве как исполнителя дачи взятки, поскольку последний действует в интересах и по сговору с «представляемыми им лицами» [10, с. 33].
Если инициатива привлечения посредника исходит от взяткополучателя, то действия посредника, если он является должностным лицом, квалифицируются как получение взятки группой лиц по предварительному сговору.
Затруднения вызывает квалификация действий посредника в получении взятки, если он не является должностным лицом.
В уголовном праве некоторых зарубежных государств установлена самостоятельная ответственность за посредничество во взяточничестве. Например, в ст. 313 УК Республики Казахстан под посредничеством во взяточничестве понимается
способствование взяткополучателю и взяткодателю в достижении или реализации соглашения между ними о получении и даче взятки [11, с. 347]. В примечании к ст. 314 УК Кыргызской Республики посредником-пособником признается лицо, способствовавшее достижению и реализации соглашения о получении или даче взятки [12, с. 305]. В ст. 212 УК Республики Узбекистан под посредничеством во взяточничестве понимается деятельность, направленная на достижение соглашения о получении или даче взятки, а равно непосредственная передача взятки по поручению заинтересованных лиц [13, с. 236].
Понимание посредничества во взяточничестве по УК Республики Узбекистан видится наиболее приемлемым для восполнения законодательного пробела, сложившегося в Российской Федерации.
В структуре получения взятки деньги, ценности и иное имущество возможно признать орудием совершения преступления. Данное положение позволит избежать имеющихся проблем в квалификации посредничества во взяточничестве.
Другой важной проблемой соучастия во взяточничестве является проблема квалификации «мнимого посредничества» во взяточничестве. При «мнимом посредничестве» могут возникнуть две ситуации, квалификация зависит от направленности умысла посредника.
Первая ситуация состоит в следующем: лицо обещает свои посреднические услуги и получает от взяткодателя предмет взятки якобы для передачи должностному лицу, а фактически присваивает его.
В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. № 16 «О судебной практике по делам о взяточничестве» относительно указанной ситуации указывалось следующее: «Если лицо получает от взяткодателя деньги либо иные ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намереваясь этого сделать, присваивает их, содеянное им в зависимости от обстоятельств дела следует квалифицировать как подстрекательство к даче взятки или пособничество...» [14, с. 12].
Однако такое решение вопроса не соответствует положению о соучастии, так как отсутствует признак совместности. Это совершенно верно отмечала Е. Каплан, которая предлагала отменить п. 8 указанного постановления [15, с. 51].
Пленум Верховного Суда СССР в своей оценке «мнимого посредничества» в п. 18 постановления от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве» предлагал следующее решение: «Если лицо получает от взяткодателя деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намереваясь этого сделать, присваивает их, содеянное должно квалифицироваться как мошенничество. Когда же в целях завладения ценностями взяткодатель склоняется им к даче взятки, то действия виновного, помимо мошенничества, должны дополнительно квалифицироваться как подстрекательство к даче взятки. Действия взяткодателя в таких случаях подлежат квалификации как покушение на дачу взятки. При этом не имеет значения, называлось ли конкретное должностное лицо, которому предполагалось дать взятку» [16, с. 14].
Этим положением руководствуется в настоящее время судебная практика, квалифицируя действия «мнимых посредников». Однако в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (п. 21) ситуация, когда «мнимый посредник» с целью завладения ценностями взяткодателя склоняет его к даче взятки, специально не рассматривается.
Действительно, как справедливо замечают В. Коробейников и М. Орлов, действия «мнимого посредника» в данном случае квалифицируются как мошенничество, так он имеет умысел не на передачу взятки должностному лицу, а на ее присвоение. Направленность умысла преступника в этом случае - основное содержание объективной стороны преступления (обман), а также то, что объектом посягательства здесь является не работа государственного аппарата, а право собственности - все это
Юридическая наука и правоохранительная практика свидетельствует о наличии в данном случае состава мошенничества [17, с. 20].
Некоторые ученые, например Ш.Г Па-пиашвили, вообще предлагают для подобных ситуаций сформулировать новый состав преступления - мошенничество во взяточничестве [18, с. 209].
Вторая ситуация складывается, когда умысел на дачу взятки возникает у взяткодателя независимо от поведения «мнимого посредника». Последний не склоняет гражданина к даче взятки, а, лишь уступая его просьбе, якобы соглашается передать ценности должностному лицу в виде взятки, но присваивает их. Действия «мнимого посредника» в данном случае квалифицируются как мошенничество и дополнительной квалификации как подстрекательство к даче взятки не требуется.
Однако существует иная точка зрения на решение данного вопроса - квалифицировать действия «мнимого посредника» как пособничество в даче взятки. Так, по мнению А. Пинаева, в рассмотренном случае пособничество выражается в форме устранения препятствий, создании условий, обеспечивающих взяткодателю возможность совершить преступление. При этом «мнимый посредник» «сознает, что выступает соучастником в даче взятки, способствует совершению действий исполнителем, предвидит, что и его действия создают условия для покушения на дачу взятки, и желает принять участие в этом посягательстве» [19, с. 26-27].
Такое решение данного вопроса является необоснованным и неприемлемым, так как согласно закону пособник - это лицо, содействовавшее совершению преступления, а «мнимый посредник» в данном случае не содействует совершению преступления, а наоборот препятствует, так как благодаря его действиям не состоялось преступление.
Таким образом, действия «мнимого посредника» в зависимости от ситуации могут быть квалифицированны следующим образом.
Если лицо, подстрекая взяткодателя, получает у него те или иные ценности якобы для передачи должностному лицу в
качестве взятки, но фактически их присваивает, то его действия нужно квалифицировать как подстрекательство к даче взятки и мошенничество по ч. 4 ст. 33 и ст.ст. 291 и 159 УК РФ.
В ситуации, когда умысел взяткодателя на передачу денег или иных материальных ценностей возникает независимо от действий «мнимого посредника», а последний, уступая взяткодателю в его просьбе, якобы решается передать их должностному лицу, но фактически присваивает, действия такого посредника следует квалифицировать только как мошенничество по ст. 159 УК РФ.
Однако не все ученые соглашаются с данным решением. Например, С.М. Буда-таров указывает на сомнительность юридической оценки действий «лжепосредни-ка», апеллируя к тому, что уголовное право призвано защищать позитивные общественные отношения, охранять законные интересы субъектов этих отношений. Поэтому имущественные интересы обманутого (взяткодателя) заключают в себе «правовой дефект», суть которого состоит в том, что ни уголовный закон, ни судебная практика не могут возводить в ранг законных, и тем более защищать отношения лиц, явно преследующих противозаконный интерес [20].
Позиция С.М. Будатарова представляется дискуссионной. По нашему мнению, в данном случае следует исходить из того, что действия как взяткодателя, так и «мнимого посредника» общественно опасны и противоправны. К тому же действия «мнимого посредника» причиняют существенный вред в сфере собственности и должны быть наказуемы. При таком подходе «правовой дефект», на который указывает С.М. Будатаров, нивелируется.
Таким образом, существует несколько путей решения проблемы посредничества в даче и получении взятки. Одним из них является квалификация посредничества во взяточничестве как пособничества в совершении преступления. Другой способ решения проблемы заключается в установлении самостоятельной уголовной ответс-
твенности за посредничество в даче и получении взятки.
С учетом опыта отечественного и зарубежного законодательства, а также на основании взятых на себя Российской Федерацией обязательств в сфере противодействия коррупционным преступлениям, представляется более целесообразным ввести в Уголовный кодекс РФ статью 2911, предусматривающую ответственность за посредничество в даче и получении взятки, изложив ее в следующей редакции:
Статья 2911. Посредничество в даче и получении взятки
1. Деяния, направленные на достижение соглашения о даче или получении взятки между должностным лицом и взяткодателем, за действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица либо оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе, а равно непосредственная передача взятки, -
наказываются...
2. Деяния, направленные на достижение соглашения о даче или получении взятки между должностным лицом и взяткодателем, за совершение должностным лицом заведомо незаконных действий, -
наказываются.
3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, если они совершены в крупном размере, -
наказываются.
В понятие коррупции, предусмотренное в ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», в качестве вида правонарушения коррупционной направленности целесообразно включить также посредничество в даче и получении взятки.
Решение сложных вопросов квалификации посредничества в даче и получении взятки целесообразно рассмотреть в постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
1. Стешин Д.В. столице появи-
лась служба доставки взяток [Электронный ресурс]. Ц^: http://kp.ru/print/ агйс1е/23418/34809 (дата обращения:
15 марта 2010 г.).
2. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924-1970 гг. М., 1970.
3. Бюллетень Верховного Суда СССР 1990. № 3.
4. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам / сост. С.Г. Ласточкина, Н.Н. Хохлова. М., 2001.
5. Курс уголовного права. Особенная часть / под ред. Г.И. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. Т. 5.
6. Волженкин Б.В. Квалификация посредничества во взяточничестве // Правоведение. 1979. № 4. С. 56-60.
7. Краснопеева Е. Квалификация посредничества и соучастия во взяточничестве [Электронный ресурс]. ЦКЬ: http://www. Jourclub.rU/5/223 (дата обращения: 27 янв. 2010 г.).
8. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 23.12.2002 № 78-о02-177 [Электронный ресурс] // Консультант Плюс. ЦКЬ: http://base.consultant.ru (дата обращения: 27 янв. 2010 г.).
9. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 27.05.2004 № 4-о04-68 [Электронный ресурс] // Консультант Плюс. ЦКЬ: http://base.consultant.ru (дата обращения: 27 янв. 2010 г.).
10. Аникин А. Ответственность за взяточничество по новому УК // Законность. 1997. № 6. С. 32-35.
11. Уголовный кодекс Республики Казахстан / под ред. Р.М. Асланова [и др.]. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. 466 с.
12. Уголовный кодекс Кыргызской Республики / под ред. Р.М. Асланова [и др.]. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. 352 с.
13. Уголовный кодекс Республики Узбекистан / под ред. Р.М. Асланова [и др.]. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. 338 с.
14. Бюллетень Верховного Суда СССР 1977. № 6.
15. Каплан Е. Соучастие в даче взятки или мошенничество? // Социалистическая законность. 1988. № 12. С. 50-51.
16. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 11.
17. Коробейников В., Орлов М. Ответственность за взяточничество // Советская юстиция. 1970. № 20. С. 19-21.
18. Папиашвили Ш.Г. Должностные преступления в теории уголовного права, законодательстве и судебной практике. Тбилиси, 1988. 326 с.
19. Пинаев А. Ответственность за соучастие в даче взятки // Советская юстиция. 1972. № 21. С. 26-27.
20. Будатаров С.М. Присвоение взятки: преступление против собственности или преступление против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления? [Электронный ресурс]. Ц^: http://ns.lawinstitut.ru/science/ vestnik/20024/budatarov.cgi (дата обращения: 27 янв. 2010 г.).
