CC BY
83
Вопросы уголовного права
УДК 343.24
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ ОРГАНИЗОВАННОЙ ГРУППЫ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ
© Мондохонов А. Н., 2011
В статье рассматриваются вопросы понятия и признаков организованной группы в действующем уголовном законодательстве России, их соотношения с положениями Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.
Ключевые слова: организованная группа; преступное сообщество; преступная организация; структура; конвенция.
Вопросы борьбы с организованной преступностью продолжают оставаться приоритетными для нашего государства.
Несмотря на то, что официальные статистические данные фиксируют снижение количества зарегистрированных преступлений, совершенных в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), события, произошедшие в прошлом году в станице Кущевская и пос. Гусь-Хрустальный, свидетельствуют о высокой латентности этой категории преступлений и несоответствии уголовно-правовой статистической отчетности сложившейся реальной ситуации в стране.
Более того, в последнее десятилетие российская организованная преступность приобрела транснациональный характер, т. е. выходящий за границы государства, в связи с чем стала представлять реальную угрозу безопасности уже в международном масштабе. Транснациональность организованной преступности, представляющая собой преступную деятельность организованных преступных формирований, в которой имеют место совершение преступлений, перемещение информации, денежных средств и иного имущества, добытого преступным путем, через государственные границы, а также взаимодействие с организованными преступными объединениями других стран, требует от нашего государства активного участия в международно-правовых отноше-
ниях, обсуждения принимаемых международных правовых актов в сфере борьбы с транснациональной организованной преступностью и соблюдения их положений при ратификации.
В российском уголовном законодательстве предусмотрены две основные организованные формы соучастия — организованная группа (ч. 3 ст. 35 УК РФ), которой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, а также преступное сообщество (преступная организация) (ч. 4 ст. 35 УК РФ), которым (которой) признается структурированная организованная группа или объединение организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Исходя из этого, российский законодатель выделяет следующие признаки организованной группы: объединение лиц; устойчивость; цель совершения одного или нескольких преступлений.
В научной литературе, комментариях и учебно-практических пособиях специалистами детально рассматривались указанные признаки [1], в связи с чем в настоящей статье хотелось бы обратить внимание на их соответствие положениям Конвенции
Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. (далее — Конвенция), цель принятия которой заключалась «в содействии сотрудничеству в деле более эффективного предупреждения транснациональной организованной преступности и борьбы с ней» (ст. 1 Конвенции) [2].
В числе различных положений в Конвенции дано определение «организованной преступной группы», каковой признается структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода и действующая согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду (ст. 2 Конвенции).
Следовательно, признаками «организованной преступной группы» Конвенция называет: признак структурности; количественный признак соучастников — не менее трех лиц; определенный временной промежуток, а также цель совершения одного или нескольких серьезных преступлений для получения финансовой или иной материальной выгоды.
Такой формализованный подход к понятию «организованной преступной группы» имеет место во многих государствах-участ-никах Конвенции. Например, УК Италии предусматривает ответственность за участие в каком-либо мафиозном сообществе в количестве трех или более человек. При этом сообщество считается «мафиозным» в том случае, если его члены стремятся обеспечить управление или, по меньшей мере, контроль за тем или иным видом экономической деятельности, за выдачей пособий, разрешений, за общественными работами, контрактацией и предоставлением общественных услуг с целью извлечения незаконной прибыли или получения других незаконных выгод для себя или иных лиц (ч. 3 ст. 416-бис УК Италии) [3].
Как видно из определения, разработчики Конвенции установили четкий объективный отличительный признак, касающийся количества участников «организованной преступной группы», каковой должен составлять не менее трех лиц. Иначе говоря, группа в составе двух лиц может быть признана «преступной группой», однако не
признается «организованной преступной группой». В отличие от Конвенции в УК РФ такое ограничение в количественном составе отсутствует, поэтому в рамках института соучастия в преступлении организованной может признаваться группа из двух лиц.
Следует заметить, что вопрос о численном составе организованной группы обстоятельно рассматривался в ходе работы Спец-комитета по подготовке текста Конвенции, по итогам которой было решено, что в контексте Конвенции организованную группу могут образовать три или более человека. Делегация Российской Федерации «в духе конструктивного компромисса» согласилась с таким подходом, полагая, что с учетом других положений Конвенции и законодательства России реально это не будет препятствовать взаимной правовой помощи и полицейскому сотрудничеству [4].
Конвенция рассматривает «организованную преступную группу» как единое понятие, охватывающее все виды организованных преступных объединений (преступные сообщества, банды, экстремистские сообщества и др.), в связи с чем, по нашему мнению, авторы Конвенции акцентируют внимание на разграничении организованных и неорганизованных преступных объединений. Другими словами, перечисленные признаки характерны для каждого организованного преступного объединения (группы, сообщества, организации и т. п.) независимо от разновидности.
В соответствии с Федеральным законом от 26 апреля 2004 г. № 26-ФЗ Российская Федерация ратифицировала принятую резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций от 15 ноября 2000 г. Конвенцию.
Во исполнение принятых международных обязательств российским законодателем путем имплементации положения Конвенции, регламентирующие механизм противодействия транснациональной организованной преступности, должны быть адаптированы в национальном уголовном законодательстве в соответствии с особенностями правовой системы государства [5].
В течение нескольких лет уголовное законодательство России не соответствовало положениям ратифицированной Конвенции в части определения «организованной преступной группы», в котором не получили своего отражения структурность, количест-
венный признак и цель совершения одного или нескольких серьезных преступлений для получения финансовой или иной материальной выгоды. Только с принятием Федерального закона от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ в определение преступного сообщества (преступной организации) были внесены изменения и дополнения, в частности, путем введения признаков структурности и цели совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
Однако российский законодатель решил не указывать в законе конкретное количество лиц, необходимое для признания преступной группы или сообщества (организации) организованными, ограничившись количественным показателем понятия соучастия как такового (ст. 32 УК РФ). Более того, для организованной группы в российском уголовном законодательстве не обязательно обладать признаками структурности и вышеуказанной специальной цели. Соответственно, УК РФ рассматривает в качестве полноценной «организованной преступной группы» (по Конвенции) только преступное сообщество (преступную организацию), не наделяя соответствующими признаками «организованную группу» в рамках ч. 3 ст. 35 УК РФ.
С количественным признаком тесно связан признак структурности организованного преступного объединения.
Этимологически «структура» означает строение, внутреннее устройство, взаимное расположение частей, составляющих одно целое [6].
Конвенция под «структурно оформленной группой» понимает группу, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли, ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура (п. «с» ст. 2 Конвенции).
В то же время Пленум Верховного Суда РФ указал, что под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т. п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурным же подразделением преступ-
ного сообщества (преступной организации) признается функционально и (или) территориально обособленная группа, состоящая из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность (п. 3—4 постановления от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)») [7].
Следовательно, по логике Пленума, преступное сообщество (преступная организация), будучи структурированной организованной группой, должно иметь в своем составе, как минимум, два структурных подразделения (подгруппы, звенья и т. п.) общим количеством не менее четырех лиц.
С учетом сказанного возникает закономерный вопрос о соотношении количества участников «организованной преступной группы», регламентированного в Конвенции, и «организованной группы» или «преступного сообщества (преступной организации)», предусмотренного в УК РФ.
Полагаем, что при разрешении этого вопроса необходимо принять во внимание различное понимание «структурности» авторами Конвенции и Пленумом Верховного Суда РФ. В первом случае анализ контекста документа позволяет допустить, что термин «структурно оформленная группа» не предполагает обязательного наличия структурных подразделений в составе организованной преступной группы, отражая в большей степени четкость внутреннего устройства, специализацию соучастников, сплоченность и т. п.
Во втором же случае в основу понятия «структурированной организованной группы» заложена другая часть значения слова «структура» («строение»), предполагающая «взаимное расположение частей, составляющих одно целое». Иными словами, согласно позиции Пленума Верховного Суда РФ преступное сообщество (преступная организация) в форме структурированной организованной группы неизменно должно состоять из частей — структурных подразделений.
К примеру, Президиумом Верховного Суда Российской Федерации оставлен без изменения приговор Московского городского суда, согласно которому в период с дека-
бря 1995 г. по март 1997 г. организованными преступными группами в составе товарищества с ограниченной ответственностью «САТ-КО», объединенными в преступное сообщество, контролирующее игровые аттракционы на территории вещевого рынка «Лужники» в г. Москве, было совершено не менее 90 преступлений, связанных с хищением денежных средств у граждан путем обмана и злоупотребления доверием. Судом установлено, что отдельные организованные группы, занимавшиеся хищением денежных средств путем мошенничества, в процессе своей деятельности, начиная с 1995 г., стали объединяться в структурные подразделения с целью достижения максимального результата и к началу 1997 г. представляли крупное формирование, отвечающее по признакам преступного сообщества, созданного для совершения тяжких преступлений. По состоянию на 1 января 1997 г. в состав преступного сообщества входило 14 структурных подразделений, которые занимались хищениями денежных средств у граждан путем мошенничества в 43 игровых заведениях, возглавляемых 29 бригадирами. Структурные подразделения преступного сообщества (или бригады) были построены по единой схеме и состояли из объединения организованных групп, каждая из которых обеспечивала деятельность одного игорного заведения и действовала в составе 2-3 ведущих телекомпьютерных и иных игровых аттракционов [8].
В то же время стандартная «неструктурированная» организованная группа не должна состоять из структурных подразделений, а количество ее участников может составлять два лица. И если признак определенного временного промежутка существования «организованной преступной группы» соответствует признаку устойчивости «организованной группы», то цель совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды российский законодатель также установил только для «преступного сообщества (преступной организации)».
Изложенное свидетельствует, что в отечественном уголовном законодательстве не воспринят в полном объеме единый критерий организованности, определенный Конвенцией для разграничения организованных преступных групп и неорганизованных
(«случайно образованных групп для немедленного совершения преступления»).
Думается, что такое несоответствие УК РФ положениям ратифицированной Конвенции следует признать упущением, которое препятствует единообразному применению уголовного закона в международноправовых отношениях при организации взаимодействия правоохранительных органов, что выражается в проблемах четкого разграничения форм соучастия, в том числе организованных, а также индивидуализации ответственности соучастников.
Это не всегда соответствует принципам равенства граждан перед законом и справедливости, которые подразумевают одинаковую оценку преступных деяний разных лиц, совершающих преступления при похожих обстоятельствах. Если при всех других равных условиях в одном случае ответственность лиц будет наступать с учетом наличия признака группы лиц по предварительному сговору, а в другом случае — наличия признака организованной группы, то возникает вопрос: почему? Ведь форма соучастия «организованная группа», как проявление организованной преступности, по смыслу закона более общественно опасна, чем форма соучастия «группа лиц по предварительному сговору», характеризующая неорганизованную, можно сказать, «бытовую» преступность. Соответственно наказание должно быть более суровым. Но это несправедливо.
Поэтому, на наш взгляд, дальнейшее совершенствование института соучастия следует осуществлять с учетом более четкого определения признака организованности, разграничивающего неорганизованную и организованную преступность. И в этом нельзя обойтись без использования зарубежного опыта и принятых международных стандартов.
С целью решения проблемы выполнения положений Конвенции представляется возможным регламентировать в УК РФ признаки, установленные для «организованной преступной группы», применительно не только к «преступному сообществу (преступной организации)» (ч. 4 ст. 35 УК РФ), но и к «организованной группе» (ч. 3 ст. 35 УК РФ), и рассматривать «преступное сообщество (преступную организацию)» не как структурированную организованную группу, а как объединение организованных групп как структурных подразделений.
На основании сказанного, в условиях выполнения требований ратифицированной Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г., полагаем, что часть 3 и часть 4 ст. 35 УК РФ должны быть изложены в следующей редакции:
«3. Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой структурно оформленной группой в составе трех или более лиц, заранее объединившихся и действующих согласованно с целью совершения одного или нескольких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
4. Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды». И
1. См., напр.: Быков В. Что же такое организованная преступная группа? // Рос. юстиция. 1995. № 10. С. 41; Балеев С. А. Организованная группа как форма соучастия в преступной деятельности / / Научные основы уголовного права и процессы глобализации : материалы V Рос. конгресса угол. права (27-28 мая 2010 г.). М., 2010. С. 602-607; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В. И. Радченко, А. С. Михлина (авт. комментария к ст. 35 УК РФ — А. В. Наумов). СПб., 2008. С. 61—62; Полный курс уголовного права : в 5 т. / под ред. А. И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание (авт. главы — Л. И. Романова). СПб., 2008. С. 598—601; Уголовное право России. Практический курс : учеб.-практ. пособие / под общ. ред. А. И. Бастрыкина ; под науч. ред. А. В. Наумова (авт. главы — А. Г. Кибальник). М. : Волтерс Клувер, 2007. С. 137—140; Энциклопедия уголовного права. Т. 6. Соучастие в преступлении (авт. главы — Р. Р. Гали-акбаров). СПб., 2007. С. 300—311.
2. См.: Собр. законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.
3. См.: Основы борьбы с организованной преступностью / под ред. В. С. Овчинского, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова. М. 1996. С. 68.
4. См.: Годунов И. В. Организованная преступность от расцвета до заката. М., 2008. С. 213. Однако сам И. В. Годунов считает, что существуют такие специфические сферы деятельности, в которых нали-
чие двух человек вполне достаточно для осуществления организованной преступной деятельности, например, в сфере банковской деятельности или иной финансовой деятельности. См. там же. С. 138.
5. См.: Кибальник А. Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы. СПб. : Юрид. центр Пресс, 2003. С.188—189.
6. См.: Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка / под ред. Л. И. Скворцова. М., 2008. С. 619—620.
7. См.: Рос. газ. 2010. 17 июня.
8. См.: Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 23 авг. 2006 г. № 385—П06 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Например, по данным МВД России, в 2010 г. организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) совершено 22,2 тыс. преступлений, из которых 21,2 тыс. — тяжких и особо тяжких, при том, что в 2009 г. было зарегистрировано 31,6 тыс. преступлений, из которых тяжких и особо тяжких — 29,6 тыс. В то же время Генеральный прокурор РФ Ю.Чайка в представленном докладе Совету Федерации Федерального Собрания РФ указал на выявленные в прошлом году органами прокуратуры массовые факты фальсификации и «откровенного манипулирования» данными статистики преступлений, подчеркнув, что «в объективность уголовно-правовой статистики уже никто не верит». См.: Юрий Чайка доложит о недостатках следствия // Ъ-Коммерсантъ. 2011. 22 апр. (№ 71). URL: http://www.kommersant.ru/doc/1626434 (дата обращения — 22.04.2011).
2 Обращаем внимание, что настоящая редакция ч. 3 и ч. 4 ст. 35 УК РФ предлагается в условиях необходимости выполнения требований ратифицированной Конвенции, при этом авторское видение форм соучастия в преступной деятельности отличается от предложенной. См., напр.: Мондохонов А. Н. Соучастие в преступной деятельности. М., 2006.
To a Question of Concept of the Organized Group in the Criminal Legislation of the Russian Federation
© Mondokhonov A., 2011
In the article questions of concept and characteristics of the organized group in the existing criminal legislation of Russia are considered, their correlation with provisions of the United Nations Convention Against Transnational Organized Crime from November, 1 5th, 2000.
Key words: organized group; criminal community; criminal organization; structure; convention.
