CC BY
164
УДК: 343 ББК: 67.408
Карлов В.П.
ПРОБЛЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ ПРИЗНАКОВ ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ И ИХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ В НОРМАХ ОБЩЕЙ И ОСОБЕННОЙ ЧАСТЕЙ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Karlov V.P.
PROBLEM DEFINITION OF LEGISLATIVE CRIMINAL JUSTICE SIGNS ORGANIZED CRIMINAL GROUPS AND THEIR OF THE PRACTITIONERS OF NORMS GENERAL AND SPECIFIC PARTS OF THE CRIMINAL CODE
Ключевые слова: форма соучастия, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация), властные полномочия, единство преступного образования.
Keywords: form of participation, organized group , the criminal community has (criminal organization) , authority, unity of criminal education.
Аннотация: статья освещает вопросы, связанные с понятием организованной преступной деятельности. В круг интересов автора входят вопросы как теоретического, так и практического характера. В частности, в статье анализируется базовое понятие организованной преступной группы, а так же затрагиваются вопросы эффективных способов борьбы с организованной преступностью. Главным же в статье является разработка уголовно-правового института формы соучастия и связанных с ним проблем определения уголовно-правовых признаков, характерных для этих форм соучастия. В данной статье предпринята попытка трансформации криминологических признаков в указанных формах соучастия наиболее высокого уровня в уголовно-правовые признаки.
Abstract: the article covers issues related to the concept of organized criminal activity. The range of interests of the author includes questions of both theoretical and practical. In particular, the article analyzes the basic concept of organized criminal group, as well as affecting the question of effective ways to fight organized crime. The main article is the development of Criminal Law Institute forms of complicity and related problems definition of Criminal legal character of these forms of participation. In this paper, pre - approved attempt transformation of criminological characteristics of these forms soucha -ticipation of the highest level in the penal signs.
Актуальность борьбы с
организованной преступностью выдвигает на первый план необходимость теоретической разработки базового понятия организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), так как законодательное определение этих сложных феноменов является
недостаточным для правильного уяснения сущностных признаков организованного преступного формирования как формы соучастия в совершении преступления.
Недостаточность нормативного
критерия, в свою очередь, приводила и будет приводить к различным интерпретациям этих уголовно-правовых
явлений, даваемых судебной практикой, пытающейся восполнить отсутствие уголовно-правовых признаков этих понятий их криминологическими эквивалентами, которые не могут быть положены в основу предмета доказывания по делам такой категории, где вменяется соответствующий конструктивный или квалифицирующий признак, т.к. эти криминологические признаки выявляются путём научного исследования большого массива
эмпирического материала, и получаемая при этом информация является лишь таксономическим материалом для анализа личности и её проявлений в группе, но не отражает значимых для уголовного права
признаков, необходимых для констатации тех связей и отношений, которые характеризуют группу лиц как группу организованную, т.е. обладающую только ей присущими специфическими
признаками, отличающими её от других групповых образований, а также характеризуют преступное сообщество (преступную организацию).
Необходимость в выделении уголовно-правовых признаков
организованной группы нужна и потому, что она, группа, является базисным элементом формирования, как преступного сообщества, так и преступной организации.
Следует для характеристики привести систему норм Общей и Особенной части УК РФ, которые содержат признаки указанных выше форм соучастия.
Так, часть 3 ст. 35 УК РФ, в частности, определяет, что преступление признаётся совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
Таким образом, под
организованностью группы здесь понимается её устойчивость и предварительное, до совершения преступления, объединение, при этом неясно, совпадают ли эти процессы во времени, либо один предшествует другому, и какой именно предшествует, или это подразумевается как результат?
Употребление выражения «заранее« не должно вводить в заблуждение, т.к. устойчивая группа лиц может существовать и до того, как они заранее объединятся для совершения конкретного преступления или группы таких преступлений, эта группа может заниматься другими
преступлениями, и предварительный сговор не исключает устойчивости таких групп, об этом свидетельствуют и материалы судебной практики по делам о корыстных (имущественных) преступлениях, когда одной и той же группой совершается большое количество эпизодов краж в течение продолжительного периода времени.
При этом следует заметить, что
категория преступления не определяется, то есть, возможно такое объединение и для совершения преступления небольшой или средней тяжести.
Также, ч.4 ст.35 УК РФ устанавливает, что преступление признаётся совершённым преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено
структурированной организованной
группой или объединением организованных групп, действующих под единым
руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (здесь для
определения таких форм соучастия более высокого уровня появляются такие признаки как структура преступного
объединения, такой субъективнообъективный признак совершения
преступления как совместность совершения преступлений, единое руководство для объединения групп, тяжесть преступлений, материальная цель их совершения).
Между тем, как ни странно, ни тяжесть совершаемых преступлений, ни структура, ни единство руководства не являются теми уголовно-правовыми признаками, которыми определяют качество группы как организованной группы, как преступной организации и преступного сообщества, более того, эти признаки уводят в сторону от правильного понимая природы организованной группы как преступного объединения.
Так, тяжесть преступления может быть определена как признак группы лишь в совокупности с другими указанными выше признаками, а при её отсутствии распадается понятие преступного сообщества (преступной организации).
Структура (строение) лишь в том случае будет признаком организованности, если будет иметь место единое руководство, а при его отсутствии, но наличии структуры, выпадает и этот признак.
Между тем, для единства руководства не обязательно наличие внутренней структуры у этих групп, это прямо следует из того, что таковым образованием будет
либо структурированная группа, либо объединение групп, при этом признак структурности в объединении групп не является обязательным, то есть это тупик?
Простая проверка логикой
обнаруживает в этих законодательных конструкциях тяжкие и неустранимые противоречия.
При этом априори отрицается возможность существования
бесструктурного преступного сообщества (организации), что не соответствует действительности, т.к. все вопросы преступной деятельности могут решаться и способом голосования (наподобие ситуации с пиратским сообществом, где сообщество решает вопрос об отстранении капитана и направляет ему «чёрную метку»).
Но примеры могут быть и не столь экзотичны.
При этом Постановление Пленума Верховного суда РФ от 10.06.2010 г. № 2012 указывает, что и в организованной группе присутствует структура, но она менее сложная.
Определение этой тонкой грани для правоприменителя и суда будет являться и является настоящей головоломкой, поэтому признак структурности следует устранить.
Вот как определяется понятие организованной группы в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»:
«П.15. При квалификации кражи, грабежа или разбоя соответственно по пункту «а» части четвертой статьи 158 или по пункту «а» части третьей статьи 161 либо по пункту «а» части третьей статьи 162 УК РФ судам следует иметь в виду, что совершение одного из указанных преступлений организованной группой признается в случаях, когда в ней участвовала устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений» (часть третья статьи 35 УК РФ).
В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности,
устойчивостью, наличием в ее составе
организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.
Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность
совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей).
При признании этих преступлений совершенными организованной группой действия все соучастники независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнители без ссылки на статью 33 УК РФ.
Если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало
непосредственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке к совершению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия следует квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со ссылкой на часть четвертую статьи 33 УК РФ.
(Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 23.12.2010) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»)
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» предусмотрено
следующее:
«П.6. При квалификации
террористического акта по пункту «а» части 2 статьи 205 УК РФ следует учитывать, что под организованной группой понимается устойчивая группа из двух и более лиц,
заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений». Об устойчивости организованной группы могут свидетельствовать большой временной промежуток ее существования,
неоднократность совершения преступлений членами группы, их техническая
оснащенность и распределение ролей между ними, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные
обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы).
При этом ч. 5 ст. 35 УК РФ предусматривает, что лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию)
либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных статьями 208, 209, 210 и 282.1 УК РФ, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники
организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных статьями 208, 209, 210 и 282.1 УК РФ.
Между тем, ст. 208 УК РФ предусматривает уголовную
ответственность за создание такого преступного объединения как незаконное вооружённое формирование, а также за участие в нём, что является самостоятельной формой соучастия, ст. 209 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за создание устойчивой вооружённой группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно за руководство такой группой и участие в ней, между тем, банда также по своим признакам является самостоятельной формой соучастия.
И лишь в статье 210 УК РФ предусматривается уголовная
ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации), где имеются такие криминологические признаки, как
руководство структурным подразделением преступного сообщества (преступной
организации), координация преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами (подразумевается, что ответственность за это несут руководители, фиксация действий которых, в действительности, невозможна, можно лишь отследить контакты исполнителя поручения, не более того), разработка планов и создание условий для совершения преступлений такими группами или раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними, совершенные лицом с использованием своего влияния на участников организованных групп, а равно участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений, а также участие в преступном сообществе (преступной организации), в том числе с использованием своего служебного положения, а далее совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии.
Между тем, с учётом требований отечественного уголовно-процессуального законодательства о предмете доказывания и видах доказательств по уголовному делу, эти положения не будут реализованы в полной мере никогда, т.к. ни один из указанных выше признаков не является уголовно-правовым, поскольку указанные выше организованные преступные формирования не обладают закреплённой в каких-либо документах структурой, иерархией, и отношения повеления -подчинения в них строятся не на основании локальных нормативных актов, а на основании фактического, признаваемого всеми или большинством участников доминирования какого-либо лица в качестве руководителя. Эти образования структурны лишь постольку, поскольку в мобильном, а не в стационарном режиме выполняют какие-либо поручения соответствующих лиц, признаваемых ими в качестве руководителей, то есть оценка руководящей роли и признаков организованности, по
смыслу этого, производится нижестоящими участниками или самим руководителем.
При отсутствии такого согласия на сотрудничество со следствием в рамках досудебного соглашения о сотрудничестве возможность доказывания их сводится к нулю.
Таким образом, вместо указанных криминологических признаков, следует иным образом определить признаки организованности и руководящей роли в организованных преступных
формированиях.
У автора нет никаких возражений против того, чтобы считать организованную преступную группу устойчивой, однако устойчивость теоретически следует определить как внешнюю форму, характеризующую её способность существовать длительное время как единый организованный субъект, а сплочённость следует определить как форму
внутреннюю, характеризующуюся как постоянные связи и отношения участников преступного объединения, в результате этого мы получаем, что форма внутренняя определяет форму внешнюю, сплочённость предстаёт как атрибут устойчивости, как её внутренняя детерминанта.
Ранее признак сплочённости указывался в названных выше разъяснениях Верховного Суда РФ, однако впоследствии был исключён, между тем, он несёт в себе важную функцию при правильном его теоретическом обосновании и
законодательном конструировании.
Таким образом, обеспечивается внутреннее и внешнее единство преступного образования, этот признак следует признать уголовно-правовым и исходя из него определить в законе понятие преступного сообщества (преступной организации), не конкретизируя его ни через структуру, ни через объединение субъектов, что позволит точно определить характер группы и упростить её законодательную конструкцию, упростив тем самым и процесс доказывания и правоприменения.
При этом до настоящего времени не обосновано включение такого уголовноправового признака, как совершение
указанными преступными коллективными образованиями одного преступления.
Создание таких атрибутированных формирований для совершения только лишь одного преступления представляется в данном случае лишь умозрительным, а с правовой точки зрения представляется правовой фикцией, направленной на то, чтобы обеспечить доказывание совершения такими формированиями хотя бы одного преступления.
Однако представляется, что законодателю следует ставить
максимальные цели при правовой регламентации этих вопросов.
Автор в данной ситуации не возражает против этого признака в принципе, однако полагает, что в определении организованной группы его следует
дополнить указанием на совершение одного продолжаемого либо длящегося
преступления, чтобы обеспечить
внутренние логику и единство даваемого определения, а в определении преступного сообщества (преступной организации) устранить упоминание этого признака, а дать общее понятие совершение
преступлений в виде промысла, т.к. в эту конструкцию умещаются и признаками
совершения одного продолжаемого или длящегося преступления.
Таким образом, организованную группу следует определить как внешне
устойчивую и внутренне сплочённую
группу, состоящую не менее чем из трёх лиц, заранее объединившихся в устойчивую группу для совершения одного продолжаемого либо длящегося, а также для совершения нескольких преступлений.
Исходя из этого, целесообразно определить преступное сообщество
(преступную организацию) как единую
группу, состоящую из четырёх и более лиц, объединившихся для совершения
преступлений в виде промысла, имеющего руководство, отдающего властные
распоряжения, отойдя при этом от определения этого преступного
формирования через тяжесть совершаемых преступлений и цели в виде получения материальной выгоды, заменив её более ёмким и правильным понятием промысла,
отражающим профессионализацию и систематизацию преступной деятельности.
Это не исключает создание такого сообщества для совершения одного преступления, если характер самого преступления свидетельствует о том, что оно могло быть совершено таким преступным образованием по указанным выше автором основаниям.
Таким образом, преступное сообщество (преступную организацию) следует определить через цель - совершение преступлений профессионально, в виде промысла.
Почему автор предлагает уйти от предлагаемых законодателем признаков преступного сообщества, заменив их признаком единства группы?
Потому что данный признак представляется универсальным,
характеризующим более высокий уровень организованности, включающим в себя не только внешнюю устойчивость и внутреннюю сплочённость, но
мотивированную цель создания
организации, прямую либо опосредованную связь всех элементов организации через систему общего руководства, чем и обеспечивается единство данного образования.
Ранее в своей диссертации «Формы соучастия» автор обосновал, по какой причине организованная группа не может состоять менее чем из трёх лиц (руководитель плюс группа, в которой всегда два лица, таким образом, состав организованной группы включает в себя не менее трёх лиц). А также на основании международного договора Российской Федерации (в соответствии со ст. 1 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 1215.12.2000 г.) под организованной группой понимается «структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода времени и действующая согласованно, с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем чтобы получить прямо или косвенно
финансовую или иную материальную выгоду...». Между тем, в соответствии со ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры Российской Федерации и общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью ее правовой системы и должны применяться в национальной
правоприменительной практике
непосредственно, чем автор и предлагает воспользоваться российскому
правоприменителю при криминологической идентификации и уголовно-правовой
квалификации преступного сообщества и организованной группы, дабы определить формально юридические признаки преступной организации или
организованной группы, на базе этого, с учётом существования такой формы преступного сообщества как объединения организованных групп следует определить количественный критерий четырёх и более лиц для преступного сообщества (преступной организации).
Представляется, что вместо многочисленных признаков руководства,
перечисленных в указанном выше
Постановлении Пленума Верховного суда РФ, следует указать, что под руководством преступным сообществом (преступной организацией) понимается осуществление лицом любых властных полномочий,
связанных с управлением таким объединением как в целом, так и в отдельной его части, т.к. констатация только лишь осуществления
организационных или управленческих функций не даёт ясного представления о том, что осуществляет именно руководство, и какие функции осуществляет именно руководитель, т.к. по поручению руководителя такие функции могут осуществлять и иные члены преступного сообщества.
Определение координации также дано в указанном постановлении недостаточно полно и ясно, в данном случае необходимо исходить из общетеоретических
представлений о координации как форме осуществления власти, и на этой основе дать определение координации преступной деятельности как формы властной
деятельности, которая заключается также в принятии решении о согласовании преступной деятельности между
несколькими частями или группами, входящими в преступное сообщество, именно на уровне сообщества, а не только лишь именно в момент совершения преступления, как это следует сейчас из толкования указанных выше норм закона.
Таким образом, следует исходить из того, что формами осуществления власти являются:
а)господство;
б) руководство;
в) координация.
Представляется, что в связи с этим предстоит пересмотреть концепцию Уголовного кодекса РФ по соучастию в организованных преступных группах и преступных сообществах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Уголовное право России. Практический курс / Под общ. ред. А.И. Бастрыкина; под науч. ред. А.В. Наумова. - М., 2007. - С. 140.
2. Гаухман, Л.Д., Максимов, С.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. - М., 1997.
3. Иванов, Н.Г. Групповая преступность: содержание и вопросы законодательного регулирования // Государство и право. - 1996. - № 9. - С. 69-71.
4. Уголовное право России / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. - М., 2006. - С. 275.
5. Основы борьбы с организованной преступностью: Монография / Под ред. В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. - М., 1999.
6. Зуев, С.В. Уголовное преследование по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями): Монография. - Челябинск: Челябинский юридический институт МВД России, 2010. - 274 с.
7. Геворгян, Г. Транснациональная организованная преступность в СНГ// Уголовное право. - 2002. - № 3. - С. 108.
