CC BY
19
Л. И. БЕЛЯЕВА,
профессор кафедры уголовной политики, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации (Академия управления МВД России) E-mail: beliaeva_055@mail.ru
Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право.
УДК 343.26
L. I. BELYAEVA,
Doctor of Law, Professor,
Merited Law Expert of the Russian Federation,
Professor at the Department of Criminal Policy
(Management Academy of the Ministry
of the Interior of Russia)
Scientific speciality:
12.00.08 — Criminal Law and Criminology; Criminal Executive Law.
102
К вопросу о пенитенциарной политике About Penal Policy
В статье дается характеристика понятия пенитенциарной политики, анализируется его связь с политикой государства в целом, а также уголовной и уголовно-процессуальной политикой.
Государство, функции государства, правосознание, политика, уголовная политика, уголовно-процессуальная политика, уголовно-исполнительная политика, пенитенциарная политика, пенитенциарная система.
The paper considers to the concept of penitentiary policy. The connection between penal policy and government policy, as well as criminal, criminal procedural policies.
State, state functions, legal conscience, policy, criminal policy, criminal procedural policy, criminal executive policy, penal policy, penal system.
Термин «пенитенциарная политика», связанный с пенитенциарной системой Российской Федерации, довольно активно используется. Однако на самом деле в Российской Федерации пенитенциарной системы не существует: в речевой оборот понятие «пенитенциарный» вошло под влиянием международных документов, касающихся исполнения наказания в виде лишения свободы. Переводчики этих документов переносили языковые кальки из иностранных языков в русский, не заботясь о соответствии их объективной действительности, следствием чего стала невозможность включения русских терминов, отражающих те или иные факты русской жизни, в иностранный лексикон. Возникла ситуация, когда термин есть, а означаемого нет. В таких случаях происходит замещение, приспособление термина к действительности, которое не приносит пользу ни действительности, ни языку, ни науке. В науке, кстати, иностранные термины появляются довольно активно, несмотря на то, что для русского языка характерны синонимы. Известно, что ценность научного знания определяется его новизной: новыми взглядами, идеями, мыс-
лями. Новые идеи и мысли создаются тяжело, добываются трудно, новые термины появляются значительно легче. В итоге новый термин создает ошибочное представление о том, что на самом деле за ним стоит, а это может быть и новое общественное явление, и событие, и факт. Тут же возникает стремление отказаться от того, что есть и известно, и создать то, что этим новым термином называется. В результате, что имеем — теряем, а создать новое — не получается.
На опасность таких заимствований обратили внимание еще 200 лет назад при разработке Уголовного уложения 1813 г., отметив, что иностранные заимствования «по своему вероятию не будут приличествовать нравам, обычаям и характеру Российского народа» [2, с. 7—3].
Тем не менее под термином «пенитенциарные учреждения» подразумеваются в широком толковании — все учреждения, исполняющие наказание в виде лишения свободы [3, с. 1156], в этом ракурсе рассматривается и пенитенциарная политика.
Если согласиться все же с тем, что пенитенциарная политика имеет право на существова-
ние, то возникают вопросы: в рамках какой политики исполняются наказания, не связанные с воображаемыми пенитенциарными учреждениями? Где есть место применению уголовно-правовых мер, не связанных с наказанием? Очевидно, что и то и другое связано с применением норм уголовно-исполнительного права. Следовательно, политика, связанная с исполнением уголовных наказаний, есть не что иное, как политика уголовно-исполнительная. Таким образом, пенитенциарная политика может и должна рассматриваться лишь как структурный элемент политики уголовно-исполнительной. Здесь хотелось бы обратить внимание на следующее обстоятельство. Существует мнение о том, что пенитенциарная политика — самостоятельное направление государственной политики, по своим функциональным свойствам тесно связанное с уголовно-правовой политикой и вместе с тем отличное от нее [8, с. 107]. Как показывает исторический опыт, ориентиры на самостоятельность пенитенциарной политики — опасный выбор, приводящий к излишествам в исполнении наказания в виде лишения свободы, необоснованному усилению карательного воздействия на осужденных, произволу и беззаконию. К тому же наказание в виде лишения свободы — лишь один из видов наказания.
Любопытен опыт стран, входящих в состав СНГ.
Можно утверждать, что из всех государств — участников СНГ лишь в Молдове действуют пенитенциарная политика и пенитенциарные учреждения, поскольку в ст. 11 Закона Республики Молдова «О системе пенитенциарной администрации»1 дается понятие и классификация пенитенциарных учреждений, а гл. XXII Исполнительного кодекса Республики Молдова2 посвящена вопросам исполнения наказания в виде лишения свободы пенитенциарными учреждениями. В соответствии со ст. 165 Исполнительного кодекса Республики Молдова законодательство именуется уголовно-исполнительным, в чем, однако, нет никакого противоречия: исполнение уголовных наказаний связано не только с пенитенциарными учреждениями.
Из этого следует, что пенитенциарная политика — одно из звеньев уголовно-исполнительной, которая в свою очередь является структурным элементом более масштабной уголовной политики.
В России, как известно, осуществлялась попытка перехода к пенитенциарным учреждени-
1 О системе пенитенциарной администрации: закон Республики Молдова от 21 декабря 2017 г. № 300. URL: http://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=32313768 (дата обращения: 14.06.2018).
2 Исполнительный кодекс Республики Молдова от 24 де-
кабря 2004 г. № 443-XV. URL: http://lex.justice.md/viewdoc. php?id=336538&lang=2 (дата обращения: 01.06.2018).
ям, на что была направлена Концепция уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 года3 (далее — Концепция). В самой же Концепции речь идет не о пенитенциарных учреждениях, они упоминаются преимущественно в связи с иностранными государствами. Здесь же речь идет об учреждении тюрем и воспитательных центров, последние же пенитенциарными учреждениями не являются. К тому же попытка их создания не увенчалась успехом, а Концепция в целом оказалась оторванной от жизни и практически невыполнимой [4, с. 9]. Таким образом, пенитенциарных учреждений в России на настоящий момент не существует. Откуда же тогда появилась пенитенциарная политика? И как она может осуществляться «при наличии отсутствия» или при «отсутствии наличия», что, по существу, одно и то же. Между тем, существует мнение о необходимости создания концепции пенитенциарно-правовой политики [7, с. 107]. В связи с этим возникает вопрос о том, не постигнет ли ее судьба Концепции уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 г. (что представляется вероятным).
Не менее интересным является вопрос о том, о какой политике следует вести речь: о пенитенциарной или о пенитенциарно-правовой (об их общих качествах и различиях).
Много интересного содержится в идеях и предложениях, связанных с формированием некоторых понятий в этой же области. Так, предложено определение пенитенциарной политики: это управленческая деятельность государственных органов, международных и общественных организаций, осуществляемая в сфере обеспечения пенитенциарной безопасности при помощи средств и методов, определяемых государством на определенном историческом этапе его развития [7, с. 107]. То, что любая политика — это управленческая деятельность государственных органов, сомнений не вызывает. По поводу общественных организаций возникают вопросы. Не так однозначен и вывод об управленческой деятельности международных организаций: для детального анализа этого положения требуется самостоятельная статья. Заметим, что участвовать в какой-то деятельности и осуществлять ее — далеко не одно и то же.
В предложенном понятии содержится термин «пенитенциарная безопасность». Очень важно понять, что имеется в виду. К примеру, учреждения, исполняющие наказание в виде лишения свободы, как известно, обязаны осуществлять карантинные и противоэпидемиче-
3 Об утверждении Концепции развития уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 г.: распоряжение Правительства РФ от 14 октября 2010 г. № 1772-р // СЗ РФ. 2010. № 43. Ст. 5544.
104
ские мероприятия, обеспечивать безопасные условия труда, безопасную эксплуатацию машин и механизмов, противопожарную безопасность и др. Очевидно, что это не является сутью пенитенциарной политики. В этом случае учреждения осуществляют не политику, связанную с исполнением наказаний, а приводят в жизнь политику государства в области здравоохранения, организации труда и т. п.
Обсуждая содержание пенитенциарной политики, некоторые авторы высказывают предложения о необходимости ужесточения наказаний, ужесточения пенитенциарно-правовой политики [7, с. 109]. Здесь важно понять, как соотносятся между собой эти два варианта ужесточения: это синонимичные термины — либо последовательные? Если это термины синонимичные (в данном контексте), то пенитенциарно-право-вая политика не может иметь отношения к ужесточению наказания, так как это вопрос уголовной политики и уголовного законодательства, а пенитенциарно-правовая политика — это политика, связанная с его исполнением.
Если предполагается, что это последовательные шаги, то встает вопрос об излишествах в репрессии, что не соответствует идеалам правового государства, не говоря уже о международных стандартах в этой области, хотя на самом деле ужесточение наказаний и ужесточение пенитенциарно-правовой политики совсем не одно и то же.
Все эти рассуждения приводят нас к тому, что вопрос о пенитенциарной политике, во-первых, не так прост, как может показаться на первый взгляд, а во-вторых, не может рассматриваться в отрыве от других, более общих и более масштабных вопросов.
Говоря о политике как форме жизни государства, необходимо принимать во внимание, что политика — это многомерное, многослойное, многоструктурное свойство государства. Поэтому понимание сути политики, ее содержания в целом и содержания ее структурных элементов невозможно без учета этих особенностей.
Как известно, политика в самом широком смысле слова — это деятельность государства по достижению социально значимых целей, направленных на внешние или внутренние интересы страны, в зависимости от чего политика будет внешней или внутренней. Политика, которая связана с развитием общества, обеспечением этого развития, — есть социальная политика.
Социальная политика имеет свои направления, которые осуществляются в соответствии с общей целью, хотя каждое из этих направлений имеет и свои цели. Одним из таких направлений является правовая политика, ко-
торая в свою очередь имеет несколько линий. Правовая политика — деятельность государства по организации правовой жизни общества [1; 5, с. 18—24; 6; 9]. Она предопределяет суть и смысл более детальных направлений, в числе которых уголовная политика. Последняя, в свою очередь, включает в себя несколько относительно самостоятельных звеньев: уголовно-правовую, уголовно-процессуальную, уголовно-исполнительную, антикриминальную и др.
Здесь надо отметить, что упреки в разногласиях по поводу соотношения уголовно-исполнительной политики, социальной политики, политики противодействия преступности и др. не совсем справедливы [7, с. 108]. Существенных разногласий нет, есть разные «точки отсчета» и совокупности признаков, на основании которых даются характеристики.
Очевидно, что уголовная политика характеризует и определяет деятельность государства, других субъектов в связи с преступлениями и наказаниями. Та деятельность государства, связанная с исполнением уголовных наказаний, есть уголовно-исполнительная политика, которая, в свою очередь, также структурирована. В зависимости от вида исполняемого наказания, круга лиц, в отношении которых она исполняется, срока наказания и т. п. можно определить особенности более конкретных ее направлений (к примеру, уголовно-исполнительную политику в области исполнения наказания в виде лишения свободы). Здесь мы также обнаружим ряд направлений, в числе которых может найти свое место пенитенциарная политика. С большой долей условности к пенитенциарной политике можно отнести деятельность государства, связанную с исполнением уголовного наказания в виде пожизненного лишения свободы.
Некоторые из исследователей заметили разногласия и в определении основ уголовно-исполнительной политики: в одних случаях к основе уголовно-исполнительной политики относится деятельность правоохранительных органов в сфере исполнения наказания, а в других — соответствующая отрасль права [7, с.108]. Отметим, что и здесь нет разногласий: уголовная и уголовно-исполнительная политика проявляются и существуют в нескольких формах. В зависимости от того, о какой форме идет речь, определяется основа.
Нельзя не заметить, что круг исследователей, стремящихся дать понятие уголовной, уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной политики, неуклонно расширяется, что, безусловно, является примечательным, при этом взаимопонимания не происходит. Как видится, это следствие того, что исследователи к рассмотрению проблемы подходят с позиций отраслевых, которые не позволяют постичь суть.
Это возможно только с позиций общетеоретических, только теория государства и права дает в руки тот инструмент, который позволяет осмыслить суть рассматриваемой проблемы. Однако, к сожалению, как правило, в этом «отраслевики», не сильны, а поэтому мнений много, но все они далеки от существа вопроса.
Чтобы понять суть обсуждаемой проблемы, необходимо рассмотреть ее именно в связи с государством. Известно, что любое государство осуществляет ряд функций, причем набор этих функций одинаков для государства любого типа. А вот особенности их определяются формой государства, обусловленной господствующим правосознанием, правовой идеологией и правовой культурой. Именно они формируют политику, в частности уголовную. Государство осуществляет ряд функций: экономическую, политическую, социальную, идеологическую. Каждая из этих функций обеспечивается
добровольным или принудительным поведением граждан. В этом случае государство использует право, которое формируется соответственно тому, каковы форма государства и содержание правосознания (общественного, профессионального, индивидуального).
Чрезвычайно широкие обобщения, которые наблюдаются в этой области, не позволяют выявить особенности и содержание уголовно-исполнительной и собственно пенитенциарной политики, ее свойства и связь с другими направлениями внутренней и внешней политики государства. Именно поэтому важно определить ее сущность, объем, характерные черты, которые выявляются из связей и соотношений, существующих между преступлением и наказанием, и, следовательно, между уголовно-правовой, уголовно-процессуальной и уголовно-исполнительной политикой. Здесь, кстати, структурирование может продолжаться.
Список литературы:
References:
1. Алексеев С. С. Основы правовой политики в 1. России: курс лекций. М., 1995.
2. Андрусенко О. В. Очерк по истории система- 2. тизации уголовного законодательства Российской империи первой половины XIX в.: монография. Екатеринбург, 2010.
3. Большой Российский энциклопедический 3. словарь. М., 2005.
4. Доклад Уполномоченного по правам чело- 4. века // Рос. газ. 2015. № 96 (6667).
5. Исаков М. В. Правовая политика: теорети- 5. ческие подходы к исследованию // Право и политика. 2003. № 5.
6. Матузов Н. И., Малько А. В. Российская пра- 6. вовая политика: курс лекций. М., 2009.
7. Пенитенциарная политика России: консти- 7. туционные основы (обзор материалов всероссийского круглого стола) (Самара, 12 декабря 2013 г.). 8.
8. Пенитенциарная политика России: конституционные основы // Государство и право. 9. 2014. № 12.
9. Правовая политика России: теория и практика: монография / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2006.
Alekseev S. S. Osnovy pravovoj politiki v Rossii: kurs lekcij. M., 1995.
Andrusenko O. V. Ocherk po istorii sistemati-zacii ugolovnogo zakonodatel'stva Rossijskoj imperii pervoj poloviny XIX v.: monografiya. Ekaterinburg, 2010.
Bol'shoj Rossijskij enciklopedicheskij slovar'. M., 2005.
Doklad Upolnomochennogo po pravam cheloveka // Ros. gaz. 2015. № 96 (6667). Isakov M. V. Pravovaya politika: teoretichesk-ie podhody k issledovaniyu // Pravo i politika. 2003. № 5.
Matuzov N. I., Mal'ko A. V. Rossijskaya pravovaya politika: kurs lekcij. M., 2009. Penitenciarnaya politika Rossii: konstitucion-nye osnovy (obzor materialov vserossijskogo kruglogo stola) (Samara, 12 dekabrya 2013 g.). Penitenciarnaya politika Rossii: konstitucion-nye osnovy // Gosudarstvo i pravo. 2014. № 12. Pravovaya politika Rossii: teoriya i praktika: monografiya / pod red. N. I. Matuzova i A. V. Mal'ko. M., 2006.
105
