CC BY
22
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
К.В. Харлампович
К вопросу о начале христианства в Херсонесе Таврическом
Опубликовано:
Христианское чтение. 1908. № 3. С. 479-494.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Къ вопросу о началѣ христіанства въ Херсонѣ Таврическомъ.
Д-р Ів. Франко, Сьвяіий Климент у Корсуни. Гл. ѴІП. Легенди про корсунських мучеників (Записки Наукового товариства імени ІІІев-ненка. 1003, кн. VI и отдѣльно—у Львові, 19061. В. В. Латытевъ, Житія св. епископовъ херсонскихъ. Изслѣдованія и тексты. Снб., 1906 (Записки Императорской академіи наукъ. По историко-филологическому отдѣленію. Т. VIII, № 3). С. П. Шестаковъ, О началѣ христіанства въ
}!)Ъ ПОСЛ'ЬДНІЯ пять лѣтъ замѣчательно посчастливи-jjp лось вопросу о начальныхъ моментахъ исторіи хри-Зо стіансрой церквп на Таврическомъ полуостровѣ. Мо-
менты эти обычно связываются съ именами ап. Андрея,
св. Климента, епископа римскаго, и семи херсонскихъ мучениковъ первой половины IV в. Легендарность проповѣди перваго въ южной части Россіи теперь не подлежитъ уже сомнѣнію ’). Сильно также заподозрѣна достовѣрность легенды о ссылкѣ и жизни въ Корсуни св. Климента. Вотъ
*) С. В. Петровскій въ своемъ изслѣдованіи: „Сказанія объ апостольской проповѣди но сѣверо-восточному Черноморскому побережью“ (Записки Импер. Одесскаго Общества исторіи и древностей, т.т. XX и XXI, 1897 и 1898 гг.). выясняетъ апокрифическій характеръ древнѣйшихъ преданій (I—II вв.) объ апостольской проповѣди въ Черноморьѣ, которыя являются источникомъ свѣдѣній по этому вопросу. Церковное преданіе о проповѣди апостола Андрея въ Скиѳіи не ранѣе III вѣка. О пребываніи ап. Андрея въ Херсонѣ впервые упоминается въ позднѣйшихъ, очищенныхъ и переработанныхъ, редакціяхъ сказанія—у Епифанія (VIII—IX вв.). Впрочемъ, самъ авторъ признаетъ достовѣрнымъ фактъ апостольской проповѣди по кавказскому и таврическому берегамъ
Херсонѣ (Кіевъ, 19071,
Чернаго моря.
31*
что говоритъ въ своемъ изслѣдованіи по этому вопросу г. Франко. ,.Въ I в. по Р. Хр. Корсунь принадлежала къ босфорскому царству, которое, хотя и состояло подъ верховенствомъ Рима, но не было римской провинціей, 'да и во II в., когда это царство прекратило уже существованіе, Корсунь все подъ тою же верховной властью Рима добилась значительной автономіи, такъ что власть Рима была здѣсь только номинальной. Относительно того, чтобы Кор-сунь когда - нибудь была мѣстомъ ссылки для римскихъ преступниковъ, чтобы здѣсь были мраморныя каменоломни, въ которыхъ трудились бы такіе преступники,—въ историческихъ источникахъ нѣтъ никакихъ указаній. Значитъ, все то, что сказано у арх. Макарія ’) да Толстого и Кондакова 21 про насажденіе Климентомъ и его учениками христіанства въ Корсуни, нужно признать легендой, а не историческимъ фактомъ. И это тѣмъ больше, что на протяженіи послѣдующихъ 200 лѣтъ отъ христіанства, такъ прочно будто бы насажденнаго Климентомъ въ Корсуни (72 церкви!), не видимъ ни слѣда, а около 300 года корсуняне, какъ видно изъ другихъ легендъ (о корсунскихъ мученикахъ) являются всѣ ревностными язычниками“ * *). Хотя не со всѣми выводами Ив. Франка можно согласиться (такъ, оказывается, что независимость отъ Римской имперіи Херсона, какъ и Босфора, въ теченіе I—II вв. не была постоянной, почему, говорятъ, нѣтъ основаній сомнѣваться и въ фактѣ ссылки въ Херсонъ св. Климента і),—однако миссіонерская дѣятельность »Климента въ Крыму и въ глазахъ противниковъ га-лицкаго ученаго представляется болѣе чѣмъ сомнительной, особенно въ виду того, что „надгробныя *п другія христіанскія надписи, находимыя на почвѣ г. Херсона, по авторитетному мнѣнію спеціалистовъ, не восходятъ ко времени
■) Разумѣется его Исторія христіанства въ Россіи до равноапостольнаго князя Владиміра.
•) Гр. И. Толстой и Н. Кондаковъ, Русскія древности въ памятникахъ искусства, выи. IV, Сиб. 1891.
■') Записки товариства імени Шевчеика, 1903, кн. VI, 147.
4) Ю. А. Куликовскій, Прошлое Тавриды (Кіевъ, 19061, 34. 35. 45—47. С. П. Шестаковъ, О началѣ христіанства въ Херсонѣ (Кіевъ, 1907), 4 и прим. 1 на 5 стр. Г. Шестаковъ, полемизируя съ г. Франкомъ, отмѣчаетъ (стр. 4), что въ Херсонѣ издавна существовалъ культъ св. Климента, о чемъ сохранилось свидѣтельство писателя начала VI в.. Ѳеодосія (Православный Палестинскій Сборникъ, т. X, вып. 1 (Сиб. 1891), стр. 5).
ранѣе IV—V вѣковъ1, н что каменные и металлическіе на-тѣдьные кресты, обнаруживаемые въ семейныхъ языческихъ склепахъ, приспособляемыхъ съ теченіемъ времени подъ христіанскія могилы, появляются только съ IV вѣка *).
Тѣмъ съ большимъ упорствомъ защищается послѣдній, такъ сказать, оплотъ прежней, доисторической исторіи христіанства въ Крыму,—сказанія, связанныя съ именами херсонскихъ епископовъ-мученпковъ начала IV ст. На нихъ сосредоточивается и особенный интересъ новѣйшей литературы по вопросу о христіанствѣ въ Крыму. Послѣ появленія въ Брюсселѣ въ 1902 г. новаго изданія Болландистовъ, содержащаго неизданные до той поры тексты сказаній по рукописямъ XI—XII вв. 2), мы имѣемъ нѣсколько работъ, посвященныхъ обслѣдованію этихъ и другихъ текстовъ сказаній. Такова названная въ заголовкѣ нашей замѣтки ѴІІІ-ая глава монографіи г. Франка (1903), изданіе В. В. Латышева (1906) и работа проф. Шестакова (1907). Вопросу о началѣ христіанства въ Херсонѣ посвящена и статья академика Е. Е. Голубинскаго: „Херсонскіе священномученики, память которыхъ 7 марта’1 (Извѣстія отдѣленія русскаго языка и словесности Импер. академіи наукъ, XII, I (1907). 263— 272). Не говоримъ уже о работахъ, затрогивающихъ этотъ вопросъ мимоходомъ, каковы: Д. В. Айналова: „Памятники христіанскаго Херсонеса, вып. I“ (М. 1905), Ю. А. Куликовскаго: „Прошлое Тавриды“ (Кіевъ, 1907), стр. 49 — 50, Евг. Э. Иванова: „Херсонесъ таврическій и его историческая судьба“ (Вѣстникъ Европы, 1907, сент., 104—108).
Чтобы понять тотъ научный интересъ, какой возбуждаютъ сказанія о херсонскихъ мученикахъ, достаточно сказать, что если ихъ отвергнуть, то первымъ вполнѣ историческимъ фактомъ исторіи христіанской церкви въ Херсонѣ у насъ будетъ присутствіе на II вселенскомъ соборѣ (381 г.)
‘) С. П. Шестаковъ, о. с., 1—2. Ср. Гарнакъ: „Южно-русскія эпиграфическія находки, насколько мнѣ извѣстно, не дали еще ничего христіанскаго, что можетъ быть съ увѣренностью относимо къ первымъ тремъ вѣкамъ“ (А. Harnack, Mission und. Ausbreitung des Christentums in der ersten drei Jahrhunderten, 2-te neu durchgearbeitete Auflage, Leipzig, IbOf). II Bd. S. 204,—у г. Шестакова, ibid.).
'■) Парижской Національной библіотеки 1587 и 1617 и Сирмон-Діанской. „Propylaeum ad acta Sanctorum Novembris-Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae e codiee Sirmondiano nunc Berolinensi adjectis syna-xariis selectis opera et studio Hippolyti Delehaye. Bruxellis. 1902“.
херсонскаго епископа Еѳерія; если же ихъ признать, то начало христіанства въ этомъ городѣ можно будетъ отнести къ первымъ годамъ IV ст., мало того,—можно будетъ сказать, кто, какъ и съ какимъ успѣхомъ его насаждалъ тамъ. Первое дѣлаетъ г. Франко, отрицающій за сказаніями историческое значеніе, второе—гг. Латышевъ и Шестаковъ.
Для того, чтобы читателю легче было оріентироваться въ спорѣ и понять аргументы обѣихъ сторонъ, нужно, во-1-хъ, знать, какъ древни спорныя сказанія, а ко-2-хъ, — познакомиться съ содержаніемъ послѣднихъ.
Относительно перваго вотъ выводы, къ которымъ пришелъ В. В. Латышевъ, тонко проанализировавшій многіе тексты ') и разбившій ихъ на редакціи. По нему, древнѣйшими рукописями, содержащими пространныя житія святыхъ, подвизавшихся въ Херсонѣ, нужно признать греческую минею XI вѣка Московской синодальной библіотеки <\а 376 (по каталогу архим. Владимира) и того же вѣка Супрасль-скую славянскую минею 2). Но славянскій переводъ житія въ Супрасльской минеѣ, равно какъ переводъ, сохранившійся въ Успенскомъ спискѣ Макарьевской минеи :!), сдѣланы не съ греческаго текста 376, а съ другого, неизвѣстнаго н, видимо, ^олѣе древняго. Г. Латышевъ это свое положеніе доказываетъ наличностью въ переводахъ нѣкото’рыхъ топографическихъ особенностей, опущенныхъ въ текстѣ минеи X» 376 (напр. упоминаніе о Святыхъ и Мертвыхъ воротахъ).
“) Къ сожалѣнію, не всѣ извѣстные еъ печати тексты были у г: Латышева подъ руками. Онъ не имѣлъ даже нѣкоторыхъ изъ тѣхъ изданій, которыми располагалъ уже въ 1903 г. г. Франкъ, какъ греческихъ, такъ и славянскихъ. Изъ славянскихъ рукописей, даже древнѣйшихъ, тоже не всѣ имъ изучены. Кажется, могъ бы быть привлеченъ къ дѣлу сербскій стишной прологъ Л370 г. библіотеки Московскаго единовѣрческаго монастыря.
2І Текстъ житія по рукоп. Л» 376 изданъ впервые и очень неисправно нрот. С. Серафимовымъ въ Запискахъ Императ. Одесскаго Общ. Ист. и Древн., т. VIII (1868 г.) (отсюда онъ переведенъ г. Франкомъ на мало-русскій языкъ! и теперь переизданъ, по сличеніи съ оригиналомъ, В. В. Латышевымъ (стр. 58—62). Славянскій переводъ Супрасльской минеи изданъ г. С. Северьяновымъ въ „Памятникахъ старославянскаго языка“, т. И, вып. 1 (Изданіе Отдѣла Рус, яз. и слов. Ими. акад. наукъ, Спб. 1904 г.), 532—543.
8) Моск. сибод. библ. Л? 992. Текстъ перевода напечатанъ В. В. Латышевымъ (стр. 66—74) съ варіантами изъ миней Волоколамской (Моск. дух. акад.'№ 197) и Ми.потинской. :
сравнительной простотой и безъискусственностью языка въ нихъ и нѣкоторыми другими соображеніями. Этотъ первоначальный текстъ сказанія, представлявшій по формѣ учительное слово п послужившій оригиналомъ и для редакціи, представленной манускриптомъ Московской синодальной библіотеки, по г. Латышеву появился въ VII вѣкѣ, послѣдняя же редакція—въ ІХ-мъ. Вотъ его заключеніе по вопросу объ отношеніи между предполагаемымъ имъ текстомъ житія и древнѣйшими его редакціями: „текстъ А (т. е. Моск. синод. библ. № 376) представляетъ собою литературную обработку житія, составленную около средины IX в., быть можетъ по тому, еіце не найденному греческому тексту, славянскіе переводы котораго сохранились въ Супрасльской. Макарьевской и др. нашихъ минеяхъ" (18).
Къ Х-му вѣку, не позднѣе, относится текстъ проложнаго житія св. Капитона, одного изъ херсонскихъ епископовъ, текстъ, составленный на основаніи искаженныхъ устныхъ легендъ и содержащійся въ рукописяхъ Сирмондіанской и Парижской національной библіотеки № 1617 (послѣдняя написана въ 1071 г.), по которымъ онъ напечатанъ у Ипполита Делаге въ „Propylacum ad acta Sanctorum Novembris. Стр. 333—338, 517—518 (см. у г. Латышева, 20—22, 79—81). Житіе св. Капитона, находящееся подъ 22 дек. въ синаксарѣ имп. Василія II, составленномъ въ концѣ X или началѣ XI в., представляетъ неумѣло сдѣланное сокращеніе предыдущаго текста (18—20, 80—81). Въ томъ же синаксарѣ подъ 7 марта находятся краткія житія всѣхъ семи херсонскихъ епископовъ, представляющія нѣкоторыя отличія отъ обширныхъ житій,—отличія, заставляющія предполагать, что и ихъ авторъ руководился устными преданіями. Эта же редакція сохранилась и въ Сирмондіанской рукописи, откуда напечатана Ипп. Делаге’емъ (517—518,—см. у Латышева: 18—20, 79). Все это—житія краткой редакціи.
Новѣе ихъ редакція, представленная въ греческихъ служебныхъ минеяхъ и въ Acfa sanctorum Волланда (Martii t. I). По содержанію она пространнѣе синаксарныхъ житій, но гораздо короче житій древнѣйшихъ, отъ которыхъ отличается отсутствіемъ всякаго мѣстнаго колорита (23—24).
Какого же содержанія сказанія о херсонскихъ мученикахъ въ древнѣйшей редакціи, болѣе полной и болѣе подлинной?
Въ 16-ый годъ Царствованія нечестиваго царя Діоклетіа-
на іерусалимскій епископъ Гермонъ, ревнуя о вѣрѣ Христовой, разослалъ въ разныя мѣста епископовъ въ качествѣ миссіонеровъ. Въ числѣ ихъ были Ефремъ, посланный „въ страны поганскіи“ ’), и Василей, отправленный въ „Хѳрсо-нитскій градъ тавроскиоскія страны“. Св. Василей уже первою своею проповѣдію объ Единомъ въ Троицѣ Богѣ возбудилъ противъ себя ненависть язычниковъ п, избитый ими, уединился вч> пещерѣ Дѣвической (Парфенонь). Но случилось, что у одного старѣйшины города умеръ сынъ, который, явившись во снѣ плачущимъ родителямъ, далъ имъ понять, что онъ можетъ быть возвращенъ къ жизни молитвами того святого, съ которымъ такъ враждебно обошлись жители. Родители направились къ Василею съ просьбой оживить ихъ сына, что онъ и обѣщалъ подъ условіемъ, если они увѣруютъ въ проповѣдуемаго имъ Бога. Затѣмъ святитель съ священнослужителями, приготовивъ необходимое для крещенія, входятъ въ гробницу отрока, и, воздохнувъ, возлагаетъ на мертваго руки, возливаетъ на него священную воду съ призываніемъ св. Троицы. Мертвый оживаетъ,, а вслѣдъ за тѣмъ принимаютъ крещеніе и св. тайны родители воскресшаго^ Но врагъ рода человѣческаго воздвигаетъ іудеевъ, которые убѣждаютъ еллиновъ 1 2 3) убить святого. Толпа идетъ къ пещерѣ и, привязавши къ ногамъ Василея веревку, вла-•чштъ его по улицамъ и площадямъ города, пока онъ не испустилъ духъ. Вытащивъ его тѣло чрезъ Красныя ворота за городъ, язычники тамъ бросили его. Чудесно охраняемое волкомъ ночью и орломъ днемъ, оно лежало, пока христіане не похоронили его за городомъ. На мѣстѣ его кончины вѣр-- ные :() нынѣ поставили столпъ съ крестомъ. Память его— 7 марта. Между тѣмъ одинъ изъ бывшихъ съ Василеемъ отправляется въ страны Геллеспонтскія, гдѣ находитъ трехъ другихъ епископовъ, Евгенія, Агаѳодора и Елпидія, посланныхъ тогда же съ Василеемъ на дѣло проповѣди, и сообщаетъ имъ о происшедшемъ. Епископы переправляются въ Херсонъ и продолжаютъ здѣсь учить. Но когда число хри-
1) Въ Успенскомъ спискѣ Макаріевской минеи онѣ названы „Тири-кійскими“; греческій текстъ № 376 называетъ ихъ Турціей (тоі; p-spsai -fji Toupxia;).
-) Въ рукоп. № 373 объ іудеяхъ нѣтъ рѣчи.
3) Въ рукоп. Д; 37ß—нынѣшняя община вѣрныхъ (to rXijib; то -*5ѵ ТІІ г.’.отшч).
стіанъ стало умножаться, діаволъ опять поднялъ іудеевъ и еллпновъ, которые убили проповѣдниковъ и, вытащивъ ихъ тѣла чрезъ Мертвыя врата, бросаютъ псамъ на восточной сторонѣ города. Христіане похоронили ихъ и память мучениковъ творятъ 6 декабря.
Прошло много времени, и изъ Іерусалима вновь былъ посланъ туда же епископъ Еферііі. Но онъ, не доѣхавъ до Херсона, былъ занесенъ противными вѣтрами на островъ Алсосъ въ предѣлахъ р. Днѣпра. Разболѣвшись, онъ тамъ скончался, молясь Господу, чтобы ему не безъ памяти остаться въ Херсонскомъ градѣ. И у гроба его вѣрные поставили великій столпъ, издали замѣтный по выросшимъ надъ нимъ деревьямъ.
Вновь прошло не мало времени '), миновала буря гоненій на христіанъ, и римляне поставили царя Константина, чудеснымъ образомъ приведеннаго къ свѣту христіанства. Онъ издалъ указъ о преслѣдованіи тѣхъ, кто не исповѣдуетъ Отца и Сына и Святаго Духа1 2 3). Узнавъ о томъ, вѣрные херсоняне посылаютъ къ нему пословъ съ просьбой дать имъ епископа и съ извѣщеніемъ о бывшихъ при святыхъ отцахъ чудотвореніяхъ. Обрадованный царь отправляетъ съ ними епископа Капитона, которому даетъ 500 воиновъ :і). Епископъ и пришедшіе съ ними съ радостью были приняты вѣрными у городскихъ стѣнъ. Явились сюда и язычники п, примиренные епископомъ съ христіанами, вошли всѣ въ городъ. Но когда Капитонъ на другой день сталъ учить собравшихся христіанской вѣрѣ,—изъ толпы высказано было предложеніе, чтобы онъ доказалъ ея истинность, войдя въ одну изъ двухъ печей для обжиганія извести. Епископъ, вѣруя въ силу Іисуса Христа, принялъ пред • ложеніе, но съ тѣмъ, чтобы язычники дали воинамъ своихъ дѣтей въ качествѣ залога искренности своего намѣренія креститься. Затѣмъ подошелъ къ горящей печи, перекрестилъ ое и себя и, при словѣ діакона „вонмемъ“, вошелъ въ нее. Пробывъ тамъ достаточное время, набралъ въ одежду углей и вышелъ цѣлъ и невредимъ. Въ результатѣ было крещеніе множества народа, тутъ же оглашеннаго, въ купели,
1) Въ греч. не много времени (Xpcvos rotprjXö-гѵ оё/.t oujrvos).
s) Въ греч. этого извѣстія нѣтъ.
3) Въ Успенскомъ спискѣ добавлено—на служеніе его; въ греческомъ названъ еще начальникъ воиновъ—Ѳеона.
здѣсь же устроенной изъ раскаленной извести; воспріемниками были вѣрные города. Близъ купели была воздвигнута церковь ап. Петра. О чудѣ же еп. Капитонъ донесъ царю Константину, который тогда присутствовалъ на Никейскомъ соборѣ, 318 отцовъ котораго тоже узнали о дивномъ событіи '). По просьбѣ епископа Константинъ послалъ въ Херсонъ для постояннаго жительства Ѳеону, старѣйшину 500 воиновъ * 2). Придя въ Херсонъ, онъ поселился въ восточной части города, прозванной Ѳеонинымъ градомъ, Ѳеоновкою. Это мѣстность между Малымъ торгомъ и Парѳенономъ, окрестъ церкви ап. Петра.
Таково содержаніе „Житія и страстей святыхъ отецъ и епископъ Василея, Капитона (и пяти другихъ), мученыхъ въ Херсони“,—житія, до послѣдняго времени дававшаго матеріалъ для изложенія первоначальной исторіи христіанства въ Крыму не только нашимъ духовнымъ историкамъ, но и свѣтскимъ, несмотря на множество несообразностей въ немъ. И только г. Франко взглянулъ на него строго критически и—отвергъ всякую достовѣрность его, признавши ее легендой« безъ историческаго соотвѣтствія событіямъ. На вопросъ, гдѣ она была написана, онъ такъ отвѣчаетъ: „Нѣкоторыя выраженія, обнаруживающія хорошее знакомство автора съ мѣстными обстоятельствами и названіями, показываютъ, что онъ былъ корсунянинъ и что писалъ много позднѣе описываемыхъ событій. Онъ знаетъ, что часть города „доселѣ“ называется Ѳеоновкою, знаетъ поросшій деревьями островокъ, гдѣ находится гробница Эѳерія, говоритъ о надгробномъ памятникѣ, воздвигнутомъ „нынѣшней общиной вѣрныхъ“ на 'мѣстѣ мученической кончины Васплея. Но помимо этого— его свѣдѣнія очень слабы и блѣдны. Діоклетіанъ является для него какимъ-то миѳическимъ чудовищемъ, и хронологія того времени для него темна. Онъ не знаетъ, что, датируя весьма важный для Корсуни фактъ высылки іерусалимскимъ епископомъ Гермономъ миссіонеровъ 16-мъ годомъ Діокле-тіанова царствованія и преслѣдованія христіанъ, онъ сразу допускаетъ два грубыхъ анахронизма, потому что эта дата падаетъ на 300 годъ нашей эры, когда Діоклетіанъ еще терпѣлъ христіанъ; большое Діокдетіаново гоненіе началось
’) Въ греч. добавлено: и благодарили съ царемъ Бога.
2) Въ греч. добавлено: упомянутаго выше.
только въ 302 г. и продолжалось всего три года. Это во-первыхъ. Во-вторыхъ, Гермонъ вступилъ на іерусалимскій епископскій престолъ не на 16-мъ, а на 18-мъ году правленія Діоклетіана, слѣдовательно въ 302 г., одновременно со взрывомъ преслѣдованія. Что въ то время было не до разсылки миссіонеровъ въ далекія страны, при томъ изъ Іерусалима, который со временъ апостольскихъ, а особенно послѣ разгрома при Титѣ и Адріанѣ утратилъ почти всякое значеніе по сравненію съ другими очагами христіанства, какъ Александрія, Кесарія Сирійская, Кесарія Канподокій-ская, Ефесъ, Смирна, Антіохія,—для насъ теперь это вполнѣ ясно, но оно не было такимъ для автора легенды. Между Діоклетіаномъ и Константиномъ для него дважды проходитъ большой промежутокъ времени,—сколько именно лѣтъ, онъ не знаетъ. Іерусалимскій епископъ посылаетъ миссіонеровъ не только въ языческій Корсунь, но и до „предѣловъ Геллеспонтскихъ“, въ мѣстности, гдѣ христіанство и въ ту пору было гораздо сильнѣе, чѣмъ въ самомъ Іерусалимѣ“ (стр. 153). Рядъ другихъ противорѣчій между разными редакціями сказанія въ связи съ исторически несомнѣнными фактами участія херсонскихъ епископовъ на константинопольскихъ со • борахъ 381 г. (Эоерій) и 448 г. (Лонгинъ) привелъ д-ра Франка къ такому предположенію относительно времени и цѣли составленія легенды. „Въ ту пору, говоритъ онъ, шла борьба между корсунскими енископами и константинопольскимъ патріархатомъ; корсунскіе епископы стояли за свою независимость отъ патріархата, который старался подчинить себѣ всѣ епархіи на сѣверномъ берегу Чернаго моря. Борьба закончилась въ 451 г. на соборѣ въ Халкидонѣ, каковой высказался въ пользу патріарха и уничтожилъ херсонскую автокефалію (архіеп. Макарій, Исторія христіанства въ Россіи до равноапостольнаго князя Владиміра. Изд. 2. Спб. 1868, 52 стр.). Посему мнѣ представляется вполнѣ естественнымъ, что наша легенда и ея разныя редакціи были отголоскомъ этой борьбы. Первоначально скомпонованная для оправданія Корсунской автокефаліи, легенда впослѣдствіи была перера^ ботана въ интересахъ патріархата. Чтобы показать, что Корсунская церковь съ самаго начала была независима отъ Византіи, авторъ легенды измыслилъ іерусалимскую миссію, которую будто бы еще во времена Діоклетіана нѣсколько разъ высылалъ въ Корсунь еп. Гермонъ. Позднѣе, вѣроятно
уже послѣ 451 года, константинопольскій патріархъ присвоилъ (адоптував) эту корсунскую легенду, но произвелъ въ ней перемѣны, имѣвшія цѣлью показать, что іерусалимская миссія въ Корсунь была безплодна, и только при помощи Константинополя христіанство возмогло утвердиться тамъ. На бѣду эту тенденцію проводило нѣсколько редакторовъ независимо другъ отъ друга и на разные лады. Одни сдѣлали главнымъ дѣятелемъ Еоерія, который хотя былъ присланъ изъ Іерусалима, но довершилъ свое дѣло при помощи грознаго эдикта и военной дружины, полученной отъ Константина і); другіе сдѣлали главнымъ героемъ Капитона, котораго превратили даже не въ іерусалимскаго, а въ константинопольскаго миссіонера, а въ позднѣйшей редакціи легенды отдѣлили его отъ группы іерусалимскихъ миссіонеровъ цѣлымъ столѣтіемъ и память его перенесли съ 6 марта, подъ какимъ числомъ поминали всѣхъ корсунскихъ святителей, на 22 декабря“ (163—164).
Какъ смотрѣть иа эти выводы д-ра Франка? Краткую и рѣшительную оцѣнку даетъ имъ В. В. Латышевъ, находящій въ работѣ г. Франка „нѣсколько крупных'ь промаховъ, почти уничтожающихъ ея значеніе“. Во-1 хъ, г. Франкъ „упустилъ изъ виду наиболѣе цѣнный и... наиболѣе древній текстъ—въ Супрасльской минеѣ“, тѣмъ болѣе важный, что по формѣ онъ ;,представляетъ собою вовсе не полемическій трактатъ, а учительное слово, обращенное къ монашествующей братіи“. Bo-2-хъ, „г. Франкъ слишкомъ мало обратилъ вниманія на вопросъ о времени происхожденія существующихъ редакцій житій“, изъ которыхъ ни одна не можетъ 'восходить къ срединѣ V в. Въ-З-хъ, въ работѣ г. Франка не выяснено подробно сравнительное достоинство разныхъ изводовъ житія. Наконецъ, въ-4-хъ, „и съ чисто логической стороны изъ разсмотрѣнія разныхъ варіантовъ легенды никакъ нельзя вывести заключенія, что въ первоначальномъ видѣ 1
1) Нѣкоторые варіанты житій, именно краткое синаксарное и пространное житіе позднѣйшей редакціи (у болландиетовъ и въ греческихъ минеяхъ), представляютъ, дѣло такъ, что Еферій достигъ Херсона, но, увидѣвъ дикость и непослушаніе народа, отправился въ царю Константину, который вооруженной рукой изгналъ изъ города идолопоклонниковъ и поселилъ людей благочестивыхъ. Святой же Еферій, возвращаясь изъ Константинополя (послѣ перваго или второго путешествія туда), окончивъ жизнь въ устьѣ Днѣпра, отъ болѣзни или потопленный невѣрными.
она представляетъ простую выдумку, не имѣющую подъ собою никакого реальнаго основанія“ (78—79). Точно также и г. Шестаковъ оспариваетъ утвержденіе д-ра Франка о полной выдуманностп херсонской легенды, источникомъ которой онъ признаетъ мѣстное преданіе. За это, по мнѣнію г. Шестакова, говорятъ топографическія черты въ древнѣйшей редакціи сказанія (13. 17. 18) и тѣ свѣдѣнія, какими мы располагаемъ относительно распространенія христіанства по берегамъ Чернаго моря и сношеній Іерусалима съ сѣвернымъ берегомъ ѳго (13. 20).
Но если г. Франкъ не оцѣнилъ надлежащимъ образомъ сравнительныхъ достоинствъ разныхъ изводовъ житій и даже не доискался до древнѣйшаго, то г. Латышевъ переоцѣнилъ значеніе послѣдняго, т. ё. Супрасльской редакціи. Если первый совсѣмъ отвергъ фактическое содержаніе въ сказаніяхъ о херсонскихъ мученикахъ, то послѣдній готовъ принять bona fide разсказъ первоначальной редакціи, до насъ не дошедшей и относимой имъ къ YII в. Но, не говоря уже о томъ, что историческую достовѣрность ея легче было бы доказать, отнесши ея происхожденіе къ Y вѣку, какъ дѣлаетъ г. Франко,—въ ней столько несообразностей, анахронизмовъ, противорѣчій, что отстаивать ее цѣликомъ—дѣло довольно безнадежное. Трудно защитить даже основной фактъ, проходящій чрезъ всѣ редакціи и, казалось бы, потому уже безспорный,—.фактъ посылки первыхъ миссіонеровъ въ Херсонъ іерусалимскимъ епископомъ Ермономъ въ 16-й годъ царствованія Діоклетіана. Не смотря на то, что и самому В. В. Латышеву онъ „на первый взглядъ представляется весьма страннымъ, чтобы не сказать загадочнымъ“,—изслѣдователь его принимаетъ и всячески подкрѣпляетъ—и самоотверженнымъ характеромъ еп. Ермона, готоваго положить душу свою за паству Христову (но при такомъ настроеніи святителя естественнѣе было' ему самому отправиться на проповѣдь въ угрожаемыя гоненіемъ мѣста, чѣмъ посылать другихъ миссіонеровъ), и сравнительнымъ спокойствіемъ въ Палестинѣ, когда на остальномъ пространствѣ имперіи свирѣпѣли преслѣдованія. „При такихъ обстоятельствахъ, когда христіане въ самой Палестинѣ могли жить сравнительно спокойно *), тогда какъ изъ другихъ странъ до нихъ, безъ
') Ііо Евсевію Кесарійскому, въ 303 г. во всей Палестинѣ было не болѣе четырехъ мучениковъ.
сомнѣнія, доходили вѣсти о жестокихъ гоненіяхъ на христіанъ и усиленіи „эллинизма“, Ермонъ Іерусалимскій, если онъ дѣйствительно отличался такою энергіею и ревностью къ вѣрѣ Христовой, какъ рисуетъ вышеприведенная характеристика 1), естественно могъ возымѣть благую мысль избрать изъ окружающей среды наиболѣе надежныхъ и твердыхъ въ вѣрѣ лицъ и, посвятивъ ихъ въ епископы, разослать въ качествѣ миссіонеровъ въ тѣ страны, гдѣ христіанство подвергалось особенно сильной опасности отъ гонителей“ (36—37). Какъ видимъ, въ доказательствахъ г. Латышева фактовъ нѣтъ, а есть одни предположенія, сами нуждающіяся въ подтвержденіяхъ. И психологически и логически нельзя допустить, чтобы изъ мѣстъ, менѣе затронутыхъ гоненіемъ, посылались миссіонеры въ мѣста, всего болѣе страдавшія отъ него, для проповѣди Христова ученія, т. е. для еще большаго возбужденія языческой злобы и ненависти. Естественнѣе допустить уклоненіе отъ гоненій, какъ это сдѣлалъ св. Кипріанъ карѳагенскій. По показанію древнѣйшаго житія, принимаемому г. Латышевымъ, Ермонъ іерусалимскій первоначально послалъ пятерыхъ епископовъ— Ефрема, Василея, Евсенія, Елпидія и Агаѳодора на сѣверо-западъ Малой Азіи, гдѣ находилась столица Діоклетіана, и уже отсюда первые двое отдѣлились и отправились въ „страны Тавроскиоскія“ (37). Но какъ ни бушевало здѣсь гоненіе, посылать сюда миссіонеровъ и притомъ въ званіи епископовъ нельзя было никому со стороны, потому что здѣсь давно уже было утверждено христіанство (припомнимъ свидѣтельство Плинія Младшаго) и существовала своя іерархія. Еще страннѣе думать, что іерусалимскій епископъ въ началѣ IV в. могъ посылать епископовъ въ качествѣ миссіонеровъ въ еще болѣе отдаленную Тавро-Скиоію. „Это ровно столько же вѣроятно, говоритъ въ своемъ цитованномъ выше этюдѣ Е. Е. Голубинскій, сколько было бы вѣроятно, будто у насъ епископъ Волынскій или Екатеринославскій принялъ на себя дѣло водворенія христіанства между язычниками Архангельской губерніи или какой-нибудь части Сибири. При семъ и епископы-миссіонеры или епископы безкаѳедральные, своего рода in partibus infidelium, представляютъ собою для IV в. и ближайшаго къ нему времени
) Она взята г. Латышевымъ изъ древнѣйшихъ редакцій житія.
нѣчто весьма іі крайне сомнительное“. Можно даже сказать, что посылка миссіонеровъ-епископовъ изъ Іерусалима въ Крымъ много менѣе вѣроятна, чѣмъ заботы какихъ-либо іожно- или западно-русскихъ епископовъ о миссіи въ Сибири. При слабомъ развитіи церковной жизни въ Сибири въ XVIII—XIX ст. комплектъ тамошнихъ миссіонеровъ все время пополнялся проповѣдниками изъ Европейской Россіи и особенно изъ юго-западнаго ея края. Во всякомъ случаѣ, простой по своему сану и положенію іерусалимскій епископъ въ началѣ IV в. не могъ ставить и посылать цѣлыми партіями епископовъ въ чужія страны для проповѣди христіанства.
Академикъ Голубинскій, какъ и г. Франко, считаетъ этотъ разсказъ легендарнымъ и, подобно ему, созданіе легенды объясняетъ тенденціей,—желаніемъ херсонскихъ христіанъ окружить особой славой насажденіе христіанства .въ Крыму и тѣмъ придать особый блескъ и привиллегіи своей епархіи. Но, по неправдоподобной догадкѣ г. Голубинскаго, на іерусалимскомъ епископѣ остановились потому, что нельзя было приписать честь насажденія христіанства ни александрійскому епископу, который жилъ далеко за моремъ, ни антіохійскому, который въ началѣ IV в. былъ безвѣстенъ. Но и іерусалимскій епископъ того времени жилъ не близко и тоже ничѣмъ пе прославился... Впрочемъ, акад. Голубинскій не отрицаетъ совсѣмъ исторической достовѣрности сказанія. Онъ полагаетъ, что въ Херсонѣ жили и дѣйствовали въ качествѣ проповѣдниковъ христіанства епископы, но только другимъ путемъ туда попавшіе. Со второй половины II вѣка Тавридой, говоритъ онъ, владѣли готы. Вотъ они, совершая свои набѣги на южные берега Чернаго моря, выводили оттуда плѣнныхъ христіанъ, а съ ними и епископовъ, которые и сдѣлались невольными миссіонерами. Но и ото догадка только. Конечно, были пути для занесенія христіанства въ Крымъ и въ первые три столѣтія христіанской эры, благодаря особенно включенію его въ сферу римскаго вліянія; возможно, что христіанство проповѣдывалось на Таврическомъ полуостровѣ, въ частности въ Херсонѣ, какими НІ,будь епископами. Но оттуда они сюда прибыли, какъ назывались, съ какимъ успѣхомъ дѣйствовали и съ какого именно времени учреждена херсонска’я епархія, — все это и теперь покрыто мракомъ неизвѣстности. Изслѣдованіе В. В.
Латышева хотя и расчистило путь для рѣшенія этихъ вопросовъ, но не является самымъ рѣшеніемъ. Въ самомъ дѣлѣ. По нему первоначальная редакція того сказанія, древнѣйшими списками котораго являются греческій текстъ Да 376 и славянскій переводъ Супрасльской минеи, явилась только въ YII ст. Но сколько времени прошло съ тѣхъ поръ, когда по этому сказанію разыгрались событія въ Херсонѣ! Сколько превращеній долженъ былъ претерпѣть тотъ устный разсказъ, который послужилъ основой сказанія, если искаженіямъ и передѣлкам и позднѣе подвергалась и запись! „Ѳеоновка“ съ храмомъ св. Петра, колонна Св. Василія, „Святыя“ и „Мертвыя ворота“ и другія топографическія указанія,—все это даетъ видѣть,"что разсказъ долженъ быть пріуроченъ къ опредѣленному мѣсту, но не къ опредѣленному времени. Монументальные памятники, о которыхъ мы упоминали въ началѣ статьи, уполномочиваютъ относить насажденіе христіанства въ Херсонѣ ко времени не раньше IV вѣка и столько же къ концу его, сколько и къ началу. И не невозможно, что первымъ епископомъ херсонскимъ былъ Еоерій, тотъ самый, что имя значится въ спискахъ членовъ 2-го вселенскаго собора (381). Тогда для насъ стала бы понятна одна подробность въ Супрасльской минеѣ, по которой ими. Константину в. приписывается по дошедшимъ до Херсона слухамъ указъ протцвъ язычниковъ,—о преслѣдованіи тѣхъ, кто не исповѣдуетъ Отца, Сына іі Св. Духа, а также изгнаніе идолопоклонниковъ взъ Херсона по жалобѣ Еѳерія. Само робой разумѣется, что такой указъ и такое распоряженіе могли быть дѣломъ скорѣе Ѳеодосія вел., чѣмъ Константина. Ко времени Ѳеодосія вел. рядъ списков'ь житія и относитъ дѣятельность послѣдняго изъ семи мнимыхъ сия-іценномученннкокъ херсонскихъ '). Наконецъ къ его времени легче пріурочить и появленіе въ Херсонѣ римскаго вооруженнаго отряда: извѣстно, что въ дѣлѣ возобновленія херсонскихъ укрѣпленій въ царствованіе Ѳеодосія ,..много потрудился“ трибунъ имперской арміи Флавій Вига '). 9
9 См. у г. Франка стр. 15S и при»., въ которомъ онъ заявляетъ, что редакціи сказанія, относящія Капитона ко временамъ Ѳеодосія вел.,— позднѣйшаго происхожденія, и отмѣчаетъ догадку одного ученаго (Ві-керститъ-Віркса), что было два Капитона,—одинъ современникъ Константина, другой—Ѳеодосія.
*) „Прошлое Тавриды“, 55. „О началѣ христіанства въ Херсонѣ“, 17—18.
С. П. Шестаковъ, полемизируя съ г. Франкомъ и отстаивая въ херсонской легендѣ „отголосокъ дѣйствительныхъ событій“, относитъ послѣднія къ первымъ годамъ IV ст. Считая Эѳерія, участника II вселенскаго собора, вторымъ херсонскимъ епископомъ съ этимъ именемъ, г. Шестаковъ дѣлаетъ изъ этого факта тотъ выводъ, какой сдѣлалъ Ю. А. Куликовскій касательно христіанства въ Босфорѣ 1): „Существованіе епископа, и притомъ такого, который былъ призванъ на вселенскій соборъ, позволяетъ сдѣлать предположеніе, если не о преобладаніи христіанства въ средѣ мѣстнаго населенія, то во всякомъ случаѣ о томъ, что христіанство было въ ту пору терпимою оелигіей и имѣло тамъ болѣе или менѣе значительное распространеніе“. И этотъ выводъ г. Шестаковъ утверждаетъ соображеніемъ, что на достиженіе христіанской общиной этого прочнаго положенія понадобилось два поколѣнія, какія легко могли пойти на борьбу съ язычествомъ и еврействомъ, что приводитъ опять-таки къ началу IV вѣка (20, 21). На это можно возразить тѣмъ, что иногда вѣра христіанская утверждалась прочно первыми ея проповѣдниками въ извѣстной мѣстности и что на вселенскіе соборы [приглашались всѣ епископы, а не старѣйшіе только или титулованные...
Свою вѣру въ данныя сказанія о семи херсонскихъ евя-щенно-мученикахъ гг. Латышевъ и Шестяковъ подкрѣпляютъ ссылками на> археологическія находки. Въ сказаніи говорится о храмѣ св. Петра, построенномъ св. Капитономъ и примыкавшемъ къ имъ же устроенной крещальнѣ. Послѣднюю В. В. Латышевъ видитъ въ зданіи, открытомъ въ 1876 г. къ югу отъ Уваровской базилики, а слѣды самаго храма онъ усматриваетъ въ остаткахъ той базилики, которая была открыта въ 1901 г. къ югу отъ крещальни. Къ этому же храму онъ относитъ два обломка мраморныхъ плитъ отъ храмовой преграды съ изображеніемъ событій изъ жизни ап. Петра и съ соотвѣтствующими надписями (54—56). Но не говоря уже о томъ, что не датированные монументальные памятники легко могутъ давать поводъ къ ошибкамъ во сто и болѣе лѣтъ * 2), — въ данномъ
*) „Керченская христіанская катакомба 491 г. (Матеріалы по археологіи Россіи, .V 6, Спб. 1891“). 28.
2) См. примѣръ разногласія между учеными въ опредѣленіи времени постройки храма внѣ стѣнъ города, открытаго въ 1902 г. (стр. 25—26). Датированные христіанскіе памятники въ Херсонѣ не восходятъ далѣе начала VI в. („Прошлое Тавриды“, 50).
случаѣ и самъ г. Латышевъ даетъ своей мысли предположительный характеръ. С. II. Шестаковъ не связываетъ ни баптистерія, ни храма съ опредѣленными именами, но относитъ первый къ концу IV вѣка (въ каналѣ, чрезъ который выпускалась вода изъ купели, найдены монеты, начиная съ Валентиніана I, (364—375) и къ болѣе древнему времени ту базилику, на развалинахъ коей построена крещальня (24. 25).
Итакъ, и послѣ тщательной п отличающейся большой эрудиціей и тонкимъ анализомъ работы В. В. Латышева и вдумчивыхъ соображеній С. П. Шестакова первой достовѣрной датой исторіи христіанской церкви въ Херсонѣ является не 302 и даже не 325 годъ, а попрежнему — 381-й. Мало того. Нужно признать, что и съ этого времени успѣхи христіанства въ Херсонѣ не были блестящими. Въ теченіе еще нѣсколькихъ столѣтій отсюда шли не особенно утѣшительныя свѣдѣнія о нравственномъ состояніи жителей. Сосланный туда въ 654 г. папа Мартинъ называлъ населеніе города языческимъ или обратившимся въ язычество и жаловался на его дикіе нравы. Епифаній, редакторъ обработки сказанія о путешествіи ап. Андрея по сѣвернымъ странамъ, жившій въ концѣ ѴШ или началѣ IX в., выразился о херсонессцахъ: „народъ коварный и до нынѣшняго времени тугъ на вѣру, лгуны и поддаются влеченію всякаго вѣтра14 '). Правда этотъ невысокій нравственный уровень легко объясняется историческими судьбами города и близкимъ въ продолженіе долгаго времени сосѣдствомъ хазаръ 2).
Хотя вопросъ о началѣ христіанства въ Херсонѣ все еще не рѣшенъ, нельзя не привѣтствовать указанныхъ попытокъ къ его рѣшенію, тѣмъ болѣе, что онѣ идутъ со стороны представителей свѣтской науки. Нельзя также не отмѣтить, что большинство послѣднихъ, видимо, болѣе вѣритъ въ достовѣрность легенды о херсонскихъ мученикахъ (Ю. А. Кулаковскій 3), В. В. Латышевъ, С. П. Шестаковъ), чѣмъ представители духовной науки (Е. Е. Голубинскій)...
К. Харламповичъ.
•) „Прошлое Тавриды“, 64—71.
г) Ibid. 75. Объ историческихъ судьбахъ города въ IV и дальнѣйшихъ вѣкахъ см. тамъ же, стр. 55 и далѣе.
'■>) ІІроф. Кулаковскій вѣритъ также въ проповѣдь въ Херсонѣ ап. Андрея и еп. Климента римскаго (50). .
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
