CC BY
9
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Новые книги
Опубликовано:
Христианское чтение. 1906. № 4. С. 616-627.
© Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Новыя книги.
Греческій текста житія сорока двухъ аморійскихъ мучениковъ по рукописи Парижской 'Національной Библіотеки № 1534 издалъ А. Васильевъ (Записки Императорской академіи наукъ по историко-филологическому отдѣленію томъ ЛИ, № 3). СПБ. 1898. Сказанія о 42 аморійскикъ мученикахъ и церковная служба имъ. Издали В. Васильевскій и П. Никитинъ (Записки Импер. академіи наукъ... т. VII, № 2). СПБ. 1905.
Въ 1898 г. покойный академикъ В. Г. Васильевскій, предлагая историко-филологическому отдѣленію академіи наукъ напечатать въ изданіяхъ академіи списанное А. А. Васильевымъ въ парижскомъ сборникѣ житій святыхъ сказаніе О 42 аморійскихъ мученикахъ, такъ объяснялъ значеніе этой именно редакціи сказанія. „Сказаніе именно въ Парижской, доселѣ неизданной редакціи имѣетъ большую и при томъ двойную важность. Оно касается выдающагося событія въ исторіи иконоборческаго царя Ѳеофила, т. е. взятія его родного города Аморія халифомъ,—факта, прозведшаго сильное впечатлѣніе на современниковъ и отмѣченнаго въ византійскихъ хроникахъ, но безъ точнаго обозначенія года; фактъ этотъ послужилъ предметомъ нѣсколькихъ подробныхъ повѣствованій, изъ коихъ только одно, приписываемое Еводію, было напечатано въ Acta Sanctorum болландистовъ. Въ отдѣльныхъ сказаніяхъ рѣчь идетъ главнымъ образомъ о греческихъ вождяхъ съ ихъ ближайшею дружиною, уведенныхъ послѣ взятія Аморія въ плѣнъ и, нѣсколько лѣтъ спустя, замученныхъ вслѣдствіе отказа принять мусульманство; но и въ этихъ подробностяхъ есть много любопытнаго, бросающаго свѣтъ на идейную борьбу и пріемы взаимной полемики между христіанствомъ и магометанствомъ въ IX вѣкѣ.
Въ частности редакція, которую дѣлаетъ намъ доступною въ греческомъ подлинникѣ копія г. Васильева, представляетъ въ началѣ ту особенность, что в'ь ней точно опредѣляется годъ взятія Аморія, а ото много поможетъ установленію запутанной хронологіи послѣднихъ лѣтъ царствованія Ѳеофила, куда относится и постройка Саркела въ низовяхъ р. Дона.
„Другого рода обстоятельство, придающее особенную цѣнность списанной г. Васильевымъ парижской редакціи сказанія о 42 аморійскихъ мученикахъ, заключается въ томъ, что именно эта редакція была воспроизведена въ двухъ славянскихъ памятникахъ: въ Сунрасльской Минеѣ XI вѣка и въ Макарьевскихъ Четіяхъ-Минеяхъ. Греческіе подлинники статей Сунрасльской Минеи въ настоящее время тщательно разыскиваются нѣмецкими учеными по вызову академика Ягича. Слѣдовательно, ученый вкладъ со стороны русской будетъ очень кстати, особенно въ виду предстоящаго переизданія драгоцѣннаго славянскаго памятника, воспроизводящаго греческій, хотя и сч> нѣкоторыми пропусками (здѣсь нѣтъ и вышеуказанной точной хронологической даты), но почти буквально“ („Сказанія“, предисловіе, I, II).
Съ своей стороны акад. Васильевскій заинтересовался сказаніями объ аморійскихъ мученикахъ въ связи съ занимавшимъ его вопросомъ о составѣ миней Симеона Метафраста, Логофета, почему самъ привлекъ къ изученію неизданные еще до него тексты московской синодальной библіотеки (№Ns> 376, 378 и 380) и парижской національной библіотеки X» 1476. Но смерть (-}• 13 мая 1899 г.) помѣшала ему обслѣдовать эти тексты, и помѣщенные въ „Сказаніяхъ“ отрывки изъ черновой его работы „Супрасльская минея“ касаются только двухъ текстовъ—изданнаго въ 1688 г. болландистамн (Martii I, р. 887—893 и тамч, же (457—466) въ латинскомъ переводѣ) и обнародованнаго А. А. Васильевымъ. Трудно, конечно, сказать, какой видъ приняло бы изданіе, если бы его пришлось довершать самому Васильевскому, но во всякомъ случаѣ оно не прогадало, попавъ въ руки акад. П. В. Никитипа, который приступилъ къ дѣлу съ интересомъ не только историческимъ и историческо-литературнымъ, но и филологическимъ, притомъ же расширилъ предположенныя первымъ ученымъ рамки изданія привлеченіемъ еще новыхъ текстовъ— какъ сказаній, такъ и церковныхъ службъ аморійскимъ мученикамъ.
Обозначенная именами В. Г. Васильевскаго и IT. В. Никитина книга состоитъ изъ излагающаго ея исторію Предисловія (I—IX), греческихъ текстовъ Сказаній А, В, Г (по рукописямъ московской синодальной библіотеки №№ 376, 378, 380), Д (греческаго по рукописи ватиканской библіотеки Palatines № 4 и славянскаго но Макарьевской Четьѣ-Минеѣ въ рукописи московской синодальной библіотеки № 992), Е (по парижской А» 1476) и Z (рецензіи изъ текстовъ издан-
наго болландистами и четырехъ рукописныхъ) (стр. 1—78), Церковныхъ службъ Ни О (79—90), Отрывковъ изслѣдованія. В. Г. Васильевскаго „Супрасльская минея“ (91—113), Объяснительныхъ примѣчаній П. В. Никитина (114—271) и его же статьи Хронологія текстовъ. Ихъ взаимныя отношенія и особенности (272—279), Указателей I (собственныхъ именъ, встрѣчающихся въ текстахъ, и тѣхъ словъ, которыя казались „стоющимп упоминанія“, 280—299), и II, (авторовъ и рукописей, 300—303), Поправокъ и дополненій (304—305) и Фототипической таблицы: 1-ой страницы. Cod. Baris 1476.
Обиліе текстовъ, которыми располагалъ П. В. Никитинъ, позволило ему установить, съ твердостью почти неоспоримыхъ фактовч,, слѣдующія положенія: существуетъ четыре сказанія объ аморійскнхъ мученикахъ, причемъ нѣкоторыя изъ нихъ въ разныхъ редакціяхъ и изданіяхъ; первыя три сказанія, равно какъ и церковная служба мученикамъ, составлены въ ближайшее время по ихъ кончинѣ. Вмѣстѣ съ тѣмъ акад. Никитину удалось выяснить взаимное отношеніе всѣхъ сказаній и ихъ редакцій, то новое, что вноситъ каждая и каждое изъ нихъ въ литературу сказаній объ аморій-скихъ мученикахъ и тѣ посторонніе источники, которыми пользовался каждый -изгь авторовъ, въ содержаніи ли или вч, формѣ. БогатЬш затѣмъ комментарій кгь текстамъ какъ филологическій, такъ и реальный—вотъ научныя пріобрѣтенія, какія даетч, рекомендуемая книга.
Не пытаясь исчерпать въ нашей замѣткѣ всего ея содержанія, мы хотѣли бы остановиться на нѣкоторыхч> сторонахъ его и прежде всего передать фактическую сторону разсказа объ аморійскихъ мученикахъ. Послѣднее считаемъ нужнымъ какъ потому, что только историческія обстоятельства могутъ выяснить, чѣмъ аморійцы привлекли къ себѣ такое исключительное вниманіе писателей, такъ и потому, что сообщаемыя данныя должны внести поправки въ наши русскія свѣдѣнія о мученикахъ *).
Аморійскіе мученики названы такч> по имени города Амо-рія (’Арорюѵ), при взятіи котораго арабами они были захвачены въ плѣнъ. Находился этотъ городъ въ центрѣ Малой Азіи, во Фригіи, къ юго-востоку отъ Пессинунта. Онъ отличался прежде всего своею древностью,—его называютъ Страбонъ и Птоломей. Въ I—III вгѣкахъ христіанской эры вч,
*) Насколько же онн ошибочны или неполны, можно судить по сравненію съ сообщаемымъ сейчасъ нами— новѣйшихъ данныхъ въ Православной богословской энциклопедіи, I, . сголб. (117—618 (1900 г., cp. Ill, 221—0 Васоѣ), въ Полномъ мѣсяцесловѣ Востока архіепискоиа Сергія, IP (190В, часть И, 95—00, въ Caleiidarium maimalo utriusque ecclesiao orientals et occidentalis Ivic. Nillos’a (Oeuipoiite), I (1896), 118. Замѣтимъ, что редакторъ энциклопедіи не воспользовался совсѣмъ изданіемъ А. А. Васильева.
Аморіи былъ монетный дворъ '). Въ актахъ второго вселенскаго собора мы встрѣчаемъ имя аморійскаго пресвитера Тиранна въ числѣ пяти пресвитеровъ, явившихся не въ качествѣ уполномоченныхъ отъ своихъ епископовъ. Въ IX в. Аморіи благодаря тому, что очутился на восточной границѣ государства и тому, что изъ него вышелъ императоръ Михаилъ II, родоначал ьникъ аморпіской династіи, былъ очень укрѣпленъ и занялъ видное мѣсто среди византійскихъ городовъ своимъ многолюдствомъ и богатствами. Греческіе писатели сопоставляли его съ самимъ Константинополемъ, а арабы думали, что онъ даже выше послѣдняго. Когда халифъ Мутасимъ (833—842), собравшись напасть на имперію, спросилъ своихъ приближенныхъ, какая изъ греческихъ мѣстностей самая недоступная п укрѣпленная, ему отвѣтили: „Аморія; въ ней не бывалъ ни одинъ изъ мусульманъ со времени появленія ислама: она—г.лазъ христіанства и его основаніе; у нихъ (грековъ) она почетнѣе Константинополя“ 2).
Осада Аморія арабами началась 1 августа (или наканунѣ) 838 г. и кончилась къ 13 числу его взятіемъ. Такой быстрый ходъ осады былъ обусловленъ какъ многочисленностью арабскаго войска, такъ и раздорами греческихъ военачальниковъ, защищавшихъ городъ, и двойнымъ предательствомъ. Въ добычу арабамъ достались тысячи плѣнныхъ солдатъ и горожанъ, которые были раздѣлены между арабами. Халифъ Мутасимъ оставилъ за собою болѣе знатныхъ изъ нихъ. Это были патрикій Константинъ, носившій фамилію Вавучика, зять императрицы Ѳеодоры (мужъ одной изъ ея сестеръ), протосиаѳарій и стратигъ Ѳеодоръ Кратеръ, извѣстный между 'прочимъ тѣмъ, что былъ скопецъ по природѣ и носилъ прежде священный санъ („Сказанія“, 75. 101. 257), Васой, извѣстный прежде какъ побѣдитель на пѣшихъ играхъ въ Константинополѣ, и патрикій Аетій, стратигъ анатолійской ѳемы, пострадавшій правда не вмѣстѣ съ прочими аморій-скиміі мучениками, въ 845 г., а въ 838—9 гг., когда онъ былъ, по свидѣтельству Табари, распятъ въ Самарѣ 3). Впослѣдствіи къ нимъ был ь присоединенъ и съ ними казненъ спаѳарій Ѳеофила, турмархъ Ка.плистъ Меллисинъ 4).
’) Pauly-Wissowa, Real-Encyclopiidie (lor dänischen Alterthums-wisseu-schaft, I (Stuttgart, 1894), s. 1870, s. v.
-) Разсказъ арабскаго историка Табари у А. А. Васильева въ „Византіи и арабахъ“ (СПБ., 1900), 119 и прнлож. стр. 30.
3) А. Васильевъ, Византія и арабы, прилож. 4(1 II. В. Никитинъ не включаетъ Аетія въ число аморійскихъ мучениковъ. Но если его имя не упоминается въ сказаніяхъ, то значится въ церковной службѣ имъ и у греческихъ историковъ („Сказанія“, 202—204).
*) Православная богословская «энциклопедіи, архіеп. Сергій и другіе мѣсяцесловы и календари ошибочно принимаютъ эту фамилію за собственное имя новаго мученика.
Уже самыя обстоятельства, при которыхъ попали въ плѣнъ герои сказаній объ аморійскихъ мученикахъ, должны были обратить на нихъ вниманіе византійскаго общества, которое было поражено паденіемъ такого значительнаго и знаменитаго города, какъ Аморій, и притомъ непосредственно послѣ тріумфа, которымъ ими. Ѳеофилъ отпраздновалъ взятіе имъ у арабовъ г. Запетры. Близкія же отношенія ко двору аморійцевъ должны были поддержать это къ нимъ вниманіе, особенно когда не удалась попытка ими. Ѳеофила выкупить ихъ. Понятно, наконецъ, что когда чрезъ семь лѣтъ послѣ взятія Аморія, именно 6 марта 845 г., группа плѣнныхъ запечатлѣла кровію свою вѣрность Христу и одержала такимъ образомъ нравственную побѣду надъ врагами креста Христова, прельщеніями и угрозами склонявшихъ ихъ къ измѣнѣ,— къ іпімъ обратились сердца грековъ, жаждавшихъ въ ихъ подвигѣ найти утѣшеніе въ горѣ и позорѣ военныхъ неудачъ. Въ ихъ побѣдѣ народное самосознаніе грековъ искало залога будущихъ побѣдъ своихъ надъ той силой, съ которой боролось п само и въ которой чуяло своего непримиримаго, смертельнаго врага. „Ихъ военное званіе, даже ихъ число и время пхъ кончины—-6-ое марта, великая четыре-десятница — сами собою вызывали мысль благочестиваго византійца, всегда склонную создавать прообразы и знаменательныя сопоставленія, на сближеніе новоявленныхъ мучениковъ современности съ тѣми, которые когда-то въ давніе годы, въ ту же четыредесятницу, лишь нѣсколькими днями позднѣе, пострадали въ борьбѣ съ язычествомъ... Благоговѣйно и торжественно почиталась въ землѣ Ромеиской, въ столицѣ и въ дворцѣ императоровъ память сорока мучениковъ Севастійекпхъ, какъ патроновъ византійской военной силы: теперь къ нимъ присоединились уподобленные имъ, вышедшіе изъ оя собственной среды новые небесные ея заступники и поборники, новые „святые мученики страти-латы“ (Constant. Porph. de cerim. p. 481, 13)—сорокъ два амо-рійца“ („Сказанія11, 273 -274).
Аморійскіе мученики содержались почти семь лѣтъ въ темницѣ гдѣ-то на берегу р. Тигра, недалеко отъ г. Самары, резиденціи халифовъ. Однажды, уже при новомъ халифѣ Харунѣ-аль-Васикѣ (842—847), имъ было предложено перейти къ исламъ. Обѣщанія мірскихъ почестей, угрозы мечомъ и нравственныя увѣщанія не подѣйствовали на плѣнныхъ. Только одинъ изъ нихъ измѣнилъ христіанству, хотя и не спасъ тѣмъ жизни. Прочіе остались непреклонны и за свою вѣрность Христу были обезглавлены. Тѣла ихъ были брошены въ воду, откуда ихъ извлекли христолюбцы и положили не вдалекѣ въ избранномъ мѣстѣ.
Это было 6 марта 845 г. ‘). Но уже, какъ сказано выше,
‘) Въ нѣкоторыхъ редакціяхъ (напр. въ Супрасльской минеѣ) и календаряхъ днемъ памяти аморійскихъ мучениковъ и слѣдовательно ихъ
въ первые два года послѣ пхъ кончины составлено было нѣсколько сказаній о мученіи, именно сказанія, называемыя II. В. Никитинымъ литерами Д‘, В и Г.
Древнѣйшимъ изъ этихъ сказаній является Д'-, до насъ не дошедшее, а сохранившееся въ двухъ редакціяхъ. Авторъ его, видимо, хорошо былъ знакомъ л съ военными дѣлами, и съ героями своего разсказа, и съ обстоятельствами, сопровождавшими ихъ кончину. Правда, опъ не удовольствовался этимъ: „величавая простота событій недостаточной казалась византійскими? агіографамъ, желавшимъ не просто разсказывать, а разсказывая прославлять. Не въ обычаѣ у шіхъ было для выраженія своихч. настроеній, хотя бы и самыхъ искреннихъ и глубокихъ, довольствоваться языкомъ своего собственнаго мышленія и чувства: во что бы то ни стало требовались мысли, образы, обороты рѣчи, узаконенные преданіями ихъ искусства, освѣщаемые издавна признанными его образцами11. Для автора Л- такими образцами послужили „ораторскія произведенія натристической литературы, которыми прославлены севастійскіе мученики. Сильнѣе, чѣмъ Григорій Нисскій, оказалъ дѣйствіе Василій Великій“. Затѣмъ онъ позаимствовалъ не только отдѣльныя фразы и слова, но и цѣлыя изображенія изъ мученія Негранскихъ мучениковъ (св. Ареоы и его сподвижниковъ). „Недоставало ли автору умѣнья и таланта, или онъ вынужденъ былъ слишкомъ спѣшить своей работой, но ему не удалось совладать съ набранной имъ пестрой мозаикой фактовъ и готовыхъ выраженій и привести къ сколько-нибудь гармоническому единству. Его изложеніе, то чрезмѣрно изысканное, то до наивности безформенное, часто по той или но другой причинѣ оказывается безсильнымъ ясно высказать мысль автора“ („Сказанія11, 274, 275).
Авторъ этого сказанія неизвѣстенъ. Въ Макарьевскихъ Четьи-Минеяхъ имъ названъ Софроній, архіепископъ кипрскій, вгь ватиканскомъ кодексѣ 4—Софроній, архіепископъ іерусалимскій. Но ни то, ни другое свидѣтельство не могутъ быть приняты: первый Софроній жилъ по Лекьеку (Oriens christianus) въ VI в., а второй—въ ѴІІ-мъ. Тѣмъ не менѣе покойный Васильевскій и П. В. Никитинъ стоятъ за авторство Софронія кипрскаго,—невидимому, имъ представляется возможнымъ относить его жизнь не къ VI, а кч? IX вѣку (108—104)...
Почти одновременно съ Ді появились сказанія В и Г. На В академикъ Никитинъ склоненъ смотрѣть какъ на новую переработку того же сюжета неизвѣстнымъ авторомъ, вызванную „можетъ быть несовершенствами формы Софро-
кончины признается 7 марта. А въ .мѣсяцесловѣ, составленномъ изъ греческихъ синаксарей библіотеки кардинала Сир.тгета и изданиомъ Каиизіемъ, XII—XIV вв.,— S .марта (Архіен. Сергій, о. с.. Р, 65).
ніева произведенія“. „Не всегда успѣшно справляясь съ лексическими и синтаксическими недоумѣніями, въ общемъ онъ сумѣлъ, однако, повсюду равномѣрно соблюсти тотъ патетически-высокопарный тонъ, который въ этомъ родѣ литературы казался византійцамъ изяществомъ“. Со стороны содержанія онъ даетъ нѣчто новое только въ разсказѣ объ историческихъ событіяхъ и о военныхъ дѣлахъ. Въ отношеніи же къ аморійскимъ мученикамъ это сказаніе представляется какъ бы распространеніемъ разсказа А1-, путемъ вложенія мученикамъ въ уста болѣе обширныхъ рѣчей, усиленія чуд’еснаго элемента, приписыванія мучителямъ такихъ жестокостей, какихъ Л', и не знаетъ. Во всякомъ случаѣ несомнѣнно, что авторъ В имѣлъ уже предъ своими глазами Ді (275—276).
Сказаніе Г носитъ на себѣ слѣды вліянія какъ Дь, такъ и В. Но вмѣстѣ съ тѣмъ оно сообщаетъ, и новыя данныя о мученикахъ, точнѣе одного изъ нихъ, Каллиста, который и является чуть ли не исключительнымъ его героемъ,—о другихъ аморійцахъ разсказъ идетъ лишь съ того момента, когда къ нимъ присоединился Каллистъ. Это лицо, принадлежавшее къ знатной фамиліи Мелиссиновъ, послужившей въ XY в. предметомъ особой монографіи Георгія Схоларія (Krunibacher, Geschichte d. Byzant. Litt. 2780, 6), было прежде комвтомъ въ полку Схол'ь, потомъ вызвало гнѣвъ пмп. Ѳеофила неисполненіемъ указа о бородахъ, затѣмъ поступило въ разрядъ царскихъ спаоаріевъ и опять вызвало гнѣвъ императора нежеланіемъ участвовать въ исполненіи мѣръ, принятыхъ противъ монастыря ІЫ.зу.тртр При выборахъ константинопольскаго патріарха Каллистъ намѣченъ былъ бла!-гочестивыми приверженцами въ кандидаты, потомъ сдѣлался начальникомъ отряда „Еѳіоловъ“ и замирялъ страну Готовъ, затѣмъ въ Колоніи исполнялъ должность дуки (оо(>Е, тѵт-мархъ) и здѣсь, навлекши на себя гнѣвъ павликіанъ, былъ выданъ ими Карвеасу, вождю павликіанъ, дѣйствовавшему противъ византійцевъ, а отъ него бытті вытребованъ халифомъ и присоединенъ къ аморійскимъ узникамъ (290, 291). Особенныя же симпатіи къ Каллисту автора сказанія Г или, наоборотъ, нерасположеніе его къ *имп. Ѳеофилу заставили его придать своему литературному труду особую тенденцію. Дѣло въ томъ, что аморійскіе мученики, своей побѣдой надъ силой ислама столь поднявшіе христіанское самочувствіе византійцевъ, были „ставленниками державнаго иконоборца, довѣренными его людьми, частію его свойственниками“. Что же, иконоборство побѣдило исламъ, а не православіе. Желая отвѣтить на этотъ вопросъ въ интересахъ православія, агіографъ „прохожденіе военнаго и придворно-военнаго служебнаго поприща, совершаемаго мученикомъ Каллистомъ какъ разъ въ царствованіе Ѳеофила, попытался изложить какъ біографію ревностнаго почитателя иконъ, не-
умолимо преслѣдз’емаго свирѣпымъ л коварнымъ императо-ромъ-иконоборцемъ. Такая попытка была тѣмъ важнѣе и— можетъ быть—нужнѣе, тѣмъ болѣе требовала искусства и своего рода смѣлости, чѣмъ успѣшнѣе, повидимому, протекала служба героя повѣствованія, чѣмъ болѣе она приближала его къ особѣ царской и чѣмъ ближе онъ связанъ былъ узами родства съ очень извѣстными приверженцами иконоборства“ (276. 277). Въ недружелюбномъ отношеніи Г къ имп. Ѳеофилу его замѣтное отличіе отъ сказаній Ді и В, которыя обнаруживаютъ если не сочувственное, то снисходительное отношеніе къ нему...
Но на чемъ основывается утвержденіе П. В. Никитина, что всѣ сказанія объ -аморійскихъ мученикахъ появились въ первые два года послѣ ихъ кончины и именно до іюня 847 г.?—Въ напечатанной издателемъ церковной службѣ мученикамъ нѣкоторыя стихиры усвояются Меоодію. „Подъ Меѳодіем'ъ (же) можно разумѣть и разумѣютъ только извѣстнаго Константинопольскаго патріарха: Филаретъ „Историч.
обзоръ пѣснописцевъ“ изд. 3, § 49, стр. 276. Если Меѳодій былъ авторомъ этихъ стихиръ, то нужно признать, что почитаніе аморійскихъ мучениковъ было установлено уже въ одинъ изъ первыхъ двухъ годовъ послѣ ихъ кончины, такъ какъ Меѳодій умеръ 14 іюня 847 г.: Васильевъ „Виз. и Арабы“ I, прилож. стр. 144 сл.“. Тогда же приблизительно и по тому же поводу, т. е. въ виду канонизаціи аморійскихъ мучениковъ, была написана и другая, болѣе значительная часть церковной службы, усвояемая греческимъ подлинникомъ и славянскимъ переводомъ Игнатію. А это былъ извѣстный плодовитый прозаикъ и стихотворецъ, діаконъ великой Константинопольской церкви, а потомъ никейскій митрополитъ, умершій вскорѣ послѣ того (въ 847 г. ему было лѣтъ подъ 70). Но слагая канонъ, Игнатій пользовался сказаніемъ Г, потому что, подобно ему, въ особенности прославляетъ мученика Каллиста: изображая его характеръ и подвигъ, Игнатій на пѣсенный складъ перелагаетъ то, что подробнѣе и яснѣе риторической прозой изложено въ сказаніи Г. Относительно же времени появленія Г имѣется, кромѣ того, что сказано выше, еще одно хронологическое показаніе: въ двухъ рукописяхъ, одной московской, другой Иверскаго монастыря, оно приписывается Михаилу Синкеллу, писателю, умершему до 4 янв. 846 г. А что сказанія Д’- и В появились еще раньше, чѣмъ Г —это видно изъ предыдущаго (262, 263, 272).
Вотъ та цѣпь фактовъ и соображеній, которая „вынудила“ II. В. Никитина утверждать появленіе трехъ сказаній ■объ аморійскихъ мученикахъ до іюня £47 г. Правда, не всѣ они могутъ быть приняты. Въ авторствѣ, напр., Михаила, С-шікелла не убѣжденъ самъ онъ, какъ повидимому не вѣрилъ въ него В. Г. Василевскій (111, 113, 160, 161, 277). А
затѣмъ и основное доказательство и исходный пунктъ хронологической выкладки г. Никитина можно принимать только съ оговоркой: если Меѳодій былъ авторомъ стихиръ и если онъ былъ патріархомъ... Но впрочемъ, если бы эго основаніе было отвергнуто и рухнуло бы все заключеніе П. В. Никитина, появленіе сказанія Д[ пришлось бы отодвинуть отъ кончины мучениковъ не очень далеко—не позднѣе 856 г. (108, прим. 2; 272).
Это первое сказаніе скоро развѣтвилось на двѣ редакціи, сохранившіяся каждая въ нѣсколькихъ изводахъ. За старшую редакцію, кажется, нужно признать текстъ парижской рукописи № 1476, относимой къ IX вѣку. Но здѣсь сохранился только конецъ сказанія—треть или не больше половины. Изданное въ 1896 г. Абихтомъ (Archiv für Slavische Philologie, t. ХѴІП. 190—192) начало сказанія (по парижской рукописи Лі 144 7) тоже признано акад. Никитинымъ относящимся къ этой редакціи. Но полный текстъ ея представленъ ватиканской рукописью Palatinos 4. Онъ и напечатанъ г. Никитинымъ подъ литерой Л-. Изданный же А. А. Васильевыми» текстъ (по париж. рукоп. № 1534) является гго опредѣленію П. В. Никитина второй редакціей, хотя можетъ быть столь же древней.
Между обѣими редакціями обнаруживается ко многихъ мѣстахъ разница—то въ формахъ, то въ порядкѣ изложенія, то, наконецъ, въ содержаніи. Первая редакція болѣе богата фактическими подробностями, вторая обильнѣе изложеніемъ, но это обиліе сводится къ большему количеству словъ и малосодержательныхъ фразъ. Хронологическая дата мученія дана первой редакціей, во второй она пли опущена или извращена. „Какъ бы то ни было, двѣ редакціи приходится считать независящими одна отъ другой передѣлками основного текста“ М (183, 184).
Подъ лит. Z Н. В. Никитинымъ напечатанъ текстъ отличнаго отъ тѣхъ сказанія объ аморійскихъ мученикахъ, принадлежащаго Еводію. Онъ—не безусловная новость, такъ какъ былъ внервые изданъ болландистами въ 1688 г. Но такъ какъ изданіе болландпстовъ довольно рѣдкая вещь и такъ какъ, съ другой стороны, неизвѣстно, по какой рукописи напечатано здѣсь сказаніе, и такъ какъ, наконецъ, напечатано оно съ многочисленными погрѣшностями, самый даже источникъ которыхъ трудно опредѣлить,—то акад. Никитинъ далъ свою рецензію текста, построенную на трехъ рукописяхл» московской синодальной библіотеки и одной—мюнхенской, съ варіантами (въ Объяснительныхъ примѣчаніяхъ) еще дзъ трехъ рукописей—парижской № 1604 и двухъ патмосскихгь.
Авторъ этого сказанія—монахъ Еводій обозначенъ на древнѣйшихъ рукописяхъ его (XI в., стр. 95). Опредѣляя его личность, И. В. Никитинъ говоритъ: „нѣтъ основаній
отрицать, что Еводій монахъ, авторъ сказанія объ аморій-
скихъ мученикахъ, и Еводііі монахъ, авторъ канона св. Іосифу Пѣснописцу, сложившему одинъ изъ каноновъ аморійскимъ мученикамъ и умершему въ 883 г.,—одно и то же лицо“. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ предполагаетъ, что Еводій, младшій современникъ Іосифа, и Іосифъ свой канонъ этимъ мученикамъ написали въ одно и то же время по одному и тому же поводу, именно по случаю освященія храма, построеннаго во имя аморійскихъ мучениковъ Василіемъ Македоняниномъ (867—887) (стр. 278, 279). Справедлива эта догадка или нѣтъ, можно съ категоричностью утверждать, что Еводіево сказаніе появилось во второй половинѣ IX ст„ и уже послѣ сказанія, связаннаго съ именемъ Софронія *). По сравненію съ послѣднимъ оно для исторіи мученій не даетъ почти ничего новаго, кромѣ одной—двухъ деталей (278).
Но зато оно очень отличается отъ разсмотрѣнныхъ выше сказаній въ литературномъ отношеніи. Въ немъ форма мученія соединена съ литературной формой преній о вѣрѣ: но Еводію, „мученики одолѣваютъ мучителей не только сплои своей вѣры, презирающей всѣ соблазны н самую жизнь, но и силой своей діалектики, посрамляющей лжеученія Магомета. Узники, со дня на день ждущіе казни, ведутъ въ тюрьмѣ діалоги съ поклонниками Корана объ истинахъ религіи. Везъ сомнѣнія, этотъ мотивъ не изъ дѣйствительности событія взятъ, а созданъ изобрѣтательностью автора“, который въ своей полемикѣ съ магометанствомъ пользовался трудомъ Никиты Византійскаго (278). Другой же мотивъ сближаетъ Еводіево сказаніе съ сказаніемъ Г. Уже тамъ была сдѣлана попытка осудить иконоборство. Здѣсь же, въ обширномъ вступленіи, данъ методически обоснованный приговоръ иконоборству, какъ причинѣ бѣдствій имперіи, въ частности падепія Аморія. „Здѣсь несчастія, постигшія имперію Ромеевъ при Ѳеофилѣ, являются заключительнымъ звеномъ обзора ея исторіи, въ которомъ не безъ грубыхъ промаховъ, но очень усердно доказывается, что никогда не проходило для нея безнаказанно уклоненіе отъ чистоты догматовъ“ (ibid.).
Еводіево сказаніе не дошло до насъ въ чистомъ видѣ. Въ концѣ X вѣка Симеонъ Метафра-стъ снабдилъ его новымъ эпилогомъ, подвергнулъ его легкимъ стилистическимъ измѣненіямъ и принялъ вч. составъ своего минологія, благодаря чемуг оно и сохранилось во множествѣ списхсовъ. Въ „Сказаніяхъ“ подъ литерой Z издана именно Метафрастов-ская редакція. Первоначальный эпилогъ сохранился только въ текстѣ А. 9
9 Точнѣе время наішсапія этого сказанія и именно terminumanto quem non можно опредѣлить тѣмъ, что на немъ сказалось вліяніе полемическаго труда Никиты Византійскаго Refutatio Mohamcdis, появившагося послѣ 866 г. („Сказанія“, 251—254).
Издавая византійскіе тексты, П. В. Никитинъ отнесся къ нимъ со всей той серьезностью, съ какой привыкъ относиться къ классическимъ текстамъ. Его объяснительныя примѣчанія богаты аналогіями и сравненіями, заимствованными изъ огромной литературы, какъ агіографической, такъ и свѣтской и даже древне-греческой, съ которой II. В. Никитинъ обнаружилъ поразительное знакомство. Потому даже спеціалистъ классикъ найдетъ въ его комментаріи много цѣннаго для себя матеріала. Но не мало мѣста удѣлено къ немъ н реальной сторонѣ сказаній, при чемъ нѣкоторымъ вопросамъ посвящены чуть ли не цѣлые экскурсы, напр. о придворныхъ и военныхъ чинахъ, о военномъ дѣленіи государства и пр.
Для русской науки изданіе В. Васильевскаго и П. Никитина имѣетъ еще особенный интересъ. Дѣло въ томъ, что въ русскихъ четьихъ минеяхъ помѣщены- переводы сказанія объ аморійскихъ мученикахъ въ двухъ разныхъ редакціяхъ, объ оригиналахъ которыхъ до сихъ поръ вопросъ рѣшался неудовлетворительно. Интересовались главнымъ образомъ переводомъ Супрасльской минеи XI вѣка ') и, такч, какъ до послѣдняго времени было издано только Еводіевское сказаніе, то въ послѣднемъ и видѣли оригиналъ его (Правосл. богосл. энциклопедія, I, 617, 618. Полный мѣсяцесловч, Востока, II, ч. II, 95, 96). Но уже А. А. Васильевъ, издавая текстъ парижской рукописи 1534, представляющій вторую редакцію сказанія А, нашелъ, что ему и „равняется, за немногими, но весьма важными пропусками“, супрасльскій переводъ; „въ прочихъ случаяхъ разница между этими двумя текстами не представляетъ никакой существенной важности и ограничивается лишь вставкой или пропускомъ отдѣльныхъ малозначащихъ фразъ н словъ“ (4, 5). А. А. Васильевъ произвелъ сличеніе обоихъ текстовъ, но онъ не видѣлъ того перевода, который номѣщенъ въ Макарьевской минеѣ XYI в., хотя и зналъ о немъ изъ статьи Абихта въ АгсЫѵ-ѣ für Slavische Pholologie, В. XIV (1894), s. 143. Не видѣлъ его и В. Г. Васильевскій, который, судя по его началу, думалъ, что Макарьевскій переводъ самостоятельный и сдѣланъ либо исправнѣе, либо по болѣе исправному греческому списку, чѣмъ древній переводя, Супрасльской минеи, но тоц же редакціи, именно изданной А. А. Васильевымъ („Сказанія“, 94, 95). II. В. Никитинъ добылъ копію Макарьевскаго перевода и, располагая большимъ числомъ греческихъ текстовъ, имѣлъ возможность сдѣлать другой выводъ объ оригиналахъ обоихъ славянскихъ переводовъ. Именно онъ призналъ, что оба славянскіе перевода воспроизводятъ сказаніе, приписываемое *)
*) Въ 1851 г. онъ изданъ Миклошичемъ, въ Monumenta linquae ра-laeoslovenicae ѳ codice Supraslionsi, Viudobonae, p. 39—43. Въ послѣднее время къ изданію Супрасльской мипеи приступилъ г. Северьяновъ.
Софронію, но позднѣйшій, Макарьевскій, является переводомъ первой его редакціи, представленной ватиканской ру-‘кописыо 4, а раннѣйшій, Супрасльскій,—второй редакціи, представленной парижской рукописью 1534.
Но можно было бы идти еще далѣе и произвести сличеніе съ греческими текстами и другихъ славянскихъ рукописей. Уже архіеп. Сергій отмѣтилъ, что въ минеяхъ Макарьевской, московской академіи и Милютинской одно житіе 42 мучениковъ, а въ Супрасльской и Волоколамской — „переводъ иной и есть разность и въ изложеніи сказанія“ (I, 523). Выть можетъ, это сличеніе оказало бы помощь при устройствѣ славянскаго текста, который въ Макарьевской минеѣ является нѣсколько неисправнымъ. Но, конечно, это уже не дѣло издателя византійскихъ текстовъ. Послѣднему, быть можетъ, сдѣдовало бы поставить въ упрекъ то, что онъ изучилъ не всѣ извѣстныя ему греческія рукописи. И если по отношенію къ Еводіевскому типу сказанія у него есть та отговорка, что онъ отличается большой устойчивостью и привлеченіе еще большей массы матеріала не имѣло бы существеннаго значенія для постройки текста (пред. УІ), то этого нельзя сказать о другихъ типахъ. Въ виду этого непонятно, почему не сдѣлана была издателемъ попытка воспользоваться эскуріальскимъ кодексомъ XI в. (№ 312), о которомъ онъ могъ знать изъ изданія А. А. Васильева (стр. 7). Едва ли добыть его оттуда было бы труднѣе, чѣмъ изъ московской синодальной библіотеки, отказавшей въ двухкратныхъ ходатайствахъ Императорской академіи наукъ о высылкѣ тамошнихъ греческихъ рукописей („Сказанія“, пред. II, III, VII).
Въ заключеніе нельзя не отмѣтить, что цѣнное въ научномъ отношеніи и тщательное по исполненію изданіе акад. П. В. Никитина не обошлось безъ опечатокъ, которыя не отмѣчены притомъ въ „Поправкахъ и дополненіяхъ“. Такъ на стр. 41 напечатано прприще вмѣсто очевиднаго поприще, на стр. 201 и 202 дважды Тибръ вм. Тигръ...
Книги, поступившія въ редакцію „Христ. Чтенія“:
Б. И. Гладковъ, толкованіе Евангелія. Спб. 1906. Изд. И. Тузова.
Орфанитскій, I., свящ., Историческое изложеніе догмата объ искупительной жертвѣ Господа нашего Іисуса Христа. Москва, 1904.
Свободная совѣсть, литературно-философскій сборникъ. Книга 1. Москва, 1906.
К. Цинцадзе, свящ. Автокефалія церкви грузинской (историческій очеркъ съ ІУ по IX в.). Тифлисъ, 1905.
3. Опоковъ, орфографическія замѣтки по.поводу нѣкоторыхъ неустановившихся случаевъ русскаго правописанія. Кіевъ, 1903.
— Русскій орфографическій Словарь. Кіевъ, 1903. Ученымъ Комитетомъ Мин. Нар. ГГросв. допущенъ въ ученическія библіотеки среднихъ учебн. заведеній среднихъ и старшихъ классовъ и въ безплатныя народныя библіотеки. Ц. 1 р.
А. И. Успенскій, Викторъ Михайловичъ Васнецовъ. Москва, 1906.
А. Викторовъ, описаніе записныхъ книгъ и бумагъ старинныхъ дворцовыхъ приказовъ 1584—1725 гг. Вып. I, М. 1877; вып. 2-й, М. 1883.
I. I. Успенскій, свящ. Церковь св. Сергія въ Рогожской. М. 1904.
Ю. Г. Гендуне, икона-складень, XVII вѣка. М. 1905.
Л. П. Любимовъ, свящ. Церковь св. Иліи, что слыветъ обыденный. Историческій очеркъ, Москва, 1904.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
