CC BY
20каких вспомогательных средств для изучения действующего права. При таком порядке вещей незнание законов было обычным делом. Очень часто дьяк приказа, встречаясь с каким-либо случаем и не найдя у себя нужного указа, обращался в другой приказ, а то и сразу в несколько приказов. Другой проблемой правотворческого характера была пробельность законодательства, в котором на тот момент практически отсутствовали нормы, регулирующие торговлю, сделки с землей, отдельные виды обязательств и т. д. Все это объясняет, почему к середине XVII в. возникла потребность новой систематизации русского законодательства.
Еще в царствование Василия Шуйского была предпринята попытка систематизации норм русского права. Предположительно 1606 г. датируются работы по составлению так называемого сводного Судебника. Однако в условиях Смуты они не были доведены до логического завершения. Проект нового Судебника заключал в себе в основном положения Судебника 1550 г., норма-тивно-правовых актов, его дополняющих, а также новые нормы.
Более успешным этапом систематизации правового массива стало принятие Соборного уложения 1649 г., в преамбуле которого были определены его источники:
1) ранее действовавшие сборники русского права - Судебники;
2) законы и указы, изданные великими князьями, а также боярские приговоры;
3) некоторые византийские правовые источники, например, Градские законы греческих царей [3, с. 1];
4) канонические тексты Русской православной церкви, например, «статьи, написанные в правилах Святых Апостолов, и Святых Отцов») [3, с. 1];
По мнению многих исследователей, таких как А. Н. Филиппов [1, с. 306], В. Н. Латкин [4, с. 121], В. А. Томсинов [5, с. 23], В. И. Сергеевич [6, с. 160], в преамбуле содержался неполный перечень источников, например, отсутствовало упоминание о челобитных. Также в преамбуле не отмечены в качества источников Стоглав и Литовский Статут 1588 г., отдельные правовые нормы которых вошли в Соборное уложение 1649 г. [5, с. 23].
Из источников, перечисленных в преамбуле Уложения, на первом месте по значимости числились «статьи, написанные в правилах Святых Апостолов, и Святых Отцов, Градские законы греческих царей». К этим источникам относилась Кормчая книга, включающая в себя различные тексты церковного (например, Номоканоны) и светского византийского права (например, Эклога Льва Исаврянина и Константина Копронима; Прохирон Василия Македонянина, Моисеево законодательство, Устав о земских делах и др.). В целом можно отметить, что состав русских списков Кормчей книги имел весьма смешанный характер. Очевидно, что в рассматриваемый период она уже не была новым источником права, поскольку многие ее положения уже были чисто русского происхождения. По мнению А. Н. Филиппова, «Соборное уложение далеко не везде следует буквально иноземным источникам Кормчей книги. Оно то сохраняет, то изменяет их там, где это требуется нашей юридической практикой, в чем можно ясно убедиться, сравнивая текст Уложения и заимствованных им мест из Кормчих. ... Влияние римско-византийского права очень слабо отразилось на гражданском праве Уложения» [1, с. 308]. Из Моисеева законодательства заимствована ст. 1 гл. I, из заповедей Моисея - ст. 25 гл. X. Номоканон со времен принятия христианства являлся одним из базовых источников действующего законодательства. Его влияние на Уложение довольно сильно отразилось в уголовно-правовой сфере, особенно в части ужесточения наказаний.
На основании Градских законов греческих царей составлены 24 статьи Уложения, хотя многие ученые указывали на усеченный характер заимствования в нем иностранных источников.
Как выше было показано, в качестве источников Уложения упоминаются Судебники и дополняющие их акты верховной власти. В случае если статья Судебника не подвергалась редактированию и дополнению указами и приговорами, членам кодификационной комиссии рекомендовалось вписывать ее в Уложение в первозданной формулировке. Если же вопрос не был урегулирован нормами Судебника и для его решения принимался царский указ, то предписывалось формулировать новую статью.
При этом включаемые в новый свод статьи должны были носить актуальный характер и регулировать общественные отношения, сложившиеся на период издания Уложения. Выполнение этого условия потребовало от составителей проделать огромную работу по систематизации положений Судебника. Однако, учитывая количество дополнений, внесенных отдельными указами в Судебник 1550 г., прямое и точное исполнение этого условия грозило существенно затянуть подготовку Соборного уложения. Поэтому общепринятым является мнение о том, что составители
при разработке нового правового сборника предпочитали использовать указные книги приказов, где отражались наиболее «свежие» формулировки норм права, по сравнению с нормами, закрепленными непосредственно в тексте Судебника 1550 г. Подобное мнение подкрепляет, в частности, подход составителей к разбивке норм права в Уложении по главам.
Не обошли своим вниманием составители и Стоглав, который также был взят в качестве источника Уложения, хотя и не играл сколь бы то ни было важной роли; из него, по мнению В. Н. Латкина, было заимствовано всего две статьи (ст. 10 гл. XIV, ст. 6 гл. XXII) [4, с. 135].
В числе источников Уложения нельзя не указать челобитные выборных. Сложилась точка зрения, что именно на их основании в 60 статей Уложения были введены новые предписания (ст. ст. 1-16 гл. XVI, ст. ст. 2, 42-44 гл. XVII, ст. ст. 1-34 гл. XIX) [7, с. 121], на что указывают отметки такого рода, как «вновь прибавлено», «вновь написано», «вновь пополнено» или просто «вновь» напротив указанных статей. Однако относительно масштабов влияния челобитных в качестве источника на постановления Уложения среди ученых до сих пор нет единого мнения. Например, Ф. Л. Морошкин считает, что этот вид источника лежал в основе оформления новых статей [8, с. 162], другие же (С. В. Пахман, Н. П. Загоскин) считают, что отметки «вновь составлено» или «вновь написано» нельзя признавать основанием того, что статьи являются новеллами, отмечая, что эти правила ранее уже имели место в законодательных актах [9, с. 74; 10, с. 201].
По мнению целого ряда исследователей, нельзя не заметить сильного влияния на форму и содержание Уложения Литовского статута [11, 12, 13], хотя последний и не был помечен в преамбуле в числе источников права, которыми должна была руководствоваться кодификационная комиссия при составлении свода. Объяснение факту наличия литовских предписаний в Уложении предложил В. Н. Латкин: князь Н. И. Одоевский как председатель комиссии в силу своей образованности не мог не заметить сходства между многими статьями Статута и нормами русского обычного права, ввиду чего и решил воспользоваться уже обработанным материалом [4, с. 137]. По мнению же М. Ф. Владимирского-Буданова, положения Статута проникли в Уложение посредством указных книг приказов, реципировавших литовское право [14, с. 207]. Что касается объема реципированного материала, то, по мнению профессора М. Ф. Владимирского-Буданова, 7 глав Уложения есть не что иное, как перевод I раздела Статута. Но рецепция проводилась очень взвешенно. Обобщая систему Статута, Уложение в большом количестве перерабатывает и переструктурирует заимствованный материал.
В. Н. Латкин в числе самостоятельного источника Соборного уложения выделяет и обычное право [4, с. 138]. Несмотря на то что в свод нормы обычного права вошли через положения Судебника, Литовского статута, он содержит немало обычных предписаний, например, «и тем купчим не верить, потому что в купчих деньги пишет с прибавкою», или «а того не повелося» и т. д.
Анализируя содержание Уложения, нельзя не заметить влияния боярских приговоров, которые были приняты в период его подготовки. Именно на заседаниях Боярской думы происходила выработка решений в форме приговоров, ставших дополнительными статьями к Судебнику. По юридической силе они уравнивались с царским указом, поскольку они составлялись «по указу государя», при поддержке его авторитета. В предписаниях государей о заседаниях Боярской думы употреблялись формулы «его великого государя указ чинить», «свой великих государей указ чинить» [15, с. 314-315].
Вопросам легитимизации вновь вводимых положений уделялось самое серьезное внимание. В частности, строго регламентировались все вопросы по разработке Соборного уложения, порядок обсуждения формулировок отдельных правовых норм, включаемых в текст сборника, процедура окончательного принятия Уложения. Подготовка нового Уложения была начата 16 июля 1648 г. на основании решения царя Алексея Михайловича. Этому решению предшествовали заседания Освященного собора и Боярской думы, которые указали на необходимость замены Судебника 1550 г. новым правовым сборником в связи с большим количеством дополнений, внесенных в первоначальный текст Судебника указами, регламентирующими различные стороны общественной жизни. Подготовкой текста нового Уложения должна была заниматься специально созданная комиссия в составе 5 бояр. Обсуждение текста нового Уложения и его утверждение осуществлял специально создаваемый орган - Земский собор, который формировался из представителей различных сословий. Земский собор по обсуждению и принятию Соборного уложения включал в себя 315 представителей из 116 городов России и заседал с 1 сентября 1648 г. по январь
1649 г. Легитимность утвержденного текста Уложения удостоверялась личной подписью всех представителей Земского собора.
Уложение было разделено на 25 глав, объединяющих 967 статей. Это деление было произвольным, главы следуют одна за другой без всякой связи, их содержание крайне разнородно.
Внешний порядок Уложения был следующий. Глава I состоит из 9 статей, содержащих постановления уголовного характера, а именно о богохулении и нарушении церковного благочиния. Глава II объединила 22 статьи, представляющие собой постановления относительно видов государственных преступлений и ответственности за них. Наряду с этим мы здесь встречаем постановления о наказаниях за ложные доносы, что указывает на весьма отдаленную связь их с деяниями против государства. Глава III состоит из 9 статей уголовно-полицейского характера. Глава IV объединила 4 статьи, содержащие постановления о составах преступлений, связанных с изготовлением фальшивых грамот, актов и др. документов, печатей, и о наказаниях за них. Глава V состоит из 2 статей также уголовного характера. Таким образом, видим, что первые пять глав Уложения носят специальный характер и содержат сугубо уголовно-правовые постановления.
Глава VI включает 6 статей полицейского характера. По мнению В. Н. Латкина, эта глава не имеет никакой связи с предыдущими постановлениями и находится не на своем месте. Кроме того, шестая статья этой главы не соответствует своему названию, поскольку касается обязанности вотчинников и помещиков доносить на своих крестьян воеводам в случае измены, что не имеет никакого отношения к проезжим грамотам [4, с. 137].
Глава VII неупорядочена, также не имеет связи с предыдущими и последующими главами и регламентирует порядок службы ратных людей Московского государства. Глава VIII состоит из 7 статей и закрепляет порядок сбора денег на выкуп пленных. В составе главы IX находится 20 статей, регламентирующих организацию деятельности в сфере путей сообщения. Здесь мы также можем наблюдать противоречие между названием главы и ее содержанием, которое значительно шире, так как в ней речь идет не только о мытах, перевозах и мостах, но и о других путях сообщения.
Глава X Уложения состоит из 287 статей, посвящена вопросам судопроизводства и является самой большой в Уложении. В то же время она обработана хуже других глав, так как при разнородности предметов содержания, она излагает их непоследовательно. Эта глава представляет собой пример смешения разных положений: уголовных, гражданских, процессуальных. Специфика этой главы дала основание исследователям считать ее не чем иным, как Судебником, но только многократно дополненным. За этой главой помещена глава XI, объединяющая 34 статьи, регламентирующие правовой статус разных категорий крестьян. Глава XII состоит из 3 статей, определяющих правовое положение патриарших людей. Глава XIII объединила 7 статей и содержит в себе постановления относительно компетенции Монастырского приказа. Гл. XIV включает 10 статей, определяющих разные основания обращения к процедуре крестоцелования, то есть принесения присяги. В главе XV важное значение имеет 5 статья, которая была посвящена третейскому судопроизводству.
В главе XVI собрано 69 статей, регламентирующих порядок ведения дел относительно поместного землевладения. Глава XVII состоит из 55 статей и включает постановления, касающиеся определения статуса вотчин. Глава XVIII в 71 статье закрепляет разные виды печатных пошлин. Глава XIX состоит из 40 статей, закрепляющих юридическое положение посадских. Глава XX в объеме 119 статей регламентирует статус холопов и их отношение к своим господам, но содержащиеся в них отдельные постановления отличаются сбивчивостью и непоследовательностью.
В главах XXI, XXII и XXV были изложены преимущественно нормы уголовного права. Уголовно-правовой характер этих глав отчетливо отразился в их названиях и содержании. Глава XXI в объеме 104 статей являлась измененной версией Уставной книги Разбойного приказа. Глава XXII в составе 26 статей определяет основания применения смертной казни и освобождения от нее. Глава XXIII, состоявшая из 3 статей, была посвящена вопросам судопроизводства по делам стрельцов. В главе XXIV был изложен указ об атаманах и казаках, который включал в себя 2 статьи. Глава XXV содержала статьи о преступлениях, связанных с содержанием корчмы, продажей вина, торговлей табаком.
После введения в действие Уложения правотворческий процесс не остановился. Ввиду того что в своде не был предусмотрен механизм корректировки его положений, сложилась практика редактирования статей путем принятия новых указов, которые получили название «новоуказные статьи». Известно, что за период с 1649 г. по 1696 гг. было введено в действие более полутора тысяч статей,
которые дополняли и расширяли постановления Уложения (например, статьи о татебных, разбойных и убийственных делах (1669 г.); указы о поместьях и вотчинах (1676 и 1677 гг. и др.) [15, с. 304].
Таким образом, середину XVII в. можно считать началом нового этапа эволюции отечественного правотворческого процесса, специфику которого можно обобщить в ряде тезисов.
Во-первых, результатом систематизации законодательства стало Соборное уложение, которое консолидировало огромный массив актов, изданных различными субъектами правотворчества и регламентирующих различные сферы общественных отношений, что придало российскому праву достаточно четкую на тот момент систему. Являясь важным правовым регулятором, Уложение с 1649 г. вплоть до издания в 1832 г. Свода законов Российской империи лежало в основе системы русского законодательства.
Во-вторых, Уложение не следует считать кодексом, как некоторые исследователи его называют, поскольку в нем отсутствует систематическое объединение не только формы, но и содержания, что является специфическим признаком всякого кодекса. В то же время оно не есть и новый закон, так как не создавало новых юридических начал и отношений, а только отразило в себе все то, что было выработано предшествующим законодательством. Правда, по отношению к Судебникам оно все же стало шагом вперед и по форме, и по содержанию. Содержание его обширнее, полнее, включает в себя большее количество статей материального и процессуального права. По форме в нем можно увидеть попытку законодателя разделить главы на предметы правового регулирования, присвоить им заглавия, но это разграничение еще очень слабое, главы лишены строгой систематизации, их названия не всегда соответствуют содержанию.
В-третьих, издание Уложения в форме печатного свода, его направление в большинство государственных органов, на наш взгляд, должно было способствовать унификации применения права на всей территории страны. Это в свою очередь должно было повысить уровень правовой грамотности пусть небольшой части населения и уменьшить произвол чиновников.
В-четвертых, сам факт вовлеченности широкого круга субъектов (от правящего класса до служилого люда) в процесс формирования Соборного уложения не мог не сказаться на юридическом быте Московского государства.
В-пятых, в указанный промежуток времени наряду с систематизацией законодательства происходило возрастание роли указа как особой формы правового документа. В дальнейшем указное право становится одним из инструментов правового регулирования общественной жизни. Главным субъектом законотворчества становится царь, который не только издавал указы, но указами же утверждал и акты, являвшиеся по своему значению законами, которые для исполнения передавались в приказы.
В-шестых, появление большого массива правового материала (указы, боярские приговоры, акты земских соборов, грамоты, наказы, памяти и др.) вызывало потребность в совершенствовании способов и приемов создания правовых норм, навыков их формулирования и толкования.
Библиографический список
1. Филиппов А. Н. Учебник истории русского права: пособие к лекциям. Юрьев: Тип. К. Матгисена, 1907. Ч. 1. 732 с.
2. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. М.: Тип. Н. С. Всеволожского, 1826. Ч. 4. 678 с.
3. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Т. I. (1649-1675 гг.). СПб., 1830.
1072 с.
4. Латкин В. Н. Лекции по внешней истории русского права. Московское государство -Российская Империя. СПб.: Тип. Я. И. Либермана, 1890. 355 с.
5. Томсинов В. А. Соборное уложение 1649 г. Законодательство царя Алексея Михайловича. М.: Зерцало, 2011.421 с.
6. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. М.: Зерцало, 2004.488 с.
7. Латкин В. Н. Материалы для истории Земских Соборов XVII столетия. // Юридический вестник: Сентябрь. Издание Московского юридического общества. М.: Тип. А. И. Мамонтова и Ко., 1885. №9. С. 165-167.
8. Морошкин Ф. Л. О владении, по началам российского законодательства: Рассуждение экстраординарного профессора Федора Морошкина для получения степени доктора права. М.: Унив. Тип., 1837. 237 с.
9. Загоскин Н. П. История права Московского государства. Т. 2: Центральное управление Московского государства. Вып. 1: Дума боярская; Приказы. Казань, 1879. 156 с.
10. Пахман С. В. История кодификации гражданского права: в 2 т. СПб: Тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. канцелярии, 1876. Т. 1. 482 с.
11. Первый Литовский статут 1529 г. Вильнюс, 1982. 155 с.
12. Статут Великого княжества Литовского 1529 г.: текст, перевод и словарь-комментарий / АН Белорусской ССР. Отд. правовых наук; под ред. К. И. Яблонскиса; пер. и коммент. Ю. И. Чернецкой и др. Минск, 1960. 253 с.
13. Статут Великого княжества Литовского 1566 г. Поправки Статутовые // Временник императорского Московского общества древностей российских. М., 1855. Кн. 23. С. 1-242.
14. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1995. 640 с.
15. Система источников русского права X-XVIII вв.: монография / О. Ю. Ельчанинова, Ю. В. Оспенников, Р. А. Ромашов, Л. Е. Ютяева; под общ. ред. Ю. В. Оспенникова. Самара: АСГАРД, 2014. 428 с.
References
1. Filippov А. N. Uchebnik istorii russkogo prava: posobie k lekciyam [Textbook of the history of Russian law]. Yur'ev, 1907, ch. 1, 732 p. [in Russian],
2. Sobranie gosudarstvennyh gramot i dogovorov, hranyashchihsya v gosudarstvennoj kollegii inostrannyh del [Collection of state letters and treaties held by the State College of Foreign Affairs]. Moscow, 1826, ch. 4, 678 p. [in Russian],
3. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii s 1649 g. [The complete collection of laws of the Russian Empire since 1649]. Saint-Petersburg, 1830, t. 1, 1072 p. [in Russian],
4. Latkin V. N. Lekcii po vneshnej istorii russkogo prava. Moskovskoe gosudarstvo - Ros-sijskaya Imperiya [Lectures on the external history of Russian law. Moscow State - Russian Empire]. Saint-Petersburg, 1890, 355 p. [in Russian],
5. Tomsinov V. A. Sobornoe ulozhenie 1649 goda. Zakonodatel'stvo carya Alekseya Mihajlovicha [Cathedral Code of 1649. Legislation of Tsar Alexei Mikhailovich], Moscow, 2011,421 p. [in Russian],
6. Sergeevich V. I. Lekcii i issledovaniya po drevnej istorii russkogo prava [Lectures and studies on the ancient history of Russian law]. Moscow, 2004, 488 p. [in Russian],
7. Latkin V. N. Materialy dlya istorii Zemskih Soborov XVII stoletiya [Materials for the history of Zemsky Sobors of the XVII century], Yuridicheskij vestnik: Sentyabr'. Izdanie Moskovskogo YUridicheskogo Obshchestva [Legal Bulletin: September. Moscow Law Society Edition], Moscow, 1885, no. 9, pp. 165-167 [in Russian],
8. Moroshkin F. L. О vladenii, po nachalam rossijskogo zakonodatel'stva: Rassuzhdenie ekstraordinarnogo professora Fyodora Moroshkina dlya polucheniya stepeni doktora prava [On ownership, on the basis of Russian law: The reasoning of the extraordinary professor Fedor Moroshkin to obtain a doctorate in law]. Moscow, 1837, 237 p. [in Russian],
9. Zagoskin N. P. Istoriya prava Moskovskogo gosudarstva [History of Moscow State Law]. Kazan, 1879, t. 2, 156 p. [in Russian],
10. Pahman S. V. Istoriya kodifikacii grazhdanskogo prava [The history of codification of civil law]: v 2 t. Saint-Petersburg, 1876, t. 1, 482 p. [in Russian],
11. Pervyj Litovskij statut 1529 goda [The First Lithuanian Statute of 1529 ]. Vil'nyus, 1982, 155 p. [in Russian],
12. Statut Velikogo knyazhestva Litovskogo 1529 goda: tekst, perevod i slovar'-kommentarij [Statute of the Grand Duchy of Lithuania of 1529: text, translation and dictionary's comment], Minsk, 1960, 253 p. [in Russian],
13. Statut Velikogo knyazhestva Litovskogo 1566 g. Popravki Statutovye [Statute of the Grand Duchy of Lithuania 1566 Amendments Statutory], Vremennik imperatorskogo Moskovskogo obschestva drevnostej rossijskikh [Temporary of the Imperial Moscow Society of Russian Antiquities]. Moscow, 1855, kn. 23, pp. 1-242 [in Russian],
14. Vladimirskij-Budanov M. F. Obzor istorii russkogo prava [Overview of the history of Russian law]. Rostov-na-Donu, 1995, 640 p. [in Russian],
15. Sistema istochnikov russkogo prava X-XVIII vv.: monografiya [The system of sources of Russian law of the XVIIII centuries]. In O. Yu. El'chaninova, Yu. V. Ospennikov, R. A. Romashov, L. E. Yutyaeva. Samara, 2014, 428 p. [in Russian],
DOI 10.37523/SUI.2020.37.1.007 УДК 343.8
Зубова Алевтина Олеговна
кандидат юридических наук, доцент кафедры социальных систем и права, Самарский национальный исследовательский университет им. С. П. Королева,
443086, Россия, г. Самара, Московское шоссе, 34, e-mail: zubovaalya@mail.ru
Симагин Александр Олегович
научный сотрудник организационно-научного и редакционно-издательского отдела, Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, e-mail: canek063@mail.ru
Alevtina O. Zybova
Candidate of Law,
Assistant Professor of the Department of Social Systems and Law, Samara National Research University named after academician S. P. Korolev,
Moscow highway, 34, Samara, Russia, 443086, e-mail: zubovaalya@mail.ru
Alexander O. Simagin
Researcher in the Organizational-Scientific and Editorial-Publishing Departments,
Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Rylskaya str., 24v, Samara, Russia, 443022, e-mail: canek063@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЯ В ВИДЕ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ РАБОТ
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация. С 1 января 2017 г. в России может быть назначен судами еще один вид уголовного наказания - принудительные работы. В силу их схожести с другими видами уголовных наказаний авторы видят необходимость выделения принудительных работ в общей классификации отечественной системы уголовных наказаний. Представляется целесообразным определить их как самостоятельную меру государственного принуждения. В этом случае они будут занимать особый переходный статус от альтернативных лишению свободы наказаний к наказаниям, связанным с лишением свободы. Тем более что в случаях, предусмотренных законодательством, практически все наказания без лишения свободы выступают в качестве альтернативы лишению свободы.
Рассмотрение практики реализации принудительных работ выявило ряд проблем. Авторы исследования предлагают выделить следующие направления, по которым будет осуществляться их анализ: организация трудовой деятельности осужденных; организация содержания осужденных; надзор и контроль за осужденными, содержащимися в ИЦ (УФИЦ). Характеризуя проблемы при организации трудовой деятельности, можно отметить нехватку рабочих мест, причем, если учреждение функционирует в режиме УФИЦ, то вопрос с трудоустройством стоит не так остро (есть возможность работать в колонии). Еще один неоднозначный вопрос связан с оформлением отношений при трудоустройстве осужденных к принудительным работам. Анализ организации содержания осужденных в ИЦ позволил авторам выявить отсутствие дифференцированного подхода в зависимости от криминологических характеристик, что является нарушением законодательства. Говоря о проблемах, связанных с надзором и контролем, авторами отмечается отсутствие порядка организации личных обысков и досмотров и недостаток основания для их проведения.
В завершение статьи авторами предлагаются пути решения выявленных проблемных вопросов.
Ключевые слова: принудительные работы, исправительный центр, ФСИН России, наказание, не связанное с изоляцией от общества.
THE PROBLEMS OF PUNISHMENT EXECUTION AS A COMPULSORY WORK IN THE RUSSIAN FEDERATION
Summary. As of 1 January 2017, another type of criminal punishment may be imposed by the courts in Russia - forced labour.
Due to their similarity with other types of criminal penalties, the authors see the need to allocate forced labor in the general classification of the domestic system of criminal penalties. It seems reasonable to define them as an independent measure of state coercion. In this case, they will occupy a special transitional status from alternatives to imprisonment to custodial sentences. Moreover, in cases provided for by the law, almost all penalties without deprivation of liberty are an alternative to deprivation of liberty.
Analysis of the practice of forced labour revealed a number of problems. The authors of the study suggest the following areas in which their analysis will be carried out: organization of labor activity of convicts; organization of detention of convicts; supervision and control over convicts held in the correctional facility (UFIC). Characterizing the problems in the organization of labor activity, we can note the lack of jobs, and if the institution oper-
© 2020 Зубова А. О., Симагин A. O.
ates in the UFIC mode, the issue of employment is not so acute (there is an opportunity to work in the colony). Another ambiguous issue is related to the registration of relations in the employment of convicts for forced labor. Speaking about the organization of the detention of convicts in the correctional facility, the authors have not revealed a differentiated approach depending on the criminological characteristics. Which is a violation of the law. Analyzing the problems associated with supervision and control, we can highlight the lack of order of organization ofpersonal searches and searches, and lack of grounds for their conduct.
In their article, the authors try to find a solution to these issues by defining the vectors of their resolution.
Keywords: forced labour, a correctional centre, the Federal Penal Correction Service of Russia, punishment not related to isolation from society
С 1 января 2017 г. суды Российской Федерации имеют возможность назначать новый вид наказания, не связанный с изоляцией от общества, - принудительные работы. В соответствии с п. 7.1 ст. 16 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ) указанный выше вид наказания исполняют в специальных учреждениях - исправительных центрах (далее - ИЦ).
23 марта 2017 г. в Кремле во время встречи с высшими офицерами силовых ведомств Президент РФ В. В. Путин поручил сформировать к 2019 г. систему исправительных центров, что позволит существенно снизить нагрузку на исправительные учреждения уголовно-исполнительной системы, а также декриминализировать российское общество.
Во исполнение поручения главы государства ФСИН России был разработан План организационных и практических мероприятий, предусматривающих формирование к 2019 г. системы исправительных центров.
По состоянию на ноябрь 2019 г. на территории России действовало 14 таких учреждений. Кроме того, согласно ч. 3 ст. 60.1 УИК РФ принудительные работы возможно отбывать в изолированных участках, функционирующих как исправительные центры (далее - УФИЦ), которые могут создаваться при исправительных учреждениях. На сегодняшний день на территории РФ их создано 64, в которых состоят на учете 4432 осужденных к принудительным работам [1]. Таким образом, во ФСИН России ведется планомерная работа по выполнению поручения Президента Российской Федерации по организации федеральной системы реализации принудительных работ.
Стоит сказать, что принудительные работы были предметом исследования ученых еще до того, как их начали назначать [2, 3]. Реальное применение данного вида наказания выявило ряд проблем при его исполнении, которые нашли отражение в трудах И. В. Дворянскова, И. С. Цаплина, А. В. Довыденко и других современных исследователей [4, 5, 6, 7, 8].
Как подчеркивалось выше, принудительные работы не являются наказанием, связанным с изоляцией от общества. Однако осужденным к данному виду наказания запрещено покидать территорию исправительного центра без письменного разрешения начальника. Исключение составляет убытие на рабочее место в организацию, где они осуществляют трудовую деятельность. Следовательно, те, кто отбывает наказание, не могут свободно покидать исправительный центр, а принудительные работы, хотя и считаются наказанием без изоляции от общества (исполнение предусмотрено Особенной частью разделом вторым УИК РФ), по факту таковым не являются. Данная позиция находит отражение в трудах ученых. Так, Т. П. Бутенко отмечает, что принудительным работам присущ транзитивный характер в дихотомии института лишения свободы и наказаний, не связанных с лишением свободы [9]. В связи с этим полагаем, что ввиду двойственного характера исследуемого вида наказания отнести его однозначно к наказаниям без изоляции от общества нельзя.
Следует отметить, что по ряду критериев принудительные работы имеют схожие черты с различными видами уголовных наказаний. Например, исправительные и обязательные работы содержат элемент, присущий и исследуемому наказанию, - труд. Безусловно, особенности исполнения имеются во всех трех видах, однако именно привлечение к трудовой деятельности законодательно закреплено как сущность указанных выше наказаний. При этом отметим, что если с обязательными работами принудительные связаны только трудовой составляющей, то с исправительными работами идентичности больше. Следует также подчеркнуть, что при отбывании исправительных и принудительных работ из заработной платы осужденных в доход государства осуществляется удержание в размере от 5 до 20 %. Кроме того, практически идентичны категории лиц, кому не назначаются данные виды наказаний. Исключение составляют несовершеннолетние и лица пенсионного возраста, которым исправительные работы назначить нельзя. По сути, различия сводятся к месту отбывания наказания и сроку: принудительные работы отбываются в исправительных центрах и назначаются на срок не более 5 лет (за исключением случаев замены лише-
