CC BY
30
- большинство детей с нарушенным неврологическим статусом имеют и сопутствующие заболевания, осложняющие течение основного;
- неврологический статус ребенка напрямую связан с психологической готовностью ребенка к обучению в школе, в частности, с личностной готовностью: чем тяжелее заболевание, тем хуже ребёнок подготовлен к поступлению в школу.
Библиографический список
Таким образом, результаты данного исследования показали необходимость создания психолого-валеологиче-ского сопровождения подготовки детей к обучению в школе. Только совместными усилиями педагогов, медицинских специалистов и родителей возможно подготовить детей, имеющих неврологические заболевания, к поступлению в школу.
1. Бугрименко Е.Л., Венгер Л.Л. Готовность детей к школе. Томск, 1992: 135.
2. Авраменко Н.К. Подготовка ребенка к школе. Москва: Педагогика, 2006: 48.
3. Муссалитина Е.В. Психологическая готовность детей к обучению в школе: диагностика и рекомендации. Москва, 2005: 154.
4. Сластенин В.А. Педагогика: учебное пособие для студентов педагогических учебных заведений. Москва: Школа-Пресс, 1997: 354.
5. Венгер Л.А. Психологические вопросы подготовки детей к обучению в школе: дошкольное воспитание. Москва: Просвещение, 2009: 289.
6. Кузнецова М.И., Кочурова Е.Э. Методика проведения психологической диагностики. Под редакцией Журовой Л.Е. Available at: http://nsc.1september.ru/article.php?id=200200301
References
1. Bugrimenko E.L., Venger L.L. Gotovnost' detej k shkole. Tomsk, 1992: 135.
2. Avramenko N.K. Podgotovka rebenka kshkole. Moskva: Pedagogika, 2006: 48.
3. Mussalitina E.V. Psihologicheskaya gotovnost' detejk obucheniyu vshkole: diagnostika irekomendacii. Moskva, 2005: 154.
4. Slastenin V.A. Pedagogika: uchebnoe posobie dlya studentov pedagogicheskih uchebnyh zavedenij. Moskva: Shkola-Press, 1997: 354.
5. Venger L.A. Psihologicheskie voprosy podgotovki detej k obucheniyu v shkole: doshkol'noe vospitanie. Moskva: Prosveschenie, 2009: 289.
6. Kuznecova M.I., Kochurova E.'E. Metodika provedeniya psihologicheskoj diagnostiki. Pod redakciej Zhurovoj L.E. Available at: http:// nsc.1september.ru/article.php?id=200200301
Статья поступила в редакцию 15.11.16
удк 159.96+351/354
Shamshikova O.A., Cand. of Sciences (Psychology), senior lecturer, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk,
Russia), E-mail: [email protected]
Belashina T.V., senior teacher, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russia),
E-mail: [email protected]
THE QUESTION OF FACTORS OF EXPRESSION OF ANGER IN LAW ENFORCEMENT OFFICERS. The article investigates a phenomenon of anger. It has been shown that attempts to discover the nature of anger are represented in different areas of psychology, however, within the framework of modern psychology, the concept of "anger" is still highly uncertain. The author gives a theoretical analysis of various approaches to the problem of the study of anger, revealing its contradictory nature. The work presents an empirical study of structural and dynamic factors of actualization of anger with reference to law enforcement officers (N = 307). It is shown that the transition from one age group to another is a gradual increasing trend toward the manifestation of anger and loss of control over its external expression.
Key words: anger, aggression, emotions, structural and dynamic factors of expression of anger.
О.А. Шамшикова, канд. психол. наук, проф. Новосибирского государственного педагогического университета,
г. Новосибирск, E-mail: [email protected]
Т.В. Белашина, ст. преп. Новосибирского государственного педагогического университета, г. Новосибирск,
Е-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О ФАКТОРАХ АКТУАЛИЗАЦИИ ГНЕВА У СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
Статья посвящена исследованию феномена гнева. Показано, что попытки раскрыть сущность гнева представлены в различных направлениях психологии, однако, в рамках современной психологии понятие «гнев» по-прежнему остается крайне неопределённым. Авторами даётся теоретический анализ различных подходов по проблеме исследования гнева, раскрывающих его противоречивую сущность. Представлено эмпирическое исследование структурно-динамических факторов актуализации гнева на выборке сотрудников правоохранительных органов (N=307). Показано, что при переходе от одной возрастной группы к другой происходит постепенное усиление тенденции к проявлению гнева и утраты контроля над его выражением вовне.
Ключевые слова: гнев, агрессия, эмоции, структурно-динамические факторы актуализации гнева.
Современный этап общественного развития характеризуется значительными социально-экономическими, политическими и социокультурными противоречиями. Высокая динамичность жизнедеятельности и неопределенность социальных ожиданий, предъявляемых к личности и её деятельности, требуют осмысления такого феномена как гнев, прояснения его психологической сущности, форм проявления, неоднозначной роли в процессе коммуникации людей.
Анализ существующих подходов по проблеме гнева позволяет выделить его двоякую природу: с одной стороны, гнев является базовой эмоцией человека, закрепившейся у него в результате эволюции, он необходим для выживания и возникает в результате фрустрации [1], обладает мощным функциональным, адаптивным эффектом, связанным с мобилизацией энергии для
самозащиты и является противоположной эмоцией по отношению к страху, подавляя его. Гнев служит важным составляющим элементом в самооценке личности [2], уверенность в себе при гневе значительно повышается, в отличие от других эмоций. Гневные эмоции также обладают социальной ценностью в коммуникации, делают межличностное общение более открытым и не манипулятивным [3].
С другой стороны, часто испытываемый гнев рассматривается и с других позиций. Ряд авторов описывают гнев как обязательный компонент реакции острого горя [4], как определяющий компонент ряда расстройств личности, например, таких, как антисоциальное или нарциссическое, и как симптом в структуре психотических синдромов, например, мании [5]. Гнев и враждебность связаны с кластером симптомов ПТСР (посттравматиче-
ского стрессового расстройства), называемых гипервозбудимостью и повышенной физиологической возбудимостью [там же]. Однако гнев и насилие не присущи исключительно только участникам боевых действий. Они являются обычными для последствий любой психической травмы.
Особо дискуссионный характер данная проблема приобретает при исследовании эмоционально-личностной сферы сотрудников правоохранительных органов. Многие авторы отмечают присущие участникам боевых действий склонность к вспыльчивости, приступы гнева и неконтролируемую агрессивность, насилие к окружающим как обычные симптомы военных травматических неврозов [6]. Когда ветераны боевых действий переносят модели поведения из военной зоны в мирную жизнь, то становятся опасными для себя и окружающих (например, могут вызывать вторичную травму у членов их семей, с развитием у них симптомов ПТСР).
Психологические требования к личности и профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов предполагают высокий уровень социальной ответственности. Ряд исследователей Академии управления МВД России, рассматривающих проблему изменения эмоциональной сферы личности сотрудников, считают эти изменения скорее негативными (нежелательными, отрицательными). По их мнению, формируемые с течением времени способы эмоционального реагирования затрудняют успешное осуществление служебной деятельности, осложняют взаимодействие с коллегами, другими людьми и делают поведение неадекватным обстановке [7]. Негативные изменения эмоциональной сферы обусловлены необходимостью оперативной адаптации к сложным, экстремальным обстоятельствам самой службы и своеобразным условиям ее организации. Этот процесс запускается еще в период обучения, когда курсанты военного вуза и будущие сотрудники системы МВД подвергаются активному воздействию негативных факторов, что в результате приводит к усилению проявлений эмоций агрессивного спектра и, в частности, гнева. Этот процесс сопровождается возрастными изменениями.
Попытки раскрыть сущность гнева представлены в различных направлениях психологической науки. В рамках интеллек-туалистических подходов гнев рассматривается как непроизвольная аффективная эмоциональная реакция, возникающая рефлекторно с целью самозащиты [8]. В контексте эволюционных и психофизиологических теорий и подходов гнев определяется как «психосоматическая реакция на внешнее воздействие, призванная соединить соматические и двигательные паттерны в единый комплекс для повышения его адекватности» [9, с. 45]. В рудиментарной теории Т. Рибо гнев описан сквозь призму инстинкта самосохранения как протестная эмоция, которая побуждает к нападению на обидчика [10]. В психоаналитической теории З. Фрейда показано, что гнев влияет на физиологическое состояние человека, вызывая различные психосоматические патологии [11].
В когнитивном подходе Р.С. Лазаруса гнев определяется в контексте активных стратегий преодоления проблемной ситуации, связанной с унизительным обращением с кем-либо. Р.С. Лазарус считал, что эмоция гнева возникает в результате взаимодействия личности с микро- и макросоциальной средой в ситуациях, когда самооценка находится под угрозой [12; 13].
Л. Берковиц отмечает, что гнев - это состояние, которое в значительной степени порождается внутренними физиологическими реакциями и непроизвольной эмоциональной экспрессией, обусловленной неблагоприятными событиями: моторными реакциями (такими, как сжатые кулаки), выражениями лица (расширенные ноздри и нахмуренные брови и так далее); определённую роль, вероятно, играют также возникающие при этом мысли и воспоминания. Рассматривая связь между гневом и агрессией, Л. Берковиц указывает, что гнев как эмоциональное состояние не «запускает» прямо агрессию, но обычно сопровождает побуждение к нападению на жертву [14]. Эту идею поддерживает А. Бандура, который трактует гнев как «один из компонентов общего возбуждения, которое способствует агрессии, только если в данных ситуационных условиях агрессия доминирует, а ее предвосхищаемые последствия не оказываются в целом чересчур неблагоприятными» [15, с. 78]. Согласно представлениям К. Изарда, источником физиологически и психологически переживаемого гнева является наличие препятствия к достижению желаемого. Исследования гнева привели К. Изарда к тому, что он рассматривает его в триаде враждебности: гнев - отвращение -презрение, с доминированием эмоции гнева [16].
Ч.Д. Спилбергер предлагает собственную модель гнева, выделяя гнев как состояние и гнев как черту. Параметр гнев как черта, по Ч.Д. Спилбергеру, имеет ряд характеристик: 1) как пре-диспозиция или тенденция воспринимать широкий спектр ситуаций как провоцирующие; 2) как характеристика темперамента (гневливость без связи с провоцирующий ситуацией) и как реакция (вызванная, например, критикой, неприятным обращением и пр.). Вместе с тем он предлагает рассматривать гнев и как «эмоциональное состояние, описывающее ощущения, интенсивность которых варьирует от средне выраженного раздражения или досады до ярости и бешенства, что сопровождается активацией автономной нервной системы» [17, с. 18].
На сегодня понятие «гнев» по-прежнему остается крайне неопределенным и рассматривается и как реакция, и как эмоциональное состояние, и как личностная черта, и как компонент ряда психических расстройств и т. д. Материал, представленный в данной статье, отражает фрагмент исследования структурно-динамических факторов актуализации гнева у сотрудников правоохранительных органов в разные возрастные периоды с опорой на модель гнева Ч.Д. Спилбергера [там же]. Структурно-динамические факторы актуализации гнева отражают совокупность параметров, наличествующих у респондентов на момент обследования, и включают в себя личностные факторы (темпераментальные и характерологические) и факторы агрессии (тип агрессии и готовность к агрессии).
Участники исследования. В эмпирическом исследовании принимали участие сотрудники различных подразделений органов внутренних дел, в составе 307 человек, в возрасте от 18 до 50 лет. Дифференциация выборки на четыре эмпирические группы осуществлялась по критерию возраст: ЭГ-1 (N=50) - юность, 18-22 года; ЭГ-2 (N=74) - взрослость, 23-30 лет; ЭГ-3 (N=85) - переходный возраст, 30-35 лет; ЭГ-4 (N=98) - зрелость, 36-50 лет. За основу дифференциации выборки была взята периодизация психического развития Г.С. Абрамовой [18].
Методики исследования. Опросник «Оценка проявлений гнева» ^ТАХ1-2, СЬ|. Spielberger) в адаптации О.А.Шамшиковой, Т.В.Белашиной (2015) [19], Фрайбургский опросник исследования факторов агрессии (БАР, R.Hampel, R.Zelg, 1987) [20], Методика диагностики личностных факторов темперамента и характера (5PFQ) Р.МакКрае, П.Коста в адаптации А.Б.Хромова (1999) [21].
Результаты исследования. С целью выявления структурно-динамических факторов актуализации гнева отдельно для каждой из рассматриваемых возрастных групп полученные данные были подвергнуты эксплораторному факторному анализу методом главных компонент. Для оценки приемлемости факторного анализа использовался критерий Кайзера-Мейера-Олькина (КМО=0,863) и критерий сферичности Бартлетта (х2=4105.405, <=630, р<0,000). Для анализа факторного решения на всех четырех возрастных группах были отобраны только первые три фактора, т.к. именно они объясняют максимальный процент общей дисперсии.
Результаты факторного анализа по ЭГ-1 показали, что наиболее интерпретируемое решение было обнаружено в результате варимакс вращения после 9 итераций. В соответствии с критерием Кайзера было выделено 7 факторов, объясняющих 71% суммарной дисперсии.
По первому фактору (17,6%) наибольшую нагрузку имеет показатель самоагрессия (0,865), в этот фактор также вошли параметры спонтанная агрессия (0,836), реактивная агрессия (0,828), возбудимость (0,801), отражающие состояние «готовность к агрессии» [20]. Первый фактор был назван «Готовность к агрессии по отношению к себе и другим». Иначе говоря, для респондентов ЭГ-1 наиболее характерно преобладание влияние параметров готовность к агрессии и самоагрессии, что, на наш взгляд, связано с установкой на овладение профессиональной деятельностью и самореализацией, связанных с высоким уровнем риска и сложностью выполняемой деятельности. Следует отметить, что «на службу в органы приходят достаточно уравновешенные, энергичные, эмоционально устойчивые, обладающие пониженной чувствительностью к средовым воздействиям и достаточно низкой отзывчивостью на проблемы микроклимата (в поведении это может проявляться отсутствием необходимой дипломатичности) кандидаты» [6, с. 100].
По второму фактору (13,7%) наибольшую нагрузку получили показатели привязанность (0,871), самоконтроль (0,867), экстраверсия (0,835), экспрессивность (0,789). Этот фактор был назван «Личностные особенности». Примечательно, что в данном случае факторная структура образована параметрами, которые со-
ответствуют основным критериям профессиональной пригодности потенциальных кандидатов для работы в органах внутренних дел. Как правило, это «общительные, обладающие интуитивным типом мышления, несколько раскованные в манерах и поведении, стремящиеся к сглаживанию конфликтов» лица [там же].
По третьему фактору (9,9%) наибольшую нагрузку получили параметры состояние гнева (0,751), гнев как черта (0,675), контроль гнева вовне (0,635). Третий фактор был назван «Диапазон проявлений гнева», на наш взгляд, он отражает фоновое состояние стресса и проявления гнева в значимых ситуациях, сопровождающих процесс обучения и освоения профессиональных компетенций сотрудников правоохранительных органов.
Результаты факторного анализа по ЭГ-2 показали, что в результате факторизации массива данных было выделено 7 факторов, объясняющих 68% суммарной дисперсии.
По первому фактору (14,4%) наибольшую нагрузку имеют показатели, отражающие состояние «готовность к агрессии»: возбудимость (0,890), реактивная агрессия (0,811), самоагрессия (0,735), спонтанная агрессия (0,722). Фактор был назван «Готовность к агрессии по отношению к себе и другим». Вероятно, у сотрудников, которые в соответствии с возрастом находятся на стадии профессиональной адаптации к условиям деятельности, происходит усиление агрессивных тенденций, что с одной стороны, может быть связано с проявлением защитных механизмов психики, с другой, усиление агрессии может быть реакцией на столкновение с реальным содержанием профессиональной деятельности, разрушением юношеских идеалов об «образе сотрудника ОВД» и ситуацией выбора дальнейшего пути.
По второму фактору (12,1%) наибольшую нагрузку получили показатели подавление гнева (0,888), контроль проявления гнева (0,873), косвенная агрессия (0,676), эмоциональная устойчивость (0,517). Этот фактор был назван «Подавление и контроль гнева». На наш взгляд структура данного фактора обусловлена требованиями профессиональной среды, жесткой субординацией и акцентом на четкое выполнение поставленной задачи.
По третьему фактору (10,1%) наибольшую нагрузку получили параметры выражение гнева вовне (0,830), контроль гнева вовне (0,741). Этот фактор образован только параметрами гнева, что, на наш взгляд, может указывать на формирование тенденции к контролю проявлений гнева по отношению к тем, кто занимает более высокое положение в иерархической структуре и открытым выражением гнева по отношению к тем, кто занимает подчиненное положение. Этот фактор был назван «Проявление гнева».
По результатам факторного анализа по ЭГ-3 наиболее интерпретируемое решение было обнаружено в результате ва-римакс вращения после 8 итераций с выделением 7 факторов, объясняющих 72% суммарной дисперсии.
По первому фактору (14,1%) наибольшую нагрузку имеют показатели реактивная агрессия (0,849), гнев как черта (0,847), самоагрессия (0,764), спонтанная агрессия (0,637), торможение агрессии (0,549). Фактор был назван «Реагирование агрессией и гневом». На наш взгляд подобное решение может быть связано с тем, что респонденты в переходном периоде склонны реагировать агрессией на широкий спектр ситуаций, как в профессиональной сфере, так и сфере семейных и межличностных отношений. Наблюдается усиление тенденции к проявлению гнева и переход его в устойчивую личностную черту.
По второму фактору (12,2%) наибольшую нагрузку получили показатели выражение гнева вовне (0,779), контроль гнева вовне (0,725), возбудимость (0,632), негативизм (0,535). Этот фактор был назван «Проявление гнева». Вероятно, что подобного характера тенденции могут быть обусловлены потребностью в самоутверждении и защите своего «Я», что, в свою очередь, является следствием отчуждения от потребностей и интересов других людей. Вероятно, у респондентов присутствует внутреннее несогласие, отрицание определенных требований, форм общения, протест по отношению к группе или конкретной личности, которые могут проявляться ситуативно или постепенно трансформироваться в устойчивую личностную черту.
По третьему фактору (11,9%) наибольшую нагрузку получили параметры подавление гнева (0,934), контроль проявления гнева (0,903). Этот фактор был назван «Подавление гнева». Открытое проявление негативных реакций в рамках системы не приветствуется и скорее указывает на профессиональную непригодность сотрудника, исходя из этого, гнев чаще всего не проявляется вовне и подавляется.
В результате факторного анализа по ЭГ-4 было выделено 7 факторов, объясняющих 60% суммарной дисперсии. По первому фактору (11,6%) наибольшую нагрузку имеют показатели выражение гнева вовне (0,717), контроль гнева вовне (0.713), вербальная агрессия (0,679), подозрительность (0,641), возбудимость (0,502). Фактор был назван «Проявление гнева». Полученные результаты свидетельствуют о том, что вероятно с возрастом происходит формирование устойчивого механизма взаимодействия с миром по следующему типу: контроль проявлений гнева по отношению к тем, кто выше и выражение гнева по отношению к тем, кто ниже в структуре соподчинения [22, с. 95]. Можно предположить, что данный механизм проявляется не только в контексте профессиональных отношений, но и распространяется на сферу межличностных и семейных отношений, создавая атмосферу напряжения и дискомфорта.
По второму фактору (9,7%) наибольшую нагрузку получили параметры подавление гнева (0,897), контроль проявления гнева (0,866). Этот фактор был назван «Подавление гнева», отражающий попытки сдерживать гневные чувства и направлять их в другую сферу.
По третьему фактору (8,1%) наибольшую нагрузку получили параметры «готовности к агрессии»: спонтанная агрессия (0,683), реактивная агрессия (0,674), гнев как черта (0,548), самоагрессия (0,521). Этот фактор был назван «Стереотипное реагирование гневом». На наш взгляд, это свидетельствует уже о проявлении устойчивой личностной черты, сформировавшейся постепенно, как следствие частого реагирования гневом на различные ситуации. Учитывая тот факт, что гнев имеет физиологические и психологические основания, можно предположить, что чем старше становится сотрудник, тем меньше у него внутренних психических ресурсов, способствующих контролю и сдерживанию проявлений гнева.
Выводы. В период юности для будущих сотрудников правоохранительных органов характерны проявления агрессивных тенденций как способ реагирования в широком спектре различных ситуаций, что позволяет курсантам успешно овладевать основами будущей профессиональной деятельности, связанной с высоким уровнем риска, сложности и ответственности. Агрессия стимулирует преодоление препятствий, обусловливает ресурс организма и усиливает качества, соответствующие основным критериям профессиональной пригодности потенциальных кандидатов для работы в правоохранительных органах. Для этой возрастной группы свойственны подавление и контроль гнева, возникающие на фоне переживаемого стресса, как попытка сдерживания аффекта и использование более рациональных способов коммуникации.
В период взрослости происходит усиление агрессивных тенденций в процессе столкновения с реальным содержанием профессиональной деятельности на фоне разрушения юношеских идеалов об «образе сотрудника ОВД» и кризисной ситуации выбора дальнейшего пути. Наблюдается тенденция к контролю проявлений гнева по отношению к тем, кто занимает более высокое положение в иерархической структуре и открытым выражением гнева по отношению к тем, кто занимает - подчинённое.
В переходный период отмечается усиление открытого выражения гнева, часто испытываемых и более длительных состояний гнева, намечается тенденция к переходу в устойчивую личностную черту. Подобного характера тенденции могут быть связаны с деформирующим влиянием профессиональной среды на личность сотрудника и постепенным истощением психофизиологических ресурсов организма в процессе естественного возрастного развития.
В период зрелости наблюдается проявление устойчивого механизма, направленного на сдерживание проявлений гнева по отношению к тем, кто в иерархической структуре занимает более высокое положение и открытое стереотипное, привычное реагирование гневом по отношению к тем, кто находится в непосредственном подчинении, распространяясь на межличностные отношения сотрудников.
В заключение остается отметить, что гнев как состояние характеризуется обратимостью и длительностью, обладает такими свойствами, как динамичность существования, ситуативная воспроизводимость и возможность перехода в условиях особой значимости и повторяемости в устойчивую личностную черту -гневливость, как привычную, обычную, стереотипную реакцию на различные ситуации. Такая личностная черта может варьировать от относительно здорового варианта (вспыльчивость) до выраженных деструкций и нарушений. Здесь важно, что высокая
степень выраженности гнева как черты отражает риск перехода в дисфункциональные патологические состояния с потерей контроля, проявлением деструктивно-враждебной агрессии, утра-
Библиографический список
той способности мыслить и принимать правильные решения, что приводит к возникновению широкого спектра дезадаптивных состояний, как личностных, так и социальных.
1. Колов С.А. Значение гнева, агрессии и враждебности в психопатологии и социальной дезадаптации у ветеранов боевых действий. Психическое здоровье. 2009; 3: 66 - 71.
2. Шамшикова О.А., Клепикова Н.М. Анализ современных подходов к исследованию психической нормы. Социокультурные проблемы современного человека. Новосибирск, 2011.
3. Колов С.А. Экспериментально-психологическая и клиническая оценка состояния гнева у ветеранов боевых действий. Вестник СПбГУ. Серия 11. 2010: 69 - 76.
4. Линдеманн Э. Психология эмоций. Москва, 1994.
5. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам V (DSM-V). Москва, 2013.
6. Агабегов И.Х. Враждебность, агрессивность и «образ-Я» в структуре личности сотрудников ОВД. Теория и практика общественного развития. 2012;1: 100 - 102.
7. Гаврина Е.Е. Специфика проявления агрессии в поведении сотрудников правоохранительных органов. Прикладная юридическая психология. 2013; 3: 51 - 59.
8. Вундт В. Введение в психологию. Москва, 2011.
9. Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных. Санкт-Петербург, 2007.
10. Рибо Т. Болезни личности. Опыт исследования. Москва, 2001.
11. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. Москва, 2010.
12. Набиуллина P.P., Тухтарова И.В. Механизмы психологической защиты и совладания со стрессом. Казань, 2003.
13. Шамшикова Е.О., Шамшикова О.А. Психическая травма и её последствия в жизни человека. Семья в XXI веке: материалы международного экспертного симпозиума. Новосибирск, 2013.
14. Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. Санкт-Петербург, 2010.
15. Бандура А. Теория социального научения. Москва, 2010.
16. Изард К.Э. Психология эмоций. Санкт-Петербург, 2011.
17. Spilberger Ch.D. STAXI-2: State -Trait Anger Expression Inventory-2. New York: Hemisphere, 1990.
18. Абрамова Г.С. Возрастная психология. Москва, 2005.
19. Шамшикова О.А., Белашина Т.В. Психометрический анализ опросника «Оценка проявлений гнева» (STAXI-2) Ч.Д. Спилбергера. Мир науки, культуры, образования. 2015; 6 (55): 269 - 273.
20. Шамшикова О.А., Белашина Т.В. Адаптация фрайбургского опросника исследования факторов агрессии (FAF). Мир науки, культуры, образования. 2010; 6 (25): 212 - 217.
21. Лафренье П. Эмоциональное развитие детей и подростков. Санкт-Петербург, 2004.
22. Шамшикова Е.О. Феноменология социально-психологических проекций: потребность во власти и контроле. Психологическое здоровье как условие самореализации личности: материалы научно-практической конференции. Омск, 2008: 90 - 100.
References
1. Kolov S.A. Znachenie gneva, agressii i vrazhdebnosti v psihopatologii i social'noj dezadaptacii u veteranov boevyh dejstvij. Psihicheskoe zdorov'e. 2009; 3: 66 - 71.
2. Shamshikova O.A., Klepikova N.M. Analiz sovremennyh podhodov k issledovaniyu psihicheskoj normy. Sociokul'turnye problemy sovremennogo cheloveka. Novosibirsk, 2011.
3. Kolov S.A. 'Eksperimental'no-psihologicheskaya i klinicheskaya ocenka sostoyaniya gneva u veteranov boevyh dejstvij. Vestnik SPbGU. Seriya 11. 2010: 69 - 76.
4. Lindemann 'E. Psihologiya 'emocij. Moskva, 1994.
5. Diagnosticheskoe istatisticheskoe rukovodstvo po psihicheskim rasstrojstvam V (DSM-V). Moskva, 2013.
6. Agabegov I.H. Vrazhdebnost', agressivnost' i «obraz-Ya» v strukture lichnosti sotrudnikov OVD. Teoriya ipraktika obschestvennogo razvitiya. 2012;1: 100 - 102.
7. Gavrina E.E. Specifika proyavleniya agressii v povedenii sotrudnikov pravoohranitel'nyh organov. Prikladnaya yuridicheskaya psihologiya. 2013; 3: 51 - 59.
8. Vundt V. Vvedenie vpsihologiyu. Moskva, 2011.
9. Darvin Ch. O vyrazhenii 'emocij u cheloveka i zhivotnyh. Sankt-Peterburg, 2007.
10. Ribo T. Boleznilichnosti. Opytissledovaniya. Moskva, 2001.
11. Frejd Z. Po tu storonu principa udovol'stviya. Moskva, 2010.
12. Nabiullina R.R., Tuhtarova I.V. Mehanizmypsihologicheskojzaschity isovladaniya so stressom. Kazan', 2003.
13. Shamshikova E.O., Shamshikova O.A. Psihicheskaya travma i ee posledstviya v zhizni cheloveka. Sem'ya v XXI veke: materialy mezhdunarodnogo 'ekspertnogo simpoziuma. Novosibirsk, 2013.
14. Berkovic L. Agressiya: prichiny, posledstviya i kontrol'. Sankt-Peterburg, 2010.
15. Bandura A. Teoriya social'nogo naucheniya. Moskva, 2010.
16. Izard K.'E. Psihologiya 'emocij. Sankt-Peterburg, 2011.
17. Spilberger Ch.D. STAXI-2: State-Trait Anger Expression Inventory-2. New York: Hemisphere, 1990.
18. Abramova G.S. Vozrastnaya psihologiya. Moskva, 2005.
19. Shamshikova O.A., Belashina T.V. Psihometricheskij analiz oprosnika «Ocenka proyavlenij gneva» (STAXI-2) Ch.D. Spilbergera. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2015; 6 (55): 269 - 273.
20. Shamshikova O.A., Belashina T.V. Adaptaciya frajburgskogo oprosnika issledovaniya faktorov agressii (FAF). Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2010; 6 (25): 212 - 217.
21. Lafren'e P. 'Emocional'noe razvitie detej ipodrostkov. Sankt-Peterburg, 2004.
22. Shamshikova E.O. Fenomenologiya social'no-psihologicheskih proekcij: potrebnost' vo vlasti i kontrole. Psihologicheskoe zdorov'e kak uslovie samorealizaciilichnosti: materialy nauchno-prakticheskoj konferencii. Omsk, 2008: 90 - 100.
Статья поступила в редакцию 12.12.16
