CC BY
0ФИЛОСОФИЯ
(шифр научной специальности: 5.7.8)
Научная статья УДК 1
doi: 10.18522/2070-1403-2024-103-2-38-44
К ВОПРОСУ О БИОЛОГИЧЕСКОМ ХАРАКТЕРЕ ТЕАТРАЛЬНОЙ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА: ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
© Майя Вильевна Рахимова
Южно-Уральский государственный институт искусств имени П.И. Чайковского, г. Челябинск, Россия
mayesta@mail.ru
Аннотация. Обосновывается биологический аспект повседневной театральности как феномена, неразрывно связанного с внутренним миром, а также поведением человека в социокультурной среде. Театральность осмысливается как феномен, способствующей адаптации человека к внешним и внутренним вызовам. Размышление о биологическом основании театральности предполагает анализ биологического отражения и раздражимости как эволюционных факторов, характеризующихся целесообразностью, установкой на выживаемость и адаптацию. Отмечаются определенные философские переклички - связи между отражением и иллюзией, грезой как своеобразными отражениями внутреннего мира человека. И биологическое, и психическое отражение в целях выживания задействуют те же инструменты адаптации, которые свойственны театральности (мимикрию, внушение, манипуляцию, симуляцию, артистизм), что, в известном смысле, объясняет биологическую природу театральности человека.
Ключевые слова: повседневная театральность, театральный человек, отражение, раздражимость, иллюзия, греза, интерпретация.
Для цитирования: Рахимова М.В. К вопросу о биологическом характере театральной природы человека: философско-антропологический аспект // Гуманитарные и социальные науки. 2024. Т. 103. № 2. С. 38-44. doi: 10.18522/2070-1403-2024-103-2-38-44.
PHILOSOPHY
(specialty: 5.7.8)
Original article
Some words about biological background of the theatrical nature of a human being:
philosophical and anthropological aspect
© Maya V. Rakhimova
South Ural State Institute of Art named after P.I. Tchaikovsky, Chelyabinsk, Russian Federation mayesta@mail.ru
Abstract. The biological aspect of everyday theatricality is substantiated as a phenomenon inextricably linked with the inner world, as well as human behavior in a socio-cultural environment. Theatricality is understood as a phenomenon that promotes human adaptation to external and internal challenges. Thinking about the biological basis of theatri -cality involves analyzing biological reflection and irritability as evolutionary factors characterized by expediency, survival and adaptation. There are certain philosophical similarities - connections between reflection and illusion, dreams as peculiar reflections of the inner world of a person. Both biological and mental reflection, in order to survive, use the same adaptation tools that are characteristic of theatricality (mimicry, suggestion, manipulation, simulation, artistry), which, in a certain sense, explains the biological nature of human theatricality.
Key words: everyday theatricality, theatrical human being, reflection, irritability, illusion, dream, interpretation. For citation: Rakhimova M.V. Some words about biological background of the theatrical nature of a human being: philosophical and anthropological aspect. The Humanities and Social Sciences. 2024. Vol. 103. No 2. P. 38-44. doi: 10.18522/2070-1403-2024-103-2-38-44.
Введение
Человек часто театрален в быту: он носит в себе и непрестанно формирует внутренние грезы, примеряет образы, соответствующие внешним предлагаемым обстоятельствам, выстраивает
драматургию поведения. При этом он далеко не артист, профессиональными навыками не обладает, но обладает врожденными способностями драматического порядка, - каждый из нас, в известной степени. Об этой удивительной способности человека время от времени пишут как в художественной, так и в научной литературе. Но проблема театральности остается загадкой: слишком явное явление, чтобы его не замечать и достаточно трудное, чтобы исследовать.
Когда наука и философия касаются проблемы человека, они в той или иной степени затрудняются дать определенный ответ, как о генезисе, так и о его природе. Исследование театральной природы, тем более, не претендует на исчерпывающее знание о феномене человека, но быть полезным может вполне. Весь мир театр, в нем женщины, мужчины - все актеры [10]. А что, если театральность, которой мы оперируем в повседневной жизни, имеет не только культурное, но и биологическое обоснование?
Смелая мысль о биологическом характере повседневной театральности неизбежна в рамках философского исследования данного феномена. Ее оправданием служит стремление понять основания, побуждающие человека вести себя в повседневности театрально настолько часто, что не замечать этого сложно и с философской точки зрения даже вредно.
Драматические способности будто «вписаны» в человека, в его обыденное общение. От социального ролевого взаимодействия сложно отмахнуться, а отказаться от него в обществе равносильно самоубийству, так как гибкое, приспособленческое общение обеспечивает само существование общественной среды. Другое дело, что общение в социуме - это общение образов, выстраиваемых о себе людьми, друг с другом, но вряд ли истинное общение.
В основе социального часто лежит самообман, на этот аспект обращает внимание Федор Иванович Гиренок в публичных лекциях МГУ. Он же активно и многоаспектно осмысливает тезис Гераклита о том, что человек есть существо, грезящее наяву [1, с. 36-39]. Если мы грезим наяву, если греза, иллюзия составляет основополагающий элемент человеческого существования, (а иллюзия предлежит обману, самообману, интерпретации), то, где и с чего иллюзия начинается? Можно ли говорить о биологическом ее характере, оправданном необходимостью выживания вида?
Да, подлинное отношение друг к другу, как и подлинное понимание себя остается уделом редких прозрений или пограничных кризисных ситуаций. Возможно, проблема познания себя потому столь востребована, что путь к себе, к правде о себе лежит через преодоление внутренней театральности, перманентной грезы о самом себе, которая большую часть времени даже не замечается носителем.
Тезис о биологическом происхождении театральности прежде озвучивал Николай Евреинов в работе «Демон театральности». Кроме того, он употребил выражение и о «театральном инстинкте», заложенном в человеке [4, с. 13]. Оставим за скобками разговор об инстинкте, так как это отдельная сложная проблема, но сосредоточим внимание на биологических аспектах становления и развития человека.
Напомним, что театральное поведение человека, задействуемое им в повседневности, ха-растеризуется рядом качеств, среди которых адаптационный потенциал, мимикрия, симуляция занимают далеко не последнее место, - и все это качества, заряженные весьма открытым драматическим потенциалом. Театральное поведение рассчитано на конкретный результат, который достигается при помощи манипулятивных техник воздействия, элементов внушения. Видимость дружеского расположения при общении, равно как и игровой аспект взаимодействия имеют место быть, однако не гарантируют подлинного их присутствия, искренности как таковой.
Игра как экзистенциальный феномен в этом смысле куда более свободна от самой себя, от необходимости выживать любой ценой и выжимать из общения и партнера результат. Особенно хотелось бы отметить, что театральное поведение в повседневности не замечается как собственно театральное. Оно есть обычное общение людей в социокультурной среде, где необходимо приспосабливаться друг к другу, выстраивать определенные отношения, формировать соответствующий обстоятельствам имидж и так далее. Люди «не включают» театральный режим поведения в конкретных случаях, специально; он будто «встроен» по умолчанию и подстраивается, в зависимости от нашего жизненного опыта, к тем или иным обстоятельствам, сам.
Театральное поведение вариабельно: от практически неуловимого для самого носителя и его партнеров до открытого наигрыша либо выстроенного драматургически «спектакля» в конфликтной ситуации. В этой связи хотелось бы подчеркнуть, что исследование театральности - это, в том числе, исследование искренности, носителями которой люди являются, но позволить себе могут далеко не всегда, в то время как театральные средства выразительности задействуются ими постоянно, так как помогают быть понятыми и принятыми общественной средой, помогают выжить и адаптироваться к внешним вызовам жизни в переполненном антагонистическими тенденциями обществе.
Чтобы обосновать биологический характер театральности, обратимся к ряду учебной и монографической литературы, раскрывающей проблемы эволюции живого и психики.
О биологическом отражении и иллюзии
Прежде всего, несколько строк о морфологии живого. В книге М. Рьюза «Философия биологии» сказано: «Морфология - это наука, стремящаяся объяснить физические признаки организмов: глаза человека, зеленые листья растений, плавники и чешую рыб. Есть предположение, что фенотипические свойства организмов по сути своей адаптивны, то есть существуют и имеют определенную форму постольку, поскольку их существование и эта форма помогают их обладателям выжить и размножаться. Многие из свойств организмов адаптивны» [6, с. 164].
Вряд ли это стало возможным без определенных «творческих способностей» природы, особых приспособительных механизмов, апробированных ею, например, без биологического отражения, которое оказало могущественное влияние на механические, физические, химические и психические процессы живой среды. Спецификой отражения можно назвать его уникальную способность взаимодействовать с окружающей средой таким образом, при котором «одни материальные тела своими свойствами и структурой будут воспроизводить свойства и структуру других материальных тел, сохраняя при этом след взаимодействия» [8, с. 134].
На каждом уровне бытия отражение имеет место быть и имеет свою специфику [2, с. 410]. На уровне неживой природы отражению присущи такие качества, как моментальность, непосредственность, тотальность и прямая объективность. Это зеркальное отражение, и информационный аспект в нем крайне востребован. Материальные системы взаимодействуют, и результатом выступает взаимоотражение (в виде механической деформации, перестройки, разложения атомов, электромагнитных сил, химических изменений, физиологических процессов, психики и сознания) [7, с. 361, 362]. На уровне живой природы отражение становится регулятором адаптивного поведения, заявляет и востребует свой информационный характер.
В который раз мы встречаем отсылку к феномену адаптации, обуславливающей выживание вида. Адаптация, приспособление к обстоятельствам развивает в живом организме определенный набор навыков обработки информации, где осторожность и настороженность «научается» скрываться за камуфляжем мимикрии. Биологическое отражение - это прежде всего отражение, то есть не полная истина об объекте, а интерпретация; понимание, согласно возможностям понимающего инструмента - мозга, психики, сознания. Когда разговор заходит об интерпретации как способа освоения живого мира, сложно не провести параллель с феноменом иллюзии, в силу определенных исходных качеств также обладающей потенциалом отражения, потенциалом быть интерпретацией. В этой связи притворство ради выживания, свойственное живому, осмысливается как крайне востребованная модель поведения, неумолимо развивающая инструментарий театральной, адаптационной природы человека.
Дополняя размышление, отметим, что в целом эволюция биологического отражения предполагает возрастание объема информации, ее усложнение; развитие условно-рефлекторной деятельности; формирование способности опережать отражение, предвидеть ситуацию и подготовиться к ней; развитие головного мозга как специального аппарата снятия и переработки информации. Живая природа, реагируя на внешние раздражители, приспосабливается к внешним условиям. Всякий организм стремится выжить. Его эволюция направлена на развитие лабильности, пластичности, динамизма. Качественная особенность биологического отражения связана прежде всего с целесообразностью, с установкой на выживаемость [5, с. 312]. В это его уникальность и специфика.
Одним из важных аспектов взаимодействия любых живых организмов с внешней средой является извлечение ими информации об окружающей среде (звуковые сигналы животных и птиц, предупреждающие об опасности, «танцы» пчел, «химические» коммуникативные сигналы между растениями), а также приспособление данной информации к собственной выживаемости, к сохранности и потенциальному будущему. Способность к получению и использованию информации об окружающем мире имеет столь важное значение для жизни вообще, что должна быть отнесена к числу фундаментальных свойств живой материи.
В конце концов, у животных возникает и особая приспособительная деятельность - поведение [7, с. 361, 362]. Поведение «вырастает» из специфик отражения, информационного обмена и навыков адаптации; оно несет отпечаток того разнообразного опыта, который учил вовремя спрятаться, притвориться, выделиться, создать выигрышный образ и так далее. Перечисленные модели поведения крайне характерны для театральной повседневности, потому не будем игнорировать их.
Эволюцию живого сложно представить вне биологического отражения и адаптации, которые помогали видам выживать и приспосабливаться, обрабатывая и интерпретируя информацию, поступающую отовсюду. Что есть отражение, если не интерпретация, иллюзия, греза, необходимая и повсеместная, востребованная и такая театральная? Мир Иллюзии, кажимости, видимости вместо Подлинности был необходим «здесь и сейчас». Подлинность еще нужно уметь осознать и в себе, и вовне, для этого нужно время, а видимость и кажимость выручают «здесь и сейчас». Биологическое отражение искажает, преломляет информацию о мире об «инструменты ощупывания» мира, но зато дает осиливаемый результат, своеобразную картину мира как ее можно понять «здесь и сейчас». В результате складываются миры иллюзий, грез, кажимостей, представлений, интерпретаций Истины, и театральные средства выразительности, они же инструменты адаптации, - есть важная составная часть большой иллюзии.
О раздражимости и антропогенезе
Отражение сложно представить вне раздражимости, поскольку одно из свойств живого - раздражимость. Жизнь возникает там, где появляются органические соединения, способные к саморегуляции, самовоспроизведению, самосохранению, размножению, самосовершенствованию путем эволюции и раздражимости. Раздражимость - такое свойство жизни организма, которое заключается в отражении воздействий внешней и внутренней среды в виде возбуждения и внешней ответной избирательной реакции [7, с. 361, 362].
Философ Кальной Игорь Иванович полагает, что «раздражимость обеспечила переход от вещества к организму и ориентировала последний на постоянный поиск оптимального сосуществования со средой». Раздражимость как биологическое отражение эволюционировала от уровня одноклеточного организма до многоклеточного, когда формируется уже нервная система: от простейшей организации нервной системы у медузы, узловой - у червей, цепочками у насекомых до сложносочиненной у человека. Формы нервной системы усложняются, раздражимость перерастает в ощущение [5, с. 312, 313].
Автор отмечает, что «качественная особенность биологического отражения связана, прежде всего, с целесообразностью, с установкой на выживаемость». Раздражимость как биологическое отражение эволюционировала до образования центральной нервной системы, которое сформировало новое качество биологического отражения - психику [5, с. 313].
Рефлексы, как основа отражения, помогают животным вырабатывать избирательных характер поведения в зависимости от изменений среды. Организм реагирует на раздражители внешней среды согласно внутреннему состоянию, потребностям, возможностям. Так организм учится, осуществляет отбор влияний среды обитания, усваивает биологически полезные и исключает вредные факторы, а в силу возможности и необходимости пытается и изменяет среду обитания (крот создает себе целый подземный город, бобры выстраивают плотины...) [5, с. 313].
Что очень важно, благодаря раздражимости живая природа сформировала в себе способность к опережающему отражению на базе информационного банка памяти, обрела свойство чувствительности, на основе которого сформировалось ощущение, положившее
особую связь организма со средой. Данные эволюционные шаги вели к формированию психики, животной психики, в частности, - вне которой сложно анализировать проблему происхождения и становления сознания [5, с. 314].
Человек будет учиться сознательно ставить цель, организовывать действия для ее осуществления, корректировать их, искать средства ее обеспечения. Это в значительной степени усовершенствует психику, одарит ее новыми качествами [5, с. 316]. Сложно не согласиться с Игорем Ивановичем Кальным, что сознание, к которому так сложно «шел» человек, есть особое качество отражения, обладающее незаурядными характеристиками: оно универсально и уникально, опосредовано языком, социализировано, индивидуально, мыслит и способно творить [5, с. 317, 318].
Спиркин Александр Георгиевич обращает внимание на допсихический генезис раздражимости, которая проявляет себя как физиологическая реакция, без участия субъективных образов объективного мира, которые сложатся много позднее в том самом мире грез и воображения, без которых трудно представить человека. Раздражимость же проявляет себя как средство управления, регулирования приспособительного поведения, отвечает за базовые навыки адаптации и выживания живого организма.
Одной из характерных черт животных организмов является активность, которая выявляется в их предметно направленном поведении. Последнее осуществляется посредством созданных эволюцией органов информации об окружающих вещах и процессах, а также контроля и управления поведением в соответствии с полученной информацией. Интересно, что организм не просто реагирует на ситуацию, а сталкивается с динамически переменчивой ситуацией, ставящей его перед необходимостью вероятностного прогноза и активного выбора. Организм все время как бы ведет игру с окружающей средой: правила этой игры не определены однозначно, а ходы, «задуманные» противником, известны только с определенной степенью вероятности [7, с. 363, 364].
В связи с неумолимой поступью эволюции человек менялся как внешне, так и внутренне: и то, и другие не могло не оказывать влияния на сознание и его развитие. Так, переход к пря-мохождению, связанный с перемещением по плоскости и упростивший пространственную ориентацию, скорее всего стал триггером развития мозга, высвободив некоторые его отделы. Они «тут же» были задействованы эволюцией для расширения знаковой и звуковой коммуникации, необходимой в процессе кооперирования действий. «Это и объясняет скачкообразное изменение в развитии сознания, создает физиологические предпосылки для возникновения второй сигнальной системы, с помощью которой начинают осуществляться коммуникация в процессе совместных действий и передача развивающегося трудового опыта» [9, с. 44].
Коммуникативный фактор стимулировал становление «пратолпы», в которой активизировались процессы объединения людей, как минимум, для защиты и охоты. «Пратолпа, то есть сплоченные в тесную группу, вооруженные каменными орудиями ближнего боя люди, представляла эффективное средство защиты от врагов и давала возможность вести охоту на крупных хищников без специальных приспособлений, которые еще не были изобретены. В пратолпе были сломлены основанные на инстинктах механизмы индивидуального поведения. Возник новый социальный по своей природе механизм регуляции, основанный на подражании (делай так, как все)» [9, с. 44].
Запомним этот выдающийся фрагмент антропогенеза и отметим особую роль коммуникативного фактора, обозначившего контуры будущего социума, так как в пратолпе, возможно, были не столько «сломлены» механизмы индивидуального поведения, сколько адаптированы под суровые обстоятельства совместного сосуществования людей наряду с постоянными вызовами, полной опасностями, внешней среды. Раздражимость, как элемент биологического отражения, побуждающая психику обучаться, всякий раз сталкиваясь с враждебной, неизвестной, да любой информацией, поступающей, как из внешней среды, так и из среды «пратолпы», не могла не стимулировать к развитию инструменты приспособления человека, такие как воображение, внушение, мимикрию, прагматизм, адаптацию, симуляцию, то есть инструменты повседневной театральности.
Интересно о взаимовыгодном взаимодействии живых организмов пишет Ричард До-кинз в работе «Эгоистичный ген». В главе «Почеши мне спину, а я тебя оседлаю» он, в частности, анализирует проблему отложенного ответного альтруизма («реципрокного альтруизма»), имеющего место быть у видов, способных узнавать и запоминать друг друга как конкретных индивидуумов.
Анализ предполагает, что как на уровне гена, так и на уровне сформировавшегося организма и человека как такового, присутствует программа в известном смысле эгоистического взаимодействия: ты почешешь мне спину, а я тебе за это тоже что-нибудь сделаю, но вообще-то на самом деле оседлаю, заставлю делать то, что нужно мне.
Автор пишет о сложном взаимодействии генетических программ «простаков», «плутов» и «злопамятных», словно «вшитом» в общение живых организмов, где даже альтруистическое поведение альтруистическим является лишь отчасти. Это крайне интересная мысль в контексте обоснования биологической природы театральности как механизма приспособления, адаптации и выживания человека.
Ричард Докинз подмечает, что реципрокный альтруизм играл важную роль в эволюции человека. Возможно, что многие психологические свойства человека, такие как зависть, чувство вины, благодарности, симпатии и др., были созданы естественным отбором для того, чтобы повысить его способности мошенничать, обнаруживать обманщиков, а самому избегать подозрений в мошенничестве. Возможно даже, что большой головной мозг человека и его предрасположенность к математическому мышлению развивались как механизм для все более хитроумного мошенничества и для все более проницательного обнаружения обмана со стороны других [3, с. 290].
Как представляется, театральное поведение не является театральным с точки зрения артистического. Это глубоко серьезное занятие, требующее быстрой и точной ответной реакции. До глубоких артистических штрихов и нюансов в общении редко доходит. Мы обходимся клише, дающими предсказуемый для обеих сторон результат. Так мы лучше понимаем друг друга и знаем, чего ожидать. Искренность же выбивает из колеи общения, заставляя весь сложный чувствительный комплекс «работать», затрачиваться, доверять общению. Потому театральное поведение как адаптационное поведение и задействует клише и шаблоны, -так социокультурная информация обрабатывается и «считывается» реципиентами лучше и наверняка. Так мы «понимаем» друг друга: и чего от нас требуют и чего мы хотим в ответ. Выводы
1. На каждом уровне бытия отражение имеет место быть и имеет свою специфику. На уровне живой природы отражение становится регулятором адаптивного поведения, заявляет и востребует свой информационный характер. Качественная особенность биологического отражения связана прежде всего с целесообразностью, с установкой на выживаемость.
2. Отражение сложно представить вне раздражимости. Раздражимость как биологическое отражение эволюционировала до образования центральной нервной системы, которое сформировало новое качество биологического отражения - психику. Раздражимость отвечает за базовые навыки адаптации и выживания живого организма.
3. Биологическое отражение - это прежде всего отражение, то есть не полная истина, а интерпретация бытия, кажимость. Отражение тесно связано с миром сознания человека, с внутренним его миром, где греза и иллюзия занимают важное место.
4. Биологическое отражение сопряжено с психическим отражением. Психическое отражение несет в себе все тот же адаптационный потенциал, помогающий выживать в социокультурной среде. Инструментами адаптации являются притворство, мимикрия, симуляция, внушение, прагматизм, артистизм, то есть театральные средства.
5. Таким образом, в генезисе повседневной театральности отслеживается влияние факторов биологического отражения, раздражимости как факторов, обеспечивающих возможность адаптации и выживания живого организма, в последствие, - человека в социокультурной среде.
Список источников
1. Гиренок Ф.И. Введение в сингулярную философию. М.: Проспект, 2023. 304 с.
2. Гуревич П.С. Философия: Учебник для бакалавров. М.: Изд-во Юрайт, 2012. 574 с.
3. Докинз Ричард. Эгоистичный ген / Пер. с англ. Н. Фоминой. М.: Изд-во АСТ: CORPUS, 2016. 512 с.
4. Евреинов Н.Н. Демон театральности / Сост., общ. ред. и комм. А.Ю. Зубкова и В.И. Максимова. М., СПб.: Летний сад, 2002. 535 с.
5. Кальной И.И., Сандулов Ю.А. Философия для аспирантов: Учебник / Под ред. И.И. Кального. 3-е изд., стер. СПб.: Изд-во «Лань», 2003. 512 с.
6. Рьюз М. Философия биологии / Пер. с англ.; общ. ред. И.Т. Фролова; предисл. И.Т. Фролова, Б.Г. Юдина. М.: Прогресс, 1977. 319 с.
7. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. 2-е изд. М.: Гардарики, 2004. 736 с.
8. Философия: Учебник / Под ред. Г.В. Андрейченко, В.Д. Грачева. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. 245 с.
9. Философия: Учебник / Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. 5-е изд, пере-раб. и доп. М.: Академический Проект; Культура, 2008. 688 с.
10. Шекспир У. Как Вам это понравится / World Art. Art in all displays. - URL: http://www.-world-art.ru/lyric/lyric_alltext.php?id=6050 (дата обращения 02.01.2024).
References
1. GirenokF.I. Introduction to singular philosophy. M.: Prospekt, 2023. 304 p.
2. Gurevich P.S. Philosophy: a textbook for bachelors. M.: Yurait Publishing House, 2012. 574 p.
3. Dawkins Richard. The Selfish gene / Translated from the English by N. Fomina. M.: AST Publishing House: CORPUS, 2016. 512 p.
4. Evreinov N.N. The demon of theatricality / Comp., total. ed. and comms. A.Y. Zubkov and V.I. Maksimov. Moscow; St. Petersburg: Summer Garden, 2002. 535 p.
5. Kalnoy I.I., Sandulov Yu.A. Philosophy for graduate students: Textbook / Edited by I.I. Kalny. 3rd ed., erased. St. Petersburg: Publishing house "Lan", 2003. 512 p.
6. Rews M. Philosophy of Biology / Trans. from English; ed. I.T. Frolov; preface I.T. Frolova, B.G. Yudin. M.: Progress, 1977. 319 p.
7. Spirkin A.G. Philosophy: A Textbook. 2nd ed. M.: Gardariki, 2004. 736 p.
8. Philosophy: textbook / Edited by G.V. Andreichenko, V.D. Grachev. Stavropol: Publishing House of the SSU, 2001. 245 p.
9. Philosophy: textbook / Edited by A.F. Zotov, V.V. Mironov, A.V. Razin. 5th ed., reprint. and additional. M.: Academic Project; Culture, 2008. 688 p.
10. Shakespeare W. As you like it / World Art. Art in all displays. - URL: http://www.-world-art.ru/lyric/lyric_alltext.php?id=6050 (accessed 02.01.2024).
Статья поступила в редакцию 24.01.2024; одобрена после рецензирования 18.02.2024; принята к публикации 18.02.2024.
The article was submitted 24.01.2024; approved after reviewing 18.02.2024; accepted for publication 18.02.2024.
