CC BY
133
Ф.С. Тикеев, Ш.В. Нафиков
К ВОПРОСУ О БАШКИРСКО-АНГЛИЙСКИХ ЯЗЫКОВЫХ СБЛИЖЕНИЯХ
Ф.С. Тикеев
Проблематика исследования уходит своими корнями во вторую половину XX в. Башкирский и английский языки, как известно, относятся к различным языжовыш семьям, т.е. являются в традиционном понимании разно-системными языками. Башкирский язык — представитель тюркской языковой ветви алтайской семьи, английский — член западной ветви германских языков из индоевропейской языковой семьи.
Вместе с тем ряд передовые ученыгх уже издавна обращали внимание на черты сходства между языками Европы и Азии. Одним из первых основателей научного сравнительного исторического языкознания был Р. Раск (первая четверть XIX в.), который выступал с идеей общности многих языков Евразии, используя термин «скифские» языки. В самом начале XX в. известный британский языковед Г. Суит написал книгу «On linguistic affinity» (Лондон, 1900), где ввел в оборот термин «арио-алтай-ские языки». Более подробная информация о проблематике т.н. сверхдальнего языкового родства представлена в труде В.М. Иллича-Свшыча [2].
Ш.В. Нафиков
Литература вопроса о сближениях (сопоставлениях, сходствах, параллелях) между английским и тюркскими языками обширна. Многие исследования относятся к жанру контрастивной лингвистики1. Так, в сугубо теоретическом плане и с охватом большинства кардинальных проблем выполнено, в частности, монографическое исследование Дж. Буранова «Сравнительная типология английского и тюркских языков» (М., 1988), где на фоне научной интерпретации общих вопросов лингвистической типологии детально разработаны основные принципы и приемы сравнения как генетически родственных, так и разносистемных языков.
Следует отметить, что в башкирском языкознании уже накоплен значительный опыт сопоставительного (контрастивного) исследования башкирского и английского, а также башкирского и других иностранных языков в структурно-грамматическом и других аспектах. Сравнение английского с башкирским либо башкирского с английским с привлечением данных из русского и других языков проводилось в многочисленных исследованиях разных ученых, преимущественно из Башкортостана2.
Всякая языковая общность (сближение и т.д.) может возникать вследствие различных причин, одной из которых является заимствование.
Одной из сторон проблематики, затрагиваемой в статье, можно назвать вопрос о тюркизмах в английском языке. По некоторым данным, тюр-
1 Контрастивная лингвистика (конфронтативная, сопоставительная лингвистика) — направление в общем языкознании, задачей которого является сопоставительное изучение нескольких (обычно двух) языков для выявления их сходств и различий на всех языковых уровнях. Истоки этого направления восходят к наблюдениям над отличиями иностранного языка от родного и работам по типологическому сравнению неродственных языков. В российской лингвистической традиции имеются примеры обсуждения проблем, близких к области контрастивной лингвистики: труды A.A. Потебни, а позднее Е.Д. Поливанова носили типологический характер, а работы В.А. Богородицкого, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы содержали изложение теоретических основ сравнения родного и иностранного языков [15].
Тикеев Фаилъ Султанович, кандидат исторических наук, директор издательства «Гилем»
Нафиков Шамил Валеевич, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института истории,
языка и литературы Уфимского научного центра РАН
К ВОПРОСУ О БАШКИРСКО-АНГЛИЙСКИХ ЯЗЫ1КОВЫГХ СБЛИЖЕНИЯХ
85
кизмы в английском языке достигают нескольких сотен, среди них этнографизмы, обозначения природных объектов и др.
Источники проникновения этой категории слов различны. В ряде случаев известен конкретный источник, т.е. язык-донор. Так, janissary 'янычар' вошло из османского (турецкого) языка, где известно jeni 'eery, букв. 'новое войско', слова типа khan 'хан', uhlan 'улан' имеют своим этимоном древнетюркские %an, uylan, то же в отношении слова horde 'орда' (баш. yp^a).
Существует мнение, что англ. saber 'сабля' возникло как тюркизм, источником которого является глагол cab 'резать, рубить' (баш. can-).
Через русский язык в английский проникло свыше нескольких десятков тюркизмов: astrakhan 'каракуль', ataman 'вождь, атаман', koumiss 'кумыс', irbis 'вид леопарда', shashlik 'шашлык' (от ses 'вертел') — баш. шеш.
Через посредство польского языка в английский попали hetman 'гетман', horde 'орда' (другое толкование дано выше).
Больше всего тюркские заимствования вошли в лексику английского через французский язык, например, caviar 'икра', odalisque 'наложница', sabot 'род обуви', ср. баш. ca6ama 'лапти'.
Спорным является статус таких иноязычных слов в английском, как mammoth 'мамонт; гигантский', lackey 'лакей', vampire 'вампир', beech 'бук', beer 'пиво', king 'король' < древнеангл. cyning, hurrah 'ура!', sable 'соболь', jackal 'шакал'. Лексемы, сходные с mammoth, есть и в таких германских языках, как голландский, немецкий и т.д.; сходное замечание касается и beer, beech (ср. нем. Buch, buchen 'буковый', king (нем. König) [16]. Лишь некоторые лингвисты относят подобного рода лексемы к тюркизмам.
Грамматический2строй2современного английского языка преимущественно аналитический, древнеанглийский язык был столь же флектив-
ным как современный русский. Компаративистика установила: индоевропейский праязык в древнейшую эпоху был языком агглютинативного строя, как и современные тюркские, урало-алтайские языки. На этом основании можно вести речь об общности наших двух языков, которые в дальнейшем имели различные пути своего исторического развития. Также известно: предок индоевропейских языков характеризовался порядком слов «подлежащее-дополнение-сказуемое» (SOP). Следы такого порядка сохранились и в современных германских языках, например, в немецком («рамочная конструкция»). Башкирский, алтайские языки имеют типичный порядок слов SOY (P), что и в индоевропейском праязыке.
Некоторые башкирско-английские словарные сближения (исконный словарный фонд):
— баш. квндэш 'одна из жен' (при полигамии): др.-англ. ewene 'женщина', cwén 'королева, жена'. Правомерность такого толкования следует из выкладок в современной литературе по компаративистике (см. в конце статьи). Башкирское квндэш происходит из пратюрк. *güni 'одна из жен', что своим этимоном имеет праалт. *kune (~*g-) 'одна из жен' (примногоженстве) [10, с. 739, 740].
Английские глоссы восходят к праиндоевроп. *k'wen- 'женщина, жена'. В виде рефлексов этой реконструированной формы имеем арм. kin 'женщина, жена'; готское qino 'женщина', швед. kona 'женщина, жена'; ст.-слав. zena, рус. жена; тохарское Б sana 'жена'.
Общей платформой для объединения тюркской (читай башкирской) с германской (т.е. английской) глоссой является евразийское (иначе ностратическое) *^'wan- 'женщина, жена' [8, с. 200, 201].
— баш. тиле 'глупый, дурной': др.-англ. dol 'глупый', англо-сакс. dol 'сумасшедший; серди-
2 Лапкина И.З. Английские и башкирские акустические ономатопы (опыт типологического исследования): дис. ... канд. филол. наук. — Л., 1979. — 187 с. (приложения 31 с.); Гарипов Т.М., Басырова Ф.А. Четырехязычный словарь-минимум: англо-башкирско-русско-татарский. — Уфа: БГПИ, 1997. — 62 с.; Хизбулли-на Д.И. Лексика, отражающая растительный мир в башкирском и английском языках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. — Уфа, 1999. — 24 с.; Мурясов Р.З. Башкирский глагол в зеркале европейских языков: тез. докл. конф. «Проблемы семантики и перевода в свете типологии языков и контрастивной лингвистики». — Уфа: БашГУ, 2001; Башкирско-англо-русский словарь адекватных пословиц и поговорок / авт.-сост. Надрши-на Ф.А., Зубаирова [Созинова] Э.М. — Уфа: Китап, 2002. — 160 с.; Созинова Э.М. Адекватные пословицы башкир и англичан: Типы соответствий // Первые Лазаревские чтения: тез. регион. науч.-практ. конф. — Челябинск, 2001. — С. 211—213; Арсланова А.Р. Фразеологические единицы семантического поля «речь» в английском и башкирском языках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. — Уфа, 2010. — 22 с. и др.
тый', ср. нем. toll 'сумасшедший'; последние формы восходят к прагерм. *dwel-a- 'быть в расстройстве' [II, с. 731]. Источником этих форм является праиндоевроп. *d'ul- 'сумасшедший'.
Башкирское тиле произошло от пратюрк. *yül- 'быть сумасшедшим', рефлекс которого, к примеру, чуваш. sild 'гнев'. Тюркские глоссы этимологически суть продолжение праалт. *duli 'сумасшедший' [10, с. 485].
Борейская (ностратическая) праформа *dul-(~*dol-) 'беспокоить, озадачивать; беда > сводить кого-то с ума; сумасшествие', по А. Бом-харду [8, с. 175, 176], лежит в основе всех упомянутых выше слов-когнатов.
— баш. кол 'зола': герм. *kula(n)- 'уголь' [12, с. 399].
Реконструкт в германских языках восходит к и.-е. *geulo- 'уголь'.
Башкирское название золы образовалось из тюркского *kül 'зола' [13, с. 307].
Общий древний источник этих слов — ност-ратическое (ностр.) *kul/I'A 'зола' [7, № 29].
— баш. диал. оло 'большой': англ. all 'весь', ср. гот. alls 'весь'.
Готское (из мертвых германских языков) слово этимологически возникло из и.-е. *ol- 'каждый, все' [12, с. 24].
Тюркский источник башкирского оло — реконструированная форма *ulug 'большой' [13, № 513, 520], что восходит к праалт. *ulu/o 'большой; много; хороший' [10]. Смысловая связь между 'весь' и 'большой; много' хорошо известна из теории общей семантики.
Упомянутые выше глоссы возникли из боре-ального *HulA 'весь' [7, № 22].
По В. Илличу-Свитычу [3, № 350], и.-е. uel -'большой' ~ алт. ola 'много' — этимологически из ностр. wola 'большой'.
— баш. 'весна': англ. year 'год' < и.-е. /eh'r-'весна, год'. Индоевропейский источник нем. Jahr, англ. year 'год' известен всем германистам, не говоря об ученых-индоевропеистах.
Алтайское происхождение башкирского щ и его тюркских когнатов (< алт. m-/r/A- 'юный; новорожденный; весна') также представляет из себя довольно общее место в тюркологии и ал-таистике. Ностратическую этимологию всех этих слов предложил В. Иллич-Свитыч [3, № 318].
— баш. борлогэн 'ежевика': англ. berry, нем. Beere 'ягода'.
Германские обозначения ягоды возникли из и.-е. тог- 'ежевика; голубика'.
Алт. тйгЛ 'ягода', возможно (?), этимон баш. борлогэн. Данные слова В. Иллич-Свитыч [3, № 282] объяснял как рефлексы ностр. marja 'ягода'.
Сопоставления из области грамматики (морфологии):
— баш. мин 'я' < алт. *bi < *mi, ср. также тюркскую притяжательную форму -т 'мой' [9, с. 112]: англ. те 'мне, меня' (косв. форма от I 'я'), mine 'мой' (местоимение 'я' в абсолютной форме). Формы английского местоимения 1-го лица ед. числа восходят к и.-е. *me, *тё 'мне, меня'.
Все названные выше формы личного местоимения возникли этимологически из борейско-го *пи 'я' [14, с. 3].
Сюда же относится толкование башкирского мин как рефлекса тюркского *тап/*Ьап 'я'. Последнее (наряду с монг. *тт, *тти, ТМ *тт-) образовалось из гипотетического борейского *ттУ@< ^i+nV) — косвенной формы от борей-ского т [ 3, с. 63—65].
Сходный корень содержится в ностр.* та 'мы' (эксклюз. форма) > и.-е. *те~$ 'мы', алт. : монг. *ba < *та; ср. косвенную основу *тап- 'мы' (эксклюзивная форма), далее тунгусо-маньчжурское *bo- (< *то; ср. косв. основу *топ-) 'мы' (инклюзивная форма) [2, с. 6; 3, с. 52—56].
— баш. Нин 'ты': англ. уст. thou 'ты', нем. du 'ты'.
Башкирское местоимение 2-го лица ед. числа есть слово алтайское, т.к. в тюркских и тунгусо-маньчжурских языках имеем *si (ср. картвельские и и.-е. *si); в монгольских языках *ci < *ti в том же значении [9, с. 112].
Английское архаичное thou возникло из и.-е. *ti (как в анатолийских языках), *tü 'ты', ср. также и.-е. *s(i) — 'аффикс агентивных глаголов'.
Этимон названных морфологических элементов — ностр. *t'i 'ты' [14, с. 3, 4].
В тюркологии принято объяснение Нин как возникшее из тюрк. *san- 'ты'; сближения с монг. *tinu и тунгусо-маньчжурским sin также традиционны. Из ностратической теории следует, что борейское *t'inV( < *t'i + *nV) есть косвенная форма от борейского *t'i 'ты' [2, с. 6].
Того же корня такие морфологические формы, как алт.: монг. *ta 'вы'; и.-е. *-te 'глаголь-
К ВОПРОСУ О БАШКИРСКО-АНГЛИЙСКИХ ЯЗЫКОВЫХ СБЛИЖЕНИЯХ
87
ный аффикс', как в рус. ходи-те — все из бо-рейского *t'ä 'вы' [2, с. 7].
Ряд исследователей полагают, что показатели 2-го и 3-го лица в индоевропейских языках *-s (ср. с B-s выше. — Ф.Т., Ш.Н.) и *t- (vide supra) возникли из различных основ указательного местоимения *so-/to- [4, с. 12, 13].
Исходя из этой посылки можно указать на такие сближения, как англ. this 'этот', that 'тот', нем. dieser 'этот' (из this возник определенный артикль the) и баш. теге 'тот'3.
— баш. без 'мы' : англ. we, нем. wir 'мы'.
Башкирское без образовалось из более древней тюркской формы *bir, ср. форму *wuri 'мы' (из окраинного, архаичного восточного ареала алтайских языков). Германистам известно, что нем. wir древнее англ. we, а алтаисты большую древность придают корейскому *wuri, чем тюрк. *bií... Таков исторический фон при попытке сближения без с we. Фактический материал приведен по [1, с. 108].
— баш. кем 'кто': англ. who 'кто' < средне-англ. who.
В литературе по компаративистике (например, в [5, с. 273]), в качестве «предположительно родственных слов» указаны тюрк. kim (этимон баш. кем. — Ф.Т., Ш.Н.), венг. ki, мар. ки 'кто' и т.п. «Сравни и.-е. *KW в лат. quod, англ. what, лат. quis, англ. who», — писал М. Сводеш [5, с. 273].
Ряд общих грамматических черт, помимо системы местоимений, сближают германские (включая английский) и тюркские языки (среди них и башкирский). Так, «в германских языках нет грамматической категории вида, видовые значения выражаются оппозицией временных форм (претерит/перфект, длительные/недлительные формы), описательные конструкции.».
В германских языках из аффиксальных способов для именного словопроизводства типична суффиксация [6, с. 102].
Подобные наблюдения касаются и тюркских языков (resp. башкирского). Традиционно такие сходства причисляют к т и п о л о г и ч е с к и м.
Краткие выводы
1. Сходства, сближения между башкирским и английским языками неоднородны, часть из них представляет из себя заимствования, главным образом из тюркских языков в английский.
2. Вряд ли может вызвать сомнение существование немалого числа типологических сходств, особенно в области грамматики и словопроизводства, однако, это тема отдельного исследования.
3. Схождения в некоторых разрядах лексики и в области грамматики (морфологии) немногочисленны, но позволяют вести речь о наличии некоего глубинного, древнего родства (едва ли контактного характера) на почве доисторической общности евразийских (ностратических) языков.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бабаев К.В. Происхождение индоевропейских показателей лица: исторический анализ и данные внешнего сравнения. — М.; Калуга: Эйдос, 2008. — 298 с.
2. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратических языков. Т. I. — М., 1971.
3. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратических языков. Т. 2. — М., 1976.
4. Савченко А.Н. Проблема происхождения личных окончаний глагола в индоевропейском языке. — Ростов-на-Дону, 1960.
5. Сводеш М. Лингвистические связи Америки и Евразии // «Этимология 1964». — М.: Наука, 1965. — С. 271—322.
6. Сизова И.А. Германские языки // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.
7. Blazek V. Léxica nostratica addenda // Mother tongue. — 2003. — Vol. 8. — P. 11—22.
8. Bomhard A. Additional Nostratic etymologies. — Charleston. S.C. Ms., 2010.
9. Dolgopolsky A. On personal pronouns in the Nostratic language // Bono homini donum. Lingüistica. — Vienna, 1984. — P. 65—112.
3 Древнеанглийские формы указательного местоимения или определенного члена яв, яёо изменились в ре, рео под влиянием других форм, начинавшихся с р. В ранний период среднеанглийского языка формы ре, рео, ра1 употреблялись и в качестве указательного местоимения, и в качестве определенного члена. В дальнейшем развитии языка, однако, форма ра1 стала употребляться только в более сильной функции указательного местоимения.
10. Starostin S, Dybo A, Mudrak O. An Etymological Dictionary of the Altaic languages. 3 vol. — Leiden; Boston: E.J. Brill, 2003.
11. Kluge F., Seebold E. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. — Berlin; N.Y.: Walter de Gruyeter, 1989.
12. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. — Bern, 1959.
13. Räsänen M. Versuch eines etymologisches Wörterbuchs der Türksprachen. — Helsinki, 1969.
14. Shevoroshkin V. Methods in interphylic comparisons // Ural-altaishe Jahrbücher. — 1989. — Bd 61. — S. 1—26.
15. Режим доступа: www.ru.wikipedia.org
16. Режим доступа: www.tatarica.narod.ru
Ключевые слова: грамматические параллели, лексические сходства, башкирский язык, тюркские заимствования в английском языке, бореальная языковая общность.
Key words: grammatical parallels, lexical resemblances, the Bashkir language, Turkic loans in English, Boreal linguistic community.
К ВОПРОСУ О БАШКИРСКО-АНГЛИЙСКИХ ЯЗЫКОВЫХ СБЛИЖЕНИЯХ
В статье рассматривается вопрос о некоторых соответствиях между башкирским и английским языками. Невзирая на то, что эти языки значительно различаются между собой типологически и таксономически, в них наблюдается известное число схождений как в лексике, так и в грамматике. Возможную причину этих явлений следует искать в весьма древней исконной общности, основанной на гипотетическом борейском родстве.
Fail S. Tikejev, Shamil V. Nafiqoff
ON THE ISSUE OF BASHKIR - ENGLISH LINGUISTIC RESEMBLANCES
The article discusses the issue of certain resemblances between the Bashkir and English languages. Though typologically and taxonomically fairly apart these languages present a number of resemblances both in lexics and grammar. The probable reason for such phenomena is to be sought in their very ancient primordial relationship based on common Boreal (Nostratic) supposed ancestry.
