CC BY
449. Dekrety Azrevkoma 1920-1921. Sbornik dokumentov. - Baku, 1989.
10. Sobranie uzakonenij i rasporyazhenij raboche-krest'yanskogo pravitel'stva RSFSR. - M. 1920.
11. Istoriya Sovetskoj Konstitucii, v dokumentah. 1917-1956. - M., 1957.
12. Istoriya Abhazskoj ASSR. 1917-1937. - Suhumi, 1983.
13. Ismailov EH.R. Vlast' i narod. Poslevoennyj stalinizm v Azerbajdzhane. - Baku: Izd-vo Adil'oglu, 2003.
14. Ismailov EH.R. Ocherki po istorii Azerbajdzhana. - M.: Flinta, 2010.
15. Hanbabaev K.M. Nazhmuddin Samurskij (EHfendiev) - vidnyj obshchestvenno-politicheskij i gosudarstvennyj deyatel' Dagestana. - Mahachkala: Izd. dom "Narody Dagestana", 2007.
АЛИЕВА СЕВИНДЖ ИСРАФИЛ ГЫЗЫ - доктор исторических наук, заведующая отделом «История азербайджано-российских отношений» Института истории им. А.А. Бакиханова Национальной Академии наук Азербайджана ([email protected])
ALIYEVA, SEVINC ISRAFIL KIZI - Doctor of History, Head of Department «History of the Azerbaijani-Russian relations» of the Institute of History named after A.A. Bakikhanov of Azerbaijan National Academy of Sciences.
УДК 94(47).084.3
ТУФАНОВ Е.В.
К ВОПРОСУ КОРЕНИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО И ПАРТИЙНОГО АППАРАТА В 1920-1930-е гг. (НА МАТЕРИАЛАХ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА )
Ключевые слова: национальная политика, коренизация, политическая элита, партийно-государственный аппарат, Северный Кавказ, национальный вопрос, государственная номенклатура.
Статья посвящена актуальной научной проблеме - советской национальной политике в области формирования управленческих кадров на территории Северного Кавказа. Изучение проблемы коренизации партийно-государственного аппарата позволяет выявить особенности кадровой политики по рекрутированию и формированию национальной советской и партийной номенклатуры. Исследование опирается на широкий круг архивных документов. Их использование позволило детально изучить основное содержание политики коренизации, осознать алгоритм ее реализации, выявить причины отказа от политики коренизации и оценить ее роль в становлении советской политической системы на территории Северного Кавказа.
TUFANOV, E.V.
TO THE QUESTION OF KORENIZATION OF THE STATE AND PARTY APPARATUS IN THE 1920-1930-IES (ON THE MATERIALS OF THE NORTH CAUCASUS)
Keywords: national policy, korenization, the political elite, the party-state apparatus, the North Caucasus, the national question, state nomenclature.
The article is devoted to actual scientific problem of the Soviet national policy in the field of formation management staff on the territory of the North Caucasus. The study of the problem of korenization the partystate apparatus allows to reveal the peculiarities of personnel policy for the recruitment and the formation of national Soviet and party nomenclature. The research draws on a wide range of archival documents. Its usage allowed to study in detail the main content of the policy of korenization, to realize the algorithm of its implementation, to identify the causes of the abandonment of the policy of korenization and to evaluate its role in the formation of the Soviet political system on the territory of the North Caucasus.
К числу наиболее актуальных направлений в современной отечественной исторической науке сегодня относится история советской национальной политики. В современной России национальный вопрос считается одним из наиболее сложных и очень противоречивых. Разработка эффективной национальной стратегии в стране, в целом, и различных субъектах РФ - в частности, требует обращения к историческому опыту межнационального сотрудничества, накопленному многочисленными этносами российского государства. Исследование проблемы коренизации государственного и партийного аппарата управления в условиях функционирования советской политической системы позволяет открыть новые грани политической истории Советской России.
Одной из актуальных задач молодого Советского государства было формирование нового профессионального кадрового состава партийно-государственного аппарата управления. Опираясь на средства принуждения и идеологического контроля, он должен был проводить и реализовывать решения и постановления правящей партии. В данном контексте особый интерес представляет изучение опыта формирования национальных, региональных управленческих кадров на Северном Кавказе в 1920 - 1930-е гг., о чем свидетельствует большой объем выходящих в последнее время исследований.
К числу наиболее глубоких, в частности, отнесем работу Е.Ф. Кринко и Т.П. Хлыниной [1], в которой авторы акцентируют внимание на проблемах историографического анализа и историописания проблемы национальной государственности. Следует отметить также работу М.А. Гутиевой, которая предметно рассматривает процесс формирования советской национальной политической элиты в республиках Северного Кавказа. Автор в своей работе акцентирует внимание на родовых и клановых связях представителей новой политической элиты Северокавказского региона, которые были прочнее новых идеологических убеждений. Это естественно не способствовало укреплению авторитета аппарата управления Советской власти [2]. Следует отметить также и работу О.И. Чистякова, где автор рассматривает политику коренизации государственного аппарата на материалах Среднего Поволжья в первые годы Советской власти [3]. Данная работа позволяет выявить особенности национальной политики в области формирования новых управленческих кадров в различных национальных регионах Советской России.
Целью данного исследования является изучение процесса коренизации в период формирования национального регионального советского и партийного управленческого аппарата в контексте становления советской политической системы. Коренизация аппарата партийно-государственного управления предполагала, с одной стороны, ведение делопроизводства на всех уровнях местной власти на национальном языке, а с другой -выдвижение в органы региональной власти представителей коренных народов, знакомых с обычаями, культурой и традициями местного этноса. Исследование основывается на принципах историзма и объективности опирается на сравнительный анализ архивных документов. Проблемно-хронологический принцип нарратива с опорой на архивные источники и литературу по проблеме исследования является основой для освещения заявленной тематики.
Обращение к документам показывает, что в своей внутренней политике руководство правящей партии уделяла решению национального вопроса приоритетное место. Еще первый съезд Советов провозгласил право народов России на свободное самоопределение. Судьбоносный Второй съезд Советов подтвердил это право народов России [4]. Эти решения были положены в основу деятельности нового Советского правительства в вопросе межнациональных отношений. В.И. Ленин отмечал, что именно своеобразные условия России с единым национальным центром - великорусским и большим количеством инородцев проживающих в своей основной массе на окраинах государства, придавали особую специфику признания права наций на самоопределение [5].
Полиэтническая область Северного Кавказа была очень важна для центральной власти в стратегическом отношении. Призывы лидеров правящей партии к самоопределению наций были услышаны различными представителями национальных меньшинств Северного Кавказа, которые в годы Гражданской войны оказали поддержку Советской власти и помогли консолидировать различные регионы в единое государственное образование. Однако усиление вертикали власти, доминирование партийной власти над советской государственностью, однопартийная политическая система с жестким идеологическим контролем и отсутствием демократического плюрализма, шли вразрез с потребностями национальных автономий и интересами национальных меньшинств.
Для укрепления своих позиций в национальных областях, государственная власть активно привлекала в органы административного и партийного управления национальных районов представителей местного населения. Таким образом, новые управленцы,
призванные Советской властью решать основные задачи государства, становились опорой советской политической системы в сложном межнациональном регионе, но одновременно стремилась сохранить национальные культуру и этническую уникальность. Для становления национальной номенклатуры, как основного компонента советской политической системы на местах, руководство Советского государства в 1920 - 1930 гг. начинает реализовывать политику коренизации партийного и советского управленческого аппарата, национальных областях. Воплощая в жизнь политику коренизации, советская власть вела борьбу с проявлением великорусского шовинизма, выступала против насильственной русификации, и через активную пропаганду привлекала местное население к работе в региональных органах государственной власти. Основы национальной политики в области коренизации были сформулированы на X съезде партии большевиков в 1921 году. В его резолюции «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» внимание акцентировалось на том, чтобы партийные органы оказали максимальное содействие представителям национальных меньшинств в деле создания и дальнейшего функционирования органов власти на местах советской политической системы в формах, которые соответствовали бы национально-бытовым традициям национальных меньшинств [6].
Надо было создать местную национальную администрацию управления, органы судебной власти и другие органы власти с участием представителей местного социума, знающих быт и психологические особенности местного населения. Одной из задач являлась организация делопроизводства в органах власти на национальном языке. Реализацию политики коренизации на территории Северного Кавказа невозможно было проводить без решения другого сложного вопроса - просвещения. В регионе, где наблюдалась высокая безграмотность жителей, требовалось сделать многое. В связи отсутствием большевистского мировоззрения у представителей местного этноса, без решения этого вопроса невозможно было добиться и активизации политической позиции местного населения. Поэтому политика ликвидации неграмотности была одной из основных задач национально-государственного строительства на территории Северного Кавказа. Подъем грамотности в национальных районах стал также одним из определяющих условий, предпосылок реализации курса на формирование национальных номенклатурных кадров управления.
С этой целью на XI Всероссийской конференции РКП(б) особое внимание уделялось формированию обширной сети курсов и школ различных ступеней, как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном национальном языке. Эти формы обучения представляли собой ускоренную подготовку национальных советско-партийных кадров управления [7]. Указанный документ, отразивший настроения центральной власти, был направлен на реализацию интересов национальных меньшинств, как на территории Северного Кавказа, так и во всем государстве.
С возникновением СССР был закреплен принцип территориально-национального формирования государственности. Все субъекты сохраняли атрибутику государственности -наличие местных коммунистических организаций, народных комиссариатов местного значения, местных ЦИК Советов. Партия большевиков взяла также курс на формирование особого национального социума - представителей национальных меньшинств занятых в органах управления, которые в своем регионе имели определенные льготы при назначении на руководящую должность, как в партийном, так и в советском аппарате управления. На XII съезде правящей партии в 1923 г. в резолюции по «Национальному вопросу» вновь указывалась опасность уклона к позициям имперского великорусского шовинизма. Партийный форум призвал членов партии к ликвидации данных пережитков в области партийного строительства и утвердил ряд мероприятий по реализации политики коренизации национальных областей. Было предложено организовать марксистские кружки из представителей местных партийных работников и наладить выпуск марксистской литературы на родном языке. Предлагалось также усилить партийно-воспитательную работу в республиках [8]. Съезд обратил внимание на тщательный отбор работников, которые будут воплощать в жизнь решения партии по национальному вопросу.
Политика коренизации декларировала создание благоприятных условий для выдвижения в руководящий советский и партийный аппарат управления на местах представителей коренных наций. В исследуемый период выдвижение на лидирующие должности проходило по двум критериям. Во-первых, кандидат должен был быть представителем коренного этноса региона, а во-вторых, разделять политику коммунистической партии. По мнению центрального, руководства, привлечение представителей коренного населения к управлению должно было способствовать сближению государственного аппарата с местным социумом. Соединение относительной самостоятельности национальных окраин СССР и интересов сильной центральной власти являлось особенностью национальной политики Советского государства.
На III съезде Советов СССР было принято постановление «О национальных меньшинствах», в котором было выдвинуто требование обеспечить проведение мероприятий по введению во все местные выборные органы власти представителей национальных меньшинств. Именно это определение компактных этнических сообществ в советской лексике заменило официальный термин имперского законодательства «инородцы». В случае значительной численности национальных меньшинств в регионе предлагалось создавать отдельные национальные советы с ведением делопроизводства в органах управления и власти на родном языке национального меньшинства. Кроме того, необходимо было организовывать национальные образовательные школы [9]. К моменту формирования законодательной базы Советского Союза в области межнациональных отношений, политика коренизации уже стала одной из приоритетной линии национальной политики государства.
Реализация политики коренизации государственного и партийного управленческого аппарата на территории Северного Кавказа была затруднена рядом существенных факторов. Местный социум, в целом, недоверчиво относился к представителям советской власти. Представители этнических сообществ, вступившие на путь сотрудничества с властью и занявшие руководящие посты в системе аппарата управления, нередко рассматривались как чуждые элементы, потерявшие связь со своим этносом. Еще одним фактором, осложнявшим реализацию политики коренизации на юге России, был крайне высокий процент неграмотного населения. По данным Всероссийской демографической переписи 1922 г., к примеру, на территории Терского округа проживало представителей 93813 человек национальных меньшинств. Из них армяне составляли 21287 человек, украинцы - 17279 человек, немцев было 15126человек, осетины были представлены 7536 человеками, евреи -3239 человеками. Среди остальных было 3528 ногайцев, 2247 черкесов 2340 поляков, 1399 грузин, 1270 туркмен, 1295 греков, 1021 татар и 1070 персов. Общее состояние национальных меньшинств округа характеризовалось хозяйственной и общеполитической отсталостью по сравнению с русским населением, особенно среди кавказских народов. Власть считала, что негативное воздействие на эти сообщества оказывали их религиозные убеждения и связанные с ними традиции и обычаи. Исключение составляли немцы-колонисты [10].
В условиях различного образовательного уровня развития национальных меньшинств, было ясно, что политика коренизации советского и партийного аппарата не будет реализована только решением проблемы ликвидации неграмотности. Следовало учитывать, то обстоятельство, что во многих национальных языках отсутствовала политическая, правовая и техническая терминология. Кроме того, еще одной особенностью формирования национальных управленческих кадров было обстоятельство, когда представители местной этнической группы, занимая крупные советские или партийные должности, не разрывали крепких связей со своими родовыми корнями. Это приводило к проявлению неприкрытого «панибратства», что подрывало авторитет государственной власти в глазах населения [11]. Эти особенности сказывались и влияли на процесс коренизации кадров в регионе, который вступил в активную фазу к концу 1920-х - началу 1930-х годов.
К примеру, в 1929 г. Ставропольский окружной исполнительный комитет разработал план коренизации советского аппарата национальных областей Северо-Кавказского края.
[12]. План определил конкретные хронологические рамки проведения процесса коренизации советского аппарата и культурно-социальных, хозяйственных учреждений и общественных организаций, которые составили 3 - 5 лет. По разработанному плану, для реализации полной коренизации советского аппарата национальных областей необходимо было в течение 3 -х лет подготовить и переподготовить 3632 работника сельского, окружного и областного аппарата. Было признано необходимым на каждый аул переподготовить по 3 человека, кроме аульных сельсоветов, где сохранялось прежнее делопроизводство. В первую очередь надо было готовить секретарей и председателей советов, а также по одному человеку на совет общественных работников. К тому же определялось количество работников окружных, областных аппаратов и работников милиции в соответствии с существующим штатным расписанием, установленным при проведении государственного нормирования зарплаты. При подготовке работников были предусмотрены 3 типа курсов. Среди них были 6-месячные курсы для переподготовки уже работающих кадров национальных работников. Для ответственных работников областного масштаба подготовка была рассчитана на 3-месячные курсы, а для подготовки новичков были предусмотрены годичные курсы. Таким образом, уже в текущем году курсы должны были охватить 855 человек. В последующие годы планировалась подготовка 1170 человек на годичных курсах, 1376 человек - на 6-месячных курсах и 225 человек на 3-месячных курсах. Общая стоимость подготовки и переподготовки работников советского аппарата в связи с коренизацией, а также расходы на издательские нужды по подготовке советского аппарата была определены на 1928/29 хозяйственный год в размере 383 000 руб., из которых на издания приходилось 57000 руб., а остальные - на проведение курсов. В 1929/30 хозяйственном году эти цифры затрат должны были составить, соответственно, 581692 и 163900, а в 1930/31 - 765298 рублей только на организацию курсов. Таким образом, за 3 года на коренизацию в Северокавказском регионе планировалось потратить 1829990 рублей. Вместе с тем, планируемые меры должны были обеспечить перевод делопроизводства советского аппарата национальных областей на родной язык в сроки, установленные постановлением Президиума ЦИК от 21 марта 1929 года. Конечный срок перевода делопроизводства на национальный язык Северо-Осетинской и Адыгейской областей определялся 1928-1929 годом. Кабардино-Балкарская и Черкесская области должны были завершить это мероприятие в 1929-1930 году, а в Чеченской, Ингушской и Карачаевской областях - в 1930-1931 году. [13].
Согласно утвержденному плану, курсы повышения квалификации и переподготовки специалистов должны были охватить все сферы деятельности государственного аппарата. Из-за дефицита местного бюджета финансирование проекта коренизации национальных областей должно было осуществляться при поддержке центра. Архивные документы свидетельствуют, что процесс подготовки и переподготовки кадров советских работников осуществлялся во всех регионах Северного Кавказа. В Северо-Осетинской автономной области был разработан перспективный план повышения квалификации работников аппарата управления на 1929/30 - 1931/32 годы. В плане значилась подготовка и переподготовка работников сельсоветов, областного и окружных исполкомов, счетных работников, машинисток и милиционеров. Для этого выделялась сумма около 181 тыс. рублей [14].
Однако реализация политики коренизации столкнулась с серьезными проблемами, о чем свидетельствуют архивные документы, в частности протоколы заседания исполнительного комитета Терского Окружного Совета рабочих крестьянских красноармейских и казачьих депутатов. Так, на одном из заседаний исполкома отмечались недостатки, связанные с тем, что не было принято мер к широкому разъяснению среди горского населения значения политики коренизации. Следствием этого в Чеченской и Кабардино-Балкарской автономной области явилось пренебрежительное отношение к переводу делопроизводства на родной язык, а в некоторых местах - прямое сопротивление этому со стороны работников органов власти. Руководители местной власти не обеспечили руководства и контроля проведением мероприятий по коренизации управленческого аппарата и недопустимо халатно отнеслись к директивам центральной власти в вопросе
коренизации аппарата управления. В некоторых областях финансовые средства расходовались нерационально и не по прямому назначению (в частности, в Кабардино -Балкарии и Чеченской автономной области). Также следует отметить, что были допущены ошибки, нерациональное использование кадров из представителей национальных меньшинств, окончивших курсы переподготовки. Так, из 40 человек, окончивших курсы в Адыгейской области, только 16 были закреплены на постоянной работе. Нередко имели место значительные утечки кадров в другие регионы государства. Курсы меняли учебные программы и не соответствовали целевым установкам политики коренизации, отсутствовал учет кадров националов. Не было обеспечено учебно-методическое руководство образовательным процессом. Неудовлетворительно проходила подготовка кадров из женщин - националов, отсутствовали специальные женские группы переподготовки [15].
При рассмотрении процесса коренизации, аппарату управления на территории Северного Кавказа следовало учитывать специфику региона, связанную с сильной ролью мусульманского духовенства, о чем свидетельствуют архивные документы, в частности докладная записка по обследованию Чеченского облисполкома, направленная в СевероКавказский краевой исполнительный комитет. Данный документ констатирует, что Чеченская область являлась самой крупной из всех национальных областей СевероКавказского края, в которой сохранились родовые отношения и национально-бытовые особенности. Последние затрудняли процесс советского строительства. Большое влияние в регионе имело духовенство. До 1925-1926 гг. здесь осуществлял деятельность шариатский суд, функционировал шариатский сбор (закиат, фитир), который взимался с арабских школ в размере 470000 рублей в год [16]. В Чеченской области на 307.752 населения имелось 657общественных и 2000 кубовых мечетей. В то время как в области функционировало только 105 советских школ с 6000 учениками, в 1928 г. здесь имелось 128 арабских школ с религиозным образованием с 3000 учениками [17].
Сильное влияние духовенства и родовые отношения серьезно затрудняли процесс коренизации аппарата управления в Чеченской области. Поэтому для успешного выполнения директив центральной власти лидерам партийной организации Чеченской области было рекомендовано организовать массу бедняков против духовенства и кулачества, сделать ставку на хорошего работника из рабочих и бедноты (со специальной подготовкой их), повысить ответственность работников за проведение в жизнь заданий вышестоящих органов. Требовалось ускорить решение вопросов коренизации советского и партийного аппарата.
Благодаря политике коренизации, Советское государство стало активно привлекать представителей национальных меньшинств к управлению, повысив долю их представителей в региональных органах власти. Анализ архивных источников позволяет проследить процесс становления на территории Северного Кавказа этнической советской и партийной номенклатуры. В ходе проведения политики коренизации и реализации национальной политики, доля национальных меньшинств в рядах коммунистической партии увеличилась, а доля русских членов партии с 1922 г. по 1927 г. сократилась с 72% до 65%. [18].
Особенностью функционирования советской политической системы стала полная бюрократизация аппарата управления, что естественным образом отразилось и на работе национальных органов управления. Тотальная бюрократизация аппарата власти была обусловлена как национализацией экономики, так и дефицитом материальных благ. Партийно-государственная номенклатура обладала монополией на власть во всех сферах социальной деятельности, опираясь на мощнейшую государственную политическую и военно-репрессивную машину. Разветвленные аппараты управления создавались в новых союзных республиках.
Работа по созданию аппарата управления в регионах проходила в условиях дефицита кадровых работников. Формально номенклатурная система создавалась как внутрипартийная, фактически же она распространялась и на государственный аппарат, и на управление общественными организациями. Партийная номенклатура контролировала весь
советский аппарат. При этом недостаток хорошо образованных кадров привел к тому, что представители местных этносов были все же в меньшинстве по сравнению с русскими.
Одним из важных аспектов реализации политики коренизации был перевод делопроизводства на коренной язык местного населения. Однако перевод делопроизводственной документации на местные языки оказался чрезвычайно сложным процессом. В силу полиэтничности Северного Кавказа, основным языком общения становился язык численно преобладающего народа. Поэтому для внутреннего и внешнего общения удобнее было пользоваться русским языком. В итоге, с учетом удобства ведения деловой переписки, работа по коренизации аппарата управления, к примеру, в Осетинской области двигалась слишком медленно. В городских учреждениях округа работали смешано -на русском и осетинском языках, из всех сел области только 60-70% перевели делопроизводство на осетинский язык. Другие работали на осетинском и русском языках. Следует также отметить и заявление некоторых руководящих работников, что делопроизводство будет вестись на русском языке, так как это удобно [19].
В 1931 г. ВЦИК утвердил сроки завершения перевода делопроизводства на родной язык в национальных областях Северного Кавказа. В Адыгее и Северной Осетии этот процесс должен был закончиться к январю 1932 г., в Черкесии, Карачае и Ингушетии - к июню 1932 года. Делопроизводство в Чечне и Кабардино-Балкарии должно было перейти на местные языки к январю 1933 года. Однако на деле делопроизводство на местный язык переводилось с весьма большим трудом.
Политика коренизации в исследуемый период сумела решить основную задачу -многочисленные народы, проживающие на территории Северного Кавказа, следуя политике Советского государства, вступили на путь ускоренного развития во всех областях и направлениях. Национальная политика на территории Северного Кавказа дала мощный старт культурному и социально-экономическому развитию региона. В то же время, благодаря складыванию национальных территорий в регионах, включая Северный Кавказ, начинается формирование класса местных управленцев, так называемой региональной номенклатуры с двуязычием, когда наряду со своим родным языком она владела и русским языком. Коренизация партийно-государственного аппарата Северного Кавказа соотносилась с общими тенденциями национальной политики страны. При расстановке управленческих кадров на руководящие должности центральная власть была вынуждена учитывать большое количество как объективных, так и субъективных факторов. Вместе с тем, этническое многообразие региона позволяло выполнять требования центральных руководящих органов по рекрутированию и формированию национальной советской и партийной номенклатуры.
Литература и источники
1. Кринко Е.Ф. Хлынина Т.П. Советский Северный Кавказ в 1920-1940 -е годы: проблемные зоны современной отечественной историографии // Вестник Южного научного центра. - 2009. - №5 (3). - С. 76-83.
2. Гутиева М.А. Формирование советской политической элиты в республиках Северного Кавказа в 1920-1930-е гг. // Власть и общество в России в XIX -XX вв. Сборник научных трудов. - М.: МГОУ, 2010. - С. 16-19.
3. Чистяков О.И. Коренизация государственного аппарата национальных районов в первые годы советской власти ( по материалам национальных районов Среднего Поволжья) // Правоведение. - Л., 1965. - С. 164-168.
4. Документы Октября / под ред. М. Москалев. - М.,1933. - С. 96.
5. Ленин В.И. О праве наций на самоопределение // Полн. собр. соч. Т.25. - М., 1961. - С.271.
6. Об очередных задачах партии в национальном вопросе // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Ч.2. - М., 1954. - С. 559.
7. По вопросу об укреплении партии, в связи с учетом опыта проверки личного состава ее // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Ч.2. - М., 1954. - С. 596-597.
8. По национальному вопросу // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Ч.2. -М., 1954. - С.718.
9. О национальных меньшинствах. // Съезды Советов Союза Советских Социалистических Республик. Сборник документов 1922-1936. Т.Ш. - М., 1960. - С. 82-83.
10. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф.Р-1161. Оп.1. Д.142.
11. Гутиева М.А. Политика коренизации кадров и особенности ее реализации на Северном Кавказе // Гуманитарные и социальные науки. - 2011. - №1. - С.2-7.
12. ГАСК. Ф.Р-229. Оп. 1. Д.1321. Л.Л.2-13.
13. ГАСК. Ф. Р-229. Оп.1. Д.1321. Л.3.
14. Центральный Государственный архив РСО-Алания. Ф.46. Оп.1. Д.40. Л.292.
15. ГАСК. Ф. Р-1161. Оп.1. Д.1665. Л.Л.30-30об.
16. Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф.1485. Оп.8. Д.83. Л.41.
17. ГАРО. Ф.1485. Оп.8. Д.83. Л.53.
18. Капеллер А. Россия - многонациональная империя: возникновение, история, распад. М., 2000. С.275.
19. ЦГА РСО-Алания. Ф.-46. Оп.1. Д.40. Л.252.
References and Sources
1. Krinko E.F. Hlynina T.P. Sovetskij Severnyj Kavkaz v 1920-1940 -e gody: problemnye zony sovremennoj otechestvennoj istoriografii // Vestnik YUzhnogo nauchnogo centra. - 2009. - №5 (3). - S. 76-83.
2. Gutieva M.A. Formirovanie sovetskoj politicheskoj ehlity v respublikah Severnogo Kavkaza v 1920-1930-e gg. // Vlast' i obshchestvo v Rossii v XIX -XX vv. Sbornik nauchnyh trudov. - M.: MGOU, 2010. - S. 16-19.
3. CHistyakov O.I. Korenizaciya gosudarstvennogo apparata nacional'nyh rajonov v pervye gody sovetskoj vlasti ( po materialam nacional'nyh rajonov Srednego Povolzh'ya) // Pravovedenie. - L., 1965. - S. 164-168.
4. Dokumenty Oktyabrya / pod red. M. Moskalev. - M.,1933. - S. 96.
5. Lenin V.I. O prave nacij na samoopredelenie // Poln. sobr. soch. T.25. - M., 1961. - S.271.
6. Ob ocherednyh zadachah partii v nacional'nom voprose // KPSS v rezolyuciyah i resheniyah s"ezdov konferencij i plenumov CK. CH.2. - M., 1954. - S. 559.
7. Po voprosu ob ukreplenii partii, v svyazi s uchetom opyta proverki lichnogo sostava ee // KPSS v rezolyuciyah i resheniyah s"ezdov konferencij i plenumov CK. CH.2. - M., 1954. - S. 596-597.
8. Po nacional'nomu voprosu // KPSS v rezolyuciyah i resheniyah s"ezdov konferencij i plenumov CK. CH.2. - M., 1954. - S.718.
9. O nacional'nyh men'shinstvah. // S"ezdy Sovetov Soyuza Sovetskih Socialisticheskih Respublik. Sbornik dokumentov 1922-1936. T.III. - M., 1960. - S. 82-83.
10. Gosudarstvennyj arhiv Stavropol'skogo kraya (GASK). F.R-1161. Op.1. D.142.
11. Gutieva M.A. Politika korenizacii kadrov i osobennosti ee realizacii na Severnom Kavkaze // Gumanitarnye i social'nye nauki. -2011. - №1. - S.2-7.
12. GASK. F.R-229. Op. 1. D.1321. L.L.2-13.
13. GASK. F. R-229. Op.1. D.1321. L.3.
14. Central'nyj Gosudarstvennyj arhiv RSO-Alaniya. F.46. Op.1. D.40. L.292.
15. GASK. F. R-1161. Op.1. D.1665. L.L.30-30ob.
16. Gosudarstvennyj arhiv Rostovskoj oblasti (GARO). F.1485. Op.8. D.83. L.41.
17. GARO. F.1485. Op.8. D.83. L.53.
18. Kapeller A. Rossiya - mnogonacional'naya imperiya: vozniknovenie, istoriya, raspad. M., 2000. S.275.
19. CGA RSO-Alaniya. F.-46. Op.1. D.40. L.252.
ТУФАНОВ ЕВГЕНИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент Ставропольского государственного аграрного университета ([email protected])
TUFANOV, EVGENIY V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Stavropol State Agrarian University.
УДК 929Слепой
ИЕРОМОНАХ ТИМОФЕЙ (ЯСЕНИЦКИЙ В.М.) КАРДИНАЛ ИОСИФ СЛЕПОЙ КАК ПЕРВОИЕРАРХ УКРАИНСКОЙ ГРЕКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В ПОДПОЛЬЕ И ДИАСПОРЕ
Ключевые слова: Галиция, Великий архиепископ, Греко-Католическая Церковь, кардинал, Святой Престол, украинское национальное движение, униатство.
В статье охарактеризованы особенности архипастырского служения и научно-педагогической деятельности первоиерарха Украинской Греко-Католической Церкви кардинала и великого архиепископа Иосифа Слепого. В частности, освещена его учебная и научная деятельность на факультете католической теологии Инсбрукского университета имени Леопольда и Франца, в Папском Григорианском университете, Львовской духовной семинарии. Автор отмечает, что начало архипастырской деятельности иерарха пришлось на военное время. В дальнейшем, в связи с неудачей попытки продолжить политику митрополита Андрея (Шептицкого) по адаптации униатской церковной юрисдикции к условиям советского атеистического государства, его деятельность продолжилась за рубежом.
HIEROMONK TIMOFEY (YASENITSKY, V.M.) CARDINAL JOSEPH SLIPYJ AS THE HEAD OF THE UKRAINIAN GRECO-CATHOLIC CHURCH IN THE UNDERGROUND AND DIASPORA
Keywords: Galicia, the Great Archbishop, the Greek-Catholic Church, cardinal, Holy See, the Ukrainian national movement, uniatism.
