CC BY
16
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
ценностных установок на восприятие текста. Сформировавшиеся на основе национальной культуры (в широком смысле) когнитивные структуры, репрезентирующие в сознании носителя языка модели построения, восприятия, осознания, оценки тех или иных событий, ситуаций, проблемных тем, вступают в противоречие или диссонанс с культурно-маркированным речевым материалом, обусловливая межкультурную интерференцию. Как показывает ранее проведенный анализ, межкультурная интерференция на когнитивном уровне оказывает более сильное воздействие на адекватную смысловую интерпретацию речевого материала, чем языковая и коммуникативная интерференция именно в силу неосознаваемости протекающих процессов [3], что делает необходимым предварительный тщательный анализ медиатекста до предъявления его в иностранной аудитории. Список использованной литературы:
1. Богомолов А.Н. Медиатекст в аспекте лингвокультурологии: определение понятий и модель использования в учебном процессе // Слово. Грамматика. Речь. 2015. № XVI. С. 85-88.
2. Богомолов А.Н. Русский язык в средствах массовой информации. Учебник для изучающих русский язык как иностранный. М.: Русский язык. Курсы, 2012. 320 с.
3. Волкова Л.Б. Межкультурная интерференция в процессе изучения иностранного языка. Коммуникативный и когнитивный аспекты // Мир русского слова. 2006. № 2. С. 74-77.
4. Волкова Л.Б., Комиссарова Т.А. Грани политики. Учебное пособие по русскому языку как иностранному. Продвинутый этап.- СПб.: Златоуст, 2002. 100 с.
5. Маркова В.А. Работа с медиатекстом на уроках русского языка как иностранного // Вектор развития современной науки. Сборник материалов X Международной научно-практической конференции. 2016. С. 752-761.
6. Москвитина Л.И. В мире новостей. Часть 1. Учебное пособие по развитию навыков аудирования на материале средств массовой информации (продвинутый этап). СПб.: Златоуст, 2005. 165 с.
7. Нестерова Н.Г., Шкаруба Т.Г. Интернет-СМИ как источник социокультурной информации в обучении русскому языку как иностранному // Антропологическая психология в XXI веке: проблемы и перспективы. Сборник материалов V Сибирского психологического форума. ТГУ. 2013. С. 167-170.
8. Никитина Е.А., Степанова Л.Ю. Использование текстов современных СМИ при обучении русскому языку как иностранному // Актуальные вопросы международной деятельности Сборник научно-методических трудов. Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого. Санкт-Петербург, 2016. С. 169-182.
9. Новикова Э.Ю. Лингвопрагматические средства создания современного политического образа России в прессе Германии: автореферат дис. ... кандидата филологических наук : 10.02.04 / Волгогр. гос. ун-т. -Волгоград, 2003. 23 с.
10.Скороходова Е.Ю. Методические возможности современных медиатекстов при изучении русского языка // Альманах современной науки и образования. 2008. № 8-2. С. 173-177.
П.Старовойтова И.А. Ваше мнение. Учебное пособие по разговорной практике. М.:Флинта, 2005. 288 с. 12.Тертычный А.А. Жанры периодической печати: Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2000. 310 с.
© Волкова Л.Б. 2017
УДК 81-51
М.И. Гумаева
Магистрант ИИФиСМИ, КБГУ г. Нальчик, Российская Федерация
К ПРОБЛЕМЕ ОТРИЦАНИЯ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ
Аннотация
Данная статья посвящена проблемам отрицания в карачаево-балкарском языке. В частности, в ней
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
рассматриваются вопросы, связанные с его функционально-семантическими характеристиками в сфере синтаксиса. В работе анализу подвергнуты научно-теоретические исследования карачаево-балкарских языковедов, в которых полиаспектное описание получили языковые единицы, сопряженные с отрицанием, как категорией, отражающей окружающую действительность.
Ключевые слова Карачаево-балкарский язык, синтаксис, отрицание, парадигма.
В традиционной лингвистической науке отрицание в большей степени рассматривается в сфере синтаксиса и дефинируется как «элемент значения предложения, который указывает, что связь, устанавливаемая между компонентами предложения, по мнению говорящего, реально не существует» [21, с. 354].
В тюркском языкознании проблема категории отрицания имеет свою давнюю традицию. В большинстве монографических тюркологических исследований языковеды обращаются к средствам ее репрезентации. Однако в последние годы наметилась тенденция к более широкому изучению рассматриваемой категории, о чем, например, свидетельствует монография И.Р. Карагуловой и Г.Р. Абдуллиной. В отличие от своих предшественников, они проводят ее полиаспектный анализ. В частности, ими выявляется функциональный потенциал негации в ономастиконе, фразеологических единицах, паремиях, загадках, народных песнях и художественных произведениях [7]. Имеют место и теоретические обобщения в плане рассмотрения истории изучения отрицания в общей теории языка и тюркологии [22]. В некоторых работах представлены средства выражения отрицания в отдельно взятом тюркском языке в сравнении с другими родственными языками [6]. Не обойдены вниманием и лексические репрезентанты отрицания [19]. Нашли свою нишу также собственно синтаксические его характеристики [18].
Существует значительное количество научно-теоретических работ, посвященных проблеме отрицания и в карачаево-балкарском языке. В академических изданиях грамматического плана данная категория представлена спорадически в связи со словообразованием прилагательного и функциональными типами предложений [5, с. 138-139, 338-340].
На материале карачаево-балкарского языка отрицание в большей степени рассматривается в работах синтаксической ориентации. В качестве примера можно обозначить специальную литературу, посвященную формально-семантическому моделированию простого предложения [8]. В такого рода исследованиях выявляется и описывается общая семантика определенных типов конструкций, которая обозначает, например, наличие или отсутствие определенных качеств у личного субъекта. Иначе говоря, в сферу интересов синтаксистов попадают предложения с предикатами, выражающими семантику негации и утверждения, в пользу чего свидетельствуют конструкции типа Мен сатхыч тюйюлме «Я не являюсь предателем»; Ол сатхычды «Он - предатель» [9, с. 25].
В некоторых случаях имеет место обращение к категории отрицания при анализе простых предложений по целеполаганию, например, при выявлении и описании основных характеристик повествовательного предложения. При этом актуализируется тот факт, что в основе повествовательного предложения лежит «суждение, утверждающее или отрицающее что-либо», в силу чего синтаксические конструкции являются либо утвердительными, либо отрицательными [2, с. 143].
Как отмечается языковедами, в карачаево-балкарском языке имеются лексемы со значением отрицания, к которым относятся слова типа жокъ «нет». Такое слово «служит выразителем предиката отсутствия и антонимично бар, что предопределяет антонимичность предложений с их участием» [10, с. 228].
При структурно-семантическом членении синтаксических единиц тюркологами особое внимание уделяется парадигмам простого предложения. Так, например, М.Б. Кетенчиев придерживается мнения, согласно которому категория утверждения/отрицания является парадигмообразующей, поскольку она связана с такой основной характеристикой предложения, как сказуемость. Он отмечает, что предложения с маркерами негации следует относить к отрицательным, а без них - к утвердительным [12, с. 33].
Различные аспекты рассматриваемой категории в плане синтаксической парадигматики представлены
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
в целом ряде научно-теоретических статей, опубликованных карачаево-балкарскими лингвистами в последние годы. Во-первых, анализу подвергаются оппозитивные на уровне синтаксиса «формы утвердительных и отрицательных предложений» [13, с. 125]. Во-вторых, исследуются основные средства репрезентации именного отрицания, характеризующиеся «широким спектром значений, что отражается не только на уровне морфологии, но и на уровне синтаксиса, в частности, на парадигматике простого предложения» [20, с. 164]. В-третьих, негация, правда несколько несистемно, представлена в контексте изучения парадигм простого предложения по синтаксическим наклонениям, поскольку «они тесно переплетены и взаимодействуют друг с другом» [14, с. 395].
Небезынтересны и паремические высказывания, построенные по образцу утвердительных и отрицательных предложений, поскольку это имеет «большое значение при разработке грамматики и стилистики практически каждого языка» [1, с. 178]. Ср. высказывания Къыз юйюне кёре болады «О девушке судят по дому»; Къыз атасына кёре болмайды «Девушку не судят про отцу». Для таких паремических конструкций релевантны «причинно-следственные связи» [15, с. 136]. Их изучение важно с позиций антропоцентрического подхода к анализу языка, так как они «аккумулировали в себе различные фрагменты карачаево-балкарской национальной языковой картины мира» [3, с. 70]. В этой связи можно обратиться к следующим паремиям с показателями отрицания, которые попадают в поле зрения языковедов: Къыйналмай бал да ашалмаз «Без труда не съесть и меда»; Тай бакъмагъан атха минмез «Кто не будет растить жеребенка, тот на лошадь не сядет». В них налицо «архетипические представления социума о труде» [11, с. 314].
Среди представителей карачаево-балкарского этноса широко распространены отрицательные приметы-высказывания различной семантико-синтаксической организации, например, Юй ичинде сызгъырыргъа жарамайды «В доме свистеть нельзя». В силу функционирования в них маркеров отрицания и контекстуального употребления они выполняют регулятивную функцию. Как отмечается в специальной литературе, «в них имеет место простая констатация запрета или предостережения от нежелательных действий и поступков с точки зрения общепринятых норм в этносе. Смысл запрета раскрывается при обращении к генетической памяти носителей языка» [16, с. 42].
Карачаево-балкароведами достигнуты определенные успехи в плане научной лингвистической интерпретации ключевых концептов, отражающих специфику национальной языковой картины мира. В этом отношении нельзя не обратить внимание и на категорию отрицания. Так, М.А. Ахматова и М.Б. Кетенчиев анализируют эпические микротексты с семантикой негации типа Элтгендиле да ол жети жол айырылгъан жерде жети къулач бау этгендиле, жети къарт къой, атылмагъан ушкок, бир юрмеген ит, жанмагъан отун да бергендиле да кетгендиле «Повезли его к распутью семи дорог и построили там хлев в семь саженей. Дали ему семь старых баранов, нестреляющее ружье, нелающую собаку, сырые дрова и уехали». По их мнению, в подобных фрагментах эпического текста представлены «мифосемантика и ритуальные функции дороги» [4, с. 84], нацеленные на репрезентацию освоения нового жизненного пространства.
Наибольшей информативной нагруженностью отмечается монография М.Б. Кетенчиева и Ф.И. Тохаевой, в которой нашли отражение следующие аспекты категории отрицания: логико-философские основания категории отрицания, ее лексико-грамматические средства репрезентации и семантико-синтаксическая характеристика предложений со значением негации [17].
Таким образом, как видно из вышеизложенного, категория отрицания на материале карачаево-балкарского языка подвергнута скрупулезному многомерному исследованию. Вместе с тем все еще остается целый ряд проблем, требующих к себе особого внимания. Они, прежде всего, связаны с такими уровнями языка, как фонетика (влияние просодики на выражение отрицания), лексика (формирование антонимических значений лексем) и словообразование (словообразовательный потенциал репрезентантов отрицания).
Список использованной литературы: 1. Аппоев А.К., Кетенчиев М.Б. Структурно-семантические особенности карачаево-балкарских компаративных паремиологических высказываний // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Материалы VI международной научной конференции. - Майкоп: Адыгейский государственный университет, 2008. - С. 178-179.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
2. Аппоев А.К., Кетенчиев М.Б. Повествовательные предложения в карачаево-балкарском языке // Наука и устойчивое развитие. Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых. -Нальчик: Принт-Центр, 2012. - С. 142-144.
3. Ахматова М.А., Кетенчиев М.Б. Интертекстуальность как облигаторный признак карачаево-балкарского нартского эпоса // Вестник Челябинского государственного университета. - 2013. - № 2 (293). - С. 68-70.
4. Ахматова М.А., Кетенчиев М.Б. Концепт «путь» как конструкт этнической языковой картины мира (на материале карачаево-балкарского нартского эпоса) // Вестник ВЭГУ. - 2014. - № 5 (73). - С. 79-86.
5. Грамматика карачаево-балкарского языка. - Нальчик: Эльбрус, 1976. - 571 с.
6. Дамбаа О.В. Лексические средства отрицания в тувинском языке в сопоставлении с южносибирскими тюркскими, монгольским и древнетюркским языками: автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Новосибирск, 2005. - 24 с.
7. Карагулова И.Р., Абдуллина Г.Р. Отрицание и средства его выражения в башкирском языке. -Стерлитамак: ИИЦ СФ БашГУ, 2016. - 124 с.
8. Кетенчиев М.Б. Формально-семантические модели именного предложения в современном карачаево-балкарском языке: дисс. ... канд. филол. наук. - Нальчик, 1992. - 141 с.
9. Кетенчиев М.Б. Структура и семантика именных предложений в карачаево-балкарском языке. - Нальчик: Книга, 2000. - 145 с.
10.Кетенчиев М.Б. Структура и семантика именных предложений в карачаево-балкарском языке: дисс. ... д-ра филол. наук. - Нальчик, 2001. - 362 с.
11.Кетенчиев М.Б. Вербализация деятельности в карачаево-балкарском языке // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. - 2010. - № 12. - С. 311-315.
12.Кетенчиев М.Б. Структурно-семантическая организация простого предложения в карачаево-балкарском языке. - М.: Поматур, 2010. - 280 с.
13.Кетенчиев М.Б. Парадигма утвердительного/отрицательного простого предложения в карачаево-балкарском языке // Вестник ВЭГУ. - 2013. - № 4 (66). - С. 123-127.
14.Кетенчиев М.Б. Парадигмы простого предложения по синтаксическим наклонениям в карачаево-балкарском языке // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. - 2014. - № 16. - С. 392-396.
15.Кетенчиев М.Б. Карачаево-балкарские компаративные паремические высказывания // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. - 2015. - № 2 (18). - С. 132-136.
16.Кетенчиев М.Б. Отрицание как облигаторный элемент в карачаево-балкарских приметах // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. - 2016. - № 4 (24). - С. 40-45.
17.Кетенчиев М.Б., Тохаева Ф.И. Парадигма отрицания в карачаево-балкарском языке. - Карачаевск: КЧГУ, 2013. - 157 с.
18.Мышкина Р.А. Отрицание в структуре чувашского предложения: автореф. дисс. ... канд. филол. наук. -Уфа, 1982. - 25 с.
19.Нугаманова И.Р., Абдуллина Г.Р. Лексические средства выражения отрицания // Современные парадигмы лингвистических исследований: методы и подходы: Сб. матер. Межд. науч.-практ. конф. - Стерлитамак, 2011. - С.119-122.
20.Улаков М.З., Кетенчиев М.Б. Парадигма именного отрицания в карачаево-балкарском языке // Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН. - 2013. - № 3 (53). - С. 160-165.
21.Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.
22.Abdullina G.R., Karabaev M.I., Karabaeva N.G., Ketenchiev M.B., Gadzhiakhmedov N.E. From the history of studying the category of negation in general linguistics and the study of turkic languages // Journal of Language and Literature. - 2016. - Т.7. - № 1. - С. 81-86.
© Гумаева М.И., 2017
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
УДК 81-35
А.Т. Додуева
Д.ф.н., доцент ИИФиСМИ, КБГУ А.А. Жабоева Магистрант ИИФиСМИ, КБГУ
А.А. Девеева
Аспирант ИИФиСМИ, КБГУ г. Нальчик, Российская Федерация
ЛОКАТИВНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ ЛЕКСИКИ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ
Аннотация
Данная статья посвящена локативам в лексике свадебного обряда карачаевцев и балкарцев. В ней рассматриваются пространственные отношения, выражающие сопряженность действия с точкой локума, анализируются средства, репрезентирующие пространственные значения в проведении свадьбы в карачаево-балкарском языке.
Ключевые слова
Карачаево-балкарский язык, семантика, локативная лексика.
Любая ситуация действительности, отражаемая языковым сознанием, тем или иным образом локализована в пространстве и во времени. Язык пронизан пространственными координатами и репрезентирует результаты познания человеком окружающей действительности во всем многообразии.
В категории пространственной локализации стыкуются событийные сферы реальной действительности и многообразие параметрических характеристик предметов, которые своеобразно преломляются в языке и образуют один из важнейших аспектов языковой картины мира. Центром поля локативности и «общим идентификатором» имен пространственной семантики в карачаево-балкарском языке является многозначное существительное жер в значениях «место, местность; пространство; земля, территория».
Локальность пронизывает все уровни языка, наряду с номинацией и предикацией является важнейшим принципом функционирования языка и пространственные значения являются первооосновой многих языковых средств обозначения как на уровне слова, так и на уровне структуры предложения. Восприятие пространства является одним из первых и элементарных проявлений познания мира человеком, на что обращается внимание в специальных лингвистических исследованиях [3].
Карачаево-балкарская свадьба является увлекательным и ярким зрелищем. Лексика свадебного обряда репрезентирует этнические особенности духовной культуры народа, его обычаев и традиций. Материальная и духовная сферы этноса взаимосвязаны между собой.
Средствами, репрезентирующими пространственные значения в проведении свадьбы в карачаево-балкарском языке, являются имена существительные: названия жилища человека: юй - дом, ата юйю - отчий дом, эрини юйю - дом мужа, къала - крепость, дворец, замок, журт - дом, жилище, село; къала - крепость, дворец, тътыр1 - жилище, помещение, болуш юй - дом, в котором находится жених в первые дни после женитьбы; после свадьбы хозяева этого дома становились близкими родственниками жениху и невесте; наименования частей жилища: отоу - комната, в которой размещается невеста со своей свитой (комната молодоженов), шымылдыкъ - угол в комнате, отгороженный ширмой, где невеста на протяжении нескольких дней находится, ау - полог, ширма, къаланка - занавеска в углу комнаты, за которой находится
