CC BY-ND
62К проблеме обусловленности криминализации ограничения конкуренции (ч.1 ст. 178 УК РФ)
Деревягина Ольга Евгеньевна
старшей преподаватель, кафедра предпринимательского, конкурентного и финансового права,
Сибирский федеральный университет
660075, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, ул. Маерчака, 6
13 d.o.e@mail.ru
Статья из рубрики "Уголовный закон и правопорядок "
Аннотация.
Статья посвящена обоснованию криминализации ограничивающих конкуренцию соглашений (картелей). По мнению ряда представителей уголовно-правовой науки, а также представителей объединений предпринимательского сообщества, криминализация даже части антиконкурентных соглашений либо недостаточно обоснована, либо необоснованна. Поэтому вопрос обусловленности криминализации картельных соглашений относится к числу остродискуссионных. Объектом исследования выступают общественные отношения в области уголовной политики, связанные с криминализацией деяний, образующих состав преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ. Предметом исследования являются действующие уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за картельные соглашения. Автор рассматривает систему оснований криминализации заключения картельных соглашений, подробно останавливается на общественной опасности этого преступления и приходит к выводу об обоснованности уголовно-правового запрета. Методологическую основу исследования составили такие методы познания, как: системный, историко-правовой, диалектический, формальнологический, формально-юридический, комплексного подхода к изучению проблемы. Новизна исследования заключается в том, что автором впервые проводится комплексный анализ криминализации исследуемого состава преступления в действующей редакции. Среди основных выводов автор отмечает, что с точки зрения общественной опасности, учитывая относительную распространенность и неблагоприятную динамику, невозможность борьбы с ограничением конкуренции, причинившим крупный ущерб либо повлекшим извлечение дохода в крупном размере, при помощи менее репрессивных, не уголовно-правовых мер, а также принимая во внимание возможности уголовной юстиции и исторические традиции, криминализация картельных соглашений в настоящее время вполне обоснована.
Ключевые слова: уголовное право, уголовно-правовой запрет, картельные соглашения, ограничение конкуренции, сговор, криминализация, антимонопольное законодательство, общественная опасность, конкуренция, монополистические действия
DOI:
10.25136/2409-7136.2019.4.29184 Дата направления в редакцию:
10.25136/2409-7136.2019.4.29184 29-03-2019
Дата рецензирования:
29-03-2019
Часть антиконкурентных действий была криминализирована еще Уголовным кодексом РСФСР 1960 г., однако до сих пор вопрос об обоснованности и пределах их криминализации должным образом не исследован. Лучшим доказательством этого стало сверхдинамичное изменение редакции ст. 178 УК РФ, на ее примере видно, что набор признаков состава преступления в разных редакциях этой статьи то «пополняется», то «уменьшается» теми или иными признаками преступления (ранее - недопущения, ограничения или устранения конкуренции, в настоящее время - ограничения конкуренции).
В итоге, в 2011 г. законодатель из всего перечня нарушений антимонопольного законодательства, криминализированных ранее, «оставил» в УК РФ лишь заключение картельных соглашений, то есть соглашений между хозяйствующими субъектами -конкурентами, которые могут повлечь пять, указанных в п. 1 ст. 11 Федерального закона от 26.07.2006 г. №135-Ф3 «О защите конкуренции» (далее по тексту - ЗоЗК) последствий (установление или поддержание цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок; повышение, снижение или поддержание цен на торгах, раздел товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков); сокращение или прекращение производства товаров; отказ от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками)).
Однако из проекта федерального закона № 02/04/10-17/00074514 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и У головно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в редакции от 27.10.2017 г. (далее - проект) видно, что законодатель вновь изменил мнение об обоснованности криминализации антиконкурентных деяний. В частности, по его мнению, следует вновь криминализировать часть запрещенных антимонопольным законодательством общественно опасных ограничивающих конкуренцию соглашений, а именно, соглашений между организатором торгов и (или) заказчиком с участником торгов, а равно участие в картельных соглашениях.
С другой стороны, законодатель считает необходимым повысить «планку» криминообразующего признака «крупный» (применительно к ущербу и размеру дохода). Иными словами, законодатель в очередной раз приходит к выводу о необходимости частичной докриминализации и частичной декриминализации деяний, описанных в ч.1 ст. 178 УК РФ.
Как видим, законодатель сомневается в том, какие именно деяния, приводящие к недопущению, ограничению и устранению конкуренции, подлежат криминализации при наличии крупного ущерба/крупного размера дохода. Не сомневается только в необходимости криминализации такой их части как картельные соглашения.
Вместе с тем, по мнению авторов Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере, объект преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 178 У К РФ,
может эффективно охраняться антимонопольным и гражданским законодательством, а степень общественной опасности этого преступления и необходимость уголовной
репрессии за него неочевидны [1, с-691.
Эта позиция поддерживается и в настоящее время. Так, в рамках VIII Петербургского Международного Юридического Форума (Санкт-Петербург, 15-19 мая 2018 г.) участники дискуссии о гуманизации уголовного законодательства в области экономики указали, что одна из проблем, волнующих бизнес сообщество - это избыточная криминализация
экономических преступлений J21.
В 2018 г. Уполномоченный по защите прав предпринимателей в своем ежегодном послании Президенту РФ предложил исключить из указанного выше проекта поправки, «вводящие необоснованное уголовное давление и подменяющие собой
административные меры» J31. В свою очередь, президент ТПП РФ, президент Российского союза промышленников и предпринимателей и президент «Деловой России» предложили премьер-министру Д.А. Медведеву рассмотреть возможность «полной декриминализации»
картельных соглашений
Таким образом, по мнению ряда представителей уголовно-правовой науки, а также представителей объединений предпринимательского сообщества, криминализация даже части антиконкурентных соглашений либо недостаточно обоснована, либо необоснованна.
Итак, вопрос обусловленности криминализации картельных соглашений относится к числу остродискуссионных.
В юридической литературе этот вопрос в отношении ряда антиконкурентных деяний исследовался. Однако, большая часть работ (главы диссертаций на соискание ученой степени кандидата юридических наук - А.Ю. Улезько К.М. Хутова А.Н. Бойцова
написана в период действия ст. 178 УК РФ в редакции 2003 г., т.е. в период, когда в ней еще не предусматривался такой альтернативный криминообразующий признак, как «крупный размер дохода», который привел к значительной докриминализации недопущения, ограничения или устранения конкуренции. Между тем, не все ученые признают крупный размер дохода достаточным для криминализации деяния, с которыми этот доход сопряжен. Так, ученые неоднократно высказались о том, что незаконное предпринимательство по признаку получения дохода в крупном размере не представляет общественной опасности [8, с- 3-4; 9. с- 120; 101. Более того, известный ученый профессор А.М. Яковлев утверждал, что «разграничение между преступлением в сфере экономической деятельности и гражданско-правовым деликтом не количественное (размер дохода, ущерба), а качественное - наличие (или отсутствие) обмана или злоупотребление доверием. ... отсутствие такого признака лишает основания уголовно-правовую реакцию на действия в сфере экономической деятельности вне зависимости от
полученного дохода ...» —с—Вот почему важно исследовать обоснованность криминализации деяния, предусмотренного современной редакцией ч. 1 ст. 178 УК РФ.
Отметим, вопрос о критериях криминализации ограничения конкуренции с учетом последней редакции ст. 178 УК РФ исследован С.В. Максимовым и К.А. УтаровыД12, с-22-251. Однако ввиду незначительного объема части работы, посвященной этому вопросу, и специфике ряда использованных ими критериев криминализации, считаем целью настоящей статьи обосновать криминализацию картельных соглашений, причинивших
крупный ущерб либо повлекших извлечение дохода в крупном размере.
Проблема криминализации деяний - комплексная и сложная. Ее правильно рассматривать как процесс обоснования не только факта объявления деяния преступным
и наказуемым, но также содержания и формы уголовно-правовых норм [13, с—28И. Криминализация есть процесс выявления общественно опасных форм индивидуального поведения, признания допустимости, возможности и целесообразности уголовно-правовой борьбы с ними и фиксации их в законе в качестве преступных и уголовно
наказуемых [14, с- 1001.
Основания криминализации формулировали многие ученые, такие как К. Кенни [15, с 2721, П. А. Фефелов [16' с- 101-1031, п. С. Дагель [17, с- 68-741, и. М. Гальперин [18' с 581, В. Н. Курляндский [19' с- 811, А. В. Наумов [20' с 191, Г.А. Злобин [21' с- 70-761, А. И. Коробеев
[22' с- 591, В. Н. Кудрявцев[23' с 171, Н.А. Лопашенко [24, с 108-1271 и другие. Представляется, что плюрализм мнений по поводу оснований криминализации сталкивается с реальностью нормотворческого процесса. И на примере ст. 178 УК РФ видно, что набор признаков состава преступления в разных редакциях этой статьи то «пополняется», то «уменьшается» теми или иными признаками преступления (ранее -недопущения, ограничения или устранения конкуренции, в настоящее время -ограничения конкуренции). В итоге законодатель из всего перечня нарушений антимонопольного законодательства «оставил» в УК РФ лишь картели, то есть соглашения между хозяйствующими субъектами - конкурентами, которые могут повлечь пять, указанных в п. 1 ст. 11 Федерального закона от 26.07.2006 №135-Ф3 «О защите конкуренции» (далее по тексту - ЗоЗК) последствий (установление или поддержание цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок; повышение, снижение или поддержание цен на торгах, раздел товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков); сокращение или прекращение производства товаров; отказ от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками)).
Из анализа исследований указанных авторов можно сделать вывод, что практически все, помимо общественной опасности, выделяют такие основания, как относительная распространенность и неблагоприятная динамика конкретных деяний, невозможность борьбы с ними при помощи менее репрессивных, не уголовно-правовых мер, возможность системы уголовной юстиции и исторические традиции формирования уголовного запрета.
Рассмотрим вопрос обоснованности криминализации ограничения конкуренции, придерживаясь этих общепризнанных оснований криминализации деяния.
Общественная опасность . Определение общественной опасности деяния, по мнению Г. А. Злобина, есть тот исходный пункт движения познания, от которого оно должно
отправляться при исследовании вопросов обоснованности криминализации [23, с 2171. Общественная опасность деяний не является устойчивым понятием. Ее переоценка осуществляется постоянно под влиянием определенных отрицательных или положительных обстоятельств, объективно обуславливающих необходимость
криминализации (или напротив, декриминализации) того или иного деяния [25, с 4471.
Здесь считаем необходимым отметить следущее. По мнению большинства специалистов в области административной ответственности, административному правонарушению тоже
присуща общественная опасность [26, 27, 28]. Поэтому, основанием криминализации в настоящее время, очевидно, следует считать не просто общественную опасность, а общественную опасность определенной (требующей криминализации) степени. Полагаем, что одним из основных критериев, определяющих такую степень общественной опасности, выступает социальная значимость объекта, на охрану которого направлены уголовно-правовые нормы. Учитывая, что добросовестная конкуренция и предотвращение монополизации - составные конституционной основы рыночной экономики, ценность конкурентных отношений, несомненно высока.
Конструируя диспозицию ч. 1 ст. 178 У К РФ, законодатель определяет деяние как заключение между хозяйствующими субъектами-конкурентами ограничивающего конкуренцию соглашения (картеля). Поэтому более детально остановимся на общественной опасности картельного соглашения.
П режде всего, картели - это исключительно ущербоносные соглашения. Н а примере ущерба, причиненного только в результате сговоров на торгах, видно, что потери государства измеряются глобальными цифрами. Начальник отдела по борьбе с картелями ФАС России А. П. Тенишев оценил ущерб от картелей в сфере госзакупок на
уровне 1,5-2% ВВП в год Если взять весь объем закупок, исчисляемый
триллионами, можно представить, какой вред наносится национальной безопасности страны картельными сговорами.
В качестве яркого местного примера приведем результаты торгов по шести аукционам на сумму более 1,8 млрд руб. на выполнение работ по «содержанию автомобильной дороги М54 «Енисей» от Красноярска через Абакан и Кызыл до границы с Монголией. В результате сговора между участниками торги завершились снижением начальной цены контрактов (т.е. предложенной) всего на 0,5 %, что повлекло ущерб в размере более
700 млн руб.
Некоторые авторы сопоставляют вред от картелей на торгах с последствиями «международных санкций» для российской экономики. При этом указывают на то, что «точный объем «выпадающей бюджетной экономии», учитывая высокую латентность картелей и то, что они зачастую сами влияют на формирование начальной
(максимальной) цены контракта, еще предстоит определить» [31, с- 58]. Подчеркнем, мы указали сферу только торгов, а картельным сговорам могут быть подчинены все сферы экономической деятельности [32, с 30].
Антиконкурентные соглашения в целом признаются самым мощным ограничением свободного действия рыночных сил и «главным злом конкуренции», так как дезавуируют
естественные рыночные регуляторы [33, с- 59], рождают политическую олигархию I34!. Во многих странах картельное поведение приравнено к мошенничеству I35!. Соглашения, ограничивающие конкуренцию, являются важным фактором снижения эффективности использования ограниченных ресурсов, а также препятствуют экономическому развитию. Это связано, прежде всего, с тем, что результатом ограничивающих конкуренцию соглашений является повышение средних издержек для хозяйствующих субъектов на последующих стадиях технологических цепочек (это - оборотная сторона повышения цен на промежуточные товары), что сопровождается снижением фактического объема выпуска по сравнению с потенциально возможным, а также ведет к повышению цен конечной продукции [36, с- 7].
Соглашение можно рассматривать как одно из наиболее серьезных нарушений
конкурентного законодательства из-за существенного вреда, который они наносят потребителям и экономике в целом. В результате конкуренции потребитель всегда имеет выгоду, поскольку получает продукцию и услуги более высокого качества по более низкой цене. В случае, когда хозяйствующие субъекты договариваются и ограничивают конкуренцию, потребители неизменно терпят убытки.
Результат антиконкурентного соглашения - монополистическое положение, в силу которого между его участниками конкуренция устраняется. Данное положение для хозяйствующих субъектов взаимовыгодно и поэтому поддерживается всеми участниками соглашения, и имеет продолжительный характер. Соответственно, иные участники, не являющиеся сторонами такого соглашения, ограничены во входе на рынок.
При этом повышенный вред именно картельных соглашений заключается в следующем. Поскольку участники этого сговора хозяйствующие субъекты - конкуренты, то, объединяясь, они увеличивают свою «долю» на одном товарном рынке, тем самым получая рыночную власть. Чем больше доля хозяйствующих субъектов, находящихся в сговоре, тем больше их влияние на условия обращения товара на соответствующем рынке. А у хозяйствующих субъектов - участников картеля резко увеличивается (максимализируется) прибыль.
Именно картельное соглашение выступает своего рода защитным буфером, позволяющим
предпринимателям - участникам картеля снизить издержки на конкурентную борьбу -[37х с. 181.
Стимулом к заключению таких соглашений выступает возможность устанавливать цены на более высоком уровне, чем он может быть достигнут благодаря конкуренции между покупателями и продавцами. Международный опыт показывает, что из-за картельных соглашений и согласованных действий цены в среднем повышаются на 30 %. Чем больше число рынков, где действуют участники соглашений, тем выше соответствующий
рост цен [38, с—231. В случаях же, где цены занижаются (картельные соглашения, совершенные путем снижения цен на торгах), последствия связаны с оказанием услуг низкого качества, недоуплатой налогов (сборов), предусмотренных законодательством РФ, нарушением трудового законодательства и безопасности населения. Так, например, на рынке услуг охраны в результате демпинга на торгах не обеспечивается антитеррористическая защищенность социальных объектов, которые охраняются частными охранными организациями - участниками картеля.
Обладает ли достаточной для криминализации общественной опасностью ограничение конкуренции, повлекшее извлечение дохода в крупном размере?
Наличие такого дохода свидетельствует не только о масштабе противоправного деяния. Участники картеля, получая повышенный доход от сговора, не могут получить его иначе, как не причиняя дополнительный ущерб гражданам, организациям или государству, за счет которых необоснованно и «прирастает» доход сторон картельного соглашения. Не случайно определения дохода от картельных соглашений используется в зарубежных антимонопольных практиках, как один из способов определения ущерба. Такой способ определения ущерба (через получение дохода), очевидно, является и более доступным Г39. с. 1351.
Вот почему включение такого альтернативного криминообразующего признака, как получение дохода в крупном размере обоснованно. В свете сказанного, понятие «крупный» применительно к размеру «дохода» законодатель мог бы определить так же,
как и признак «крупный», применительно к ущербу (именно так он толкует крупный ущерб/крупный размер дохода применительно к преступлениям, предусмотренных ч а с тя ми 1 с та те й 171, 172 У К Р Ф ). И те м бо ле е не ос та в л я е т с о мне ний о б о с нов а ннос ть криминализации картельных соглашений, повлекших извлечение дохода в размере, пятикратнопревышающем (более 50 млн руб.) крупный размер ущерба (более 10 млн руб.).
Резюмируя изложенное, еще раз отметим, что картельное соглашение - общественно опасное деяние, а картельное соглашение, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо повлекшее извлечение дохода в крупном размере, явно имеет высокую общественную опасность, и, соответственно, криминализация картеля обоснована.
Относительная распространенность и неблагоприятная динамика ограничения конкуренции. Проанализируем динамику нарушений, ответственность за которые предусмотрена ст. 178 УК РФ, за период действия ее в последней редакции: неоднократные изменения редакции статьи не позволяют определить динамику за продолжительный период. Однако сразу подчеркнем: дискуссионность признака распространённости нарушений заключается в том, что мы должны опираться на статистические данные, которые, конечно, отражают реальность не точно: ограничение конкуренции относится к латентным правонарушениям.
Динамика возбужденных дел за период действия ст. 178 в редакции Федерального закона от 08.03.2015 № 45-ФЗ следующая: 2015 - 1 дело, 2016 г. - 4 дела, 2017 г. - 9 дел
Н ельзя не отметить, что количество возбужденных дел существенно увеличилось по сравнению с периодом действия статьи в предыдущей редакции. Однако все материалы, проанализированные в рамках исследования, указывают на то, что выявляются преступные картельные соглашения исключительно в сфере проведения торгов. Эта тенденция прослеживается уже в течение действия несколько редакций ст. 178 У К РФ, и логично предположить, что органами следствия наработан определенный опыт квалификации подобного рода деяний. Тем не менее ни одного материала в суд направлено не было. Однако, как показало изучение материалов доследственных проверок и уголовных дел, последние не доходят до суда не из-за отсутствия состава преступления в действиях виновных, а из-за непонимания следователями антимонопольного законодательства (включая сущность картельного соглашения), либо неспособности дать правильную уголовно-правовую оценку его нарушениям.
Приведем несколько таких примеров.
Группа компаний в Удмуртской республике заключила устное соглашение, которое привело к поддержанию цены на торгах при проведении 280 аукционов в электронной форме. Доход, полученный участниками соглашения, составил 58 млн руб. Следователь отдела СЧ СУ МВД отказал в возбуждении дела по следующим основаниям: «сумма отдельных контрактов, которые по итогам аукционов заключали хозяйствующие субъекты, не превышает сумму, установленную диспозицией ст. 178 У К РФ. В материалах проверки не содержится достаточных сведений о наличии у руководителей хозяйствующих субъектов умысла на совершение продолжаемого во времени преступления 2014-2015 гг. и получение дохода в крупном размере. Кроме того, суммы доходов, полученных отдельными юридическими лицами по заключенным контрактам, не превышают 50 млн руб.»^^.
Как видно, следствие не учло, что при определении крупных дохода или ущерба учитывается размер, полученный не одним виновным, а совокупный, полученный или причиненный всеми участниками соглашения.
Показательным является также постановление о прекращении уголовного дела в отношении руководителей ООО «Экосити» и ООО «Спецтранссити», заключивших ограничивающее конкуренцию соглашение на рынке по удалению и обработке твердых
отходов -И21. Хозяйствующие субъекты договорились о разделе рынка, выразившемся в том, что одна компания заключала договоры с определенным кругом потребителей, отвечающих определенным признакам, а другая - с иным кругом потребителей.
Для доказывания раздела рынка в деле был проведен анализ перечня абонентов (клиентов), с которыми ООО «Спецтранссити» и ООО «Экосити» заключили договоры на оказание услуг по сбору и вывозу твердых бытовых и крупногабаритных отходов. Он показал, что подавляющее большинство клиентов ООО «Экосити» - хозяйствующие субъекты, осуществляющие деятельность, не связанную с оказанием услуг по управлению многоквартирными домами, и являющиеся плательщиками налога на добавленную стоимость, а клиенты ООО «Спецтранссити», напротив, являлись управляющими компаниями и товариществами собственников жилья, которые налог на добавленную стоимость не платят.
Следователь СУ УМВД по Новгородскои области отказал в возбуждении уголовного дела, поскольку не установил прямой умысел руководства ООО «Экосити» и ООО «Спецтранссити» на ограничение конкуренции на товарном рынке. Кроме того, следователь указал: «Из показании директоров хозяйствующих субъектов - конкурентов следует, что установление обоими обществами одинаковых тарифов на удаление твердых отходов никак не повлияло на стоимость тарифа организации - конкурентов, в связи с тем, что указанным организациям не принадлежит доминирующее положение на товарном рынке. Соответственно конкуренция на товарном рынке ООО «Экосити» и ООО «Спецтранссити» ограничена не была, так как в данном случае ограничение конкуренции должно выражаться в корреляции тарифов субъектов - конкурентов
относительно тарифов вышеуказанных организации» --421.
Из содержания этого документа следует, что следователь доказывает отсутствие ограничения конкуренции путем опроса конкурентов, а не требуемым экономическим анализом товарного рынка. Кроме того, следователь вопреки законодательству о защите конкуренции ищет у сторон картеля доминирующее положение.
Как видим, только усовершенствование уголовного законодательства не даст желаемого результата. Мы поддерживаем С. В. Максимова и К. А. Утарова в том, что «ключ к решению проблемы низкой эффективности борьбы с антиконкурентными преступлениями лежит не только в сфере уголовного законодательства, но и в сфере уголовного процесса, оперативно-розыскной деятельности и криминологической профилактики, т. е.
всего комплекса средств уголовной политики» [12, с-201.
Исходя из анализа возбужденных дел по ст. 178 УК РФ в период 2015-2017 гг., возникает вопрос: обоснована ли криминализация указанных деяний, учитывая небольшой удельный вес этих преступлений?
Ответ на этот вопрос может быть только положительным.
Прежде всего, трудно назвать определенное число совершенных противоправных
деяний, которое «свидетельствовало» бы о необходимости криминализации. В Уголовном кодексе есть статьи, предусматривающие ответственность за преступления, которые совершаются крайне редко, но тем не менее статьи сохраняются. Оспаривать криминализацию деяний отсутствием распространенности их совершения нельзя.
Так, П. С. Дагель справедливо считал, что криминализация таких деяний возможна и
необходима, как гарантия соблюдения соответствующих прав граждан [23, с 256"". Малое количество дел в судах, отмечает Е. В. Епифанова, не может выступать причиной их декриминализации, потому что уголовный закон призван не только пресекать преступления, но и предупреждать их [43, с—26". Более того, как указывает А. М. Субботин, установление количественных характеристик крупного ущерба, крупного размера, дохода в крупном размере способствуют повышению эффективности борьбы с преступлениями в сфере потребительского рынка и, следовательно, укреплению экономической безопасности государства
Статья 178 У К РФ является действующей, благодаря ей обеспечивается охрана отношений добросовестной конкуренции и гарантируется соблюдение одного из основных конституционных принципов - единства экономического пространства, свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, поддержки конкуренции, свободы экономической деятельности -И5".
Н есмотря на небольшой удельный вес уголовных дел, возбужденных в связи с ограничением конкуренции, статистика антимонопольных и административных дел о картелях свидетельствует, что их немало.
П риведем данные с момента появления понятия картельных соглашений в регулятивном законодательстве (Федеральный закон от 06.12.2011 № 401-ФЗ внес изменения в ст. 11 ФЗ «О защите конкуренции», дифференцировав виды соглашений и выделив такое соглашение, как картель (ч. 1 ст. 11 ЗоЗК)).
В 2012 г. ФАС России, а также ее территориальными органами принято 75 решений по картелям по ч. 1 ст. 11 ЗоЗК, в 2013 - 148; в 2014 - 173; в 2015 - 219; в 2016 - 262, в
2017 - 378; в первом полугодии 2018 г. - 104 -46!. Таким образом, картельные соглашения есть, и они выявляются. Другое дело, что определение крупного дохода (или крупного ущерба) не является обязанностью антимонопольного органа, и, поэтому, участники картеля привлекаются к административной ответственности, основанием которой является само картельное соглашение. Редкие материалы передаются в правоохранительные органы.
В связи с изложенным отрицать относительную распространенность и неблагоприятную динамику ограничения конкуренции нельзя.
Следующее основание уголовно-правового запрета - это невозможность борьбы с нарушением при помощи менее репрессивных, не уголовно-правовых мер.
Среди мер борьбы с картелями есть административная ответственность и взыскание ущерба от действия картеля в гражданско-правовом порядке.
Проанализируем действенность каждой меры.
За картельные соглашения предусмотрена административная ответственность в виде штрафа на должностных лиц в размере от 40 до 50 тыс. руб. или дисквалификации на срок от одного года до трех лет; на юридических лиц - от трех сотых до пятнадцати
сотых размера суммы выручки правонарушителей от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение, либо размера суммы расходов правонарушителей на приобретение товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение, но не менее 100 тыс. руб. (ст. 14.32 КоАП).
Угроза указанного штрафа слабо сопоставима с имущественными выгодами, которые участники антиконкурентного соглашения намерены извлечь. И значит, административный штраф не обеспечивает цели административного наказания, а следовательно, за картель необходимо установление уголовной ответственности.
Поскольку от участия в картеле хозяйствующий субъект получает гиперприбыль, то штрафы не препятствуют ему стремиться к получению этой гиперприбыли. По данным С.
Б. Авдашевой, штрафы за картельные сговоры равны 1/7 от полученной прибыли Таким образом, если возможный доход, получаемый при нарушении антимонопольного законодательства, существенно превышает возможные финансовые последствия административного штрафа, риск нарушения антимонопольного законодательства в оз ра с та е т.
Поведение хозяйствующих субъектов, заключающих картельное соглашение, обуславливается мощной предпосылкой - так называемой «экономической памятью» о существовавшем ранее централизованном планировании и ценообразовании, а также стереотипом использования «административного ресурса» при решении хозяйственных
вопросов [48, с- 621. Сила указанной предпосылки, наличие иных благоприятных факторов
для картелизации [49, с- 751, сопутствующее желание получить гиперприбыль стимулирует участников картеля настолько, что угроза штрафа или дисквалификация -незначительный фактор борьбы с ними.
Как правильно указывают М. И. Исмаилов и В. Н. Юдин, «отсутствие реальной уголовной ответственности за картели зачастую влечет рецидив и совершенно не способствует общей и частной превенции этих правонарушений. Поэтому привлечение к уголовной
ответственности участников картелей крайне важно» [50, с- 461.
Кроме того, возможность применения мер гражданско-правовой ответственности за картельное соглашение, на наш взгляд, является скорее косвенной формой борьбы с картелями, чем сдерживающим фактором, не случайно данные меры именуют компенсаторно-восстановительными 1511.
Ч. 3 ст. 37 ЗоЗК предусматривает возмещение убытков (включая упущенную выгоду), возмещение вреда, причиненного имуществу в результате нарушения антимонопольного законодательства. Указанная норма была внесена «третьим антимонопольным пакетом»
1521 и направлена на развитие практики обращения граждан и хозяйствующих субъектов в суд с частными (или коллективными) исками в связи с нарушением антимонопольного законодательства. Отметим, что судебная практика взыскания убытков, причиненных непосредственно нарушением законодательства о защите конкуренции, постепенно
формируется Однако, примеров взыскания ущерба, причиненного именно
картельными соглашениями, нет.
С точки зрения возможностей системы уголовной юстиции, данные преступления поддаются обнаружению и регистрации, а лица, их совершившие, - установлению и воздействию на них пенитенциарными мерами. Многолетний зарубежный опыт
неопровержимо подтверждает возможность выявления антиконкурентных соглашений. Успешный опыт раскрытия сложных дел о картелях есть и в России I54".
Так, ФАС России установила картель с участием 90 юридических лиц при проведении торгов на поставку вещевого имущества для нужд МВД России, ФСБ России и ФТС России
раскрыла картель в отношении группы компаний на рынке поставки медоборудования и товаров медицинского назначения, ущерб от которого оценивается
более чем в 2,5 млрд руб. привлекла к административной ответственности на общую сумму более 21 млн руб. компании, заключивших картельный сговор при проведении закупок по ремонту дорог и др.
Учитывая незначительное количество уголовных дел о картелях, государство предпринимает меры для совершенствования системы привлечения к ответственности за них.
Так, в Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования (п. 2.5.1) определена цель «сформировать совместно с Верховным Судом Российской Федерации и МВД России единообразные подходы к проведению расследований правоохранительными органами и рассмотрению судами общей юрисдикции уголовных дел, возбужденных по статье 178 У К РФ, и применению правовых механизмов освобождения от уголовной
ответственности лиц, содействовавших выявлению данных преступлений» I58". Планируется принятие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по данным вопросам, а также законодательное определение порядка взаимодействия антимонопольных органов и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, при расследовании картелей.
Правоохранительные и антимонопольные органы, в свою очередь, принимают меры по укреплению взаимодействия между надзорными, контролирующими и правоохранительными органами: разработан проект межведомственной программы мер по выявлению и пресечению деятельности картелей и иных антиконкурентных
соглашений на 2018-2022 гг. ^^^Ь на федеральном уровне и в ряде субъектов Российской Федерации успешно функционируют межведомственные рабочие группы, рассматривающие материалы доследственных проверок, вопросы организации взаимодействия правоохранительных и контролирующих органов по возмещению
причиненного вреда и проведению совместных контрольных мероприятий I60".
Н е вдаваясь в глубокий анализ системных причин, препятствующих ведомствам в раскрытии преступного ограничения конкуренции, хотелось бы сместить акцент в сторону увеличения возможностей системы уголовной юстиции путем наделения антимонопольных органов правом проводить оперативно-розыскные мероприятия. Дело в том, что антимонопольное законодательство - сложное, и для толкования многих норм требуется не только правовые знания, но и знания в сфере экономики. В настоящее время наиболее глубоко этими знаниями обладают сотрудники антимонопольных органов, однако они не обладают всеми полномочиями, необходимыми для эффективного раскрытия картелей. Передача лицам, применяющим антимонопольное законодательство, б ольших полномочий для выявления и пресечения картелей, будет способствовать раскрытию ограничения конкуренции правоохранительными органами.
Исторические традиции установления уголовной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства исследовали многие авторы.
Так, И. М. Гольдштейн указывал, что первые основы ответственности за заключение антиконкурентных соглашений были заложены еще на рубеже тысячелетий в Древнем
Риме (вплоть до смертной казни) [61, с- 551. Достаточно подробный анализ становления и развития антимонопольного законодательства (в том числе и иностранного) представлен
в работах Е. В. Жукова1621, В. Т. Корниенко К. М. Хутова1611, А. В. Денисовой1641, А. Ю. Кинева 1651, И. В. Бацина 1661 и других ученых. Из анализа их работ можно сделать вывод, что антиконкурентные действия, выраженные в том числе в соглашениях, исторически признавались противозаконными.
В российском дореволюционном праве уголовная ответственность за посягательство на конкуренцию впервые была установлена в Уложении о наказаниях уголовных и
исправительных 1845 г. Г65, с- 81. Как верно отмечает А. Ю. Кинев, в России уголовная ответственность за сговор производителей и (или) торговцев появилась на 45 лет раньше, чем в США (Акт Шермана принят в 1890 г.), что опровергает общепринятое мнение об американском происхождении уголовной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства. После революции уголовная ответственность за «искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки между торговцами или путем злостного невыпуска товара на рынок» была введена Декретом СН К об ответственности за нарушение декретов о натуральных налогах и обмене от 15 июля
1921 г. (отменен Постановлением ВЦИК, СНК РСФСР от 25.01.1928) 167 с.1001.
Переход России к рыночным отношениям вновь потребовал нормативного правового акта, защищающего конкуренцию, им стал Закон РСФСР от 22 марта 1991 г. №948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Этот закон, в свою очередь, потребовал уголовно-правовых мер обеспечения.
Соответственно, в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. в 1993 г. появилась ст. 154 «Незаконное повышение или поддержание цен», предусматривающая ответственность за незаконное повышение или понижение цен, совершенное в результате монополистической деятельности путем создания препятствий доступу на рынок другим хозяйствующим субъектам, либо изъятия товаров из обращения, либо сдерживания их от реализации, либо другого устранения от потребителей.
В новый УК - УК РФ 1996 г. была включена ст. 178 «Монополистические действия и ограничение конкуренции», в которой, как мы уже знаем, неоднократно изменялись и диспозиция и название статьи.
Итак, можно констатировать, что для ответственности за нарушение антимонопольного законодательства исторические предпосылки есть.
Резюмируя изложенное, отметим, что с точки зрения общественной опасности, учитывая относительную распространенность и неблагоприятную динамику, невозможность борьбы с ограничением конкуренции, причинившим крупный ущерб либо повлекшим извлечение дохода в крупном размере, при помощи менее репрессивных, не уголовно-правовых мер, а также принимая во внимание возможности уголовной юстиции и исторические традиции, криминализация картельных соглашений в настоящее время вполне обоснована.
Библиография
1. Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере. -М.: Фонд «Либеральная миссия», 2010. - 196 с.
2- Новости. Владимир Груздев: нужен постоянный мониторинг принятых в уголовном законодательстве мер [Электронный ресурс] - URL: http://alrf.ru/news/vladimir-gruzdev-nuzhen-postoyannyy-momtormg-prinyatykh-v-ugolovnom-zakonodatelstve-mer/.
3. Книга жалоб и предложений российского бизнеса 2018 [Электронный ресурс]// Доклад Пре-зиденту Российской Федерации Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав пред-принимателей. - 2018. - URL: http://doklad.ombudsmanbiz.rU/2018/pdf/3.pdf
4. Без сроков за картель: о чем бизнес попросил Медведева [Электронный ресурс] -URL: https://www.rbc.ru/economics/30/07/2018/5b5ee4799a7947cea4e1add8.
5. Улезько, А.Ю. Уголовная ответственность за недопущение, ограничение или устранение кон-куренции: дис. ...канд.юрид.наук : 12.00.08 / Улезько Аэлита Юрьевна. - Москва, 2005. - 194 с.
6. Хутов, К.М. Преступный монополизм: уголовно-политическое и криминологическое исследование: дис. .канд.юрид.наук : 12.00.08 / Казбек Мухаметович Хутов. -Саратов, 2006. - 224 с.
7. Бойцов, А.Н. Недопущение, ограничение или устранение конкуренции по уголовному праву России : дис. .канд.юрид.наук : 12.00.08 / Бойцов Андрей Николаевич. - Москва, 2006. - 174 с.
8. Иванова, Я. Е. Незаконное предпринимательство : вопросы теории и проблемы правоприменения : диссертация ... кандидата юридических наук : 12.00.08 / Иванова Яна Евгеньевна; Москва, 2010. - 248 с.
9. Аистова, Л.С. К вопросу декриминализации незаконного предпринимательства // Уголовныи закон в развитии : сб. науч. статеи / Л.С. Аистова. Под ред. доктора юридических наук, про-фессора В.И. Тюнина. - СПб. : Изд-во СПбГУЭФ, 2011. - 168 с.
10. Гармаш, А.М. Предпринимательство на грани преступления / А.М. Гармаш // ЭЖ-Юрист. - № 16. - 2012.
11. Яковлев, М.А. Законное определение преступлений в сфере экономической деятельности М.А. Яковлев // Государство и право. - 1999. - №11 - с. 38-43.
12. Максимов С.В. Уголовная политика в сфере защиты конкуренции: цели и возможности. Монография / С.В. Максимов, К.А. Утаров. Под ред. В.П. Заворухина. - М.: ИПРАН РАН, 2018. - 80 с.
13. Плохова, В. И. Ненасильственные преступления против собственности: криминологическая и правовая обоснованность/ В.И. Плохова. - СПб ., 2003. - 295 с.
14. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред . д.ю.н., проф., засл. деятеля науки РФ А.И. Коробеева. Т.1: Преступление и наказание. - СПБ.:Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. - с. 1133.
15. Кенни, К. Основы уголовного права / К. Кенни. - М. Изд-во иностранной лит-ры, 1949. - с. 559.
16. Фефелов, П. А. Критерии установления уголовной наказуемости деяний / П.А. Фефелов // Сов. государство и право. - 1970. - № 11. - С.101-103.
17. Дагель, П. С. Условия установления уголовной наказуемости / П.С. Дагель // Правоведение. - 1975. - № 4. - С.68-74.
18. Гальперин, И.М. Уголовная политика и уголовное законодательство. В кн.: Основные направления борьбы с преступностью / И.М. Гальперин. - М.: Юрид. лит., 1975. - С. 47-76.
19. Курляндский, В.Н. Уголовная политика: дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности. В кн.: Основные направления борьбы с преступностью / В.Н. Курляндский. - М.: Юрид. лит, 1975. - С. 77-95.
20. Наумов, А. В. Проблемы декриминализации: причины и способы/ А. В. Наумов // Советская юстиция. - 1990. - №14. - С. 19-21.
21. Злобин, Г. А. Основания и принципы уголовно-правового запрета / Г.А. Злобин // Сов. государство и право. -1980. - № 1. - С.70-76.
22. Коробеев, А. И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации / А.И. Коробеев - Владивосток, 1987. - с. 268.
23. Дагель, П. С. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / П.С. Дагель, Г. А. Злобин, С. Г. Келина, Л. Г. Кригер, и др.; отв. ред.: В. Н. Кудрявцев, А.М. Яковлев - М.: Наука, 1982. - 303 с.
24. Лопашенко Н.А. Уголовная политика / Лопашенко Н.А. - М.: Волтерс Клувер, 2009. - 608 c.
25. Хавронюк, Н.И. Поводы, причины, условия и способы криминализации общественно опасных деяний / Н.И. Хавронюк // Сб. международной научно-практ. конф. «Уголовное право: стратегии развития в XXI веке». - МГЮА, 2004 г. - С. 447-453.
26. Шавырина, А. С. Вопросы соотношения преступлений и смежных административных правонарушений [Электронныи ресурс] / А.С. Шавырина // Пробелы в российском законодательстве. - 2010. - №1. - URL: https://cyberlemnka.ru/artide/nA1-4-voprosy-sootnosheniya-prestupleniy-i-smezhnyh-administrativnyh-pravonarusheniy.
27. Дерюга, А. Н. Общественная опасность-признак административного правонарушения? [Электронныи ресурс] / А.Н. Дерюга // Журнал российского права. - 2011. - №8 (176). - URL: https://cyberleninka.ru/artide/n/obschestvennaya-opasnost-priznak-administrativnogo-pravonaru-sheniya.
28. Куликов, Е.А. Общественная опасность деяния как главный признак правонарушения [Электронныи ресурс] / Е.А. Куликов // Юридические исследования. — 2016. - № 1. - URL: http://e-notabene.ru/lr/article_17662.html
29. Общественному совету при ФАС России представили «пятый антимонопольный пакет» [Электронныи ресурс]. - URL:
http://femc.fas.gov.ru/novosti/obshestvennomu-sovetu-pri-fas-rossii-predstavili-pyatyj-antimonopol-nyj-paket/
30. Решение ФАС России по делу №1-11-146/00-22-14 от 22.12.2014. [Электронныи" ресурс] // Правовые акты Федеральной антимонопольной службы России - URL: https ://solutions.fas.gov.ru/ca/upravlenie-po-borbe-s-kartelyami/ka-52665-14
31. Бандурина, Н.В. Картелизация как фактор снижения эффективности государственных расхо-дов в сфере закупок / Н.В. Бандурина, А.П. Тенишев // Вестник АКСОР. - 2016.- №4 (3). - С. 57-62.
32. См. рис. 1 сферы экономической деятельности с наибольшим числом нарушений ст. 11, 16 ЗоЗК за 2017 г. [Электронныи ресурс] // Доклад о состоянии конкуренции в Российской Фе-дерации. - М., 2018. - URL: https://fas.gov.ru/
33. Кинёв, А.Ю. Ответственность за антиконкурентные соглашения (картели) / А.Ю. Кинёв. - М.: Гарант, 2011. - № 6. - С. 58-67.
34. Клепицкий, И.А. Уголовно-правовая охрана конкуренция в России : почему закон не работает? / И.А. Клепицкий // Законодательство. - М., 2005. - № 10. - С. 56-63.
35. Австралия: правительство предлагает объявить картели вне закона. [Электронныи ресурс] // Всемирный обзор по конкуренции. - Т. 11. - 2008 - Вып. 3. - URL:
https://fas.gov.ru/
36. Шаститко, А.Е. Государственная политика в отношении соглашений и согласованных дей-ствий, ограничивающих конкуренцию (экономический подход). Аналитический доклад / А.Е. Шаститко. - М.: ТЕИС, 2004 (ППП Тип. Наука). - 61 с.
37. Дозмаров, К.В. Экономические методы в борьбе с картелями КЭлектронныи ресурс} / К.В. Дозмаров // Экономический журнал. - 2016. - №42. - URL:
https ://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskie-metody-v-borbe-s-kartelyami.
38. Шаститко, А.Е. Экономические аспекты ослабления наказания за нарушение антимонополь-ного законодательства / А.Е. Шаститко // Вопросы экономики, 2007. -№8. - С.68-79.
39. Алешин, Д.А. Экономический анализ в практике зарубежного антимонопольного регулирования: монография / Д.А. Алешин, И.В. Князева, А.Г. Сушкевич. -Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2016. - 246 с.
40. Статистические сведения ГИАЦ МВД России за 2003-2017 гг. Форма 491. Раздел 8. КЭлектронныи" ресурс1 - URL: https://мвд■рф/Deljatelnost/statistics
41. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела СЧ СУ МВД по Удмуртской Республике от 19 марта 2018 г. // Исх. №6 от 23.03.2018.
42. Постановление о прекращении уголовного дела СУ УМВД по Новгородской области // Исх. № 12/415 сэд от 29.09.2016.
43. Епифанова, Е.В. Криминализация и декриминализация деяний Е.В. Епифанова // Российская юстиция. - 2006. - № 5. - С. 26-31.
44. Субботин, А. М. Уголовно-правовой анализ преступлений в сфере потребительского рынка (гл. 22 УК РФ): теоретико-прикладное исследование / А.М. Субботин // Атореф. дис. на соиск. учен. ст. к.ю.н. - Нижний Новгород. - 2007. - 33 с.
45. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 фев. 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июл. 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2014. - №31. -Ст. 4398. - Ст. 8.
46. Ответ ФАС России по запросу ЮИ СФУ. - 24.07.2018 - № СЭК/57192/18.
47. Почему сговоры существуют? КЭлектронныи ресурс^ - URL:
https ://www.coursera.org/lecture/otraslevye-rynki/4-2-pochiemu-sghovory-sushchiestvuiut-oKAGK
48. Хамуков, М.А. Особенности проявления картелей в российской промышленности и методы их выявления / М.А. Хамуков // Вестник СавКавГТИ. - 2016. - № 4 (27). - С. 60-64.
49. Подробный анализ факторов, влияющих на появление картелей см.: Ivaldi M., Jullien B., Rey P., Seabright P. Tirole J. The Economics of Tacit Collusion. Final Report for DG Competition, European Commission. - IDEI, Toulouse, 2003. - 75 р.
50. Исмаилов, М.И. Взаимодействие антимонопольных и правоохранительных органов при доказывании наличия антиконкурентных соглашений (ст. 11 и ст. 16 Федерального закона № 135 «О защите конкуренции». М.И. Исмаилов, В.Н. Юдин // Российское конкурентное право и экономика. - 2016. - № 2 (6). - С. 46 - 54.
51. Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.С. Ем, И.А. Зенин, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов (Электронный ресурс^ - 2-е изд., стереотип. - М.: Статут, 2011. - Т. 1. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. - 958 с. // СПС «КонсультантПлюс». - URL: http://www.consultant.ru
52. О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 06 дек. 2011 № 401-ФЗ (ред. от 5.10.2015) // Собрание законодательства РФ. - 2011.- № 50. -Ст. 7343.
53. См. например: Решение Арбитражного суда г. Москвы от 12.07.2010 по делу № А40-46424/10-59-378; Постановление ФАС Московского округа от 07.09.2012 по делу № А40-118546/2010.
54. Кинев, А.Ю. Взаимодействие антимонопольных органов с органами внутренних дел
- важный фактор повышения эффективности борьбы с картелями / А.Ю. Кинев // Юридический мир. - 2012. - №5. - С. 16-20.
55. Раскрыт самый массовый картель в России [Электронный ресурс] - URL: https ://fas.gov.ru/news/3307.
56. ФАС раскрыла один из крупнейших сговоров поставщиков медоборудования для лечения сердечно-сосудистых заболеваний [Электронный ресурс] - URL:
https ://fas.gov.ru/news/23437.
57. Пензенское УФАС России: «дорожные компании» оштрафованы на сумму более 21 млн руб-лей за картельный сговор [Электронный ресурс] - URL:
https ://fas.gov.ru/news/27230.
58. Об утверждении Плана мероприятий по реализации Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период 2013-2024 гг. [Электронныи" ресурс]: Приказ ФАС России от 26.12.2013 № 879/13 (с изм. от 06.07.2015) // СПС «КонсультантПлюс». - URL: http://www.consultant.ru.
59. Доклад о состоянии конкуренции в Российской Федерации [Электронный ресурс]. -М., 2018. // Официальный сайт Федеральной антимонопольной службы России -URL: https://fas.gov.ru/
60. О межведомственной рабочей группе по вопросам противодействия правонарушениям и преступлениям в сфере антимонопольного законодательства, размещения заказов на поставку товаров, выполнения работ, оказания услуг: Совместный Приказ УФАС по Красноярскому краю, ГСУ СК РФ по Красноярскому краю и ГУ МВД РФ по Красноярскому краю №72/35/601 от 30.11.2015.
61. Гольдштейн, И.М. Экономическая политика: курс лекция, читанных в Моск.ун-те и в Моск. коммерч. ин-те. / И.М. Гольдштейн. - Вып. 1. Союзы предпринимателей.
Ис тория и те о рия . - М., 1913. - 264 с .
62. Жуков, Е.В. Уголовная ответственность за монополистические действия и ограничение конкуренции: дис. ...канд.юрид.наук : 12.00.08 / Евгений Валерьевич Жуков - М., 2003. - 161 с.
63. Корниенко, В.Т. Уголовно-правовая охрана добросовестной конкуренции на потребительском рынке: дис. .канд.юрид.наук : 12.00.08 / Валерий Тарасович Корниенко. - Ростов-на-Дону, 2004. - 224 с.
64. Денисова, А.В. Уголовно-правовые аспекты борьбы с монополизмом в Российской Федерации: дис. .канд.юрид.наук : 12.00.08 / Анна Владимировна Денисова. -Хабаровск, 2006. - 217 с.
65. Кинев, А.Ю. Картель - тайная монополия: сборник статей и интервью / А.Ю. Кинев.
- М., 2012. - 232 с.
66. Бацин, И.В. Институт конкурентных отношений как объект уголовно-правовой охраны: теоретико-прикладное исследование: дис. .канд.юрид.наук : 12.00.08 / Иван Викторович Бацин. - Нижний Новгород, 2017. - 216 с.
67. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 19171952 гг. / Под ред. проф. И.Т. Голякова. - М.: Государственное изд-во юрид. лит., 1953. - 463 с.
