CC BY
18
2. Гасанова У.У. Лексика и словообразование хайдакского диалекта даргинского языка. Автореферат диссертации ... доктора филологических наук. Махачкала, 2012.
3. Крачковский И.Ю. Арабская литература на Северном Кавказе. Избранные сочинения. Москва-Ленинград. 1960; Т. VI.
4. Никонов В.А. География фамилий. Москва, 2008.
References
1. Superanskaya A.V. Slovar'russkih lichnyh imen. Moskva, 1998.
2. Gasanova U.U. Leksika islovoobrazovanie hajdakskogo dialekta darginskogo yazyka. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Mahachkala, 2012.
3. Krachkovskij I.Yu. Arabskaya literatura na Severnom Kavkaze. Izbrannye sochineniya. Moskva-Leningrad. 1960; T. VI.
4. Nikonov V.A. Geografiya familij. Moskva, 2008.
Статья поступила в редакцию 11.04.16
УДК 821.351.32
Gasharova A.R., Сand. of Sciences (Philology), Researcher, Department of Folklore, Institute of Language, Literature and Art,
G. Tsadasa Dagestan Scientific Center, RAS (Makhachkala, Russia), Е-mail: aida.2015@mail.ru
THE PROBLEM OF LITERARY TRANSLATION OF POETIC WORKS OF LEZGIN AUTHORS INTO THE RUSSIAN LANGUAGE (WITH REGARDS TO POEMS BY KURE MELIK). This article deals with the problem of poetic works from a source language into the Russian language on the basis of an example of word for word translation of a poem by the Lezgin poet, performed by two interpreters. The author of the paper finds what the strong and weak points in the translations are. The article also notes that in the process of translation two aspects are involved: the thought and the language. In modern literary criticism, there are several kinds of translation. The aim of the work includes identifying the specifics of different approaches to the translation of poetic texts and trying to define advantages and disadvantages of each. The study reviewed the general aspects of the problem of translation, which require more in-depth development.
Key words: Dagestan literature, Lezgin poetry, interlinear translation.
А.Р. Гашарова, канд. филол. наук, науч. сотр. отдела фольклора Института языка, литературы и искусства
им. Г. Цадасы Дагестанского Научного Центра РАН, г. Махачкала, Е-mail: aida.2015@mail.ru
К ПРОБЛЕМЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПЕРЕВОДА ПОЭТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЛЕЗГИНСКИХ АВТОРОВ НА РУССКИЙ ЯЗЫК (НА ПРИМЕРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ КЮРЕ МЕЛИКА)
В данной статье рассматривается проблема перевода поэтических произведений с языка оригинала на русский язык на основе примера подстрочных переводов стихотворения лезгинского поэта, выполненных двумя переводчиками, указываются сильные и слабые стороны, проделанной работы. В статье также отмечается, что в процессе перевода затрагиваются два аспекта - мыслительный и языковой. В современном литературоведении существуют несколько видов перевода. Цель нашей работы предполагает выявление специфики различных подходов к переводу поэтических текстов и попытка выделения преимуществ и недостатков каждого из них. В исследуемой работе рассмотрены общие аспекты проблемы переводов, которые требуют более глубокой разработки.
Ключевые слова: дагестанская литература, лезгинская поэзия, подстрочный перевод.
Одной из центральных проблем филологической науки является вопрос мастерства переводов, который привлекает внимание исследователей и в настоящее время.
Разговор о переводе поэтического текста мы начнем с проблемы подстрочного перевода. Считаем, что давно назрела необходимость теоретического осмысления этого вопроса. Не может быть и речи о научности исследования, когда допускаются как равноценные разного качества подстрочные переводы одного и того же текста. Очевидно, это происходит из-за отсутствия чётких критериев точного выполнения данной процедуры, не разработанности ее на теоретическом уровне.
Обратимся к примеру. Рассмотрим подстрочный перевод стихотворения «Выходи защищать [свой] очаг» («Къул хуьз экъ-еч1») Кюре Мелика (1340 - 1410), лезгинского поэта 14-го века, выполненный поэтом Арбеном Кардашем и литературоведом Ахмедом Ахмедовым.
Эй, лезги халкь, душман винел атана, Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1! Им нубатдин завал кьилел атана, Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1!
И душманар киц1ерилай пехъи я, Къаф дагъларин рагарилай векъи я, Им гъуцари чаз гайи гьакь-гьакъи я, Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1!
Татар ханар, магъул ханар ац1ана, Чи дереяр кур сесери ат1ана, Шумуд лезги женгерикай хтанач, Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1!
Гьар са патай япуз къвезва гьарай, гуж.
Акъудзава рик1, лугьузва, хурай, гуж.
Кьейидан ван хквезвалда сурай, гуж.
Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1!
Лезгидин тур хци я хьи ч1ар ат1уз,
Чин уьлкведин жив хьиз лацу чар ат1уз.
Душмандиз хьи къалурмир куь т1вар ажуз,
Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1!
Куьре Мелик кузва хьи ц1ай акьуна,
Къвезвай завал яргъа амаз акуна.
Вил эцигмир гъуцари гур гьахъунал,
Къарагъ к1вачел, къул хуьз экъеч1! [1, с. 18 - 19].
Немаловажным аспектом является то, что авторы перевода владеют языком оригинала, тем самым имея возможность выполнить, прежде всего, дословный перевод оригинала.
В подстрочном переводе, разумеется, невозможно выдержать звуковую организацию, метрическую структуру (изосил-лабизм, рифму, каталектику и т. д.) и интонационный рисунок текста-оригинала, но сохранить его синтаксическую структуру и поэтическую семантику можно и должно.
В подстрочном переводе Арбена Кардаша не учитывается ни синтаксическая структура оригинала, ни созданная в нем поэтическая семантика. Например, в 3-й строке 1-й строфы синтаксическая конструкция в оригинале представляет собой простое предложение, а в его переводе передается сложноподчиненным; во 2-й строфе сложная синтаксическая конструкция, состоящая из 4 частей, передается двумя самостоятельными предложения-
Подстрочный перевод Арбена Кардаша: Подстрочный перевод литературоведа Ахмеда Ахмедова:
Выходите спасать очаг! Выходи защищать свой очаг!
Эй, лезгины, на нас напал враг, Вставайте, выходите спасать свой очаг! Это очередная беда, которая пришла к нам, Вставайте, выходите спасать свой очаг! Эти враги злее, чем бешеные собаки, Грубее скал Кафских гор. Такую долю нам определил бог, Вставайте, выходите спасать свой очаг! Татарские ханы, монгольские ханы - их полно, В долинах наших слышны вопли и стоны. Много лезгин не вернулось с поля брани, Вставайте, выходите спасать свой очаг! С каждой стороны слышны крики, слухи о насилии, Говорят, сердца вырывают с мясом, о горе! Стон заживо похороненного слышен из могилы, Вставайте, выходите спасать свой очаг! Меч лезгина остр - он режет волос с первого прикосновения, Он режет так, как китайскую бумагу, Не показывайте себя врагу слабым, о народ, Вставайте, выходите спасать свой очаг! Кюре Мелик горит в пламени, Он предвидел беду, когда она была еще вдалеке. Не жди спасенья от бога, Вставайте, выходите спасать свой очаг! [2, с. 146]. Эй, лезгинский народ, прибавилось врагов, Поднимись, выходи защищать свой очаг! Это очередная беда свалилась на нашу голову, Поднимись, выходи защищать свой очаг! Этот враг бешеней собак, Грубее скал Кафских гор, Это ниспосланное богами нам возмездие, Поднимись, выходи защищать свой очаг! Татарскими, монгольскими ханами наводненные, Наши долины слепыми голосами изрезаны, Сколько лезгин не вернулось с полей сражений, Поднимись, выходи защищать свой очаг! Со всех сторон слышен крик (о помощи), о горе. Вынимают сердце из груди, говорят, о горе. Мертвые из могил взывают к мести, говорят, о горе. Поднимись, выходи защищать свой очаг! Меч лезгина так наточен, что волос режет, Китайскую, как снег, белую бумагу режет, Перед врагом не уроните свою честь (букв.: не продешевите свое имя перед врагом), Поднимись, выходи защищать свой очаг! Кюре Мелик словно горит в огне, Он предвидел беду издалека. Не надейся на справедливый суд богов, Поднимись, выходи защищать свой очаг! [3].
ми; в 3-й строфе игнорируется деепричастный оборот, занимающий первую строку и т. д.
В своем подстрочнике А. Кардаш не всегда учитывает и поэтическую семантику оригинала. В зачине стихотворения в 1-й строке выражение «душман винел атана» он переводит как «на нас напал враг»: игнорируется семантика идиомы «винел атана» (букв.: наверх пошел); в 3-й строке этой строфы игнорируется семантика идиомы «кьилел атана» (букв.: на голову пришел). Во 2-й строфе слово «гъуцар» (обозначение богов в лезгинской языческой религии) почему-то переводится словом «бог» в единственном числе. В 3-й строфе не обращается внимание на метафорическое употребление слова «ат1ана», в 4-й - разрушается эпифора «гуж» и дается неверный перевод 3-й строки, в 5-й -игнорируется семантика выражения «къалурмир т1вар ажуз» и т. д.
Помимо узуального синтаксиса, А. Кардаш не учитывает также и поэтический синтаксис стихотворения Кюре Мелика. Например, в 3-й строфе выражение «Шумуд лезги женгерикай хтанач» он переводит как «Много лезгин не вернулось с поля брани», разрушая тем самым созданное автором оригинала риторическое восклицание.
Перевод Ахмеда Ахмедова во всех рассмотренных случаях отличается большей точностью.
В науке о литературе установились две крайние точки переводческих методов - буквализм и сенсуализм. Первый предполагает перевод дословный и точный, каждому слову (выражению, фразеологизму, целому предложению и т. д.) находится наиболее близкий эквивалент. Совокупность таких эквивалентов и составляет переводческий текст. Такой вид перевода не лишен механистичности, хотя в некоторых случаях оказывается весьма полезным. Например, перевод «Евгения Онегина», выполненный Набоковым и названный П.М. Топером «наиболее одиозным примером буквализма» [4, с. 213], имеет конкретную цель - знакомство с русским языком американских студентов.
Перевод сенсуалистический - перевод вольный. Приверженец такого рода переводов К.И. Чуковский писал: «Не буквы и слова, а чувства и мысли должны владеть человеком, перелагающим поэзию, - самый интимный вид человеческого словесного искусства» [5, с. 67]. Однако область вольного перевода
погранична сотворчеству, и часто бывает очень сложно определить, где кончается языковое соответствие и начинается художественное переосмысление. Диалектический характер проблемы поэтического перевода очень точно отразил П.М. Топер: «Если перевод не станет фактом родной литературы, он не будет восприниматься как произведение искусства. Если он не останется произведением другого народа - он перестанет быть переводом» [4, с. 32].
Вольный перевод основывается на стремлении отразить смысл подлинника, выразить «внутренний мир поэта». В этом аспекте он (вольный перевод - А.Г.) обладал определенным преимуществом перед буквальным переводом, но свобода обращения с текстом нередко приводила переводчиков к произволу и отсебятине.
В своём исследовании мы поддерживаем метод вольного перевода, но с оговоркой: взявшийся за перевод обязан учесть эстетические параметры оригинала. Если говорить более конкретно, переводчик лирического стихотворного произведения должен стремиться сохранить в переводном тексте следующие формальные и содержательные признаки оригинала:
- стихотворный размер оригинала (при переводе из силлабической системы стихосложения в силлаботоническую, например, восьмисложника последний предпочтительнее передать четырехстопным ямбом или хореем, если в тексте оригинала доминируют двусложные слова, и трехстопным дактилем, амфибрахием или анапестом при доминировании в тексте оригинала трех-, четырехсложных слов);
- строфичность и способ рифмовки в строфе;
- характер рифмы по точности и клаузулам;
- внутреннюю рифму и цезуру, если они есть в оригинале;
- рефрен, редиф, анафору и эпифору при их наличии в оригинале;
- иные индивидуальные формальные особенности, созданные автором оригинала;
- эстетический модус (нельзя, например, в идилличность оригинала вносить нотки трагичности или наоборот);
- дух поэтической образности, присущей стилю автора оригинала (считаем необязательным буквальное следование образности конкретного текста).
Сформулированные здесь требования, разумеется, не догмы, и у переводчика всегда остается право на определенную творческую свободу. Цель перевода можно считать достигнутой, если переводчику удалось передать, помимо созданного автором оригинала художественного мира, и колорит литературной традиции, к которой принадлежит переводимый поэт. Излишне Библиографический список
говорить, что идеальным является случай, когда удается передать и индивидуальный стиль автора оригинала.
В данной статье мы ограничимся сказанным, так как преследуем цель только актуализировать необходимость теоретической разработки проблем перевода текстов дагестанских авторов.
1. Дореволюционная лезгинская литература: Избранные произведения. Составитель Г.Г. Гашаров. Махачкала, 1990. (на лезгинском языке).
2. Абдурагимов Г.А. Кавказская Албания - Лезгистан: история и современность. Санкт-Петербург, 1995.
3. Из личного архива литературоведа Ахмеда Ахмедова.
4. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. Москва, 2000.
5. Чуковский К.И. Высокое искусство. Москва, 1968.
References
1. Dorevolyucionnaya lezginskaya literatura: Izbrannye proizvedeniya. Sostavitel' G.G. Gasharov. Mahachkala, 1990. (na lezginskom yazyke).
2. Abduragimov G.A. Kavkazskaya Albaniya - Lezgistan: istoriya i sovremennost'. Sankt-Peterburg, 1995.
3. Iz lichnogo arhiva literaturoveda Ahmeda Ahmedova.
4. Toper P.M. Perevod v sisteme sravnitel'nogo literaturovedeniya. Moskva, 2000.
5. Chukovskij K.I. Vysokoe iskusstvo. Moskva, 1968.
Статья поступила в редакцию 04.03.16
УДК 811.35
Dibirov I.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department of the Russian Language in the National School, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia), E-mail: ibragim.58.58@mail.ru
Dibirov G.I., Master student, Department of Dagestan Philology, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia), E-mail: ibragim.58.58@mail.ru
THE GENESIS OF DAGESTAN PERSONAL NAMES (BASED ON THE ALAZANI VALLEY LANGUAGES). The article analyzes a number of personal names in the Arabic, Rutul and Tsakhur languages, geographically presented in two parts of modern Azerbaijan. The authors analyze the system of dialect languages in the Alazani Valley, there is a degree of divergence of their phonetic and morphological levels. The research helps to specify that the native languages in Dagestan lose many of their original names. The work shows that the strata of personal names includes native Dagestan names and borrowed names, among which there are personal names associated with heavenly bodies, biblical names, and anthroponomy from Arabic, Turkic and Russian. In general, the study of languages is characterized by lexical-semantic distinction between two classes of personal names for men and women.
Key words: language, dialect, list of names, vocabulary, class, formant, appellative, tracing anthroponomy, occasional words, idiolect, nominative, genitive.
И.А. Дибиров, д-р филол. наук, проф., зав. каф. русского языка в национальной школе, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала, E-mail: ibragim.58.58@mail.ru Г.И. Дибиров, магистр 1 года обучения факультета дагестанской филологии, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала, E-mail: ibragim.58.58@mail.ru
К ГЕНЕЗИСУ ДАГЕСТАНСКИХ ЛИЧНЫХ ИМЕН (НА МАТЕРИАЛЕ ЯЗЫКОВ АЛАЗАНСКОЙ ДОЛИНЫ)
Статья посвящена анализу личных имен аварского, рутульского и цахурского языков, территориально представленных в двух районах современного Азербайджана. Подвергается анализу диалектная система языков Алазанской долины, отмечается степень расхождения их фонетическом и морфологическом уровнях. Особо отмечается, что исконные имена в дагестанских языках исследуемого ареала сохранились в ограниченном количестве. Пласт личных имен характеризуется как исконно дагестанскими, так и заимствованными, среди которых выделяются личные имена, связанные с небесными светилами, библейские имена, антропонимы-арабизмы, тюркизмы, русизмы. В целом для исследуемых языков характерно лексико-семантическое разграничение личных имен по классам мужчин и женщин.
Ключевые слова: язык, диалект, наречие, именник, лексика, класс, формант, апеллятива, калька, антропонимы, окказионизмы, идиолект, номинатив, генетив.
Закатальский диалект - один из сильно дифференцированных диалектов южного наречия аварского языка территориально представлен в Закатальском и Белоканском районах Азербайджана.
Закатальский диалект аварского языка и цахурский языки генетически весьма близки. Они сохраняют историческую территориальную общность на Алазанской долине. Общность исторических судеб, социально-экономических и культурных особенностей развития аварцев и цахурцев объективно отражены в языках с соответствующими локальными отличиями. В цахурском языке принято выделение двух диалектов: цахского и гельмецкого. В свою очередь в цахском диалекте представлены многочисленные говоры, квалифицируемые как самурские (Дагестан) и алазанские (Азербайджан). В закатальском диалекте аварского языка принято выделять следующие говоры: чар-
ский, белоканский, чардахларский, динчинский, катехский, таль-ский, кабахчельский.
По своим особенностям закатальский диалект резко отличается не только от аварского литературного языка, но и от всех остальных аварских диалектов [1, с. 24].
Степень расхождения между аварским литературным языком и диалектом заключается в отсутствии латералов, лабиализованных согласных, наличие элементов классно-личного спряжения глаголов и многих других особенностей.
Диалектные и языковые расхождения аварских (закаталь-ских) и цахурских личных имен, в отличие от других категорий (фонетических, лексических, морфологических), не так сильно выражены. Личные имена в цахурском и закатальском диалекте аварского языка обнаруживают много общего, что и позволило объединить их в единый именник.
