CC BY
105
ЛИНГВОТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
STUDIES IN THEORETICAL LINGUISTICS
Оригинальная статья УДК 811.512.161
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-12-18
К проблеме частей речи в языках различного типологического строя
Х.В. Султанбаева
Башкирский государственный университет, г. Уфа, Республика Башкортостан, Россия ORCID ID: 0000-0002-2846-2683, e-mail: [email protected]
Получена: 6.05.2019 /Принята: 30.05.2019 /Опубликована онлайн: 25.06.2019
Резюме: Статья посвящена одной из актуальных проблем тюркского языкознания - проблеме выделения и классификации частей речи. В ней анализируются разные подходы к выделению частей речи, рассматриваются критерии разграничения частей речи вообще и служебных, в частности. Анализ существующих точек зрения на части речи показывает, что данный вопрос в тюркских языках продолжает оставаться довольно серьезной научной проблемой, что еще раз подтверждает актуальность обращения автора статьи к данной проблеме. Проблема, касающаяся сущности одного из фундаментальных лингвистических понятий - частей речи, принципов их выделения, разграничения, основ классификации в языках разных типов, с относительно давних пор является одной из наиболее дискуссионных не только в тюркском, но и в общем языкознании, а потому требует особого к себе внимания.
Существующая научно-исследовательская парадигма изучения свойств языка, и в частности частей речи, в европейской науке сложилась под влиянием определенных социально-исторических условий. И уже к середине XX века недостаточная определенность терминов "часть речи", "служебная часть речи" привела к пониманию того, что научно-исследовательская парадигма, сложившаяся в европейской науке, отнюдь не универсальна. Не универсальна в том смысле, что не в состоянии охватить все многообразие языковых явлений, хотя при этом может выявить наиболее существенные стороны изучаемого явления. Ключевые слова: башкирское языкознание, часть речи, служебные части речи речи, тюркизмы, лингвистика.
Для цитирования: Султанбаева Х.В. К проблеме частей речи в языках различного типологического строя // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2019; 2: 12-18. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-12-18.
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-12-18
To the problem of parts of speech in languages of various typological system
Hadisa.V. Sultanbaeva
Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia ORCID ID: 0000-0002-2846-2683, e-mail: [email protected]
Received: 6.05.2019 /Accepted: 30.05.2019 /Publishedonline: 25.06.2019
Abstract: The article is devoted by one of current problems of Turkic linguistics - problem of selection and classification of parts of speech. In it different approaches to selection of parts of speech are analyzed, criteria of differentiation of parts of speech in general and office are considered, in particular. The analysis of the existing points of view on parts of speech shows that the matter in Turkic languages continues to remain quite serious scientific problem that once again confirms relevance of the appeal of the author of article to this problem. The problem concerning an entity of one of fundamental linguistic concepts - parts of speech, the principles of their selection, differentiation, classification bases in languages of different types since rather old time is one of the most debatable not only in Turkic, but also in general linguistics, and therefore requires attention, special to itself.
The existing research paradigm of studying of properties of language, and in particular parts of speech, in the European science developed under the influence of certain socio-historical conditions. And already to the middle of the 20th century insufficient definiteness of the terms "part of speech", "functional part of speech" led to understanding that the research paradigm which developed in the European science is not universal at all. It is not universal in the sense that is not able to capture all variety of the language phenomena though at the same time can reveal the most essential parties of the studied phenomenon.
Keywords: Bashkir linguistics, part of speech, functional part of speech, tyurkizm, linguistics. For citation: Sultanbaeva H.V. To the problem of parts of speech in languages of various typological system. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2019; 2: 12-18. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-212-18 (In Russ.).
Введение. В языкознании было предпринято немало попыток истолковать традиционное распределение лексических единиц языка по частям речи как некую стройную и последовательную «систему», т.е. как классификацию, однако все эти усилия оказались тщетными. Лексические единицы языка, или, по-простому, слова, в принципе не поддаются строгой систематизации по частям речи, отвечающей всем правилам научной классификации. Причина кроется не в качестве самого эмпирического материала, а в ошибочности предпосылок для частеречной классификации: просто в структуре языка нет места для такой категории, как «части речи». В качестве примера можно указать на выражение вопроса в русском и башкирском языках. Вопрос в русском языке передается с помощью интонации, в то время как в башкирском языке (как и во всех тюркских) вопрос выражается с помощью специального вопросительного аффикса.
Как отмечалось многими лингвистами, вплоть до середины XX столетия предметом описания был не столько сам объект исследования, сколько интуиция исследователя. Принцип "внешнего наблюдателя" по отношению к лингвистическим явлениям, в отличие от попыток описания языковой интуиции, впервые был применен лингвистами-структуралистами. Однако в виде имплицитно избранной установки он широко использовался и до структурализма, в первую очередь в естественных науках.
Обзор литературы. Теоретико-методологические положения. В то время как в гуманитарных областях знания субъект включен в процесс исследования как его обязательный компонент, его элиминирование, исключение из процесса познания ведет к существенному обеднению исследуемого объекта. В частности, с этим процессом включения исследователя в структуру исследования как совершенно обязательного и необходимого компонента был связан и вопрос о частях речи в языках различных ти-
пов. Значительную роль в этом процессе сыграли, с одной стороны, работы таких мыслителей XX века, как М. Хайдеггер, Л. Витгенштейн, Э. Кассирер, М.К. Мамардашвили и др., а с другой - достижения представителей естественных наук, в первую очередь квантовой физики, в которой исследователи впервые столкнулись с феноменом влияния субъекта на результаты проводимого исследования.
Методы исследования. В русской лингвистической традиции основную роль в становлении и развитии морфологического подхода к единицам языка сыграла Московская лингвистическая школа во главе с ее основоположником Ф.Ф. Фортунатовым, который подразделял все слова языка на изменяемые и неизменяемые. В первой группе слова достаточно четко делятся на основу и флексию (смысловую и формальную части).
Однако данный подход практически не применим к языкам, грамматическая структура которых не имеет деления на основу и флексию и может использоваться, видимо, не более чем дополнительное средство описания грамматической структуры этих языков. Таковы многие изолирующие языки Восточной и Юго-Восточной Азии: китайский, тибето-бирманские, мяо, вьетмыонгские, мон-кхмер-ские. В определенной степени это относится и к тюркским языкам, поскольку аффиксы агглютинативных языков суть не то же, что флексия флективных языков. И соотношение основы и флексии здесь иное. Так, анализируя ведущую грамматическую тенденцию флективных и агглютинативных языков, А.А. Реформатский отмечает: "Дело здесь заключается в том, что благодаря тесной связи элементов при образовании производных основ в фузионных языках эти элементы не просто линейно складываются в цепочку, образуют новое морфологическое качество, единицу, готовую в целом принимать новый формообразующий элемент... При этом прежний формообразующий элемент производящей основы "затухает", теряет свое формообразующее свойство и тесно срастается с первичной основой (корнем)" [7, с. 67], в то время как "характер лексемы в агглютинирующих языках совсем не похож на лексему в фузионно-флективных языках, а скорее имеет что-то общее с лексемами языков инкорпорирующих. Общее в этих сходствах - именно отдельность подачи элементов информации в составе словоформы" [7, с. 69].
А.А. Реформатский, анализируя особенности флексии и агглютинации в флективно-синтетических и агглютинативных языках, отметил по этому поводу, что флексия и фузия в флективно-синтетических языках и агглютинация и аналитизм в агглютинативных языках коррелятивны, но не конгруэнтны и что в каждом конкретном случае необходимо уточнять, что именно наблюдает исследователь, и не пытаться подверстать наблюдаемые факты под заранее заданную схему [7, с. 73].
Такой подход, в частности, продемонстрировал В.М. Солнцев и другие специалисты по дальневосточным языкам, анализируя особенности морфологического строя китайского языка и вопрос о частях речи в китайском и других изолирующих языках.
Результаты и дискуссия. Таким образом, к началу XX столетия стало очевидно, что сложившаяся практика подразделения единиц языка на "части речи", деления их на "знаменательные" и "служебные" не имеет во многом единого основания и, строго говоря, не является классификацией в точном смысле этого слова. Так, О. Есперсен в своей "Философии грамматики" отмечал, что принципы, положенные в основу членения единиц языка на части речи, во многом произвольны. Он пишет: ".надо учитывать все: и форму, и функцию, и значение. Однако необходимо подчеркнуть, что форма, будучи самым наглядным критерием, может побудить нас признать в одном языке такие разряды слов, которые в других языках не являются отдельными разрядами, а значение, как оно ни важно, трудно поддается анализу; классификация в этом случае не может быть основана на кратких и легко приложимых определениях. «Наибольшее приближение к первому типу (т.е. выраженному с помощью морфологических показателей. - Х.С.), - замечает он, - мы находим не в каком-либо из существующих языков, а в таких искусственных языках, как эсперанто и еще в большей степени - идо, где каждое имя нарицательное оканчивается на -о (во множественном числе - на -i), каждое прилагательное - на -а, каждое (производное) наречие - на -е, каждый глагол - на -г, -s или -г в зависимости от наклонения. Обратное положение, когда у разрядов слов нет формальных показателей, находим в китайском языке, где некоторые слова могут употребляться только в определенных функциях, в то время как другие могут функционировать без какого-либо формального изменения то как существительные, то как глаголы, то как наречия и т. д.; причем их значение в каждом конкретном случае определяется синтаксическими правилами и контекстом. Английский язык занимает в этом отношении промежуточное положение, хотя он все больше и больше приближается к системе китайского языка" [3, с. 65]. Явление, сходное с описанным
О. Есперсеном, можно наблюдать и в отношении тюркских языков, которые также занимают промежуточное положение между собственно синтетическими и аналитическими языками.
М.И. Стеблин-Каменский, подводя итоги дискуссии 50-х гг. о частях речи в отечественном языкознании, отмечал: «Было сделано немало попыток истолковать традиционное распределение слов по частям речи как некую стройную и последовательную "систему", т.е. как классификацию... Так, по Брендалю, значение предлога - это отношение, имени существительного - сущность, наречия - качество, числительного - количества, глагола - сочетание отношения и качества, местоимения - сочетание сущности и количества, союза - сочетание отношения и количества и т.д. Априорность этой схемы совершенно очевидна» [9, с. 22].
Одни лингвисты, например О.П. Суник, считали, что "традиционная" классификация вполне достаточна и убедительна и требует лишь корректировки на основе достижений современной лингвистики. В частности, он отмечает, что "еще меньше основания для включения в общий ряд классов знаменательных слов класса слов частичных (или служебных) - предлогов, послелогов, союзов, частиц, артиклей, некоторых аффиксов и т.п." [12, с. 40].
Другие же, наоборот, исходили из того, как это наиболее отчетливо выражено в позиции М.И. Стеблина-Каменского, что не следует искать системности там, где ее нет и не может быть.
Необходимость критического подхода к определению частей речи вызывается еще и тем обстоятельством, что само понятие частей речи сложилось еще в ту эпоху, когда о лингвистике как науке не могло быть и речи. А.С. Чикобава, например, пишет: "Филологическая грамматика, в представлении греков, не считалась наукой, а рассматривалась как искусство" [14, с. 49]. Как отмечает А.М. Мухин, "деление частей речи на знаменательные и служебные возникло в условиях, когда те и другие выделялись в связной речи, когда отсутствовало какое-либо представление об единицах разных уровней языка, и, следовательно, сама проблема уровней языка не могла быть поставлена," и далее он указывает, что "этим, очевидно, объясняется и возникновение самого термина "части речи" [6, с. 72]. Само вычленение частей речи, подразделение их на знаменательные и служебные связано, с одной стороны, с экспликацией интуиции носителей языка, а с другой - с объективным явлением: предметно-вещественным существованием единиц языка.
На других основаниях развивал свою концепцию И.И. Мещанинов. Здесь, однако, следует отметить, что во главу угла был поставлен принцип эволюционизма, или "стадиальности", в терминах самого И.И. Мещанинова. Однако в его концепции интересно именно то, что он при анализе морфологического строя языков различной типологической структуры исходил из первичности синтаксиса, с одной стороны, и особенностей того, что впоследствии будет названо "языковой картиной мира говорящего», - с другой» [5, с. 176].
Исходя из предложенного еще В. фон Гумбольдтом понимания изоляции как способа грамматической связи слов в предложении, В.М. Солнцев отмечает, что "все языки мира можно разделить на два макротипа - изолирующие и неизолирующие по признаку выраженности или невыраженности в самих словах их отношений к другим словам. В рамках этих макротипов далее можно делить языки соответственно на агглютинативные и флективные.
И хотя в языках может быть больше или меньше морфологии, но совсем без морфологии, видимо, язык обходиться не может" [8, с. 10].
В.М. Солнцев, таким образом, дает расширительное толкование морфологии, не ограничивая ее категориями спряжения и склонения. Он отмечает также, что "деление на изолирующие и неизолирующие языки обусловлено не якобы отсутствием морфологии в одних и, наоборот, наличием в других, а характером морфологии, использованием или неиспользованием морфологических показателей в синтаксических целях, т.е. для грамматического связывания слов в предложении" [8, с. 10]. Данное указание важно тем, что позволяет связать в одно целое морфологию и синтаксис. Так, выделяется три основных способа синтаксической связи слов в предложении: согласование, управление и примыкание. Однако в разных языках, в зависимости от типологического строя того или иного языка, возможны отнюдь не все из них. Особенность морфологического строя хорошо проявляется и на уровне строения предложения. Так, порядок слов в языках синтетического типа является относительно свободным. В то же самое время для изолирующих языков строго обязательным правилом является жесткий порядок слов и в словосочетании, и в предложении.
Исходя из подразделения языков на морфологизованные и неморфологизованные, можно утверждать, что в неморфологизованных языках такие языковые явления, как служебные части речи, невозможны по определению, с известными, разумеется, оговорками. И речь должна идти в первую очередь только о тех языках, которые принадлежат к неморфологизованным изначально. В то время как в мор-фологизованных языках они, наоборот, представляют собой обязательный элемент системы языка.
Агглютинативные языки, и башкирский язык в частности, представляют собой в определенной мере промежуточное явление между языками морфологизованными и неморфологизованными и, соответственно, сочетают в себе черты как того, так и другого типа.
Так, с одной стороны, мы видим здесь морфологию агглютинативного типа, хотя само выделение частей речи основано преимущественно на семантико-синтаксических, а не формально-грамматических признаках. Однако это относится прежде всего к знаменательным частям речи, в то время как служебные части речи - в той мере, в какой они сопоставимы со служебными частями речи языков иной типологии - выделяются на основе одних и тех же принципов: это предлоги / послелоги, частицы, союзы и др.
С другой стороны, в области синтаксиса мы наблюдаем жесткий порядок слов в предложении, свойственный языкам изолирующего строя.
Категориальная грамматика на первый план выдвигает существительное и рассматривает все остальные классы слов исходя из их роли в образовании предложения.
В то время как функционально-семантическое направление ведущую роль отводит глаголу, объединяя их с прилагательными и наречиями в класс предикатных слов, а существительные же образуют ядро класса непредикатных слов.
Оценивая возможности различных критериев при описании языка, В.М. Алпатов указывает: "Однако чаще при синтаксическом подходе классы выделяются так, чтобы не вступить в противоречие с тем, что А.И. Смирницкий называл "тождеством слова". Недаром такая точка зрения после работы А.А. и Е.Н. Драгуновых получила признание советских лингвистов в исследованиях по изолирующим языкам. Если морфологические классы нередко несопоставимы, а их количество и состав непредсказуемы, то синтаксические классы в принципе сопоставимы и исчислимы, языки могут описываться в данном отношении единообразно" [1, с. 41].
Многие лингвисты считают, что при анализе служебных частей речи ведущую роль играет синтаксический критерий, который дает возможность выявить не только их категориальные или функциональные свойства в составе предложения, но и коммуникативные свойства в составе целостного высказывания - текста. Здесь, в частности, можно отметить, что для организации текста как целостной структуры служебные части речи играют очень важную роль. Они структурируют не только фрагменты действительности, описываемые теми или иными знаменательными частями речи, но и обеспечивают связь частей текста между собой.
В русской лингвистической науке огромный вклад в развитие теории частей речи внес академик В.В. Виноградов. Развивая идеи А.А. Шахматова и Л.В. Щербы, он создал свою оригинальную концепцию частей речи, в наиболее полной мере отразившуюся в его трудах по грамматике. В данной работе представлены следующие четыре основные структурно-семантические категории слов в современном русском языке:
1) слова-названия, или части речи,
2) связочные слова, или частицы речи,
3) модальные слова и частицы,
4) междометия. (Виноградов 1972, 520).
Деление слов на четыре указанных выше структурно-семантических типа легло в основу принципов деления частей речи и в других языках, в частности в тюркских [11, с. 56].
Интересные положения о частях речи и их классификации содержатся в работах М.З. Закиева. Он отмечает, что «в существующих классификациях морфологических единиц часто не учитывается самое главное - то, что эти единицы существуют для образования речи» [4, с. 6]. Автор считает, что любая классификация, если в ней не учитывается указанное назначение морфологических единиц, не может быть признана удовлетворительной. С этой точки зрения морфологические единицы он предлагает делить на три группы, а именно:
1) единицы, выражающие определенные понятия, т.е. знаменательные слова;
2) средства для выражения модальности, т.е. модальные слова, междометия, частицы;
3) средства, осуществляющие связь между словами: послелоги и союзы.
Итак, как показывает анализ существующих классификаций частей речи в русской грамматике, а также в исследованиях по тюркским языкам, существуют различные мнения о составе частей речи в целом и служебных частей речи, в частности, и используются различные подходы к их выделению: лексико-семантический, морфологический и синтаксический. Тем не менее в отдельных языках при классификации преобладает один из них. Так, например, в тюркском языкознании, в том числе и в башкирском, преимущество отдавалось семантическому принципу, а остальным отводилась роль второстепенных [10, с. 31].
Таким образом, проблема выделения частей речи, в частности классификации служебных слов в тюркских языках продолжает оставаться довольно серьезной научной проблемой, связанной с необходимостью продолжения изысканий в данной области.
Список литературы
1. Алпатов В.М. О разных подходах к выделению частей речи // Вопросы языкознания. 1986. № 4. С. 41.
2. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1972. 614 с.
3. Есперсен О. Философия грамматики. Изд. 2-е, стереотипное / пер. с англ.; общ. ред. и предисловие Б.А. Ильина. М.: Едиториал УРСС, 2002. С. 65.
4. Закиев М.З. Классификация частей речи и аффиксов в тюркских языках // Советская тюркология. 1973. № 6. С. 6.
5. МещаниновИ.И. Проблемы развития языка. Л.: Наука, 1975. 351 с.
6. Мухин А.М. Лингвистический анализ. Теоретические и методологические проблемы. М.: Наука, ЛО, 1976. С. 72.
7. Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1987. 262 с.
8. Солнцев В.М. Введение в теорию изолирующих языков. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. 352 с.
9. Стеблин-КаменскийМ.И. Спорное в языкознании. Л.: Наука, 1974. С. 22.
10. СултанбаеваХ.В. Система служебных частей речи (на материале башкирского языка). Уфа: РИЦ БашГУ 2006. 185 с.
11. Султанбаева Х.В. Служебные слова в системе частей речи башкирского языка: дис. ... д-ра фи-лол. наук. Уфа, 2008. 456 с.
12. Суник О.П. Вопросы общей теории частей речи // Вопросы теории частей речи. На материале языков различных типов. 1968. С. 33-48.
13. ТихоновА.Н. Части речи - лексико-грамматические разряды слов // Вопросы теории частей речи. 1968. С. 219-228.
14. Чикобава А.С. Части речи как понятие филологической грамматики и как понятие описательного научного анализа // Вопросы теории частей речи. 1968. С. 49-63.
15. Чернявская В. Е. Методологические возможности дискурсивного анализа в корпусной лингвистике // Вестн. Том. гос. ун-та. Филология. 2017. № 50. C. 135-148. DOI: 10.17223/19986645/50/9
16. Dzifgiel E. The adjective czerwony 'red' in the Polish-language press published in Soviet Ukraine in the 1920s and 1930s // Аса Baltic Slavka. 2016. №40. Pp. 206-231.
17. Lyutikova E. Agreement, case and lkensing: Evideroe from Tatar // Ural Altak Studies. 2017. №25(2). Pp. 25-45.
18. MakhmutovaA.N., Lutfullina G.F. Dependeroe of pragmatkally implied meaning on aspertual-tempord semantks (based on the english and Russian language material) // Xlinguae. 2017. №10(1). Pp. 87-97.
19. M^delska J. The Soviet press in the Volga German Autonomous Soviet Sodalist Republk in the 1930s. Introduction to the topi: and remarks regarding language Prasa radziecka wydawana w lata^ 30. XX w. W Republke Niemc6w Powolza. Wprowadzenie do zagadnienia i uwagi o j^zyku // Adta Baltko Slavka. 2014. №38. Pp. 219-243.
20. Шлуинский А.Б. Аспектная система энец на фоне русского языка: тематическое исследование «классифицирующего» взгляда с точки зрения // Вопросы языка. 2017. №3. С. 24-52.
21. Виноградова Е.Н. Предлоги в современном русском языке: лексикография и грамматическое описание // Вопросы языка. 2017. №5. C. 56-74.
References
1. Alpatov, V.M. (1986). About different approaches to allocation of parts of speech, Linguistics Questions, no 4, p. 41.
2. Vinogradov, V.V. (1972). Russian (the grammatical doctrine about a word), Moscow: Higher school, 614 p.
3. Espersen, O. (2002). Grammar philosophy, izd. 2-e, stereotipnoe / per. s angl., obshch. red. i predislovie B.A. Il'ina, Moscow: Editorial URSS, p. 65.
4. Zakiev, M.Z. (1973). Classification of parts of speech and affixes in Turkic languages, Soviet turkology, no 6, p. 6.
5. Meshchaninov, I.I. (1975). Problems of development of language, Leningrad: Science, 351 p.
6. Muhin, A.M. (1976). Linguistic analysis. Theoretical and methodological problems, Moscow: Science, LO, p. 72.
7. Reformatskij, A.A. (1987). Linguistics and poetics, Moscow: Science, 262 p.
8. Solncev, V.M. (1995). Introduction to the theory of the isolating languages, Moscow: East Literatury book-publishing firm RAS, 352 p.
9. Steblin-Kamenskij, M.I. (1974). Disputable in linguistics, Leningrad: Science, P. 22.
10. Sultanbaeva, H.V. (2006). The system of auxiliary parts of speech (on Bashkir material), Ufa: RIC BashGU, 185 p.
11. Sultanbaeva, H.V. (2008). Syntactic words in the system of parts of speech of Bashkir: Thesis...doct... philol. scienses, Ufa, 456 p.
12. Sunik, O.P. (1968). Questions of the general theory of parts of speech, Questions of the theory of parts of speech, pp. 33-48.
13. Tihonov, A.N. (1968). Parts of speech are lexical and grammatical categories of words, Questions of the theory of parts of speech, s. 219-228.
14. Chikobava, A.S. (1968). Parts of speech as concept of philological grammar and as concept of the descriptive scientific analysis, Questions of the theory of parts of speech, pp. 49-63.
15. Chernyavskaya, V.E. (2017). Towards methodological application of discourse analysis in corpus-driven linguistics, Bulletin of the Tomsk State university. Philology, no 50, pp. 135-148.
16. Dzifgiel, E. (2016). The adjective czerwony 'red' in the Polish-language press published in Soviet Ukraine in the 1920s and 1930s, Acta Baltico Slavica, no 40, pp. 206-231.
17. Lyutikova, E. (2017). Agreement, case and licensing: Evidence from Tatar, Ural Altaic Studies, no 25(2), pp. 25-45.
18. Makhmutova, A.N., Lutfullina, G.F. (2017). Dependence of pragmatically implied meaning on aspectual-temporal semantics (based on the english and Russian language material), Xlinguae, no 10(1), pp. 87-97.
19. Mqdelska, J. (2014). The Soviet press in the Volga German Autonomous Soviet Socialist Republic in the 1930s. Introduction to the topic and remarks regarding language Prasa radziecka wydawana w latach 30. XX w. W Republice Niemcow Powolza. Wprowadzenie do zagadnienia i uwagi o j^zyku, Acta Baltico Slavica, no 38, pp. 219-243.
20. Shluinsky, A.B. (2017). Aspect system of enets against the background of Russian: A case study of «classifying» viewpoint aspect, Voprosy Jazykoznanija, no 3, pp. 24-52.
21. Vinogradova, E.N. (2017). Prepositions in modern Russian: Lexicography and grammatical description, Linguistics questions, no 5, pp. 56-74.
Султанбаева Хадиса Валиевна, доктор филологических наук, профессор востоковедения и башкирского языкознания факультета башкирской филологии и журналистики, Башкирский государственный университет; 450074, г. Уфа, Республика Башкортостан, Российская Федерация, ул. Менделеева, 112-120.
Hadisa V. Sultanbaeva, Doctor of Philology, Professor of Oriental studies and Bashkir Linguistics Department, Bashkir State University; 112-120 Mendeleyev Str., 450074, Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia; e-mail: [email protected].
