CC BY
59
К ПРОБЛЕМЕ БАШКИРО-КАРАХАНИДСКИХ СВЯЗЕЙ
Впервые данный вопрос был поднят в капитальном труде Р.Г. Кузеева «Происхождение башкирского народа», в котором автор писал об этнических связях башкирского племени табын с государством караханидов. Данной проблеме отведено чуть более страницы [I. С. 262-263]. Однако эта тема не нашла в дальнейшем продолжения в исследованиях Кузее-ва и других авторов.
Следует отметить, что источников немало, но они представляют из себя отрывочные сведения, и это, возможно, не позволяло ученым обратиться к данному вопросу. Например, в башкирских преданиях много раз вместе упоминаются Кара-хан и Бугра-хан. П.К. Назаров писал, что на р. Ашдыл (до устья) были Кара-хан и Бугара-хан [2. С. 167]. Под рекой Ашдыл, наверное, следует иметь в виду Агидель (Белую). Башкирский просветитель М. Уметбаев (1841-1907) также сообщает о том, что в устье Агидели правили Кара-хан и Богра-хан [3. С. 217]. В одной башкирской рукописи также было написано, что «Бельское устье - Кара-хана жилище» [4. С. 42].
В одном из трудов М. Уметбаев отметил, что башкиры всегда выбирали ханов из своей среды; один из последних независимых башкирских ханов по имени Ялман-бий имел ставку на горе Акташ [3. С. 199-200]. Далее он приводит легенду «Акташ», в которой рассказывалось о борьбе хана Акташа с Искандером Зулькарнаем, т.е. Александром Македонским. В ногайский период всех владетелей, имевших юрт на горе Акташ, звали Акташ-ханами, подытоживает М. Уметбаев [3. С. 241-248], т.е. имя Акташ превратилось, по его мнению, в титул.
С горой Акташ также связано предание о дочери последнего хана Алтынсяс. Однажды город был взят врагами, хан пленен, а его дочь скрылась в одной из нор, имевшихся на склоне горы, где были спрятаны сокровища С. 4S-47]. Х.Г. Гимади связывал данный сюжет с золотоордынским периодом, однако есть
ИСЯНГУЛОВ Шамиль Наилевич,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, языка и литературы УНЦ РАН
все основания считать, что в легенде нашли отражение реалии домонгольской эпохи [6. С. 212-213]. В 1997 г. в многотомном своде «Башкирское народное творчество» на башкирском языке было опубликовано историческое предание «Бограхан (Карахан)» [7. С. 166167]. В этом произведении отмеченные элементы вышеуказанных преданий и исторических записей слиты воедино: во-первых, юрт хана вначале находился на месте впадения Караидели (Уфы) в Агидель (Белую), затем был перенесен на гору Акташ, во-вторых, в предании хан назван башкирским правителем. В нем рассказывается о том, что в городище, находившемся в устье Караидели (Уфы), жил человек по имени Бограхан. Город часто подвергался нападениям врагов, и он вынужден был оставить это место и основал новое поселение ниже по течению реки Агидель (Белая) на горе Акташ. Далее говорится о том, как он народом на новом месте был поставлен ханом, получил «царские» регалии и «наказ» народа. В свою очередь, Бограхан, сменивший свое имя на Карахана, дал клятву-обещание свое-
му народу. В произведении дается достаточно подробное и выразительное описание восшествия Бограхана на ханский престол. В дальнейшем мы узнаем, что матерью хана была, оказывается, пленная казашка. Хан вел войны с казахами и начал тяготиться своими обязанностями правителя. В конце концов, он бежал из города на юг к казахам. Указанное фольклорное произведение ценно во многих отношениях. Во-первых, следует отметить, что последние абзацы, рассказывающие о происхождении хана и его бегстве будто бы к казахам - это поздняя вставка, явно измененная, свидетельствующая о своеобразной попытке объяснить достаточно экстраординарное событие в жизни народа - бегство хана. Между тем из основной части произведения перед читателем ясно вырисовываются контуры общества домонгольского периода.
В первую очередь, следует обратить внимание на имена хана, точнее, на его титулы. Подобные титулы носили многие правители Семиречья и Мавераннахра X - начала XIII вв. - Караханиды. А основатель династии Абдул Керим Сатук носил оба титула - Бугра Кара хан [8. С. 29].
Следует обратить внимание, что вышеуказанное предание было записано В. Кулумбе-товым, который проживал в д. Яктыкулево Гафурийского района Башкортостана [8. С. 386]. Данная деревня в XIX в. относилась к Дуван-Табынской волости, т.е. была основана представителями башкирского племени табын [9. С. ^3]. В генеалогии каратабынцев сыном Майкы-бия является Илек-бий, его потомком - Булгаир-бий, которого Р.Г. Кузеев отождествлял с именем Богра-хана, а его сыном был Кара-Газиз (или Кара-Табын) [10. С. 164, 16S]. Подобную же генеалогию Майкы-бия давал и башкирский просветитель XIX в. Гарифулла Кииков [11. С. 392].
Следует отметить и то, что в средневековых записях и устном народном творчестве многих тюркских народов были распространены предания о Кара-ханах и в другие периоды истории. В частности, в знаменитом сочинении Рашид ад-Дина «Сборник летописей» Кара-хан является отцом Огуз-хана. В сражении с сыном Кара-хан погибает, раненный шашкой [12. С. 81-83]. В другом произведении Рашид ад-Дина «Огуз-наме» упоминаются два разных человека под именем Кара-хан, из них в первом случае Кара-хан - отец Огуз-хана,
во втором - Бугра-хана, основатель династии Караханидов [13. С. 2S-29; 80]. Подобным же образом два Кара-хана действуют в сочинении Абульгази. При этом Абульгази уточняет, что отцу Огуз-хана «во время битвы в голову попала стрела», от которой он и умер [14. С. 42, 62-64]. Распространенное на Востоке предание об убийстве Огуз-ханом своего отца Кара-хана имело реальную аналогию в истории. Еще Н.Я. Бичурин отмечал о тождестве Огуз-хана хуннскому шаньюю Модэ С. S6-S7; 223-22S]. У великого поэта Фирдоуси Кара-хан предстает как четвертый сын Афрасиаба, и ему отец передает командование тюркскими войсками [16. С. 109]. Сами Караханиды считали себя потомками Афрасиаба, легендарного правителя Турана [17. С. 79]. Таким образом, выясняется, что Кара-ханами назывались несколько исторических и легендарных личностей: отец хуннского шаньюя Модэ, сын Афрасиаба и основатель династии Караханидов. При Караханидах, как уже было сказано, почетные имена Кара-хан и Богра-хан стали титулами. Очевидно, в Башкирию эти титулы среднеазиатских правителей могли быть только привнесены извне. Для ответа на этот вопрос важным представляется установление этнополитических связей башкир с Карахани-дами.
Академик В.В. Бартольд, ссылаясь на Ибн ал-Асира, писал, что какие-то «тюрки летом кочевали по соседству с землей болгар, зимой - около Баласагуна» [18. С. 290]. Р. Г. Кузеев полагал, что речь здесь идет о подчинившихся Караханидам тюркских племенах и, опираясь на указанное свидетельство Ибн ал-Асира, объяснял появление табынцев в При-уралье [1. С. 262]. Однако в сочинении Ибн ал-Асира указано, что в 1017 г. «вышли тюрки из Китая в большом числе, свыше трехсот тысяч кибиток из тюркских родов, среди них хитаи, которые овладели Мавераннахром». Вскоре караханидский правитель Туган-хан разгромил их, «убил более двухсот тысяч, а в плен взял около ста тысяч» [19. С. 183]. Но нашествие тюрков-язычников на государство караханидов продолжалось. Далее Ибн ал-Асир о 1043 г. сообщает следующее: «В этом году в месяце сафаре приняли ислам десять тысяч кибиток из неверных тюрков, которые, бывало, делали ночные набеги на мусульманские города в краях Баласагуна и Кашгара, грабили их и учиняли беспорядки. И принесли в
жертву в день праздника жертвоприношения двадцать тысяч голов овец, и Аллах [таким образом] избавил мусульман от их вражды. Они проводили лето в краях Булгара, а зимовали в краях Баласагуна. Но когда приняли ислам, то рассеялись по стране; в каждом крае по тысяче кибиток или меньше или больше; ведь они объединялись [раньше] только для того, чтобы защищать друг друга от мусульман. Не принявшими ислам среди тюрков остались татары и хитаи, а они в областях Китая» [19. С. 211-212]. Очевидно, Ибн ал-Асир, прежде всего, имел в виду тюркские племена, враждебные Караханидам, что конечно, не исключает фактов откочевки из Семиречья и других, находившихся в подчинении у Илек-ханов родов. Л.Н. Гумилев пишет, что тюрки, напавшие на Караханидское государство в начале XI в., не могли быть кара-китаями (ки-данями), хотя Ибн ал-Асир пишет о хитаях. В состав не принявших ислам татар Гумилев включает различные племена, в т.ч. кераитов и басмалов [20. С. 223; 22. С. 103-108]. Следует думать, что Семиречье в середине XI в. покинули племена, не пожелавшие перейти к оседлости, оставшись кочевниками. Одним из таких племенных союзов и было табынское.
Таким образом, переселение табынцев в Приуралье происходило в середине XI в. И этот табынский союз племен возглавлял не кто иной, как один из представителей династии Караханидов.
Государство Караханидов в Средней Азии сотрясали постоянные междоусобные войны. В таких условиях нередко представители боковых ветвей династии становились изгоями. Именно таким изгоем и был один из представителей Караханидов - Махмуд Кашгари, выдающийся ученый-филолог [8. С. 28-29]. Изгоев среди Караханидов было достаточно много, на что не раз намекает тот же Ибн ал-Асир. Поэтому можно предположить, что один из таких изгоев-царевичей и возглавил в далекой Башкирии новое ханство.
Караханиды еще при основателе династии, в первой половине X в., приняли ислам. Однако некоторая часть представителей Караха-нидов оставалась язычниками, о чем свидетельствует следующий факт. В 1026 г. правителю Газны Махмуду прибыли послы от двух тюркских ханов-язычников с просьбой дать согласие на установление родственных связей между ними и Газневидами. Махмуд отве-
тил, что мусульмане не отдают своих дочерей за неверных, но если они примут ислам, то их просьба может быть исполнена [22. С. 347, 348]. Есть все основания полагать, что ханы-язычники были представителями династии Караханидов, ведь в то время в Средней Азии титулы ханов принадлежали только им. Данное обстоятельство для нас особенно важно, т.к. одной из причин откочевки табынцев из Средней Азии в Приуралье, несомненно, могло быть неприятие ими ислама. В предании «Богра-хан (Кара-хан)» нет свидетельств о том, что этот хан являлся мусульманином, вероятнее всего, он был еще язычником.
Почему же табынцы подчинились Караханидам, если вынуждены были откочевать из их родины, где, будучи кочевниками, выступали, несомненно, против проводимой ими политики, защищавшей интересы земледельческого населения? Следует отметить, что О. Прицак связывал слово «кара» со сторонами света (черный цвет означал, по его мнению, север), и делал вывод, что титул «Кара-хан» имел значение «великий», «главный» хан. Принимая такой титул, Караханиды намекали на свою генеалогическую связь с древнетюркс-кой династией Ашина, имевшей юрт севернее Семиречья [23. С. 2S9]. Если выводы О. При-цака верны, то становится понятным, почему представители Караханидов для табынцев обладали особой харизмой. Генеалогия табынцев также восходит к Тумену, т.е. Бумыну, основателю Древнетюркского каганата [10. С. 1S7, 1S8]. Представитель же славной среднеазиатской династии, претендуя на генеалогическую связь с древнетюркскими каганами, приобретал тем самым божественные, сакральные качества в глазах своих подданных.
Тезис о том, что Кара-ханы и Богра-ханы в Башкирии были представителями Карахани-дов, может быть доказан еще и тем, что в современном башкирском языке нет слова «бог-ра», которое означает самца верблюда. Махмуд Кашгари добавляет, что от этого слова и происходит выражение «Бугра хан» [8. С. 34S]. В свое время О. Прицак писал, что в государстве Караханидов было несколько правителей: верховный каган, носивший титул Арслан-Кара-хан и каган-соправитель, имевший титул Богра-Кара-хан, который правил западной частью каганата. В случае смерти Арслан-хана на его место становился Богра-хан и принимал его титул. Титулы ханов соответствовали
онгонам двух племенных групп: Арслан (лев) -чигилей и Богра (верблюд) - ягма [24; 2S]. Отсюда видно, что титул Кара-хан был выше по статусу, чем Богра-хан. В башкирском предании Богра-хан впоследствии принимает титул Кара-хана, т.е. становится по аналогии с государством Караханидов главным ханом. Титул «Богра-хан» в Башкортостане был явно иноземного происхождения, несмотря на то, что в домонгольский период башкиры разводили верблюдов и даже почитали их (лишь в некоторых вариантах эпоса «Бабсак и Кусяк» говорится о том, что неизвестный зверь погубил 40 или даже тысячу верблюдов Мясем хана, однако он сложен явно в золотоордын-ский период [26; 27]).
Таким образом, табынский племенной союз, прикочевавший в середине XI в. в При-уралье, возглавлял один из представителей среднеазиатской династии Караханидов. Здесь было создано государственное образование, получившее название Табынское [28. С. 372, 373]. Оно, возможно, имело и другое название. С. Мирасов сообщает, что родоначальник башкирского племени катай Кугап-бий жил в Бухаре и в 1078 г. отправил много подарков шаху Югыры Кара Буга хану. Из Югыры прибыли ученые мужи, которые распространили ислам среди башкир [29]. Здесь, несомненно, многое перепутано. Но обращает внимание имя хана, которое, должно быть, Кара Бугра-хан. Как уже отмечалось, в башкирском языке нет слова «бугра» - верблюд, наверное, поэтому непонятное имя - титул Бугра - с течением времени приобрело форму Буга. Семиречье, Мавераннахр, где правили Карахани-ды, в то время не могли называться Югырой (или что вероятнее, Уйгурией). Тогда возникает вопрос: в какой стране правил упомянутый в шежере катайцев Кара Буга-хан?
В 1216 г. разгромленные полководцем Чингисхана Субэдэем меркиты бежали в Дешт-и Кипчак. За ними гнался Субэдэй. В это же время хорезмшах Мухаммед преследовал по степи кыпчаков. Вскоре произошло первое столкновение войск хорезмшаха с монголами. Джузджани писал, что столкновение произошло в Туркестане, и это место называлось Югур [30. С. 330]. Как установил С.М. Ахинжанов, сражение между войсками Мухаммеда и Су-бэдэя произошло на юго-восточных отрогах Уральских гор, в междуречье современных рек Кумак и Джарлы. В китайских источниках
Уральские горы назывались горами Юйлибо-ли [30. С. 334, 33S]. Сведения Джузджани о стране Югур требует серьезного внимания со стороны исследователей. Возможно, именно Южный Урал в начале XIII в. был известен как страна Югур. Может быть, именно здесь располагалась и страна Югыра, где правил в XI в. некий Кара Буга-хан, к которому обращался катайский предводитель Кугап-бий. Очевидно, термин «Югур» требует специального изучения. Мы здесь лишь высказываем предположение, что названия «югур», «югыра» можно, наверное, объяснить и с помощью этнонима «уйгур», потомками которых считают себя башкирские табынцы [1 С. 2S4], что не исключает других возможных этимологий термина, как «югра», «угыр», «унгар» и т. д.
Государство башкирских Кара-ханов могло просуществовать чуть более ста лет. В S36 г. х. (август 1141 - июль 1142 г.) кара-китаи завоевали Кашгарию и Мавераннахр, разгромив Караханидов и сельджукского султана Санджара [19. С. 241-247]. В подчинение кара-китайского гурхана Елюя Даши в это время находились различные тюркоязычные и монголоязычные племена, в т.ч. тьеле (теле), меркиты, хушины и др. [21. С. 121]. После указанной даты хушины (уйшины) могли вступить и в степи Дешт-и Кипчака. В конце XII в. уйшины разгромили Кара-ханов в Башкирии и сами возглавили табынс-кое государственное образование. Именно из среды уйшинов и вышел правитель табынцев эпохи Чингисхана Майкы-бий.
Таким образом, табынцы, покинувшие Семиречье в середине XI в., создали в Приура-лье свое государственное образование, известное под названием Табынское (или, возможно, Югур), во главе которого стояли боковые представители Караханидов, носившие те же титулы, что и их родственники в Средней Азии.
Литература
1. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа: этнический состав, история расселения. - М.: Наука, 1974.
2. Назаров П.К. К этнографии башкир // Этнографическое обозрение. - 1890.№ 1.
3. Эмвтбаев М. Йэдкэр. Шигыр^ар, публицистик я^малар, тэржемэлэр, халыгк ижады елгелэре, тари-хи-этнографик я^малар. - 9фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1984.
4. Буканова Р.Г. Города-крепости на территории Башкортостана в XVI-XVII вв. - Уфа: Китап, 2010.
5. Башкирское народное творчество. Т. 2. Предания и легенды. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1987.
6. Гимади Х.Г. Народы Среднего Поволжья в период господства «Золотой Орды» // Материалы по истории Татарии. Вып. I. - Казань: Татгосиздат, 1948.
7. Башкорт халык ижады: Риуэйэттэр, леген-далар. Икенсе том. - 9фе: Китап, 1997.
8. Махмуд ал-Кашгари. Диван лугат ат-турк (Свод тюркских слов): в 3 т. / пер. с араб. А.Р. Рустамова, под ред. И.В. Кормушина, прим. И.В. Кормушина, Е.А. Поцелуевского, А.Р. Рустамова. Т. 1.- М.: Вост. лит., 2010.
9. Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана и сопредельных территорий. - Уфа: Китап, 2009.
10. Башкирские шежере / сост., пер. текстов, введение и коммент. Р.Г. Кузеева. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1960.
11. Башкирские родословные / сост., предисл., поясн. к пер., пер. на рус. яз., послесл. и указ. РМ. Булгакова, М.Х. Надергулова; науч. рук. Р.Г. Кузеев. Вып. 1.- Уфа: Китап, 2002.
12. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей / пер. с персидского А.А. Хетагурова, редакция и примечания проф. А.А. Семенова. Т. 1, кн. 1. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 19S2.
13. Фазлаллах Рашид ад-Дин. Огуз-наме. - Баку: Элм, 1987.
14. Кононов А.Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази, хана хивинского. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 19S8.
15. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 19S0.
16. Короглы Х. Алп Эр Тонга и Афрасияб по Юсуфу Баласагуни, Махмуду Кашгари и другим авторам (к вопросу о взаимосвязях иранского и тюркского фольклора) // Советская тюркология. 1970. №4.
17. Бартольд В.В. Сочинения. Т. V. - М.: Наука, 1968.
18. Бартольд В.В. Сочинения. Т. II, ч. 2. - М.: Наука, 1964.
19. Ибн ал-Асир. «Ал-Камил фи-т-та'рих» «Полный свод истории». Избранные отрывки / пер. с араб., прим. и коммент. П.Г. Булгакова; доп. к пер., прим. и коммент., введ. и указ. Ш.С. Камолиддина; отв. ред. М. Исхоков. - Ташкент: Узбекистан, 2006.
20. Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. -М.: Айрис-пресс, 2009.
21. Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства (Легенда о «государстве пресвитера Иоанна»). - М.: Айрис-пресс, 2009.
22. Бартольд В.В. Сочинения. Т. I. - М.: Наука, 1963.
23. Pritsak О. Qara. Studie zur ^rkischen Rechtssymbolik // Zeki Velidi Togan'a Агтарап. Symbolae in honorem Z.V. Togan: 60. doрum уэ1э тьп—sebetiyle. - Istanbul, 19SS.
24. Pritsak О. Karachanidische Streitfragen // Oriens. 19S0. Vol. 3, N 2. - S. 210-212.
25. Pritsak О. Die Karachaniden (mit einer genealogischen Tafel) // Der Islam. Bd. 31/1. - 19S3. S. 23-24.
26. Дэулэтшин F. Мэсим хан // Башкорт ай-магы. - 1929. № 7. - 74-се б.
27. Научный архив Уфимского научного центра Российской Академии наук. Ф. 3. Оп. S. Д. 31. Л. 1-3.
28. Лоссиевский (Уфимский) М.В. Былое Башкирии и башкир по легендам, преданиям и хроникам (историко-этнографический очерк) // Справочная книжка Уфимской губернии. - Уфа, 1883.
29. Мирад С. Башкорт тарихына бер караш // Ватандаш. - 1996. № 1. - 98-се б.
30. Ахинжанов С.М. Хорезм и Дешт-и Кыпчак в начале XIII в. (о месте первого сражения армии хо-резмшаха с монголами) // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. - Алма-Ата: Наука, 1989.
